| Сообща, общими усилиями властей традиционных конфессий и всего гражданского общества, нам по силам помочь государству и сохранить полноценный духовный мир человека и общества, содействовать процветанию и могуществу нашей великой родины». Присутствующим гостям и сотрудникам кафедры было зачитано приветствие председателя Совета муфтиев России, председателя президиума Духовного управления мусульман европейской части России шейха Равиля Гайнутдина. Далее слово было предоставлено главному научному сотруднику Института социологии РАН профессору кафедры сравнительной политологии Российского университета дружбы народов Мчедловой Марии. Мария Мирановна отметила необычайную важность празднования юбилея кафедры, отметив, что история кафедры – «это подлинная история гуманитарной науки вообще»: «Меняются названия академий, меняются государства, а кафедра религиоведения остается. Это говорит о том, что такой институт, который занимается взаимоотношениями между религией и обществом очень устойчив и востребован и обществом, и государством, и наукой. Мы очень надеемся на продолжение нашего плодотворного сотрудничества. Кафедра всегда имела своим лозунгом некую мысль из диалога Платона «Пир» – диалог между всеми: наукой и государством, религиозными конфессиями, аспирантами и профессорами, научными школами и СМИ». Доктор философских наук Евгений Харьковщенко, заведующий кафедрой религиоведения Киевского национального университета имени Тараса Шевченко поздравил всех собравшихся от имени коллектива философского факультета и кафедры религиоведения со славным юбилеем и отметил важность сотрудничества московского и киевского институтов: «Персоналии вашей кафедры широко известны в нашем университете. На трудах учёных кафедры росло не одно поколение аспирантов, докторов, студентов нашего факультета. Сейчас на нашем факультете идет процесс оформления религиоведческого образования. Подготовка религиоведов в киевском университете сейчас очень актуальна, и мы будем обращаться к большому опыту наших коллег, имеющему большое методологическое значение». |
| Что же касается Эфиопской Церкви, то, по мысли о. Порфирия, «наш каирский апокрисиарий, держа у себя дома двух абиссинцев и хорошо выучив их русскому языку, ездит с ними в Абиссинию и там подготовляет воссоединение христиан с Православием и, если будет надобно, самостоятельность тамошней Церкви посредством посвящения туда нескольких епископов коптским архиепископом, тогда как теперь там епископ один, вполне зависящий от названного архиепископа. Таково дело нашего апокрисиария» 25 . И для того, чтобы апокрисиарий от Русской Православной Церкви мог действовать в Эфиопии более успешно, архимандрит Порфирий тогда же предлагал А.Е. Лаговскому послать в Эфиопию студента Русской Духовной миссии Якимовича «для предварительных разведок о тамошних делах церковных и гражданских» 26 . Усилия архимандрита Порфирия в те далекие годы не могли увенчаться успехом, но прямым результатом его деятельности было то, что началось установление церковных связей между Россией и Эфиопией. Так, например, уже в 1865 г. в Санкт-Петербургской духовной академии обучался эфиоп Абдул Масах, «монофизитского исповедания»; для наставления в Православии он был поручен духовному попечению иеромонаха сирийца Агапия Ставроса 27 . Большой интерес представляет сочинение архимандрита Порфирия, посвященное Эфиопской Церкви, озаглавленное «Абиссиния. Церковное и политическое состояние Абиссинии с древнейших времен до наших дней» и опубликованное в «Трудах Киевской духовной академии» за 1866 г. 28 Эта работа была одним из первых исследований на русском языке, посвященных Эфиопии. «Кто прочтет это изложение мое, – писал архимандрит Порфирий, – тот поймет, достойна ли Абиссиния побрататься с христианскими государствами Европы». Вряд ли необходимо доказывать, что под словами «государства Европы» он в первую очередь имел в виду Россию. В отношении Эфиопской Церкви о. Порфирий высказывался так же, как и в отношении Коптской Церкви: «Абиссины – не еретики. Напротив, они проклинают ереси Ария, Македония, Нестория и Евтихия и содержат веру св. Афанасия и св. Кирилла. В богослужениях и обрядах их видно чистое Православие, как в абиссинских озерах видно чистое небо» 29 , – утверждал он. |
| Что же касается Эфиопской Церкви, то по мысли отца Порфирия, «наш каирский апокрисиарий, держа у себя дома двух абиссинцев и хорошо выучив их русскому языку, ездит с ними в Абиссинию и там подготовляет воссоединение христиан с Православием и, если будет надобно, самостоятельность тамошней Церкви посредством посвящения туда нескольких епископов коптским архиепископом, тогда как теперь там епископ один, вполне зависящий от названного архиепископа. Таково дело нашего апокрисиария» 22 . И для того, чтобы апокрисиарий от Русской Православной Церкви мог действовать в Эфиопии более успешно, архимандрит Порфирий тогда же предлагал А. Е. Лаговскому послать в Эфиопию студента Русской Духовной миссии Якимовича «для предварительных разведок о тамошних делах церковных и гражданских» 23 . Усилия архимандрита Порфирия в те далекие годы не могли увенчаться успехом, но прямым результатом его деятельности было то, что началось установление церковных связей между Россией и Эфиопией. Так, например, уже в 1865 году в Санкт-Петербургской Духовной академии обучался эфиоп Абдул Масах, «монофизитского исповедания»; для наставления в Православии он был поручен духовному попечению иеромонаха сирийца Агапия Ставроса 24 . Большой интерес представляет сочинение архимандрита Порфирия, посвященное Эфиопской Церкви и озаглавленное: «Абиссиния. Церковное и политическое состояние Абиссинии с древнейших времен до наших дней». Оно было опубликовано в «Трудах Киевской Духовной академии» за 1866 год 25 . Эта работа была одним из первых исследований на русском языке, посвященным Эфиопии. «Кто прочтет это изложение мое, – писал архимандрит Порфирий, – тот поймет, достойна ли Абиссиния побрататься с христианскими государствами Европы». Вряд ли необходимо доказывать, что под словами «государства Европы» он в первую очередь имел в виду Россию. В отношении Эфиопской Церкви отец Порфирий высказывался так же, как и в отношении Коптской Церкви. «Абиссины – не еретики. Напротив, они проклинают ереси Ария, Македония, Нестория и Евтихия и содержат веру святителя Афанасия и святителя Кирилла. В богослужениях и обрядах их видно чистое Православие, как в абиссинских озерах видно чистое небо» 26 , – утверждал отец Порфирий. |
| Покровского, Ф. Янова, Н. Оранского и П. Виноградова; • от студентов университетов – Санкт-Петербургского – И. Товарова, Юрьевского – • Д. В. Соловьёва , • и бывшего сослуживца юбиляра Вл. Сем. Счастливцева. Телеграммы: • заслуженного профессора Московской академии П. И. Казанского , • директора Московской гимназии И. В. Свирелина, • директора народных училищ С. М. Граменицкого, • директора Новоторжской учительской семинарии Виноградова, • смотрителя Шуйского духовного училища Н. П. Скороспелова, • инженера М. А. Свирелина , • доктора Н. В. Свирелина, • преподавателя Тульской семинарии магистра Н. И. Троицкого , • протоиерея А. М. Альбицкого, • священника кандидата богословия А. А. Соловьева, • М. В. Загорского, • учителя Макарьевского училища П. Приматова, • священника А. М. Альбицкого, • священника П. Аматова, • священника Д. Сахарова, • из Москвы Н. Ф. Любимова, • из Вязьмы – Георгиевского, • студента Киевской академии Смирнова, • учителя Оранского, • из Ростова Г. Лепорской, • учителя Ивана Успенского. Все приветствия были проникнуты чувствами высокого уважения к юбиляру, то как к товарищу, то как к сослуживцу, то как к учителю и начальнику, из школы которого вышли добрые деятели на разных поприщах житейских. Одна телеграмма дала повод к тому, чтобы была предложена за трапезой подписка на учреждение стипендии при училище имени отца Юбиляра и подписка за трапезой дала около 500 рублей. Трапеза прошла очень оживленно: много говорилось юбиляром и собеседниками о поприще, пройденном им, об учениках, вышедших из Переславского училища, и о трудах юбиляра. За трапезой были провозглашены тосты за здравие Государя Императора и всего Царствующего Дома, Его Высокопреосвященства, самого юбиляра и за духовенство округа. Пред последним тостом отец Смотритель благодарил духовенство округа за честь, которой округ удостоил его, и высказал ту мысль, что духовенство Переславского округа образцовое, так как оно никогда не жалело и не жалеет средств для поддержания и поднятия учебно-воспитательной части в училище, что округу делает честь, а духовенству от отца Смотрителя и всего училища многия лета. |
| С 1896 г. нравственное богословие преподавал инспектор КДА архим. Платон (Рождественский). Программа его лекций выглядела следующим образом. На 3-м курсе он читал введение в науку, а затем «учение о естественных и особенных богодарованных христианину средствах ко спасению и о личной нравственной жизни христианина»; на 4-м курсе - «об обязанностях христианина к Богу, ближним и самому себе и об общественной жизни христианина» (Отчет о состоянии КДА за 1897/98 уч. г. К., 1898. С. 24). Т. о., план 2-й ч. его курса в целом совпадает с программой Олесницкого. Первая же часть построена иначе. Хотя архим. Платон опубликовал в Трудах КДА неск. статей, посвященных нравственному богословию, все же эта дисциплина не была сферой его специального научного интереса. Магистерскую диссертацию он посвятил истории Др. Востока. В. И. Экземплярский, проф. КДА. Фотография. 1932 г. В. И. Экземплярский, проф. КДА. Фотография. 1932 г. В 1902 г., после назначения архим. Платона ректором КДА, кафедру нравственного богословия занял один из ярких представителей киевской академической науки В. И. Экземплярский. С этого времени нравственное богословие в КДА читалось в течение 1 года на 3-м курсе. Становление Экземплярского как мыслителя совпало с бурными общественно-политическими процессами нач. ХХ в., когда в российском обществе особо остро ощущался кризис морали. В этой ситуации Экземплярский видел главную задачу в преодолении схоластичности нравственного богословия как учебной и научной дисциплины. Его беспокоил разительный контраст между евангельскими заповедями и реальной жизнью отдельных христиан и общества в целом. Экземплярский настаивал на том, что нравственное богословие должно оценивать действительность с т. зр. христ. нравственного идеала и добиваться того, чтобы христианская мораль стала краеугольным камнем общественной жизни. Эта главная установка Экземплярского определила тематику его публикаций в 1900-х гг. на страницах Трудов КДА и в других изданиях. Его статьи вызывали дискуссии как в академической среде, так и в церковно-общественных кругах. 25 сент. 1905 г., в разгар революционных событий, он подготовил для годичного акта КДА речь «К вопросу об отношении нравственности к политике: (Нравственные нормы жизни и международные отношения)» (ТКДА. 1905. 11. С. 240-308). Он высказал одну из своих ключевых идей тех лет: политика и нравственность противостоят друг другу, а «моральное начало правды» в политике всегда побеждается началом силы. Экземплярский критиковал традиц. разделение между личной и гос. (общественной) моралью. Если к первой предъявляются христ. требования, то вторая исходит из гос. интереса, который оправдывает аморальные поступки, войны и политические преступления. Экземплярский настаивал на необходимости применения норм христ. морали в международных отношениях и выдвигал утопический идеал христ. единства народов. |
| Перевод был возобновлен с Нового Завета, к участию в работах снова были привлечены все академии, а редактирование поручено петербургскому профессору Е. И. Ловягину . Высшее наблюдение и последний просмотр были доверены Филарету. Несмотря на свой преклонный возраст, он очень деятельно участвовал в работе, со вниманием перечитывая и проверяя весь материал... В 1860-м году было издано русское Четвероевангелие, а в 1862-м и полный Новый Завет... Перевод Ветхого Завета потребовал больше времени. Уже с самого начала 60-х годов в различных духовных журналах стали появляться частные опыты перевода отдельных книг. И, прежде всего, были опубликованы эти так незадолго перед тем запретные переводы Павского (в журнале «Дух Христианина» за 1862 и 1863 годы) и арх. Макария (в «Православном Обозрении» с 1860-го по 1867-ой, особым приложением). Это был очень живой и яркий симптом сдвига и поворота. Было признано полезным и нужным предать гласности эти опыты, чтобы через свободное обсуждение в печати подготовить окончательное издание. С этой целью было предложено и профессорам академии заняться переводами отдельных книг, с тем чтобы эти новые опыты были в свое время использованы Синодальной комиссией. Нечто подобное предлагал в свое время о. Макарий Глухарев, – издавать при Петербургской Акадмии особый журнал: «Опыты в переводе с еврейского и греческого», и рассылать по академиям и семинариям, с примечаниями и сносками, – потом этот материал пригодится... В академических изданиях, в «Христианском Чтении» и в «Трудах Киевской духовной академии», в эти годы и появляется перевод многих книг. В Киеве особенно потрудился проф. М. С. Гуляев, в Петербурге проф. М. А. Голубев , в сотрудничестве с П. И. Савваитовым , Д. А. Хвольсоном и др. Появились и отдельные издания. Издавал свои переводы библейские и Порфирий Успенский , тогда епископ Чигиринский (с греческого). Это был полный разрыв с режимом предыдущего царствования... Но встретились и трудности. И не сразу удалось решить вопрос о принципах перевода. Было заявлено мнение, что и Ветхий Завет переводить нужно с греческого, – к этому мнению удалось склонить и митр. Григория. Филарет Московский настоял, чтобы перевод делался по сличению обоих текстов, и расхождение в важнейших местах было отмечаемо под чертой. Сперва предположено было начать с Псалтыри, и над исправлением перевода Псалтыри сам Филарет работал в свои последние годы. Но затем и сам он предложил издавать в порядке обычного текста, т. к. Пятикнижие легче Псалтыри и по языку. Синодальный перевод начал выходить с 1868-го года, отдельными томами, и все издание закончилось в 1875-ом (со включением и книг «неканонических»)... |
| Всё отмеченное прямо говорит о пристрастности Иннокентиевских отзывов о Смарагде, имевших какую-то субъективную подкладку. О. Т. И. Буткевич (согласно † проф. И. И. Малышевскому , Историческая записка о состоянии [Киевской] Академии в минувшее пятидесятилетие в книге «Пятидесятилетний юбилеи Киевской Духовной Академии» при её «Трудах» 1869 г., т. IV, и отдельно, Киев 1869, стр. 92, прим. 2) склонен объяснять (мнимое) недоброжелательство к Иннокентию тем, что «Смарагд всегда преклонялся пред великим догматическим умом Московского святителя Филарета и вообще ставил богословско-теоретическое знание выше исторического» (стр. 410 и 48), a † проф. Д. И. Ростиславов (лже)свидетельствует (в «Вестнике Европы» 1872 г., 7, стр. 231), будто Смарагд «Крыжановский до самой смерти не забыл обиды», что «Филарет уколол его каким-то метким своим сарказмом», и якобы всячески старался поддерживать и распространять о Московском иерархе всё дурное... Противоречие несомненнейшее, и мы должны согласиться. что тут нет истины, ибо veritas una, error multiplex... Смарагд никогда «не любил безбожников, материалистов и вообще мечтателей – свободных и противников святых втравил Правыя Веры» и резко высказывался против антирелигиозной литературы (см. «Воспоминания» о. Иерофея на л. 63 и 97 Киевск. ред. и л. 63 и 98 Рязан. ред.). Посему возможно лишь одно, что он, будучи строгим ортодоксалом, не сочувствовал богословским новшествам (неологизму) Иннокентия и – в качестве викария Ревельского – возбуждал пред С.-Петербургским митрополитом Серафимом дело о лекциях последнего в С.-Петербургской Академии, хотя этот загадочный эпизод передаётся крайне смутно (у † архиеп. Саввы, Хроника моей жизни VII, стр. 175), а в «секретном дознании об образе мыслей архимандрита Иннокентия», заподозренного и обвинённого в неологизме, нет никаких указаний. на сопричастность Смарагда (см. у † проф. Н. И. Барсова, Материалы для биографии Иннокентия Борисова I, стр. 19–25 и ср. 39–43. 45–47). По-видимому, между этими лицами были давно некоторые антипатии (судя по тёмному намёку в письме Иннокентия к А. |
| Выдающиеся дарования ума, прекрасные качества характера и усердие в исполнении служебных обязанностей позволили молодому наставнику очень скоро завоевать всеобщее уважение в среде его сослуживцев. С 1858 г. Малышевский стал преподавать еще и историю русского раскола, а несколько раньше (с 1857 г.) он начал преподавать в академии французский язык. В 1861 г. И. И. Малышевский получил звание экстраординарного профессора. С образованием в 1863 г. в академии особой кафедры по русской гражданской истории он оставил за собою кафедру истории Русской Церкви, которую и занимал до конца своей жизни. В 1873 г. за диссертацию «Александрийский патриарх Мелетий Пигас и его участие в делах Русской Церкви» И. И. Малышевский получил степень доктора богословия. Как профессор Малышевский всегда пользовался самой лучшей репутацией у начальства и расположением студентов. Его лекции всегда пользовались особенной популярностью. Один из его современников вспоминал: «Он дал окончательное торжество русской, свободной, изящной и прекрасной речи в преподавании исторической науки в Киевской Духовной Академии. В своих лекциях он умел находить и показывать своим слушателям совершенно новые области, а, с другой стороны, изложение их давал в такой оригинальной конструкции, с такими сравнениями и объяснениями, в таком искусном освещении, что его лекции казались чем-то совершенно новым, оригинальным, неожиданным и потому поразительным» . Многие студенты, зная необычайную эрудированность профессора, его любовь к науке и постоянную готовность помочь, избирали его рецензентом своих курсовых и научных работ. Малышевский был строг и аккуратен во всем, тем более, во всем том, что касалось исторической науки, и научной литературной деятельности, в частности; но, вместе с тем, он всегда шел навстречу студентам, часто закрывая глаза на их некоторые погрешности в трудах и снисходя к их неопытности. «Глубокочтимый, незабвенный, дорогой наш наставник!.. В отношениях твоих с нами твоя доброта и снисходительность покоряла наши сердца… Как часто твоя благородная, участливая, кроткая, приветливая, любящая душа очаровывала нас своей нравственной красотой, согревала лучами своей доброты и заставляла любить мир и людей…»–говорил впоследствии в адрес профессора один из бывших его студентов . |
| М. Воскресенского (Вера и Разум 1903 г.); 2) «Православно-догматическое учение о первородном грехе» Киев. 1904 г. свящ. А. Бургова (магистер. диссерт.); 3) «Раскрытие евангельского понятия о Царстве Божием». Киев 1900 г. В. Гомерова (в Учено-богословских опытах студентов Киев. Д. А. вып. LVIII и отдельно; и др. Но Ф. Ястребов не ограничивался чтеньем лекций в академии, а выступал и на учено-литературном поприще. Его перу принадлежат, правда, немного сочинений по количеству, но зато они ценны по содержанью. На литературное поприще он поступил рано, еще на студенческой скамье, напечатав в академическом журнале статью: «Иезуиты и их педагогическая деятельность в Польше и Литве» (Труды Киев. Дух. Академии 1869 г. 2). В самом близком не по времени, а по содержанию, отношении к семинарскому, начальному, периоду его педагогической деятельности и стоит, как мы уже говорили, его ответ на критику Ал. Аф. Дмитриевского, находящийся в отзыве его о сочинении К. Д Попова «Блаженный Диадох, епископ Фотики , и его творения». В связи с преподаванием сравнительного богословия стоят статьи М.Ф. в Трудах Киевской Духовной Академии: 1) «Учение лютеранских символов о первородном грехе», составившие его магистерскую диссертацию: «Учение Аугсбургского Исповедания и его Апологии о первородном грехе». В этом сочинении М. Ф. излагает учение древнего времени о первородном грехе, важнейшие средневековые системы о том же предмете, путем тщательного непосредственного текстуального изучения символов, восстановляет лютеранское учение об этом предмете, обнаруживая при этом «острый и гибкий ум, способный к выделению и подмечиванию самых ускользающих тонкостей в схоластическом изложении христианского вероучения» и «критический такт». 2) «Идея папского главенства, защищаемая на основании богослужебных книг православной церкви». Главные положения этой статьи таковы: 1) Богослужебные книги православной церкви, хотя и расточают Апостолу Петру величественные похвалы, по не возвышают его над прочими апостолами, как верховного над ними; 2) похвалы и Ап. |
| Академии и отд. отт. – «Открытое письмо» в «Астрах. Епарх. Ведом.» 14. – В 1898 году: «Архиепископ Елассонский Арсений и его вновь открытые исторические мемуары» в «Трудах Киевской Дух. Академии» I u след. (и отд. отт. г. Киев). – «Новый почетный член церковно-археологического Общества при Киевской Дух. Академии» в «Астрах. Епарх. Ведом.» 5 – В 1899 г.: «К истории Киевской Трехсвятительской церкви за вторую половину XIII столетия» в «Трудах Киевской Дух. Академии». – «Незабвенной памяти профессоров А. С. Павлова и Н. Ф. Красносельцева » в тех же «Трудах К. Д. А.» – « К Ключаревской летописи дополнение» в «Астрах. Епарх. Ведом.» 1. – В 1900 году: «Новоизбранный патриарх Александрийский Фотий Пероглу (по личным воспоминаниям)» в «Трудах Киев. Д. Академии» – «Последнии дни, кончина и погребение высокопреосвященного Иоанникия, митрополита Киевского и Галичского» в тех же «Трудах». – В 1901 году: «Описание литургических рукописей, хранящихся в библиотеках православного востока. Т. П. Евхологии». Киев. – «Древнейшие патриаршии Типиконы: Иерусалимский и Константинопольский» в «Трудах Киевской Д. Академии». – «Недостатки современного церковно-религиозного воспитания и причины, их породившие» в тех же «трудах», и особое издание Киевского религиозно-просветительного Общества. – «Памяти в Боге почившего о. Протоирея Гостинно-Николаевской церкви Г. Г. Покровского (ко дню его годовщины)» в «Астрах. Епарх. Ведом.» 15. – В 1902 году: «Книга «Требник» и её значение в жизни православного христианина (По поводу новейших воззрений на эту книгу)» в «Трудах Киевской Духовной Академии» и особое издание Киевского религиозно-просветительского Общества. – «Новые данные для истории Типикона великой церкви Константинопольской» в «Трудах Киев. Д. Академии». – В 1903 году: «Служебник-книга таинственная (По поводу суждений о ней в новейшей художественной литературе)» в «Трудах Киевской Духовной Академии» и особое издание Киевского религиозно-просветительного Общества. – «Современное русское паломничество в Св. |
|
|
