| Хор: Господи, помилуй. Священник читает вторую молитву верных: Паки и многажды Тебе припадаем, Тебе молимся, Благий и Человеколюбче, яко да призрев на моление наше, очистиши наша души и телеса от всякия скверны плоти и духа и даси нам неповинное и неосужденное предстояние святаго Твоего жертвенника. Даруй же, Боже, и молящимся с нами преспеяние жития, и веры, и разума духовнаго. Даждь им, всегда со страхом и любовию служащим Тебе, неповинно и неосужденно причаститися Святых Твоих Таин и Небеснаго Твоего Царствия сподобитися. Священник читает вторую молитву [во время моления] верных: Снова и многократно мы припадаем к Тебе и молимся Тебе, о благой и человеколюбивый, чтобы Ты обратил внимание на наше моление, очистил наши души и тела от всякой скверны плоти и духа и дал нам предстоять – без обвинения или осуждения – перед Твоим святым жертвенником. Дай же, Боже, и тем, кто молится вместе с нами, успехов в жизни, вере и духовном разумении, дай им всегда служить Тебе со страхом и любовью, приобщаться Твоих Святых Тайн не в суд и не во осуждение и удостоиться Твоего Небесного Царства. Диакон: Премудрость. Диакон: Премудрость! Священник, возглас: Яко да под державою Твоею всегда храними, Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков. Священник, возглас: Чтобы мы, всегда охраняемые под Твоей властью, воссылали Тебе славу: Отцу и Сыну и Святому Духу, теперь и всегда, и во веки веков. Хор: Аминь. Хор: Аминь. Великий вход I. Приготовление Текст литургии Русский перевод Хор поет Херувимскую песнь 36 : Иже херувимы тайно образующе и Животворящей Троице трисвятую песнь припевающе, всякое ныне житейское отложим попечение. Яко да Царя всех подымем, ангельскими невидимо дориносима чинми. Аллилуия (трижды). Хор поет Херувимскую песнь 37 : Таинственно изображая херувимов и воспевая Животворящей Троице трисвятую песнь, отложим теперь все житейские заботы – чтобы нам принять Царя всего [сущего], Которого незримо сопровождают ангельские полки. Аллилуия (трижды). |
| После пения четырех вышеупомянутых стихов произносится и совершается до Херувимской и на литургии преждеосвященных даров то, что бывает по прочтении Евангелия на литургии Златоуста или Св. Василия Великого . Именно: произносится сугубая ектения; затем произносятся молитвы об оглашенных и приглашение их к выходу. После ектении об оглашенных и готовящихся к просвещению, т. е., ко крещению, молятся одни верные об очищении душ своих и о неосужденном причащении Пречистого Тела и Крови Христовой, которые уже предлежат на жертвеннике. Остается только перенести Святые Дары с жертвенника на престол, и за тем преподать их верующим. И мы действительно, вскоре видим перенесение их на престоле. Во время перенесения Святого Тела и Честной Крови Христовой поется вместо Херувимской особая песнь, приспособленная к прежде освященным дарам и составленная в 612 году. Она поется так: Ныне силы небесные с нами невидимо служат. Се бо входит Царь славы. Се жертва тайная совершена дориносится. Верою и любовию приступим, да причастницы жизни вечныя будем. Аллилуиа. Теперь (в настоящие минуты), с нами невидимо служат небесные силы. Потому что вот входит Царь славы. Вот таинственная жертва уже совершенною переносится в сопровождении ангелов. Приступим же к ней с верою и любовию, для того, чтобы нам быть причастниками вечной жизни. Аллилуиа. Во время перенесения Святых Даров северными дверями с жертвенника на престол, молящиеся в храме по благословению к переносимой святыне падают на пол, и встают уже тогда, когда святые дары поставлены бывают на престол, и когда начинают петь: верою и любовию приступим. Так как на литургии преждеосвященных даров приносятся на престол дары уже освященные. То и опускаются все ектении и молитвы, положенные на полной литургии после Херувимской песни и относящиеся к освящению даров, которого на изъясняемой литургии не бывает. Поэтому после Великого входа на литургии преждеосвященных даров прямо слышится молитва о предложенных дарах и о достойном причащении ими. После «Молитвы Господней» бывает приобщение сперва священнослужащих, затем мирян, которые пред причащением произносят следующую молитву: Молитва пред причащением Святого Тела и крови Христовой |
| Собственно песнь Херувимов состоит из одного слова — «аллилуйя», т. е. «хвалите Бога». Все прочие слова в этой песне служат наставлением в том, с каким благоговением мы должны встретить и принять Святые Дары Царя Славы, Господа. В середине Херувимской песни совершается великий вход, во время которого св. Дары переносятся с жертвенника на престол. Великий вход совершается следующим образом: перед пением слов «яко да Царя всех подымем» священник и диакон подходят к жертвеннику для благоговейного поднятия св. Даров; при этом диакон, принявши от священника сначала воздух (покров на святых дарах) на левое плечо и потом — дискос на главу, а священник, принявши в руки св. Потир (чашу), выходя через северные двери на амвон и остановившись перед народом, поминают православных патриархов, правящего Архиерея, страну Российскую и благоверных людей ее, страну в которой живем, правительство и воинство ее, приходских деятелей и всех православных христиан. При словах священника: «И вас всех да помянет Господь Бог» нужно вполголоса сказать: «И священство твое да помянет Господь Бог во Царствии Своем всегда, ныне и присно и во веки веков». Затем священник и диакон входят царскими вратами в алтарь. Священник ставит чашу и дискос на развернутый на престоле антиминс, снимает с них малые покровы и покрывает одним большим покровом-воздухом. Царские врата затворяют и завешивают завесой. На клиросе поют продолжение Херувимской песни: «Яко да Царя всех подымем». Во время великого входа молящиеся преклоняют головы, моля Господа Бога о том, чтобы Он помянул и их в Царстве Своем. Это делается в подражание благоразумному разбойнику, который, видя страдания Иисуса Христа и сознавая свои грехи перед Богом, с раскаянием сказал: «Помяни мя, Господи, егда приидеши во Царствие Твое.» Великий вход символизирует шествие Иисуса Христа на вольные страдания во Иерусалим при громких восклицаниях «Осанна Сыну Давидову!» и в сопровождении множества народа, устилавшего пред Ним путь своими одеждами, финиковыми и пальмовыми ветвями, равно как и самые страдания, смерть и погребение Его. На это значение великого входа особенно ясно указывают слова священной песни, которая поется вместо Херувимской в Великую Субботу: «Царь царствующих и Господь господствующих приходит заклатися» (т. е. идет на заклание). Потому, при архиерейском служении, во время великого входа, и выносятся крест, копие и губка, в воспоминание того, как Христос был распят на кресте, напоен был губкою и прободен копием. В то же время священник и диакон символизируют собою Иосифа с Никодимом; воздух на плече диакона и покровы на чаше и дискосе напоминают плащаницу и пелены, которыми было обвито тело Иисуса Христа, кадило — ароматы, которыми оно было помазано, а закрытие царских врат завесою означает ночь, как время погребения Иисуса Христа, также и стражу, приставленную к Его гробу. |
| Собственно песнь Херувимов состоит из одного слова «аллилуйя,» т.е. хвалите Бога. Все прочие слова в этой песне служат наставлением в том, с каким благоговением мы должны встретить и принять в себя в Святых Дарах Царя Славы, Господа. В середине Херувимской песни совершается великий вход, во время которого св. Дары переносятся с жертвенника на престол. Великий вход совершается следующим образом: перед пением слов «яко да Царя всех подымем» священник и диакон подходят к жертвеннику для благоговейного поднятия св. Даров; при этом диакон, принявши от священника сначала воздух (покров на святых дарах) на левое плечо и потом — дискос на главу, а священник принявши в руки св. Потир (чашу), выходя через северные двери на амвон и, остановившись перед народом, поминают православных патриархов, правящего Архиерея, страну Российскую и благоверных людей ее, страну в которой живем, правительство и воинство ее, приходских деятелей и всех православных христиан. При словах священника: «И вас всех да помянет Господь Бог,» нужно в полголоса сказать: «и священство твое да помянет Господь Бог во Царствии Своем всегда, ныне и присно и во веки веков.» Затем священник и диакон входят царскими вратами в алтарь. Священник ставит чашу и дискос на развернутый на престоле антиминс, снимает с них малые покровы и покрывает одним большим покровом-воздухом. Царские врата затворяют и завешивают завесой. На клиросе поют продолжение Херувимской песни: «Яко да Царя всех подымем.» Во время великого входа молящиеся преклоняют головы, моля Господа Бога о том, чтобы Он помянул и их в Царстве Своем. Это делается в подражание благоразумному разбойнику, который, видя страдания Иисуса Христа и сознавая свои грехи перед Богом, с раскаянием сказал: «Помяни мя, Господи, егда приидеши во Царствие Твое.» Великий вход символизирует шествие Иисуса Христа на вольные страдания во Иерусалим при громким восклицаниях: «Осанна Сыну Давидову!» и в сопровождении множество народа, устилавшего пред Ним путь своими одеждами, финиковыми и пальмовыми ветвями, равно как и самые страдания, смерть и погребение Его. На это значение великого входа особенно ясно указывают слова священной песни, которая поется вместо Херувимской в Великую Субботу: «Царьцарствующих и Господь господствующих приходит заклатися» (т.е. идет на заклание(. Потому, при архиерейском служении, во время великого входа и выносится крест, копие и губка, в воспоминание того, как Христос был распят на кресте, напоен был губкою и прободен копием. В то же время священник и диакон символизируют собою Иосифа с Никодимом; воздух на плече диакона и покровы на чаше и дискосе напоминают плащаницу и пелены, которыми было обвито тело Иисуса Христа, кадило — ароматы, которыми оно было помазано, а закрытие царских врат завесою означает ночь, как время погребения Иисуса Христа, также и стражу, приставленную к Его гробу. |
| Долго и горячо изливавший перед Богом – Сердцеведцем скорбь своего сердца и утомлённый продолжительными молениями ко Господу о своих земных нуждах, молящийся чувствует, наконец, потребность кратковременного отдыха, который особенно необходим ему теперь, дабы собрать воедино его мысли и чувства, успокоить взволнованное горячей мольбой сердце, сосредоточится духом и приготовится к участию в принесении святейшей Евхаристии в том смысле, в каком именно требует имеющее скоро последо- —483— вать приглашение диакона: «станем добре, станем со страхом, – вонмем, святое возношение в мире приносити». При пении Херувимской Песни, присутствующая во храме церковная община таинственно изображает из себя бесплотных духов («иже херувимы тайно образующе…»). Члены общины собираются воспевать «животворящей Троице – Трисвятую песнь» ангелов Божиих (Аллилуйя) и для того предварительно призывают друг друга к особенной сосредоточенности духа. Они призываются «отложить – всякое житейское попечение», забыть всё земное и плотское, уподобиться ангелам и при их невидимом содействии («ангельскими невидимо дориносима чинами») подъять Царя всех Христа (несомого на главе священнослужителя в виде Агнца, приготовленного для Таинства) и возложить Его на жертвенник (св. Престол), на коем Он, Святейший и Безгрешный, принесётся в жертву за грехи людей при имеющейся совершиться св. Евхаристии. Сообразно вышеизложенному пониманию смысла и значения Херувимской Песни, композитор должен озаботится, чтобы музыкальное её содержание приводило дух молящегося в успокоительное настроение. При медленном темпе (adagio, lento) и ограниченной силе звука, доходящей местами до pianissimo, мелодия Херувимской Песни, долженствующая выразить собой равноангельское бесстрастие, самым незначительным движением (ходом), причём гармонизация этой мелодии пусть отличается светлым и ясным характером. Слова текста: «всякое ныне житейское отложим попечение» в их музыкальном освещении пусть выразят едва слышимый, отдалённый отзвук земной суеты. |
| Как же звучит русский перевод первой части Херувимской песни архиепископа Ионафана? Несмотря на то, что, как мы ранее упомянули, перевод представлен во множестве вариантов, первая часть во всех версиях одна и та же: « Мы (все) , образ херувимов в Тайне сей являюще И животворящей Троице трисвятую песнь с ними воспевающе, Всякое ныне житейское (да) отложим попечение ». Итак, для греческого εκονζοντες (слав. образующе ) автор предлагает другую лексему, точнее словосочетание: « образ являющие », – как на русском, так и на украинском языках. И хотя это словосочетание более точно, чем « изображающие », однако лексема « являть » также вызывает у молящегося посторонние ассоциации. Ведь этимология и семантика слова « являть » прямо противоположна понятию « тайно ». « Явно » и « тайно » – это абсолютные антонимы. « Таинственно являть » (а в тексте русского перевода – « в Тайне сей ») – это оксюморон. Быть может, в другом тексте он выглядел бы и уместно и даже оригинально, но отнюдь не в Херувимской, где его не существует ни в греческом оригинале, ни в нашем русском восприятии. Итак, именно церковнославянский перевод εκονζοντες как образующе – оказывается здесь наиболее точным. В рассматриваемых нами статьях владыки Ионафана греческое наречие μυστικς (слав. тайно ), относящееся к лексеме εκονζοντες (слав. образующе ), предлагается перевести на русский язык как « в Тайне сей являющие». Помимо вышеупомянутого оксюморона, невольно возникает вопрос: «В какой Тайне?» Очевидно, что такой отход от греческого оригинала и церковнославянского перевода гимна влечет за собой существенное искажение его смысла. Ведь, повторяем, наречие μυστικς (слав. тайно ) относится непосредственно к лексеме εκονζοντες ( образующе ) как обстоятельство образа действия – как мы образуем херувимов? Тáинственно, непостижимо, мистически! А не в какой-то тайне, что на слух будет обязательно звучать как наречие « втайне », (греч.: ν τ κρυπτ) и вызывать ассоциацию с чем-то тайным, т. е. скрытым. (ср. в Евангелии противопоставление понятий тайного и явного , – Мф 6. 4,18). |
| « Мы (все), образ херувимов в Тайне сей являюще И животворящей Троице трисвятую песнь с ними воспевающе, Всякое ныне житейское (да) отложим попечение ». Итак, для греческого εικονζοντες (слав. образующе ) автор предлагает другую лексему, точнее словосочетание: « образ являющие», – как на русском, так и на украинском языках. И хотя это словосочетание более точно, чем « изображающие», однако лексема « являть» также вызывает у молящегося посторонние ассоциации. Ведь этимология и семантика слова « являть» прямо противоположна понятию « тайно». « Явно» и « тайно» – это абсолютные антонимы. « Таинственно являть» (а в тексте русского перевода « в Тайне сей») – это оксюморон. Быть может, в другом тексте он выглядел бы и уместно, и даже оригинально, но отнюдь не в Херувимской, где его не существует ни в греческом оригинале, ни в нашем русском восприятии. Итак, именно церковнославянский перевод εικονζοντες как образующе – оказывается здесь наиболее точным. В рассматриваемых нами статьях владыки Ионафана греческое наречие μυστικς (слав. тайно ), относящееся к лексеме εικονζοντες (слав. образующе ), предлагается перевести на русский язык как « в Тайне сей являющие». Помимо вышеупомянутого оксюморона, невольно возникает вопрос: «В какой Тайне?» Очевидно, что такой отход от греческого оригинала и церковнославянского перевода гимна влечет за собойсущественное искажение его смысла. Ведь, повторяем, наречие μυστικς (слав. тайно ) относится непосредственно к лексеме εικονζοντες ( образующе )как обстоятельство образа действия – какмы образуем херувимов? Тáинственно, непостижимо, мистически! А не в какой-то тайне, что на слух будет обязательно звучать как наречие « втайне», (греч.: εν τ κρυπτ) и вызывать ассоциацию с чем-то тайным, т. е. скрытым (ср. в Евангелии противопоставление понятий тайного и явного. – Мф 6. 4, 18). Так и у о. Георгия Кочеткова здесь появляется лексема «в таинстве», вероятно, со значением «в Таинстве Евхаристии»: « Херувимов в таинстве изображая…». Опять грубая неточность и искажение смысла: помимо того, что, как нами было сказано выше, тайно (μυστικς) – это обстоятельство образа действия к причастию образующе , в Херувимской песни говорится не о всем Таинстве Евхаристии, а о конкретном ее моменте – Великом Входе. |
| В статье протоиерея Кл. Фоменко: «Особенности богослужения греческой Церкви» (Из записок путешественника в Святую Землю), помещенной в январской книжке Трудов Киевской Духовной Академии за текущий (1895-й) год, говорится: «Херувимскую песнь поют только одни псалты; поют на самых высоких нотах и с самыми разнообразными переливами тонов. Совершив каждение престола, алтаря, иконостаса и предстоящих, священник встает у жертвенника и «поминает, яже хощет, живые и мертвые». При этом входят в алтарь и мирские люди и творят поминовение своих присных, т. е. сами читают имена своих родных и знаемых. При сем чтении имен священнослужащий только многократно повторяет: μνσθε Κριε –помяни Господи. В одном из храмов Константинополя я видел, как во время пения Херувимской песни подступили к жертвеннику несколько афонских келлиотов из бывших послушников русских монастырей, проживающие теперь в Константинополе, и, вынув из карманов своих целые тетради с записью имен, начали читать сии записи... Перенесение Даров с жертвенника на престол после исполнения первой половины Херувимской песни совершается в греческих церквах несколько иначе, нежели у нас, и именно – свещеносцы с лампадами, дьякон и священник с дискосом и чашей обходят весь храм, а не предыконостасную только часть с северных дверей во врата царские. Молящиеся приклоняют свои главы. Но священник не касается сих глав святым потиром, который держит в своей руке. Дьякон и священник идут прямо из северных дверей к входным во храм – западным и от западных в царские врата, не поворачиваясь ни на десно, ни на шуе. Идут прямо и торжественно. Священник произносит поминание властей, архиерея своего,палату, воинство, ктиторов и всех православных христиан: «Το θεοσεβεσττου κα φιλοχρστου Βαβιλως μν...да помянет Господь Бог, взывает священник... Святые Дары поставляются на антиминсе, который у греков раскрывается сразу весь, по прочтении Евангелия, а не постепенно, как это делается у нас – при произнесении ектеньи после чтения Евангелия. Оканчивается пение Херувимской песни, и царские врата закрываются и задвигаются тем экраном, который у нас заменяется катапетасмой. 733 |
| Тем не менее, мы будем о них говорить так как молитвы эти составляют наиболее важную часть Литургии, а произносящее их духовенство также составляет часть народа Божия. Опуская пока то, что предшествует самой Литургии (великое Славословие у греков, Часы у русских, а также проскомидию), укажем на довольно существенное и характерное различие в Литургии оглашенных: Греки после реформы 1838 г. (кроме афонских монахов, оставшихся при старом порядке) заменили псалмы 102 ( " Благослови, душе моя, Господа " ) и 145 ( " Хвали, душе моя, Господа " ), также как и следующие за ними Заповеди Блаженства, антифонами, т.е. краткими обращениями к Богоматери или Христу, воскресшему и славимому во святых Своих; русские же продолжают петь каждое воскресение два указанных псалма и Заповеди Блаженства. Они заменяют их антифонами только в большие праздники, или же, наоборот, в будние дни. Опущение псалмов и блаженств конечно имеет преимущество (если только это действительно можно считать преимуществом) сокращать Божественную Литургию. Однако достойно сожаления то, что Литургия оглашенных теряет таким образом свой поучительный, библейский характер, одновременно и ветхозаветный, и новозаветный, который должен был бы быть ей присущ. Подобные же соображения можно высказать и об упразднении реформой 1838 г. молитв об оглашенных. Становится непонятным, почему эта первая часть Литургии продолжает называться " Литургией оглашенных " . Отметим, что на Афоне греческие монахи продолжают молиться об оглашенных за Литургией в течении всего года. Другой момент, на котором следует остановиться, на этот раз в Литургии верных, это херувимская песнь. Здесь сразу бросается в глаза различие в поведении: когда начинают петь эту песнь, греки имеют обыкновение садиться, тогда как русские любят становиться на колени. Затем, когда начинается великий вход со Святыми Дарами, греки встают и продолжают стоять, склонив голову и верхнюю часть тела, тогда как русские поднимаются с колен и стоят вольно (хотя и не все; некоторые наоборот кладут земной поклон. Это те, кто думает, что Святые Дары уже освящены - ересь, осужденная в Москве в XVIIb.). Можно сказать, что для греков важен самый вход и поминовения, для русских же херувимская песнь. |
| Песни троичны, глас 4: Умных Твоих слуг приносити смертнии песнь дерзающе, глаголем: Свят, Свят, Свят еси Боже наш: Слава: Яко чини ныне ангельстии на Небеси, и стояния страхом человеческая на земли, победную песнь приносим ти блаже: Свят, Свят, Свят еси Боже наш, молитвами всех святых Твоих помилуй нас. И ныне: Безначальнаго Твоего Отца, и Тебе Христе Боже, и Пресвятаго Твоего Духа, херувимски славословити дерзающе глаголем: Свят, Свят, Свят еси Боже наш, Богородицею помилуй нас. Светилен: Свет возсияй миру Твоему, во тьме душу мою сущую от всякаго греха очисти: Песни троичны, глас 5: Пению время, и молитве час, прилежно возопиим единому Богу: Свят, Свят, Свят еси Боже наш: Слава: Образовати дерзающе умная Твоя воинства, Троице безначальная, усты недостойными вопием: Свят, Свят, Свят еси Боже наш, молитвами всех святых Твоих помилуй нас. И ныне: Иже в ложесна девическая вместивыйся, и недр отеческих не разлучивыйся, со Ангелы и нас Христе Боже приими вопиющих ти: Свят, Свят, Свят еси Боже наш, Богородицею помилуй нас. Светилен: Светодавче Господи, низпосли свет Твой, и просвети сердце мое. Песни троичны, глас 7: Предстояще со страхом херувими, ужасающеся с трепетом серафими, трисвятую песнь приносят немолчным гласом, с нимиже и мы вопием грешнии: Свят, Свят, Свят еси Боже наш: Слава: Безплотными усты, немолчными славословленьми, шестокрильнии вопиют ти трисвятую песнь Боже наш, и мы иже на земли, недостойными усты хвалу ти возсылаем: Свят, Свят, Свят еси Боже наш, молитвами всех святых Твоих помилуй нас. И ныне: Троичныя единицы Божество неслиянным соединением славим, и ангельскую песнь вопием: Свят, Свят, Свят еси Боже наш, Богородицею помилуй нас. Светилен: Предстательствы Господи безплотных твоих, низпосли душам нашим свет Твой присносущный. Зде же в 7-м гласе, в начале светильна, вместо: Предстательствы Господи безплотных: и прочая до конца. Аще во вторник глаголется, сице: молитвами Господи Предтечи твоего: и прочая до конца глаголи. В среду же и пяток вместо: Предстательствы Господи безплотных: В начале глаголати сице: Силою Креста Твоего Господи, низпосли душам нашим свет Твой присносущный. |
|
|
