| К половине августа мы должны были явиться в Академию. Собравшись в семинарии, мы на казенной лошади 15-го августа утром были привезены в лавру с врученным нам свидетельством от начальства и тотчас представились инспектору о. архим. Сергию, бывшему потом митрополитом Московским. Это был молодой, тогда красивый, стройный, выше среднего роста, архимандрит, весьма любезно нас принявший в своей гостиной; назначил нам номер в корпусе, предназначенном для помещения студентов младшего курса. Здесь, встретившись с собравшимися уже семинаристами из разных иногородних семинарий, мы скоро ориентировались и вступили в дружественные беседы. С нами вместе, в состав 20 академического курса прибыло из 18 семинарий около 45 человек; для каждого из нас беседы с прибывшими были весьма интересны, так как вносили в наше сознание много нового о местных обычаях и порядках семинарских и общественных, особенно по отношению к местному духовенству и церковным порядкам. На первое время во взаимных отношениях собравшихся из разных мест семинаристов естественно обнаруживалась сдержанность, сохранялось землячество; приходилось притом задумываться о предстоявших экзаменах; немногие могли быть уверены, что все сойдет благополучно и их примут. ...Опасения оказались напрасными; только одного из явившихся на экзамен не приняли и то, кажется, по обнаружении им во время экзаменов стремления к несоответствующим для духовных юношей развлечениям и веселости, а также и за вольность на словах при тогдашнем у нас строгом монашеском режиме, ценившем не столько ум, сколько поведение и особенно послушание. Порядок экзаменов был следующий: прежде всего мы писали 2 экспромта: по Свящ. Писанию и по философии. Последний экспромт на латинском языке задавал профессор Феодор Александрович Голубинский на тему: «справедливо ли мнение древних, что есть душа мира». Темы по Свящ. Писанию не помню. После письменных экзаменов происходили устные. Два дня, под председательством ректора, в составе главных академических профессоров, производилось испытание по 4 главным предметам богословским; затем по второстепенным предметам экзаменовали каждый из профессоров по своему предмету, поодиночке, одновременно и весьма снисходительно. Результат экзаменов нам объявлен был числа 4–5 сентября. Первым принят Световидов из Москвы, вторым Амфиан Лебедев из Вифании; я был принят восьмым. |
| г) Проф. А.И. Бриллиантов . «Христианское Чтение» 1907 г., том CCXX1V, часть 2, 10, 502–511: «приветствуем обогащение русской церковно-исторической литературы серьёзным трудом»; д) Проф. И.В. Попова и проф. И.Д. Андреева – при представлении на Макариевскую премию в Академии. «Извлечение из —101— Журналов собраний Совета МДА» за 1907 г. Сергиев Посад, 1908, стр. 19–22: «книга представляет собой выдающееся явление в нашей богословской литературе и долго будет занимать в ней почётное положение»; е) N. Bonwotsch. «Theologisches Literaturblatt» 1907 г., 34, 405–406; л) Dr. Leonini. «Slavorum Litterae Theologicae» 1909 г., 1, 6–13: «Eruditionis copia, methodi claritas, analysis acuta, qua scriptor vel minimas systematum inter se varietates describit et circumstantias sive temporum sive personarum perpendit, certe sunt huius operis praeclarissimae dotes». Cp. 27. 27 . Незаслуженный упрёк. «Богословский Вестник» 1907 г., том III, 11, 623–626. Проф. А.П. Лебедев в своей статье: «К вопросу о несторианстве. Письмо в редакцию» – «Православный Собеседник» 1907 г., 2 полугодие. 9, на стр. 379, в прим. 1, сделал такую заметку: «В последнее время стал вводиться пренеприятный обычай, когда богослов, заимствуя цитат из русского перевода Деяний или Творений, однако же, цитирует Mansi и Migne. (До крайности этот обычай доходит в докторской диссертации проф. Спасского, только что появившейся)». «Незаслуженный упрёк» и является ответом проф. Спасского на указанную заметку. 28 . Вера в демонов в древней церкви и борьба с ними. «Богословский Вестник» 1907 г., том II, 6, 357–391. 29 . Пахомий и Феодор, первые основатели киновитского подвижничества по греческим и коптским сказаниям. (Критические наброски). «Богословский Вестник» 1908 г., том I, 1, 53–80; 2, 287–308. 30 . Отзыв об отчёте профессорского стипендиата Н.Ф. Чернявского о его занятиях в течение 1906–1907 учебного года. «Извлечение из Журналов собраний Совета МДА» за 1907 г. Сергиев Посад, 1908, стр. 285. 31 . Предложение в Совет МДА с рекомендацией в качестве кандидата на кафедру Священного Писания Ветхого Завета И. И. Троицкого . «Извлечение из Журналов собраний Совета МДА» за 1907 год. Сергиев Посад, 1908, стр. 294–296. |
| Очевидно, среди известий были сетования по поводу ограниченной веротерпимости, а по сути сохранения официальной иконоборческой доктрины и начавшегося уже незадолго до смерти Аьва Армянина, осенью 820 г. восстания турмарха федератов Анатолика Фомы Славянина, в результате развития которого к декабрю 821 г. будет блокирован Константинополь. Надо учесть, что Херсон был давно знаком автору письма как место, куда попадали его соратники и однодумцы. Так, в 809 г. Никифор I Геник (802–811) учинил расправу над студитами и некоторыми разделявшими их взгляды епископами, игуменами, священниками, монахами, осуждавшими василевса и патриарха Никифора. Поводом к гонениям стал вопрос о прощении патриархом отрешенного от сана священника пресвитера Иосифа, двенадцать лет назад обвенчавшего прелюбодея Константина VI с Феодотой (см.: Лебедев А. П. История разделения Церквей в IX, X и XI веках. Изд. 2-е. – СПб., 2001. – С. 10–17; Kazdan А. А. Nikephoros I//The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 2. – P. 1475). Феодор Студит не пожелал смириться с этим решением патриарха и был изгнан на один из Принцевых островов в Мраморном море, где провел два года. Прочие ослушники императорской и церковной власти, отказавшиеся внять уговорам василевса и «быть в общении с патриархом и кафолической Церковью», то есть покончить с распрей, тоже были смещены со своих постов, сосланы, заключены в монастыри и крепости, по одному, по двое, по трое с небольшим, рассеяны по разным местам, от Финии и Херсона до Сицилии и Фессалоники (Michailus Monachus. Vita et conversatio sancti patris nostri et confessons Theodori abbatis monasterii Studii//PG. – 1864. – T. 99. – Col. 269D, 272DC; Theodori Studitae epistulae//PG. – 1864. – T. 99. – Col. 1068B, 1072C–1073B, 1076B, 1116B). Причем пострадавшие от гонений были в самом Херсоне (епископ Лев Валелад, игумен Антоний, некий Летоий, подвергшиеся заключению). Подобные заключенные терпели всяческие лишения, так как игумены, которым был вверен надзор за ними в монастырях, весьма ретиво выполняли распоряжения предписания властей и иногда притесняли покаранных больше, чем того требовалось (Theodori Studitae Laudatio Sancti Platoni//PG. |
| Но мы уже видели, что с этим предположением, хотя за него стоят авторитетнейшие ученые, как старинные, так и новейшие, дело стоит не особенно блестящим образом, что преемником Евстафия Павлина не называет никто, а предшественником Евлалия – только один Филосторгий, что Евсевию кесарийскому антиохийская кафедра была предложена несомненно уже по смерти Евлалия; что после отказа Евсевия рукоположен был Евфроний; что этого именно Евфрония, а не Павлина и не Евлалия, называют непосредственным преемником св. Евстафия не только Сократ и Созомен, но и Феодор мопсуестийский и – что особенно важно – Георгий Лаодикийский, который после отказа Евсевия был кандидатом на антиохийскую кафедру вместе с Евфронием; что, по Иерониму, Павлин был преемником Филогония и предшественником св. Евстафия, что на этом же месте ставят Павлина (или Романа) и позднейшие византийские писатели: Феофан, Никифор, Зонара, Никита, которые прямо отождествляют этого Павлина с Павлином тирским; что Швартцу не удалось привести ни одного свидетельства за то, что Павлин был епископом тирским после 325 года. Не проще ли по всему этому допустить, что Павлин переведен был в Антиохию на место Филогония? То факт, что антиохиец Феодорит представляет дело таким образом, что св. Евстафий был непосредственным преемником Филогония. Но слова Феодорита в данном случае не имеют решающего значения, так как он и Евлалия считает непосредственным преемником Евстафия, а Павлина знает только как епископа тирского. Следовательно, его список антиохийских епископов во всяком случае имеетъ пробел. И ничто не обязываетъ думать, что этот пробел, пропуск имени Павлина, приходится между Евстафием и Евлалием, а не между Филогонием и Евстафием. Последнее даже более вероятно, чем первое. Низложение св. Евстафия было событием первостепенной важности в истории антиохийской церкви. Оно состоялось на соборе и вызвало большие волнения. И следствием его было то, что антиохийская кафедра надолго перешла в руки ариан (точнее: антиникейцев). Подробности этого события остались, вероятно, надолго в памяти антиохийцев. Еслибы непосредственным преемником Евстафия был Павлин тирский, человек очень уважаемый и влиятельный среди евсевиан, то и его имя удержалось бы в памяти антиохийцев в связи с низложением св. Евстафия. На деле же мы видим иное: Феодорит, сам антиохиец, родившийся в 393/4 г., тот самый Феодорит, который сохранил для нас письмо Евсевия никомидийского к Павлину тирскому, знает (по имени) антиохийского епископа – арианина Евлалия и называет его первым преемником Евстафия, а о Павлине епископе антиохийским – предшественнике-ли – преемнике-ли Евстафия – ничего не знает! Если Павлин епископом антиохийским был недолго, то ведь тоже самое сообщает Феодорит и об Евлалии. Очевидно Евлалий – известный нам почти только по имени – уцелел в памяти антиохийцев до начала V века в связи с историей низложения св. Евстафия; а о Павлине успели даже позабыть, что он был когда то епископом антиохийским 110 . |
| 229 У Феодорита есть отдельное сочинение, посвященное изложению учений еретических и опровержение их, под загавием: Haereticarum fabularum compendium, где речь идет о ересях древних и современных автору. О нем можно читать в сочинении г. Глубоковского. 230 Ipsam historiam sedes apostolica suscipere recusat, quoniam multa mentitur, et Theodorum Mopsuestiae nimium laudat atque usque ad diem obitus sui magnum doctorem ecclesiae fuisse perhibet (Epp. VI, 31. Migne. Tom. 77). Говоря так, Григорий поименовывает не Феодорита, а Созомена; но так как известно, что похвалы Феодору заключаются в истории Феодорита, а не Созомена, то справедливо видят простую ошибку в том, что папа назвал здесь Созомена, а не Феодорита. Очевидно, он имеет в виду этого последнего. 237 Свиды лекснкон, под словом: Феодор. Migne. Gr. Tom. 86, pars I. Notitia de Theodor. Lectore, p. 159 – 162. 240 Zeitschrift für Kirchengeschichte, В. VI. (1884) в статье De-Boor " a zur Kenntnis der Handschriften der Griechischen Kirchenhistoriker., S. 488. 247 Lib. XII, cap. 12. Впрочем некоторые читают у Кассиодора вместо: substantia для обозначения лица: subsistentia. 248 Блаженный Ренан (beatus Rhenanus, – предок известного Эрнеста Ренана) говорил о переводчике, что он был равно невежествен как в греческом, так и в латинском языке и называет его перевод не переводом (versio), а извращением (perversio). См. Franz. Aurelius Cassiodorius., S. 108. Breslau, 1872. 249 Franz. Cassiodorius., S. 114. Кстати напомним, что Cento значит: одежда, сшитая из лоскутьев. 250 Впрочем может быть в этом стучае виноват не сам Кассиодор, а позднейшие переписчики. Franz, S. 117. 252 Franz, S. 120. Считаем справедливым заметить, что труд Франца оказывал нам очень нужную помощь. 255 В патрологии Миня извлечения из Феодора носят такое заглавие: Excerpta ex Historia ecclesiastica Theodori Lectoris ab Nicephoro Callisto collecta (Tom. 86, pars I). Отсюда и в русском издании находим такое же заглавие: «Извлечение из Церковной Истории Феодора Чтеца », по изложению (?) Никифора Каллиста (Спб. 1853). – Сведения о Каллисте и его Церковной Истории можно находить в моей книге: «Очерки византийско-восточной церкви от конца XI до половины XV века», стр. 590 – 604. Москва, 1892. |
| поЛебедев Н. Значение канонов//Вера и разум. 1915. 16. С. 578. Там же. Там же. С. 577-578. Лебедев Н. Значение канонов//Вера иразум. 1915. 18. С. 892. 16-е правило VI Вселенского Собора. Цыпин В., протоиерей. Курсцерковного права. Клин, 2002. С. 39. Это не касается законодательстваПоместных Церквей - например, брачного права, в котором позднее было сделаномного послаблений по сравнению с требованиями канонов; это отдельная тема дляисследования. Бердников И. Указ. соч. С. 387. Никодим, епископДалматинско-Истрийский. Православное церковное право. Спб., 1897. С. 68. Комментарии ( 26): Никита Дмитриев, Истфак МГУ 24 марта 2009г. 13:00 Статья о. диакона подняла очень важный вопрос, и именно в этом главное ее достоинство. В остальном же - возникает очень много вопросов. Автор сразу отметает " позитивистскую " (правильнее назвать ее - исторической) точку зрения, в русле которой собственно и движется современная каноническая наука на Западе. Можно конечно сказать, что это плод секуляризации и безбожия, но будет ли это правильно с научной точки зрения? Причины отказа от рассмотрения позитивистской концепции в сущности не прояснены, лишь дано туманное указание на ее " несоответствие Св. Преданию " . Канонический корпус нашей Восточной Православной Церкви рассматривается автором как некое единое целое. Возможно, богословски так оно и есть, но исторически - это явно не так. А разве " каноничной " была процедура Трулльского собора? Разве без давления светской власти он проходил? свящ. Феодор Людоговский, Москва 24 марта 2009г. 17:19 Сразу скажу, что я не в коей мере не канонист. Но, если позволите, такой вот наивный вопрос. В теории все может быть так или эдак. Но вот практика. Имеется 14 апостольское правило, запрещающее епископу переходить в иную епархию. Правда, там делается оговорка: " разве когда будет некоторая вина благословная, сие творити его понуждающая, яко могущего большую пользу обитающим тамо принести словом благочестия. И сие не по своему произволу, но по суду многих епископов и по сильнейшему убеждению " . |
| Разве это не правда, и разве это может служить к чести позднейших александрийцев? В данном случае, мы сказали то, что требовало от нас беспристрастие. Не думает ли о. Иванцов, что беспристрастие – вещь излишняя для историка? Критика нашего, наконец, смущает наше заявление об александрийцах: «интерес к религиозному знанию был и оставался у них делом второстепенным. Они не чуждались науки, и не отдавались ей» (ibid). Сознаюсь, что мысль моя выражена здесь не совсем ясно, потому что она высказана слишком кратко. Мы держимся того воззрения, что, между тем, как антиохийцы склонны были к тихому, усидчивому кабинетному богословско-научному труду, александрийцы писали лишь ради практических, жизненных, но, разумеется, религиозных, потребностей. Феодор Мопсуетский и Феодорит – чисто ученые в теперешнем смысле слова, люди, преимущественно, кабинетные. Не совсем такими представляются александрийцы: они пишут тогда, когда требуют того нужды времени. Припомните: Афанасий, с начала своей исторической деятельности, почти ничего не писал, и принялся за это дело уже в поздний период своей жизни, когда увидал, что без литературного слова не обойдешься 89 . Эту, именно, мысль и хотели выразить мы, вышеприведенными словами. Главным образом, критика ввело в заблуждение, касательно нашего взгляда на александрийцев, то обстоятельство, что на последних страницах третьей главы мы говорили о значении антиохийцев подробнее, чем о значении александрийцев. Но, удивляемся, как критик не понял того, что заслуги антиохийцев есть вопрос, требующий раскрытия, тогда как вопрос об александрийцах решен и без нас (мы не видели ни малейшей нужды прибегать к таким громким фразам, к каким часто прибегает (вероятно, в пику нам) о. Иванцов, говоря об александрийцах: мы считали и считаем это делом излишним) 90 . Лактанций говорит, что ему нужна была бы железная грудь и сотня уст, чтобы пересказать в книге все ужасы гонения Диоклетиана. Я тоже должен сказать, что мне необходимо было бы иметь и железную грудь, и сотню уст, чтобы исчислить все прегрешения о. |
| Татьяна, ученица 6 класса, заплетает всем желающим красивые косы. Она собрала за время ярмарки 1410 рублей Ольга: Я профессиональный флорист, работаю в доме актера уже очень давно. В профессию пришла не случайно. Это — мой посильный вклад. Мне очень приятно и очень ценно, что я могу хоть что-то сделать для того, чтобы кому-то было на этой земле лучше. Ольга, профессиональный флорист Лена: участвую, потому что я немного с этим связана. У меня болел ребенок. И я оказалась связана с благотворительностью сначала в силу обстоятельств. А потом — просто так. Лена И ее коты Ирина Вайсерберг, «Заповедник сказок» : Люди, которые писали сказки, собрались вместе, и Валентин Лебедев, в ЖЖ — rualev, собрал их в одно сообщество, которое существует уже пять лет. В сообществе были очень интересные сказки, и мы решили, что имеет смысл выпустить книжку. Совершенно случайно оказалось так, что один человек у нас был одновременно членом нашего сообщества и членом сообщества «Конвертик для Бога» , которое занимается лечением детей. Этим человеком оказалась я. И мы объединились. Ирина Вайсерберг Теперь, когда мы выпускаем книжку, а книжка выпускается совершенно волонтерским способом: бесплатно работает дизайнеры, верстальщики, редакторы, авторы, художники, деньги уходит для больных детей. Когда на книжку идет подписка, люди знают, что если они оставят на 20 рублей больше (а деньги подписчиков нужны для оплаты работы типографии), то эти деньги пойдут на лечение детей в «Конвертик для Бога». Третий год подряд мы организуем помощь кому-то из детей. Один год это была девочка Лера Волкова из Украины, которая больна муковисцидозом. В первый год выпуска книжки мы именно на конвертик собрали около 100 тыс. рублей, в прошлом году — примерно так же. Сколько в этом году будет, пока не знаем. Настя: мы из православной школы «Рождество». Поделки делали сами. Мы сами собрали эти поделки, просто хотели помочь детям. Настя из православной школы «Рождество» О. Феодор Бородин: Здесь собираются люди, которые любят и умеют делать добро больным детям. У нас есть помещение. Мы с ними объединяемся, зовем всех желающих по окрестным храмам, по церковным сайтам, они зовут по своим каналам. |
| Как я рад, что к таким искренним поздравлениям могу я присоединить такую радостную весть, что все три инока, имеющие одного восприемного отца, жившие в одной келье, все остаются в одной и той же епархии. Отца Порфирия назначают в Вифанскую семинарию на словесность на место Кедрского, который переводится на этот же предмет в Московскую семинарию; и меня также на словесность назначают. Чтобы о. Порфирий и Св. Синодом был назначен на это место, о. ректор думает писать особенное письмо к Карасевскому 151 . Да и в самом назначении прибавлено, что он нужен в последствии для занятия высшей должности, для которой требуется лицо монашествующее. Его готовят на место Вифанского инспектора; о. Нафанаил, вероятно, недолго будет на этом месте. Быстрицкий – помощником ректора во Владимире. Я, Беневоленский – на Библейскую историю в Вологду (он и теперь еще здесь живет на кондиции). Взоров – ректором Харьковских училищ. Тамошний преосв. Филарет 152 просил здешнюю академию дать на это место человека благонадежного. Сначала думали назначить о. Порфирия, потом Евдокимова 153 , но о. ректор воспротивился сильно предложению касательно Евдокимова, опасаясь, чтобы его там не постригли в монашество. Во время вакации он здесь очень придерживался прежних своих обычаев, так что его несколько раз просили уехать из академии. Таким родом, вместо Евдокимова о. ректор предложил Взорова. В академии бакалаврами назначаются: Смирнов 154 – на Библейскую историю; Лебедев 155 – на логику; Сергиевский 156 бакалавр Петербургской академии, наш товарищ по семинарии, переводится сюда на место Платона Иваныча 157 . Смотрителем Ярославских духовн. училищ – Воздвиженский, a Барский – прежний смотритель, переводится в Ярославскую семинарию. Во Владимир на философию – Терновский. В Калугу на гражданскую историю – Холминский. В Кострому на словесность – Виноградов, а на математику – Любославский 158 . В Вологду на словесность – А. Попов 159 . О. Порфирий приехал 7 числа, поздравляет вас и посылает вам поклон. Нам о. ректор поручил заниматься греческим переводом одной с большим трудом разбираемой рукописи о монашеских уставах Афонской горы. Рукопись привезена Муравьевым и в академию прислана от владыки. О. Феодор и прочие вам кланяются. |
| Имея в основе своего учения тайну искупления и взирая через нее на всю человеческую жизнь, на все ее стороны и проявления, он, архим. Феодор, по словам автора, имеет единственную задачу: всему, что мы считаем мирским, земным (кроме, разумеется, греха), всяким гражданским, общественным и семейным порядкам, даже попечениям о теле, дать основу в христианстве, в христианских началах или, по его, о. Феодора, выражению, во Христе, – это сущность всех его воззрений. Люди благомыслящие, вчитываясь в его книгу, не только не находили в ней чего-либо неправославного, богопротивного, напротив, его воззрениями проясняли свои собственные мысли, очищали свои взгляды от излишнего ригоризма и учились Христовой любви к ближним. Но люди с предзанятыми суждениями и узким взглядом, будучи не в состоянии усвоить его широкого и цельного воззрения и почуяв в его сочинениях веяние какого-то нового, непонятного для них, духа жизни, какие-то новые идеи, даже прямо противные их привычным воззрениям, сейчас же обеспокоились и стали кричать об отступлении автора от чистоты православия. Органом таких людей и сделался г. Аскоченский с компанией. Книга, изданная, по слухам, прямо против его направления, попадавшая ему не в бровь, а в самый глаз, затронула все его фарисейские взгляды и расположения и привела его в такое негодование и даже личную злобу, что он сделался настоящим врагом и даже прямо клеветником против ее автора. В самом разделении статьи Аскоченского на произвольные отделы о. Лебедев усматривает, что суровый критик о. Феодора не понял цельной системы последнего. Извратил г. Аскоченский даже главную мысль всей критикуемой им книги. Вопрос не в том, способна ли современность сродниться с православием, а в том, возможно ли и необходимо ли православие положить в основу современной жизни общества. Усиливаясь доказывать, что современность, как она есть, не может сродниться с православием, г. Аскоченский, очевидно, сражается с им же самим созданной ветряной мельницей. В дальнейшем разборе его критической статьи автор книжки обнаружил всю фальшь его критических приемов, недобросовестность разбора сочинений о. |
|
|
