| Аминь. Беседа третья Во имя Отца и Сына и Святаго Духа! Жизнь мирская – жизнь безблагодатная; жизнь духовная, церковная исполнена благодати. Жизнь мирская течет по законам естественного бытия – жизнь духовная вся проникнута Духом Божиим. «Так и мы, доколе были в детстве, – говорит апостол Павел, – были порабощены вещественным началам мира» ( Гал.4:3 ). И в послании к Колоссянам: «…вы со Христом умерли для стихий мира» ( Кол.2:20 ). Но значит ли это, что в миру совсем не ставится задач возвышенных? Было бы несправедливо сказать так. Но постановка этих возвышенных задач нравственного совершенствования так же безблагодатна, если она вне Церкви. В основе этих задач нравственного усовершенствования у отдельных хороших, по-мирскому, людей лежат личные, человеческие силы. Было время увлечения, положим, толстовскими идеями. Это был как бы призыв к нравственному совершенствованию человека, но без благодатной помощи Божией этот путь нравственного совершенствования оказался беспомощным, он не мог привести и не приводил людей к тому состоянию благодатного устроения, к которому приводит путь благодатный. Было еще и увлечение индусской философией, так называемой йогой, в основе которого лежала мысль о развитии скрытых в человеке душевных сил. Как путь, кроме различных, чисто механических упражнений для развития этих сил, предлагалось совершенствование нравственной жизни. Казалось, что это почти совпадает с христианской аскетикой. На самом же деле это было нечто совершенно иное именно потому, что там все основывалось на личных человеческих силах. Это был путь безблагодатный и потому не спасительный. Совершенно иное раскрывается в христианском учении, в Слове Божием. Здесь, напротив, все основано на благодати. О значении благодати столь много есть свидетельств в Слове Божием. «Я наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом, – говорит апостол Павел, – потому что гнал церковь Божию. Но благодатию Божиею есмь то, что есмь; благодать Его во мне не была тщетна, но я более всех их потрудился: не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною» ( 1Кор.15:9–10 ). |
| Да и Сам Господь не заставляет человека идти в Царствие Небесное, а хочет, чтобы было по любви, по желанию самого человека. Перед человеком будет стоять выбор: сытная и относительно благополучная жизнь в материальном плане (в том числе душевном – не путать с духовным) или полуголодное существование, а то и голодная смерть в каменных джунглях… Однако антихристова система возможно будет использовать какое-либо техническое инородное для человеческого тела средство, – на это есть намёк в 16 главе Откровения Иоанна Богослова: «Пошел первый Ангел и вылил чашу свою на землю: и сделались жестокие и отвратительные гнойные раны на людях, имеющих начертание зверя и поклоняющихся образу его» (Откр. 16: 2). Будет ли это чип или что-нибудь другое, думаю, не столь принципиально. Важно другое, как бы нам не приблизить это время, а отдалить от нас. Ведь наступление апокалипсиса зависит от людей… Как замедлить наступление апокалипсиса? На этот вопрос можно ответить словами архимандрита Кирилла (Павлова). Однажды ему задали вопрос: как спасти Россию? Человек Божий не сразу дал ответ, сначала обратился к Богу, и Господь ему дал ответ, который понятен всем традиционным религиям и культурам нашей страны… Вот здесь, на видео ответ старца. Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите " Ctrl+Enter " . target="" > Поделиться РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям. Комментарии Закрыть Закрыть 2. Ответ на 1, Апографъ: Что такое эта Нравственность? Дайте её определение! Нравственность - это даже не высокая культура и образованность. Это воцерковленность. Это когда человек понимает смысл жизни, что есть временное, а что есть вечное. Какая польза человеку высокой культуры и образованности, когда в душе у него на первом месте тщеславие и надменность? Скорее этот человек - безнравственен и готов пойти по головам, ради удовлетворения своих страстей. Только соприкосновение с Истиной, с принятием Спасительной Благодати, через воцерковление, дает человеку со временем духовную нравственность. Хорошо об этом написано в книге св. Луки Войно-Ясенецкого " Дух, душа и тело " . С НАМИ БОГ! |
| Наконец, добродетель, как это видно из общего определения ее, должна быть осуществлением идеи долга, то есть нравственного закона. Но как ни прекрасна идея долга, как ни возвышает ее, например, Кант, признавая ее исполненной удивительными нравственными законами, более высокими, чем законы физической природы, царствующие над бесчисленными мирами вселенной, всё же эта идея слишком абстрактна, так что потребовала для своего уяснения чрезвычайных откровений. Напротив того, христианин исполняет свой долг не из сознания только этой абстрактной идеи, но из любви к конкретной личности Богочеловека, осуществившего эту идею наглядно, во всей полноте и во всём совершенстве. «Кто любит Меня, тот соблюдает слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим» ( Ин.14: 23 ). Далее, эта абстрактная идея сама по себе бессильна, и если движет нашу волю в направлении к осуществлению добра, то очень слабо. Напротив того, живая личность Богочеловека всесильна. «Кто пребывает во Мне, – говорит Спаситель, – и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего» ( Ин.15: 5 ). Наконец, идея эта не дает нам полного блаженства. Напротив того, божественная личность Спасителя соединяет нас с самим источником всякого блага – Богом; «Я в Отце Моем и вы во Мне, и Я в вас», – говорит Иисус Христос ( Ин.14: 20 ). Это блаженство было призванием Его земной жизни и задачей небесного посланничества ( Ин.17: 21 ). Мы не говорим уже о том, что абстрактная идея долга сознается иногда неясно, ошибочно и даже ложно. Отсюда уже вполне открывается различие христианской добродетели от естественной и превосходство ее перед последней. Добродетель естественная основывается на одном человеческом разуме, который неясно, а иногда неверно понимает требования закона нравственного; на внушениях человеческой совести, иногда ошибочной и заблуждающейся; на естественных усилиях нашей воли, слабой и немощной при выполнении требований нравственного долга. Поэтому добродетель естественная всегда должна являться слабой, неполной и несвободной от примеси каких-либо омрачающих ее страстей; она не может пролить в сердце человека надежды на спасение и не освобождает его от мучений совести и от страха будущих мук ( Рим.14: 23; 7: 23–24 ). |
| Царственное положение зла на земле было бы, как мы уже говорили и как увидим подробно в своем месте, началом конца самого существования человека на земле. Нравственное зло на земле только терпимо Богом; но оно не должно державствовать в сонме племен и народов. Коль скоро народы земли перестанут идти или не будут стремиться идти под знаменем добра и нравственного порядка жизни, мир должен погибнуть, как не отвечающий цели своего бытия и идее Божией о человеке. Суд Божий об этом выражен в Св. Писании – в словах, которые сказаны о допотопном мире: «...и раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем» ( Быт.6:6 ). Не произвол и не насилие отдельных личностей служат залогом к установлению нравственного порядка в жизни народов, а правильная гражданственность, настоящая и истинная государственность, раскрывающиеся в своих институтах на почве определенного и положительного закона. И в этом случае, какие бы то ни были недостатки положительного закона народа или страны, самый закон всегда нормирует жизнь народа в порядке нравственных ее начал. Племена негосударственные тем и отличаются от племен государственных, что не имеют в себе нравственных сил к творчественному созиданию нравственного порядка воплощения социальной жизни, а потому эти племена или, по закону ассимиляции, прививаются к государственному народу, «переливаясь в его квас и заимствуя его вкус и запах», или продолжают свое существование до некоторой степени обособленно, но в качестве, однако, этнографического материала для государственного народа, служа ему субстратом и следуя его водительству. В общем закон бытия исторических судеб племен и народов обозначен в боговдохновенных пророчественных словах патриарха Ноя, которыми он по внушению от Духа Божия обозначил будущность в потомстве трех своих сыновей, как родоначальников человечества, имеющего вновь после потопа заселить собой землю. «Ной, – говорит Св. Писание, – проспался от вина своего и узнал, что сделал над ним меньший сын его , и сказал: проклят Ханаан; раб рабов будет он у братьев своих. Потом сказал: благословен Господь Бог Симов; Ханаан же будет рабом ему; да распространит Бог Иафета, и да вселится он в шатрах Симовых; Ханаан же будет рабом ему» ( Быт.9:24–27 ). |
| Б.ЛАЗАР: Нет, вы знаете, я с вами не согласен. Это религиозный праздник, я объясню почему. Например, написано в Торе, что нужно любить ближнего. Почему? Потому что помни, как тяжело было в Египте, когда вы были рабами у фараона. Что это значит? Что отношение к другому человеку должно быть правильным почему? Потому что ты тоже когда-то чувствовал, что такое быть угнетенным, быть в рабстве. И поэтому не возьми другого человека и сделай его своим рабом. Не важно, если ты секретарь на работе или, там, сосед – не важно. Отношения должны быть правильные. И как это возможно? Только когда ты помнишь историю. И это есть религия. Религия – это не какие-то догмы. Религия – это любить ближнего, помогать другому человеку, относиться правильно к родителям и так далее. И откуда мы это все знаем? М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, почему вы говорите, что это религия? Это нормальная человеческая нравственность. Б.ЛАЗАР: А знаете, когда эта нормальная нравственность вдруг отсутствует, это потому, что у человека нет веры в бога. Он боится только милиционера или что его посадят. А когда у человека внутри есть вера в бога и понимает, что отношение к другому человеку это его обязанности, не его выбор... М.БАРЩЕВСКИЙ: То есть вы сейчас мне говорите, пытаетесь доказать, что совесть – это бог. Б.ЛАЗАР: К сожалению, да. М.БАРЩЕВСКИЙ: А мне кажется, что совесть и то все, о чем вы говорите, это продолжение инстинкта самосохранения существа, проживающего в стаде. Б.ЛАЗАР: Я говорю так. Что если совесть – это только то, что я думаю правильно и то, что я понимаю правильно, завтра я буду оправдывать любые мои действия. И там я могу делать все, потому что я уверен, что я прав. А когда кто-то другой, в этом случае бог мне говорит, что я должен делать, что мне нельзя делать, и будет это делать даже когда я это не понимаю или не согласен. М.БАРЩЕВСКИЙ: Я не пытаюсь вас переубедить. Но просто хочу, уж коли прозвучала ваша точка зрения, ответить своей. Мне кажется, что я когда что-то делаю, я делаю так, а не иначе не из-за милиционера и не из-за бога, а потому, что вся история существования человечества выработала определенные правила общежития. Они по-разному формулируются. " Моя свобода заканчивается там, где начинается ваша свобода " , – известная фраза. Они все не обязательно богом данные. Просто иначе в социуме нельзя было бы жить. Известна марксистская фраза " Нельзя жить в обществе и быть свободным от общества " . |
| Так что, кто знает и верит в Истинного Бога, тот послушает нас, потому что убедится лично. Кто утверждает, что он вдохновлен каким-либо духом, тот не слушает Бога, не признает ни Бога, ни богоносцев (Апостолов и отцов), тот не от Бога, не от истины, но от духа заблуждения. Дух заблуждения прельщает людей, уча их лжи о мире и человеке, о жизни и смерти, о добре и зле, вообще о всем этом, о всем мире. «Когда говорит он ложь, говорит свое» ( Ин. 8:44 ), и его слушают те, кто любит ложь. И главная ложь, которую сеял и сеет отец лжи, состоит в том, что Христос не Бог . И от нее происходит другая основная ложь – о несуществовании Бога. От этих двух разлетаются, как пчелы, и остальные виды лжи во весь мир. Дух лести весь выткан всей этой ложью. 1Ин. 4:7–8 . Возлюбленнии, возлюбим друг друга: яко любы от Бога есть, и всяк любяй, от Бога рожден есть, и знает Бога. А не любяй, не позна Бога, яко Бог любы есть. ( Возлюбленные! Будем любить друг друга, потому что любовь от Бога; всякий любящий рожден от Бога и знает Бога. Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь.) «От Бога есмы» каким образом? – Любовью . Поскольку любовь есть прежде всего Божественная, нравственная сила, которая нас рождает от Бога, нас делает сынами Божьими, нас «обоживает». Бог есть любовь, поскольку любовь – это боготворческая, нравственная сила, которая «обоживает». Трепещет человеческая сущность, человек? – Любовь делает его трепещущим Божественными силами, которые его преображают, возрождают в новую сущность, в новую душу, в новое восприятие, в новую жизнь. Так что в нем все мысли, все чувства и все дела становятся от Бога. И он знает Бога новым, обновленным путем, реальным и убедительным путем. Только истинное, органическое единение с Богом, которое достигается только рождением от Бога в любви, дает истинное знание о Боге. Если человек не родится от Бога любовью, он не может знать Бога. Тот же, кто не знает Бога, обычно и не признает Его. Поскольку Бог есть любовь, Он нам дает, нас соединяет любовью и духовным сближением со всем творением, и, прежде всего, с людьми. |
| Эти соображения позволяют понять принципиальную христианскую позицию по отношению к социальным, политическим, экономическим и прочим внешним свободам. Она заключается в утверждении, что они могут рассматриваться лишь как средства, условия для достижения смысла человеческой жизни, но не как самоцель. Они не могут рассматриваться в качестве первичных гарантов нормальной жизни человеческого общества. Потому важнейшей задачей общества должно являться создание такой нравственной и правовой атмосферы, в которой внешние свободы способствовали бы духовному исцелению и росту человека, а не развитию в нем эгоизма и низменных страстей Что необходимо для этого? В православном мировоззрении ответ на данный вопрос находится в основополагающем догмате Бога-Любви: " Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем " (1Ин.4:16). Из него с необходимостью следует, что любовь должна являться существом любой деятельности человека Христианское понимание любви выражено у апостола Павла: " Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит " . (1 Кор. 13:4-7) Поэтому основополагающим христианским критерием в оценке свобод является страх любви, боящейся причинить какой-либо моральный, психический, физический или иной вред человеку (обществу, государству). Он является верным стражем и правильного отношения к вещам, к природе, ко всякого рода деятельности. Преподобный Варсануфий Великий говорил: " Хороша свобода, соединенная со страхом Божиим " - Вот та христианская максима, в свете которой могут правильно пониматься все свободы, права и обязанности человека, в том числе и религиозные свободы. Свобода же, не " ограниченная " любовью страха Божия, ставшая над любовью, убийственна для человека. Она приводит к самым отрицательным последствиям прежде всего, к духовной и нравственной деградации общества, к идейному анархизму, материализму, антикультуре и т.д. Там, где во главу угла поставлена свобода без любви, не может быть подлинной свободы личности, ибо " всякий делающий грех, есть раб греха " (Ин.8:34). И рабство духа является самым тяжелым для человека, причиняющим ему наибольшие страдания. А. Солженицын как-то заметил: " Мы увлеклись идеями свободы, но забыли, что самое мудрое измерение свободы - это дальновидное самоограничение " . Это понимали даже языческие мудрецы |
| Бог не теряет людей, которые потеряли Его. У человека нет Бога, у него на этом месте пустота, но Бог его не оставил, поэтому он живет нравственно, не может, не хочет опуститься ниже какого-то уровня. В принципе, это свойственно любому человеку, даже уголовники создают себе своеобразную мораль, у них это называется «жить по понятиям». И обратился я, и видел под солнцем, что не проворным достается успешный бег, не храбрым- победа, не мудрым- хлеб, и не у разумных- богатство, и не искусным- благорасположение, но время и случай для всех их. Ибо человек не знает своего времени. Как рыбы попадаются в пагубную сеть, и как птицы запутываются в силках, так сыны человеческие уловляются в бедственное время, когда оно неожиданно находит на них. Еккл. 9, 11-12. - Соломон был мудрецом, философом, но не был пророком... И все же Вы считаете, что в его книге присутствует свидетельство о будущем Мессии? - В ней есть текст, допускающий мессианское истолкование- в 4-й главе, с 13-го стиха, о юноше, который родился в царстве своем бедным: не было числа тому народу, который был перед ним, хотя позднейшие не порадуются им. И это- суета и томление духа! - Какое же это мессианское место, если все суета? - Многие ходят с этим Юношей, со Христом- это массовое обращение народов в христианство. Позднейшие не порадуются- это апостасия, остывание, отпадение. Для скольких народов вера во Христа сейчас- только рудимент, остаток традиции. Рождество- любимый зимний семейный праздник, уже никак не связанный со Христом. Эпоху, в которой мы живем, называют постхристианской... Текст Экклезиаста показывает, что и само христианство не исключение, что его исторический путь проходит теми же кругами: за подъемом следует спад, за горением- остывание. Хотя в конечном итоге врата адовы не одолеют Церкви (ср.: Мф. 16, 18) и Жених придет за Своей невестой. Хорошо все то, что делается ради Господа, хороша православная империя с великолепными храмами. Но вот приходят враги, или вспыхивает мятеж- храмы опустошены и разрушены. Выход из этого круга- только День Восьмый, круг закончится явлением Господа во славе- но для нас, живущих сегодня, выход- это святость, это то Царство Божие, которое мы не ждем, как будущего, а имеем сейчас. Когда на Литургии мы возглашаем «Благословенно Царство...»- мы благословляем то Царство, которое здесь и сейчас, в котором мы находимся. Это выход из порочного круга, в том числе и круга христианской истории, которого Соломон не видел. Итрон- это в конечном итоге Сам Господь. Господь, Который есть везде и во всем. В древнем патерике рассказывается о монахе, который не мог присутствовать на пасхальном богослужении: ему каждый раз доставалось послушание на кухне, и это было для него тяжким лишением, он мечтал хотя бы услышать, как «Христос воскресе» поют. Но Господь утешил его яблоками из райского сада, и он смог угостить ими вернувшуюся со службы под утро братию. |
| Около тридцати пяти лет была здесь Елизавета Александровна, а теперь нет ее, и уже не будет ее здесь! Родилась она, чтобы жить; жила, чтобы умереть, – а умерла для чего? Для того ли, чтобы продолжать бытие, подобно младенцу, оставляющему утробу матери, чтобы сделаться насельником этого мира, или чтобы уже никогда не жить, подобно изверженному младенцу? Родилась она со слезами, жила со скорбями и умерла с болезнью. Для чего было родиться? Для того ли, чтобы плакать, скорбеть, болеть и умереть? А если это так, то не самое ли несчастное существо – человек? Не лучше ли бы ему не родиться, а прошедши во врата жизни, не лучше ли бы опять уйти прямо во врата смерти, не видав жизни?! Что это за тайна жизни человеческой? Где ключ к уразумению того, почему человек – это наилучшее из земных существ – есть несчастнейшее из всех? Несчастнейшее уже потому только, что он один сознает свое несчастье: ему одному дано стремление к счастью, которого он не достигает; ему одному дано желание найти истину, которой он не находит, желание правды, которой не обретает, желание добра, которого не достигает. К чему эта жажда неутолимая, стремление ненасытимое? Где объяснение этой тайны? Ключ к тайне сей обретается в Писании Святом. Не для слез и скорбей создан человек, а для радостей; не для смерти, а для жизни: Бог смерти не сотвори ( Прем.1:13 ). Дано ему чувство жажды – стремление к истине, добру и блаженству – для того, чтобы он утолял эту жажду из источника истины, добра и блаженства. А этот источник – Бог. Но человек оставил этот источник; грех удалил его от Бога и оставил его при одной жажде, при жажде, не утолимой ничем земным, грубым и плотяным, – при жажде истины, добра и счастья. Грех произвел в человеке страх приблизиться к источнику, могущему утолить жажду его, подобно тому как у некоторых, больных водобоязнью, бывает страх и отвращение от воды, и они умирают от жажды. И грешный человек, этот нравственно больной, подвергается нравственной водобоязни – боязни приблизиться к Богу, с отвращением ко всему, что относится к богопочтению. И останется он со своей жаждой; никогда он не утолит ее, пока не придет к Тому, Кто призывает к Себе томимых такой жаждой: кто жаждет, иди ко Мне и пей ( Ин.7:37 ). Кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную ( Ин.4:14 ). Итак, вот где источник для утоления духовной жажды! Вот где разгадка тайны жизни – во Христе! Он есть истина и жизнь, Он и путь к истине и жизни ( Ин.14:6 ) – Он и источник воды живой, утоляющей жажду жизни навеки. Но чтобы утолить эту жажду, нужно подойти к этому источнику и пить из него. Чтобы утолить жажду истины, добра и блаженства, нужно подойти ко Христу, Который есть путь и истина, и жизнь ( Ин.14:6 ). А подходить к Нему нужно, конечно, не ногами, но познанием Его, и притом познанием не из книг только, а познанием опытом; подходить к Нему нужно жизнью, делами, исполнением того, что Он повелел творить. |
| Аминь. 3 Во Имя Отца и Сына и Святаго Духа! Жизнь мирская – жизнь безблагодатная, жизнь духовная, церковная, исполнена Благодати. Жизнь мирская течет по законам естественного бытия, жизнь духовная вся проникнута Духом Божиим. «Так и мы, доколе были в детстве, – говорит апостол Павел, – были порабощены вещественным началом мира». И в Послании к колоссянам: «Вы со Христом умерли для стихий мира». Но значит ли это, что в миру совсем не ставится задач возвышенных? Было бы несправедливо сказать так. Но постановка этих возвышенных задач нравственного совершенствования так же безблагодатна, если она вне Церкви. В основе этих задач нравственного совершенствования у отдельных, хороших по-мирскому людей лежат личные, человеческие силы. Было время увлечения, положим, толстовскими идеями. Это был как бы призыв к нравственному совершенствованию человека, но без благодатной помощи Божией этот путь нравственного совершенствования оказался безпомощным, он не мог привести и не приводил людей к тому состоянию благодатного устроения, к которому приводит путь благодатный. Было и еще увлечение индусской философией, так называемой «йогой», в основе которой лежала мысль о развитии скрытых в человеке душевных сил. Как путь, кроме различных чисто механических упражнений, для развития этих сил предлагалось совершенствование нравственной жизни. Казалось, что это почти совпадает с христианской аскетикой. На самом же деле это было нечто совершенно иное, именно потому что там все основывалось на личных человеческих силах. Это был путь безблагодатный и потому неспасительный. Совершенно иное раскрывается в христианском учении, в Слове Божием. Здесь, напротив, все основано на благодати. О значении благодати столь много есть свидетельств в Слове Божием. «Я наименьший из апостолов и недостоин называться апостолом, – говорит апостол Павел, – потому что гнал Церковь Божию, но Благодатью Божиею есть то, что есть, Благодать Его во мне не была тщетной, но я более всех их потрудился, не я, впрочем, а Благодать Божия, которая со мной». |
|
|
