| Пастыри и архипастыри любили батюшку, относились к нему с благоговением, многие нуждались в его духовных беседах. Однажды к батюшке подошел приезжий мужчина. Взяв благословение, он сказал: «Отец Серафим, благословите владыку к вам на прием». Батюшка со смирением произнес: «Передайте владыке, в любое для него удобное время пусть приходит». Я не помню имени владыки, но прибыл он издалека. В разное время отца Серафима посещали митрополиты: Серафим (Никитин), Леонид (Поляков), Никодим (Руснак), Леонтий (Бондарь), Хризостом (Мартишкин), Антоний (Вакарик), архиепископы: Николай (Бычковский), Мелитон (Соловьев), его духовные чада, будущие митрополиты: Мефодий (Немцов), Евсевий (Саввин), Антоний (Фиалко), будущие архиепископы: Евлогий (Смирнов), Пантелеймон (Долганов), Александр (Кудряшов), Вадим (Лазебный), Сергий (Генсицкий), Димитрий (Капалин), Димитрий (Дроздов), Иннокентий (Васильев), Алексий (Фролов) и будущие епископы Алипий (Погребняк), Глеб (Савин,2000) и Анатолий (Аксенов). Несмотря на всю свою занятость, архипастыри находили время, чтобы приехать и разделить радость общения с батюшкой и засвидетельствовать ему свои уважение, почитание и любовь. Духовный сын отца Серафима, схиархимандрит Власий (Перегонцев) рассказывал, что в разное время тридцать восемь архипастырей предлагали отцу Серафиму переехать к ним и быть духовником их епархий. Старец смиренно отказывался и оставался вместе с Богом данной ему паствой до конца. Протоиерей Федор Нагорный, протоиерей Николай, архимандрит Серафим, архиепископ Николай (Бычковский), иерей Иоанн Макаренко, архимандрит Геннадий (Давыдов). Бывали и насельники Троице-Сергиевой лавры: архимандриты Кирилл, Феодор, Трифон, Алипий, Илия, игумены Михей, Виссарион, Платон, Арсений, Мануил. Трогательной была переписка отца Серафима с митрополитом Рижским и Латвийским Леонидом, архиепископом Ярославским и Ростовским Михеем (Хархаровым) и архиепископом Пермским и Соликамским Николаем. Они глубоко почитали и любили старца. В 1980 году, когда батюшка заболел, его духовный сын архиепископ Николай, будучи в преклонном возрасте (87 лет), сам больной, приехал за год до своей кончины в Ракитное и жил у отца Серафима две недели. «Теперь я за вами буду ухаживать», – говорил он. Ко дню Ангела батюшки Святейший Патриарх Пимен присылал ему поздравления. Будучи митрополитом Крутицким и Коломенским, он исповедовался у него. |
| 120 Мы ничего не знаем об этой сестре и не смогли идентифицировать общину Лиозовска, настоятельницей которой, как нам сказано, она является. 123 В пересказе Иоасафа Матрона говорит, что вначале ее раздирал страх быть укушенной и желание стать таким образом калекой и освободиться от кухонной службы. Это тем более неправдоподобно, что именно с того момента Матрона ободряется. 124 Во время работы над житием мы часто переписывались с о. Всеволодом. Я делился его открытиями и мыслями с окружающими. Как-то мы беседовали о работе о. Всеволода с архиепископом Курским и Белгородским Хризостомом (Мартишкиным). Он высказал удивление, почему преп. Серафим негативно относился к русскому епископату. Часть этого разговора я привел в своем письме к о. Всеволоду.. В своей работе он приводит цитату из моего письма (прим. сост.). 125 Чичагов, видимо, заблуждается, когда говорит, что этот крест был пожалован ему Нижегородским епископом Иеремией: единственный епископ с таким именем, которого Иоасаф вынудил уйти на покой, уже не застал преп. Серафима. Более того, такой знак отличия мог пожаловать ему один лишь Тамбовский епископ, окормлявший Саров. В Тамбове же епископах таким именем не было. 128 Во вступлении к «Беседе», опущенном у И. Горяйновой, которое, по всей вероятности, следует приписать Нилусу, указывается, что, пока Мотовилов ожидал приема у преп. Серафима, его келейник пытался убедить его (Мотовилова) обратиться к другому саровскому старцу. Это клевета на брата Павла, ибо он неизменно был скромным и преданным другом преп. Серафима. Но в этом можно усмотреть отголоски ревности монахов к почитанию, которым был окружен старец. 129 Протоиерей С. Четвериков. Оптина пустынь, с. 63 1/2. По некоторым данным, преп. Серафим, о деятельности которого нам известно далеко не все, мог способствовать созданию этой пустыни. 131 Подаренные преп. Серафимом масло, вино и свечи епископ Арсений употребил при служении торжественной заупокойной литургии в его память. 132 См. заметку о нем монсиньора Желена в журнале «Message du Secours Catholique», 1985, vol. 12, 377, p. 19. |
| Конечно, действительность отражалась в отчете Фурова, как в кривом зеркале. Но его наблюдения и характеристики все-таки представляют известный интерес. В принятом в те годы стиле отчетов, призванных порадовать начальство радужными картинами триумфального успеха во всем, Фуров пишет о подконтрольности Патриархии его учреждению. По степени лояльности архиереев советской власти Фуров условно разделяет их на три группы. Первая из них характеризуется таким образом: «Правящие архиереи, которые и на словах, и на деле подтверждают не только лояльность, но и патриотичность к социалистическому обществу, строго соблюдая законы о культах, и в том же духе воспитывают приходское духовенство, верующих». Вторая – это правящие архиереи, «которые стоят на лояльных позициях к государству, правильно относятся к законам о культах и соблюдают их, но в своей повседневной административной и идеологической деятельности стремятся к активизации служителей культа и церковного актива, выступают за повышение роли Церкви в личной, семейной и общественной жизни с помощью модернизированных или традиционных концепций, взглядов, подбирают на священнические должности молодежь, ретивых ревнителей православного благочестия». Наибольшие опасения у автора доклада вызывает третья группа, о которой он пишет так: «Это та часть епископата, у которой в разное время проявлялись и проявляются попытки обойти законы о культах, некоторые из них религиозно консервативны, другие способны на фальсификацию положения в епархиях и сложившихся отношений к ним органов власти, у третьих замечены попытки подкупа уполномоченных и клеветы на них и на должностных лиц местных органов власти». В первую группу включено 17, во вторую – 23 и в третью – 17 архиереев. В третью, наиболее опасную, с точки зрения Совета по делам религий, группу архиереев, своего рода «черный список», попали митрополит Львовский Николай (Юрик), архиепископы Иркутский Владимир (Котляров), Чебоксарский Вениамин (Новицкий), Житомирский Палладий (Каминский), Калужский Донат (Щеголев), Горьковский Флавиан (Дмитриюк), Уфимский Феодосий (Погорский), Владимирский Николай (Кутепов), епископы Архангельский Никон (Фомичев), Астраханский Михаил (Мудьюгин) , Саратовский Пимен (Хмелевский), Вологодский Дамаскин (Бодрый), Курский Хризостом (Мартишкин), Ростовский Иоасаф (Овсянников), Куйбышевский Иоанн (Снычев). |
| Русская Православная Церковь ХХ век 1 апреля Митрополит Кирилл (Смирнов) 1918 год – Святейший Патриарх Тихон назначил архиепископа Кирилла (Смирнова) митрополитом Тифлисским и Бакинским, экзархом Кавказским. Об этом было объявлено 8 апреля на Поместном Соборе, на котором присутствовал и сам владыка Кирилл. Секретарь огласил выписки из постановлений Святейшего Патриарха и Священного Синода от 19 марта (1 апреля по новому стилю) и 23 марта (5 апреля по новому стилю) за 185, 210 о «бытии архиепископу Тамбовскому и Шацкому митрополитом Тифлисским и Бакинским, экзархом Кавказским и о предоставлении ему права ношения белого клобука и митры с крестами». Само назначение владыки Кирилла на Тифлисскую кафедру было мерой, в некоторой степени, вынужденной: митрополит Платон (Рождественский), будущий первоиерарх Американской Православной Церкви, не был в состоянии справиться с тяжелой закавказской ситуацией. 1992 год – Архиерейский Собор обсуждал ходатайство епископата Украинской Православной Церкви о предоставлении ей автокефалии (1–4 апреля). После доклада митрополита Филарета (Денисенко) началась дискуссия, в которой участвовало большинство архиереев. На обсуждение вопроса о статусе Украинской Православной Церкви не могли не повлиять многочисленные делегации верующих из разных епархий Украины, протестовавших против автокефалии. Первым выступил архиепископ Виленский и Литовский Хризостом (Мартишкин). Он поддержал принципиальную необходимость предоставления Украинской Православной Церкви автокефалии, но счел нецелесообразным делать это в настоящий момент, так как своими необдуманными действиями митрополит Филарет внес разлад в церковную жизнь Украины. Значительное число архиереев, выступая на Соборе, говорили о несвоевременности автокефалии Украинской Церкви – главным образом из-за того, что при полной самостоятельности Православная Церковь на Украине окажется один на один с униатской агрессией, а раскольники все равно не прекратят своей разрушительной деятельности. Некоторые из выступавших напоминали, что все прошлые попытки автокефалии Украинской Православной Церкви приносили Церкви беду. |
| лишь 12 тыс. были верующими, число священников сократилось с 75 чел. в 1945 г. до 31-36 чел. в нач. 60-х - кон. 80-х гг. XX в. В наилучшем положении находились церкви крупных городов - Вильнюса, Каунаса, Клайпеды, Шяуляя, а также Таураге и Кибартая, граничивших с Калининградской обл. Перед правосл. Церковью, как и перед католической, остро стояла проблема снижения образовательного уровня духовенства. Хотя в ЛССР гонения на Церковь в 1958-1964 гг. не достигли таких масштабов, как в других республиках, политика властей по отношению к ней и здесь ужесточилась. О смене курса свидетельствовала замена в 1958 г. Гущина на посту уполномоченного Совета по делам РПЦ А. Ефремовым (он занимал должность до упразднения этого органа в 1966). Он рассчитывал ликвидировать «религиозные предрассудки» населения в течение 12-17 лет. Тем не менее за 1959-1965 гг. была закрыта лишь вильнюсская ц. вмц. Параскевы Пятницы и снят с регистрации мон-рь св. Марии Магдалины. В 1962 г. Московскому Патриархату было запрещено оказывать финансовую помощь приходам ЛССР, к-рые должны были существовать за счет пожертвований верующих. В результате в 1960-1965 гг. было снято с регистрации 13 церквей (в основном они являлись вторыми в приходе), но имели место и ликвидации приходов. Резко выросли пожертвования верующих, одним из центров материального обеспечения правосл. Церкви стал вильнюсский мон-рь Св. Духа: в 1965 г. ему было пожертвовано 98,5 тыс. р., в 1975 г.- 267,8 тыс. р., в 1984 г.- почти 384 тыс. р. В 1961 г. была предпринята попытка передать все дела по управлению приходами приходским комитетам (т. н. двадцаткам), однако властям так и не удалось снизить влияние священников в этих органах. После восстановления независимого Литовского гос-ва в 1990 г. важное значение в нормализации отношений между РПЦ и правительством республики имела позиция Виленского архиеп. Хризостома (Мартишкина ; с 2000 митрополит), к-рый высказался в защиту независимости Л. во время событий янв. 1991 г. Православие было признано одной из традиционных конфессий. |
| Литва между патриотизмом и Православием Литва и Польша одни из главных оплотов римского католицизма в мире. Католиками здесь называет себя подавляющее большинство населения. Но живут православные христиане и тут. Легко ли быть православным патриотом в стране победившего католицизма? 26 февраля, 2010 Литва и Польша одни из главных оплотов римского католицизма в мире. Католиками здесь называет себя подавляющее большинство населения. Но живут православные христиане и тут. Легко ли быть православным патриотом в стране победившего католицизма? Обычно, когда мы говорим о православном патриотизме, то имеем в виду исключительно русский патриотизм. Литва наряду с Польшей сегодня один из главных оплотов римского католицизма в мире. Католиками здесь называет себя подавляющее большинство населения. Но живут православные христиане и тут. Легко ли быть православным патриотом в стране победившего католицизма? Не наша Родина Православных в Литве не больше 150 тысяч, то есть около 5% от всего населения. На улице Вильнюса — Несмотря на нашу малочисленность, отношение к нам со стороны католического большинства и литовского государства доброжелательное, — рассказывает отец Виталий Моцкус, священник Литовской епархии РПЦ, литовец по национальности и настоятель единственного в стране литовоязычного православного прихода. Литовское государство не вмешивается в жизнь Православной Церкви, возвращает ей имущество, отнятое советским правительством, а Церковь, в ответ, не вмешивается в политику, дистанцируясь и от русских, и от литовских политических партий. Такую «нейтральную» позицию избрал митрополит Хризостом (Мартишкин), с начала девяностых годов управляющий Литовской епархией РПЦ, или «Православной Церковью в Литве» — как епархия официально зарегистрирована в республиканских органах власти. Прихожане в то же время совсем не обязаны так же строго блюсти нейтралитет, как центральная церковная власть. — Мы все в нашей общине большие патриоты, но мы православные патриоты, — говорит про свой приход отец Виталий, имея в виду, конечно, литовский патриотизм. — Просто нужно различать в патриотизме политическую и собственно православную составляющую, — убежден он. — Вот российский император Николай Второй по отношению к Литве — руководитель оккупационного государства, которое притесняло литовскую культуру. Но это политика. А вот Николай Второй как страстотерпец — это уже Православие, и мы можем молиться ему и целовать его икону, что не значит, что мы перестанем негативно оценивать его политическую деятельность с точки зрения литовской истории. |
| Разделы портала «Азбука веры» Оглавление От составителей Жизненный путь протоиерея Александра Геронимуса (1945–2007) нельзя назвать обычным даже для человека, дерзнувшего принять на себя крест священства во времена так называемого «застоя». Это был путь, который Христос предлагал богатому юноше. Отвергнув ценности и стереотипы своего социального слоя и окружения, отец Александр последовал за Христом, увлекая многих за собой. Александр Юрьевич Геронимус родился в семье потомственных московских математиков, преподавателей вузов. Александр тоже проявлял незаурядные математические способности: успешно участвовал в математических олимпиадах, поступил на механико-математический факультет, а затем в аспирантуру МГУ. В 1971 г. он защитил кандидатскую диссертацию и поступил на работу в Институт экономики АН СССР. Его женой стала его одноклассница и сокурсница Лидия Гончарова. От своих родных Саша воспринял интеллигентность, душевную щедрость, ответственное и серьезное отношение к жизни, однако среди друзей и близких молодых супругов не было верующих людей, что было обычно для того времени и той среды. И сами они долго не были верующими, хотя и не считали себя атеистами, находили и читали труднодоступную в те времена духовную литературу. Перелом наступил, когда они познакомились с православным христианином, через которого Господь и привел их в Церковь . Они крестились 24 октября 1969 г. в храме Илии Обыденного в Москве. Крестил Сашу и Лиду протоиерей Владимир Иванович Смирнов († 1981), ставший их духовным отцом. После крещения жизнь Александра обрела новое содержание. Помимо математики, он занялся изучением Священного Писания, много молился. У него в доме часто собирались верующие, в основном прихожане храма Илии Обыденного. Под влиянием Саши и Лиды обратились некоторые из их друзей. Постепенно у Александра, при поддержке духовного отца, вызревало решение о принятии священства. Многое препятствовало этому: как государственная политика того времени, так и происхождение и образование Александра. В семье тогда было уже трое детей, но он при согласии и одобрении жены уволился из Института экономики и стал ночным сторожем в храме Илии Обыденного. Наконец, в 1979 г., он был рукоположен в священство владыкой Хризостомом (Мартишкиным), тогда архиепископом Курским и Белгородским. |
| В 60-х гг. XX в. среди епархиального духовенства, как и прежде, преобладали пожилые люди. В 1965 г. священники старше 60 лет составляли 69%, священнослужители моложе 40 лет - 14% (16 чел.). Священники в сельских приходах были в большинстве малообразованные, неспособные к проповеди. Курский еп. Серафим (Никитин ; с 1968 архиепископ) стремился активно назначать на свободные приходы священников, приглашал клириков из др. епархий, добивался направления в Курскую и Белгородскую области молодых иереев, окончивших духовные семинарии и академии. В янв. 1968 г. из 105 священников 22 чел. были моложе 40 лет, старше 60 лет - 65 чел. Архиерей поддерживал активных пастырей, интересовался состоянием религиозности паствы, много проповедовал. Под давлением властей в Курской обл. продолжало сокращаться число правосл. церквей и молитвенных домов: в 1966-1982 гг. оно уменьшилось со 105 до 85. Одним из значимых в епархии был храм во имя праведных Иоакима и Анны в с. Долгом Золотухинского р-на, недалеко от Коренной пуст., на пути крестного хода. Церковь здесь не действовала с 1959 г. (под давлением уполномоченных архиереи не назначали туда священников), в апр. 1975 г. община была снята с регистрации, храм предполагалось переоборудовать под склад (однако к июлю 1980 церковь не была занята). В нояб. 1971 г. были запрещены службы в храме в с. Дерюгине Дмитриевского р-на из-за аварийного состояния здания; до 1983 г. продолжалась не имевшая результатов переписка общины с властями о ремонте храма, церковь была возобновлена только в 1989 г. 29 мая 1970 г. было принято решение о снятии с регистрации Введенской ц. в Курске, в 1973 г. постановили храм снести. Однако в результате активных действий верующих храм был признан памятником архитектуры. В 1974-1979 гг. Курский еп. Хризостом (Мартишкин ; с сент. 1977 архиепископ) рукоположил во священники 21 чел., в 7 раз возросло число священнослужителей с высшим образованием. Если в янв. 1973 г. на 91 правосл. религ. об-во приходилось 78 священников, то к 1981 г. в 85 приходах служили 94 священника. Из них 42 чел., т. е. почти половина, были моложе 40 лет, 42 - имели среднее светское образование, 32 чел.- среднее духовное, 11 чел.- высшее духовное образование, 10 священников были кандидатами богословия. Решение кадровой проблемы давалось архиерею нелегко. Стремясь заполнить пустующие приходы и активизировать деятельность церковных советов, он рукополагал в т. ч. людей, не имевших духовного образования. В 1978 г. в Курской обл. насчитывалось 85 приходов, в Белгородской обл.- 90 приходов. Это количество храмов сохранилось почти без изменений до 1988 г. |
| Вообще же я думаю, что человек должен сохранять свою индивидуальность и не стараться быть тем, кем он не является. Да, необходим аскетический повседневный труд, борьба со страстями, необходимо раскрывать и развивать в себе добродетели, но — оставаясь при этом самим собой. И ошибка некоторых монахов, на мой взгляд, в том, что, уходя в монастырь, они создают для себя некую эклектику из образов великих подвижников. Да так в ней и остаются: внешнее уподобление при внутренней стагнации. — Вы избежали этого искушения? — Нет. Ощущение того, что это неправильно, было всегда, но я все равно это делал: вычитывал междочасия, акафисты, телесные подвиги совершал… Это поддерживало во мне убеждение, что я иду путем совершенствования. К счастью, я вовремя понял, что подвиг тогда хорош, когда приводит к смирению и любви. В противном случае он бесполезен и даже вреден. И духовный наставник должен именно взращивать пасомого, создавать условия для его роста, помочь ему развиться в его собственную меру, а не искажать и подавлять индивидуальность. От атеизма к вере — Для Вас таким наставником, взрастившим Вас, был владыка Хризостом (Мартишкин), за которым Вы поехали в Вильнюс, в монастырь? — Владыка — замечательный человек и замечательный иерарх, но он не был моим духовным отцом и всегда это подчеркивал: «Я не старец и не пастырь; я — администратор, поэтому Вам (т. е. мне) скажу сразу — не смогу руководить Вашей духовной жизнью. И еще скажу: любой священник, и духовник в том числе, — это столб, на котором висит табличка: “Бог — там”. Он должен указать направление, в лучшем случае помочь в этом направлении идти, но все остальное каждый должен делать сам». Прав владыка или нет в оценке своих пастырских способностей — не знаю. Но то, что он был и проницательным, и мудрым, и хорошим психологом, — это точно. Таким остается и поныне. С глубоким уважением отношусь к нему. — Как Вы впервые увидели его, как познакомились? — Это произошло в самом начале перестройки, в 1988 году. Тогда вдруг исчезли многие занавесы — и внутренние, и внешние, — и у нас, представителей новой общности «советский народ», появилась возможность свободно общаться с представителями «иных цивилизаций». В том числе и с иностранцами, и со священнослужителями. |
| – В чем она заключалась? Протоиерей Александр Геронимус, диакон Леонид Джалилов, диакон Григорий Геронимус на панихиде – С точки зрения властей только неграмотные и очень простые люди, в основном бабушки, могли ходить в храм, да и то это было нежелательно. А нормальный, просвещенный молодой житель столицы не должен был этого делать. Тем более – становиться священником. Вообще людей с высшим образованием к служению в Церкви не допускали – Такая негласная " генеральная линия " ? – Да. Существовали так называемые уполномоченные по делам религии. Все рукоположения, назначения священников, даже допуск до учебы в семинарии – все это обязательно с ними согласовывалось. Папа испытал на себе все эти препятствия. В общем, рукополагаться в Москве, где мы жили, было совершенно невозможно, и он, как и многие другие молодые ставленники во священство, поехал в Курскую и Белгородскую епархию, которая тогда возглавлялась архиепископом Хризостомом (Мартишкиным). Впоследствии Владыка Хризостом стал митрополитом Виленским и Литовским, а сейчас находится на покое... Так вот Владыка имел особую смелость: он рукополагал и ставил на приходе священников-москвичей, петербуржцев, людей с высшим образованием. В других епархиях этого не делали. А в Старом Осколе, например, появилось много молодых образованных батюшек, и храмов было открыто больше, чем где-либо еще. Тогда даже говорили: вот, мол, " старооскольская церковная аномалия " ... – По аналогии с магнитной аномалией у геофизиков? – Именно. При Хризостоме, например, был поставлен отец Владимир Волгин и Анатолий Волгин, его брат, который служит в Тверской области... Отец рукоположился в 79-м году и до 86-го служил в Старом Осколе, а мы жили на два дома. Полностью переехать туда родители были не готовы – хотели, чтобы мы получали образование в Москве. Хотя условия были непростые. В Беляево у нас была маленькая двухкомнатная квартирка, где жили родители уже с пятью детьми. Я помню, как отец дорожил каждой минутой, проведенной дома. Он ехал не поездом по прямой, а на перекладных. Сперва на автобусе, через Белгород, чтобы там пересесть на проходящий поезд, с этого поезда еще на какой-то, и приехать в Москву не в 7 утра, а в 5. Помню, как отец приезжал к нам на 1-2 дня. Раннее утро проводил с нами, а потом к нему приходили люди, которые ждали окормления – ведь тогда священников было меньше, чем сейчас. И он расставался с нами – шел к ним. Конечно, все каникулы и праздники становились особенно счастливым временем. В такие дни наооборот мы ездили к нему на приход. |
|
|
