| Четвероевангелие на грузинском языке. 913 г. (Cod. Iver. geogr. 83) Четвероевангелие на грузинском языке. 913 г. (Cod. Iver. geogr. 83) При жизни прп. Афанасия на А. возникли мон-ри, основанные выходцами из Юж. Италии и с Сицилии, в т. ч. мон-рь, основанный ок. 993 г. Львом Беневентским, братом кн. Беневента Палдольфа II. О приезде Льва в сопровождении 6 спутников на А. упоминается в груз. житии преподобных Иоанна и Евфимия. Беневентанцы жили в Иверском мон-ре, но вскоре организовали мон-рь по уставу прп. Венедикта Нурсийского . Обычно он отождествляется с Амальфитанцев мон-рем , пользовавшимся значительной известностью в XI-XIII вв. В XI в. засвидетельствовано существование крупной рус. монашеской общины в мон-ре Ксилургу, к-рой в 1169 г. был передан мон-рь Фессалоникийца, известный с того времени как Русская обитель (см. разд. «А. и Россия»). В кон. XII в. св. Савва Сербский, сын великого жупана Сербии, основал серб. Хиландарский мон-рь. К той же эпохе относятся первые сведения о болг. иноках (см. разделы «А. и Сербия», «А. и Болгария»). В XI в. А. оказался в центре наметившегося в Византии движения за возрождение монашества. Для визант. общества все большее значение стали приобретать идеалы мистического подвижничества, к-рые проповедовал прп. Симеон Новый Богослов . Они нашли отклик как в деятельности мн. подвижников (св. Лазарь Галисийский , Мелетий Новый и др.), так и в окружении К-польских Патриархов (Алексия Студита, Михаила I Кирулария ) и даже при имп. дворе. В этих условиях в период династического кризиса в XI в. поддержка монахов А. (за к-рым с сер. XI в. было официально закреплено название Св. Гора) стала едва ли не обязательной для сменявших друг друга императоров, стремившихся укрепить свое положение и авторитет. Грузинский перевод Минеи Симеона Метафраста на сентябрь месяц. 1081 г. (Cod. Iver. geogr. 20) Грузинский перевод Минеи Симеона Метафраста на сентябрь месяц. 1081 г. (Cod. Iver. geogr. 20) В 1042 г., в начале правления имп. Константина IX Мономаха , афонские монахи отправили делегацию в К-поль с жалобами на положение дел на Св. |
| Арсений (Минин) , иеросхим. Аристоклий (Амвросиев), иеросхим. Сергий (Веснин) Святогорец, переводчик и писатель схим. Азария (Попцов), переводчик и составитель церковных служб схим. Аркадий (Любовиков), иконописец иером. Василий (Селезнёв) и др. Подвижнической жизнью были известны на А. духовники Русской обители иеросхимонахи Агафодор, Вероник, Виссарион, Аверкий, Михаил, затворники-молитвенники схимонахи Тихон и Пантелеимон, по благословению о. Иеронима проживавшие в келлиях близ мон-ря. По благословению о. Иеронима и о. Макария рус. иноки приобретали и восстанавливали обветшавшие греч. келлии: были отстроены Иоанно-Златоустовская, свт. Николая Чудотворца («Белозерка»), Свято-Троицкая (мон-рь Хиландар), Георгиевская Керасийская (Лавра прп. Афанасия), ап. Андрея Первозванного и равноап. Нины (мон-рь Ставроникита). Келлия во имя вмч. Артемия. Фотография П. И. Севастьянова. XIX в. К нач. XX в. на А. существовали следующие рус. келейные обители (а также каливы, имевшие параклисы, но не считавшиеся келейными обителями). К Вел. Лавре были приписаны: 2 келлии во имя св. Иоанна Предтечи, 2 - в честь Покрова Пресв. Богородицы, 2 - во имя свт. Иоанна Богослова, 3 келлии во имя вмч. Георгия, келлии во имя вмч. Артемия, в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», Рождества Пресв. Богородицы, прп. Макария, Георгиевская, Рождества Христова, свт. Иннокентия, Всех Афонских святых, Успенская, Преображенская, Архангельская, свт. Николая, Всех святых, Введенская. К Ватопедскому мон-рю были приписаны обители: Живоносного Источника, св. Иоанна Предтечи; к Иверскому мон-рю - ап. Иоанна Богослова, свт. Иоанна Златоуста, преподобных Петра и Онуфрия, Положения пояса Пресв. Богородицы, свт. Николая Чудотворца, прор. Илии, св. Иоанна Предтечи; к Хиландарскому мон-рю - свт. Иоанна Златоуста, ап. Иоанна Богослова, 2 келлии во имя св. Иоанна Предтечи, Свято-Троицкая, свт. Николая Чудотворца, св. Игнатия Богоносца, Благовещенская, Трехсвятительская; к Дионисиату - Введенская; к Кутлумушскому мон-рю - вмч. Варвары, Иверская, свт. Николая, св. мучеников Феодора Тирона и Феодора Стратилата; к Пантократору - во имя 12 апостолов, прп. Саввы Освященного, свт. Димитрия Ростовского, Сретенская, 2 келлии во имя свт. Николая Чудотворца, Рождества Пресв. Богородицы, Успенская, свт. Митрофана Воронежского, свт. Тихона Задонского, Благовещенская, прп. Сергия Радонежского, в честь иконы Божией Матери «Скоропослушница»; к Ксиропотаму - прор. Илии и Успенская; к Каракалу - Кресто-Воздвиженская; к Филофею - Георгиевская, Вознесенская, Преображенская, свт. Николая Чудотворца, прп. Евфимия Великого, Рождества Пресв. Богородицы; к мон-рю Симонопетра - Благовещенская; к мон-рю Ставроникита - Покровская, Свято-Троицкая, сщмч. Климента, в честь Казанской иконы Божией Матери, Архангельская, Трехсвятительская, Рождества Пресв. Богородицы, Введенская, св. Иоанна Предтечи, Успенская, во имя ап. Андрея Первозванного и равноап. Нины; к Григориату - свт. Николая Чудотворца. |
| ч. из Македонии). Мон-рь Св. Павла в XVIII в. стал греч., а Хиландар к концу того столетия превратился в болг. обитель и даже стал одним из главных центров болг. национального возрождения. Вновь поступать в мон-рь в значительном числе сербы начали после посещения А. серб. кор. Александром I в 1896 г. После второй мировой войны заселение обезлюдевшего Хиландара происходило первоначально за счет серб. эмигрантов, живших за пределами Югославии. Число монахов-сербов на А. в XX в. было невелико: ок. 16 чел. в 1903 г., ок. 28 - в 1965 г., в наст. время в Хиландаре подвизаются ок. 30 серб. иноков. Во 2-й пол. 60-х гг. XX в. для организации помощи, упрочения связей с Хиландарским мон-рем и для изучения его многочисленных и разнообразных памятников в Югославии было создано Хиландарское об-во, печатным научным органом к-рого является «Хиландарский сборник». 800-летний юбилей обители, отмечавшийся осенью 1998 г., имел для сербов значение общенационального праздника. Мон-рь Симонопетра. Фотография. Кон. XX в. Мон-рь Симонопетра. Фотография. Кон. XX в. Кроме свт. Саввы и его отца прп. Симеона Мироточивого (пам. 14 янв. и 13 февр.) в лике святых прославлены подвизавшиеся на А. святители-сербы: архиепископы Сербские Савва II († 1271, пам. 8 февр.), его ученик и преемник Иоанникий I († ок. 1279, пам. 28 мая), Евстафий († 1279 (или ок. 1285), пам. 4 янв.), Никодим († 1325, пам. 11 мая), Даниил († 1338, пам. 20 дек.), Патриарх Сербский Ефрем II († ок. 1400, пам. 15 июня). Святостью жизни и трудами на Св. Горе прославились ученики прп. Григория Синаита митр. Иаков Серрский († между 1360 и 1365), прп. Григорий Молчаливый, ктитор Григориата († нач. XV, пам. 7 дек.), духовный писатель кир Силуан (XIV в.). В XIX в. на А. известен был серб старец-пустынник Пахомий, проводивший подвижническую жизнь в труднодоступных пещерах. Ист.: Стари српски акти, бuorpaфuje, летописи, типици, поменици, записи и др. Т. 1: Светогорски акти//Споменик Српске Akaдeмuje. Београд, 1890. Т. 3. С. 1-57; Мошин В. Акти братског сабора из Скопског филозофског фак-та. |
| В описи названы также «русская золотая епитрахиль... русский плат (энхирий) накидной ... и другой [энхирий] старый русский... русский сосуд... русская шапка» (πιτραχλ(ιον) χρυσον ροσικον... νχεριν ... βλατ(ιον) ρουσ(κον) ... (και) τερ(ον) παλαι(ν) ροσι(κον)... λεκνι ροσικον... κπ(α) ροσι(κη)). Из акта 1169 г. (ibid. N 8) следует, что Ксилургу называли «обителью русских» (Ξυλουργο μον τοι τν ρουσν) и что здесь уже сменилось по меньшей мере одно поколение рус. насельников: «В ней мы постриглись, и много потрудились, и издержались над ее охранением и устроением, и в ней скончались родители и сродники наши, которые содержали нас и давали нам средства жить». Этим актом 1169 г. рус. монашеской общине Ксилургу по просьбе ее настоятеля Лаврентия был передан на все последующие времена пришедший в упадок мон-рь Солунянина (το Θεσσαλονικως), возникший в кон. X в. и освященный во имя вмч. Пантелеимона (ibid. N 8). Начиная с 1169 г. мон-рь вмч. Пантелеимона стал основной рус. обителью на А. Монахи из славян, среди к-рых, возможно, были и русские, подвизались также во мн. греч. обителях: прп. Григория, Кастамоните, Кутлумуше, Филофее, прп. Ксенофонта, Ксиропотаме и др. Вмч. Пантелеимон. Икона. XVI–XVIII вв. (Протат) После установления в сер. XIII в. на Руси монголо-татар. ига число рус. иноков в Пантелеимоновом мон-ре уменьшалось и он постепенно заселялся сербами. Согласно подписи под актом 1261 г., игуменом мон-ря в то время был серб Мефодий (Actes de Docheiariou. N 7). В кон. XIII или нач. XIV в. серб. кор. Милутин (Стефан Урош II) дал Пантелеимонову мон-рю земельные пожалования, известные по подтвердительной грамоте 1312 г. имп. Андроника II. В нач. XIV в. игум. Хиландарского мон-ря Даниил (в 1324-1338 архиеп. Сербский) имел в Русике духовного отца. К сер. XIV в. обитель окончательно стала серб., в 1349 г. серб. царь Стефан Душан в своем хрисовуле отмечал «нищету последнюю манастира и еще же от Руси всеконечное оставление». С этого времени более чем на столетие ктиторами мон-ря св. |
| Ситуация здесь во многом (наличием христ. населения до Крещения страны и близостью к Фессалонике) напоминает болгарскую, но есть и особенности. Имя Димитрий на протяжении всего периода существования сербской государственности не входило в королевский и царский ономастикон, изредка его носили областные правители не самого высокого ранга: в XIII в.- Димитрий-Давид, внук Стефана Немани (прп. Симеона Мироточивого ), основатель мон-ря Давидовица , в XIV в.- его внук Вратко, отец св. кнг. Милицы (только применительно к данному случаю можно говорить о какой-то семейной традиции наречения имени), 4-й сын кор. Вукашина (см.: Мрнявчевичи), и воевода Димитр, родственник братьев Деяновичей (в 2 последних случаях речь идет о представителях недолговечных династий, возникших в результате распада царства Стефана Душана). Никто из этих исторических лиц, носивших имя Димитрий, не основал мон-ря, посвященного Д. С. Не сохранилось сведений о мон-рях во имя Д. С., основанных серб. правителями из династий Неманичей, Лазаревичей и Бранковичей (см.: В. Православно монаштво и манастири у Cpбuju. Сремски Карловци, 1920). Известно, впрочем, что родоначальник первой из них, великий жупан Стефан Неманя, посылал богатые дары в храм вмч. Димитрия в Фессалонике (Там же. С. 64). В XII в. в Димитриевском монастыре в Фессалонике существовала значительная серб. иноческая община, члены к-рой в 1185 г. героически защищали город во время его осады норманнами ( В. Света Гора и Хиландар до XVI в. Београд, 1985. С. 47-48). Почти нет данных о средневек. мон-рях во имя Д. С. на территории собственно Сербии, лишь в грамоте кор. Стефана Уроша II (Милутина) хиландарскому пиргу Хрусию (1309-1316) упомянут мон-рь с таким посвящением у с. Билуша, близ Призрена ( С. 98). Посвященные Д. С. мон-ри, основанные серб. правителями и вельможами, располагаются в основном в Македонии, на территориях, присоединенных к Сербскому королевству в посл. четв. XIII - сер. XIV в. Наиболее известен среди них Марков мон-рь близ Скопье, основанный буд. |
| XII в. (мон-рь вмц. Екатерины на Синае) Печать митр. Макария Фессалоникийского с изображением вмч. Димитрия. 1-я пол. XVI в. (мон-рь Ватопед на Афоне) Печать митр. Макария Фессалоникийского с изображением вмч. Димитрия. 1-я пол. XVI в. (мон-рь Ватопед на Афоне) Значительное количество текстов (преимущественно гомилетических), посвященных Д. С., создано в IX-XVI вв. слав. авторами. Похвальное слово Д. С. написано Климентом Охридским († 916), учеником равноапостольных Кирилла и Мефодия,- неясно, еще в Вел. Моравии или уже в Болгарии. Оно сохранилось во мн. списках XV-XIX вв. (не менее 25) ( Климент Охридски. Събрани съчинения. София, 1970. Т. 1. С. 221-236), преимущественно восточнославянских, к к-рым восходят и все известные в наст. время южнославянские (сербские). Его событийная канва основана на тексте Passio altera, что, возможно, указывает на время перевода последнего на слав. язык. На рубеже XIII и XIV вв. известный серб. книжник, хиландарский мон. Феодосий, включил рассказ о чудесном убиении Д. С. болг. царя Калояна во время осады Фессалоники в пространное Житие свт. Саввы Сербского ( Teoдocuje Хиландарац. Живот св. Саве. Београд, 1973. С. 101-114); источник рассказа (возможно, устный) близок к повествованию Иоанна Ставракия (см.: Тъпкова-Заимова. 1982. С. 152). Киевский (Западнорусский) митр. Григорий Цамблак в конце жизни (между 1416 и 1419) написал Похвальное слово Д. С. (нач.: «Прежде Христова плотского смотрения человеком страшна бяше смерть...»), к-рое, по словам митр. Макария (Булгакова) , «тихо и спокойно... и более походит на житие, нежели на церковное поучение» (История РЦ. Кн. 3. С. 505-506). Слово очень широко распространено в восточнослав. рукописной традиции XV-XVII вв. (в т. ч. в составе авторского сб. «Книга Григорий Цамблак» - Дончева-Панайотова Н. Григорий Цамблак и българските литературни традиции в Източната Европа XV-XVII вв. Вел. Търново, 2004. С. 246-281), дважды помещено в ВМЧ (под 26 окт. и под 31 июля в составе сборника сочинений этого автора). |
| Триодь Постная. 1359 г. Писец инок Макарий (Свято-Пантелеимонов мон-рь. 29. Л. 1) В кон. XIII - 1-й трети XV в. продолжалась активная переводческая деятельность южнослав. книжников на А., к-рая была вызвана сменой церковного устава и распространением исихазма, что обусловило подъем интереса к ранневизант. аскетическим творениям. Тексты одних и тех же авторов и памятников («Лествица» прп. Иоанна Синайского, Слова постнические прп. Исаака Сирина, Пандекты Никона Черногорца, Стишной Пролог и др.) на протяжении XIV в. неоднократно переводились, сопоставлялись с греч. оригиналами и редактировались. Результатом этой работы явилась т. н. афонская редакция большинства литургических текстов и ряда аскетических сочинений, в XIV-XV вв. занявшая господствующее положение во всем правосл. слав. и славяноязычном (Румыния) мире. Основная переводческая деятельность того времени связана с серб. мон-рями (Хиландаром, Св. Павла и, возможно, Пантелеимоновым) и с кружком болг. монахов, подвизавшихся в Лавре прп. Афанасия, причем разные кружки книжников зачастую работали над одними и теми же текстами. Между 1312 и 1316 гг. хиландарский игум. Никодим (впосл. архиепископ) перевел Иерусалимский устав (список 1319 г. погиб в составе собрания Народной б-ки Сербии во время бомбардировки Белграда немцами в 1941), в 1331 г. по поручению архим. Гервасия была переведена др. редакция памятника («Романов Типик» - Берлин. Прусская королевская б-ка. Вук. 49), получившая достаточно широкое распространение в списках XIV в. ( П. Прилог reheaлoruje Романовог Типика//Библиотекар. 1968. 5. С. 433-443). В 1371 г. инок Исаия (игумен Русского мон-ря) перевел корпус «Ареопагитик» со схолиями Максима Исповедника, а возобновитель мон-ря Св. Павла Антоний (Багаш) примерно в 80-х гг. XIV в. создал перевод Жития Григория (Григентия) Омиритского и его прения с Ерваном. В 1-й пол.- сер. XV в. соименный ему инок перевел «Андрианты» Иоанна Златоуста, а хиландарский монах и доместик Геннадий в 70-х гг. XV в.- пространное житие прп. Петра Афонского ( Гehaдuje Светогорац. Служба светом Петру Атонском/Приред. Крушевац, 1995). |
| Закладка нового собора встретила протест со стороны священноначалия Пантократора, которое потребовало у скита 500 лир за право строить храм, а получив отказ, заявило, что камень для строительства должен покупаться «на вес» (АВП РИ. Ф. 180: Посольство в К-поле. Оп. 517/2. Д. 3219. Л. 300-304). Дипломатическая переписка тех лет свидетельствует о том, что в противостоянии греч. и рус. насельников большую роль играла политика афинского правительства, на которую сильное влияние оказывала английская дипломатия (Там же. Д. 3212. Л. 14-14 об.; Д. 3219. Л. 382 об.; см.: Россия и Православный Восток. 2003. С. 33-37). К-польский патриарх Иоаким III поддерживал скитян, но его послания в Пантократор не возымели действия (АВП РИ. Ф. 180: Посольство в К-поле. Оп. 517/2. Д. 3219. Л. 580-580 об.). Решением Протата от 21 июля 1883 г. строительство собора дозволялось в жестких условиях: не использовать камня без разрешения монастыря и не сохранять временных построек для рабочих. В кон. 1883 г. илиинцы, просившие российское посольство защитить их, обратились также в тур. гражданский суд. Это их действие не было одобрено послом А. И. Нелидовым (Там же. Л. 501-502). Мон-рь доказывал, что скит добывает камень для построек вне своей территории, без разрешения мон-ря подобные действия запрещены. Игум. Макарий в письме Нелидову от 20 апр. 1885 г. советовал илиинцам не доводить дело до кассационного суда и обратиться к патриарху, а вместо камня по его благословению использовать кирпич (Там же. Л. 523-525 об.). В письме также сообщалось, что после смерти старых иеромонахов в И. п. с. осталось только 2-3 священника преклонного возраста, а мон-рь Пантократор категорически запрещал рукополагать новых иереев. Настоятель скита попросил иеромонахов Нифонта (из келлии Св. Троицы Хиландарского мон-ря) и Неофита (из келлии свт. Николая Чудотворца того же мон-ря) организовать в своих келлиях рукоположение илиинских насельников. В 1892 г. при поддержке российского посольства и К-польского патриарха Неофита VIII было достигнуто примирение. Согласно омологии 1892 г., число братии не превышало 130 чел. «со столькими же послушниками». Ежегодно илиинцы могли привозить 4 тыс. вязанок или 2 тыс. возов дров. Скит получил право на «расширение своих пределов» для новых построек, в т. ч. для собора, «рубить камни из желаемой каменоломни». Скит обязался выплатить монастырю расходы, понесенные за все время спора (2 тыс. лир, т. е. 17,5 тыс. р. ассигнациями). В российских дипломатических кругах принятие омологии было расценено как «благополучное решение вопроса» (цит. по: Россия и Правосл. Восток. 2003. С. 223, 224). |
| князьями и Русской митрополией. Однако экономическое положение мон-ря в XVI в., несмотря на значительные пожертвования, получаемые из Москвы, было тяжелым. Обитель долгое время не могла оправиться от последствий сильных землетрясений (1500, 1552, 1560, 1572 и 1585), восстановить разрушенные строения и оборонительные сооружения, необходимые для защиты от набегов пиратов и сухопутных разбойников. В 1568/69 г. мон-рь после уплаты тур. властям огромного выкупа за конфискованные земельные угодья вынужден был заложить все свои метохи и даже церковную казну. Мон-рь был закрыт, а его насельники разбрелись по окрестным скитам и келлиям. В 1583 г. кинот во главе с протом обратился к царю с просьбой возобновить и обустроить обитель. Однако послание совпало по времени со смертью царя Иоанна IV Васильевича Грозного , кроме того, рус. казна была истощена многолетней Ливонской войной. Просьбу удалось выполнить лишь в 1592 г., в 1619 г. был сооружен новый монастырский собор на месте старого, облик постройки запечатлен на рисунке В. Г. Григоровича-Барского 1744 г. (к сер. XIX в. от постройки 1619 остался лишь фундамент, на месте старого храма в 1870 был заложен совр. собор, достроенный в 20-х гг. XX в. и освященный митр. Антонием (Храповицким) ). В кон. XV-XVI в. в Пантелеимоновом мон-ре жили по преимуществу сербы, по крайней мере из них состояла монастырская администрация, о чем свидетельствует переписка обители того времени с московскими властями, дошедшая в рус. копиях, сделанных в Посольском приказе, но сохранившая серб. лексику и заметные следы серб. орфографии. В афонских актах рубежа XV-XVI вв. встречаются подписи рус. монахов, напр. «старца Серапиона» (1483) и «старца Вавилы» (1504/05 (Παυλικινωφ). P. 274-275). Трактуемая иногда как свидетельство полного отсутствия русских в составе монастырской братии в 30-х гг. XVI в. запись в рукописи Хиландарского мон-ря 485 о том, что на праздничной трапезе в день Усекновения главы Иоанна Предтечи в 1535 г. «быша... калогери сербы и греци» ( Стоянович. |
| Син. грам. 1070. Л. 2). 7 окт. 1665 г. архим. Феофан пытался бежать из Кириллова Белозерского мон-ря, но был схвачен в 80 верстах от обители и подвергнут допросу. После побега по указу от нояб. 1665 г. он был сослан в Соловецкий мон-рь (РГАДА. Ф. 52. Оп. 1. 1665. Д. 17. Л. 44; Дело об архимандрите Афонской горы Феофане, приезжавшем в Россию за сбором и заподозренном в шпионстве 1664 г.: Из рукописей Е. В. Барсова//ЧОИДР. 1886. Кн. 1. Смесь. 8. С. 16-30). Ссылка архим. Феофана продлилась до восстания в Соловецком мон-ре против проводимых церковных реформ. После его начала в окт. 1668 г. Феофан пытался бежать вместе с Андреем Верёвкиным и со свящ. Сисоем. Побег, однако, был неудачным: крестьяне обнаружили на о-ве Шуерецком (ныне Шуйостров) тела беглецов и остатки того судна, в к-ром они покинули мон-рь, и отвезли их в обитель. О. В. Чумичёва считала архим. Феофана сторонником восставших (прежде всего в связи с тем, что его спутником в последнем побеге стал приверженец восстания Верёвкин), однако, учитывая связи архимандрита с патриархом Никоном, нельзя считать эту гипотезу окончательно доказанной ( Чумичёва О. В. Соловецкое восстание 1667-1676 гг. Новосиб., 1998. С. 59-61, 164). Архим. Леонид (Кавелин) полагал, что архим. Феофан привез в Россию, а затем в окт. 1662 г. передал в Новоиерусалимском монастыре патриарху Никону присланный из Хиландарского монастыря с иверским архим. Исаакием список иконы Божией Матери Троеручицы ( Леонид (Кавелин). 1883. С. 3-4; 2000. С. 216; Севастьянова. 2003. С. 213-214). Эта т. зр. утвердилась в историографии, однако обнаружить подтверждения приезда кастамонитского архимандрита в Россию и его поездок к патриарху Никону ранее 1663 г. не удалось. Лит.: Леонид (Кавелин), архим. Рассказ о святогорских мон-рях архим. Феофана (Сербина): 1663-1666. СПб., 1883. (ПДП; 40); Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Серг. П., 1912. Т. 2; он же. Характер отношений России к правосл. Востоку в XVI и XVII ст. Серг. П., 1914 2; Севастьянова С. |
|
|
