| «Образ епитимии может быть разный, например, делание добродетели противоположной греху. Вот, человек украл что-то, грех воровства, почему бы ему не предложить, предложить именно, раздать милостыню нуждающимся. У женщин очень часто специфический грех – искусственное прерывание беременности, но если она в своей жизни хоть кого-то сможет отговорить от этого греха, вот рядом будет человек, который будет колебаться: сделать или нет, в данном случае – поделиться тем, что она испытала потом – своими угрызениями совести…» протоиерей Дмитрий Дашевский «Епитимью не следует рассматривать как наказание; еще менее – как способ искупить преступление. Спасение – свободный дар благодати. Своими собственными усилиями мы никогда не сможем загладить свою вину: Христос , единый посредник, – наше единственное искупление; или Он свободно прощает нас, или мы вообще не прощены. В исполнении епитимьи нет “заслуги”, потому что по отношению к Богу человек никогда не может иметь никаких собственных заслуг. Здесь, как всегда, мы должны мыслить прежде всего в терапевтических, а не в юридических терминах. Епитимья – это не наказание и даже не способ искупления, но средство исцеления. Это рнагтасоп, или лекарство. Если сама исповедь подобна операции, епитимья – укрепляющее средство, которое помогает восстановлению организма в период выздоровления. Поэтому епитимья, как и вся исповедь в целом, существенным образом позитивна по своему предназначению: она не создает преграды между грешником и Богом, но служит мостом между ними. “Итак, видишь благость и строгость Божию” ( Рим.11:22 ): епитимья есть не только выражение Божественной строгости, но равным образом и выражение Божественной любви». епископ Каллист (Уэр) «Как учит Шестой Вселенский Собор, “грех – это болезнь души”. Поэтому и епитимьи иногда бывают как наказания, иногда как лекарство, своего рода курс лечения при болезни души. Они налагаются главным образом для того, чтобы человек осознал масштаб греха и покаялся в нем искренне. Кроме того, епитимии не являются некой данью, которую мы платим как выкуп за грехи, словно за “отпустительную грамоту” или для того, чтобы освободиться от угрызений совести. Они ни в коем случае не “выкупают” нас и не оправдывают перед Господом, Который не является беспощадным диктатором, требующим искупительных жертв. По большому счету, епитимии не являются наказаниями. Это – духовные лекарства и духовное закаливание, которые нам чрезвычайно полезны. Потому следует принимать их с благодарностью и соблюдать со тщанием». |
| Ведь и Писание нам говорит, что монашеский путь — не для всех, а только для тех, кто может вместить. Кто-то может вместить общее житие, а кто-то нет. И для тех, кто не может, естествен, наверное, путь затвора в келье. А где келья, совершено неважно. Она может быть среди глухого леса, но сейчас, на мой взгляд, городские условия глуше самой глухой лесной чащи, потому что в чаще ты видишь красоту творения, а здесь, в городских стенах, ты не видишь ничего, кроме окружающей тебя пустоты. В общем житии тот же самый человек будет отвлекаться, развлекаться, делать что-то неподобающее, например, гневаться, и не совершит тот путь, который ему предназначен. Поэтому есть рекомендации собирать монахов и устраивать общее житие, но нигде не сказано, что по-другому нельзя. Шестой Вселенский Собор занимался этой проблемой, потому что слишком много тогда развелось монахов-шатунов, которые приходили в города, устраивали там бунты, шумели, баламутили народ, и надо было с ними что-то делать. Их ввели в епархиальное подчинение и рекомендовали собирать в отдельном месте, чтобы там образовывалось общее житие. Чтобы они понимали, что они отдалены от мира. Монах ведь, если он не в священном сане, — просто мирянин, специфическим образом отдалившийся от мира. Кстати, женщине, если она не исполняющая обязанности игумения, абсолютно все равно где пребывать: пахать поле с сестрами или сидеть дома, затворяясь. Все равно – она всегда будет оставаться мирянкой, никогда не окажется духовным лицом. С мужчиной по-другому. Как только он получает сан, он входит в иерархическую систему. Монахи в принципе — вне иерархии, и те, кто в сане, входят в иерархическую систему именно в силу сана, а не по причине монашества. И даже обязательность монашеского пострига для архиерея не вполне обязательна – она скорее рекомендательна. В Греции есть архиереи, которые пострижены только в рясофор, у них нет мантии, и они себя при этом прекрасно чувствуют и ничего на самом деле не нарушают. Поэтому все, что на эту тему рекомендуется, есть именно рекомендация, а не приказ – рекомендация, как было бы правильнее и полезнее для большинства организовать именно такой путь спасения. У каждого свой путь |
| Вам желательно знать мое мнение по вопросу о лицах, вступивших в брак, находясь в расколе, потом присоединившихся ко св. церкви и не получивших венчания по присоединении, а получивших только от церкви согласие и благословение на продолжение брачного сожития. Вопросом этим, как вы изволите писать, смущается и смущает других одна ревнительница единоверия. Для успокоения таковых следует указать прежде всего на слова Апостола: аще который брат жену имать неверну, и та благоволит жити с ним, да не оставляет ея; и жена, аще имать мужа неверна, и той благоволит жити с нею, да не оставляет его. Святится бо муж неверен о жене верне, и святится жена неверна о мужи верне: иначе бо чада ваша нечиста были бы, ныне же свята суть (Кор. зач.137). И привести на оные слова Апостола толкование св. Златоуста, который говорит: «жену имея неверну зван был еси, пребывай имея, веры ради не изгоняй жену» (Бес.19, стр. 746). Если, утверждаясь на словах Апостола, св. Златоуст требует, чтобы муж верный, т.е. христианин, не изгонял жену неверную, т.е. язычницу, значит он благословлял верному продолжать брачное сожительство с неверною, не требуя для сего совершения над ними церковного венчания: ибо не всякая неверная жена согласилась бы на такое венчание (как и ныне не всякая старообрядка, а разве только редкая, согласится на венчание в православной церкви); верному мужу на сожитие с неверною женою могло быть дано разве только церковное чрез священника согласие и благословение (как это бывает и ныне с обращающимися из раскола). Заслуживают особого внимания и следующие разъяснительные слова св. Златоуста в той же 19-й беседе: «благоявленно есть, яко идолослужителю прилепившаяся едино тело есть, но не бывает нечиста; но побеждает чистота женска нечистоту мужню, и побеждает чистота верного мужа нечистоту неверныя жены» (стр. 743). Впоследствии шестой вселенский собор также признал силу и действительность, как правильного (законного) брачного сожития, заключенного вне церкви, постановив в правиле 72: «Аще неции, невернии суще, законным браком совокупишася, и потом муж убо неверный приступит к вере, жена же еще лестию одержима есть, и аще волит верный мужъ жити с неверною женою, или верная жена с мужем неверным, да не разлучаются, по божественному Апостолу: «святит бо ся, рече, муж неверен женою верною, и жена неверна мужем верным " ». Я думаю, что для единоверцев достаточно вышеприведенных удостоверений, чтобы убедиться, что обратившиеся из раскола муж или жена могут жить с остающимся в расколе мужем или женою, а также и оба обратившиеся из раскола супруги могут законно продолжать свое сожительство и без венчания, только по благословению церкви, как и дети их, прежде рожденные, по церковному и гражданскому закону признаются законными. |
| Запад к этому времени окончательно отделился от Византии и жил своей жизнью, никак не связанной с константинопольскими смутами. В конце VII века здесь произошли важные перемены. Центр светской власти переместился на север Европы, где наконец появился человек, который смог объединить разрозненные германские княжества и создать крупное государство, претендовавшее на роль преемника Западной Римской империи. Это был король франков Карл Великий. Германское племя франков уже в V веке обосновалось в Галлии, которая в то время делилась на несколько крупных частей: Нейстрию (северо – запад с Парижем), Австразию (северо – восток), Аквитанию (юго – запад) и Бургундию (юго – восток). Франки постепенно укрепляли и расширяли свою власть на этой территории, уничтожая последние остатки римских владений и подчиняя себе другие варварские племена. Их вождь король Хлодвиг по очереди разгромил римского наместника Сиагрия, алеманнов, бургундов и вестготов. Поскольку франки, в отличие от других германских племен, были православными, византийский император Анастасий I счел возможным дать Хлодвигу звание римского консула. Франкское королевство достигло могущества благодаря нескольким выдающимся правителям, следовавшим один за другим. Один из преемников Хлодвига, Карл по прозвищу Мартелл (Молот), в союзе с аквитанским королем Эдом Великим разбил при Пуатье армию арабов, которые уже захватили Испанию и Аквитанию и вторглись в Галлию (732 год). Эта кровопролитная битва длилась два дня, во время которых арабская конница раз за разом атаковала пехоту Карла, выстроившуюся в каре. «Северяне, – писала арабская хроника, – стояли неподвижно, как стена, держась друг за друга, подобно леднику в северных горах». Арабов погубила жадность: услышав, что франки проникли в лагерь, где хранилась их добыча, они повернули вспять и бросились спасать награбленное добро. Спустя пять лет Карл вместе с братом Хильдебрандом нанес поражение арабам близ Нарбонны. Если бы не сильное государство франков и одержанные ими победы над мусульманами, нашествие арабов могло бы захватить всю Европу. |
| Ук. св. Синод. 1868 г. ноябр. 7 дня, 8625; Церковн. Летоп. Духовн. Беседы, 1870 г. апр. 11). Таким же образом в шестой и седьмой степени обоих видов этого родства, священники обязаны наблюдать, чтобы не венчать своею властью такие браки, в которых, вследствие имеющих возникнуть новых родственных отношений между брачующимися, могло бы произойти смешение родственных наименований (напр. в 6-й степени, если бы дед и внук, конечно двоюродные, пожелали жениться на двух двоюродных сестрах, и т.п.). Ибо и эти браки в нашей Церкви не одобряются, и разрешаются только в крайних случаях, с благословения архиерейского (Указ 1810 г. янв. 19. 1859 г. марта 28). Подобно этому наконец ни один священник не имеет права венчать своею властью браки заключаемые в родстве трехродном в 2-й, 3-й до 4-й степени включительно (Указ. св. Синод. 1859 г. март. 28). Затем вообще в прочих линиях боковых родства кровного и в свойстве двуродном, начиная с 7-й степени, а в родстве трехродном от 5-й степени, браки безусловно дозволяются и священники в означенных и дальнейших степенях могут венчать всякого без малейшего препятствия и опасения, как и всякие другие браки, где никакого родства не полагается (Сравн. ниже подробнее перечни браков запрещенных, и подлежащих разрешению архиерейскому, а также и совершенно свободных для повенчания, отделение V, §§32–34). §20. По нашим законам церковным степени родства духовного определяется также, как и степени родства кровного двуродного, т.е. восприемник в этом родстве считается двуродным отцом по отношению к восприемлемому от него, и потому находится с сим последним в первой степени; за сим родной отец восприемлемого находится к восприемнику своего дитяти во второй степени, и т.д. (VI Вселенск. собор. пр. 53). Вследствие этого, в прежние времена брак запрещался и происходящим от восприемников с происходящими от воспринятых, и притом до тех же степеней, как и в родстве кровном, т.е. до 7-й степени включительно (Кормч. гл. XLVIII гр. 7, ст. 28; гл. XLIX зач. 2, отд. |
| Это новое положение податной круговой поруки, которое позднее получит название «аллиленгий» ( λληλγγυον), впервые встречается в «Земледельческом законе» 306 . Важнейшим моментом здесь является перекладывание налогов, а не передача земли, которая теперь становится лишь естественно сопутствующим явлением перекладывания налогового бремени, поскольку плательщик налога и является владельцем: этот по преимуществу византийский принцип получает теперь свое полное развитие. К концу VII в., как кажется, претерпела важное изменение и система росписи основных налогов. Объединение подушного налога с поземельным, которое предусматривала созданная Диоклетианом система capitatio – iugatio, существовавшая еще в первые годы правления Юстиниана II 307 , отменяется. Подушный налог теперь взимается отдельно от поземельного и касается каждого налогоплательщика без исключения. Взимание личного налога, таким образом, более не соединяется с предпосылкой оседлости в сельской местности. Тем самым отпадает важная причина прикрепления налогоплательщика к земле, которое ранневизантийское государство вынуждено было неизменно практиковать, чтобы, следуя тогдашнему порядку налогообложения, обеспечить поступления налогов в тяжелое с точки зрения наличия трудовых ресурсов время. Так изменения в налоговой системе вносили свой вклад в поощрение свободы передвижения крестьян 308 . Юстиниан II был весьма благочестивым правителем. В надписях на монетах он называл себя «рабом Христовым» (servus Christi) и первым из византийских императоров приказал чеканить на аверсе монет образ Христа 311 . На время его правления приходится заседание Собора (691–692), который в дополнение к постановлениям двух последних Вселенских Соборов (Пятого 553 г. и Шестого 680–681 гг.) принял целый ряд канонов, почему и стал известен как Пято- Шестой Собор, а также, по месту своего проведения в Купольном ( τρολλος) зале императорского дворца, Трулльским Собором. 102 канона этого Собора регулируют различные вопросы церковного устройства и ритуала, ставя особый акцент на повышении и укреплении христианской нравственности в народе и клире. |
| Против Шапура, который успел продвинуться со своим войском до пределов Вифинии, были отправлены из Константинополя войска под начальством патриция Никифора. Несчастный случай с Шапуром предупредил междоусобную войну. – В ожидании наступления Никифора, Шапур, имевший свою штаб-квартиру в городе Адрианополе, 651 занимался обучением своих войск. Возвращаясь однажды с учения в город, он был убит своим конем, который от неожиданного удара плетью прижал седока к городским воротам и разбил ему голову. «Так Господь Бог даровал победу императору», – заключает свой рассказ Феофан. Фадала с войском арабов прибыл в Эксаполь, когда Шапура уже не было в живых. Он известил о своем положении Муавию и просил прислать ему подкрепление, ввиду того, что он оказался без поддержки союзника. Муавия отправил в поход своего сына Йазида, которого желал видеть своим преемником и старался сделать популярным в войске. Во главе больших сил Йазид прибыл в Эксаполь и вместе с Фадалой совершил поход до самого Халкидона. Ограбив окрестности города и захватив много народа в плен, арабы направились назад в Сирию и по пути захватили город Аморий, где и оставили гарнизон в пять тысяч человек. Зима в тот год была очень снежная и холодная. Под начальством евнуха Андрея имперские войска ночью взобрались по лестницам на стены Амория, захватили врасплох арабский гарнизон и истребили его до единого человека. 652 Феофан поместил рассказ об измене Шапура, посольстве Андрея к Муавии и последующих событиях под 26 годом правления Константа, т. е. в 668 г. Так как посольство Андрея в Дамаск, поход Фадалы в Эксаполь, выступление ему на помощь Йазида, грабеж окрестностей Халкидона, занятие Амория и гибель арабского гарнизона среди зимы охватывают время не менее одного года, то придется отнести посольство Андрея к ранней весне 668 года, поход Йазида к осени, а гибель арабского гарнизона в Амории к зиме 668–669 гг. Эти соображения и послужили главным основанием для Брукса усомниться в возможности дать веру свидетельству Феофана о морском походе Константина в Сицилию, тем более, что в «Хронике пап» нет упоминания о личном участии Константина в подавлении мятежа в Сиракузах. |
| Столь важное событие правления Константина, каким является осада Константинополя арабами, засвидетельствовано в наших источниках крайне скудно. Продолжительность осады оба наши источника, Феофан и Никифор, определяют в семь лет – π πτ τ τη τ ατ τελσαντες – Theoph . 354, 5; πτ ου ν τεσι το πολμου διαρκσαντος – Niceph . 32, 17. Оба они считают битву при Силлее заключительным моментом. Феофан помещает рассказ о «семилетней» осаде под 5 годом правления Константина, т. е. в 673 г. Заключение мира он относит к 677 году и объясняет миролюбие Муавии не неудачным исходом осады, а тревогами, которые около этого времени начали причинять мардаиты. Даже если бы осада началась в 673 и закончилась в 677, то можно было бы говорить все-таки о пяти, а не о семи годах осады. Быть может, цифра семь исчислялась от какого-то другого начала. Указание в этом смысле можно извлечь из упомянутого выше эпизода 13-го заседания Шестого собора о синодальном послании патриарха Фомы; но преграждение морского пути в Италию не есть еще осада Константинополя, и приходится все-таки держаться даты Феофана, за отсутствием других свидетельств. Агнелл в биографии еп. Репарата сообщает, что Репарат совершил поездку в Константинополь, имел личные сношения с Константином и удостоился получить от него привилегии для равеннского клира, что и увековечено в мозаике церкви S. Apollinare in Classe ( Agnellus . Ук. соч. 353). Так как Репарат умер в 677 году, то его поездка в Константинополь и возвращение в Равенну можно датировать вряд ли позднее 675 или 676 года. Таким образом, придется признать, что море было свободно в это время, и Константинополь уже не был в осаде. Оба наши источника единогласно свидетельствуют о посольствах в Константинополь от западных держав после отражения арабов; возможно, что и поездка Репарата была вызвана таким же мотивом, т. е. желанием принести поздравление императору по случаю спасения столицы от арабов. Радостное настроение императора использовал Репарат, чтобы исходатайствовать привилегии для членов клира своей церкви. По всему вероятию, эти «семь лет осады» пустая риторическая блестка какого-нибудь тогдашнего витии, который имел для этого гораздо меньше оснований, чем тот, кто уподобил подвиги Ираклия в войне с персами и возвращение его в столицу с семью днями творения. |
| Когда организовалось мужское монашество и когда были составлены монашеские уставы, учреждение посвященных Богу дев начало мало по малу преобразовываться сообразно с этими монашескими уставами и наконец, совершенно слилось с монашеством. Но это произошло не вдруг. Выработанная древностью практика в некоторых вещах сохраняла свою силу еще долгов время. В частности, обряд вступления женщин в чин монашествующих долго сохранял тот характер, какой имел обряд посвящения дев и выражал идею небесного брака и обручения с небесным женихом. Иногда эта последняя идея проявлялась довольно резко в самой обстановке совершения обряда. Так в VII в. был очень распространен обычай, что женщину, поступающую в монашество, пред пострижением одевали как невесту в шелковые и разноцветные одежды и украшения, испещренные золотом и драгоценными камнями и в таковом виде приводили в храм к пострижению. Шестой вселенский собор 45-м своим правилом 150 , запретил этот обычай: но, не смотря на запрещение, он долго существовал и после. В XII в. Вальсамон в толковании на это правило писал: «А как кажется, это спасительное постановление пренебрегается и, вероятно не почему другому, как только потому, что не положено наказания его презрителям» 151 . Это – очевидно один из эпизодов борьбы чисто монашеских порядков с обычаями, выработанными древним учреждением посвященных Богу деве. По всей вероятности, около IX века особые молитвы, читавшиеся при пострижении в монашество женщин, вышли из употребления. В криптоферратском Вессарионовском евхологие X-XI в. 152 , особых молитв для чина пострижения женщин уже нет: есть только так же, как и в глаголическом требнике XI в., изданном Гейтлером, две молитвы: над женщинами намеревающимися принять схиму и на снятие с новопостриженных кукуля. Самое последование схимы содержит в себе уже не те молитвы, которые имеются в Барбериновском списке, a другие и именно те, которые положено читать по глаголическому требнику и которые читаются и ныне. Но что касается особых песнопений, назначенных для употребления при пострижении инокинь, то они, по всей вероятности, употреблялись долгое время и после, хотя и не везде... |
| Он посадил на корабли громадное войско и отправил в Крым с приказом истреблять всех жителей, не оказавших ему гостеприимства. Вся местная знать была вырезана. Кто мог, спасался бегством. Не убивали только детей. Узнав, что не убивали всех, Юстиниан потребовал к себе главнокомандующего со всеми пленниками. Тот, погрузив на суда огромное количество народа, отплыл к Константинополю. Но буря потопила флот со всеми людьми. Юстиниан был доволен и жалел только, что не наказал несчастных еще жестче, как он о том мечтал. В следующем, 711 г. весной Юстиниан направил в Херсонес новый флот с приказом истребить все живое и разрушить все города. Тогда оставшийся в Крыму командующий отказался исполнить этот приказ маньяка, соединился с хазарским каганом и объявил войну имперскому флоту. Но флот перешел на сторону восставших. Херсонесцы выдвинули ссыльного из Византии сановника Вардара и объявили его императором под именем Филиппика. Он двинулся на столицу и взял ее практически без сопротивления. Юстиниан II и его шестилетний сын, покинутые всеми друзьями и союзниками, были зверски убиты. Так истреблена была династия Ираклия и открыт путь для прихода к власти новой, так называемой исаврийской династии, которая прежде всего связывается с политикой иконоборчества. 2. В своей церковной политике Юстиниан II стоял на твердой почве VI Вселенского Собора. При всей своей патологической жестокости он был весьма набожным: на монетах именовался «Слуга Христов» (Servus Christi) и был первым византийским императором, выбившим лик Христа на своих монетах (на обратной стороне). Юстиниан II решил доразвить творчество V и VI Соборов, тем более что разброд в церковной среде и слабость дисциплины подталкивали к каноническому творчеству. Подсказывалась идея унифицировать церковный устав различных частей Империи, но не по Римскому, а по Константинопольскому образцу, и не иначе, как авторитетом Вселенского Собора. Указывалось, что ни V, ни VI Вселенские Соборы не издали никаких канонов. В дополнение к ним следовало бы издать таковые. |
|
|
