| —443— побуждают начинать с того, что рассматриваемый нами курс права предлагает почти в самом конце. Весьма приятное впечатление в особенности на русского учёного, книга Преосвящ. Никодима производит подробным указателем русской канонической литературы, и глубоким уважением автора к корифеям её и вообще русской богословской литературы. Но при этом читатель поражается удивлением и недоумением, не встречая упоминания о классическом труде покойного Преосвящ. Алексея, Архиепископа Литовского: «Предполагаемая реформа духовного суда». СПб. 1873 и 1874 (два издания) и глубоко серьёзном исследовании Проф. В.Ф. Кипарисова : «о свободе совести» Москва. 1883. Рецензент русский не может далее не отметить следующей незначительной ошибки, вкравшейся каким-то образом в книгу почтенного автора: Феофан Прокопович , автор Духовного Регламента, титулуется в ней архиепископом Ростовским (вместо епископа Псковского). (Стр. 138). Позволяя себе эти указания, имеем в виду единственно ту цель, что почтенный автор рассматриваемой книги примет их к сведению при следующих изданиях своего труда, появление коего на русском языке было бы весьма желательно. Н. Заозерский [Автор не установлен.] [Рец. на:] Лебедев А., проф. Очерки истории Византийско-Восточной Церкви от конца XI до половины XV века. М., 1892//Богословский вестник 1892. Т. 1. 2. С. 443–445 (2-я пагин.) Краткую, но определённую характеристику этого церковно-исторического труда, можно находить в предисловии, помещённом в начале книги профессора Лебедева. «Предлагаемая вниманию читателя книга – говорится здесь – представляет собою, по изложению, удобопонятные для любителя церковно-исторической науки и для каждого образованного человека „очерки“, утверждающиеся на строго-научных основаниях, и составляет продолжение, впрочем, имеющее вид самостоятельного целого – —444— продолжения его же прежнего сочинения, под заглавием: „Очерки истории Византийско-восточной церкви в IX, X и XI веках“ (М. 1878). Цель теперь издаваемой книги та же, какая имелась в виду и при напечатании сейчас упомянутого сочинения – ознакомление с одним из тех отделов церковно-исторической науки, которые очень мало известны по своему содержанию. |
| Они исполняли внешний закон, они были примерного поведения. Они внешнюю часть очищали чаши. Но внутри они были полны злых помыслов. Вот этот соблазн описан как некая сущность того, что мы подменяем главное дело нашей жизни. Дело спасения, которое совершается внутри нас, и совершается призываением Бога. И совершается Духом Божьим, исходящим на нас. Мы подменяем его своим человеческим деланием. И поэтому для таких внешних деятелей очень важны алгоритмы. Количество там, когда, что и где прочитано. Но вот у святых отцы я этого не встретил. Святые отцы дают другие рекомендации. Ну вот, что касается правила. Часто люди приходят и жалуются, что не вычитывают правила, что не могут его вычитать, что оно надоело им, а что значит вычитывать? Это вот 15 минут есть и я должен вычитать правило. И вот человек строчит, как из пулемета это правило, потому что он должен его вычитать. А вот Феофан Затворник говорит по- другому. Он говорит: вот, у вас есть какое-то время, которое вы можете посвятить молитве. Допустим, 15-20 минут, полчаса или час. И вы читайте пусть несколько молитв, но вдумчиво. Останавливаясь, возвращаясь. Потому что не важно, сколько вы прочитали молитв, а важно как вы их прочитали. Потому что когда мы теряем благоговение, когда мы теряем смысл, это вреднее, чем мы прочитатьне полностью правила. Вот это рекомендация святого отца- подвижника. А у нас задачи несколько другие. Но эти задачи вдруг перестают быть плодоносными, потому что наша молитва становится негорячей, несердечной, она становится скучной для нас. Она порождает внутреннее отторжение, холодность порождает. Но с другой стороны, мы можем себя понуждать к такой внешней молитве. И вообще этой внешней молитве посвящать все время и можно впасть действительно в прелесть, потому что будем думать , что мы занимаемся внутренним деланием. Сколько описано таких случаев такого лже-подвижничества в монашестве! Когда монахи занимались внешним деланием, принимали его за внутреннее и впадали в настоящую прелесть. И слава богу, что были люди, которые наставляли их и вразумляли их. А потом они действительно возвращались к настоящей молитве. Так вот, в пост мы, конечно, должны заниматься прежде всего молитвой. Мы должны быть сосредоточены на ней. Мы постом должны постараться отрешиться от всего и постараться, даже занимаясь какими-то обычными будничными делами, приучать себя к тому, что мы должны все время памятовать о Боге. Хоть краткими молитвами молиться. Молиться иисусовой молитвой, размышлять о своей жизни духовной. Быть все время в состоянии сосредоточения на предмете нашего обожания. |
| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Глава XV. Старчество и аскетизм XVIII–XIX вв. И.К.Смолич. Русское монашество 988—1917. (Оглавление) 4. Деятельность митрополита Гавриила Петрова, направленная на возрождение монашества Группа пустынножителей из рославльских лесов вышла из тех кругов монашества, которые не утратили своих духовных сил и своего стремления к истинно монашескому житию, несмотря на разрушительное влияние эпохи. Это стремление возникло внутри самого монашества. Поэтому при характеристике монашества оно заслуживает особой оценки. Если бы церковные власти удостоили это течение внимания и дали ему возможность сильнее влиять на монастырскую жизнь, то оно могло бы стать источником далеко идущей реформы. Но сейчас, рассматривая это явление в исторической перспективе, можно прийти и к такому выводу, что, может быть, это было и к лучшему, что Святейший Синод не взялся руководить этим аскетическим течением сверху, опираясь на свою административную мудрость,— таковой мудрости синодальные архиереи не проявили ни разу за 200 лет существования Синода! — и руководство принадлежало Божию Промыслу. Потому эти духовные силы свободно направлялись туда, где они могли обрести под собой плодородную почву и питать новое возрождение иночества. Но от лучших представителей церковной иерархии не были сокрыты ни нужды монастырей и монашества, ни обнаружившиеся в иноческой среде духовные течения. В этом отношении особой оценки заслуживает деятельность архиепископа Тверского Гавриила Петрова, впоследствии митрополита Новгородского и Петербургского. Несмотря на свое внешне блестящее положение, владыка Гавриил оставался тем человеком и иерархом, нравственный облик которого не могли исказить ни разрушительное влияние карьеры, ни дух эпохи . Его келейник, знаменитый и прославленный впоследствии старец Феофан Соколов, дал краткую, но впечатляющую характеристику Гавриила . |
| По долгу священнической совести заявляю: молюсь и буду молиться за освобождение России, от сатанинской советской власти. Молиться же за советскую власть, к чему призывают Чепелевы, – это молиться за сатану, что является грехом, вопиющим к небу. От всей души желаю скорейшего освобождения России от интернациональной сатанинской власти и национального ее возрождения. Почему во имя Бога, чести, семьи и свободы призываю русских людей молиться за такое намерение. Да не смущаются сердца русских людей писаниями о. Чепелева. В свое время, когда мы, белые, на полях необъятной России защищали честь и свободу Отечества, когда наши жены и дети насиловались красными сатанистами, о. Чепелев тогда уже стоял на платформе признания советской власти, будучи одним из активнейших членов «живой церкви» в городе Одессе, а посему для знающих хамелеонство «красного батюшки» его писания не удивляют и не смущают, а поэтому наши пути с чепелевыми расходятся. Мы белые с Богом и за национальную Россию, если чепелевцам нужны великие потрясения, то нам нужна великая Россия. (Столыпин). Не запугают! Протоиерей Соколов. Интересовался, как известно, в свое время прошлой деятельностью прот. И. Чепелева и выбравшийся тоже из СССР прот. Феофан Букетов, нынешний редактор «Р. А. П. В.», о чем высказывался и печатно. Как видно из последнего заявления, помещенного в январском номере «Р. А. П. В.» за 1947 год, он поначалу не принадлежал к тем в Кливленде, кто стремились подчиниться Москве. Он являлся сторонником того, чтобы митрополия «вышла из этого Собора, увенчанная титулом Американской Митрополии». И все же, этот видный священнослужитель тогдашнего митрополичьего округа, публично высказывавшийся, как мы помним, на столбцах «России» и «Р. А. П. В.» против «советского патриарха» (его выражение) и говоривший о своем нежелании, в угоду «агентов большевизма» – «замарать чистоту ризы Христовой», остался он с теми, кто к этому вели, подчинился «патриарху» Алексию и поминал его потом у св. Престола. Чем можно объяснить такой перелом, наблюдавшийся не у одного прот. о. Ф. Букетова? Беспристрастный историк должен будет учесть одно обстоятельство, решительно повлиявшее на поведение ведущих участников Кливлендского собрания. То был страх многих, во главе с митр. Феофилом, потерять некоторые богатые и многолюдные карпато-русские приходы, якобы готовые, в случае сохранения существовавшего канонического положения, войти в подчинение «патриаршему» экзарху. Был ли то проведенный кем-то умелый маневр, или действительно подобная угроза реально висела в воздухе, несомненен факт, что в силу именно этого застращивания подвигнуты были руководители Кливлендского собрания на отказ от канонического порядка, так хорошо уже слагавшегося в Сев. Америке в течение ряда последних лет – попав тем самым в западню, расставленную большевиками. |
| Христос Сын Божий дал нам пример Своею жизнию и сказал пречистыми Своими устами: научитесь от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем: и обрящете покой душам вашим ( Мф. 11:29 ). Христос Сын Божий в здешней жизни чего не претерпел? Оставив небеса, сошел на землю, от славы на бесславие, хуление, поругание, заушение, биение, на крестную смерть, вместо предлежащия Ему радости. А Святии, последовавшие Христу, чего не претерпели ж? Камением побиени быша, претрени быша, искушена быша, убийством меча умроша, проидоша в милотех и в козиях кожах, лишени, скорбяще, озлоблени, их же не бе достоин весь мир ( Евр. 11:37, 38 ). Тем же убо и мы толик имуще облежащь нас облак свидетелей, гордость всяку отложше, и удобь обстоятельный грех , терпением да течем на предлежащий нам подвиг, взирающе на начальника веры и совершителя Иисуса ( Евр. 12:1, 2 ): да не стужаете си душами своими ослабляеми. не у до крове стасте, противу греха подвизающеся ( Евр. 12:3. 4 ). Итак извольте рассмотреть, какую жизнь провождал Христос Сын Божий, будучи в стране смертных, и сущие последователи жизни и учению Его. Настоящая жизнь не что другое, как сонное мечтание; и ежелиб мы во сие были удостоены чести, славы, похвалы, какая бы нам от того прибыль была, по слову Святого Давида: уснуша сном своим, и ничтоже обретоша ecu мужие в руках своих ( Пс. 75:6 ). Преходит образ мира сего ( 1Кор. 7:31 );. и что вы писали, все то мудрование мирское, и слезы ваши никакой вам пользы принести не могут. Также писали и о брате вашем Павле Антоновиче, что он раздражен был гневом на вас. Кого лучше слушать, брата ль своего, или Христа Сына Божия, Бога и Создателя Своего? Он пречистыми Своими устами идущим с Ним народом сказал: аще кто грядет ко Мне и не возненавидит отца своего и матерь и братию, и сестр, еще же и душу свою, не может быти Мой ученик ( Лк. 14:26 ). Вы вступили в другой свет, в другой мир, т, е. в духовную жизнь; надобно более внутренними очами свое отечество небесное, наследие свое созерцать; о сем должно воздыхать, о сем и плакать, а не о чести или преимуществе пред тобою других; должно просить Господа Бога, чтоб сей злобы корень Он от души вашей истребил. |
| Что ни дадут, все принимайте с благодарением; представляйте, что вы всего недостойны за грехи ваши тайные, коих никто не знает. Где ж, иначе, будет терпение-то, для которого вы пришли сюда? ___ Апостол говорит: непрестанно молитеся ( 1Сол. 5:17 ), – не то, что только стоять, да поклоны класть, а непрестанно внутрь нас иметь Господа: «Господи помилуй. Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную,» умом пли устами читать; а то и стоим, да в рассеянии мыслей что-нибудь земное созерцаем, – это труд без пользы, как древо без плода; просить надобно Господа Бога, чтобы он благодатию Своею подкрепил нас и ничего нельзя лучшего желать, как дал бы нам смирение. На молитве надобно воображать, что я только земля и пепел. Пред Богом надобно стоять со страхом и трепетом, чтобы как глава, так и мысль были преклонены. Все понемножку Бог исправит, когда будем просить Его: вот ведь мы видим, такие же люди были, которые Господу угодили; довольно того, что оставили все мирские пристрастия. Иисусова Молитва , после Господней молитвы, кажется всех молитв выше; ею то прямо и просто говоришь ко Господу; но когда устами читаем молитву, а ум наш бродит, то очевидно, не предстоим пред Богом. Ум или дух в нас так скоро перелетает, что в одно мгновение может представить, что мы видели или слыхали; но за чем же нам заниматься пустым? Будем творить и молитвы, и говорить: «Господи, просвети ослепшие мои очи душевные, а всего лучше: Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя грешную». Просите Господа Бога, так как и Святые Апостолы просили: Господи научи ны молитися ( Лк. 11:2 ). Мы и сами не знаем, о чем молиться-то; Бог Духом Своим Святым да наставит нас. – Враг сеет свои плевелы, влагает всякия мысли. Господи! даждь ми мысль благу! Господь Бог и поможет. Просите Господа Бога, чтобы в разум истины приити. Глаголющийся быти мудри объюродеша ( Рим. 1:22 ). Иногда многое знание бывает в большой вред, а надобно предаваться в волю Божию. Жить вам надобно в Боге, всегда в тишине, всегда в спокойствии вне мира, вне мирской жизни. |
| Но таковые сказания о житиях подвижников, в наши времена прославившихся благочестивыми трудами и добродетелями, должны быть преимущественно назидательны для каждого читающего их и желающего поучаться благочестию. И они тем сильнее действуют на души, что указывают опыты высоких добродетелей, пред глазами вашими совершившиеся, когда многие, конечно, по нерадению, для прикрытия своей духовной беспечности, говорят, что благочестие оскудело на земле и в настоящее время спастись трудно, и едва ли возможно. Правда, что трудно, но спасение никогда и не обреталось легко. Жизнь самого Подвигоположника нашего Иисуса Христа и первых проповедников Его учения ясно показывает, что Царствие небесное лишь усильным искателям достается ( Мф. 11:12 ); потому что, как говорили Апостолы ученикам своим, многими скорбми подобает нам внити в Царствие Божие ( Деян. 14:22 ). А живые примеры ясно доказывают, что и в настоящее время спастись возможно, и безответным оставляют всякого, оправдывающего свою беспечность подобными отговорками. Да в настоящее время приобресть спасение еще легче, потому что в древние времена и суеверие, и науки, и сами правительства – все восставало и вооружалось на подвижников Христовых, а ныне напротив все покровительствует их. Не достает только нашего усердия и желания со страхом и трепетом содевать свое спасение ( Флп. 2:12 ). Побуждаясь сими рассуждениями, и желая по силам своим почтить память в Бозе почившего Старца, Кирилло-Новоезерской обители Настоятеля, Архимандрита Феофана, словом и делом неусыпно подвизавшегося на поприще духовных трудов для спасения своего и вверенных руководству его чад Церкви, мы вознамерились кратко начертать жизнь его и предложить его нравственно-духовные наставления для утешения знавших и слушавших его лично и для назидания и пользы ищущих спасения душам своим. Краткое сказание о жизни блаженной памяти отца Феофана, Кирилло-Новоезерской Пустыни священно-архимандрита Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем. Мф. 11:29 . Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела, и прославят Отца вашего, Иже на небесех. Мф. 5:16 . |
| Ведь когда дух изумляется перед непонятным явлением, то такое изумление направляет его к познанию. Мы же задаче научных разысканий, вытекающих, по Платону, из удивления, противополагаем тупое правило не удивляться ничему (nil admirari). Но это ведь решительный конец познанию». 2 Мы не можем устранить сверхъестественного, а сверхъестественное, по самому своему понятию, не может быть предметом науки. Естественный разум не может найти средств для сообщения другим веры в сверхъестественное (Ш.Секретан. Цивилизация и вера, с.430). 3 Впрочем, нужно заметить, что самое точное научное познание проникнуто верой нисколько не менее, чем самая фантастическая мифология. Оно есть, по справедливому выражению Селли, только систематическая координация или организация наших верований. Итак, вера есть универсальный факт (проф.П.П.Соколов. Вера. Психологический этюд. Вопросы филос. и психол., 1902, с.914, 918). 9 «Долг науки, – пишет Троицкий (М.М.Троицкий. Учебник логики, с.3–4, 46, 48), – определяется ее целью. Великая цель, к которой стремится наука и устремлены помыслы ее представителей, есть истина (veritas) – полная, совершенная истина, насколько совершенство в этом деле доступно усилиям человеческого ума, иначе сказать, истина достоверная (certa). Итак, достоверность (certitudo) истины – вот что определяет долг науки». «Долг науки, заключающийся в достижении совершенных или вполне достоверных истин, определяется в конце критерием таких истин, – именно их очевидностью. Всякая наука основывается на очевидности, но практическая жизнь не может обходиться без руководства вероятности и заставляет приводить людей в гармонию свой душевный быт даже простой мыслимостью некоторых вещей. Практическая деятельность часто требует убеждений, когда для них не найдет очевидных оснований». «Сильные и решительные убеждения, – говорит Поль Жанэ, – лучше воздержания от мнений». «Сомнением не сделаешь ничего. Вера, напротив, поднимает горы». «Последний шаг ума, – говорит Паскаль (B.Pascal. t.I, p.193), – состоит в том, чтобы признавать, что есть бесконечно много предметов, которые превышают его, и если он не доходит до этого познания, то он весьма слаб». |
| Но, с другой стороны, в этой же обычной склонности общечеловеческого представления несомненно существующего духовного, невидимого мира, в виде антропоморфическом и с подчинением его условиям пространства и времени и даже чувственного восприятия заключается и наилучшая, с точки зрения практической, защита для Епископа Игнатия. Конечно, справедливо, что понятие тела, по принадлежащему ему свойству инерции, хотя бы и тонкого и тонко-вещественного, исключает возможность движений. Двигать его должна сторонняя сила, 817 т. е. на этом основании признать вещественность духа, с точки зрения обычных понятий о веществе, представляется невозможным. Имея способность чувственного восприятия, сродную с животными, человек, однако, превосходит их тем, что имеет душу совершенно невещественную и, вследствие того, способную отрешаться от законов, какими связано все вещественное, и ум человеческий – не одно и то же с телесными чувствами, и душа человеческая – с телом и всем телесным вообще. 818 Самодвижность души есть разительнейшее доказательство, что она не есть какое либо тело утонченное, эфирное. Косность, неподвижность есть неотъемлемая принадлежность вещества. Электричество пребудет в бездействии век, если не возбудить его; и эфир не светит, если не приводится в сотрясение, или, как говорят, – в дрожательное состояние. Но то и другое производится действием совне. Самодеятельности и следа нет в этих, по-видимому, очень тонких веществах. Откуда же возьмется самодеятельность в душе, если она по естеству эфир? И если она самодеятельна, не значит ли это, что она – эфир. 819 Признавая допустимость эфирных тел в феноменальности души, т. е. эфирную оболочку в её явлениях, никак нельзя признать эфирности самой сущностью души. 820 С этой точки зрения, неоднократное утверждение Епископа Игнатия, что душа и дух суть эфирные тела, – является крайностью, ошибкой, которая может для ума не духовного и чуждого аскетического подвига явиться душевредным заблуждением. Но мы весьма склонны думать, что в устах и писаниях самого Преосвященного Игнатия, указанное утверждение не было заблуждением; и возникшую в отношении к автору «Слова о смерти» полемику со стороны Епископа Феофана мы склонны считать не разногласием между подвижниками, а лишь недомыслием в достаточной мере оправдываемым и извиняемым. Епископ Феофан совершенно прав а) в своих обоснованиях мысли и духовности души и духов тварных по существу, б) в своих опасениях за возможность душевредных выводов в отношении к Божеству со стороны ума малоопытных; в) в свидетельствуемой им невозможности, объяснения чисто психических явлений при признании тонко-вещественности души. Но мы не считаем возможным принять во всей силе слово осуждения в приложении к подвижнику Епископу Игнатию и в защиту его по изложенному нами случаю богословского недомыслия имеем побуждение высказать следующие соображения: |
| И в здешней то жизни Господь Бог больших даров удостаивает: иным дает дар исцеления, другим дар прозорливства, иные неизвестными для них прежде языками говорят: так Ефрем Сирин заговорил по Гречески, по молитве Василия Великого , чтоб понимать друг друга без переводчика. Но для сего нужно и смирение Святого Ефрема. А ежели оскорбилась, чувствуешь внутреннее смущение, но не будешь оправдываться, не будешь говорить никаких противных слов, смолчишь, – за это не останешься без воздаяния! Всякое дело, всякое художество, все требует терпения. Господь Бог за смирение дает благодать. Один старец говорил с утра до вечера беспрестанно, а другой молчал, один прозорливец сказал об них: который говорил, тот молчание соблюл, а который молчал – празднословец; молчал, да тщеславился сим. С каким ведь намерением, кто что делает, – это важно. Господь Бог наши намерения судит. Наука эта совсем другая, не философия: в мирскую науку вкрадывается тщеславие, а здесь смирение в основе. Себя возвышать, а всеми пренебрегать, – это дело бесовское, а лучше бы Христово смирение стяжать. Аще бо быхом себе рассуждали, не быхом осуждены были ( 1Кор. 11:31 ). Покуда не достигнешь смирения, в спокойствии быть не можешь никак, все из страсти в страсть, так, как из пропасти в пропасть, враг будет поревать тебя; а когда будет смирение, так тут все добродетели; это как цепь священная. Где же гордость, тут тщеславие, вражда, тут смущение, ссоры и зло всякого рода. С тем жить надобно, чтобы угодить Господу Богу, думать о себе, что мы земля и в землю возвратимся; не долго жить здесь в гостях. Благодарите Господа Бога, что создал нас человеками. Бог продолжает нашу жизнь, чтобы душа наша от всех страстей очистилась; в царство небесное не внидет никакая скверна. Сердце мое страхом Твоим да покрыется смиренномудрствующее, да не вознесшееся отпадет от Тебе, Всещедрый! Чтобы ни случилось, да будет воля Твоя святая! Надобно в скорби то претерпевать с благодарением; мы думаем, что скорби так, просто, приходят. Нет! Господь Бог посылает, чтобы мы познали, что не достигли еще смирения, терпения. Он обещался не забывать нас: приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии и Аз упокою вы ( Мф. 11:28 ). Апостол Павел говорит: никто же веселяй мя, точию приемляй скорбь от Мене. По попущению Божию, в Греции каких мучений не делали язычники Христианам! а мы живем в спокойствии, в тишине. Ну, как Господь прогневается за нашу неблагодарность! Жизнь наша, может быть, к последнему времени, к концу приближается. Обратися, душе моя, в покой твой, яко Господь благодетействова тя, як изъят душу мою от смерти, очи мои от слез ( Пс. 114:6, 7 ). |
|
|
