| Отсюда весь комплекс нравственно-этических норм и религиозных идеалов христианства, составляющий основу добродетельной жизни, относится византийскими богословами к сфере прекрасного. По Феодору Студиту прекрасны пост, бдение, молитва , трудолюбие, нестяжание и другие добродетели, которыми украшается душа (4). И украшается она «по образцу первозданной красоты. Украшаясь же, любовно привлекает к себе» Бога (54), который обещает душе грядущие «красоты рая» (56), царство небесное, где «красота горнего Иерусалима, где радости и веселие» (34), где все праведники узнают друг друга «в красотах бессмертия» (22). В этом для христиан смысл и цель духовного украшения, возвращения душе первозданной чистоты и красоты. Прекрасен, по Феодору, весь строй и порядок христианской жизни, если он неукоснительно соблюдается, и особенно жизни монашеской. На основе только что изложенного может показаться, что понятие прекрасного употребляется здесь Феодором не в эстетическом смысле, но лишь как оценочная характеристика, обозначающая высокую степень ценности, ибо речь в целом идет об оценке и пропаганде византийским идеологом христианского образа жизни. Однако это не так. И здесь мы сталкиваемся с важнейшей особенностью византийской (но также и некоторых других религиозных) эстетики. Утилитарная оценка перерастает здесь в характеристику собственно эстетической ценности, ибо рассмотренные явления (в частности, образ жизни) не только оцениваются с позиции каких-либо (нравственных, бытовых, политических и т. п.) норм, но и как предметы не утилитарного духовного наслаждения, то есть как эстетические объекты. Эстетическую окраску у византийских мыслителей приобретают многие из тех явлений, которые не обладают таковой в других культурах. Духовным наслаждением, радостью, весельем наполнены для них многие феномены религиозной жизни и сама она в целом. «Ведь наша жизнь, – пишет Феодор, – есть не что иное, как подготовка к празднику. Ибо посмотри, что делается [у нас]. Псалмопение следует за псалмопением, чтение за чтением, поучение за поучением, молитва за молитвой, как некий цикл, ведущий нас к Богу и сочетающий с ним. Как поистине прекрасен, чрезвычайно прекрасен такой образ жизни! Как блаженна и преблаженна такая жизнь!» (67). |
| такие, которые, быв посажены в мешок, брошены ночью в море, как сделалось это известно от видевших» 206 . Гонение простиралось даже на свящ. одежды и сосуды, если на них были религиозные изображения. Феодор пишет: «свящ. сосуды переплавлены, а свящ. одежды преданы огню». Не избежали уничтожении и книги, если в них говорилось об иконопочитании 207 . С какою жестокостью производилось гонение на православных, об этом лучше всего можно судить по тому, что пришлось вынести самому Феодору Студиту . В царствование Льва он сослан был в ссылку, и потом переводился с: одного места в другое, при чем ему запрещено было с кем-либо видеться и с кем-либо переписываться. Не раз предписывалось наказать Феодора сотнею ударов ремня. В местах изгнания Феодор заточался в самых тесных жилищах с недостаточным отверстием для света. Зимой в этих жилищах было слишком холодно, потому что топлива не выдавалось, а летом слишком жарко, как «в пещном пламени»; белье не переменялось; насекомые еще усиливали страдания подвижника. Пищи на Феодора с его учеником выдавалось столько, сколько едва могло хватить на одного. В особенности много выстрадал Феодор после одного сечения ремнями. Жизнеописатель Феодора так описывает положение, в каком находился подвижник после бичевания. «Феодор едва не умер после этого жесточайшего бичевания, ибо раны, воспалившиеся и обратившиеся в страшнейшие язвы и загноившиеся куски тела, почти не давали ему возможности перевести дух или погрузиться в сон, который облегчил бы боль, причиняемую ему воспалением, или получить аппетит к принятию чего-либо съестного. Почему доблестный ученик его, союзник в подвигах и заключении, Николай, доставши ячменного отвара, подавал ему не больше одной чашки в каждый день. Также за неимением врачей отец позволил этому духовному сыну обрезывать ножичком сгнившие части висевшей кожи его, чтобы остальные части тела пришли мало-помалу в обыкновенное положение. В таком страдании от болезней огненосный столп православия – Феодор провел всё время св. |
| Келейное иноческое исповедание грехов Из писем известного подвижника благочестия, в Бозе почившего Преосвященного Иеремии, епископа Нижегородского. Брат! Не излишним почитаю предложить любви твоей образчик того исповедания, которое прилично тебе и подобает в сокрушенном сердце произнести пред сердцеведцем Богом. Исповедаюся Господу Вседержителю, во Святей Троице славимому и покланяемому Отцу и Сыну и Святому Духу и Преблагословенней Приснодеве Марии Богородице и Ангелу Хранителю моему и преподобным отцам, иноческого чина первоначальникам и уставоположителям, святому Пахомию, Василию Великому, Феодору Студиту, Антонию, Феодосию и прочим. Исповедаюся многогрешный во всех моих грехах, ихже зле содеях от начала второго крещения моего — то есть от восприятия мною иноческого покаянного жития — даже до сего дня и часа, мыслию, словом, делом и всеми моими чувствами. Исповедаюся пред Тобою, Триединый Боже, яко зело согреших против иноческого смирения гордостию, тщеславием, превозношением очес и одежды. Исповедаюся пред Тобою, о Пресвятая и Премилосердая Троице, яко зело согреших против иноческого обета послушания — непослушанием, противлением, если не на деле, то мыслию, небрежением о порученном мне деле, осуждением настоятеля, зазрением старца, лукавством, неискренностию, ропотом и прочим. Исповедаюся, Отче, Сыне и Душе Святый, яко зело согреших против иноческого обета быть в воздержании и постничестве, согреших излишеством в пище, в питии, во сне, угождая плоти и чреву, не радя же о душе. Исповедаюся, Господи мой Боже, яко зело согреших против иноческой чистоты и целомудрия, — согреших нечистыми помыслами, скверными воспоминаниями, вожделевательным взиранием, пристрастием, привязанностию. Исповедаюся, Господи мой Боже, яко зело согреших против иноческой нищеты, — согреших сребролюбием, любоприятием даров и приношений, излишеством в одеянии, привязанностию к вещам, скупостию. Исповедаюся Тебе, Боже и Господи, яко зело согреших против иноческой кротости, против обещанного терпения и незлобия, — согреших гневом, нетерпеливостию, яростию, памятозлобием, досаждением, немирством. |
| При совпадении праздника с воскресным днем величание обычно поется только один раз без стиха и заключительного славословия. Помимо Утрени величания могут исполняться на молебнах и крестных ходах. Степенны Кроме праздничных антифонов и припевов к ним в чине иноческой утрени есть еще так называемые степенны (αναβαθμο), составление которых приписывается преп. Феодору Студиту . Сей студийский настоятель считал, что для монахов вместо торжественного отправления Непорочных и праздничных антифонов более приличествуют песнопения покаянного характера и, исходя из этих соображений, составил антифоны известные под названием “Песни степеней” на основе псалмов 18-ой кафизмы. Откройте эту кафизму, и вы увидите, что она состоит из 15 коротких псалмов, называющихся «Песнями степеней» или «восхождений», которые, говорят, получили такое название от того, что каждый псалом этой кафизмы пелся на одной из 15 ступеней лестницы при восхождении во двор Иерусалимского храма. Для каждого гласа — 3 степенна, по 3 малых антифона (стиха) в каждом. Напев таких антифонов сложнее тропарного и седального. Каждый антифон поется дважды, по одному разу правым и левым хорами. В Студийском монастыре на праздничной утрене (не имевшей ни Непорочных, ни полиелея) — это была самая торжественная часть. Степенны содержат молитву об исправлении и очищении души, ну а так как оно достигается благодатью Духа Святого, то каждый 3й стих (антифон) посвящен Его прославлению. Таким образом, они имеют общеназидательное (не специально воскресное), аскетическое содержание, которым очищают, «возвышают» душу и этим подготовляют молящихся к слушанию Евангелия, о котором мы поговорим в следующий раз. Так что, до следующего раза. Рекомендуемые видео Самое популярное Сейчас в разделе 283 чел. Всего просмотров 14 млн. Всего записей 1398 поделиться: ©2024 Православное видео к содержанию Входим... Куки не обнаружены, не ЛК Размер шрифта: A- 15 A+ Тёмная тема: Цвета Цвет фона: Цвет текста: Цвет ссылок: Цвет акцентов Цвет полей Фон подложек |
| Такая мариологическая эмоциональность, выказываемая византийскими гимнографами, – теми же самыми авторами, которые в иных текстах были способны использовать самый строгий и точный из возможных богословский язык, – часто была выражением литургической мудрости и здравого смысла. Церковная Литургия – священное действо, вовлекающее всего человека, должна охватывать и преображать все формы чувствований, не ограничиваясь интеллектом. Чередование и взаимосвязь различных аспектов религиозного опыта возможно и есть секрет продолжающегося веками воздействия Византийской гимнографии на поколения человеческих душ… Эта человечность византийской гимнографии характерна и для «Триоди», книги для Великопостного периода, авторство которой в большой мере принадлежит Феодору Студиту и его непосредственным ученикам. Памятник монашеской духовности, «Постная триодь» излагает патристическую систему антропологии, согласно которой человек только тогда по-настоящему человек, когда он пребывает в истинном общении с Богом: тогда же человек и по-настоящему свободен. В своем нынешнем падшем состоянии, однако, человек – узник сатаны, и, как мы видели, разбирая духовную доктрину Евагрия, вызволение и спасение имеют своей предпосылкой подавление человеком его «страстей» – то есть всего того, что побуждает человека любить тварь более, нежели Бога. Путь к «бесстрастию» (apatheia) лежит через покаяние: О коликих благ окаянный себе лиших! О какова царствия отпадох страстный аз! Богатство изнурив, еже приях, заповедь преступих. Увы мне, страстная душе! Огню вечному прочее осудишися. Темже прежде конца возопий Христу Богу: яко блуднаго приими мя сына, Боже, и помилуй мя (Неделя о блудном сыне, вечерня) 254 . Воздержание и аскетизм – орудия, предлагающиеся для борьбы со страстями, но, пусть даже аскетическая нота как-то преувеличивается, все же истинное измерение христианской жизни и надежды никогда не теряются: «Царство Божие не есть ни пища, ни питие, но радость в Святом Духе, провозглашает стихира первой недели Великого Поста, Дай денег бедному, имей сострадание к страждущему; вот истинный пост, угодный Богу». Подвижничество ориентируется на монашеский идеал, но византийские гимнографы из-за этой аскетической ориентации не теряли из виду и супружество, семейную жизнь, ответственность перед обществом: |
| Такая мариологическая эмоциональность, выказываемая византийскими гимнографами, — теми же самыми авторами, которые в иных текстах были способны использовать самый строгий и точный из возможных богословский язык, — часто была выражением литургической мудрости и здравого смысла. Церковная Литургия — священное действо, вовлекающее всего человека, должна охватывать и преображать все формы чувствований, не ограничиваясь интеллектом. Чередование и взаимосвязь различных аспектов религиозного опыта возможно и есть секрет продолжающегося веками воздействия Византийской гимнографии на поколения человеческих душ… Эта человечность византийской гимнографии характерна и для «Триоди», книги для Великопостного периода, авторство которой в большой мере принадлежит Феодору Студиту и его непосредственным ученикам. Памятник монашеской духовности, «Постная триодь» излагает патристическую систему антропологии, согласно которой человек только тогда по–настоящему человек, когда он пребывает в истинном общении с Богом: тогда же человек и по–настоящему свободен. В своем нынешнем падшем состоянии, однако, человек — узник сатаны, и, как мы видели, разбирая духовную доктрину Евагрия, вызволение и спасение имеют своей предпосылкой подавление человеком его «страстей» — то есть всего того, что побуждает человека любить тварь более, нежели Бога. Путь к «бесстрастию» (apatheia) лежит через покаяние: О коликих благ окаянный себе лиших! О какова царствия отпадох страстный аз! Богатство изнурив, еже приях, заповедь преступих. Увы мне, страстная душе! Огню вечному прочее осудишися. Темже прежде конца возопий Христу Богу: яко блуднаго приими мя сына, Боже, и помилуй мя (Неделя о блудном сыне, вечерня) . Воздержание и аскетизм — орудия, предлагающиеся для борьбы со страстями, но, пусть даже аскетическая нота как–то преувеличивается, все же истинное измерение христианской жизни и надежды никогда не теряются: «Царство Божие не есть ни пища, ни питие, но радость в Святом Духе, провозглашает стихира первой недели Великого Поста, Дай денег бедному, имей сострадание к страждущему; вот истинный пост, угодный Богу». Подвижничество ориентируется на монашеский идеал, но византийские гимнографы из–за этой аскетической ориентации не теряли из виду и супружество, семейную жизнь, ответственность перед обществом: |
| Х. (в основном это касается апокрифов, в том числе иудейских, и трудов, приписываемых авторам заявленного периода): «Заветы двенадцати патриархов», «Псалмы Соломона», а также сочинения, приписываемые преподобным Иоанну Дамаскину и Феодору Студиту. «Greek Patristic Lexicon» – это даже не просто словарь, а в некоторых случаях настоящий справочник по истории терминологии христианской Церкви. Например, статьи на лексемы πρσωπον или φσις отражают историю терминологии периода тринитарных споров, диахронно показывая эволюцию содержания понятий, а изменение церковного устройства видно из статей на πστολος, πσκοπος или ερες. Включены сюда также слова общей лексики, не имеющей непосредственно богословского наполнения, однако важные с точки зрения их аллегорического использования для иллюстрирования экзегетического метода отцов (такие как ππος, ποταμς, πος). Глава II. ЯЗЫКОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ ФРАГМЕНТА «КОММЕНТАРИЯ НА КНИГУ ИОВА» 2.1. ФОНЕТИКА И МОРФОЛОГИЯ В области фонетики в тексте Олимпиодора не прослеживаются какие-либо значительные отклонения от классической нормы, ориентированной на аттический диалект. В частности, встречается такое общегреческое явление, как красис (κν – комм. на Иов 38: 2). Тем не менее встречаются отдельные примеры, характерные для позднего периода истории древнегреческого языка. Это использование ионийской формы θαεω вместо более употребительной в аттическом диалекте θαρσω (образованной от прилагательного θαρσς). В существительном γεια происходит упрощение в форму, соответствующую позднему периоду (γεα). И наконец, самым интересным является слияние двух слов εστ и οτε после элизии (усечение конечного гласного перед начальным гласным следующего слова) и ассимиляции (сближение звуков по какому-либо признаку) по придыхательному типу. Морфология текста Комментария отражает в основных чертах нормы аттического диалекта с соответствующими его особенностями. Используются все глагольные времена, в том числе уже выходящие из широкого употребления формы plusquamperfectum γεγνει (комм. на Иов 39: 56). Но необходимо отметить и некоторые изменения, характерные для языка эллинистического и византийского периодов истории греческого языка. Автор использует ионийскую форму γνομαι («становиться»), употребительную в греческом койне эллинистической эпохи (она нормативна и для языка Священного Писания) на протяжении всего отрывка. При этом он не только следует тексту книги Иова (о следовании тексту Писания см. ниже), но употребляет ее и в своих рассуждениях. |
| Прежде всего, к сфере иерусалимского влияния, мне кажется, нужно отнести перемену в расположении отделов студийского устава по его позднейшим спискам, на которые, скорее всего, мог действовать типик иерусалимский. В более ранних студийских списках части его размещены таким образом: сначала служба по триоди, потом по месяцеслову. В позднейших, наоборот, минейная часть предшествует триодной и, что особенно замечательно, этот порядок удерживается с явным нарушением типика, принятого для студийской редакции устава 90 . Далее, на это указывает статья о посте в Великую субботу (из устава 905). Здесь замечается переход от прежних снисходительных правил к более строгим, принятым в иерусалимском уставе, и приводится в защиту место из Ап. постановлений – то самое, которое имел ввиду Никон Черногорец, и на которое ссылается теперешний устав. Наконец, из надписания некоторых южно-италийских уставов видно, что чистый тип студийского устава был потерян в XIII веке, и порядок службы возводится в них не к одному Феодору Студиту (как представителю студийских порядков), но вместе с тем это право разделяет Савва Освященный, типики афонские и уставы ктиторские. Таким образом, прежняя связь студийского устава с его родиной упала, а значение других отраслей типика усилилось. В каких местностях и долго ли действовал устав студийский? К сожалению, на этот вопрос, чрезвычайно важный для статистики и истории церковного обряда, при теперешних научных средствах, не может быть дано положительного решения, и придётся составлять заключения лишь по немногим отрывочным данным. В самую цветущую пору своего существования студийский устав был принят в константинопольском патриархате и некоторых областях Малой Азии. Из Константинополя он перешёл на Афон, в южную Италию и был принят в монастырях русских. Всего дольше он держался в монастырях южно-италийских, которые, по самому своему положению, стояли в стороне от общего течения церковной жизни на Востоке и отличались большей устойчивостью в сохранении древнего типа устава. |
| Феодора. Ему предложен был вопрос о пресвитерах, приходящих из Рима, Неаполя и Лонгобардии. Рим и сопредельные ему упомянутые страны во времена преподобного Феодора Студита , когда на Востоке господствовала ересь иконоборная, свободны были от сей ереси. (Зри о том у Барония, начиная с царствования Льва Исавра и до скончания иконоборныя ереси в царствование Феофила и царицы Феодоры, утвердившей православие). И посему, егда глаголется в вопросе о хиротонисанных в Риме, глаголется о хиротонисанных от православных епископов, а не от еретиков. О чем же был вопрос Феодору Студиту ? Не о представительных ли грамотах, даемых от епископа пресвитерам? Нет, сего не видно ни из вопроса, ни из ответа на него. Вопрос идет о грамотах отпустительных: отпущенных (рече) без извещения о них. Вот о чём слово. В правиле св. Апостол 33 читаем: «Чуждий пресвитер без ставильнаго писания не приятен (не приемлется). Аще же и имать, да испытается, аще правоверен есть. Аще ли ни, потребная на путь взем, да отпустится. Толкование. Без ставильнаго писания не подобает чуждаго презвитера приимати. Ставильно же писание сицево есть: котораго града епископ, и како имя ему, и како имя презвитеру, и по святым ли правилом по- ставил его, и с миром ли отпустил. Аще же и таковое писание носит, то и тако подобает вопрошати и испытати его, и аще без всякаго извета правоверен обрящется, прияти того достойно. Аще ли некая противная правоверию глаголет и творит, подобает таковому потребная на путь вдати и отпустити его». Толкование Вальсамона на означенное 88-е правило св. Апостол: «Что без представительных грамот не должно принимать чужих епископов, или пресвитеров, или дьяконов, это мы узнали уже прежде; а теперь правило определяет таковых, если и представительные грамоты имеют, подвергать испытанию в вере, и если православны, принимать их во общение, или же отказывать в этом, если сумнительны. Пропитания же определено не лишать их. Таково содержание настоящего правила. А из других правил узнаем, что некоторые, хотя бы и имели представительные грамоты и хотя бы не было сомнения относительно их православия, но и при сем должны еще предъявлять отпускные грамоты своих епископов: в противном случае сим не будет дозволено священнодействие. |
| Но этого далеко нельзя сказать о большинстве позднейших списков. В некоторых из них продолжает держаться текст докиприановской редакции 20 , в других – введен устав или указ службы преждеосвященных, которого Киприан не успел изложить в своем служебнике и тем завершить его окончательную обработку. В славянских списках он делается известным уже после Киприана, и нет положительных оснований связывать его появление на Руси с именем этого деятеля. Одна из существенных частей этого устава „чинъ npuromobлehiя агнцевъ“, была изложена митр. Фотием в послании к Псковичам и изложена, как видно, впервые, потому что представляется делом совершенно новым и „недовдомымъ“. (В-преосв. Макария. Истор. Р. Ц. IV прилож. XXVIII). В полном же составе он является в синод. служебнике, так называемом Сергия Преподобного и в Киприановом требнике 21 , а в греческом тексте помещен у Гоара (Evch. p. 190). С именем Феодора Студита издано у Миня (Patr. Curs Compl. T. 99, p. 1688–1690) объяснение литургии преждеосвященных, под заглавием: ερμηνεια της ϑειας Λειτργιας των προηγιασμενων. Этот небольшой трактат (перевод его см. прилож. 3) не подходит к тому, что известно под именем указа или ερμηνεια в греческих списках и излагает вкоротке общий ход литургии преждеосвященных с некоторыми объяснениями, но без указания обрядовых подробностей. А потому оно не есть ни толкование на эту литургию, ни устав или чин ее, а скорее – отрывок из наставления о том, как совершать литургию преждеосвященных, составленного в руководство священникам и идущего от лица авторитетного. Это видно из первых его слов: „послушай меня внимательно, чадо, какъ должно совершать cbящehhoдйcmbie преждеосвященныхъ“, и из замечания на конце, где составитель называет себя сведущим человеком и ссылается на пример еще более сведущих. Считать автором этого экскурса Феодора Студита нет положительных оснований. Как произведение псевдонимное, оно стало известно под его именем, может быть потому, что появилось еще в эпоху студийского устава и вышло из тамошней практики, а может быть и по упоминанию о каноне степенных псалмов, который приписывается Феодору Студиту . |
|
|
