| 16 Павел Самосатский (200–275), епископ Антиохийский (260–268) – видный представитель т.н. монархиан (т.е. ‘единоначальников’, в противоположность тринатаристам), подчёркивавших единство Бога, откуда выводилось, в частности, что Иисус – ‘просто человек’ (ψιλς νθρωπος, по выражению того самого Феодота Сапожника, см. у Евсевия, Hist. eccl. 5.28.6), который так или иначе в какой-то момент был «принят» в Троицу. Этим «принятием» (лат. adoptio) обусловлено название данной ветви монархиан, а именно адопционисты. Через несколько промежуточных фигур (Феодот Меняла, основатель упомянутых мелхиседекиан, и Артемон) родословная ереси доходит до Павла Самосатского. Августин (Haer. 44, 45) связывает с павлианами фотиниан (см. ниже). К павликианам (ветвь манихейства) 7–11вв., а тем более к современному паулианству (по имени ап.Павла), павлиане-адопционисты никакого отношения не имеют, зато опосредованно связаны с версией адопционизма, распространившейся на родине Исидора в 8–9вв. (Элипанд Толедский, Феликс Уржельский), как и с другой, более поздней, представленной, например, такими мыслителями, как Абеляр и Дунс Скот. 17 Гермогену посвящает отдельную работу Иероним (Adversus Hermogenem, ср. также De pr. haer. 33.9). Неясно, тот ли это Гермоген, что вместе с Фигеллом упомянут в 2Тим.1:15 (а у Иеронима в De pr. haer. 3.11). 18 Об антропоморфитах Исидор мог прочитать у Иеронима (Contra Joannem Hieros. 11), но обоснование их неправоты – его собственное. 19 Читаем Hieracitae ab Hieraca (у Линдсея даётся: Heraclitae ab Heraclio). По Епифанию (Panar. 3:67), основатель гиеракитов (ερακται) Гиерак (ερακς) жил в египетском Леонтополе в кон. 3 – нач. 4вв., был хорошо образован и писал на греческом и коптском. Ср. у Августина (Haer. 47): «Гиеракиты, чей основатель зовётся Гиерак, отрицают воскресение плоти. Принимают к общению только монахов, монахинь и безбрачных. Говорят, что царствие небесное не принадлежит детям, ибо заслуживают его лишь те, кто в борьбе одолевает пороки». 20 Новатиан (ок. 200–258) – один из первых антипап, человек образованный, при этом по-неофитски рьяный, даже одержимый в бытность свою оглашенным, если верить его сопернику по престолу св.Петра папе Корнелию. Внутрицерковная борьба, охватившая прежде всего Италию и Африку, в которую оказались вовлечены на первых ролях Ипполит Римский и Киприан Карфагенский , разгорелась из-за послаблений в отношении «падших»: папа Калликст (217–222), в частности, допустил возможность возвращения в лоно Церкви раскаявшихся прелюбодеев. В ответ «ригористическая» партия выдвинула в папы своего вождя Ипполита Римского (170–235), который так или иначе ассоциировался с новатианами. Затем пришёл черёд самого Новатиана, или Новата: у ряда авторов, особенно греческих, он называется именно так, вследствие путаницы с тёзкой – карфагенским пресвитером, единомышленником антипапы. Именно последователи Новатиана назывались катарами, ‘чистыми’ (см. выше), и во имя чистоты перекрещивали переходивших к ним «кафоликов». |
| Показателем развития богословия и «книжной учености» является участие Беата Лиебанского и Этерия, еп. Осмы, в полемике против адопциан, учение которых защищал Толедский еп. Элипанд . Вероятно, именно борьба с ересью стала поводом для 3 посольств, к-рыми обменялись Альфонсо II и Карл Великий. Др. поводом для посольств, как полагают исследователи, могла быть церковная реформа, проводившаяся во Франкском королевстве. К Карлу Великому апеллировали и сторонники, и противники адопцианства в Испанской марке, где по повелению франк. короля было созвано неск. Соборов для решения возникших споров. После осуждения адопцианства карательные меры против еретиков также осуществлялись франк. правителями (так, напр., Уржельский еп. Феликс был арестован и умер в заточении). Поддержанное Папским престолом и франк. богословами выступление Беата Лиебанского и Этерия Осмийского против адопцианства мосарабских епископов свидетельствует не только о вероучительных расхождениях между прелатами севера и юга И., но и о стремлении астурийского духовенства установить прочные связи с христ. Европой. Об образованности испан. клириков свидетельствует Толкование на Апокалипсис, в котором Беат Лиебанский использовал труды многих церковных писателей II-VII вв. Существует мнение, что Беат Лиебанский представил эсхатологическое осмысление борьбы против мусульман - Мухаммад отождествлялся с Антихристом, гос-во Андалус было воплощением Вавилонской блудницы и т. д. Роскошно иллюстрированные рукописи сочинения Беата Лиебанского получили широкое распространение на севере И. О богатстве рукописных собраний Астурии, Галисии и Леона, не уступавших каролингским б-кам, свидетельствует путешествие Евлогия Кордовского по мон-рям Сев.-Вост. И. с целью сбора книг для мосарабов Кордовы (сер. IX в.). В завещании Леонского еп. Сихилы (927) перечислены как труды христ. авторов (блж. Августина, прп. Иоанна Кассиана Римлянина, прп. Ефрема Сирина, свт. Иоанна Златоуста, св. Проспера Аквитанского, свт. Евхерия Лионского, свт. |
| Д. В. Зайцев, А. А. Королёв Почитание в мосарабской Испании Сведения о почитании И. в Испании в вестготский и мосарабский периоды (до XI в.) немногочисленны. В заметке Иулиана Толетского и в Мосарабской хронике 754 г. И. представлен прежде всего как церковный писатель и богослов. В нач. IX в. Толедский еп. Элипанд называл его в числе «святых досточтимых отцов», установивших православное учение о Богосыновстве. На произведения И. ссылался также аббат Самсон в «Оправдании» (864). Позднее известностью пользовался трактат И. «О приснодевстве...», который был самым распространенным в Испании сочинением после книг Свящ. Писания и богослужебных текстов ( Raizman. 1987. P. 38). Болландисты указывали, что память святого отмечена в «древних рукописных мартирологах», однако приведенная ими запись (ActaSS. Ian. T. 1. P. 535) не соответствует записям в известных мосарабских календарях. В одном из календарей указано, что в день памяти И. 23 янв. положена месса с 6 библейскими чтениями (Calendarium Muzarabicum//PL. 85. Col. 95). В др. фрагментарном календаре указано «преставление господина Ильдефонса, епископа Толетского» (Obitum domni Ildefonsi episcopi Toletano - Ibid. Col. 1050). В Готском бревиарии, составление к-рого приписывалось св. Исидору и И., память И. была добавлена в издании 1502 г. (PL. 86. Col. 1321-1322). Во франк. «исторических мартирологах» IX в. память И. также отсутствует. Базилика св. Левкадии, где находились захоронения Толетских епископов, пришла в упадок после араб. вторжения (711) и, вероятно, во время длительной осады Толедо кордовским халифом Абд ар-Рахманом III в 930-932 гг. была разрушена. В период араб. владычества мощи мн. испан. святых были вывезены в христ. гос-ва на севере полуострова, однако сведения о мощах И. не сохранились. По нек-рым данным, мощи И. или их часть были вывезены в Овьедо ( Risco. 1789. P. 289, 292, 357). О почитании И. в мосарабский период свидетельствует лишь Житие И., написанное на далекой от классических норм мосарабской латыни, авторство к-рого приписывается еп. |
| Учение Феодота Кожевника во 2-й пол. III в. воспринял и систематически развил Павел Самосатский . В таком виде А. гл. обр. и распространилось на востоке Римской империи. Павел, так же как Феодот, полагал, что Христос был, подобно нам, обыкновенным человеком (κοινο τν φσιν νθρπου γενομνου - Евсевий. Церк. ист. VII 27), в к-ром обитало Слово (Λγος ν νθρπ - Epiph. Panarion. 45). Этот человек Христос, будучи соединен с Богом и обожен «по преуспеянию» (κ προκοπς), был назван Сыном Божиим. Оба еретика были осуждены Антиохийскими Соборами 268-269 гг. Влияние А. сказалось на антиохийской богословско-экзегетической школе, начиная с ее основателя Лукиана Антиохийского, и подготовило почву для возникновения в V в. несторианства (см. Несториане ). Ересь, распространившаяся в Испании и Франкском королевстве в VIII в. представляет собой разновидность А. Ее возникновение в Испании связано с учением архиеп. Элипанда Толедского († 802). Он отделял Божественную природу Иисуса Христа от Его человеческой природы и полагал, что, как Бог, Христос является Сыном Божиим по природе; но, как Человек, Он Сын Божий уже не по природе, а по благодати, через усыновление (Filius adoptus - отсюда название последователей этой ереси - adoptiani или adoptivi). Ибо, утверждал Элипанд, нельзя одновременно быть сыном двух отцов по природе, но можно быть сыном одного отца по природе, а другого по усыновлению - Сын Марии и Иосифа был Сыном Божиим не по природе, а в результате усыновления. Для подтверждения этого тезиса Элипанд использовал отдельные места Свящ. Писания, по-своему истолковывая их: по существу Христос является Сыном «Единородным от Отца» (Ин 1. 14), а по усыновлению он - «Первородный между многими братьями» (Рим 8. 29). Элипанд т. о. считал, что двум рождениям Господа Иисуса Христа соответствуют два Его сыновства: первое - природное Рождение превечного Слова Божия, второе - благодатное рождение человека Иисуса. Так он хотел опровергнуть противоположную ересь Мигеция, к-рый признавал только одно рождение Сына Божия и учил, что Второе Лицо Пресв. Троицы не является Сыном Божиим по природе, разве только как сын Давида по плоти (Ep. Elipandi ad Migetium//PL. 96. Col. 863 CD). Учение Элипанда было осуждено папой Адрианом I . |
| Мосарабская ц. ап. Луки в Толедо. Кон. XII — нач. XVII в. Мосарабская ц. ап. Луки в Толедо. Кон. XII — нач. XVII в. После переноса вестгот. столицы в г. Толет (ныне Толедо) и победы над арианством именно этот город стал главным литургическим центром Испании. Попытку унификации богослужения (вероятно, также направленную против рим. влияния) предпринял IV Толедский Собор (633) (2-й канон подчеркивал необходимость сохранения литургического единства во всей Испании и Нарбонской Галлии). Как составители служб и авторы молитв и песнопений прославились Конанций, еп. Палланции (ныне Паленсия) ( Hildef. Tolet. De vir. illustr. 11//PL. 96. Col. 203), св. Евгений II Толетский (Ibid. 14//PL. 96. Col. 204; см. ст. Евгений III ) и св. Ильдефонс Толетский (согласно его Житию - CSMA. Vol. 1. P. 59-66). С именем св. Иулиана Толетского связывают редакцию литургических книг (Vita seu Elogium S. Juliani. 11//PL. 96. Col. 450). Араб. нашествие 711 г. не прервало сразу развития И.-м. о., поскольку значительное количество населения на завоеванных территориях оставалось христианским, однако дальнейшая эволюция богослужения происходила на севере полуострова при епископских кафедрах (Луго, Овьедо, Асторга, Леон и др.) и в мон-рях (Санто-Доминго-де-Силос (в тот период - Сан-Себастьян-де-Силос), Сан-Мильян-де-ла-Коголья, Сан-Хуан-де-ла-Пенья и др.), многие из к-рых были основаны в VIII-X вв. На юге же, в Севилье и Кордове, богослужение на лат. языке сохранялось в архаичных формах, поскольку христ. общины постепенно переходили на араб. язык. В кон. VIII в. И.-м. о. оказался в центре адопцианских споров (см. ст. Адопцианство ). Поскольку Элипанд Толедский в качестве обоснования своего учения ссылался на богослужебные тексты (MGH. Conc. Aevi Karolini. Bd. 2. S. 113), во Франции испан. литургические книги попали под подозрение и стали характеризоваться каролингскими богословами как еретические (особенно после осуждения адопцианства на Франкфуртском Соборе 794 г.). Несмотря на это, И.-м. о. получил поддержку в Астуро-Леонском королевстве, правители к-рого стремились возродить вестгот. традицию. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла БЕАТ ЛИЕБАНСКИЙ [Беат Льебанский; лат. Beatus Liebanensis, испан. Beato de Liébana] (ок. 730 - после 798, мон-рь св. Марии в долине Льебана, Испания), свящ., церковный писатель. Был монахом бенедиктинского мон-ря св. Мартина Турского (Сан-Мартин-де-Турьено, позднее стал называться Санто-Торибио-де-Льебана, Кантабрия, Сев. Испания), там был рукоположен во священника. Сведения из его жития (BHL, N 1063; PL. 96. Col. 893-894) о том, что он был духовником Адозинды, вдовы короля Астурии Сило (774-783), не подтверждаются. В сочинении Б. Л. (Liber adversus Elipandum//PL. 96. Col. 895) есть упоминание о том, что он лишь присутствовал на церемонии ее пострига в монахини (нояб. 785). Предположительно в то же время он стал аббатом мон-ря св. Мартина, о чем есть упоминание в письме Алкуина от 786 г. (PL. 101. Col. 133D). Толкование на Апокалипсис. X в. (Кафедральный собор Сео-Де-Уржеля. Архив 26) Толкование на Апокалипсис. X в. (Кафедральный собор Сео-Де-Уржеля. Архив 26) Б. Л. одним из первых в 784 г. выступил против адопцианского учения архиеп. Элипанда Толедского , к-рый в свою очередь в послании 785 г. подверг резкой критике лиебанского пресвитера. Защищаясь от нападок архиепископа, Б. Л. вместе со своим учеником, титулярным еп. Этерием Оксоменским, написал в 786 г. в форме полемического письма соч. в 2 ч. под названием «Книга против Элипанда, или Об усыновлении Христа, Сына Божия» (Liber adversus Elipandum, sive de adoptione Christi Filii Dei). В этом произведении Б. Л. демонстрирует не только красноречие и знание Свящ. Писания, но и развивает новый, диалектический метод богословия. Элипанд называл Б. Л. «учителем Алкуина», Алкуин характеризовал лиебанского пресвитера как «мужа ученого, святого как жизнью, так и именем». В письме от 798 г., ставшем последним свидетельством о жизни Б. Л., он высоко оценил борьбу Б. за католич. веру. Основным соч. Б. Л. является «Толкование на Апокалипсис», к-рое он посвятил Этерию Оксоменскому (1-я редакция - 776, 2-я - 784, 3-я - 786). |
| О репутации И. среди испан. духовенства VIII-IX вв. свидетельствуют многочисленные упоминания о нем в трудах мосарабских авторов. Так, в Мосарабской хронике 754 г. И. назван «блаженнейшим» (beatissimus) и «учителем» (doctor) (Chronica Muzarabica. 31, 34, 77//CSMA. T. 1. P. 27-29, 53). В послании испан. епископов, написанном Толетским еп. Элипандом (754 - ок. 800), И. назван среди отцов Церкви, «святых достопочтенных отцов Илария, Амвросия, Августина, Иеронима, Фульгенция, Исидора, Евгения, Ильдефонса, Иулиана и других православных и католических [отцов]» ( Elipandi Ep. episcoporum Hispaniae. 1, 4//Ibid. P. 82, 84). В др. месте Элипанд ссылался на авторитет своих «предшественников Евгения, Ильдефонса и Иулиана», к-рых почитали как основоположников традиций Толетской Церкви (Ibid. P. 90). В послании к Алкуину Элипанд упоминал о «нашем Иулиане» (noster tamen Iulianus - Elipandi Ep. ad Albinum. 11//Ibid. P. 108). Альвар Кордовский († 861/2) и аббат Самсон († 890) называли И. «блаженным» и «выдающимся учителем» ( Albari Ep. 10. 3, 4//Ibid. P. 216, 220), последний даже именовал И. «святым» ( Samsonis Apologeticum. II. Praef. 10; 20. 3; 21. 6; 23. 2; 24. 4; 25. 5-6//Ibid. T. 2. P. 555, 619, 628, 636, 639, 655-656). Элипанд приравнивал богослужебные тексты, составление которых приписывалось Толетским епископам Евгению II, Ильдефонсу и И., к вероучительным документам (in suis dogmatibus ita dixerunt in missam de cena Domini - Elipandi Ep. episcoporum Hispaniae. 1//Ibid. T. 1. P. 82). Самсон ссылался на литургические молитвы, составленные И. (uenerabilis doctor Iulianus in missa cotidiana dicit ( Samsonis Apologeticum. II 13. 2//Ibid. T. 2. P. 591); sanctus Iulianus in missa cotidiana... dicit (Ibid. II 24. 4//Ibid. T. 2. P. 639)). Однако участие Элипанда и др. испан. прелатов в адопцианских спорах вызвало недоверие франк. духовенства к источникам, к которым они апеллировали. Опровергая догматические утверждения, содержавшиеся в испанских богослужебных текстах, участники Франкфуртского Собора (794) противопоставили им авторитет римских литургических молитв, составление которых приписывалось папе Григорию I Великому (MGH. Conc. T. 2/1. P. 145-146). |
| Обличителем заблуждений примаса Испании архиепископа Элипанда и его последователей выступил аббат Лиебанского монастыря из христианской Астурии Беатус. Север Каталонии находился тогда во владениях Карла Великого, и Беатусу удалось привлечь обеспокоенное внимание короля к распространению адопционизма в его государстве. На Соборе, состоявшемся в Регенсбурге по воле короля Карла в 792-м г., адопционизм, названный отцами Собора «фелицианской» ересью, признан был продолжением несторианства. Вызванный на этот Собор епископ Феликс отрекся от ереси, затем уже в Риме, перед папой Адрианом, он повторил свое отречение, но, вернувшись в Урхель, снова стал проповедовать адопционизм, после чего, страшась за свою участь, бежал в исламские владения – в Аль-Андалус. В 793-м году архиепископ Элипанд созвал в Толедо собор испанских епископов, на котором Феликс был оправдан, по результатам собора Элипанд направил послание Карлу Великому, в котором просил короля франков позволить Феликсу вернуться в Урхель на свою кафедру. Франкфуртский Собор, состоявшийся в 794-м г., подтвердил осуждение адопционизма. Вызванный на Собор, Феликс не прибыл во Франкфурт. В дискуссию с ним вступил тогда самый просвещенный богослов королевства франков – Алкуин, он убедил его приехать на Собор, созванный в Аахене в 799-м г. На этом Соборе Феликс снова отрекся от адопционистских заблуждений, и ему указан был местом пребывания город Лион, где он и прожил до своей смерти в 816-м г. Элипанд отверг постановления Франкфуртского Собора. В своих посланиях, составленных после него, он клеймил Алкуина как «сына Люцифера» и обвинял его в том, что тот владеет двадцатью тысячами рабов, подразумевая, вероятно, крестьян, живших во владениях монастыря Святого Мартина Турского, аббатом которого был поставлен Алкуин. В 799-м г. папа Лев III созвал в Риме Собор, который вновь осудил адопцианизм и анафематствовал приверженцев этого учения, ошибочно обвинив их в том, что они отрицают божественную природу Христа. Но архиепископ Элипанд, не отрекаясь от своего учения, оставался примасом Испании до самой смерти, а скончался он в 808-м г., в глубокой старости, прожив 89 лет. После его смерти число приверженцев адопционизма стало уменьшаться, и столетие спустя учение это вовсе утратило сторонников. |
| Католическим богословам 9-го века казалось, что, рассуждая об «усыновлении» или «трояком Божестве», Феликс, Элипанд и Готшальк ставят под угрозу единство Божества. Восточное нежелание принять Filioque тоже воспринималось как ослабление этого единства. Отец, Сын и Святой Дух осмыслялись как одно начало (principium), а не три 1885 . В то же время Отец представлял собой «начало безначальное», Сын – «начало, от Отца исходящее» и Святой Дух – «начало… от обоих», и тем не менее это были не три начала, но одно 1886 . В данном словоупотреблении, как и у основоположника такой концепции, Августина, «начало» может соотноситься с Отцом как в Троице, так и в вне Ее» 1887 . Для этой августинской теологии было просто немыслимо, чтобы Filioque как-то угрожало единству Божества: оно скорее подтверждало его и, по сути дела, было неизбежным выводом из него. Осмысляя богословие троичности в контексте наследия Василия, Григория Нисского и Григория Богослова [и далее в контексте наследия Оригена ] греческое учение о Троице усматривало в такой спекуляции лишь опасное новшество. Если в Халкидоне Старый Рим был поборником православия, то теперь он таковым не являлся. Наряду со спорами о догматическом авторитете и главенстве полемика о Filioque свидетельствовала, что вопросы вероучения и вероисповедного единства нельзя уладить простым решением проблем, связанных с вопросами юрисдикции и организационного единства. Сообщая, что «возник вопрос о Святой Троице и образах святых» 1888 и резюмируя причины раскола между Востоком и Западом, Анналы Эйнхарда делают это проще, нежели на то дают основания сложившиеся богословские различия, но в то же время точнее, чем это привыкло делать обычное политическое объяснение 1889 . Далее мы увидим, что к расколу вновь обратятся в 13-м веке, во времена Лионского собора 1274-го года, а также в 15-м – особенно на Флорентийском собора 1439-го года. Эти соборы вновь были вынуждены обратиться к учениям, которые с 9-го по 11-й века держали Восток и Запад в разъединении и по поводу которых им, как и предшествующим, было суждено потерпеть неудачу. |
| Другая важная ошибка, допущенная ими, состояла в присвоении себе права решать, без заботы узнать, авторизированы ли кафолическим учением слова, которыми пользовались? Кроме учения непрерывного и постоянного, епископы не могут преподавать никакого другого учения, не подвергаясь опасности впасть в заблуждения, самые тяжкие. Догматические истины христианства, возникая из сущности Самого Бога, то есть из бесконечности, по необходимости суть таинственные; вот почему никто не должен заявлять притязания учить от самого себя; самая Церковь только сохраняет их такими, какими приняла. Откровение есть залог, вверенный Богом своей Церкви, а не философский синтез, который позволительно видоизменять. Без сомнения, испано-франкские епископы не имели другой цели, кроме изложения догмата Троичности наиболее ясным образом; но их изложение, лишенное традиционного характера, было заблуждением. Цель, предположенная нами в этом сочинении, не позволяет нам рассмотреть самые основания вопроса об исхождении Святого Духа; 296 мы должны ограничиться лишь историею римской прибавки. Первоначально эта прибавка была принята в Испании, в седьмом веке, на совещании в Толедо и затем была принята многими западными Церквами. В 767 году, когда Константин Копроним послал послов к Пипину, Франкскому королю, то этот государь принял послов в собрании, известном под именем собора в Жантильи. Как греков упрекали в заблуждении по поводу почитания икон, так посланники упрекали Франков в заблуждении о Троице, и в прибавке к символу Filioque. Неизвестны частности спора, происходившего по этому предмету; но факт достоверный, что прибавка мало была распространена во Франции, когда к концу восьмого столетия Элипанд и Феликс Ургельский стали распространять свое заблуждение. Собор Фриульский, в 791 году, полагал, что для опровержения этого заблуждения, надобно одобрить учение об исхождении от Отца и Сына, но без допущения прибавки Filioque, потому что Отцы, составившие символ, имели основание употребить только евангельские выражения: Иже от Отца исходящего. 297 |
|
|
