| ( Арабы спросили «...Если Христос – ваш Бог, почему не делаете, как Он велит? Написано ведь в евангельских книгах: молитесь за врагов, добро делайте ненавидящим и гонящим и щеку подставьте бьющим (ср. Мф. 5:44 ; Лк. б:27). Вы же – не так, но острите оружие против тех, кто вам делает такое». Философ же на это ответил: «Если есть в законе две заповеди, кто исполняет закон – тот, кто соблюдает одну, или кто обе?» Ответили же они: «Тот, кто обе». Философ же сказал: «Бог сказал: молитесь за обижающих ( Лк. 6:27–29 ; Мф. 5:39, 44 ). (Но) Он также сказал: в этой жизни никто не может явить большей любви, чем положивший душу свою за друзей ( Ин. 15:13 ). Ради друзей мы и делаем это, чтобы с пленением тела и душа их в плен не попала» 268 . В сочинениях раннехристианских авторов законы, по которым живет христианская община, сравниваются с законами языческого мира. Полемизируя с Юлианом Отступником, Григорий Богослов говорит о том, что христианский закон предписывает «не мстить, не судиться, не иметь никаких стяжаний, не считать ничего собственностью, но жить в другом мире и настоящее презирать как ничтожное, не воздавать злом за зло, когда кто ударит нас по щеке, не жалеть ее, а подставить ударившему и другую, отдавать с себя не только верхнюю одежду, но и рубашку» 269 . Контраст между языческими законами и христианской нравственностью обусловлен тем, что христиане призваны «жить в другом мире», то есть, находясь среди обычных людей, подчиняясь земным законам, жить в соответствии с иными, более высокими нравственными установками. Нравственные правила, которые дает Иисус, действуют прежде всего внутри Церкви – общины Его учеников. Но христианин не может быть таковым только в среде себе подобных: он должен воплощать в жизнь христианские нравственные принципы в том числе в среде людей, чуждых этим принципам. Вот почему образ поведения христиан вызывал недоумение у язычников и требовал апологии на каждом новом этапе существования Церкви. «Просящему у тебя дай» Пятая антитеза завершается словами: Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся ( Мф. 5:42 ). Эта заповедь почти дословно повторяется в Проповеди на равнине из Евангелия от Луки ( Лк. 6:30 ), где она вкраплена в поучение, совпадающее с шестой антитезой Нагорной проповеди. Однако к тексту, который мы читаем у Матфея, у Луки добавлены следующие слова: И если взаймы даёте тем, от которых надеетесь получить обратно, какая вам за то благодарность? ибо и грешники дают взаймы грешникам, чтобы получить обратно столько же. Но вы... взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая... Итак, будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд ( Лк. 6:34–36 ). |
| Как и в случае грехопадения, мы видим, что воля человека ведет как-то «слегка» не туда. Третье - Господь не будет отвечать заблуждающемуся народу. Это запомним. Почему же Бог не благословляет монархию? Самуил с избытком ответил. Потому что царь может быть святым равноапостольным Константином, благоверным и благочестивым, а может быть Нероном, Диоклетианом и Юлианом Отступником. Собственно, это проблема не только монархии, но и демократии - «лучшей» формы правления. Демократия в обществе преступников приведет только к разбою. Для современныхромантизаторов и монархии, и демократии - это должно стать ключевым моментом понимания истории человечества. В условиях падшего мира любое измышление человеческого ума будет непременно содержать изъян, поскольку человек не способен теперь мыслить целостно, как Адам до грехопадения. Падшая греховная среда делает шаткой любую модель общественного мироустройства. Как не изгаляйся, делай ты хоть республику, хоть монархию, это будет в любом случае порочная система, потому что создана в условиях падшего мира. Только через эту мысль мы можем понять тезис Церкви, который идет от Самого Господа Иисуса Христа - о повиновении власти. Вот как формулирует его апостол Павел: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены.Посему противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение.Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от нее,ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое» (Рим. 13, 1-4). Спаситель кратко говорит о том же словами: «Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мф. 22, 21). Маловерие - вот первая причина возмущения против власти. Похоть - причина вторая. Мы как будто не доверяем Богу, что Он может для каждого человека при любой власти создать наилучшие условия для спасения. |
| Сюжетом 15-го Слова учений Григория Богослова стал подвиг мучеников Маккавеев, память которых также совершается 14 августа. «Слово произнесено, вероятно, 1 августа 362 г., когда Григорий только начинал свое священническое служение, а у власти в Восточно-Римской империи находился император-отступник Юлиан. Возможно, Слово 15-е является прямой реакцией на начатую Юлианом кампанию по дискредитации христианства и дискриминации христиан», — пишет игумен Иларион Алфеев в своем труде «Жизнь и учение святого Григория Богослова. О мучениках Маккавеях повествуется во 2-й Книге Маккавеев в Библии, известно также отдельное сочинение на эту тему Иосифа Флавия. События, о которых идет речь, относятся «к периоду гонений сирийского царя Антиоха IV Епифана (176-164 до Р.Х.), который проводил политику интенсивной эллинизации Иудеи, сопровождавшуюся принуждением евреев к участию в языческих жертвоприношениях, нарушению субботы и других «законов отеческих». За отказ принять язычество тысячи евреев были казнены Антиохом» (игумен Иларион). Так, жертвами стали пожилой учитель Елеазар, а также семь его учеников со своей матерью, которые за отказ вкушать свиное мясо были подвергнуты жестоким мучениям и смерти. Сначала был замучен Елеазар, потом братья, которых мать всячески увещевала, мужественно претерпев мучения, достойно встретить смерть, после чего гонители убили и ее. Перед лицом смерти все они твердо исповедали веру в Единого Бога и Воскресение мертвых. Один из сыновей, умирая, говорил: «Ты, мучитель, лишаешь нас настоящей жизни, но Царь мира воскресит нас, умерших за Его законы, для жизни вечной». Другой, протянув руки для отсечения, сказал: «От неба я получил их, и за законы Его не жалею их, и от Него надеюсь опять получить их». «Умирающему от людей вожделенно возлагать надежду на Бога, что Он опять оживит», — уверен был еще один из братьев. И все же в те времена случались тысячи подобных историй. Что же было особенного в их подвиге, что Церковь, подробно живописав их страдания, свято помнит о них по сей день? |
| Тот настрой царя Давида, который нам хочет передать Церковь, звучит очень кратко: во всех случаях — к Богу! Давид, будучи и пастухом, и военачальником, и беглецом, и правителем, всегда, во всех случаях старался все свои нужды и радости делить с Богом. И этому мы должны учиться у него. Люди очень часто не способны поучаствовать в нашей радости или в нашем горе, но Бог слышит каждого человека и в любых ситуациях нас поддерживает. Нужно хвалить Бога, благодарить Его, славословить Ему, нужно опираться на Него и в горе, и в радости. Нужно учиться надеяться на Него во всех путях Божиих. Как учиться? При помощи псалмов царя Давида! Именно царь Давид своими псалмами помогает нам настроиться на этот удивительный лад постоянного реального общения человека с Богом. Поэтому царь Давид и говорил: «Возлюблю тебя, Господи, крепость моя! Господь — твердыня моя и прибежище мое, Избавитель мой, Бог мой, — скала моя; на Него я уповаю; щит мой, рог спасения моего и убежище мое» ( Пс. 17:2-3 ). Сколько прекрасных имен он сочинил для того, чтобы именовать Бога? Как влюбленный все время говорит о возлюбленной, так и царь Давид все время говорит о Боге. Потому что он любит Бога всем сердцем своим, он полагается на Него всей душой своей. Он только о Нем и говорит, только Его и славит. И Бог воздает ему за это немыслимой радостью. Этому нужно учиться. Мы слишком часто уходим в суету и печаль этого мира, но, чтобы вырваться из суеты и печали, необходимо начать славить, хвалить Бога, или плакать перед Богом словами царя Давида. Как говорит апостол Иаков: «Весел ли кто, пусть поет псалмы» ( Иак. 5:13 ). Псалмы хороши во всех случаях и являются как бы духовным лекарством, которое лечит нашу душу, они являются инструментом, который учит нас радоваться. Давайте этому учится, и пусть Господь Бог молитвами царя и псалмопевца Давида помилует всех нас! Спаси вас Господь! День памяти святителя Василия Великого Во имя Отца и Сына и Святого Духа! Поздравляю вас с днем памяти великого Вселенского учителя Василия Великого! Этот святитель — один из ярких столпов IV века, который сияет перед лицом Божиим как образец и богословия, и мужества. Василий Великий родился в семье христианских родителей, его отец и мать канонизированы Церковью, так же, как и он сам, и причислены к лику святых. Святыми являются его сестра и два его брата. Но, по обычаю того времени, после рождения детей не крестили, в то время была практика крестить детей уже по достижению совершеннолетия. Василий поступил в Афинский университет и учился вместе с будущим римским императором Юлианом Отступником. Там же он приобрел и лучшего друга — Григория Богослова . У них было только две дороги: к учителям и в храм Божий. Василий Великий очень быстро освоил весь университетский курс, став блестящим ритором, великим знатоком философии и естествознания. |
| С 358 года началось новое обострение ситуации на восточной границе. Шапур II выдвинул римлянам требование передать Персии земли в Северной Месопотамии , которые еще в конце III века на краткое время захватывал царь Нарсес. Переговоры и обмен посольствами позволили Констанцию II выиграть некоторое время, но к разрешению конфликта не привели. Осенью 359 года персы во главе с Шапуром захватили Амиду , Сингару и несколько других пограничных крепостей. Летом 360 года Констанций II приехал из Константинополя на Восток и попытался предпринять ответное наступление, но его войска потеряли время в длительной и безуспешной осаде крепости Безабда . 1 февраля 360 года в Паризиях (ныне Париж ) войска без согласия Констанция II провозгласили Юлиана императором, это стало поводом к очередному мятежу. Возникновение новой угрозы на Западе парализовало военные усилия Констанция II против персов и вынудило его готовиться к гражданской войне. Заключать соглашение с Юлианом он не пожелал. Осенью 361 года, собрав силы, Констанций II вновь отправился на Запад для борьбы с Юлианом, но, достигнув Мопсуестии (в Киликии; ныне Якапынар, Турция), умер от лихорадки 3 ноября 361 года. Император был похоронен в соборе св. Апостолов в Константинополе . Поскольку Констанций II не имел наследников, Юлиан Отступник оказался единственным легитимным правителем Римской империи. Церковная политика Церковная политика Констанция II опиралась в основном на принципы толерантности, внедренные Константином Великим . Будучи воспитан как христианин, Констанций II уделял большое внимание жизни Церкви. Император не считал допустимым прямое управление церковными делами и, как правило, стремился опираться в своих решениях этих вопросов на мнение большинства епископата. В эпоху Констанция II большинство иерархов на Востоке империи придерживались мнения о необходимости уточнения и пересмотра Никейского Символа веры , принятия различных форм арианского вероучения , и под их влиянием Констанция II оказался сторонником арианства. В отличие от Константина Великого, который не одобрял прямого пересмотра догматики Никейского Собора , и имп. Константа , который строго следовал принципам политики своего отца , Констанций II считал необходимым способствовать развитию догматического церковного вероучения с помощью издания новых формул вероисповедания, которые, по мысли Констанция II и его сторонников, должны были исправить допущенные в Никее " неточности " и определить тем самым дальнейшие пути развития христианского богословия. Для этой цели Констанций II инициировал и поддерживал организацию нескольких больших Соборов. Двум из них - Сардикийскому ок. 343 года и Аримино-Селевкийскому 359 года - современники придавали статус Вселенских. В атмосфере постоянно развивавшихся богословских споров и умножавшихся партий сторонников тех или иных вариантов догматики Констанций II прилагал большие усилия к тому, чтобы сохранять вероучительное единство Церкви, но успеха не добился. |
| Почему же академик Ф. И. Успенский, «по слухам» готовивший в течение четверти века общую историю Византии и только в 1913 г. выпустивший ее первый том, как и Кулаковский, доведя его до 717 г., до «иконоборческого» времени, – никак не откликнулся на выход в свет трехтомника Юлиана Кулаковского ? Не потому ли, что не знал, с какой стороны ему следует ждать критики в собственный адрес? В предисловии к первому тому «Истории Византийской империи» Ф. И. Успенский пишет, что он не конкурирует и не пытается заменить «изданные истории Византии», однако питает «заветную мысль дать соотечественникам цельную систему в такой области, которую счита[ет] наиболее важной после отечественной истории» 38 . Поскольку никаких иных «историй Византии», кроме «Истории Византии» Юлиана Кулаковского , к 1912 г. в России издано не было, Успенский имеет в виду, конечно, труд Кулаковского. Ф. И. Успенский – единственный из российских византинистов – оказался наиболее тактичным и толерантным «критиком» в оценке труда Юлиана Андреевича: мог ведь обратить «пристальное» внимание и найти слово порицания, но не сделал этого, понимающе промолчав. Невольно приходит на ум эпизод из времен Юлиана Отступника. Когда Тертулл, префект Рима, читал в курии посланную Юлианом в сенат обличительную речь против императора Констанция, высшая знать выразила свое благородство, а уж потом и верность императору в ставшей знаменитою фразе: «Auctori tuo reverentiam rogamus» – «Предлагаем [Юлиану] с уважением говорить о своем благодетеле» 39 . Ни в коей мере не проводя параллель между Федором Успенским и римским сенатом (и тем более – между Юлианом Кулаковским и императором Констанцием), хотелось бы обратить внимание читателя на научное благородство почтенного академика. Успенский доподлинно знал, какого труда стоит написать «общую историю Византии». И гораздо корректнее и честнее, нежели объемистые рецензии Васильева и Безобразова, звучит фраза Успенского: «Что же касается практической постановки изучения Византии и популяризации византийской истории среди большой публики, в этом отношении сделано весьма мало. |
| 101 Migne, Patrol. Gr., t. 94, р. 1277: ...παρειστκει σιος (Βασλειος) τ τς Δεσπονης εκνι, ν κα χαρακτρ γγραπτο Μερκουρου το οιδμου μρτυρος, παρειστκει δ ξαιτν ουλιανο το ϑεωττου κα ποσττου τυρννου ναρεσιν. ξ ς εκνος μυϑη τατην τν ποκλυψιν· ρα γρ πρς μν βραχ φαν τν μρτυρα, μετ ο πολ δ τ δρυ μαγμνον κατχοντα. 102 101 Я позволил себе остановиться на легенде о смерти Юлиана несколько более подробно, чем сколько следовало бы для моей непосредственной цели, в виду того, что в русской ученой литературе эта легенда мало известна. 103 В славянском ее переводе сказано: „и npiuдoxoмъ ... на поле чист именемъ Aciя, идж yбiлъ святый Меркурей Ульяна Поровата» (Тихонравов, Памятн. отреч. русск. лит-ры, II, 67; стр. 60). 106 Pertz, Monumenta Germaniae histor., Scriptores, XXII (Gotifredi Viterbiensis opera), 179 sqq. О смерти Юлиана от руки Меркурия тот же автор рассказывает и в другом своем сочинении, Speculum Regum, но без упоминания о Василии (ibid., 82 sqq). Для нас небезыинтересен по некоторым подробностям рассказ одного из комментаторов Speculi Regum (в примечании к указанному месту): Меркурий замучен был самим Юлианом, незадолго до того (ab ipso Juliano proximo bello fuit interfectus et jam sepultus); теперь он видимым образом возстал из гроба, взял свое оружие, сел на коня, чудесно оказавшегося перед ним (equum a Deo sibi paratum ascendit), и таким образом отправился против отступника. Что касается подробности, будто М. был замучен Юлианом, а не Декием, то ее сообщает и Legenda Aurea (erat autem Mercurius miles quidam qui ab ipso Juliano pro fide Christi fuerat interfectus). Таким образом получало особый смысл убиение Юлиана Меркурием: последний является мстителем за свою смерть; средневековый человек видел здесь проявление божественной справедливости. 108 107 Четьи-Минеи под 1 января (по изданию 1735 г., янв., л. 6): моляшеся стый сей предъ икною престыя Бцы в церкви, при ней же б uзoбpaжehie и стаго великомченика Mepkpia съ konieмъ яко воина. моляшеся же томъ, дабы злочестивый той царь гбитель xpicmiahckiu брани не возвратился живъ. И вид образъ стаго Mepkpia при прчтей Бц стоящаго uзмhшiйcя, и невидимо бысть то uзoбpaжehie мченика на hkiй часъ. По малмъ же времени показася со кровавленнымъ копиемъ .... |
| В 344 г. обоим братьям было указано жить в замке Macellum близ Кесарии Каппадокийской. Хотя условия жизни соответствовали высокому положению молодых людей, но Юлиан жалуется на недостаток общества, на постоянные стеснения свободы и на тайный надзор. Вероятно, к этому периоду нужно относить начатки вражды Юлиана к христианской вере. В этом положении братья оставались около 6 лет. Между тем бездетного Констанция весьма озабочивала мысль о преемнике. Т. к. из прямого потомства Константина в живых оставались лишь два двоюродных брата Констанция, Галл и Юлиан, то император в 350 г. решился призвать к власти Галла. Вызвав его из замка Macellum, Констанций дал ему сан цесаря и назначил для его пребывания Антиохию. Но, как скоро оказалось, Галл не умел справиться с новым положением и наделал много ошибок, возбудив против себя подозрения в неверности императору. Галл был вызван Констанцием для оправдания и на дороге убит в 354 г. Теперь снова выступил вопрос о преемстве власти. По настояниям императрицы Евсевии, которая действовала в этом отношении вопреки планам придворной партии, Констанций решился возвратить Юлиану то положение, на какое он имел права по рождению. Уже назначение Галла цесарем должно было благоприятно отозваться на судьбе Юлиана. Ему позволено было жить в Константинополе, и лишь широкий круг знакомства, какой скоро составился здесь вокруг Юлиана, побудил императора дать ему другое место для жизни и продолжения образования, именно город Никомидию. Здесь учил знаменитый ритор Либаний, которого, однако, Юлиану запрещено было слушать. Но здесь в период от 350 по 354 г. произошел с Юлианом тот нравственный переворот, который долго подготовлялся и который привел его к отрицанию христианства, получившего у него наименование галилейской секты. Чтение сочинений Либания, в особенности же знакомство и дружба с философами Максимом (из Ефеса) и Едесием произвели на Юлиана решительное и глубокое влияние. Названные философы соединяли с неоплатоновскими идеями мечтательность, извращенный идеализм. В тесном кругу друзей Юлиана осмеивали легенду о галилеянине и подготовляли молодого принца к реформаторской миссии в области религии. В год смерти Галла Юлиан был уже вполне сложившимся молодым человеком, ему было тогда 23 года. Приглашенный в Милан по смерти Галла, он хотя и не вошел в расположение императора, но все же получил свободу посетить Афины (355). Здесь Юлиан был в центре тогдашней культурной и умственной жизни, где в одно и то же время с Юлианом проходили курс наук великие деятели Церкви, Василий Великий и Григорий Нисский. Юлиан вынес из Афин знакомство со столпами древней падавшей культуры, великий жрец элевзинских мистерий признал его достойным высших степеней, что обозначало уже полный разрыв с христианством и возвращение к «отеческой религии», как часто выражался Юлиан. |
| С 358 г. началось новое обострение ситуации на вост. границе. Шапур II выдвинул римлянам требование передать Персии земли в Сев. Месопотамии, к-рые еще в кон. III в. на краткое время захватывал царь Нарсес. Переговоры и обмен посольствами позволили К. выиграть некоторое время, но к разрешению конфликта не привели. Осенью 359 г. персы во главе с Шапуром захватили Амиду, Сингару и несколько других пограничных крепостей. Летом 360 г. К. приехал из К-поля на Восток и попытался предпринять ответное наступление, но его войска потеряли время в длительной и безуспешной осаде крепости Безабда. 1 февр. 360 г. в Паризиях (ныне Париж) войска без согласия К. провозгласили Юлиана императором, это стало поводом к очередному мятежу. Возникновение новой угрозы на Западе парализовало военные усилия К. против персов и вынудило его готовиться к гражданской войне. Заключать соглашение с Юлианом он не пожелал. Осенью 361 г., собрав силы, К. вновь отправился на Запад для борьбы с Юлианом, но, достигнув Мопсуестии, в Киликии, умер от лихорадки. Император был похоронен в соборе св. Апостолов в К-поле. Поскольку К. не имел наследников, Юлиан Отступник оказался единственным легитимным правителем Римской империи. Церковная политика Церковная политика К. опиралась в основном на принципы толерантности, внедренные Константином Великим. Будучи воспитан как христианин, К. уделял большое внимание жизни Церкви. Император не считал допустимым прямое управление церковными делами и, как правило, стремился опираться в своих решениях этих вопросов на мнение большинства епископата. В эпоху К. большинство иерархов на Востоке империи придерживались мнения о необходимости уточнения и пересмотра Никейского Символа веры, принятия различных форм арианского вероучения, и под их влиянием К. оказался сторонником арианства. В отличие от Константина Великого, к-рый не одобрял прямого пересмотра догматики Никейского Собора, и имп. Константа, к-рый строго следовал принципам политики своего отца ( Hilar. Pictav. Fragm. Hist. III 27), К. считал необходимым способствовать развитию догматического церковного вероучения с помощью издания новых формул вероисповедания, которые, по мысли К. и его сторонников, должны были исправить допущенные в Никее «неточности» и определить тем самым дальнейшие пути развития христ. богословия. Для этой цели К. инициировал и поддерживал организацию нескольких больших Соборов. Двум из них - Сардикийскому ок. 343 г. и Аримино-Селевкийскому 359 г.- современники придавали статус Вселенских. В атмосфере постоянно развивавшихся богословских споров и умножавшихся партий сторонников тех или иных вариантов догматики К. прилагал большие усилия к тому, чтобы сохранять вероучительное единство Церкви, но успеха не добился. |
| В 362-363 гг. Л. сблизился с имп. Юлианом Отступником, который прибыл в Антиохию для подготовки к персид. походу. Юлиан и раньше восхищался сочинениями Л., однако имп. Констанций, отправляя его в Никомидию, запретил ему посещать школу язычника Л. ( Socr. Schol. Hist. eccl. III 1. 13-15). Л. была предложена должность квестора, от которой он отказался. В годы правления Юлиана Л. составил речь о консульстве Юлиана (Or. 12), приветственную речь, обращенную к Юлиану (Or. 13), и речь в защиту бывш. ученика Аристофана, занимавшего гос. должность и принужденного судом выплатить штраф (Or. 14). Л. защищал антиохийскую курию в конфликте с Юлианом (Or. 13, 15, 16). Феодорит Кирский упоминал Л. в связи с легендой о том, как некий учитель-христианин предсказал гибель императора ( Theodoret. Hist. eccl. III 23). После смерти Юлиана Л. произнес неск. речей в его память, восторженно оценив личность императора и его деятельность (Or. 17, 18, 24). От времени правления имп. Валента речей Л. не сохранилось. Это был тяжелый период для Л., т. к. его обвиняли в поддержке узурпатора Прокопия и в занятиях колдовством. С имп. Феодосием I у Л. сложились добрые отношения. В 383 г. он получил почетную должность префекта претория. Между 384 и 390 гг. Л. произносил в основном полемические речи против некоторых комитов Востока и консуляров Сирии, а также речи, посвященные общественным злоупотреблениям (Or. 26-29). Л. принадлежат 64 речи на разные темы. В них рассматриваются вопросы образования (Or. 2 - «К тем, кто назвали его несносным»; Or. 3 - «К юношам, о слове»; Or. 34 - «В ответ на попреки педагога»; Or. 35 - «К тем, кто не произносят речей»; Or. 43 - «О договоренностях»; Or. 58 - «К юношам, о ковре»), пороки и злоупотребления в Антиохии (Or. 8 - «О бедности»; Or. 10 - «О плефре»; Or. 42 - «За Фалассия» (протест против исключения из сената друга Л.); Or. 62 - «Против тех, которые издевались над ним за его преподавание»; Or. 63 - «За Олимпия»), нравственные вопросы (Or. 5 - «Артемида»; Or. 6 - «О ненасытности»; Or. 7 - «О том, что быть неправо богатым жалостливее бедности»; Or. 25 - «О рабстве»; Or. 64 - «К Аристиду за плясунов» (речь в защиту мимов)). Помимо речей Л. принадлежит 51 декламация (вымышленные речи на исторический или мифологический сюжет, напр. «Апология Сократа», «Речь, обращенная к Одиссею на берегу»); биография Демосфена и эпитомы его речей; прогимнасмы (краткие изложения мифов). Кроме того, сохранился обширный корпус писем Л., включающий 1544 аутентичных послания (прошения, рекомендации, дружеские письма), которые относятся либо к 355-365, либо к 388-393 гг.; послания 365-388 гг. не сохранились ( van Hoof. Self-Censorship. 2014). Известны также 9 псевдоэпиграфических писем, опубликованных в трудах Л. |
|
|
