| 23 июля 1829 года Гоголь „явил“ в первом департаменте гражданского суда С.-Петербургской палаты „доверенность“ на имя М. И. Гоголь, которою „вверял в полное и беспрекословное распоряжение“ ее всё свое „недвижимое имение“ („Литературный Вестник“ 1902, кн 1, стр. 60). — … пашпорт Екиму…— Яким Нимченко (род. ок. 1803 года) — крепостной слуга Гоголя живший при нем в Петербурге в 1829–1836 годах. Он был при Гоголе лакеем и поваром. После отъезда Гоголя за границу в 1836 году, Яким с женой и двумя детьми был отправлен в Васильевку и уже больше не состоял слугою при Гоголе. В своем духовном завещании Гоголь распорядился — „Якима отпустить на волю“, что и было исполнено. — Принося…. благодарность за ваши драгоценные известия о малороссиянах…— Гоголь благодарит мать за те ее письма от 4 мая и 2 июня, в которых она сообщала ему затребованные им сведения по украинской этнографии и фольклору. Замысел „сочинения на иностранном языке“, о котором упоминает Гоголь, остается неизвестным. — Савва Кириллович Яновский — священник в с. Олиферовке, двоюродный дядя Гоголя. См. примечание к . 90. М. И. ГОГОЛЬ. Отрывки впервые напечатаны в „Записках“, стр. 78–79; всё письмо — в „Сочинениях и письмах“, V, стр. 89–92; подпись — в „Письмах“, IV, стр. 457. — Во всё почти время весны и лета в Петербурге я был болен…— Эта новая мотивировка поездки за границу, повидимому, так же, как и предыдущие, лишена твердого основания. — Если вы хотите, то вам стоит только приказать мне оставить Любек…— В письме от 17 ноября 1829 г. М. И. Гоголь писала П. П. Косяровскому: „Николай мой много занимал меня своими письмами из Германии, описывая всё, что достойно было его примечания, очень занимательно, но несмотря на то, я ему велела возвратиться в Петербург и вступить в службу“ (Шенрок. „Указатель“, стр. 75). — Я в Петербурге могу иметь должность…— В 1847 году, в фельетоне о „Выбранных местах из переписки с друзьями“, Ф. Булгарин, злорадствуя по поводу неуспеха книги, писал: „Гоголь едва ли не с первыми нами познакомился, прибыв из Малороссии, и, если б не увлекся духом партии, то, верно, послушался бы наших советов и теперь стоял бы весьма высоко“ („Северная Пчела“ 1847, После смерти Гоголя, Булгарин, желая опорочить его во мнении демократических читателей, выдвинул версию, будто при этом свидании с Гоголем он устроил ему через фон-Фока место в канцелярии III отделения“ („Северная Пчела“ 1854, Эти сообщения Булгарина послужили основанием к легенде о том, будто Гоголь в октябре — декабре 1829 г. |
| С проведением этих реформ последовал раздел провинций. Целью его было уменьшение объема обширных доселе областей, равных иногда целому государству. Имея в виду создать лучший контроль в администрации и помешать возникновению честолюбивых и опасных для государства замыслов провинциальных начальников, Диоклетиан ввел более мелкое деление, соответствующее в большинстве случаев этнографическому делению провинций на страны. Вследствие этого число провинций, простиравшееся в начале царствования Диоклетиана до 45, увеличилось почти вдвое. Точное число новообразованных провинций в высшей степени спорно. Причина этого – скудость имеющихся в нашем распоряжении сведений. Главными источниками наших знаний о провинциальном делении Диоклетиана являются 1) так называемый веронский указатель римских провинций 297 года, изданный впервые в половине XVIII века Сципионом Маффеи в его Opuscoli ecclesiastici (Trento 1742), переизданный и как бы вновь открытый Моммсеном в 1862 году 940 и 2) расположенный по провициям список имен отцов Никейского собора 325 года 941 . Но оба эти источника расходятся друг с другом. В виду этого число провинций определяется то так, то иначе, в зависимости от того, какому из названных нами источников отдается предпочтение. Моммсен в 1862 году высказался за веронский указатель 942 , признавая его верным отражением составленной около 297 года схемы римских провинций. С этим однако не согласился Кун. В своей обширной работе, посвященной административному устройству Римской империи, он указал некоторые интерполяции, внесенные в веронский указатель в позднейшее время, и решительно стал на сторону списка никейских подписей 943 . Однако взгляд Куна не долго держался в науке. Позднейшие изследователи Чвалина 944 , Жуллиан 945 , фон-Роден 946 и наконец Онэворгэ 947 , признавая интерполяцию веронского указателя, все же высказались ва большую достоверность последнего в сравнении с никейскими подписями. Так обстояло дело до начала 1901 года, когда вышли сначала докторская диссертация Любека: Die kirchliche und wettliche Eparchialverfassung zur Zeit des Konzils von Nicäa (Marburg. 1901), a затем уже цитировавшееся нами сочинение его: Reichseinteilung und kirchliche Hierarchie des Orients bis zum Ausgange des vierten Jahrhunderts (Monster i. W.). В этих роботах молодой ученый, основываясь на незадолго для этого изданных Гельцером, Гильгенфельдом и Кунцем подписях отцов Никейского собора, решительно высказался за правильность взгляда Куна, отдававшего предпочтение подписям отцов никейского собора. Опираясь на канон 4-ый никейского собора, Любек признает полное и решительное сходство церковных и гражданских провинций, причем всюду, где Никейский список не сходится с веронским перечнем, он видит в последнем интерполяцию 948 . |
| Этого мало. Этому разделению препятствовала, наконец, и принципиальная точка зрения, положенная императором Диоклетианом в основу римского провинциального деления. Во все время своего существования Осроена не представляла чего-то обособленного от всей Месопотамии и в этнографическом отношении совершенно не отличалась от других частей провинции. В виду этого можно думать, что данное место веронского указателя является интерполированным и это тем более, что в нем, как это правильно заметил Любек 1022 , Месопотамия стоит раньше Осроены, между тем как географическая последовательность заставляет нас ожидать сначала наименовании Осроены, а затем Месопотамии. Это обстоятельство в связи со всем вышеизложенным возбуждает недоверие к веронскому перечню и заставляет отдать преиумущество указанию никейского списка. Дело в том, что по всем историческим данным едесский епископ как в то время так и позднее не пользовался большим весом на востоке. Едесса, действительно, была крупным центром христианства, но христианства сирийско-халдейского 1023 . Кафоличество появилось здесь поздно и не имело широкого распространения. Лучшим доказательством этого является история православных церквей Едеееы и Нивибии. Первым кафолическим епископом, по мнению Гарнака 1024 , в Едессе был Палут, рукоположенный в Антиохии епископом Серапионон (192–209), а первым епископом Низибии, гражданского митрополя провинции – епископ Иаков, бывший в числе отцов никейского собора 1025 . Все это ясно свидетельствует, что во времена никейского собора едесский епископ был ординарным митрополитом, округ которого не выходил из границ тогдашней гражданской провинции Месопотамии. Свидетельство никейского списка в данном случае имеет тем большее значение, что оно вполне совпадает с сообщением хронографа Феофана 1026 , о постройке императором Констанцием Амиды и основании им здесь церковной митрополии 1027 . Известие это имеет тем большую ценность, что с ним согласуется также сообщение Аммиана Марцелина о существовании в 353 году отдельных провинций Осроены и Месопотамии 1028 . |
| В этой борьбе он был, если и не искренним, во всяком случае — откровенным. «Лучшими силами своей души я ненавижу митры, саккосы, жезлы, свещницы, кадильницы и тому подобныя забавы», — правда, это из дружеского и интимного письма… Суеверий в русской жизни и в быту было тогда, действительно, слишком много. Но ведь Феофан и сам Петр хотели бороться с ними не столько во имя веры, сколько во имя здравого смысла и «общего блага…» До самого воцарения Елизаветы Петровны протестантизм в России был как бы под неким особым и преимущественным покровительством государственной власти и даже государственных законов. Петровское правительство, и не только по соображениям государственной пользы и терпимости, слишком часто готово бывало отожествить интерес протестантов со своим, старалось создать впечатление, что православие есть некий своеобразный, умеренный и ритуалистический протестантизм, что православие и протестантизм легко согласимы, — facillime legitimeque uniantur, как доказывал Петербургский академик Колий, друг Прокоповича, в книге под характерным названиемъ: Ecclesia graeca lutheranisans (Любек 1723). Впоследствии Екатерина II утверждала, что нет «почти никакого различия» между православием и лютеранством, — «le culte exterieure est tres different, mais l " Eglise s " y voit reduite par rapport a la brutalite du peuple…» В Аннинское время, т. е. при Бироне, отношение власти к Церкви было особенно острым. «На благочестие и веру нашу православную наступили, но таким образом и претекстом, будто они не веру, но непотребное и весьма вредительское христианству суеверие искореняют. О, коль многое множество под таким предлогом людей духовных, а наипаче ученых, истребили, монахов порасстригали и перемучили. Спроси ж за что. Больше ответа не услышишь, кроме того: суевер, ханжа, лицемер, ни к чему годный. Сие же все делали такою хитростию и умыслом, чтобы вовсе в России истребити священство православное и завесть свою нововымышленную беспоповщину». Так вспоминал о времени Анны проповедник при Елизавете (Амвросий Юшкевич)… Сам Петр был недоволен Стефаном Яворским за поднятое им дело Тверитинова, за слишком резкую и прямую постановку вопроса о лютеранских противностях. |
| Определено было, что шведы своих пленных выкупят, а русских возвратят безденежно; король будет сноситься с новгородскими наместниками; границы останутся по старине. Послы били челом, чтоб государь не велел вставлять в грамоту, что мир нарушен был Королевым клятвопреступлением; Иоанн согласился. Послы благодарили за такое великое государское жалованье и сказали: «У нас такого государского жалованья и на мысли не было». Однако в грамоте остались подобные выражения: «И за нарушение перемирья благоверный царь и великий князь положил было гнев на Густава-короля и на всю землю Шведскую». В утвержденной грамоте постановлено было о взаимной свободной торговле между обоими государствами и о свободном проезде через них в другие земли: «Шведским купцам в отчину великого государя, в Великий Новгород, в Москву, в Казань и Астрахань ездить вольно, ям и послам шведским ездить во всякие государства в Индию и Китай». Это условие царь велел внести потому, что «гости и купцы отчин великого государя из многих городов говорят, чтоб им в торговых делах была воля, которые захотят торговать в Шведской земле, и те б торговали в Шведской земле, а которые захотят идти из Шведской земли в Любок и в Антроп (Любек и Антверпен), в Испанскую землю, Англию, Францию – тем была бы воля и береженье, и корабли были бы им готовы». Так высказывалось стремление начать деятельные торговые связи с Западного Европою; но эти связи должны были зависеть от произвола соседних приморских государств, обыкновенно враждебных: своих гаваней на Балтийском море не было. Эта замкнутость была тем более нестерпима, что чувствовалась сильная потребность в усвоении плодов европейской гражданственности, а людей, могущих принесть в Москву эти плоды, ученых и художников, не пропускали враждебные соседи, справедливо опасавшиеся, что страшное материальными силами государство Московское будет непобедимо, если приобретет еще науку, могущество духовное. Более других могущества Москвы должно было бояться самое слабое из соседних государств – Ливонское: действительно, при сильной потребности иметь непосредственное сообщение с Западною Европою, иметь гавани на Балтийском море взоры московского царя необходимо обращались на Ливонию, добычу легкую по ее внутреннему бессилию, увеличенному еще переменою исповедания католического на протестантское, и вместе добычу, на которую имелись старые права. |
| На собраниях обсуждался вопрос о материальных средствах для поддержания храма, о раскладке податей на ближайший год, решался вопрос о выборе верховного жреца, о чествовании окончившего службу проконсула, здесь же составлялись жалобы к императору на недостойного проконсула, разбирались вообще внутренние дела провинции. По мнению Любека, по подражанию этим соборам возникли христианские соборы, которые и стали собираться в тех именно городах, где процветал опасный для христиан языческий культ Цезаря. (Lübeck . Reichseintheilung und kirchliche Hierarchie des Orients bis zum Ausgange des IV Jahrhund. S. 32 u. s. w. Miinster, 1901). Но эта теория неосновательна. Нет сходства между председателем языческого собрания, верховным жрецом, и председателем христианского собора — епископом (митрополитом), ибо жрец тот избирался только на год, а епископ на всю жизнь. Далее, случайные депутаты из городов ничуть не похожи на членов христианских соборов, ибо таковыми членами были епископы (т. е. с точки зрения языческой — жрецы). Предметы соборных рассуждений на собраниях христианских и языческих не имеют почти ничего общего. Серьезных доказательств для своей теории Любек не приводит. Общее между «соборами» языческими и христианскими только то, что там и здесь собирались лица, облеченные полномочиями, и рассуждали. Профессор А. Гарнак скептически отнесся к теории Любека (Harnack . Die Mission und Ausbreitung des Christentums in den ersten 3 Jahrhund. S. 340. Leipzig, 1902). 352 Ista solennia, quibus tune praesens patrocinatus est sermo. (De jejimiils, cap. 13). 353 Протестантский историк Rothe говорит, что пресвитеры на соборах имели лишь совещательный голос (votum deliberativum), а епископы обладали решающим голосом (decisivum). Vorlesungen iiber Kirchengeschichte u. s. w. B. I. S. 386. 354 Письмо Фирмилиана к св. Киприану. См. Твор. Киприана в рус. пер. Т. I, стр. 376. Киев, 1891. 355 Евсевий , VI, 43. 356 Hefele . Conciliengeschichte. В. I, 120. Freib., 1873. 357 Hefele . В. I. S. 120; Творения Киприана. |
| Приписка Е.М. Хомяковой Веневитинова нельзя не полюбить за его любовь братскую к мужу. Он целует его, глядит, не наглядится на него, так счастлив, сам не верит, кажется, что Алексей с ним и в Петербурге. 4. Берлин 1 июня (1847) Жена была пресмешна и пренесносна во время ночной качки. Ей казалось, Бог знает, что она просто совсем обезумела и меня совсем изморила. Зато она меня и утешила своей радостью в Любеке. Правду сказать, город Любек так мил, что им нельзя не любоваться. Он милее Гамбурга, несмотря на то, что бассейн, накотором стоял наш отель, не имеет, может быть, нигде подобного. Верста! 5. Эмс, 1 июля (1847) Катенька очень верно вам описывает всё, любезная матушка; но теперь только сомнительно, также ли будут ей ванны полезны, как питьё. Мне кажется, что они могут расстроить нервы. Увидим. Сделайте милость, скажите В.Александровичу 17 , что по всей Германии урожай чудесный; тоже слышно и изо всех других земель: то цены вероятно упадут. Разве в России очень будет урожай плох. Поэтому о цене хлеба должно рассчитывать только по Русскому урожаю и с ним соображаться при торгах. Да будет это служить основанием при торгах Боучаровской конторе, а также и Липецкой, которая об этом должна получить уведомление от Боучарова. Прикажите об этом распорядиться, да также, чтобы был паровик в порядке. Целую ваши ручки, любезная матушка, и прошу вашего благословения себе и малюткам. Ваш покорный сын А. Хомяков 6. Эмс, 13 июля (1847) Мы путешествуем изрядно. Даже до сих пор, можно сказать, очень хорошо и весело. Жене гораздо лучше, только дня три у неё стала показываться лихорадка вероятно от водяного перепоя, но и то проходит. Дети молодцами путешествуют, лазят по горам как козы и очень окрепли. Дай Бог , чтобы вы о себе дали нам добрую весть. Адресуйте, если будете писать: à m-r Khamiacoff, à Londres. Poste restante. Целую ваши ручки. А. Хомяков. 10 Князю Мадатову, командиру 3-й гусарской дивизии. А.С. Хомяков, штаб-ротмистр гусарского принца Оранского полка, был у него адъютантом и высоко ценил его. Князь Мадатов скончался 4 сентября 1829 г. А.С. Хомяков принимал участие в составлении его биографии. |
| В первую половину правления Ивана Васильевича Грозного, по 1563 год, когда скончался митрополит Макарий, не было попыток со стороны пап привлечь нас к союзу с римской церковью: но имела место смешная и непонятная комедия, в которой от лица самого государя ведены были хлопоты о том, чтобы он принят был в подчинение римской церкви. Выше мы упоминали о немце Гансе Шлитте или Шлиттене, именно – что в 1547 году он послан был Иваном Васильевичем в западную Европу набрать для России ремесленников, художников и учёных, – что с набранными нужными людьми он прибыл было в Любек, чтобы ехать далее в Россию морем, но что Любчане, не желавшие пропускать в России ведённых им людей, посадили его под каким-то предлогом в тюрьму, а помянутых людей заставили разоряться, и что, наконец, после полуторагодичного сидения в тюрьме ему удалось убежать из неё. Всё ли в этом рассказе о Шлитте, принадлежащем ему самому, составляет правду, остаётся неизвестным: возможно, что правду составляет только то, что он за долги сидел в тюрьме. Убежав из тюрьмы, Шлитте непонятным образом и с непонятной целью задался мыслью, привести своего доверителя, московского государя, без спроса у него и без его согласия, в подчинение римской церкви. Мы сказали, что с непонятной целью, ибо, когда Шлитте явился бы к Ивану Васильевичу с известием, что без его – государя спроса и согласия он – Шлитте устроил его подчинение римской церкви: то его – Шлитте ожидали бы или плаха с топором или виселица с верёвкой. Остаётся думать, что, представляя собой исключительно сумасброда, Шлитте надеялся, что, подчинив государя без его согласия и ведома римской церкви, он приведёт его в восторг и будет награждён по должному. Как бы то ни было, но Шлитте задался указанной мыслью. Затем, опять остаётся непонятным, что он не сам хотел приводить в исполнение свою мысль, а возложил это дело на другого. 1 Августа 1550 года в городе Миндене (который находится в северной Германии, на реке Везере, на юго-запад от Ганновера) он принял на службу к московскому государю некоего австрийского дворянина Иоганна Штейнберга или Штемберга, на которого и возложил исполнение своей мысли о подчинении государя римской церкви 1799 . Вероятно, он уверил Штейнберга, бывшего, как необходимо думать, одного с ним поля ягодой, что государь желает и ищет подчинения и что в случае исполнения мысли их ожидают величайшие награды. Нашёлся и человек, который предложил свои деньги для ведения дела, это – некий австрийский граф Еберштейн. |
| Этот последний обычай сохраняется до сих пор в Малороссии, где на посвященных дубах вешают полотенца и мотки ниток, называя это приношениями русалкам 119 . В Густинской летописи упоминается о жертвоприношениях рощениям; а в Ипатьевской летописи – о служении около куста 120 . И хотя уже Кирилл Туровский говорил, что «уже бо не нарекутся богом ни древеса 121 », однако не только Духовный Регламент запрещал «перед дубом молитвы петь, но и до сих пор народ русский рассказывает многое о духах, живущих в лесах, о чудесах там происходящих, сохраняет благоговение к некоторым старым деревьям, и даже кое-какие обычаи, напоминающие о языческом лесном богослужении 122 . Так в сказках и заговорах говорится о «силе видимой невидимой», живущей в садах и лесах, о дубе мокрецком, как о чем-то священном и пр 123 . Семицкая песня: «под липою стол стоит», как заметил уже Снегирев, намекает на какой-то жертвенный обряд 124 . Некоторые из раскольников совершают свои обряды в чаще леса; простой народ вообще охотно вслушивается в лесное ауканье, как в голос судьбы; на Бескидах и в лесах Поволжских есть обычай у охотников первый улов оставлять как жертву лесной силе и пр. Поляки также чтили деревья. Эббо упоминает о большом ореховом дереве, посвященном богу близ Штетина; а Сефрид – о большом ветвистом дубе, который почитался жилищем какого-то бога 125 . Народ считает до сих пор некоторые рощи священными и запечатлел прежнее уважение к ним в самых названиях: некоторые называются по прежнему обычаю «божницами» 126 . О религиозном почитании лесов и деревьев у балтийских славян есть много современных свидетельств. У Титмара читаем, что священным считался лес, окружавший храм Ретрский священным и обожаемым был и Святой бор, (Zuitibor) 127 . Более подробные известия находим у Гельмольда, который не только говорит о почитании лесов и рощ, как святилищ и о запрещении клясться деревьями; но и подробно, как самовидец описывает одну из священных рощ. «На пути (из Старгарда в Любек) мы заехали – рассказывает он – в рощу, единственную в том краю, потому что вся она – голая равнина. |
| Как вы оказались в Германии? По собственному желанию. Не раз бывал здесь в отпуске, и мне всегда нравилась эта страна. Я на четверть немец, но этого недостаточно, чтобы получить вид на жительство. Просто в какой-то момент решил, что как программист и зная немецкий, я могу найти здесь работу, и нашел. Так получилось, что попали мы в Киль, и уже потом, копая свои немецкие корни, я узнал, что мой прапрапрадед был почетным профессором Кильского университета, и здесь в окрестностях есть школа, названная его именем. В Германии, конечно, нет такой активной приходской жизни, как в Москве? Да, в большинстве православных приходов всё довольно вяло. В Киле у нас, к сожалению, не сложились отношения с настоятелем, и мы ездили сначала в Любек, потом в Гамбург. Сейчас в связи с пандемией сложнее, потому что посещаемость храмов ограничена, на литургию надо записываться, а в прошлом году и Великий пост , и Пасха прошли без служб. Надеюсь, что этим Великим постом нас не лишат возможности ходить в храм. Понятно, что пандемия внесла нежеланные коррективы во все сферы жизни. Если же говорить о прихожанах, то я вполне могу представить, что многие, живи они в России, в храм не ходили бы, а здесь ходят, потому что для них это часть национальной идентичности. Социальным служением в Германии активно занимаются основные конфессии – католики и протестанты. Здесь это не православная тема. Что касается миссии, то есть русские миссионерские приходы, готовые выходить за пределы русскоязычного мира. Насколько это принимается, другой вопрос, но делают немецкоязычные сайты, переводят на немецкий язык православную литературу, в том числе богослужебную. Приход в Крефельде известен своей миссионерской направленностью, был прекрасный приход в Дюссельдорфе, многонациональный, где было много молодежи разных национальностей: румыны, греки, немцы. Настоятель, отец Петр Зоннтаг, немец, но приход этот входил в состав Архиепископии Русских православных церквей в Западной Европе, а не Константинопольского Патриархата. Знаете, почему? Потому что Константинопольский Патриархат – это про греческий язык, а в Русской Архиепископии в каждом приходе служили на том языке, на котором считали нужным служить в зависимости от национального состава общины, приходских традиций. То, что сейчас всё это порушилось, очень грустно. Одно дело в России, где все, конечно, слышали о прекращении евхаристического общения с греками, но на их церковной жизни это никак не отразилось, и другое дело здесь, где православных мало, храмов тоже немного, но относятся они к разным Поместным Церквам. Теперь получается, что я не могу пойти и причаститься в греческом храме. И так всё было разделено по национальным квартиркам, а сейчас это усугубляется. |
|
|
