| Небольшие иконы основателей помещались над входными дверями в монастырские келии. Так, образ святых «на малой цке» висел над входом в казначейскую келью (Там же. Л. 8). В большом пролете св. врат находилась икона, имеющая форму полукруга, с изображениями Нерукотворного образа Спасителя, Рождества, Благовещения и Успения Пресв. Богородицы; по сторонам праздников - фигуры прп. Ферапонта и М.; внизу в углах - сцены из притч об исходе души из тел праведника и грешника (Опись 1673 г.; КБМЗ. ОПИ. РК 91. Л. 26 об.). По описи 1636 г., «на конюшенных воротех три иконы болшие пядницы: образ Спасов Нерукотворенный, да образ страстотерпцев Христовых Флора и Лавра, да образ Пресвятые Богородицы Одигитрия, а на полех преподобных отец Ферапонта и Мартинияна» (РГБ. ОР. Ф. 17. 1228. Л. 19). Над водяными монастырскими воротами, расположенными за трапезной палатой, также была помещена икона отцов-основателей (Опись 1767 г.; РНБ. Ф. 209. 501. Л. 53 об.). Кроме того, небольшой иконный образ «преподобных Ферапонта и Мартиниана Белоезерских чудотворцев, писан на красках» имелся над проездными дверями в монастырский колясочник и примыкающую к нему конюшню (Опись 1775 г.; РНБ. F. IV. 753. Л. 13 об.- 14). Две иконы с изображением М. написаны мон. Верой (Соколовой) в кон. XX в. На иконе «Прп. Мартиниан Белозерский» из приходской ц. прп. Нила Сорского с. Ферапонтова святой изображен по пояс, правой рукой благословляет, в левой держит свернутый свиток, на М. коричневая мантия, золотисто-охристая ряса и темно-зеленая с красными крестами схима; волосы с проседью, высокий лоб и широкая округлая борода. Технология и стилистика живописи личного, линеарность складок и колорит выдают обращение художника к образцам живописи мастеров московской школы и наследию монастырских иконописных мастерских XVII в. На аналойной иконе «Преподобные Ферапонт и Мартиниан Белозерские, с видом монастыря» (в части деталей повторена икона кон. XVIII - нач. XIX в.) М. представлен с заостренной бородой, его правая рука сложена в именословном благословении, левая обращена к образу Пресв. Богородицы «Одигитрия» в верхней части композиции (прототип - икона Дионисия из иконостаса собора в честь Рождества Пресв. Богородицы); на святом золотисто-оливковая ряса и коричневая мантия. |
| Поклонная и. (см. ст. Проскинесис ). Это понятие определяет гл. обр. функцию И., но в контексте конкретных предписаний оно связывалось как с наиболее чтимым образом храма, так и с И. праздника, выставляемой для поклонения во время богослужения. Уже свт. Софроний, патриарх Иерусалимский († 638), в описании чудес мучеников Кира и Иоанна (Чудо 36) говорит о некоем человеке, видевшем в тонком сне «икону, на которой в средине был изображен красками Христос, а Матерь Христова… по левую сторону Его, по правую же Иоанн Креститель… тут же были изображены и некоторые из преславнаго лика апостолов и пророков и из сонма мучеников; в т. ч. находились и эти мученики - Кир и Иоанн», молящиеся Господу перед Его иконой коленопреклоненно, «склонив головы на помост» (Чудеса святых мучеников Кира и Иоанна//ДЧ. 1889. Ч. 2. 5. С. 28-30). Для анализа вопроса о типологии, в т. ч. поклонных И., неоднократно привлекался текст Типикона мон-ря Пантократора в К-поле, в к-ром в связи с богослужебными предписаниями ктитора-императора в храмах мон-ря четко различаются И. храмовая и поклонные: в ц. Христа Пантократора - храмовая икона Пантократора и 2 (?) поклонные; в ц. Богородицы Елеусы - чтимая икона Божией Матери Елеусы, а также ее выносная икона и 2 поклонные ( Gautier P. Le typikon du Christ Sauveur Pantokrator//REB. 1974. Vol. 32. P. 37; рус. пер.: Бельтинг. 2002. Прил. С. 572). В то же время неопределенность сюжетов указанных икон, а также упоминание их во мн. числе при наличии обозначенной функции - совершения поклонения - позволяют совр. исследователям к типологии поклонных И. относить местный, или чтимый, храмовый образ, т. е. входящий в состав И. алтарной преграды, выносной, или же И. дня, а также аналойную И., выставляемую для поклонения в связи с богослужением конкретного праздника ( Бельтинг. 2002. С. 266). Э. В. Ш. И. выносная (процессионная) как правило 2-сторонняя, участвующая в процессиях и связанная с традицией почитания именно этого образа; во время определенных богослужений (поминальные, праздничные службы). |
| Самая большая в Прикамье и значительная коллекция строгановских икон принадлежит ПГХГ, где сосредоточено более 50 произведений, причем половина из них - подписные и датированные иконы, созданные Истомой Савиным, Семеном Хромым, Богданом Соболевым и др. живописцами этого времени. Среди строгановских памятников особое место занимает Владимирская икона Божией Матери. Прежде всего это подлинный шедевр древнерус. иконописи - «Владимирская икона, с 18-ю клеймами» работы «царского» изографа Истомы Савина, а также маленькая Владимирская икона 1595 г. и 3-створчатый складень 1603 г., отличающиеся возвышенностью образа и великолепием исполнения. В ПГХГ хранятся также 5 произведений, созданных Семеном Хромым для Н. Г. Строганова в 1-й пол. XVII в.: «Смоленская икона Божией Матери», «Рождество св. Иоанна Предтечи», «Святители Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст», «Неделя всех святых» и «Благодатные плоды учения», а также 2 иконы св. царевича Димитрия, выполненные ок. сер. XVII в., очевидно по заказу Д. А. Строганова. Наибольшую известность приобрели малые по размерам строгановские иконы (пядничные, аналойные), выполненные с необыкновенной тщательностью и каллиграфичностью. К ним относятся «Сошествие Св. Духа» 1610 г. работы московского иконника Стефана Арефьева, «Огненное восхождение пророка Илии на небо» Семена Бороздина, «Благовещение» 1603 г. неизвестного мастера. Среди мн. икон, происходящих из г. Усолья, следует упомянуть икону Божией Матери «Знамение» с 4 избранными святыми на полях, восходящую, как указывает надпись, к древнему новгородскому оригиналу и, возможно, исполненную известным мастером Емельяном Москвитиным. В целом иконы из пермских вотчин Строгановых значительно дополняют представления об этом высоком, своеобразном, но еще недостаточно изученном явлении художественной культуры. С XVIII в. направления иконописи расходятся: сохраняются древнерус. приемы письма, возникает старообрядческая традиция, появляются иконы академического письма. Среди этих памятников можно выделить высокопрофессиональные, средние по уровню мастерства и примитивные по исполнению, но по-своему выразительные и самобытные. |
| Доска с надписью укреплена в стене в расстоянии от пола на два аршина с четвертью. Над этою же доскою, – выше на три четверти аршина, – находится киоть, устроенная в виде равноконечного креста, в которой размещены пять икон, кои все одинакового размера – в вышину девять вершков, а в ширину семь вершков. Иконы эти следующие и расположены в крестообразной киоти в таком порядке: в самой средине – икона Покрова пресвятыя Богородицы в ряд с нею – с правой стороны Икона св. Священномученника Симеона Епископа Персидского, – а с левой Св. Преподобного Феодора Сикеота; наверху же над иконою Покрова – Икона св. Праведного Филарета милостивого, а внизу – икона св. Преподобного Феодосия Киево-Печерского. Относительно устройства и этой киоти с иконами, сколько нам известно, за несомненное, не было никакого распоряжения и даже намека со стороны самого высокопр. Филарета. Мысль об устройстве её возникла уже впоследствии и собственно в том значении, чтобы всеми этими иконами изобразительно представить следующее: Иконою Покрова Пресвятыя Богородицы то, что в Бозе Почивший родился при церкви во имя Покрова и питал, – как известно читателям, – особеннейшие чувствования веры к Покрову Пресвятыя Богородицы; – иконою же – Священномученника Симеона – то, что он родился в день памяти сего Святого – 17 Апреля; – иконою же третьею, – что он наречен был при св. Крещении Феодором; – иконою св. праведного Филарета милостивого – обозначит имя его, принятое в монашестве, – а наконец, последнею иконою – имя его в схимничестве. Все поименованные иконы одного письма и простой работы, равно как и киоть сделана простая без всякой резьбы и украшений. Внутренность же самой могилы устроена так, что в неё есть сход до самого нижнего уровня её, а в ней на правую сторону к самой стене сделана, так называемая, ниша на высоте от самого низу на аршин с четвертью, длиною же и шириною в размере самого гроба, поставленного в этой нише 551 . Закров над всею могилою сделан из обыкновенных досок и наложен совершенно в уровень с полом церковным; он покрыт обыкновенно бывает простым ковром, на котором находится постоянно аналойный столик невысокий, а на нём значительной величины крест на небольшом пьедестале. Перед этим аналойным крестом и совершаются обыкновенно панихиды, как соборные, назначенные в известные времена по определению Лаврского Начальства, так и все, которые совершать просят усердствующие. При одном взгляде на всю эту обстановку места покоища в Бозе почившего Иерарха, отличающуюся такою смиренною простотою, так и чувствуется и зрится то же самое, что и там, куда прямо от сего места ведёт открытый вход, – т. е. «в пещерных виталищах нетленно и чудотворно почивающих святых Божиих Угодников»... Потому-то, и перед входом для благоговейного святого поклонения последним и при выходе от них, так и влечётся и взор, и сердце для отдания долга молитвенной памяти с подобающим поклонением и на месте покоища первого... |
| Новодворская икона Божией Матери. XIX в. (?) (Троицкий мон-рь в Курске) Согласно фототипии кон. XIX - нач. ХХ в., Н. и. из Каменского Успенского монастыря написана в живописной манере. Ее иконография соответствует иконографии Ченстоховской иконы Божией Матери.Ризы Девы Марии усыпаны звездочками. Головы Богоматери и Младенца венчают короны закрытого типа, украшенные барочным растительным орнаментом. Спереди над обручем расположен овальный медальон, у Богоматери в нем просматривается буква М. Возможно, запечатленная на фототипии икона (поверхность не затемнена, и отдельные элементы просматриваются четко) подвергалась поновлениям, т. к. манера письма более характерна для провинциальной малороссийской живописи 2-й пол.- кон. XIX в. Наличие корон на головах Богоматери и Младенца и отсутствие изображенных привесов к иконе говорят о том, что прообразом для нее послужил список, созданный в период от 1656 г. до рубежа XVII и XVIII вв., т. е. в промежуток времени между коронованием Ченстоховской иконы и появлением в рус. иконописной традиции изображения на Ченстоховской и Н. и. драгоценных даров. Такой тип вполне соотносится с датой дарения архиеп. Лазарем (Барановичем) Каменско-Успенскому мон-рю в 1687 г. келейного списка. Один из списков Н. и. находился в киевском Златоверхом Михайловском мон-ре, где располагался в соборном храме на столбе за правым клиросом. В фондах Черниговского художественного музея находится подписная икона, датированная 1823 г. ЧХМ 1740). Несколько примитивная манера письма и тяжелый рисунок указывают на работу местного иконописца. Внизу помещена надпись: «Изображение Чудотворнаго образа Пресвятой Богородицы С[ур]ажского Благовещенскаго монастыря. Написася 1823 года августа 3 дня». В 1991-2002 гг. в Сураже на месте разрушенного Благовещенского храма был возведен новый. В возрожденную церковь прихожане пожертвовали аналойный список Н. и., на нижнем поле которого сохранилась надпись: «Изображение иконы Пресвятыя Богородицы Чудотворной называемой Новодворская, обретающейся ныне Епархии Черниговской в Благовещенской Суражской церкви. 1866 года февраля 17 дня». В этом образе просматриваются и иконографические, и живописные особенности Ченстоховской иконы как протографа. Это не только положение фигур, жесты, расписанные золотыми звездами ризы Богоматери и Младенца, но и подчеркнутая «темноликость» Богородицы. |
| Чрезвычайно благоговейным было у неё отношение к её учительнице, наставнице и духовной, и профессиональной, Марии Николаевне Соколовой (монахине Иулиании). Частые рассказы о ней давали понятие об иконе и духовной жизни. У обеих в жизни была борьба за каноничную икону. Особенно Марии Николаевне пришлось пережить многое, в том числе от людей из церковного общества, которые не понимали отличия иконы от картины, считали это деление чем-то устаревшим или только делом вкуса. Ирина Васильевна рассказывала, что Мария Николаевна Соколова и словом, и своим примером старалась показать разницу между картиной и иконой. Сама Ирина Васильевна была очень широким человеком и принимала и ценила очень разных художников. Внимательно относилась к современному искусству и часто бывала на выставках. И со вниманием относилась к любому настоящему искреннему творчеству. Если сравнивать творчество Ирины Васильевны и Марии Николаевны, то у Ирины Васильевны ещё большая, как мне кажется, чем у Марии Николаевны свобода в обращении с образцами. Нельзя даже сказать, к каким именно образцам она обращается, настолько они переплавлены, синтетично и при этом без всякой эклектики. А ведь это и есть признак настоящего, свободного владения языком иконы. Основные известные мне вехи творчества Ирины Васильевны — это Серапионова палата в Троице-Сергиевой Лавре (под руководством Марии Николаевны); главный и Сергиевский алтари Николо-Кузнецкого храма, аналойные иконы двунадесятых праздников, икона преподобного Андрея с житиём; роспись алтаря и иконостас храма Воскресения Христова в г. Тарусе; огромное иконописное и реставрационное творчество в Даниловом монастыре, а затем в Оптиной Пустыни. Кроме того, ею с бригадой было создано восемь икон для канонизации на Поместном Соборе 1988 года, среди прочих — икона преподобного Андрея Рублёва. А когда открылся храм святителя Николая в Клённиках, Ирина Васильевна с бригадой создала росписи нижнего храма. Была написана сначала икона с житиём святого праведного старца Алексия Московского, а потом и его ростовая икона, а также образ священномученика Сергия Мечёва. |
| Центральную часть фланкируют два придела — Никольский и Покровский. Оба одноярусные, в плане представляют собой заоваленный прямоугольник. В оформлении боковых фасадов прежде всего привлекают внимание оконные проемы с лопатистыми завершениями, углубленными внутрь. На пологой сферической крыше приделов расположены изящные барабаны с небольшими куполами. Приделы завершаются пристроенной к ним высокой трехъярусной колокольней. Нижний ее ярус — мощный четверик с двумя входными нишами прямоугольной формы — завершается резным ступенчатым карнизом. На нижний поставлен еще один четверик со сквозными арочными нишами на каждой из четырех сторон, они обрамлены пилястрами, соединенными между собой горизонтальными ступенчатыми поясами, он завершается так же, как и основной четверик храма, резными рельефными фронтонами, что образует единство всего архитектурного убранства церкви. Над вторым ярусом расположена круглая звонница. В ней восемь сквозных арочных ниш, завершенных сферической кровлей, которую венчает игольчатый шпиль с крестом. Авторы проекта строительства храма — архитекторы И.Шарлеман и К.Трофимов. В храме имеется множество отдельно стоящих икон, находящихся в красивых, высоких с резными золочеными колоннами и богато украшенных рельефной резьбой киотах. Среди этих икон — изображения таких особо чтимых святых, как преподобные Сергий Радонежский и Серафим Саровский, Илия Пророк, иконы Божией Матери: Казанская (из г.Корчевы), Знамение, Одигитрия, а также годовой круг всех икон Пресвятой Богородицы. Многие из икон выполнены трудами монахов и инокинь и переданы храму в дар; например, изображение святого великомученика и целителя Пантелеймона. Рядом с этой иконой на аналое находится небольшой образ честной главы великомученика Пантелеймона с подлинной частицей его святых мощей, которая является особой, уникальной святыней Ильинского храма. Примечательна также аналойная икона Илии Пророка, в которую вделана часть песчаника из его пещеры на горе Кармил в Израиле. Драгоценной святыней храма является и икона преподобной великой княгини инокини Анны Кашинской с частицей ее мощей. В притворе храма над входными дверьми находится большая икона, написанная на холсте в технике масляной живописи, изображающая стоящих в полный рост Илию Пророка (в центре). Пресвятую Богородицу с покрывающим омофором (справа) и святителя Николая Мирликийско-го Чудотворца (слева). Несмотря на то, что данная икона неканонического письма, она является чрезвычайно важной для Ильинской церкви, поскольку обобщает собой Богоматерь и святых, которым посвящены храмовые престолы. Божия Матерь и святые предстоят уже при входе и благословляют каждого, приходящего в храм. |
| Панагия с изображением вмц. Кетеван. Эмаль. XVII в. (СПГИАХМЗ) Панагия с изображением вмц. Кетеван. Эмаль. XVII в. (СПГИАХМЗ) В 2003 г. по благословению патриарха Московского и всея Руси Алексия II в Троице-Сергиевой лавре была написана икона К., в к-рую была вложена частица мощей святой из Троице-Сергиевой лавры. В 2004 г. икона была подарена Католикосу-Патриарху всей Грузии Илии II (Гудушаури-Шиолашвили) . В 2006 г., во время раскопок обители августинцев Носа-Сеньора-да-Граса в Гоа под рук. инд. археолога Н. Тахера, были обнаружены фрагменты мощей К. Они были возвращены в Грузию. Анализ ДНК и др. исследования подтвердили принадлежность мощей К. В церкви во имя К. в Авчале (Тбилиси) в аналойной иконе К. покоятся части мощей святой, хранится фрагмент каменной раки, в которой мощи находились в обители августинцев Носа-Сеньора-да-Граса в Гоа, а также Иверская икона Божией Матери, принадлежавшая К. и бывшая с ней во время пленения в Ширазе. В России В 1656 г. Теймураз I послал частицу мощей К. российскому царю Алексею Михайловичу , сопроводив дар письмом: «Да послал я тебе часть мощей матери моей от ноги великого перста, что мучил ее шах Аббас, тому 40 лет сентября в 13 день» (Выписка о приезде в Москву груз. посла Дмитрия Езекиилева// Пайчадзе. 1965. С. 456-457). Некоторые исследователи идентифицируют эти фрагменты мощей как те, что хранятся в серебряном ковчежце (фрагмент ноги), обрамленном золотом и украшенном 15 изображениями и драгоценными камнями в музее Сергиева Посада ( Гиоргадзе. 1990. С. 54-55). В 1870 г. из С.-Петербурга в Мцхету была передана дароносица с мощами К. На крышке ковчежца помещена икона К. (Там же. С. 54). Иконография Груз. историк Ф. Жордания описал выносной крест, хранившийся в кафоликоне мон-ря Урбниси , к-рый, очевидно, содержал одно из наиболее ранних изображений К. Во 2-й пол. XVII в. еп. Дионисий (Ларадзе) привез крест в Урбниси из Эрушети, в 1716 г. еп. Руисский Николай (Орбелишвили) обновил его рельефными изображениями св. Нины, К., преподобных Иоанна Зедазнийского, Давида Гареджийского и Шио Мгвимского ( Жордания. Хроники. 1967. Т. 3. С. 59-60). Крест утрачен, очевидно, в нач. 20-х гг. XX в., во время установления в Грузии советской власти. |
| Во Владимирской теплой церкви находятся, как было указано выше, много замечательных старинных икон и, представляющих большую художественную ценность, предметов (в алтаре и ризнице). Все это сохранилось благодаря заботам о церкви, правда, иногда (по невежеству) принимавшим и печальный оборот: портили архитектурные формы и фрески. Уже при входе в церковь, на лестнице, можно увидеть несколько интересных, хотя, правда, и позднейших икон: например образ св. Параскевы с деяниями, и другой огромный (4 1/4 Х 3 1/2 аршина) образ Владимирской Божией Матери, позднейшей работы; написан он на холсте и поновлен в 1860 годах (Африканом Скрипицыным вологодским " копировщиком " ). С верхней площадки лестницы ведут двери в храм, в ризницу, в архив и библиотеку. Первая от входа часть храма или притвор соединяется со среднею частью небольшою аркою, по сторонам которой в золоченых рамах находятся иконы: Спаса Смоленского с предстоящими в молитвенном положении святыми, старинный образ Похвалы Божией Матери, икона св. Димитрия Прилуцкого с житием и чудесами - интересной композиции и очень красивого письма, икона Воскресения Христова. Над входом в паперть - икона Владимирской Божией Матери. В общем, в верхней Владимирской теплой церкви иконостас и вся его живопись не представляют ничего выдающегося художественного. На горном месте можно отметить лишь небольшие, довольно старинные, аналойные иконы. В нижней (Феодосиевской) теплой церкви - также мало примечательных икон и предметов. Образ св. Феодосия и несколько мелких икон - более или менее интересны. Владимирский храм (холодный) представляет значительно больший интерес находящимися здесь церковными художественными сокровищами. Высокая и светлая внутри церковь изобилует лепными украшениями над арками и окнами, но без живописи. Славится она большим и богатым, в стиле барокко, иконостасом, подобным иконостасам Дмитриевской или Феодоровской церквей. В иконостасе пять ярусов. В первом - местные большие образа (2 X 1 1/2 арш.); во втором - иконы двунадесятых праздников, овальной формы; в третьем ярусе - тоже праздники, по середине Воскресение Христово; в четвертом - св. апостолы, в середине икона Деисуса; в пятом - пророки, в середине коронование Божией Матери, а над иконостасом - золоченые, разные изображения Божией Матери, Иоанна Богослова и Распятие. Царские двери гладкие, без прорезных отверстий, с накладной резьбой и обычными изображениями Благовещения и Четырех Евангелистов; перед иконостасом по бокам амвона помещаются два огромных серебряных подсвечника с надписью: " усердием Московских граждан в 1833 году " . Подсвечники - стиля ампир, прекрасной работы и еще лучшей композиции. |
| Василий Парийский и св. Мариамна. Младенец держит в руке развернутый свиток. Икона аналойного размера, позднее была вставлена в образ «Всех святых» ( Добрынкин. 1916. С. 19). Однако в музей она поступила уже без него, в латунном киоте. Список М. и. 1829 г. иерея Матфея Яковлева стал важным документом, фиксирующим состояние святыни на нач. XIX в. При создании его серебряного с жемчугом и камнями оклада (исполнен в 1831) заказчики, очевидно, ориентировались на оклад оригинала. Список был помещен не в Благовещенском мон-ре (легендарном первоначальном месте пребывания М. и.), а в главном городском соборе в честь Рождества Пресв. Богородицы. К тому времени в соборе находились мн. святыни, в т. ч. и икона Божией Матери «Одигитрия» (нач. XV в., ГТГ), к-рую тоже называют чудотворной Муромской. Главной святыней собора были мощи благоверных кн. Петра и кнг. Февронии. После ремонта собора (1873-1878) М. и. была размещена вблизи гробницы чудотворцев. В кон. XIX - нач. XX в. выполнено неск. списков М. и. Один из них в наст. время находится в МИХМ (Иконы Мурома. 2004. Кат. 77). Вероятнее всего, это произведение, как и аналогичная ему икона, принадлежащая в наст. время муромскому Троицкому мон-рю, могло быть работой иконописцев местных ремесленных мастерских (Троицкий альбом/Авт.-сост.: Т. Е. Сенчурова. Муром, 2006. Ил. на с. 123). Последний список М. и., выполненный до революции (1916, МИХМ), заключен в складень с серебряным окладом. Список был заказан Муромским об-вом хоругвеносцев и предназначался для 21-го Муромского пехотного полка, о чем свидетельствует надпись на окладе ( Смирнов Ю. М. Огонь, вода, серебряные трубы: К истории 21-го пехотного Муромского полка. Владимир, 2014. С. 203. Ил. 16). Живопись его находится под слоем потемневшей олифы. Об иконографии можно судить по окладу, она мало отличается от списка М. и. 1829 г. Различаются надписи и изображения святых на полях. В связи с революционными событиями 1905-1907 гг. и поисками заступничества Божией Матери Городская дума постановила обратиться к Николаю (Налимову), архиеп. |
|
|
