| Д , 256–269. Здесь имеются следующие восемь анафематизмов против иконопочитателей: 1. Кто божественный образ вочеловечившегося Слова осмелится изображать красками, тот анафема. 2. Кто неизобразимые сущность и ипостась Слова, ради Его вочеловечения, осмелится изображать в формах человекообразных, и не захочет разуметь, что Слово и по воплощении неизобраэимо, анафема. 3. Кто осмелится начертывать на образ ипостасное соединение двух природ и станет называть изображение Христом и, таким образом, смешивать две природы, анафема. 4. Кто захочет изображать плоть Христа, соединившуюся с лицом Слова Божия, разделенно и отлученно от самого Слова, анафема. 5. Кто единого Христа разделяет на два лица и захочет начертывать рожденного от Девы в отдельности, и, следовательно, принимает только относительное соединение природ, и потому изображаемость Его на иконе как имеющего особую ипостась, заимствованную от Девы, анафема. 6. Кто изображает плоть Христа, обожествившуюся через соединение ее со Словом и, таким образом, отделяет ее от Божества, анафема. 7. Кто будет Бога Слова на том основании, что Он принял на Себя рабский образ, изображать вещественными красками, как бы Он был простой человек, и будет отделять Его от нераздельного с Ним Божества, вводя, таким образом, четверичность в св. Троицу, тот анафема. 8. Кто лики святых будет изображать вещественными красками на бездушных иконах, которые ровно не приносят никакой пользы, ибо эта мысль (о поклонении иконам) лжива и произошла от дьявола, и не будет отображать на самом себе их добродетели, эти живые образа, тот анафема». Нельзя отрицать того, что как мысли, так и формулировка первых 7 анафематизмов отличаются догматической четкостью, остротой, своеобразной силою и во всяком случае нуждаются в серьезном рассмотрении, которое не было им дано в достаточной мере и на VII Вселенском соборе. На это справедливо настаивает проф. Андреев (ib. 471) указывающий, что иначе патриарху Никифору (а также и преп. Феодору Студиту ) не пришлось бы писать своих трактатов на ту же основную тему об изобразимости Христа на иконе уже после VII Вселенского собора. Там же объясняется, что после VII Вселенского собора происходит новый лжесобор 815 года, утвердивший «торжество православия». Это показывает, с каким трудом вынашивается в Церкви догмат иконопочитания. |
| Никифору, а его современнику Феодору Студиту (†826), почему мы здесь и печатаем перевод этого послания особо и иначе, нежели прочие подлинные правила св. отцов. В Афинской Синтагме не сказано, кому настоящее послание адресовано, но это сказано в издании Миня (Migne), где оно напечатано под а именно: оно адресовано монаху Мефодию. Это нужно иметь в виду, иначе начало и конец послания были бы непонятны. Вот это послание Феодора Студита к монаху Мефодию 28 . Послание Феодора Студита к монаху Мефодию Сколько твое достоинство желает видеть наше смирение, столько же, будь уверен, и мы желаем личного собеседования, но так как написано: «ни хотящаго, ни текущаго, но милующаго Бога» ( Рим.9:16 ), то надобно Ему предоставить это желание и на Него возложить попечение; и Он «сотворит», когда будет Ему угодно, «волю боящихся Его» ( Пс.144:19 ). А теперь нужно отвечать надлежащим образом на вопросы, предложенные духовными братиями нашими Иларионом и Евстратием, при посредстве твоего благочестия. Но чтобы имеющее быть сказанным было удобопонятнее, пусть наряду с каждым из предложенных вопросов помещается и ответ. Вопрос 1. О пресвитерах, рукоположенных в Риме, Неаполе и Лангобардии без извещения и отпущенных: следует ли принимать таких и иметь общение с ними, вместе вкушать пищу и вместе молиться? Ответ. Во время ереси, по необходимости, не все бывает непременно по правилам, установленным во время мира. Так, мы видим, поступали и блаженнейший Афанасий и святейший Евсевий, которые оба совершали рукоположение над лицами не своей области. И теперь, видим, совершается то же самое при настоящей ереси. Итак, упомянутые, если явно не осуждены, отнюдь не должны быть отвергаемы за то, что рукоположены таким образом, а должны быть принимаемы с соблюдением четырех предложений ( κατ τς τσσαρας προτσεις). Вопрос 2. О пресвитерах, рукоположенных в чужой области в Сицилии: следует ли принимать таких? Ответ. Этот вопрос подобен предыдущему, хотя и отличается от него в отношении к месту. Очевидно, что он будет иметь подобный же и ответ. Вопрос 3. О церквах, оскверненных священниками, вступившими в общение с ересью, и занимаемых ими: можно ли входить в них для молитвы и псалмопения? |
| Вот тебе от нас братское благожелание и внушение в напутствие новой жизни: не изменяй своему знамени. Везде, во всяком положений измена знамени, под которое человек становится вольною волею и вольным разумом, есть позорное преступление. Измена же иноческому знамени есть сугубое преступление, так как инок пред Богом и Церковью дает обет быть подвижником высшего христианского совершенства. Признавая круг общих всем христианских обязанностей поприщем недостаточным для себя, инок желает быть избраннейшим передовым воином Христовым, предшественником, предводителем своих братий-мирян, храбрейшим ратоборцем на дьявола. „Монах, по Феодору Студиту , есть тот, кто на единого взирает Бога, Бога единого желает, Богу единому прилежит, Богу единому угодить старается, мир имеет к Богу, и мира между другими виновником бывает“ (Доброт., т. IV, 502). Вот знамя истинно монашеской жизни: сознание Богообщения и постоянное стремление к Нему. Не изменяй же, Бога ради, этому великому знамени! Ты имел время и разум обдумать путь, на который теперь вступил; имел свободу выбрать знамя, под которое стал. Верность избранному тобою знамени сообщит всей последующей твоей жизни и деятельности, в каком бы ты положении ни находился, характер единства и цельности, а вместе с тем будет служить исходною точкою в оценке твоих действий. Всякое твое деяние должно исходить от Бога и направляться к Богу, Который и должен быть твоим единым Судиею. Обыкновенно оценку своих действий и вообще жизни мы основываем на одобрительном или порицательном суждении людей. Берегись этого, потому что людские суждения часто обманчивы, как основывающиеся на одной только внешней деятельности человека, а не на сокрытых побуждениях и целях её. Суждения эти часто бывают и пристрастны. Многие как бывают неудержимы в своем порицании ближних, так неумеренны в восхвалений тех, кого хотят или имеют надобность хвалить. При этом весьма преступно домогаться похвал человеческих, искать их, бегать за ними. В погоне за такими суетными похвалами, за приобретением, так называемой дешевой популярности, люди часто пренебрегают своим долгом, прибегают к низким средствам заискивания пред власть имущими – с одной стороны, к ласкательному заигрыванию с подчиненными – с другой стороны. |
| Для руководства этим лицам он издал, выражаясь словами биографа, письменные наставления в ямбических стихах (Ibid. р. 149), где изложил обязанности, начиная с игумена и кончая последним из братий 65 . Далее жизнеописатель говорит об епитимиях, изложенных Феодором Студитом за разные провинности братии. В каком составе вышли они из-под пера студийского настоятеля, решить трудно, но что они были уже записаны при нём, и эта запись начиналась такими правилами, которые читаются в дошедших до нас списках, это видно из перечня их содержания в жизнеописании Феодора Студита 66 . Скажем только, что в том составе, как они изданы у Миня и читаются в некоторых списках, не могут принадлежать одному Феодору Студиту , но появились в разное время и постепенно дополнялись, вследствие чего оказались между ними повторения и даже противоречия. В печатном издании они распадаются на два отдела: первый 67 , под именем епитимий общих всей братии, обнимает 110 правил и представляет древнейшую, подлинную часть. Но это заглавие не соответствует их содержанию и относится лишь к первым 35-ти статьям, за которыми следуют особые наказания для лиц должностных. Второй отдел, под именем ежедневных епитимий для монахов, состоит из 65-ти правил разнообразного содержания и изложенных без системы. В некоторых из них повторяются правила первой части, в других излагаются подробнее, а в некоторых случаях расходятся с ними и даже выступают из прямых задач монастырской дисциплины, упоминая например, о мирянах и мирских священниках. Очевидно, мы имеем здесь неуместную прибавку какого-нибудь позднейшего собирателя. Что же касается значения этих епитимий, как литургического источника, то в этом отношении они дают немного и важны главным образом для знакомства с бытом, дисциплиной и взаимными отношениями студийского братства. Более дают для этой цели оглашения Феодора Студита 68 . Они рисуют главным образом идеал, но нередко касаются и практики тогдашней монашеской жизни. В них заключается немало сведений для знакомства со студийским церковным годом и его местными памятями и указаний на особенности службы и церковного устава, но все эти указания разбросаны по разным поучениям и делаются мимоходом, помимо литургических целей. |
| Отметь также и следующее. Хотя и Афанасий Афонский , и преподобноисповедник Дунале, упоминаемый в «Синаксаристе» (17 декабря), и некоторые другие приняли вначале малую схиму, а затем великую в разные времена, однако лучше и правильнее поступают те, которые сразу становятся великосхимниками, не принимая малой схимы, потому что этим единственным принятием схимы они показывают, что монашеская схима действительно только одна, как и требует предание святых. А молитва , напечатанная в книге оглашений Студита, который говорит, что ее составитель принял вначале малую схиму, а затем великую, хотя и умилительна, и душеполезна, однако принадлежит не Феодору Студиту , а некоему Феодосию, как видно из ее содержания, и составлена на основе разных источников. Отметь еще, что хотя любое время подходит для того, чтобы стать монахом, однако более подходит для этого время Четыредесятницы, как время покаяния, по 25-му ответу Симеона Фессалоникийского (Sym. Thessal. Respons. 25//PG 155, 876D). A Иов говорит, что за одной литургией не принимают постриг от руки одного старца много монахов или монахинь, но только один или одна. Ангельской же монашеская схима называется по разным причинам, но главным образом по следующим двум: во-первых, потому, что монах, хотя и облечен плотью, должен подражать бесплотной жизни и девству ангелов, во-вторых, потому, что монах должен всегда славить Бога, как ангелы на небесах, по словам Симеона Фессалоникийского (Idem. De poenit. 265//PG 155, 489B). А Дионисий Ареопагит говорит в главе «О монашеском совершении», что «отречение от делимого, не только существующего в жизни, но и воображаемого, являет совершеннейшее монашеское любомудрие, выражающееся в знании единотворящих заповедей» (Dion. Areop. De eccl. hierarch. VI, 3. 2//PG 3, 533D). 254 Вальсамон, видя, что настоящее правило вступившего в брак монаха наказывает только как мирянина, впавшего в блуд, говорит, что это снисхождение может быть оказано тем монахам, которые сами добровольно расторгнут свой беззаконный брак и прибегнут к исповеди и покаянию, а не тем, которые приносят покаяние недобровольно. |
| Наша настоящая Триодь уже дошла до нас в весьма поздней редакции, но первоначальная редакция ее принадлежала братьям-студитам Феодору († 826) и Иосифу († 825), впоследствии архиепископу Солунскому. Никифор Каллист Ксанфопул († 1327), считая между песнописцами Иосифа Студита и Иосифа Песнописца, говорит, что Иосиф Студит и брат его Феодор после Космы Маюмского, сочинившего трипеснец на Страстную неделю, писали трипеснцы и на другие дни Великого поста; собрали, что до них пето было во время Великого поста, привели в порядок и, присовокупив свои стихиры и тропари, составили Триодь. Это несомненно и по рукописным Триодям. В ватиканской библиотеке, как видно у Монфокона, есть рукопись такого содержания: «Триодь, творение Иосифа и Феодора, братьев-студитов». Кардинал Квирин свидетельствует, что в древних греческих списках Триоди имя Иосифа стоит над теми из двух дневных трипеснцев Триоди, которые занимают первое место; вторые же надписываются именем Феодора; из этого числа исключает он только трипеснцы Страстной седмицы, которые составлены действительно прежде Иосифа и Феодора. Кроме первых трипеснцев на 6 недель Великого поста, в Триоди принадлежат св. Иосифу: 1) канон на Неделю блудного сына, исполненный глубокого сокрушения; вероятно, этот канон имеет в виду п[атриарх] Никифор, когда, говоря в своих правилах о принятии возвращающегося к иноческому сану, пишет: «Петь умилительный канон το πλαγου χου», 2) четверопеснцы на субботы поста – всего четыре, 3) стихиры и трипеснцы на пять дней сырной недели. Преподобный, приготовляя в них душу к наступающему посту, живо изображает спасительные плоды пощения. В ркп. Имп[ераторской] венской библ[иотеки] находится канон св. Иосифа Сгудита на Второе Пришествие с таким началом: Χαρει χορς τν σν γων, Κριε. В нынешних церковных службах нет этого канона. Феодору Студиту в Постной Триоди принадлежат: 1) канон в субботу мясопустную, с акростихом в троичных и богородичных: το ναξου Θεοδρου, 2) канон в Неделю мясопустную, 3) полный канон (со второй песнью) и стихирами в субботу сырную и 4) канон в третью неделю Великого поста. Ему принадлежат трипеснцы, о которых упоминает Михаил. Кардинал Квирин, имевший в руках множество древних списков Триоди, говорит, что имя Феодора надписано над трипеснцами всех тех дней Великого поста (исключая Страстную седмицу), на которые положены два трипеснца: первый из таковых трипеснцев, говорит он, обыкновенно надписывается именем Иосифа, а второй именем Феодора. Таким образом, всех трипеснцев св. Феодора 35. Феодору Студиту , кроме всего этого, принадлежат четверопеснцы на субботы 2, 3, 4 и 5 седмицы Великого поста и стихиры при каждом каноне этого автора. С течением довольно продолжительного времени мало-помалу к названным сейчас произведениям братьев-студитов Феодора и Иосифа были присоединены и творения тех авторов, которых мы перечислили несколько выше, что в общей сложности и составило нашу настоящую Постную Триодь. |
| В новейшее время в отечественной богословской науке по-прежнему появляются труды, посвящённые преподобному Феодору Студиту и его обители. Так, в Московской Духовной академии в 1954 году иеромонах Тихон (Агриков) написал курсовое сочинение на тему: «Преподобный Феодор Студит как организатор общежительного монашества». В последующие годы в стенах Академии «у преподобного Сергия» был представлен к защите целый ряд курсовых сочинений, посвящённых преподобному Феодору Студиту . В Ленинградской Духовной академии ряд её выпускников для написания кандидатских сочинений избирал темы, связанные с деятельностью преподобного Феодора 189 . Это такие работы, как «Преподобный Феодор Студит как песнописец» (ЛДА. 1962, автор Я. Гольд. 292 с.); «Преподобный Феодор Студит : его личность и деятельность по его письмам и посланиям к монахам» (ЛДА. 1965, автор иеромонах Иероним (Карпов). 213 с.); «Преподобный Феодор Студит и его религиозно-нравственное учение» (ЛДА. 1980, автор иеромонах Ионафан (Елецких). 132 с.). Особо следует отметить фундаментальное исследование, выполненное иеромонахом Феодосием (Коротковым) на тему: «Первоначальный общежительный Устав русских монастырей (дисциплинарная часть Алексеевского Студийского устава по рукописи Синодального собрания Государственного Исторического Музея (ГИМ. 330 (380). XII в.)». Эта работа, состоящая из 4-х томов машинописи (Т. 1–4. ЛДА. 1986), включает следующие разделы: Т. 1. Исследовательская часть (347 с.); Т. 2. Текстологическая часть (213 с.). Славянский текст и русский перевод дисциплинарной части Устава; Т. 3. Источники и материалы для сравнения. Студийский и ктиторский уставы (161 с.); Т. 4. Приложение: ксерокопия рукописи. Из данного обзора явствует, что русские исследователи и в настоящее время продолжают труды своих многочисленных предшественников, внося посильный вклад в восстановление памяти о славном прошлом Студийского монастыря. Этим они исполняют свой исторический долг перед знаменитой обителью, традиции которой оказали большое влияние на развитие духовной культуры Древней Руси. Список сокращений |
| В новейшее время в отечественной богословской науке по-прежнему появляются труды, посвящённые преподобному Феодору Студиту и его обители. Так, в Московской Духовной академии в 1954 году иеромонах Тихон (Агриков) написал курсовое сочинение на тему: “Преподобный Феодор Студит как организатор общежительного монашества”. В последующие годы в стенах Академии “у преподобного Сергия” был представлен к защите целый ряд курсовых сочинений, посвящённых преподобному Феодору Студиту. В Ленинградской Духовной академии ряд её выпускников для написания кандидатских сочинений избирал темы, связанные с деятельностью преподобного Феодора 189 . Это такие работы, как “Преподобный Феодор Студит как песнописец” (ЛДА. 1962, автор Я. Гольд. 292 с.); “Преподобный Феодор Студит: его личность и деятельность по его письмам и посланиям к монахам” (ЛДА. 1965, автор иеромонах Иероним (Карпов). 213 с.); “Преподобный Феодор Студит и его религиозно-нравственное учение” (ЛДА. 1980, автор иеромонах Ионафан (Елецких). 132 с.). Особо следует отметить фундаментальное исследование, выполненное иеромонахом Феодосием (Коротковым) на тему: “Первоначальный общежительный Устав русских монастырей (дисциплинарная часть Алексеевского Студийского устава по рукописи Синодального собрания Государственного Исторического Музея (ГИМ. 330 (380). XII в.)”. Эта работа, состоящая из 4-х томов машинописи (Т. 1–4. ЛДА. 1986), включает следующие разделы: Т. 1. Исследовательская часть (347 с.); Т. 2. Текстологическая часть (213 с.). Славянский текст и русский перевод дисциплинарной части Устава; Т. 3. Источники и материалы для сравнения. Студийский и ктиторский уставы (161 с.); Т. 4. Приложение: ксерокопия рукописи. Из данного обзора явствует, что русские исследователи и в настоящее время продолжают труды своих многочисленных предшественников, внося посильный вклад в восстановление памяти о славном прошлом Студийского монастыря. Этим они исполняют свой исторический долг перед знаменитой обителью, традиции которой оказали большое влияние на развитие духовной культуры Древней Руси. Список сокращений |
| Второй из приводимых нами текстов («Слово на Благовщение о двьств 63») принадлежит византийскому писателю и церковному деятелю преподобному Феодору Студиту (759–826). Это 63-е слово его Малого Катехизиса. Греческий текст Малого Катехизиса состоит из 134 слов. На Руси в переводах бытовало около 80 слов (см.: Ищенко Д. С. Поучения огласительные Феодора Студита //Методические рекомендации по описанию славяно-русских рукописей для Сводного каталога рукописей, хранящихся в СССР. М., 1976. Вып. 2. Ч. 1. С. 224–235). Время их перевода с греческого пока не установлено. Возможно, поучения Феодора Студита появились на Руси вскоре после установления Студийского устава (впервые введен в Киево-Печерском монастыре в 60-х гг. XI в.), однако списков слов Малого Катехизиса ранее XV в. нет. Бытовавшие на Руси списки Малого Катехизиса включали 63 слова, хотя среди них встречались и слова, Феодору Студиту не принадлежащие. Характерным признаком слов Малого Катехизиса, написанных именно Феодором Студитом, является обращение «Братия и отцы» (Ищенко Д. С. Поучения огласительные... С. 228), с которого начинается и публикуемое нами слово. Примером такого кодекса из 63 слов может быть рукопись из библиотеки Иосифо-Волоколамского монастыря (см., напр.: Иосиф. Опись рукописей, перенесенных из библиотеки Иосифова монастыря в библиотеку Московской духовной академии. М., 1882. С. 269). Важно отметить, что в этой рукописи начало дефектно, и потому отсутствует имя автора. Вероятно, из подобного кодекса попало в Великие Минеи Четьи и издаваемое слово, поскольку, с одной стороны, оно сохраняет нумерацию Малого Катехизиса, но, с другой стороны, в нем не указан автор. Однако необходимо отметить, что «Слово на Благовещение о детстве» бытовало и независимо от Малого Катехизиса. В частности, оно переписано в одном из сборников известного книжника XV в. монаха Карилло-Белозерского монастыря Ефросина (ГИМ, собр. Уварова, 338 (894)(365); см.: Каган М. Д., Понырко Н. В., Рождественская М. В. Описание сборников XV в. книгописца Ефросина//ТОДРЛ. Л., 1980. Т. 35. С. 222), который по своему составу является Торжественником (см.: Черторицкая Т. В. Торжественник и Златоуст в русской письменности XIV–XVII вв.//Методические рекомендации по описанию славяно-русских рукописных книг. М., 1990. Вып. 3. Ч. 2. С. 327, 93). Это же слово читается в Торжественнике, данном Иваном Грозным в Соловецкий монастырь (РНБ, Солов. собр., 1050/1159, вторая треть XVI в.; см.: Черторицкая Т. В. Торжественник и Златоуст... С. 370, 31, а также: Каган М. Д., Понырко Н. В., Рождественская М. В. Описание... С. 222). Текст публикуется по Успенскому списку Великих Миней Четьих (ГИМ, Синодальное собр., 992, л. 591а–591в) с поправками по Торжественнику Соловецкого монастыря (РНБ, Солов. собр., 1050/1159, л. 3–4) и по смыслу. |
| Решительный отказ препод. Феодора пойти на уступки, в связи с его смелой апологией, посланной патриарху Никифору и угрожавшей большим расколом в Церкви, привёл некоторых придворных сторонников умеренной партии к мысли принять более строгие меры против студитов. Но и теперь, как то было в начале патриаршества Никифора, по совету благоразумных людей, насилие признано весьма опасным средством для успокоения Церкви и государства, при том огромном влиянии, каким пользовался п. Феодор Ст. в Византии 175 . Многие, напротив, склонялись к тому, чтобы уступить студитам и снова запретить священнослужение эконому Иосифу. Но и это предложение не было принято, так как боялись, чтобы уступка Феодору Студиту не была истолкована, как акт полного безволия патриарха и императора; кроме того, говорили, что «если эконом будет отлучён от священнослужения, то Феодор найдёт причину к низложению архиерея, как уже служившегоя с низложенным, потом к осуждению и предшествовавшего святейшего патриарха» (Тарасия). Хартуларий Николай, стоявшей за низложение Иосифа и ведший переговоры по этому поводу с патриархом Никифором, сообщил Феодору Студиту об этих неблагоприятных для него слухах при дворе и спросил, как он думает об этом. Преп. Феодор ответил особым письмом, написанным спокойно, без всякого раздражения и в духе полного миролюбия. «Нет у нас, – писал он, – никакого препятствия к общению с архиереем, кроме дела об экономе. Когда он будет отлучён от священнослужения, то мы тотчас станем и служить вместе и иметь общение». «Придворные толки» – это выдумка клеветников и ненавистников мира. «Для удостоверения же в сказанном представляем пространное письменное заявление (ποιομεϑα τν λγον γγραφον δι πλτους) о том, что после отлучения его Иосифа) от священнослужения по-прежнему, если мы тотчас не придём и не вступим в общение, как выше написано, да будет произнесён на нас приговор, какой вам будет угодно (στω ψφος καϑ’ μς ετι βολεσϑε), и да не будет дозволено нам говорить более об этом предмете» 176 . |
|
|
