| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла МИТРОФАН II (XV в.), патриарх К-польский (4/5 мая 1440 - 1 авг. 1443), униат. Возможно, М. происходил с Крита ( Τωμαδκης. 1951. Σ. 119-120). М. был митрополитом Кизическим в 1436-1440 гг. (1-е упоминание в этом качестве - 17 февр. 1436: Hunger. 1955. S. 298, 300) и управляющим Анкирской митрополией в 1438-1439 гг. Основной источник сведений о Патриаршестве М.- воспоминания о Ферраро-Флорентийском Соборе великого экклисиарха Сильвестра Сиропула, ярого противника унии и оппонента М. Сиропул отзывался о личных качествах М. весьма положительно. По его словам, «все почитали и уважали его как благоговейного, божественного и достойного мужа», а в его отпадении от истинной веры виновны «некоторые из императорских родственников, которые нашептали ему [излишние надежды]» ( Сильвестр Сиропул. 2010. С. 301-302). М. был избран членом греческой делегации на Ферраро-Флорентийский Собор, принимал участие во встрече патриарха К-польского Иосифа II с папой Римским Евгением IV 8 марта 1438 г. ( Laurent. 1971. P. 236), поставил подпись под документом об объединении Церквей (Quae supersunt Actorum graecorum. 1953. P. 465). По свидетельству Сиропула, пребывание М. в Италии было отмечено дурными предзнаменованиями: во Флоренции у него таинственным образом пропали схимническое облачение и дарохранительница, а по пути в Венецию после подписания унии утонул один из моряков с корабля, на к-ром находился М. В Венеции в день Успения Пресв. Богородицы М. самочинно совершил службу с поминовением папы Римского ( Laurent. 1971. P. 524). Предшественник М. на К-польской кафедре Иосиф II скоропостижно скончался 10 июня 1439 г. в ходе Собора во Флоренции. В апр. 1440 г. как основные кандидаты на кафедру рассматривались М. и митр. Трапезундский Дорофей, придерживавшийся антиуниат. позиций. По свидетельству Сиропула, имп. Иоанн VIII Палеолог вынул жребий с именами Дорофея и М. и представил избрание М. как действие Божественного провидения, но на деле предварительно потребовал от М. письменное признание унии и заранее знал, на котором из кандидатов остановит свой выбор. Ходили слухи, что на обоих жребиях было написано имя М. (Ibid. P. 552). В торжественной процессии в день поставления нового патриарха (4 мая согласно Сиропулу: Ibid. P. 554; 5 мая согласно анонимной поствизант. хронике: Schreiner. 1975. S. 632) принимал участие папский посланник Кристофоро Гаратони, и это вызвало возмущение горожан. 15 мая 1440 г. с М. отказались совершать службу с поминовением папы Римского антиуниаты свт. Марк Евгеник и митрополиты Антоний Ираклийский и Дорофей Трапезундский. После этого Марк и Антоний покинули столицу и удалились в свои митрополии, а великий экклисиарх Сильвестр Сиропул оставил службу. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ВИССАРИОН (2.01.1403 (?), Трапезунд - 18.11.1472, Равенна), митр. Никейский (К-польский Патриархат), кард. и титулярный лат. Патриарх К-поля, греч. писатель, гуманист, активный сторонник унии. Род. в многодетной семье среднего достатка. В крещении Василий (или Иоанн?). В Трапезунде обучался под рук. митр. Досифея, к-рый при отъезде в К-поль (1416) взял его с собой, определив в обучение к известному визант. интеллектуалу Иоанну Хортазмену . 30 янв. 1423 г. был пострижен в монахи, приняв имя в честь мч. Виссариона Египетского . Через 2 года имя В. встречается среди учеников ритора и грамматика Мануила Хрисококка, где вместе с ним обучались итал. гуманист Франческо Филельфо, убежденный латинофил Константин Ласкарис и Иоанн Аргиропул . Здесь у В. пробудился интерес к итал . культуре и зап. гуманизму; к этому времени относится начало его лит. творчества. В К-поле В. был рукоположен во диакона (кон. 1425) и иерея (1430/31), в 1436 г. стал игуменом столичного мон-ря св. Василия. Будучи близок к придворным кругам, В. активно участвовал в политической жизни империи. В 1426-1427 гг. он был направлен с дипломатическими поручениями на родину в Трапезунд; его участие в переговорах между имп. Иоанном VIII Палеологом и трапезундским имп. Алексеем IV Василием Великим Комнином о союзе против турок свидетельствует о его возросшем влиянии при дворе. С 1431 г. неск. лет жил в Мистре, изучая философию Платона и др. науки под рук. Георгия Гемиста Плифона ; здесь В. глубже познакомился с лат. культурой, окунулся в атмосферу зап. влияний и религ. терпимости к латинянам. В 1434-1435 гг. В. принял активное участие в подготовке Собора по объединению Церквей. За большие заслуги в этом деле по настоянию имп. Иоанна VIII он получил сан митрополита Никеи (нояб. 1437); в следующем году он был назначен также проэдром (управляющим епископом) Сардской кафедры. Эти назначения были призваны повысить авторитет одного из главных сторонников унии. На Ферраро-Флорентийском Соборе (1438-1439) В., возглавлявший латинофильское крыло визант. делегации, играл одну из ключевых ролей и вел ожесточенную полемику с митр. Эфесским свт. Марком Евгеником и др. противниками унии. Большое значение в ходе догматико-полемической борьбы на Соборе имели его речи на открытии Собора в Ферраре (8 окт. 1438) и догматическая к Флорентийскому Собору (13 апр. 1439). Однако Флорентийская уния, подписанная греч. стороной благодаря усилиям В., не была принята подавляющим большинством духовенства и народа Византии. После возвращения на родину В. был обвинен в измене Православию и в мае 1440 г. навсегда покинул Византию, переселившись в Италию. |
| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Попытка осуществления церковной унии в Великом княжестве Литовском (последняя четверть XV — начало XVI в.) Б. Н. Флоря. Исследования по истории Церкви. После решений Флорентийского Собора 1439 г. о «соединении» православной и католической Церквей вопрос об отношении к этому акту оказался на некоторое время в центре внимания политически активных кругов населения Великого княжества Литовского. На протяжении 40–50-х гг. XV в. позиция, которую занимали высшие иерархи католической церкви, как в Великом княжестве Литовском, так и в польской церковной провинции, в состав которой входили католические епископии этого государства, оставалась неизменной. К принятым во Флоренции решениям представители этой группы относились отрицательно. Такую позицию католического клира иногда объясняют его связями с Базельским Собором, объединившим церковных деятелей, противников папы Евгения IV,— главного организатора Собора во Флоренции. Но позиция католических прелатов по существу не изменилась и после того, как Базельский Собор прекратил существование и они подчинились власти римского престола. Верхушку польского духовенства не устраивали условия церковной унии, выработанные во Флоренции. Согласно унии, православные должны были подчиниться верховной власти папы и принять католическую точку зрения по спорным догматическим вопросам («filioque», учение о чистилище), но вместе с тем могли сохранить свои обряды и свою церковную организацию. В представлении же польских и литовских иерархов и теологов уния должна была полностью унифицировать церковную жизнь по католическому образцу. Поэтому, относясь отрицательно к попыткам ее реализации, польские клирики всячески содействовали прямому обращению православных в католицизм, поддерживая с этой целью миссионерскую деятельность нищенствующих орденов. |
| Брестская уния (1596 г.) К оглавлению Истоки унии, провозглашенной в Бресте в 1596г., восходят к более раннему времени. Идея унии лежала уже в основе действий литовского правительства, направленных на отделение Киевской митрополии от Московских государства и Церкви (1458 г.) (124). В 1569 г. на Люблинском сейме совершилось событие, увенчавшее собой ряд попыток, предпринимавшихся в 1386—1413 гг. и направленных на объединение (уния!) Литвы с Польшей. До того времени Польша и Литва составляли конфедерацию. Люблинская уния упразднила самостоятельность Литовского княжества. Православным христианам, жившим в пределах Польско-Литовского государства, были обещаны свободное исповедание православной веры, использование русского языка в официальных документах и прочие права наравне с католиками. Но последующие события показали, что католическое правительство не намеревалось выполнять эти условия государственной Люблинской унии, ограничив и стеснив православных в их правах. Это было время, когда после завершения Тридентского Собора (1545—1563 гг.) Римско-Католическая Церковь начала оправляться от удара, нанесенного ей Реформацией, и восстанавливать утраченные позиции. Наиболее деятельными в этом отношении были члены католического ордена — «Общества Иисуса», которые были приглашены в Польшу в 1564 г., а в Литву — в 1569 г., когда было образовано Польско-Литовское государство. Крупные деятели Римско-Католической Церкви издавна обращали свои взоры на Русскую Православную Церковь, стремясь склонить ее к унии. Но после неудачной попытки внедрить унию в Московском государстве после завершения Ферраро-Флорентийского Собора (1439 г.) их действия стали более осторожными. Возобновление подобных попыток относится к 1581 г.: иезуит Антоний Поссевин, прибыв в Москву, добился аудиенции у царя Иоанна Грозного, имел с ним богословский диспут и вручил ему сочинение «О разностях между римским и греческим вероисповеданиями». Усилия Поссевина были напрасными, но по возвращении в Рим он представил Папе отчет о своей деятельности. Объяснив неодолимые трудности, с которыми связаны попытки введения католичества в России, он обратил внимание Папы на южнорусскую Церковь в польско-литовских владениях, предлагая усилить католическое влияние именно в этих землях. |
| Глава VI. Дальнейшее обсуждение догмата об Исхождении Св. Духа. Решительные шаги к заключению Унии. Трактат Св. Марка Ефесского («Силлогическия Главы») о том, что Св. Дух исходит только от Отеческой ипостаси. «Исповедание Веры» Св. Марка Ефесского. В Великий Понедельник, 30-го марта 1439 г. греки собрались у Патриарха, чтобы обсудить вопрос: можно ли до Пасхи найти некий modus unionis или же следует возвращаться в Константинополь, прекратив дальнейшие переговоры. Виссарион Никейский и Исидор Киевский немедленно высказались в пользу Унии. Между тем, один из иерархов – Досифей, митрополит Монембазийский – воскликнул, что предпочтет умереть, нежели “латинизироваться”. Исидор ответил ему: “Не менее тебя и мы не хотим “латинизироваться”, но Восточные Отцы в равной мере приписывают, что Св. Дух происходит и от Сына; вот посему нам и следует на этом вопросе сойтись с Латинской Церковью”. На это надо заметить, что митрополит Исидор, отнюдь, не был богословом, и совершенно не был прав в своем утверждении, что, по мнению Восточных Отцев, Дух Святый исходит в равной мере как от Отца, так и от Сына, и что посему латинский догмат о Св. Духе совершенно отвечает православному святоотеческому мышлению. Св, Марк Ефесский и Антоний Ираклийский горячо возражали Исидору и считали, что Уния с латинянами не может быть заключена. Так, Св. Марк Ефесский заявил, что латиняне не только – раскольники, но и – еретики. Но об этом молчала наша Церковь по той причине, что они – многочисленны; но разве не то ли было причиной, почему Православная Церковь отмежевалась от них, что они – еретики; поэтому мы просто не можем соединиться с ними, если они не согласятся изъять прибавление в Символе и исповедывать Символ так, как мы исповедуем. – На возражение Виссариона, что если некоторые свв. Отцы учили так, как учат латиняне, то и их надо, следовательно, считать еретиками? – Св. Марк ответил: – Конечно. Но они так не учили и книги представленные латинянами вызывают сомнения в подлинности 426 . На следующий день, 31-го марта, Император снова собрал греков на совещание, и одни выражались в пользу Унии, другие были решительно против нея. Ревнители Православной Веры после сего решили массовым порядком покинуть Флоренцию и во свояси направиться в Константинополь. Этим они желали положить конец дальнейшим переговорам и делу, начинавшему принимать опасный оборот для Православной Церкви. Но Император приставил свою стражу к вратам города, которая не выпускала греческих представителей выйти из города. Между тем, патриарх, который и до того постоянно болел, настолько разболелся, что его соборовали. |
| Предисловие § 1. Православный герой печального Флорентийского собора – св. Марк Ефесский , в последние годы перед падением Империи ставший живым средоточием сопротивления «неправедной унии», естественно больше всего именно с этой точки зрения привлекал к себе внимание историков. Так, только его полемические противолатинские произведения, изданные сначала вместе с некоторыми другими в греческой Патрологии Миня (кардиналом Гергенретероим) 1 , сравнительно недавно удостоились примерного по полноте и научной «акривии» переиздания одним из лучших католических византологов – покойным L. Petit 2 . Огромная же часть его литературного наследства, поселе не издана и хранится в рукописях. Литература о св. Марке очень невелика, причем две-три монографии и несколько статей, посвященных ему православными авторами, почти исключительно трактуют о его роли на Флорентийском соборе и о дальнейшей борьбе против унии 3 . Более полные сведения о нем собраны в новых католических работах, но им чрезвычайно вредит предвзятое, резко непримиримое и «обличительное» отношение к «фанатическому Ефесскому архиепископу» 4 . Конечно, униональный вопрос и здесь находится в центре внимания. Между тем, полемикой с Латинянами и борьбой с флорентийской унией не исчерпываются жизнь и творчество последнего из великих византийских святителей. В отношении к нему с особой силой сказался тот исключительно «полемический» подход к византийской церковной истории, благодаря которому византийское богословие осталось не изученным во многих своих аспектах. Роковым образом Византийскую Церковь всегда либо обвиняли, либо защищали, и этим неизменно извращалась сама постановка вопросов. Но пора признать, что и сама униональная проблема и Флорентийский собор могут быть правильно поняты только из целостного изучения судьбы Византийской Церкви, из той сложной византийской церковной драмы, печальному эпилогу которой суждено было разыграться во Флоренции в 1439 г. И нужно прибавить, что в православной перспективе Флорентийский собор есть, прежде всего, внутреннее событие в истории Православной Церкви, для православного историка настоящим вопросом по отношению к нему должен быть вопрос не о причинах его конечного неуспеха (о чем до сих пор вопрошают католические историки), а о том, почему он чуть было ни «удался». A ответ на этот вопрос предполагает изучение и уразумение всех тех сложных процессов, что развивались и нарастали в византийском церковном сознании, целостное изучение путей византийского богословия. |
| Хождение на Флорентийский Собор Подготовка текста, перевод и комментарии Н. А. Казаковой Β 1439 г. во Флоренции на объединенном соборе православной и католической церквей было принято решение об унии. Византийский император Иоанн VIII Палеолог и руководство Византийской церковью согласились на это, рассчитывая таким образом получить от Запада помощь в борьбе с турецкой экспансией. Папа Евгений IV стремился посредством унии добиться распространения влияния папского престола на страны православного мира. Унию подписал и русский митрополит Исидор, но его поступок вызвал в Москве бурю негодования, и Исидор был низложен. Участники русской церковной делегации на Флорентийском соборе написали четыре произведения. Одно из них – «Повесть ο восьмом соборе» суздальского иерея Симеона, рассказывающая ο деятельности Флорентийского собора, представляет собой полемическое антикатолическое сочинение, три других – являются памятниками литературы путешествий. Суздальский епископ Авраамий описал мистерии (театральные представления на религиозные темы), которые он наблюдал в церквах Флоренции (сочинение Авраамия известно под названием «Исхождение Авраамия Суздальского»). Неизвестный суздалец, член свиты Авраамия, составил описание путешествия русского посольства из Москвы во Флоренцию и из Флоренции в Суздаль (из Москвы посольство выехало 8 сентября 1437 г., в Суздаль прибыло 29 сентября 1440 г.). Этому же автору принадлежит, очевидно, и «Заметка ο Риме» (см. далее в этом же томе). Описание путешествия русского церковного посольства выполнено в традиционном для памятмиков древнерусской литературы жанре «хождений»: в них «дорожник» – перечисление географических объектов в хронологической последовательности путешествия – сочетается с очерковыми описаниями виденного и выражением чувств и переживаний автора. Повествуя ο путешествии русского посольства – из Москвы через Ливонию, Германию, Италию во Флоренцию и из Флоренции через Италию, Хорватию, Венгрию, Польшу, Литву на Русь, – неизвестный суздалец знакомит читателя не только с географической и политической картой Европы, но и с внешним обликом европейских городов, занятиями их жителей, сообщает сведения языкового и вероисповедального характера. Автор искренне восхищается достижениями западноевропейской культуры, без тени осуждения «латинства», хотя в то время, в связи с Флорентийским собором, религиозные страсти достигли большого накала. Сочинение неизвестного суздальца представляет большой интерес как первое русское описание Европы, как памятник, сохранивший первые впечатления русских людей от знакомства с Западом. |
| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Глава V. Мир церковно-политических идей в Москве в XVI в. И.К.Смолич. Русское монашество 988—1917. (Оглавление) 2. Церковно-политические идеи в Москве во второй половине XV и в начале XVI века Эти события, естественно, наложили свой отпечаток на жизнь людей той эпохи. Нельзя забывать, что в процессе собирания Русской земли церковная иерархия играла очень важную роль. Русские митрополиты , главным образом Феогност (1328–1353), Петр (1308–1325), Алексий (1354–1378), Геронтий (1473–1489), всегда очень ревностно поддерживали политику «собирателей Русской земли» . В этой политике церковной иерархии содержались уже предпосылки для формирования таких отношений между государством и Церковью, которые соответствовали представлениям Иосифа Волоцкого и его сторонников. Монахи участвовали в проведении подобной политики и раньше, до Иосифа Волоцкого. Строгий аскет, св. Сергий Радонежский вне монастырских стен действовал в этом же духе. Он не участвовал в Куликовской битве (1380), закончившейся победой над татарами, но он благословил великого князя на это сражение. Церковь, однако, не только поддерживала и благословляла великого князя, часто она сама была вынуждена искать помощи у государственной власти. Особенно ярко это проявилось в 1439 г., когда Русская Церковь и русское религиозное сознание должны были определить свое отношение к Флорентийскому Собору. Действия Русского митрополита Исидора (1437–1441), который участвовал в Соборе и признал унию, натолкнулись в Москве на решительное сопротивление со стороны великого князя Василия (1425–1462) и русского духовенства . Уже существовавшее в Москве недоверие к грекам усилилось после Флорентийской унии, а твердость, проявленная великим князем в защите православного учения, была не только признана и одобрена церковными кругами, но и показала им, что государственная власть хочет и может служить христианским целям. Это событие было чрезвычайно важным проявлением русского религиозного сознания, которое сумели оценить и последующие поколения. «Значение Флорентийской унии для русской истории невозможно переоценить. Она была предвестием включения Руси в общеевропейскую политику во 2-й половине XV в. В то же время уния и оценка ее значения стали для религиозной публицистики основой рассуждений о растущей мощи Москвы» . Флорентийская уния имела большое значение для развития русской религиозной публицистики XV–XVI вв., а также для определения отношения Москвы к Византии и Греческой Церкви. Когда через два десятилетия после унии Константинополь — второй Рим — пал под натиском «безбожных» турок (1453), христиане в Москве увидели в этом событии наказание за союз с «еретиками латинянами». В глазах русских религиозный авторитет греческого православия пал окончательно . |
| А.В. Занемонец См. также: Иерусалимский собор 1443 г. и ошибки исследователей В истории вопроса о рецепции/отвержении православным Востоком решений Флорентийского собора 1439 г. особую роль играет не совсем ясное событие, произошедшее, как кажется, в Иерусалиме в апреле 1443 г., через четыре года после подписания Флорентийской унии. Одни исследователи считали состоявшуюся там встречу нескольких православных архиереев официальным соборным отвержением униатских решений, другие, напротив, даже сомневались в том, имел ли вообще место этот собор. Ниже мы попробуем разобраться с его историчностью и определить настоящее значение этого собора. Также мы приводим русский перевод его определения, чтобы нередкие ссылки на него теперь могли быть подкрепляемы текстом 1 . Текст сохранился в двух рукописях XV–XVI в.: Ottobonianus graecus 418 (л. 55v-57v) и Barberinianus graecus 493 (л. 31v-32v). Рукопись Ottobonianus graecus, которой отдает предпочтение издатель, является по преимуществу антилатинским сборником и перед оглавлением содержит надпись: Το θρνου λεξανδρεας – «Александрийского [патриаршего] престола». Таким образом, интересующий нас текст происходит из окружения Александрийского патриарха и относится к XV или, по крайней мере, к XVI в. В середине XVII в. текст был впервые издан Львом Алляцием 2 . Он не указал рукописи, по которой делал издание, но Г. Хофман предполагает, что это был Barberinianus graecus 493. Наличие соборного постановления в двух рукописях, современных или почти что современных событию, является основным подтверждением реальности самого события, хотя ни у каких авторов того времени (включая церковных писателей и полемистов) Иерусалимский собор не упоминается. В своем кратком, на один абзац, предисловии к издаваемому тексту Г. Хофман указывает, что synodus Hierosolymitana contra concilium Florentinum nondum sit omnino certa sive authentica, nihilominus 3 textum graecum de hac synodo («Иерусалимский синод против Флорентийского собора вовсе не является ни ясным, ни аутентичным, так же, как и греческий текст этого синода»). На сегодняшний день этим и ограничивается академический консенсус в отношении Иерусалимского собора. В начале века греческий историк иерусалимской церкви Хризостом Пападопулос считал собор подлинным, однако дошедший до нас его орос – вымышленным 4 . При этом в апологетической литературе позиции куда более четкие. Так, Лев Алляций предпочитал скорее считать собор не имевшим места, в то время как православные полемисты принимали его за полновесное церковное отвержение Флорентийской унии. Можно сказать, что это мнение стало наиболее распространенным. Однако старые русские историки говорили куда осторожнее: «Восточные патриархи, Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский, высказались также против унии, – пишет A.A. Васильев, – и на Иерусалимском соборе 1443 г. Флорентийский собор был назван «скверным» (piapa)» 5 . |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ИОАНН АРГИРОПУЛ [греч. Ιωννης Αργυρπουλος; итал. Giovanni Argiropulo] (ок. 1393/94 или ок. 1415, К-поль - 26.06.1487, Рим), визант. ученый, гуманист, филолог, сторонник унии К-польской и Римско-католической Церквей. Мн. детали его биографии, особенно до переселения И. А. в Италию, остаются не вполне ясны и вызывают дискуссии у совр. исследователей. Отца И. А. звали Мануил, мать происходила из рода Хрисовергов, возможно была родственницей братьев Максима , Феодора и Андрея Хрисовергов из К-поля, позднее принявших католичество. Родители И. А. умерли, когда ему было ок. 10 лет; он воспитывался в семье дяди в Фессалонике, где начал учиться под рук. местного нотария Алексея Форбена. Ок. 1410 г. вернулся в К-поль и обучался там у лучших визант. интеллектуалов, вероятно у Иоанна Хортазмена , Георгия Гемиста Плифона и Иосифа Вриенния. Ок. 1420 г. И. А. был возведен в сан диакона и поступил на службу в патриаршее ведомство Великой ц.; в 1421 г. получил разрешение от визант. имп. Мануила II открыть собственную школу и начал преподавать основы древнегреч. философии. В 1423 г. И. А. переехал на Крит, принадлежавший Венеции, для совершенствования познаний в «латинской науке»; при этом продолжал преподавать. На Крите И. А. познакомился с Георгием Трапезундским , к-рый в то время занимал пост ректора школы в Кандии. Однако их взаимоотношения ухудшились после диспута 1424 г. Через год, вернувшись в К-поль, И. А. восстановил свою школу и работал в ведомстве Великой ц.; вскоре был рукоположен во иерея. Уже в это время среди его учеников были и ромеи, и итальянцы, в т. ч. сын гуманиста Франческо Филельфо, который вскоре стал переводчиком при дворе имп. Иоанна VIII Палеолога . В 1438-1439 гг. И. А. в составе визант. делегации участвовал в Ферраро-Флорентийском Соборе , принял Флорентийскую унию. Поскольку сторонники унии в визант. обществе оказались в меньшинстве и часто считались фактически отлученными от Церкви, принятие унии для И. |
|
|
