| После этого мы продолжаем молиться в сугубой и просительной ектениях о своих душевных и телесных нуждах. В большие праздники совершается в западной части храма особое общее моление – лития. Затем благословляются и освящаются пять хлебов (в воспоминание насыщения Спасителем пяти тысяч человек пятью хлебами), пшеница, вино и елей для подкрепления во время продолжительного богослужения. Вечерня заканчивается чтением молитвы св. Симеона Богоприимца: «Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром, ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицем всех народов, свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля» ( Лк.2:29-32 ). Действительно, в этой молитве встреча, сретение Ветхого Завета с Новым, пророков – с Тем, о Ком пророчествовали. Вечерня переходит в утреню. Мы входим в состояние Нового Завета. Утреня начинается ангельским славословием родившемуся Христу: «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение» ( Лк.2:14 ). Радость о родившемся Спасителе мы переживаем особенно сильно на фоне осознания своего греховного состояния и единственной надежды на милосердие Божие, выраженных в шестопсалмии – шести избранных псалмах (3, 37, 62, 87, 102, 142). И это не пустое мечтание, но исполнившаяся надежда, ибо дьякон радует всех нас: «Бог Господь и явися нам, благословен грядый во имя Господне!» Мы вновь осознаем свое бедственное греховное состояние в слушании кафизм, 20 частей Псалтири. Но наша скорбь претворяется в Пасхальную радость. Начинается полиелей. «Слово πολυς ελεοσ «Полиэлеос»: πολυς – «многий» и ελεος – «милость», в переводе с греческого на русский значит «многомилостивое». Так называется торжественное пение двух псалмов: 134-го («Хвалите имя Господне») и 135-го («Исповедайтеся Господеви»). От частого повторения во втором из этих псалмов слов «Яко в век милость Его» все это пение и получило название «полиелей». Другое предположение – что причиной такого названия могло также послужить и то, что в этой части утрени устав предписывает в честь праздника усиливать освещение храма возжжением свечей и елея: πολυς ελαιον – многомаслие» . |
| Поэтому пророки, начиная с Исаии, устремляют свой взор в будущее и в обетованном Богом Мессии видят грядущего Царя: «Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной» (Зах. 9, 9). После воскрешения Лазаря народ встречал Иисуса Мессию-Царя в Иерусалиме: «благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев!« (Ин. 12, 13). Люди восклицали при въезде Господа в Иерусалим: «осанна» (эллинизированная форма еврейского слова: «спаси нас, мы молим Тебя», см. Мф. 21, 9; Мк. 11, 9; Ин. 12, 13) и под ноги осляти, на котором Иисус въезжал в Иерусалим, постилали одежды. Принимая это законно принадлежащее Ему звание, Иисус отклонял желание людей поставить Его земным царем, как это было после чуда умножения хлебов: «Иисус же, узнав, что хотят придти, нечаянно взять его и сделать царем, опять удалился на гору один» (Ин. 6, 15). Невозможно представить, чтобы фарисеи и садуккеи, внимательно следившие за каждым шагом Христа, не знали об этом. Пилат спросил Христа: «Ты Царь Иудейский?» (Ин. 18, 33). Трудно сомневаться, что прокуратору Иудеи было неизвестно о торжественном входе Иисуса в Иерусалим. У него было достаточно времени понять религиозный характер событий и не опасаться происходящего. Последовавший за тем диалог подтверждает это. Иисус спросил прокуратора: «от себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне?» (Ин. 18, 34). Пилат ответил: «разве я Иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал?» (Ин. 18, 35). Для представителя римской империи, язычника Пилата, имевшего ясное юридическое понятие о царской власти, было очевидно, что гонимый раздраженными евреями Узник, стоявший теперь перед ним, не является царем. Словами «разве я Иудей» римский судья сказал, что спрашивает не от себя, а от лица обвинявших Иисуса иудеев. Сказанное Спасителем: «Царство Мое не от мира сего» (Ин. 18, 36) — не было попыткой судебного оправдания. Это было продолжением начавшегося на суде синедриона исповедания Себя как Сына Божия. |
| Преграда седьмая Сами слова Христа яснее солнца: Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие ( Ин. 6, 55 ). Причастие Божественных Таинств происходит, как известно, не только одной верой, но и естественным ядением существенного Тела Христа и естественным питием существенной Крови Христа. Если же есть Тело Христа и пить Кровь Христа есть только веровать в Христа, как говорят противники, то зачем тогда было говорить Христу: Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие? Не может ли быть вера в Христа и без этого чудесного и непостижимого таинства, совершаемого ядением и питием Тела и Крови Христовых? Преграда восьмая Тогда Иудеи стали спорить между собою, говоря: как Он может дать нам есть Плоть Свою? Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни ( Ин. 6, 52–53 ). Здесь самые клятвенные слова Христа, суть которых истинно, истинно, являют и уверяют истинное присущие истинных Плоти и Крови Христовых в Таинстве Евхаристии. Преграда девятая Для Христа Бога нашего благодарить не является обычным делом, разве только в желании сотворить нечто чудесное и сверхъестественное, и благословлять неодушевленные и бесчувственные предметы, разве только желая явить ими некое чудо, о котором можно узнать от них, как это было у гроба Лазаря, при умножении хлебов, и прочее. Но поскольку на Тайной Вечере Христово благодарение и благословение происходило над хлебом и вином, то ясно, что этим благодарением и благословением Христос хотел показать нечто чудесное ( Мф. 26 ; Мк. 14 ; Лк. 22 ; 1Кор. 11 ). Но какое чудо Он показал тогда? Мы отвечаем, что существо хлеба Он преложил в существо Своего Тела и существо вина изменил в существо Своей Крови. Это чудо выше всех чудес, и особенно – более памятное, словами псалма: Памятными соделал чудеса Свои. Милостив и Щедр Господь. Пищу даровал боящимся Его ( Пс. 110, 4–5 ). Об этом подробно сказано выше в главе 2. Вы же, лазутчики, о каком говорите чуде, которое произошло тогда? Не чудом ли вы считаете то, что Христос дал своим ученикам обычный хлеб как образ Своего Тела? Не большее ли чудо было явлено Иудеям в пустыне, когда им была дана чудесная манна, чем Апостолам на Тайной Вечере, которым был дан обычный хлеб как образ Тела Христа? |
| Причина двойного значения заключалась в теократическом устройстве Израиля. Занимавший престол правитель через возлияние на его главу священного елея становился " Помазанником Господним " , был Его орудием в управлении народом. Подлинным же Царем оставался Сам Бог. Но опыт царствования земных правителей никогда не был совершенным, ибо имел на себе печать человеческой ограниченности и немощи. Поэтому пророки, начиная с Исаии (VIII век) устремляют свой взор в будущее и в обетованном Богом Мессии видят грядущего Царя: Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной (Зах. 9, 9). После воскресения Лазаря народ встречал Иисуса Мессию-Царя в Иерусалиме: благословен грядый во имя Господне, Царь Израилев (Ин. 12, 13). Принимая это законно принадлежащее Ему звание, Иисус отклонял желание людей поставить Его земным царем как это было после чуда умножения хлебов (Ин. 6.15). Итак, первосвященники и старейшины народа явились к Пилату, с целью погубить Узника умышленно совершили подмену, придав юридический смысл чисто духовному понятию. Пилат спросил Христа: Ты Царь Иудейский? (Мф. 27, 11). Трудно сомневаться, что прокуратору Иудеи было неизвестно о торжественном входе Иисуса в Иерусалим. У него было достаточно времени понять религиозный характер событий и не опасаться происходящего. Последовавший за тем диалог подтверждает это. Иисус спросил прокуратора: от себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне (Ин. 18, 34). Пилат ответил: разве я Иудей? (Ин. 18, 35). Для представителя римской империи, имевшего ясное представление о царской власти, язычника Пилата, не знавшего о Царствии Божием, было очевидно, что гонимый раздраженными евреями Узник, стоявший перед ним, царем не является. Словами " разве я Иудей " римский судья сказал, что спрашивает не от себя, а от лица обвинявших Иисуса иудеев. Сказанное Спасителем: Царство Мое не от мира сего (Ин. 18, 36) не было попыткой судебного оправдания. |
| Пришел однажды к преподобному старший по печению хлебов и сказал: " Нет у меня муки, чтоб печь братии хлебы " . Преподобный ответил ему: " Пойди, осмотри житницу, не найдешь ли в ней пока немного муки, а там Господь попечется о нас " . А тот ответил преподобному: " Воистину говорю тебе, отче, я сам вымел закром, в нем нет ничего, в одном только углу немного отрубей, с три или четыре горсти " . И сказал ему преподобный: " Поверь мне, чадо, Бог может и из того малого количества отрубей подать нам муки. Как при Илии сделал он для той вдовицы, которой из единой горсти подал множество муки, так что она с детьми своими прокормилась в голодное время, пока снова не вернулось изобилие. И ныне Бог тот же и может нам из немногого сотворить много. Иди же и смотри, будет ли на том месте благословение Божие. После этих слов брат ушел и, войдя в амбар, увидал закром, который был прежде пуст, а по молитвам преподобного отца нашего Феодосия теперь полон муки, так что она просыпалась через верх на землю. И, в ужасе видя это преславное чудо, вернулся он к преподобному и рассказал ему. Преподобный же сказал ему: " Иди, чадо, и не говори о том никому, но делай для братии хлебы по обыкновению. Молитвой преподобных братии наших Бог послал нам Свою милость " . Так велико было усердие преподобного отца нашего Феодосия к Богу и упование на Господа нашего Иисуса Христа, что он не имел никакой надежды на земную помощь и не уповал ни на что в мире этом, но во всем всей душой и мыслию обращался к Богу и на Него возлагал все упование, не заботясь о завтрашнем дне, но имея постоянно в памяти слово Господа, Который сказал: " Взгляните на птиц небесных - они не сеют, не жнут, не собирают в житницы, и Отец наш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне " (Мф. 6, 26). Молясь о том, преподобный говорил с несомненной верой: " Владыко святый, Ты собрал нас на этом месте; если Твоей святой милости угодно, чтоб мы еще жили здесь, будь нам помощник и податель всех благ. Во имя Пресвятой Матери Твоей воздвигнут дом этот, а мы в Твое имя собраны в нем. И Ты, Господи, соблюди нас и сохрани нас от всякого внушения лукавого врага и сподоби нас получить вечную жизнь, всегда влагая в сердца наши страх Твой, да им наследуем те блага, которые уготованы праведным " . |
| Пришел однажды к преподобному старший по печению хлебов и сказал: «Нет у меня муки, чтобы печь братии хлебы». Преподобный ответил ему: «Пойди, осмотри житницу, не найдешь ли в ней пока немного муки, а там Господь попечется о нас». А тот ответил преподобному: «Воистину говорю тебе, отче, я сам вымел закром, в нем нет ничего, в одном только углу немного отрубей, с три или четыре горсти». И сказал ему преподобный: «Поверь мне, чадо, Бог может и из того малого количества отрубей подать нам муки. Как при Илии сделал он для той вдовицы, которой из единой горсти подал множество муки, так что она с детьми своими прокормилась в голодное время, пока снова не вернулось изобилие. И ныне Бог тот же и может нам из немногого сотворить много. Иди же и смотри, будет ли на том месте благословение Божие». После этих слов брат ушел и, войдя в амбар, увидал закром, который был прежде пуст, и по молитвам отца нашего Феодосия теперь полон муки, так что она просыпалась через верх на землю. И, в ужасе видя это преславное чудо, вернулся он к преподобному и рассказал ему. Преподобный же сказал ему: «Иди, чадо, и не говори о том никому, но делай для братии хлебы по обыкновению. Молитвою преподобных братий наших Бог послал к нам Свою милость». Так велико было усердие преп. отца нашего Феодосия к Богу и упование на Господа нашего Иисуса Христа, что он не имел никакой надежды на земную помощь и не уповал ни на что в мире этом, но во всем всею душою и мыслью обращался к Богу и на Него возлагал все упование, не заботясь о завтрашнем дне, но имея постоянно в памяти слово Господа, Который сказал: «взгляните на птиц небесных – они не сеют, не жнут, не собирают в житницы, и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне» ( Мф.6:26 ). Молясь о том, преподобный говорил с несомненною верою: «Владыко святый, Ты собрал нас на этом месте; если Твоей святой милости угодно, чтобы мы еще жили здесь, будь нам помощник и податель всех благ. Во имя Пресвятой Матери Твоей воздвигнут дом этот, а мы в твое имя собраны в нем. И Ты, Господи, соблюди нас и сохрани нас от всякого внушения лукавого врага и сподоби нас получить вечную жизнь, всегда влагая в сердца наши страх Твой, да им наследуем те блага, которые уготованы праведным». |
| Равным образом и ап.Павел не говорит, что мы принимаем в причащение обыкновенные хле6 и вино и лишь для воспоминания и смерти Христовой, а учит: «чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? хлеб, который преломляем, не есть ли прибщение Тела Христова? ( 1Кор. 10:16 ), причем далее поясняет: «один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба» ( 1Кор. 10:17 ). Если бы верующие принимали в евхаристии простые хлеб и вино, то хлебов должно бы быть столько, сколько совершалось преломлений; между тем, по словам апостола, все христиане причащаются от одного хлеба. Очевидно, в причащении подается верующим всегда один и тот же хлеб «небесный», «живый», «хлеб жизни» ( Ин. 6:33, 35, 51 ), т. е. воплотившийся единородный Сын Божий. В 11 гл. 1 Кор. апостол говорит: «кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней... ибо кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. Оттого многие из вас немощны и больны, и немало умирает» (ст. 27, 29 – 30). Эти слова ясно показывают, что, по мысли апостола, освященные на евхаристии хлеб и вино представляют собой нечто необычайное, святое, а потому недостойное отношение к ним влечет за собой осуждение, а для некоторых, напр., Коринфян, сопровождалось болезнями и даже смертью. Правда, ап. Павел называет предлагаемое на евхаристии тело Христово «хлебом», но потому, с одной стороны, что оно таким представляется нашим внешним чувствам (на таком же основании в Св. Писании ангелы называются мужами – Быт. 19:5, 8 ), а с другой – потому, что служит для христиан сверхъестественной пищей ( Ин. 6:55 ), в Св. же Писании всякого рода пища называется хлебом. 584 Притом же хлеб и вино, претворенные на евхаристии в тело и кровь Христовы, не только сохраняют свойственный им вид, но и подвергаются всем свойственным им переменам, подобно тому, как и Христос, будучи Богом, вполне сохранял вид человека ( Фил. 2:7 ; Мф. 13:55, 56 ) и испытывал телесные нужды и состояния, напр., голод ( Лк. 4:2 ), жажду ( Ин. 19:28 ), сон ( Лк. 8:23–24 ) и боль ( Лк. 22:44 ; Мф. 27:46). 585 |
| «Разве не читали» и пр.: чтобы защитить от нарекания и Себя и учеников, Спаситель указывает на один случай с Давидом, рассказанный в священной книге еврейской ( 1Цар.21 ), который, следовательно, они должны были знать и понимать, именно – как Давид, когда был алчен со своими спутниками во время бегства от преследований Саула, с благословения тогдашнего первосвященника, ел хлебы предложения и даже дал их есть своим спутникам. – «В Дом Божий», т.е. в Скинию, которая была тогда в городе Номве. – «Хлебы предложения» и пр.: по закону ( Лев.24:5–9 ) на особом столе во второй части Скинии (а впоследствии храма), называвшейся Святое, священники должны были возлагать 12 чистых пшеничных хлебов, которые назывались хлебами лица, т.е. Божие, положенными пред лицом Господа ( Исх.40:23 ), или хлебами предложения, в том смысле, что полагаемое пред лицом предполагается тому, пред кем положено. По субботам их сменяли новыми хлебами, снятые принадлежали священникам, которые одни должны были есть их на святом месте, так как это великая святыня для них из Господних жертв. Давид, мучимый голодом, по предложению самого первосвященника, ел эти хлебы, – и не только он, но и спутники его, следовательно, по-видимому, явно был нарушен закон. Однако же Давида никто не осудил и не осуждал за это. Следовательно, в случае необходимости, позволительно иногда нарушение закона и – это допущено всеми законодательствами. Такой случаи был теперь с учениками Господа, когда голод принудил их срывать колосья и есть. Следовательно, они не подлежат осуждению за нарушение субботы. Но «как это, скажите, можно приложить к нашему предмету? Давид не нарушал субботы? – Господь... указывает на предмет важнейший, нежели суббота. Ибо нарушить день и приобщиться оной священной трапезе, которой никому нельзя приобщаться, не одинаково важно. Таким образом Христос побеждает, приводя важнейшие примеры». И «не говори мне, что Давид был пророк (а потому нарушение им закона не может оправдывать нарушение субботы учениками Господа). Ибо и сие не давало ему права есть, потому что такое преимущество имели только священники... Ибо хотя Давид был и преславный пророк, но не священник. Если же он был и пророк, то не были таковыми бывшие с ним» (Злат.). |
| Разве ты не слышал, как Бог говорит (змию): «проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми» (Быт. 3:14)? Каким же образом изображение проклятого доставляло жизнь вашим предкам? Повторю еще, чтобы тверже запечатлеть мысль. Если ты недоумеваешь, как от проклятого может источаться благословение (а «проклят всяк, висящий на древе»), (то подумай), как изображение проклятого змия, который слышал: «проклят ты пред всеми скотами», принесло народу, когда последний находился в тяжком положении, избавление? Не лучше ли было для возбуждения веры сказать: если кто из вас будет укушен, пусть взглянет на небо, обратит взор горе, к Богу, и спасен будет? Даже и умалчивая об обращении к небу, разве нельзя было сказать: если кто будет укушен, пусть взглянет на светильник света, и спасется? Или: пусть взглянет на стол предложения святых хлебов, и спасется? Или на жертвенник, или на завесу, или на кивот, или на изображение херувимов, или на очистилища? Тем не менее ни одного из этих предметов великий законодатель не указал, а воздвиг лишь изображение креста, да и то ради проклятого змия. Почему же, иудей, так поступил Моисей? Почему он, говорящий в законе: «не сотвори... [образа] вырезанного, ни изваянного» (Лев.26:1), выливает змия? Но что говорить об этом с неблагодарным? Спрошу самого законодателя. Скажи мне, вернейший служитель Божий, зачем ты делаешь то, что запрещаешь, изготовляешь то, что порицаешь? Говоря: «не сотвори... [образа] вырезанного, ни изваянного», ты делаешь изваяние змия? То, — отвечает он, — я узаконил, чтобы устранить повод к нечестию, и предохранить народ от всякого идолослужения; теперь же я отливаю змия, чтобы предначертать образ домостроительства крестного; предуравниваю путь апостолам, предуготовляю великий и дивный символ креста. Что наше толкование не насильственно, слушай, как утверждает этот древний образ Господь, относя его к Себе. Беседуя с Никодимом, одним из иудейских начальников, как с учителем народа, могущим понимать планы домостроительства, Он говорит: «И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин.3:14—15). |
| Разве ты не слышал, как Бог говорит (змию): «Проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми» ( Быт.3:14 )? Каким же образом изображение проклятого доставляло жизнь вашим предкам? Повторю еще, чтобы тверже запечатлеть мысль. Если ты недоумеваешь, как от проклятого может источаться благословение (а «проклят всяк, висящий на древе»), (то подумай), как изображение проклятого змея, который слышал: «проклят ты пред всеми скотами», принесло народу, когда последний находился в тяжком положении, избавление? Не лучше ли было для возбуждения веры сказать: если кто из вас будет укушен, пусть взглянет на небо, обратит взор горе, к Богу, и спасен будет? Даже и умалчивая об обращении к небу, разве нельзя было сказать: если кто будет укушен, пусть взглянет на светильник света, и спасется? Или: пусть взглянет на стол предложения святых хлебов, и спасется? Или на жертвенник, или на завесу, или на кивот, или на изображение Херувимов, или на очистилища? Тем не менее ни одного из этих предметов великий законодатель не указал, а воздвиг лишь изображение креста, да и то ради проклятого змея. Почему же, иудей, так поступил Моисей? Почему он, говорящий в законе: «Не сотвори... [образа] вырезанного, ни изваянного» ( Лев.26:1 ), выливает змея? Но что говорить об этом с неблагодарным? Спрошу самого законодателя. Скажи мне, вернейший служитель Божий, зачем ты делаешь то, что запрещаешь, изготовляешь то, что порицаешь? Говоря: «Не сотвори [образа] вырезанного, ни изваянного», ты делаешь изваяние змея? То, – отвечает он, – я узаконил, чтобы устранить повод к нечестию, и предохранить народ от всякого идолослужения; теперь же я отливаю змея, чтобы предначертать образ домостроительства крестного; предуравниваю путь апостолам, предуготовляю великий и дивный символ Креста. Что наше толкование не насильственно, слушай, как утверждает этот древний образ Господь, относя его к Себе. Беседуя с Никодимом, одним из иудейских начальников, как с учителем народа, могущим понимать планы домостроительства, Он говорит: «И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» ( Ин.3:14–15 ). |
|
|
