| Что я сказал сейчас о подвигах духовных, то применимо и к подвигам всякого доброделания. Путь смирения один и тот же: и для монаха, и для мирянина. Будет ли то подвиг молитвы и поста, или же подвиг милостыни, храмоздательства, или же всякого служения ближнему - все будет ценно в очах Божиих только тогда, когда будет совершаться в смирении, в отсечении своего смышления, при проверке своего доброделания церковным о нем учением, дабы действовать так, как подобает члену Церкви - в единении с Церковью и Самим ее главою - Господом Иисусом Христом. В этой проверке себя, в этом искании единения, как я выше уже сказал, и заключается добродетель " рассуждения " , которая должна руководить всяким начинанием нашим, всяким нашим доброделанием. Скажи же нам, Господи, путь в онь же пойдем и научи нас непогрешительно творити волю Твою!.. Наше крещение и наш крест Скоро исполнится тысяча лет с того благодатного дня, как наша Русь просвещена святым крещением, все мы имели счастие сподобиться сего великого таинства еще в первые дни своего земного странствования; но многие ли вдумывались в глубокий смысл самого слова: крещение? Где корень этого слова? И в греческом, и во всех европейских языках это понятие обозначается словом погружение, омовение чрез погружение в воду. Но наши мудрые первоучители христианства, наши предки - славяне для обозначения благодатного таинства, вводящего человека в новую жизнь, избрали другое слово, корень которого есть слово крест. Мудрое избрание, знаменательное слово! В самом деле: что такое крещение для христианина? Это есть духовное возрождение в благодатную жизнь. Как оно совершается? Чрез смерть для греха и воскресение для Христа Господа. " Неужели не знаете,- говорит Апостол Павел,- что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились? Итак, мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни..; зная то, что ветхий наш человек распят с Ним, чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам уже не быть рабами греху, ибо умерший освободился от греха. Если же мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним " (Рим. 6, 3-8). Но Христос умер на кресте: следовательно, смерть со Христом есть крестная смерть, а крещение и есть сораспятие Христу, спогребение Ему. Вот почему при крещении иерей вопрошает крещаемого: отреклся ли еси сатаны? Сочетался ли еси Христу? Если же ты сочетался со Христом, ради тебя распятым, то и пребывай Ему верным, не отлучайся от Него, и тогда Он воскресит тебя с Собою, и твой крест, воспринятый тобою при святом крещении, обратит тебе в крылья, чтобы вознести тебя ими на небо и спосадить с Собою одесную Отца. |
| Это видимое отчуждение его от общества Апостолов и было причиною того, что один из самых горячих ревнителей дела Христова, Иоанн решился воспретить ему продолжать такие заклинания. Однако же необычайное явление такого чудотворца глубоко заняло мысль возлюбленного ученика Христова. И он, воспользовавшись случаем, когда Господь говорил о силе Своего имени, искренно сам собою, без посторонних побуждений, раскрыл пред Господом свой поступок. Господь говорил: если кто примет дитя во имя Мое, тот Меня принимает; а кто примет Меня, тот принимает Пославшего Меня ( Лук. 9, 48 ). Услышав это, Иоанн поверг на суд Своего Наставника самого себя. Мы видели, говорит он, человека, именем Твоим изгоняющего бесов, и запретили, – не уважили в нем силы Твоего великого имени. Детски искренняя душа невольно высказалась в этом самообличении! – Может быть располагало Апостола к такому запрещению – опасение за чистоту побуждений этого особо-действующего чудотворца или оскорбление за некоторое неуважение к Лицу Иисуса Христа, Которого он оставил, или ревнование о своих как бы исключительных правах на чудотворение. Как бы то ни было, только примешивалось здесь чувство и рассуждение человеческое, которое не сходилось с высшею волею Самого Божественного Наставника. Не запрещайте, отвечал Господь Иоанну: ибо никто, сотворивший чудо именем Моим, не может вскоре злословить Меня ( Марк. 9, 39 ). Ваше суждение преждевременно, поспешно, основано на обстоятельствах, для вас еще не ясных. Дело еще в начале. – Совершающий чудеса именем Моим не может не видеть силы этого имени в его действии, – и потому не может в то же время отрицаться от Него, относиться к Нему с неверием, злословить Его, подобно другим неверующим. Тем самым, что он употребляет это имя, он уже доказывает, что уважает Его, как святыню. – Ваше общество не вмещает всего, что должно еще принадлежать и отчасти теперь уже принадлежит к Церкви, хотя невидимо. И этот, видимо не ходящий вместе с вами, невидимо может принадлежать к Нему. Он с вами не ходит, но со Мною, с мыслию о Мне, с верою в Меня он ходит и действует. И доколе он действует в этом духе, и с таким успехом, нет причины опасаться, что он будет действовать во вред вам. – Церковь образуется, но еще не пришла в полное свое устройство; да и при полном ее устройстве, одни внешние формы не в состоянии сдержать всего ее обильного содержания; они неизбежно будут прорываться. Дух приходит и уходит, и не знаешь, откуда и куда он идет. Божественная сила проявляет сама себя в чудодействии: кто может остановить ее? |
| Weiher. Münch., 2009. S. 95-123; он же. Древнеслав. канон первоучителю Кириллу: Источники и реконструкция (песнь шестая)//Palaeobulgarica. 2009. Т. 33. 4. С. 3-59; он же. Древнеслав. канон первоучителю Кириллу: Источники и реконструкция (песнь пятая)//Die Welt der Slaven. Köln, 2010. Bd. 55. H. 1. S. 117-147; он же. «Копиемь словесъ ти»: К реконструкции древнейшего канона Кириллу Философу//Пение мало Георгию: Сб. в честь 65-годишнината на Г. Попов. София, 2010. С. 48-66; он же. «Словесьными призывая пищальми»: К реконструкции древнейшего канона первоучителю Кириллу//Schnittpunkt Slavistik: Ost und West im wissenschaftlichen Dialog. Festgabe für H. Keipert zum 70. Geburtstag. Gött., 2012. Bd. 3: Vom Wort zum Text. S. 285-306; он же. Древнеслав. канон первоучителю Кириллу: Песнь седьмая//Palaeobulgarica. 2013. Т. 37. 1. С. 30-88; он же. Древнеслав. канон первоучителю Кириллу: Песнь восьмая//Die Welt der Slaven. 2013. Bd. 58. H. 2. S. 326-373; он же. Древнеслав. канон в честь Кирилла Философа: Итоги исследования//Известия АН: [Журн. РАН], сер.: лит. и яз. 2013. Т. 72. 3. С. 10-46; Равноапостольные Мефодий и Кирилл, учители и просветители словенские//Патерик земли Болгарской. М., 2008. Т. 2: Февр.- авг. С. 139-217. Изд.: Написание о правой вере, сказанное блаженным Константином Философом, учителем о Боге словенского народа/Пер.: В. Бородич//ЖМП. 1969. 6. С. 74-77; Верещагин Е. М., Юрченко А. И. «Написание о правой вере» Константина-Кирилла Философа: Билинеарно-спатическая публикация источника, представление и оценка нового издательского метода//Русистика сегодня. М., 1996. 3. С. 67-102; 4. С. 61-95. Библиогр.: Ильинский Г. А., Попруженко М. Г., Романски С. М. Опыт сист. Кирилло-Мефодьевской библиографии. София, 1934; Попруженко М., Романски С. Кирилометодиевска библиография за 1934-1940 гг. София, 1942; Petrovi I. Literatura o irilu i Metodiju prilikom 1100 jubileja slavenske pismenosti//Slovo. Zagreb, 1967. T. 17. S. 136-188; 1969. T. 18/19. S. 233-382; J. Прилог кон кирилометодиевската библиография//Гласник за ин-т за нац. |
| Первым достодолжное внимание на церковнославянские жития святых Кирилла и Мефодия обратил в 1843 году протоиерей А.В. Горский. Его знаменитая статья «О святых Кирилле и Мефодий» 5 – открытие огромного значения. Кратко излагая труды и подвиги славянских Первоучителей, протоиерей А.В. Горский подкрепляет рассказ житий историческими известиями, хрониками; таким образом, почтенный автор доказывает современность церковнославянских житий святых Кирилла и Мефодия, а значит, и важность их в ряду источников, касающихся подвигов святых Первоучителей. Статья протоиерея А. В. Горского предлагает совершенно определенный план и метод для изучения неоценимого сокровища – церковнославянских житий святых Кирилла и Мефодия. Е.Е. Голубинский – ученик протоиерея А.В. Горского. Духовная целенаправленность учителя, выработанная им система исследования церковнославянских житий святых Первоучителей перешли в сочинение молодого бакалавра Московской Духовной Академии, в будущем даровитого академика. С какой духовной радостью работал Ε.Ε. Голубинский над своим трудом, видно из строк его письма И.И. Срезневскому : «Что касается до нужды подобного такого полного жизнеописания Первоучителей, то, по моему искреннему и твердому убеждению, они принадлежат к тому высшему разряду наших славянских великих людей, которых иметь полное жизнеописание мы непременно должны и обязаны, т. е. я хочу сказать, что они принадлежат к такого рода нашим великим людям, что мы обязаны знать не одни только совершённые ими для нас дела, но ради этих последних, по причине их величайшего значения и важности, и всю вообще их жизнь» 6 . Труд Ε.Ε. Голубинского состоит из двух обширных частей: «Опыт полного жизнеописания святых Константина и Мефодия» и «Обзор источников и древних сказаний». Предлагаемая читателям первая часть строится по методу исторической критики источника. Главная идея Ε.Ε. Голубинского заключается в следующем. Все источники, касающиеся трудов святых Первоучителей, разделяются на церковнославянские, греческие и западные. |
| Двадцать три года тому назад, именно в 1862 году, когда совершилось тысячелетие со времени основания Российского Государства, русские впервые, после многих лет забвения, стали праздновать память первоучителей, первопросветителей славянских, свв. братьев Кирилла и Мефодия, и день праздника в честь их приурочен был к 11-му мая. В следующем за сим 1863 году праздновалось, – с особой торжественностью в Москве, – тысячелетие самой просветительной деятельности свв. братьев среди славян, также 11 мая. В этот день, в память свв. Кирилла и Мефодия были многие по Москве торжественные заседания и собрания, подобные настоящему и, между прочим, в Обществе любителей Российской словесности. В этом Обществе председатель его, покойный М.П.Погодин держал речь и в ней, исчислив заслуги свв. первоучителей с их учениками и последователями для стран славянских вообще и в частности для России, высказал, между прочим, следующие слова, довольно резкие, но весьма сильные и правдивые: «Вот что сделали для Русского народа свв. Кирилл и Мефодий! А что наши так называемые учители, непщующие быть передовыми людьми, что они сделали для народа в этом отношении? Они – ничего; ничего не только в сравнении с действиями свв. Кирилла и Мефодия, но и вообще ничего! И находятся еще бессмысленные между ними, которые хотят вырвать из рук у Русского народа эту единственную для него духовную пищу, то есть Богослужение на славянском языке, переведенное трудами св. первоучителей славянских». Да что же без нее будет с народом! Чем заменят ее передовые безумцы? Неужели они думают, что горячешным их бредом, наполняющим современные листы, которые разносит ежедневно ветер, может удовлетворяться русский добрый, толковый православный народ? Неужели они думают, что из их ничего может произойти что-нибудь путное и прочное. Ex nihilo nihil fit, кроме разве нигилистов, взаимно друг друга уничтожающих и погрязающих в своем нелепом ничтожестве? Туда им и дорога! 1 Вчера исполнилось тысячелетие со дня кончины одного из первоучителей славянских, св. |
| В настоящем всеславянском чествовании свв. славянских Первоучителей ярко выступает пред целым миром единство православия, сила св. истины, неизменно сохраняющейся в православно-восточной церкви; здесь ясно выступает пред смущенным сознанием Римской церкви ореол нашей Русской церкви, от начала и доселе неизменно следующей тому учению, которое унаследовано от них, и проповедующей на том языке, на котором они проповедовали – на языке славянском. Да! мы, русские, по праву законные наследники сокровища, завещанного нам свв. славянскими апостолами, как обильнее возрастившие семена, павшие от их святых трудов на почву нашу. Воспринявши их, мы живем этими трудами и слышим их и в наших храмах, и в нашей науке и литературе, которые, как родные ветви, развились на основе славянской, так что наш русский язык бесспорно может быть назван вернейшим и ближайшим сыном церковно-славянской грамоты свв. Кирилла и Мефодия. Отсюда естественно, что и память свв. Первоучителей должна быть особенно близка сердцу каждого русского, православного сына церкви, должна быть особенно священна для нас, и как необходимое звено, связующее нас с нашими меньшими братьями-славянами, ищущими в нас себе опоры и защиты, и как самый верный и надежный залог в дальнейшем нашем шествии по проложенному и окрепшему уже пути нашего национально православного развития, политической прочности и выполнения тех высоких задач, которые возложены на народ русский Промыслом Божественным к проведению этих св. начал и к неведующим истинного Бога и Единородного Сына Его I. Христа. Таким образом на нас, как на благодарных питомцах от великих трудов свв. Первоучителей, лежит высшая обязанность всегда с благоговейным уважением и любовью относиться к памяти и именам их и молитвенно прославлять их св. подвиги. Чем-же мы можем воздать должную честь нашим свв. Первоучителям за их великий подвиг для нас? Во-первых, своим обещанием и заботами – содействовать развитию и распространению церковно-славянской речи, как речи для нас живой, как языка богослужебно-священного, показать высокое нравственно развивающее значение его, и привести к сознанию этого людей, непонимающих высоты и широты его жизненности и начавших считать его лишним даже в русской народной школе, особенно заботами развить и укрепить в среде народа знание его. Средством к этому могут служить как вообще учебно-воспитательные заведения, так и в частности и преимущественно для народа вновь открывающиеся церковно-приходские школы. |
| Содержание Предисловие I. Константин в Солуни и Царьграде II. Сарацинская миссия Константина и соединение с братом Мефодием на Олимпе III. Хазарская миссия IV. Призыв святых братьев в Моравскую миссию и перевод ими священных книг на славянский язык V. Деятельность Константина и Мефодия в Моравии и Паннонии и по выходе отсюда до кончины святого Константина в Риме VI. Деятельность святого Мефодия в Моравии и Паннонии VII. Судьба славянской церкви в Моравии и Паннонии при учениках святых Кирилла и Мефодия Приложение. Олимп, на котором жили святые Константин и Мефодий Предисловие Предлагаемое сочинение принадлежит к разряду тех исследований по истории святых первоучителей славянских, начало которым положено в русской науке достопамятным исследованием А. В. Горского: «Жития св. Кирилла и Мефодия». В основе этих исследований лежит убеждение в достоинстве древних, пространных «Житий» святых Кирилла и Мефодия, как начального и основного источника для их истории. На этой основе, при должном внимании к другим источникам и к трудам исследователей, обработано настоящее сочинение о святых первоучителях славянских, как сочинение историческое. Автор желал представить в нем возможно ясное, истинное и целостное воспроизведение жизни и деятельности святых первоучителей, сосредоточенное на главном жизненном подвиге их. В частности, автор старался яснее и тверже установить историческую значимость тех известий «Житий», какие оставались менее других уясненными, или более других подпадали сомнениям и возражениям относительно исторической достоверности их. Ближайшая связь заключительных известий жития Мефодия с известиями о судьбе славянской церкви в Моравии и Паннонии при его учениках побуждала автора восполнить свой труд изложением и разбором этих известий. В сознании меры своих научных средств и той помощи, какую находил в трудах других исследователей при обработке настоящего сочинения, автор с признательностью примет то, что, в интересе научной истины, может быть высказано людьми науки о недостатках в его труде. Испытания, причиняемые русской мысли в данное время печальными нестроениями в некоторой части наиболее незрелых славян, не могут ослабить научного интереса к светлым личностям славянских первоучителей и к тому главному подвигу их, в котором дана опора православно-христианскому воспитанию и народно-самобытному развитию славян, и которым наиболее воспользовались мы – русские славяне. Читать далее Источник: Святые Кирилл и Мефодий/И. Малышевский. - Москва : Терра-Кн. клуб : Лит., 2001. - 349, с. (Славяне). Поделиться ссылкой на выделенное |
| 265 Регино называет Святополка rex в рассказе о договоре его с Арнульфом, который состоялся в 890 году и по которому последний уступил первому герцогство Богемское. Anno dominicae incarnationis 890. Arnolfus rex concessit Zuendiboldo, Morahensium Sclavorum regi, ducatum Bohemiensiutn Ap. Pertz, 1, 601. 266 Более обстоятельное изложение и разбор мнений этих католических писателей см. у Лавровского: Кирилл и Мефодий. Харьков 1863 год, стр. 18–27. 267 Изложив такой взгляд на письмо в своем ученом труде «Кирилл и Мефодий по документальным источникам» стр. 26–32 (СПб. 1868 год), Бильбасов продолжает держаться того же взгляда в новом своем сочинении: «Кирилл и Мефодий, славянские первоучители». Новь. 1885 г. 11, стр. 434 и примеч. 80-е на стр. 440. 269 Из русских сообщений о Сборнике более подробное – у Воронова, в его статье «Научное движение по вопросу о святых Кирилле и Мефодии». Труды Киевской духовной Академии 1881 г. Август. 270 Commonitorium Dominico episcopo, Iohanni et Stepliano presbyteris euntibus ad sclavitos (Sclavos). 271 Отрывки инструкции, перепечатанные, по изданию их у Эвальда в соч. Мартынова, в издании Starine na swiet izdaje Jugosavenska akademia znanosti i umetnosti, Knjiga XII. U Zagrebu. 1880 г. p. 220–221, у Воронова (jbid.), будут приведены в своем месте. 273 Впрочем и теперь есть сомневающиеся в подлинности письма и наклонные считать его подлогом Вихинга. Святые Константин и Мефодий, первоучители славянские, Голубинский. М. 1885 г. стр. 68. 274 В письме говорится: Methodium namque superstitioni, non aedificationi, contentioni, non paci insistentem audientes plurimum mirati sumus, et si ita est ut audivimus, superstitionem ejus penitus abdicamus... Говоря об анафеме, наложенной Мефодием на противящихся его учению, папа выражается: Anathema vero pro contemnenda catholica fide, qui indixit in caput ejus redundabit (Но анафема за презренние католической веры, на которую он указал, падет на его голову лат. пер. ред.) Выражаясь так, папа, конечно, предполагает, что глава, на которую он хочет возвратить и разлить анафему, еще жива. |
| За исследование о святых Кирилле и Мефодии Ε.Ε. Голубинский был удостоен Академией наук полной Уваровской премии. Но до сего дня труд Ε.Ε. Голубинского напечатан не был. Об этом факте неоднократно с сожалением упоминал известный филолог-славист академик И.В. Ягич 11 . Свою точку зрения на труды и подвиги святых Первоучителей Ε.Ε. Голубинский неоднократно высказывал в рецензиях на появлявшиеся в печати исследования. За отзыв на сочинение И. Платонова «Жизнь и подвиги Первоучителей славянских, святых Кирилла и Мефодия» 12 в 1868 году Голубинский был удостоен Академией наук золотой медали. В положительной рецензии на труд А.Д. Воронова «Кирилл и Мефодии. Главные источники для истории святых Кирилла и Мефодия», представленный на Уваровскую премию, Голубинский еще раз подчеркнул, что церковнославянские жития являются достоверными и принадлежат «современникам и ученикам святых Кирилла и Мефодия» 13 . Заслуживают самого пристального внимания замечания Е.Е. Голубинского 14 на исследование академика В.И. Ламанского «Славянское Житие святого Кирилла как религиозно-эпическое произведение и как исторический источник» 15 . В.И. Ламанский – славянофил, его идея заключается в том, что Русь была крещена не во времена князя Владимира, а намного раньше – святыми Кириллом и Мефодием во время их так называемой Хазарской миссии, а стало быть, и Священное Писание было переведено ими не в Моравское путешествие (этот факт В.И. Ламанский считает басней), а к моменту «миссии святых Первоучителей на Русь» (по Ламанскому). Для русского человека подобная идея заманчива, и только. Всеми силами пытается Ламанский навязать эту мысль читателю. Для него уже церковнославянские жития не авторитет, потому что в них говорится противоположное его идее. Сочинение В.И. Ламанского парадоксально: то, что не свойственно славянофильскому образу мысли, становится у него самым желанным. Что защищает Ламанский и на чем строит свое исследование? На «Vita cum translationes S. Clementis»– так называемой «Итальянской легенде» 16 , в которой каким-то неопределенным намеком говорится о подготовке перевода Священного Писания святыми Кириллом и Мефодием якобы к Хазарской миссии. |
| Академическое издание Библии, при надлежащем осуществлении, должно иметь весьма важное научное, общественно-просветительное и национальное значение. И прежде всего научное издание славянской Библий должно помочь надлежащему уяснению начального момента славянского просвещения. Исторические источники, относящиеся к этому моменту, наукой использованы. Для изучения личностей свв. первоучителей славян и для обрисовки исторической обстановки их деятельности новых документов более не имеется. Остается не допрошенным только самый основной труд свв. братьев первоучителей – их перевод Св. Писания. Восстановление и издание этого перевода даст самый лучший способ использовать этот последний и существенный источник деятельности свв. первоучителей. Помимо этого исторического значения славянского текста Библии, этот текст сам по себе бесспорно важен, как один из этапов в история обще-библейского откровенного текста. Как теперь наукой выяснено, начальный славянский библейский перевод имеет определенное историческое значение в деле передачи библейского откровения (см. нашу актовую речь в Спб. Д. Ак. в 1911 г.), и с этой точки давно, с XVIII в., служит предметом тщетных поисков западно-европейской науки. Восстановление и опубликование древне-славянского текста Библии было бы незаменимым вкладом в общую сокровищницу текстов библейского откровения, большим приобретением для нашего общественного сознания, как восстановление несправедливо забытой народной святыни, и естественным ответом на указанные законные запросы науки. Вместе с тем, как единственно органически цельный и, следовательно, ценный в библейском смысле, из всех славянских переводов древнейший кирилло-мефодиевский текст Библии был бы всегда основным критерием для оценки других славянских текстов до принятого ныне, сборного и малоценного печатного текста включительно. Его родственная связь с органическими разветвлениями других греческих библейских текстов ярко восстановила бы глубокую и непрерывную традицию нашего восточно-православного библейского понимания непосредственно от золотого века христианской мысли, грубо нарушенную в ныне принятой славянской Библии тенденциозным наслоением XV века и другими проявлениями ненамеренного, но тем не менее обидного еклектизма. |
|
|
