| Всё это поднесено Государю Императору , и в 1 день марта последовало Высочайшее повеление Св. Синоду положить сообразное с правилами святой Церкви постановление. Постановление это сделано Синодом в 23 день того же марта, а в 25 день, в праздник Благовещения Господня, последовало Высочайшее оного утверждение словами: Благодарю Бога и принимаю. Вслед за тем приглашён я в присутствие Св. Синода в мантии; объявлено мне означенное Высочайше утверждённое постановление; преподана мне особая синодальная грамота воссоединённым епископам с паствой; дано мне братское лобзание от всех синодальных членов; совершено ими вместе со мной благодарственное молебствие в синодальной церкви; принесена мною там же архиерейская присяга. Всё это лучше усмотреть из прилагаемых при сем, под и синодального указа от 14 апреля и синодальной грамоты от 30 марта. Я не участвовал в совещаниях о всех сих распоряжениях: только граф Протасов просил меня написать синодальное постановление, вместо начертанного митрополитом Московским. Я отказывался, не смея коснуться столь важного авторитета; но таки должен был исполнить – постановление преосвященного Филарета было действительно самое приказное. Известно, что на воссоединение Униатов выбита особая медаль. Прилагаю под отношение о том ко мне графа Протасова от 28 марта 1841 года. Прилагаю ещё под отношение ко мне его же, графа Протасова, от 30 апреля 1839 года, о Высочайшем соизволении на облегчение воссоединённым некоторых местных обычаев. Впрочем, таковое же облегчение дано и Святейшим Синодом. Мне попалось под руку несколько бумаг о представлениях ко Двору – не худо сказать о том несколько слов. Ещё при жизни митрополита Булгака мне назначено в дни выхода при Дворе быть с ним в церковном алтаре, и после богослужения приносить поздравление. В 30 день марта 1838 года велено мне представиться вместе с синодальными членами в праздник Пасхи; а в 12 день следующего апреля это поведение распространено навсегда. Кажется, следующее случилось в самый год воссоединения. Я как то толковал с графом Протасовым о неприличии представляться мне в моём латинском одеянии, но что и не следует мне самому одеваться вдруг в костюм православного духовенства. В страстную субботу, вечером, граф Протасов привозит мне от Государя форменную ряску и клобук, и объявляет Высочайшую волю явиться мне в них для поздравления в церкви. За этот сюрприз Государь же и поплатился – не зная приёмов, я не уклонил клобука при обыкновенном целовании рука в руку, и порядочно таки стукнул его в чело – но он и не поморщился, напротив, благосклонно улыбнулся моей неловкости. |
| Таким дана была свобода в течении нескольких лет возвратиться восвояси или одуматься; силою, муками никого не принуждали к воссоединению, как то делали папы и ксендзы, заводя унию. Сдерживали, отсылали на размышление, весьма впрочем редко, тех, которые хотели мутить других по одному лишь крайнему задору своему. Мирно и твердо приготовленное, святое дело воссоединения окончательно принято, провозглашено по-христиански на освященном соборе, бывшем в г. Полоцке 1839 г. 12-го февраля в неделю православия. Постановление собора, принятое Государем Императором Николаем «с благодарением из души Всемогущему Богу», рассмотрено было «по правилам св. Церкви» в Святейшем Синоде, где 6-го марта того же года сделано определение о принятии епископов, священства и духовной паствы унитской церкви в полное и совершенное общение св. Православной кафолической Восточной церкви и нераздельный состав церкви Всероссийской. 25-го марта в день Благовещения Пресвятыя Богородицы, накануне дня светлого Воскресения Христова, оно утверждено собственноручною Его Величества подписью: «Благодарю Бога и принимаю». 30-го марта в собрании Святейшего Синода совершилось торжество принятия в общение унитской с Православною церковью. Введенный в собрание православных архипастырей, высших предстоятелей Всероссийской церкви, старший архипастырь и представитель унитской церкви, преосвященный Иосиф приветствован был ими о совершившемся воссоединении, прочитана синодальная грамота о том к воссоединенным епископам и духовенству и вручена преосвященному Иосифу, который от лица всех воссоединенных принес благодарение Святейшему Синоду. По взаимном лобзании все совокупно отправились в синодальную церковь , где совершено благодарственное Господу Богу молебствие. Подобное торжество повторялось в разных других местах воссоединенных епархий, как Витебске, Полоцке, Велиже, Сураже, Орше, Минске, Волыни, Жировицах, где древле-православные архипастыри и священники совершали службу с воссоединенными, для чего собирались иногда до 50, 80, даже 150 священников, при стечении многочисленного народа, на каких торжествах и читано было определение Святейшего Синода о воссоединении. |
| В акте представители унии говорили: «мы положили твёрдо и неизменно признать вновь единство нашей Церкви с православно-кафолической восточной Церковью и посему пребывать отныне купно со вверенными нам паствами в единомыслии со святейшими восточными православными патриархами и в послушании святейшего правительствующего всероссийского синода». В этот день все три епископа служили вместе благодарственный молебен и воспоминали только православных патриархов. 16 февраля все они отправились в Витебск, где преосвященный Исидор Никольский устроил им встречу с духовенством в своём кафедральном соборе, со звоном и в облачениях, с крестом и пением, причём после многолетия синоду было провозглашено и многолетие прибывшим посетителям. Акт был привезён преосвященным Иосифом в Петербург и вручён синодальному обер-прокурору Протасову при двух всеподданнейших прошениях: одном – о дозволении присоединиться к православной Церкви, другом – о снисходительном разрешении воссоединяющимся униатами удержать до времени некоторые укоренившиеся западные обычаи, не противные единству веры. Государь передал дело в синод. Синодом акт воссоединения был заслушан и принят 6 марта, а затем согласие синода утверждено и государем, который 25 марта 1889 года, в Благовещение, положил на акт синода, или «синодальном деянии», надпись: «благодарю Бога и принимаю». В этих словах отразилась та близость к сердцу и то горячее участие, которые обнаружены были государем в отношении к делу воссоединения. 30 марта 1839 года преосвященный Иосиф торжественно был введён в собрание святейшего синода, здесь ему было объявлено высочайшее соизволение на воссоединение, вручена благословенная грамота синода к воссоединившимся епископам с их паствами и дано братское целование членами синода, как и представителями православной российской Церкви. После этого в синодальной церкви совершено было благодарственное молебствие всеми членами синода в сослужении и преосвященного Иосифа, возведённого теперь в сан архиепископа. В память воссоединения выбита была медаль с надписью: «отторгнутые насилием – 1596 – воссоединены любовию – 1839». |
| Потерпев полное фиаско, «доброжелатели» Владыки не оставили своих намерений. На этот раз они попытались столкнуть его с Зарубежным Синодом. В 1939 г. в берлинской газете «Слово» была напечатана корреспонденция из Харбина о том, что архиепископ Нестор, возвратившись с синодальной конференции, проходившей в Сремских Карловцах, вручил благодарственную грамоту Синода некоему Кауфману. Причём текст корреспонденции был составлен таким образом, что главный редактор одной из харбинских газет Е.С. Кауфман был нарочито смешан с доктором А.И. Кауфманом, возглавлявшим еврейскую общину Харбина. В Харбин из Зарубежного Синода был немедленно послан запрос за подписью митрополита Анастасия (Грибановского) . «Нестор, – говорится в донесении, – написал Анастасию ответ, в котором указал, что грамота была вручена не еврею Кауфману, а Е.С. Кауфману, родившемуся от православных родителей, хорошему христианину, и его газете, в редакционном составе которой нет ни одного еврея. В письме указано, что смешение в корреспонденции двух Кауфманов произошло безсомненно нарочито» 221 . 16 октября 1941 г. исполнилась четверть века архиерейства владыки Нестора. Предстоял также 35-летний юбилей служения его в священном сане. За свои труды Заграничным Архиерейским Собором и Синодом в 1941 г. архиепископ Нестор был награжден бриллиантовым крестом на клобук. Об этом он был извещён архиепископом Гермогеном (Максимовым, 1945), являвшимся членом-представителем Русской Церкви Дальнего Востока в Архиерейском Синоде. С началом Великой Отечественной войны Православная Церковь в Китае и Маньчжурии оказалась в изоляции от всего Православного мира. «...Японской администрацией края парализована вся хозяйственная жизнь эмиграции, исковерканы и больше чем наполовину уничтожены русские школы, некоторые из священников подверглись тяжёлым репрессиям, избиениям и даже смерти. Наличные иерархи, а именно Высокопреосвященнейший митрополит Мелетий [Заборовский], Высокопреосвященнейший архиепископ Нестор [Анисимов], Высокопреосвященнейший архиепископ Виктор [Святин], Высокопреосвященнейший архиепископ Димитрий [Вознесенский], Преосвященнейший епископ Иоанн [Максимович] и Преосвященнейший епископ Ювеналий [Килин], не находятся между собой в дружеском согласии» 222 , – писал в рапорте Патриарху Московскому и всея Руси Алексию (Симанскому) священник Богородско-Казанской Табынской женской обители в Какагаши близ Дайрена (Дальний) протоиерей Иоанн Петелин. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| Послание это – трогательное увещание к миру и единению, проповедующее, со ссылками на Священное Писание, заповедь любви, особенно к врагам. Авторы послания предостерегают князей, чтобы сами они и их воины не прогневляли Бога пирушками, «лихоимством всяческим и пиянством» и прочими грехами. В заключение звучит призыв к покаянию. Вообще, послание преизобилует цитатами из Ветхого и Нового Заветов, что также может быть свидетельством авторства прп. Дионисия, много времени посвящавшего чтению Писания. Неизвестно, насколько сильное значение имела именно эта грамота в ряде причин, приведших в конце концов к соединению «князей Димитриев», однако можно предположить, что воззвание от столь почитаемого архимандрита великого Троицкого Сергиева монастыря, в значительной мере стараниями которого дело Второго ополчения продвинулось до того положения, которое оно занимало на момент получения послания, не могло не подействовать на князей Трубецкого и Пожарского. Они не могли не сознавать, что прп. Дионисий имеет право обратиться к ним с этой просьбой-повелением, ведь дело освобождения Москвы и всего государства было в не меньшей степени его делом, чем их. И вот, наконец, в конце октября 1612 года Москва была освобождена: 22-го числа был взят приступом Китай-город, а 26-го поляки сдали Кремль. Нужно было устраивать всё заново, расчищать, отстраивать, налаживать, а главное – восстановить государственное управление, избрать царя. Конечно, прп. Дионисий и здесь не мог остаться в стороне от общих трудов. В первый же воскресный день по взятии Кремля был отслужен благодарственный молебен; это истинно христианское празднование победы проходило со всей возможной торжественностью: ополчения Трубецкого и Пожарского сошлись в церкви Казанской иконы Богородицы за Покровскими воротами, а затем в церкви св. Иоанна Милостивого на Арбате, после чего в сопровождении духовных лиц, взяв кресты и чудотворные иконы, воспевая «благодарственныя и победныя песни Господеви» , направились все в Китай-город, где на Лобном месте духовенство во главе с Троицким архимандритом Дионисием отслужило молебен. Такой исключительный почет, надо думать, был оказан преподобному не только ввиду занимаемой им важной должности, но и оттого, что «ему, как человеку, более других принимавшему живое участие в событиях Смутного времени, должны были охотно уступить это место все другие духовные чины» . Навстречу собравшимся вышли из кремля архиепископ Арсений Элассонский со всем освященным собором, неся чудотворную Владимирскую икону Божией Матери и другие иконы и святыни. Увидев Владимирскую икону, воинство пришло в великую радость, поскольку все уже не надеялись увидеть ее. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| — Если все лучше меня знаешь, зачем экзамен устраивал? — А ты не обижайся. Повторение — мать учения. Это во-первых. А то, что, упомянув этого французика, ты меня прилично завела — факт. Это во-вторых. Сонюшка, это не просто Одигитрия, это нечто большее. — Ты что, верующим стал? — Не смейся. Я этой иконой тридцать лет бредил, считал ее потерянной, а она нашлась. Разве это не чудо? — Воронов на глазах воодушевлялся. Он взял из рук Софьи икону и поставил ее на туалетный столик. — Смотри, смотри на нее, а я тебе о ней буду рассказывать. Хорошо? — Хорошо, — Софья удивилась, но решила молчать. Зная о том, насколько богат ее дядя, она не понимала причину его восторгов. Ну — икона, ну — старая. Иди на Арбат и хоть с десяток таких покупай. Может, эта икона — фамильная ценность? Но она никогда не видела икон в своей семье. — Я вся внимание. — Ты, наверное, думаешь, что сдурел старик. Иконе радуется. Это не простая икона. — Прости, Смок. Я уже об этом догадалась. В чем необыкновенность? — В чем? Начну с того, что она написана в начале пятнадцатого века… — Шутишь! — Нет, племянница. Я не сумасшедший и утверждать, что ее писали Рублев или Даниил Черный не буду, но мастер жил в их время. И мастер был прекрасный. Может, русский, может, грек. Согласись. Ты только не думай, что мне в каком-то салоне лапшу на уши навешали про барабан Страдивари. У нее, у этой иконы, есть своя история. И я ее хорошо изучил. — Сдаюсь. Ты меня заинтриговал. Если это пятнадцатый век, школа Рублева — тогда иконе цены и вправду нет… Но как она к тебе попала? — Начать мне придется с 1812 года. Это сейчас наш с тобой родной Старгород — маленький поселок, большая деревня. Тогда он городом звался. Восемь церквей имел. Народ старгородский жил добычей железной руды. Они ее на лошадях в Тулу возили, на оружейные заводы. А когда началась война с Наполеоном, оружия много понадобилось. Вот и решили старгородцы в два раза увеличить добычу руды. Патриотический такой порыв, понимаешь. Слово они свое сдержали. А это, кстати, совсем непросто было. Мало руду из ям выкопать, ее нужно за тридцать верст на завод свести. Лошаденки же не особо богатырские у мужичков были. Как только Наполеона из России турнули, пришла в Старгород благодарственная грамота от императора Александра I. В грамоте он благодарил старгородцев за труд, за патриотизм и — в качестве особой монаршей милости — передал им эту икону. Оклад на ней золотой был, а вот в этом месте, — Воронов показал на омофор Богородицы, — рубин блестел. |
| Эта резолюция была объявлена в торжественном заседании Св. Синода 30 марта. При сем, по облачении членов Св. Синода в мантии и по занятии ими своих мест, Обер-Прокурор граф Н. А. Протасов ввел преосвященного Иосифа в присутствие. Тогда первенствующий член Синода, митрополит Новгородский Серафим объявил последнему о совершившемся воссоединении и принятии оного Его Императорским Величеством, и вместе от имени Св. Синода и всея Церкви Российской приветствовал с столь важным событием его, Иосифа, и в лице его все воссоединенное духовенство. Член Св. Синода митрополит Киевский Филарет прочитал Синодальную Грамоту к воссоединенным епископам, а митрополит Серафим вручил ее Иосифу. Член Св. Синода, митрополит Московский Филарет прочитал Высочайше утвержденное положение Св. Синода о бытии преосвященному Иосифу председателем Коллегии, с возведением его в сан архиепископа, и о переименовании той Коллегии. За тем Члены Св. Синода и преосвященный Иосиф, как представитель воссоединенных, дали взаимно целование мира, и все совокупно выступили в Синодальную церковь , где соборне с преосвященным Иосифом и прочим духовенством принесли Господу Богу благодарственное моление, с провозглашением многолетия Государю Императору и Царствующему Дому, Св. Синоду и православным Вселенским патриархам, в присутствии Обер-Прокурора Св. Синода и старших чиновников духовного ведомства. В заключение преосвященный Иосиф принял в алтаре на настоящие сан и должность присягу по установленной форме 59 . Упомянутая сейчас Синодальная Грамота воссоединенным епископам с духовенством и паствами, также согласно намеченному 16 декабря 1838 года святителем Московским Филаретом, возвещая о принятии их в общение с православною грекороссийскою Церковью, гласила: «В управлении же вверенными вам паствами, как и ведаете, подобает вам последовать слову Божию, правилам Святых Апостолов, святых соборов седми вселенских и поместных и святых Отцов, а также и государственным постановлениям. Так утверждайте, Боголюбезные братии, вверенные вам паствы в единомыслии веры» 60 . |
| — Из Москвы гонец, сын боярский Яков Шошин с грамоткой. Позвал царь гонца, принял от него грамотку и спросил от кого. — От святого старца Сильвестра. Поспешно отломил молодой царь печать восковую и читать стал. Невелика была грамотка, но прочитав ее, возрадовался царь духом и лицом просиял. “Царь мой благоверный, чадо мое духовное! — писал старец Сильвестр. — Не своей волей пишу тебе, а по велению свыше. Был мне прошлою ночью сон знаменательный: видел я святого Георгия Победоносца, что попирал копытами коня своего змия низверженного. И был мне в ту ночь глас неведомый: “Оповести царю Иоанну сии слова — дерзай на врага, царь православный!”. Те слова и пишу тебе, царь благочестивый, да укрепят они тебя в твоих делах ратных. Писал сию грамотку во граде Москве верный молельщик твой и отец духовный, смиренный иерей Сильвестр “. Благим предзнаменованием была эта грамота для молодого царя в трудный час осады казанской, когда готовился он посылать полки свои на кровавый бой отчаянный. Прошептал царь Иоанн Васильевич молитву благодарственную и стал опять к бою снаряжаться. Только надел он шелом блестящий, новый гонец вошел в шатер царский — от князя Михайла Воротынского. — Велел воевода сказать твоему царскому величеству, что закончил розмысл Яган свой подкоп большой. Вкачены в подкоп бочки с зельем, числом всего четыре дюжины. Мыслит воевода Воротынский, что время на приступ идти. Разослал тогда молодой царь гонцов по всем воеводам — и разом двинулись полки московские на Казань. В то же время грянули взрывы из подкопов под стенами казанскими; обрушились во многих местах твердыни татарские!.. Молодой царь, перед тем как выехать на битву, слушал в церкви литургию; был пуст огромный стан воинский, слышалось в нем лишь пение клира церковного, да от Казани гром и шум битвы ожесточенной доносились. Когда отслушал царь Иоанн Васильевич литургию, причастился Святых Таин и выехал на коне в поле, — сразу очам его представились стяги полков московских, что развевались на стенах и башнях казанских. Тут же прискакал к царю гонец от главного воеводы князя Воротынского; оповестил он, что полки ворвались уже в самый город, в самые улицы, но все еще казанцы храбро стоят, и надо свежих воинов на подмогу послать. Исполнил царь просьбы воеводы доблестного и стал вести ждать о полной победе. Вдруг приметили зоркие очи государевы, что из пролома стены казанской густые толпы воинов назад к стану бегут. Признал в них царь полки свои и встревожился… А тут как раз прискакал один из воевод царских князь Борис Щенятев, на коне взмыленном, в латах иссеченных, окровавленных. |
|
|
