| В Великую субботу рано утром архиеп. Феофил и О. направились в церковь, был открыт баптистерий и началась литургия. Феофил, намереваясь подойти к крещальной купели, попросил старца дать ему свой левитон (тунику) и милоть, чтобы, надев их, продолжить служение. Когда архиепископ опоясывался, он увидел луч света, к-рый осенил воды. В благоговейном страхе Феофил решил не продолжать молитву, однако О. сказал ему: «Не так! Когда ты прежде молился, где ты закончил молитву?» Феофил продолжил читать молитву с того места, где он ее прервал во время 1-й, неудачной попытки освятить воды (без явления луча), и завершил чин Крещения, в то время как О. сидел рядом на скамейке и все присутствовавшие видели его. В воскресенье утром они отправились в кафоликон. Архиепископ, по своему обычаю, сел на осла, а О. вместе с собравшимися со всей округи монахами шел пешком. Вечером Феофил пригласил О. на ужин. Во время ужина между архиепископом и старцем произошел диалог: Феофил с долей иронии и лести расспрашивал О. о его решении стать монахом, о времени пребывания в иноческом чине, о нек-рых порядках в мон-рях, основанных прп. Пахомием. В конце беседы архиепископ предложил О. принять священный сан, но тот отказался, сказав: «У нас есть все, что нужно, благодаря тем, кто приходит к нам» (т. е. литургию у пахомиан совершали священники, приходящие со стороны; Crum. 1915. S. 17, 72; Lefort. 1943. P. 393). О. попросил архиеп. Феофила написать пахомианским монахам наставление. Приняв письмо, текст к-рого приводится в рассказе, О. вернулся в Фиваиду. История посещения О. Александрии излагается от 3-го лица и, очевидно, принадлежит не О., а одному из его спутников. В тексте неск. раз упоминается переводчик Ульпий из Панополя, к-рый, вероятно, присутствовал при всех разговорах. Возможно, рассказ о путешествии был составлен в одном из пахомианских мон-рей уже после возвращения О. Историческая достоверность рассказа не перестает быть предметом научной дискуссии (см.: Crum. 1915. S. 132-145; Orlandi. 1990). |
| Святитель Феофил первым из греческих Отцов Церкви применил термин “Троица” для обозначения трех ипостасей Божества: “Те три дня, которые были прежде создания светил, суть образы Троицы, Бога и Его Слова и Его Премудрости” (Авт. II.15). Введение этого слова отражает определенное видение, согласно которому между Отцом, Сыном и Премудростью-Духом с одной стороны и миром с другой пролегает водораздел, как между тварью и Творцом, “Дух Святой составляет Троицу вместе с Отцом и Сыном” 28 . “ Апологет ясно учит о рождении второго Лица Троицы (употребляется глагол ); в отношении же третьего Лица используется иной глагол — ™xereЪgomai (‘изливать’ или даже ‘изрыгать, извергать’). Другими словами, святой Феофил пытается наметить различие Лиц Святой Троицы или определить Их особенности, то есть, личные свойства” 29 . Как и в случае с Афинагором, мы видим попытку отличить Духа от Сына на основе иного образа происхождения, также, как и Афинагор, святитель Феофил прибегает к иному слову, чем то, которое представлено в Ин 15:26. Видимо, святитель Феофил понимал излияние как личное свойство Святого Духа с учетом того, что говорится о излиянии Духа в Писании (Ис 32:15, Иоил 2:28–29, Деян 10:45 и др.), хотя там, как правило, используется глагол . “ Премудрость Божия предвидела…” (Авт. II.10). Подобное выражение мы находим также у Псевдо-Варнавы: “ Вот , говорит Он, отниму от них , то есть, от тех, которых провидел Дух Господа, сердца каменные и вложу в них сердца плотяные ” (Варн. 6). Способность Духа знать будущее свидетельствует о Нем как о Том, Кто стоит над временем. “ Святой Феофил не единственный, кто называет Дух Святой Премудростью. То же можно обнаружить и у святого Иринея (Пр. Ер. II.30.9, III.24.2)” 30 , позднее у святителя Афанасия Великого. Лебертон видит в этом влияние сирийской или арамейской христианской традиции, в свете чего, по его мнению, идентификация Духа и Премудрости приобретает значение выражения женского образа в Божестве 31 . Во времена древних христиан действительно бытовало такое мнение, никогда, впрочем, не обращавшее на себя особого внимания, что Дух есть Мать Сына. |
| Очевидно, подразумевалось различие в порядке Божественного домостроительства. Это понимание было не вполне совершенным, поскольку уделяло внимание не основному различию и смешивало внутрибожственную реальность с реальностью Божественного домостроительства; хотя и ошибочным с догматической точки зрения назвать его нельзя, — Отец, Сын и Дух Святой действительно обладают единой Божественной силой и различаются домостроительным порядком откровения миру. Это несовершенство было уврачевано в IV веке иным противопоставлением: o Щs…a — ШpTsmasij , более точным в силу того, что не было обусловлено отношением Божественных Лиц к миру. Самовластная способность Духа знать будущее свидетельствует о Нем как о Том, Кто стоит над временем. В представлении апологетов: Дух участвовал в творении мира (святитель Феофил); Дух оказывает промыслительное попечение о мире (Афинагор), сохраняя его от разрушения, даруя жизнь и пропитание каждому из созданий (святитель Феофил), направляя общее движение мира к определенной цели; Дух действовал в истории Израиля, поставляя царей и вдохновляя пророков (святой Иустин), охраняя Израиль от врагов (святой Мелитон), Он есть подлинный автор ветхозаветных пророчеств (Афинагор), через которых Он возвещал сокровенное (Татиан), — то, что было, что есть и что будет (святитель Феофил); Дух принимал непосредственное участие в новозаветных событиях (святой Аристид, Татиан); Дух вдохновлял и наставлял евангелистов и других авторов новозаветных Писаний (святитель Феофил); Дух образовал Церковь (святой Иустин) и имеет сугубое дидактическое попечение о ее членах (святой Иустин), научая их познанию истины (святитель Феофил) и Сам открываясь познанию верующих во Христа (Афинагор), изливая дары и благодать на них (святой Иустин), и сообщает единство сообществу христиан — Церкви, отделяя ее от прочего мира (Афинагор, Татиан); Дух охраняет верующих от воздействия злых духов (Татиан), уготовляет человека для личной встречи с Богом, без которой невозможно богообщение (святой Иустин), соединяет душу человека с Богом (Татиан). |
| Старица Евпраксия, бывшая при сем, с простотою рассказывает: «…Сделалось светло — белее дня, и благоухание наполнило келью, похожее, но лучше, на запах росного ладана…» О вещах, принесенных из рая, рассказывается тоже немало случаев. Ради тех, кто веселится духовным веселием и ненасытно жаждет описаний чудных дел Божиих, приведу здесь одно из таковых, хотя оно и несколько длинновато, в качестве доказательства. Когда святую мученицу Дорофею после допроса и мук повели на казнь, советник правителя, язычник Феофил, насмехаясь, закричал ей вдогонку: — Слышь, невеста Христова, пошли мне яблок и роз из рая Жениха твоего!.. — Воистину сделаю это, — отвечала святая. Когда пришли на место казни, она упросила палача позволить ей немного помолиться своему Богу. По окончании молитвы предстал ей ангел Господень в образе прекрасного маленького мальчика; в платке у него были три замечательных яблока и три пунцовых розы. — Молю тебя, отнеси их Феофилу, — обратилась к нему святая, — и скажи ему: «Вот, получи то, чего просил». И преклонила главу под меч. А Феофил, смеясь над обещанием Дорофеи, рассказывал своим знакомым и приятелям: — Дорофея называла себя все невестой Христовой и хвалилась в рай Его попасть. Сейчас, когда повели ее казнить, я и говорю ей: «Эй, невеста Христова, когда придешь в рай Жениха твоего, пошли мне оттуда роз с яблоками». А она мне: «Хорошо, непременно пошлю». И рассказывая это, он заливался безудержным смехом. И вот, внезапно предстает ему ангел с яблоками и розами и говорит: — Это посылает тебе, как обещала, святая дева Дорофея, из рая Жениха своего… Феофил, увидев цветы и яблоки и взяв их в руки, вдруг воскликнул громким голосом: — Христос есть истинный Бог, и нет неправды в Нем ни единой!.. — Ты что, беснуешься, Феофил, или глумишься? — сказали ему приятели 3 . — Не беснуюсь и не глумлюсь, а здравый разум велит мне веровать, что Иисус Христос есть истинный Бог. — Да чего ради ты перешел сразу на этот крик? — спрашивают те. Феофил спрашивает их в свою очередь: |
| В 1827 г., рукоположенный во иеромонаха, о. Феофил назначен монастырским экономом, но он просил уволить его от этой обязанности и позволить ему удалиться в пещеры, ископанные в с. Лесниках преп. Феодосием Киево-Печерским. Но ему в том отказали, и тогда Феофил принял на себя тяжкий подвиг юродства. В 1834 г. он был пострижен в схиму с удержанием имени Феофила. Далек житейской суеты, пренебрегая всеми правилами житейского быта, Феофил удалялся людей и редко с кем разговаривал. Спокойный, задумчивый, всегда с потупленными глазами, он ходил только из келлии в церковь, не пропуская ни одного богослужения. Он останавливался у церковных дверей или в притворе и стоял неподвижно до конца службы. Всегда около него находилась корзина, ведро, кувшин или другая посуда, которую он всюду носил с собою. Иногда он спускался к Днепру, за водой, и тогда иногда садился в лодку и переправлялся чрез реку, и на том берегу, зайдя в чащу кустарников, предавался молитве. Он не искал перевозчика и, выбрав какую-нибудь чужую лодку, садился в нее и греб сам. Об этом обычае его знали, и ему не мешали. Старец не любил, чтоб на него обращали внимание, и если кто подходил к нему за благословением, он благословлял спешно и на ходу. Заметив, что его ждут богомольцы, он делал большой крюк, чтоб обойти их, особенно если то были не простолюдины. — Чего вам нужно от меня, смердящего? — говорил он своим почитателям. — Обращайтесь с чистою верою к Пречистой Божией Матери и св. угодникам Печерским. Они вам все дадут, что нужно. А у меня ничего нет. Подите!.. Когда же к нему в келлию входил какой-нибудь из образованных людей, Феофил говорил: “Я невежа, простец несведущий и неученый; в состязание с вами входить не могу, а пустословить не хочу; чего доброго, вы, нынешние мудрецы, пожалуй, и меня собьете с пути”. Так говорил он людям, гордым своею мнимою мудростью. Но, когда к нему приходил простой человек, жаждавший полезного слова, Феофил принимал его охотно, хотя не удлинял беседы. Он говорил какую-нибудь знаменательную притчу или даже резкий урок, освещавший посетителю все его душевное состояние. Часто он давал какую-нибудь вещь, незначительную, но содержавшую намек на предстоявшую человеку участь. |
| Но как из обвиняемого пред собором превратиться в обвинителя первого патриарха Востока? В чем его обвинить? И кто явится поддержать обвинение? Все эти вопросы Феофил порешил скоро. Он решил на Константинопольском созываемом соборе обвинить Златоуста в оригенизме на том основании, что св. Иоанн оказал поддержку нитрийским монахам, объявленным Феофилом оригенистами. Злобный епископ забыл, что св. Иоанн не нашел ничего еретического в их исповедании. Феофил написал письмо знаменитому архиепископу Саламинскому святому Епифанию, прося его приехать в Константинополь на собор по делу об оригенизме, защитником которого со всеми крайностями явился будто-бы св. Иоанн. Епифаний, надо заметить, всю жизнь провел в обличении оригенизма, точнее говоря – крайностей Оригенова богословствования. Получив от Феофила акты Египетского собора, на котором Долгие братья были судимы за оригенизм, св. Епифаний познакомился с лицевой стороной дела о братьях и воспылал к ним ненавистью. Епифаний, 80-ти летний старец, решил явиться в Константинополь для торжественного поражения оригенизма с его воображаемой главой Златоустом, которого он искренно, но ошибочно считал еретиком. Узнав об этом, Феофил решил ехать в Константинополь с сорока египетскими епископами, чтобы в нем составить свой собор для суда над Златоустом, по обвинению в оригенизме. Бедный Феофил! Напрасно он трудился в Египте над составлением обвинительных против Златоуста пунктов: по прибытии в Константинополь он нашел столько сторонников себе, которые быстро приняли его руку, когда узнали, что Феофил приехал судить Златоуста, и столько обвинений против него, что заготовлять все это в Египте оказалось совершенно напрасным. Феофилом намеченный в качестве союзника св. Епифаний тоже не помог ему. Епифаний, явившись торжественно в столицу, как враг Златоуста, отказался вступить в общение с предстоятелем столицы и Востока, за что с восторгом был принят его многочисленными врагами. Мало того, Епифаний нарушил права его тем, что без надлежащего разрешения в чужой церкви служил литургию, произвел посвящение в диаконскую степень, и уже хотел вооружить простой народ речью против Златоуста, которого собирался объявить низложенным за оригенизм. |
| Михаилу преемствует зверовидный Лев Армянин 36 , который, будучи лукаво прельщен неким монахом-затворником, поднял новое гонение на иконы, и Церковь Божия опять оказалась лишена украшения. Льва сменяет Михаил-аморей 37 а этого – сын его Феофил 38 , в своем неистовстве против икон оставившие позади всех прочих. И вот, тот самый Феофил, кто множество святых отцов именно за честные иконы предал страшным карам и истязаниям, в еще большей степени заботился будто бы о правосудии, так что учинил однажды расследование, не досаждает ли кто в городе другому, и за много дней никого, как рассказывают, не нашел. Когда же царь, двенадцать лет ни на что не жаловавшийся, занемог сильнейшим брюшным расстройством и предстояло ему расстаться с жизнью, уста его безмерно разверзлись, так что стали видны внутренности. И вот авг у ста Феодора 39 , удрученная случившимся, едва погрузившись в сон, созерцает в видении Пречистую Богородицу, держащую в объятиях Превечного Младенца и окруженную светлыми ангелами, а также супруга своего Феофила, терпящего от них побои и поношения. И когда отошел от нее сон, Феофил, слегка приподнявшись, возопил: «Горе мне, несчастному: подвергаюсь побоям за святые иконы!» Царица без промедления возлагает на него образ Богородицы, молясь Ей со слезами. Феофил, хотя и находился в таком состоянии, заметил, что один из бывших при нем носит наперсный образ и, схватив его, облобызал. И немедленно уста, роптавшие на иконы и безумно разверзавшаяся гортань стали возвращаться в прежнее положение. Так избавился он от владевшей им напасти и причиняемой ею муки и уснул, исповедав, что святые образы чтить и поклонение им воздавать – благое дело. Царица же, извлекши из кивотов своих святые и честные иконы, склонила Феофила их лобызать и от всей души чествовать. Малое время спустя уходит из жизни Феофил. Феодора же сущих во изгнаниих и в темницах всех воззвавши, свободне пребывати повеле. И низвергается убо от патриаршескаго престола Иоанн 40 , иже и Аннис, волхвоначальник, и бесоначальник наипаче, нежели патриарх. Христов же исповедник Мефодий восходит на престол, многа пострадав прежде, и во гробе жив затворен бысть. |
| Сначала он был неверующим, но чтение пророческих книг привело его к познанию Бога, и он обратился в христианство (I 14). Следовательно, и он принадлежал к тем, кто не рождался, а становился христианином. Но не знакомство с эллинскими мудрецами показало ему, что, при известном их взаимном противоречии, они тоже, однако, обладают зернами рассеянной в мире Истины, и потому знакомство с ними привело его к Христу; привели его к христианству пророки. Согласно Евсевию (НЕ IV 24), Феофил был шестым по порядку от апостолов епископом антиохийским. То же свидетельствует и блаж. Иероним, хотя в письме (ad Algas. 121, 6) он его считает седьмым епископом. Разногласие происходит от того, принимать ли в расчет самого ап. Петра или нет. Епископствовал св. Феофил, вероятно, до конца 180 г., т.к. в своей Апологии он упоминает о кончине императора Марка Аврелия, последовавшей 17 марта 180 г. Принято думать, что св. Феофил скончался в 180—181 гг. Барди отодвигает эту дату несколько дальше, до 183—185 гг. Творения В свое время св. Феофил пользовался большой известностью и не только как апологет. До нас дошло только его послание К Автолику, но Евсевию и блаж. Иерониму было известно большее число произведений. Так Евсевий упоминает: Три книги к Автолику Против ереси Ермогена Слово против Маркиона Некие катехизические книги. У блаж. Иеронима упоминаются, кроме первых трех произведений, еще и: краткие произведения, относящиеся к устроению Церкви Комментарии на Евангелие Комментарий на Притчи Соломона. Сам Феофил упоминает в конце своего апологетического трактата еще и I книгу своего произведения Περ ιστοριν, что заставляет думать, что оно состояло по меньшей мере из двух частей. Скоро его совсем забыли. Историк VI в. Иоанн Малала говорит о «весьма мудром хронографе веофиле,» но нельзя быть уверенным, что речь идет именно об апологете II века. Следует упомянуть в этой связи опубликование одного произведения, которое приписывалось св. Феофилу, но после произведенной критической работы ему теперь уже более не принадлежащего. В 1575 году французский издатель Маргарин де ла Бинь опубликовал в коллекции Bibliotheca sanctorum Patrum некие «Комментарии» аллегорического характера на все четыре Евангелия. Рукопись, ныне исчезнувшая, носит в заглавии I книги имя св. Феофила Антиохийского, тогда как три другие книги надписываются именем Феофила Александрийского, писателя конца IV века. Де ла Бинь приписал на этом основании все четыре книги изучаемому нами апологету. Из современных нам ученых один только Цан стоял за авторство антиохийского Феофила, тогда как, после работы Харнака, В. Санди и Борнеман пришли к выводу, что налицо компилятивное произведение из многих авторов (Амвросия, блаж. Иеронима, Арнобия младшего и блаж. Августина), составленное, по-видимому, в V веке, и возможно, что в южной Галлии. |
| В Ватопедском монастыре поручил он себя руководству пребывавшего на покое епископа; подчинив себя воле его, он каждый день совершал служение. По смерти епископа перешел в Иверскую обитель и здесь учился у одного послушанию, у другого любви, у третьего терпению. По поручению обители он занимался списыванием книг – и многие книги письма его остались в Ивере 82 . Феофил так стал известен духовною жизнию и образованностью, что солуняне сильно желали иметь его своим архипастырем. Сам патриарх Феолипт, бывший по случаю в Солуне, по просьбе солунцев писал к Феофилу, вызывая его в Солунь. Но смиренный Феофил поспешил облечься в схиму, а патриарху отвечал, что тяжкая болезнь, заставившая его принять схиму, никак не дозволяет ему прибыть в Солунь. Близ Ивера уединенно подвизался тогда игумен Дионисий. Блаженный Феофил, выпросив у него дозволение, построил вблизи малую келлию. Они жили в такой любви между собою, что, казалось, была у них одна душа. Потом блаженный жил в Карее вместе с старцем Кириллом. Здесь прот Святой Горы старец Серафим, духовник Кирилла, так полюбил Феофила, что они остались друзьями до гроба. Когда сильное желание безмолвия увлекло Феофила в уединенную келлию святого Василия, принадлежавшую монастырю Пантократора 83 , а между тем Феофил не имел у себя ничего, чем бы поправить обветшавшую келлию и уплатить монастырю, старец Серафим помог ему и потом, отказавшись от должности прота, перешел жить вместе с блаженным Феофилом. Исключительным подвигом их было хранение ума непрестанною молитвою Иисусовою. Преподобный Феофил ни о чем больше не думал, как о Господе Иисусе; Иисус был дыханием его, Он был постоянно в сердце его. Наконец, будучи исполнен дней, преподобный предузнал смерть свою и начал готовиться к переходу в ту жизнь. Он написал исповедание веры и завещание. В пяток, по его желанию, совершено над ним елеосвящение; простившись со всеми, приобщился Святых Таин; ученику своему Исааку дал заповедь не хоронить его, а оттащить труп его куда-нибудь и бросить. Преподобный предал дух свой Богу июля 1548 года. |
| Но Феофил ничего не отвечал. Между тем в Александрии разнесся ложный слух, будто Иоанн имел общение с Диоскором и его спутниками, и готов во всем помогать им; поэтому Феофил начал всячески стараться, как бы не только отмстить Диоскору и Исидору, но и св. Иоанна низвести с епископского престола. Он рассылал к епископам всех городов послания, в которых, скрывая свое намерение, явно порицал только сочинения Оригена 328 . Рассудив же, что будет весьма полезно для него к соучастию в замышленном деле склонить саламинского в Кипре епископа Епифания, мужа уважаемого за жизнь и славнейшего из всех современников, он начал искать его дружбы. Епифаний, с давних пор не любивший сочинений Оригена , легко поверил посланию Феофила и в собрании кипрских епископов запретил чтение Оригеновых книг; потом написал определение об этом и другим епископам и константинопольскому, убеждая их созвать соборы и утвердить тоже самое. Феофил тоже и о том же писал св. Иоанну. Но св. Златоуст попечение об этом не считал достойным внимания и на послания Епифания и Феофила смотрел, как на дело второстепенное. Между тем некоторые из придворных и клира, имевшие неприязнь к св. Иоанну узнав, что Феофил заботится о низвержении его, и тщательно содействуя александрийскому епископу, старались о созвании в Константинополе великого собора. Узнав об этом, Феофил стал еще деятельнее, и приказал египетским епископам отправиться в Константинополь. О том же просил он письменно Епифания и других восточных епископов и торопил их отъездом, вскоре и сам отправился туда же 329 . Немного спустя после сего, Епифаний прибыл в Константинополь, и пристав близь церкви св. Иоанна, отстоявшей на семь верст от города, и вышедши из корабля, сделал собрание, и, рукоположив диакона, немедленно прибыл в город 330 . Чтобы почтить его, св. Иоанн вышел к нему на встречу со всем клиром. Но Епифаний ясно дал разуметь, что верит клеветам на св. Иоанна; ибо, быв, убеждаем остановиться в церковных зданиях, не согласился и избегал свидания с св. |
|
|
