| На экуменических форумах при большом разнообразии представленных на них традиций в исповедании веры, благочестии, богослужениях и всей церковной практике вопрос о духовной аутентичности Христу этих встреч и их результатов приобретает глубоко принципиальное значение. Далеко не всегда и не везде на христианских собраниях можно предполагать и видеть - единство христиан в Духе Святом. Априорное же - господствующее в протестантской экуменической среде - убеждение в присутствии Духа Святого во всех экуменических встречах: деловых, богослужебных и молитвенных, включая и самые экстравагантные, модернистские, - не может не вызывать критическую оценку со стороны православных. Осуществление духовного единства, столь необходимого для достижения конечной цели экуменического движения, не может с православной точки зрения носить характер неопределенного, неуправляемого процесса. Произвол в этой области экуменического действия, возможно, опаснее, чем в какой-либо иной, ибо он может, даже при достижении видимого веро-учительного единства, вновь увести какие-то группы и общины христиан в сторону от истинного пути жизни и единства с Церковью, не говоря уже о современном, в значительной степени разобщенном христианском мире, для которого подобного рода препятствие может оказаться непреодолимым. Отсюда проистекает и задача первостепенной важности для православного экуменического богословия -разработка и представление экуменическому инославию основ того богословия духовной жизни, которое может служить предпосылкой созидания подлинного в Духе Святом, общехристианского единства. Таким образом, экуменизм в православном его понимании, имея общую для всех христианских конфессий, участвующих в экуменическом движении, цель - единство христиан, в то же время не может принять каких-либо неопределенных, компромиссных или тем более внехристианских интерпретаций самого характера этого единства. Ни секулярная основа горизонталистского измерения, ни экзальтированный мистицизм, захватывающий подчас глубоко и сильно целые межхристианские собрания, не могут рассматриваться как положительные признаки, как необходимые компоненты или как гаранты роста и развития экуменического единства христиан. Такое единство может быть достигнуто только на почве чисто церковной и только в Церкви. |
| «Кроме религиозных, точнее церковных, интересов на мировом горизонте выступили и некоторые политические соображения... Американец Карнеги... дал 2 миллиона долларов и основал фонд для создания международной церковной организации... Жорж Несмит, доверенное лицо Карнеги, только после первой мировой войны смог объехать все страны Европы и Америки и организовать первую конференцию этого Союза летом 1920 г. в С.-Батенберге, в Швейцарии». По сути именно этот момент можно считать датой основания экуменического движения в его современном понимании. Экзарх Болгарский Стефан сказал: «Первым шагом экуменического движения было дело фондаций Карнеги, имевшее только практическое значение о мире и дружбе среди народов через церкви» . Эти ключевые слова — «фонд Карнеги» и «через церкви» — раскрывают суть экуменического движения как организационной политической структуры в области религиозной. После Первой Мировой войны для политического объединения народов была создана Лига Наций, а для той же цели, но «через церкви» — «Всемирный Союз Международной дружбы посредством церквей». Понятно, почему именно Лига Наций в феврале 1938 г. открыла в своем доме в Женеве помещение для этого «Союза». После Второй Мировой Войны появились их более мощные и влиятельные аналоги: Организация Объединенных Наций и Всемирный Совет Церквей. Организаторы и инвесторы экуменического движения действовали исходя из своих интересов и целей, а в качестве бутафории пользовались авторитетом религиозных деятелей и программные документы оснащали цитатами из Евангелия. Константинопольский Патриархат и экуменизм. Весь экуменический проект терял смысл без привлечения к участию в нем Поместных Православных Церквей, и некоторые Православные Церкви приняли в экуменическом движении самое активное участие. От имени Православия выступила Константинопольская Патриархия. В энциклике 1920 г. среди целей предлагаемого «Союза Церквей» перечислялись и такие: прекратить прозелитизм и воспитать взгляд на православных не как на чужих; взаимно усиливать дело единения, а для этого ввести общий календарь, устраивать встречи, всехристианские конференции; пользоваться храмами и кладбищами других церквей, «возгревать любовь друг к другу». |
| Но пользуясь чрезвычайным влиянием на франк-масонство, влиянием столь сильным, что большинством изследователей и знатоков масонского вопроса, оно признается как верховное, иудейство может значительно облегчить католичеству доступ в те или другия, в силу всевозможных обстоятельств, недоступныя для него сферы. Временно, не останавливаясь дольше на этом вопросе, можно ясно себе представить, как католичество совершенно отстранившееся от экуменического движения, будет на него влиять в своих интересах, через своего союзника, руководящего, руководящими экуменизмом силами. Какая из сторон нового конкордата выиграет, которая проиграет, пока еще не ясно. Ясно лишь то, что каждая из них хочет по возможности лучше использовать соседку в своих интересах, извлекши из нея максимум для себя пользы. Матерьяльно новый союз не подлежит какому либо учету. На весы кладется некая определенная величина, легко поддающаяся оценке; это будет международный католицизм со своими четыреста милльонами душ верующих. То, что окажется на другой чашке весов представляется величиной совершенно неопределенной: численностью своей в восемнадцать миллионов, иудаизм не представляет из себя никакого интереса. Сила же его в финансовом, экономическом и политическом мире – огромна. Мировая пресса – в руках иудейства, подготовляя общественное мнение и создавая его в зависимости от своих интересов дня, сила, – которая не поддается какому-либо материальному исчислению. Вместе с тем, создавшееся сближение, как будто не совсем удовлетворяет сговорившияся стороны. Если в 1934 году Десидер Корейн мог еще писать: «Соглашение между Иудаизмом и Христианством против хитлеризма, есть естественный союз глав религий и Веры против паганизма и варварства» 188 , то в 1938 г. Иудаизм больше этим не удовлетворяется; он стремится дальше. Но перед тем, чтобы перейти к разсмотрению второй фазы происшедшего сближения, необходимо остановиться, дабы бросить беглый взгляд на развитие за это время экуменического движения и на то влияние, которое сказалось на нем, в дальнейшем его действии. |
| И все же Всеправославное Совещание стало заметным событием в истории. Именно здесь были даны ответы на, тревожившие православный мир, вопросы – вопросы о законности англиканской иерархии (фактически, вопрос о том, можно ли признавать апостольское преемство в организации, которая не считает священство таинством), о новом календарном стиле, а также о допустимости участия Церкви в экуменическом движении. Хотя во Всеправославном совещании и не приняли участие некоторые представители Поместных Церквей, все-таки, мировое православие было представлено восемью Церквами – Антиохийской, Русской, Грузинской, Сербской, Румынской, Болгарской, Албанской и Польской. Всеправославное совещание высказалось против участия Православных Церквей в экуменическом движении, вынесло решение, что григорианский календарь, принятый некоторыми Поместными Церквами не может быть основанием для разделения, а также постановило, что англиканская иерархия не является законной, по причине заметных отступлений Англиканской Церкви от Предания 582 . Хотя результаты совещания, в целом, были предрешены заранее, доклады, произнесенные на мероприятии архиепископом Серафимом, сыграли свою роль. Главной проблемой, которая обсуждалась на Совещании, была проблема участия Православной Церкви в экуменическом движении. В начале XX века экуменизм рассматривался, как способ диалога с инославным миром, для знакомства его с православием . Путь диалога оказывался вполне оправданным, достаточно вспомнить присоединение к Церкви закавказских несториан или диалог с англиканами, в котором участвовал святитель Агафангел (Преображенский) 583 . К сожалению, со временем, диалог уступил место религиозному равнодушию, выражением которого стали слова митрополита Платона (Городецкого) , сказанные в XIX веке: «перегородки, которые настроили люди в церкви, не доходят до неба» 584 . Ради мнимого единства, стали возможны и самые широкие компромиссы в вопросах догматики, когда «диалог любви» стал предшествовать богословскому диалогу, а то и вовсе заменять его. Протоиерей Василий Зеньковский , ставший одним из выразителей такого пути, писал, например, что, для спасения, достаточно верить во Христа и в спасительность своей конфессии 585 . Таким образом, по мнению протоиерея В. Зеньковского , для спасения вовсе не обязательно было принадлежать к Православной Церкви. Такой подход был вполне приемлем для протестантских конфессий, но для православного христианина звучал абсурдно и даже кощунственно. Неудивительно, что само понятое «экуменизм», при такой постановке вопроса, дискредитировало себя в глазах православных христиан и стало звучать, чуть ли, не как оскорбление, подразумевающее равнодушие того или иного церковного деятеля к чистоте учения Церкви. |
| Протоиерей Георгий Флоровский Важен вопрос самого присутствия Православия в так называемом «межхристианском диалоге» Уже с 1959–1960 годов Московский Патриархат, фундаментально изменив направление своей церковной политики, принимает решение присоединиться без каких-либо предварительных условий, как это станет понятно позже, к экуменическому движению и прежде всего к его институциональному выражению – Всемирному Совету Церквей (ВСЦ). Это событие роковым образом привязало Московский Патриархат к уже сформированному экуменическому богословию ВСЦ и к соответствующему богословскому присутствию в нем Константинопольского Патриархата. Конечно, важную роль в богословском свидетельстве Константинопольского Патриархата вплоть до конца 1960-х годов играли такие русские ученые, проживавшие в Америке, как Георгий Флоровский (напомним, он являлся одним из основателей ВСЦ в 1948 г., а также профессором Гарвардского университета с этого же года) и его ученики – Шмеман и Мейендорф, которые, между прочим, сотрудничали во время холодной войны с американской политической пропагандой, выступая, например, с проповедями на пресловутом радио «Свободная Европа». Но в первую очередь мы хотели бы акцентировать внимание на особом отношении Константинопольского Патриархата к экуменическому движению, которое использовалось и продолжает использоваться англосаксами для того, чтобы навязать секуляризованное либеральное прочтение протестантизма, которое сформировалось в конце XIX века в Англии и Америке. Учредительная генеральная ассамблея ВСЦ, 1948 год Особого упоминания заслуживает формат мышления Флоровского, поскольку именно он был автором пресловутого «неопатристического синтеза», так похожего на соответствующий католический вариант – Resourcement. В рамках этого подхода была изложена так называемая «евхаристическая экклезиология» (параллельно весомый вклад в ее развитие внес другой русский богослов Николай Афанасьев), которая окончательно взяла верх в греческом академическом богословии (как в Константинопольском Патриархате, так и в Элладской Церкви), а теперь уже является «православной» экклезиологией, повсеместно признаваемой на всеправославном уровне. |
| Комиссия «Вера и устройство» является институциональным и в известной мере автономным продолжением в рамках ВСЦ одноименного движения, существующего с 1910 года, одним из важнейших направлений в экуменическом движении наряду с движениями «Жизнь и труд» и международным миссионерским советом. Деятельность «Веры и устройства», в отличие от других направлений в экуменическом движении, и в этом ее особая ценность и значение для православного свидетельства, изначально была направлена на осуществление многостороннего богословского диалога. Именно в рамках направления «Вера и устройство» православные участники смогли донести до своих партнеров по богословскому диалогу кафолическое видение обсуждавшихся тем: Церкви и ее единства, понимание Таинств Крещения, Евхаристии и рукоположенного Священства, Писания и Предания, роли и значения Символов веры , влияния так называемых «небогословских» факторов на проблему христианского разделения и единства. Богословский диалог в рамках «Веры и устройства» оказывается более широким и представительным благодаря членству Римско-католической церкви, не являющейся членом ВСЦ. В силу особой значимости комиссии «Вера и устройство» для православного свидетельства, а также по причине исторической и структурной автономности комиссии от ВСЦ следует считать возможным сохранение участия Русской Православной Церкви в ней даже в случае изменения статуса своего участия во Всемирном Совете Церквей. Участие православных во Всемирном Совете Церквей никогда не было легким. Столетия христианского разделения, жизни западного христианства в отрыве от Православной Полноты привели к плачевным результатам. Прежде всего оказались утраченными общий язык, общая система значения понятий, общее пространство дискурса. Даже использование библейского языка в экуменическом диалоге оказалось двусмысленным и искусственным. Формально говоря, богословы могут общаться на одном языке, но, даже используя одни и те же понятия, они, по сути, выражают различный духовный опыт своих традиций. |
| н. " горизонтализмом " . С этим связано и особое внимание которое православные придают своему участию в комиссии ВСЦ " Вера и устройство " . Комиссия " Вера и Устройство " является институциональным и в известной мере автономным продолжением в рамках ВСЦ одноименного движения, существующего с 1910 г., одним из важнейших направлений в экуменическом движении наряду с движениями " Жизнь и труд " и международным миссионерским советом. Деятельность " Веры и устройства " , в отличие от других направлений в экуменическом движении, и в этом ее особая ценность и значение для православного свидетельства, изначальна была направлена на осуществление многостороннего богословского диалога. Именно в рамках направления " Вера и устройство " православные участники смогли донести до своих партнеров по богословскому диалогу кафолическое видение обсуждавшихся тем: Церкви и ее единства, понимание таинств крещения, евхаристии и рукоположенного священства, Писания и Предания, роли и значения Символов веры, влияния т. н. " небогословских " факторов на проблему христианского разделения и единства. Богословский диалог в рамках " Веры и устройства " оказывается более широким и представительным благодаря членству Римско-католической церкви, не являющейся членом ВСЦ. В силу особой значимости комиссии " Вера и Устройство " для православного свидетельства, а также по причине исторической и структурной автономности комиссии от ВСЦ следует считать возможным сохранение участия Русской Православной Церкви в ней даже в случае изменения статуса своего участия во Всемирном Совете Церквей. Участие православных во Всемирном Совете Церквей никогда не было легким. Столетия христианского разделения, жизни западного христианства в отрыве от Православной Полноты привели к плачевным результатам. Прежде всего оказался утраченным общий язык, общая система значения понятий, общее пространство дискурса. Даже использование библейского языка в экуменическом диалоге оказалось двусмысленным и искусственным. Формально говоря, богословы могут общаться на одном языке, но даже используя одни и те же понятия они по сути выражают различный духовный опыт своих традиций. |
| Некоторые видные наши богословы, имевшие значительный опыт в экуменическом движении, прямо признавали, что предпочитают официозным мероприятиям ВСЦ экуменизм на молекулярном уровне. Еще в середине века выдающийся русский философ Николай Бердяев утверждал, что «соединение христиан следует начинать с соединения христианских душ. Менее всего это достигается переговорами и соглашениями христианских правительств». Обычно именно эти аргументы приводят противники членства Русской Православной Церкви в ВСЦ. В настоящее время в нашей Церкви, как всем нам хорошо известно, имеет место сильное стихийное антиэкуменическое движение. Антиэкуменические настроения широко распространены среди мирян, приходского духовенства, особенно среди монашествующих. Игнорировать это движение, в значительной мере угрожающее духовному единству нашей Церкви, или делать вид, что его не существует, в настоящее время было бы крайне неблагоразумно. С другой стороны, упрощением проблемы было бы объяснять распространение этих настроений невежеством, фанатизмом или ксенофобией. Нельзя отрицать, что нынешние противники участия Православной Церкви в экуменическом движении опираются на весьма определенную традицию, в том числе и богословскую, внутри самой Русской Православной Церкви, и эта традиция представляется более солидной и основательной, чем та, в которой утверждаются их оппоненты. В значительной мере и постановления Архиерейского Собора 2000 г. — по сути постановления, порывающие с десятилетиями экуменического оптимизма. Нельзя не признать, что во многом уже сбываются, и в значительной мере уже и сбылись, пророческие слова архиепископа Серафима (Соболева) о том, что участие православных в экуменическом движении способствует усилению протестантской пропаганды и прозелитизма в исконно православных странах. В советское время все сферы церковной жизни были в большей или меньшей степени деформированы. В первую очередь это касалось, конечно, межцерковных контактов Русской Православной Церкви, которые были поставлены на службу внешнеполитическим, идеологическим, пропагандистским и иным установкам советского государства. И само расставание с советским наследием потребовало нового осмысления самой сущности экуменического движения и заставило четко определить позицию Русской Православной Церкви по отношению к нему. И подходом, приближением к этому определению нашего отношения явился соборный документ «Принципы отношения к инославию», принятый на Соборе 2000 г., который является, конечно, не итоговым, ибо много еще находится в нем требующего его разъяснения, но в значительной мере вехой такого отрезвления от гипероптимизма в отношении достижения христианского единства и экуменического движения как такового. |
| Поддерживаю предложение отца Дионисия – создать декларацию-обращение ко всем христианам мира. Поэтому я предлагаю, если с этим настоящая Комиссия согласна, здесь же сегодня выбрать, примерно, двух-трех человек, чтобы выработать текст этого обращения ко всем православным христианам. Я просил бы нашей Комиссии придерживаться именно того мнения, что сейчас мы рассуждаем только об экуменическом движении, а не вообще о воссоединении и убеждении кого бы то ни было Это особое движение и не стоит на пути к воссоединению. Поэтому все разговоры о контакте личном, о контакте групповом сюда не относятся. Не это есть тема нашего Совещания. И, во всяком случае, какие бы ни были у нас отношения с инославными верующими, а отдельные верующие находятся в контакте с инославными, то все-таки это будет личное отношение, но ни в коем случав не через Всемирный Экуменический Совет. Отказ от участия в экуменическом движении означает наш отказ и от присутствия на совещании и от каких-то обращений к нему по нашим делам о соединении до тех пор, пока оно не уйдет с почвы социальной, политической, экономической и возвратится снова к разговорам о действительно догматическом соединении Церквей. Архиепископ Сарафим: Обращаться с посланием к Экуменическому съезду и тем более к Экуменическому Совету с изложением нашей православной веры совершенно бесполезно и будет даже смешно. Они этим вопросом совершенно не интересуются – эти заправилы экуменических конференций. Они этот вопрос о соединении с Православной Церковью не ставят. Зачем же мы будем сами напрашиваться с этим посланием? Только для унижения Православной Церкви. Поэтому я против такого обращения. Председатель: Протоиерей Разумовский сделал двоякое предложение: одно – обратиться с декларацией к христианам всего мира и другое – к православным, участвующим в экуменическом движении. Протоиерей Григорий Разумовский : Я думаю, что Его Высокопреосвященство не понял меня. Я предложил обратиться с декларацией ко всем христианам мира, но не к Экуменическому Совету. |
| С православной точки зрения это усилие неполное и недостаточное. Можно найти общие основания в существующих деноминациях в прошлом, в общей их истории, в общей древней и апостольской традиции, из которой они произошли, и надо их искать. Этот вид экуменического усилия можно назвать «экуменизмом во времени»... Не предполагается статичного восстановления старых форм, но скорее динамичное восстановление вечной сути, которая только и может обеспечить истинное согласие «всех веков»... Цель экуменического усилия по православному разумению заключается в восстановлении христианского ума, апостольского Предания, полноты христианского видения и веры в согласии со всеми веками». Десятилетия, прошедшие после вступления Русской Православной Церкви во Всемирный Совет Церквей, – это годы напряженного диалога. Участие в ВСЦ оказалось тяжелой задачей, требовавшей применения сил лучших богословов Церкви. Православный оптимизм раннего периода экуменического движения, связанный с надеждой на скорое и существенное сближение с инославными, оказался преждевременным: слишком глубокими оказались различия, чрезвычайно трудной оказалась задача построения нового языка. Но, несмотря на эти трудности, годы кропотливой работы принесли свои плоды. Так, результатами православного свидетельства в ВСЦ являются новый Базис ВСЦ, Заявление в Нью-Дели о единстве и Торонтская декларация, Лимские документы ВСЦ о Крещении, Евхаристии и Священстве. Несомненным успехом для православного свидетельства в ВСЦ является Всемирная Конференция «Вера и церковное устройство» в 1993 году в Сантьяго (Испания) с ее решениями о необходимости сосредоточиться на вопросах экклезиологии, исповедания апостольской веры, на обязательности для всех Никео-Цареградского символа веры (без Filioque), на единстве в понимании Апостольского Предания и Апостольского преемства, на вопросах об авторитете Церкви, первенстве в служении единству, на необходимости осуждения прозелитизма. На протяжении многих лет диалога с экуменическим движением православные подчеркивают, что труды по восстановлению единства в вере, строе и принципах духовной жизни Церкви должны иметь приоритет над сотрудничеством в практических делах, так называемым «горизонтализмом». |
|
|
