| Если это было, они, конечно, принимали ее за греховное искушение, посланное им дьяволом , подобное безобразным и соблазнительным видениям св. Антония, и в испуге открещивались от «белой дьяволицы». И, по-своему, не были ли правы и они? Кто даст ответ на эти неразрешимые, противоречивые вопросы, которые жизнь ставит перед нами на каждом шагу? 2. Сатир и нимфы Тихим и ясным летним вечером в бывшей игуменской кухоньке с узким, как амбразура, окном я варила себе картошку – редкий на нашем архипелаге продукт, лишь изредка попадавший к нам с материка, оттуда, где были наши близкие, и куда нам «до срока» были заказаны пути. И, как всегда теперь в минуты бездействия, я думала о своей необычайной судьбе, так неожиданно забросившей меня на этот далекий и дикий остров, и о моих близких, оставшихся на материке, жизнь которых протекала в большом городе, вдали от природы, трезвая и деятельная, чуждая всякой мистики, в то время как мы здесь, оторванные от всего мира и от своего века, жили сказками и снами, легендами и мечтами. – Смотрите, – сказала мне случайно подошедшая к окну девица, так же, как и я, готовившая себе какую-то еду. – Смотрите: этот рыжий жид – завкарцером – вчера получил деньги из дома и объявил девчонкам, что будет им платить по рублю за поцелуй... Смотрите, что они теперь с ним делают! Я подошла к окну и заглянула вниз. Золотисто-розовым вечерним сиянием озарены были лесные дали и зеркальная гладь залива, а внизу, посреди зеленой лужайки, в центре тесного хоровода девиц, стоял, растопырив руки, завкарцером и, приседая на своих кривых рахитичных ногах, поочередно ловил их и целовал, а они, откинув головы и крепко держась за руки, с диким хохотом бешено кружились вокруг него, вскидывая босые ноги и ловко увертываясь из его рук. В коротких легких одеждах, едва прикрывавших их тела, с растрепавшимися волосами, они больше походили на каких-то диких мифологических существ, чем на современных девушек. – Пьяный сатир с нимфами, – подумала я. Завкарцером и действительно напоминал своей внешностью сатира: маленький, кривоногий, с широко оттопыренными ушами на рыжей, курчавой голове, с большим горбатым носом над выдавшимся вперед похотливым ртом, с острой козлиной бородкой. Для полной иллюзии не хватало лишь венка из виноградных лоз на голове да свирели в его кривых и тонких пальцах. |
| Как плод этой окрыляющей веры, время от времени выходят из печати прежние и новые мои труды по борьбе с алкоголизмом. Думаю, что может быть они, проникнув в среду людей, сбившихся с прямого пути, одним помогут выбраться из беды, других предостерегут от несчастья, а детям откроют глаза на спиртные напитки и настроят их на решимость никогда не пробовать их» 422 . В этих словах уже не звучит той надежды на загорающуюся «светлую зарю в жизни народов и нашего отечества» и начало новой эпохи «с лучшей нравственностью и с лучшим благосостоянием» народной жизни, о которых писал Булгаковский, препровождая в 1898 году в свет свой альбом «Эхо». Это уже слова полные горького разочарования и предчувствия чего-то страшного и неизбежного. Ещё за несколько лет до этого Булгаковский в предисловии к альбому «Море слез» описывал ужасную реальность разрастающегося народного пьянства. «Велико и ужасно наше пьянство, – писал он. – Язва эта покрыла всю русскую землю. Что больше сказать – девушки не только по городам, но и даже по деревням начинают пить, пьют и не стыдятся; дети пьяные шатаются по улицам; ребята-школьники пьют; часто пропускают в школе уроки от головной боли после храмовых праздников, свадеб, крестин. Куда ни посмотришь, везде пьют и допьяна напиваются. Ни голодовки, по случаю недородов, ни эпидемические болезни, ни разорительные войны, ни общественные неурядицы не уменьшают пьянства. Точно все сделали между собой уговор разрушить все, что есть хорошего и не думать о том, что ожидает впереди» 423 . Как бы то ни было, Д.Г. Булгаковский между тем уже снискал себе к тому времени как борец с народным пьянством заслуженную известность. Об этом может свидетельствовать кроме приведённых выше отзывов еще и такой факт. В 1913– 1914 годах столичный литератор и просветитель И.П. Мордвинов разрабатывал проект создания первого в России «трезвенного музея». Проект этот он опубликовал в журнале «Трезвая Жизнь» 424 . Среди разнообразных отделов музея предполагался и отдел, посвящённый известным деятелям, внёсшим заметный вклад в дело отрезвления народа. Среди намеченных персоналий «представителей неорганизованной (личной) борьбы за трезвость», таких, например, как А. Н. Аксаков , профессор С.И. Барановский, профессор Густав Бунге, Д.А. Дриль, А.И. Кошелев, Л.Н. Толстой, Д.А. Челышев и др., значился и Д.Г. Булгаковский 425 . В музее должны были быть представлены собрание его сочинений и портрет. |
| Источник обоих Западных исповеданий (рационализм) все более и более обнаруживается в их взаимной борьбе. II, 75. Критика серьезная, хотя сухая и недостаточная, ученость обширная, но расплывающаяся по недостатку внутреннего единства, строгость прямодушная и трезвая, достойная первых веков Церкви, при узкости воззрений, замкнутых в пределах индивидуализма; пламенные порывы, в которых как будто слышится признание их неудовлетворительности и безнадежности когда либо обрести удовлетворение: постоянный недостаток глубины, едва замаскированный полупрозрачных туманом произвольного мистицизма: любовь к истине при бессилии понять ее всей живой реальности: словом, рационализм в идеализме – такова доля Протестантов. Сравнительно большая широта воззрения, далеко впрочем недостаточная для истинного Христианства; красноречие блистательное но слишком часто согреваемое страстью: поступь величавая, но всегда театральная; критика почти всегда поверхностная, хватающаяся за слова и мало проникающая в понятия: эффектный призрак единства, при отсутствии единства действительного; какая-то особенная ограниченность религиозных требований, никогда не дерзающих подниматься высоко и потому легко находящих себе дешевые удовлетворения: какая-то очень неровная глубина, скрывающая свои отмели тучами софизмов: сердечная, искренняя любовь к порядку внешнему при неуважении к истине, то есть к порядку внутреннему: словом, рационализм в материализме – такова доля Латинян. Среднее положение между двумя господствующими западными исповеданиями занимает Англиканство. Искренние люди в нем колеблются между двумя крайностями и наконец, начинают обращать взгляды свои на Восток. Но западному христианину, даже самому ревностному и искреннему в своей личной вере, не легко отречься от вековых заблуждений и понять жизнь Церкви и отношение к ней каждого отдельного верующего. II, 115. Песчинка, действительно, не получает нового бытия от груды, в которую забросил ее случай: таков человек в Протестанстве. Кирпич, уложенный в стене, нисколько не изменяется и не улучшается от места, назначенного ему наугольником каменщика: таков человек в Романизме. |
| Первым поселением стала коммуна «Жизнь и труд», основанная в 1921 г. при взятом толстовцами в аренду бывш. имении В. Шестаковой, между дер. Богородское и с. Тропарёво Московского у. (ныне в черте Москвы). Действовали: коммуна им. Толстого в Воскресенске (ныне Истра), Новоиерусалимская коммуна им. Толстого на станции Н. Иерусалим (ныне Истра), Тайнинская сельхозартель близ пос. Перловка (ныне в черте Мытищ), коммуна «Березки» (в бывш. имени Лопатина, близ совр. с. Дурыкино Солнечногорского р-на). В Подмосковье толстовцами были созданы 3 трудовые колонии для детей-беспризорников: Снегирёвская в пос. Снегири (ныне Истринского р-на), Колединская в с. Коледине (ныне Ступинского р-на) и «Соснинская детская школа-колония» в бывшем имении Ильино, близ железнодорожной ст. Пушкино (ныне в черте г. Пушкино). Последние две были не вполне толстовскими, т. к. в Коледине фактическое руководство общиной осуществляли приезжавшие из Москвы проповедники евангельских христиан-трезвенников, а «Соснинской коммуной» руководила Л. Соснина (наст. фамилия Арманд), одна из активисток теософского движения, открывшая детскую школу-колонию в 1920 г. В 1921-1926 гг. детская теософская школа-коммуна размещалась в бывш. имении В. Э. Тальгрена в дер. Вынорки (ныне пос. Зверосовзхоза Пушкинского р-на). После высылки в 1924 г. Сосниной-Арманд коммуна полностью перешла на позиции толстовцев, окончательно упразднена в 1928 г. Была близка к толстовцам основанная в 1918 г. под Москвой трудовая община-коммуна христиан-трезвенников «Трезвая жизнь», перенявшая также некоторые идеи чуриковцев. Большинство ее членов причисляли себя к толстовцам. Вся недвижимость поселений была реквизирована в 1929-1930 гг., а их жители в соответствии с постановлением Президиума ВЦИК от 28 февр. 1930 г. были переселены за Урал, где часть толстовцев создала новые коммуны. В 30-40-х гг. XX в. продолжали существовать подпольные кружки толстовцев в Орехово-Зуеве и Серпухове. В 1997 г. в Пущине было зарегистрировано толстовское об-во «Единство» - филиал московской ассоциации «Духовное единство»; к наст. |
| Чаще всего приходят не сами люди, которые употребляют, это как раз случай исключительный. Обычно обращаются родственники: жёны, матери. И это почти всегда с опозданием: надо приходить, когда человек только начинал выпивать по праздникам, по пятницам, злоупотреблять в семейной обстановке. А в храм идут, когда уже возникают скандалы, взаимонепонимание, трудности с работой, ненависть, обиды. К тому моменту родственникам тоже нужна помощь, поскольку они сами становятся созависимыми. Вся их жизнь начинает, как вокруг некой оси, закручиваться вокруг того, кто находится в употреблении. Это сильно повреждает человека и создает обстановку постоянного ожидания: напьется, не напьется? Зарплату принесет, не принесет? Наш храм находится в рабочем поселке. Многие жители уехали в соседний город Фрязино, работают на высокотехнологичных производствах. В храме много прихожан из соседних городов, а сами сельчане приходят редко. То есть мы встречаемся только в двух случаях: если кто-то родился или кто-то умер. В первом случае родственники приходят в трезвом состоянии: мама, папа, крёстные, бабушки. А дедушки, папы и остальные друзья уже предвкушают банкет и где-то в другом месте находятся, в храм, как правило, практически не заходят. На отпевание собирается гораздо больше людей. Кто-то ходит около храма, кто-то, покурив, всё-таки заходит, кто-то стоит со свечой, даже пытается креститься, кто-то ждет, что наконец-то вожделенные поминки начнутся и можно будет сказать свои два слова «земля пухом». Чаще всего многие уже нетрезвы. Потому что всё-таки похороны связаны с народными традициями: оплакать. И, бывает, плачут очень искренне. Но, тем не менее, некое обезболивание принято совершать еще до отпевания. Люди еще воспринимают отдельные короткие молитвы, а вот то, что поется и читается, уже очень тяжело. Если бы человек был в силах осознать, что с ним происходит, то мы бы назвали это таким замечательным церковным словом «покаяние». Он изменил бы ум, образ мыслей, решил бы труднейшие задачи, и незачем было бы напиваться. Но человек ходит по замкнутому кругу. |
| Конечно, Юнг метафизики творчества не дает, но он подходит к этой философской проблеме вплотную. В христианском миросозерцании она центральна, ибо мир есть творение и Бог есть Творец; а человек есть и тварь и творец. Этика не может обойтись без метафизики творческого воображения. Так мы возвращаемся к метафизике и даже к «магии» воображения. Эта проблема сохраняет все свое Юнг. Психологические типы. Op. cit.. стр. 50. 55, 56, 60, 430 ff., 456 ff. значение при устранении ложной метафизики индийского идеализма и иллюзионизма, равно как при устранении ложной метафизики немецкого субъективного идеализма. Проблема истинной метафизики неустранима. И современная метафизика со своим онтологизмом прежде всего должна сказать: творческое воображение — не субъективно, и не иллюзорно, и не «идеально», оно бытийственно. Здесь прежде всего нужно устранить одно недоразумение. Нам могут возразить, что воображение может быть иллюзорным и безумным. Это бесспорно, но ценность и существенность воображения от этого не устраняется. Наше творчество и наша жизнь на каждом шагу иллюзорны и безумны, из этого не следует, что они не ценны и не реальны. Мы не можем жить, не творя и не воображая, жизнь есть продуктивное воображение и воплощение. Поэтому безумное воображение должно быть заменено «умным» воображением и иллюзорное творчество должно быть заменено реальным творчеством. Старый рационализм и позитивизм говорил: пусть фантазируют в религии, в мифотворчестве, в искусстве; в науке и в трезвой практике — нельзя фантазировать. Современная психология показывает, что жить и не фантазировать вообще нельзя, и прежде всего в самой науке, в ее гипотезах, предположениях, открытиях, изобретениях; но больше всего — «в трезвой практической жизни». Эта трезвая практика прежде всего состоит в ежедневном опьянении тривиальными образами привычных фантазий. Образами наживы и потери, власти и падения, которые действуют на душу, как ежедневные аперитивы. Нет области более фантастической, более иллюзорной, нежели политика, финансы, социальная утопия. |
| Он был раздавлен и уничтожен всем происшедшим. Почему, как получилось, что именно теперь, когда он крестился и приблизился к Богу, когда очистился от прежних грехов и началась его новая жизнь — почему случился весь этот кошмар, он не знал и никак не мог себе объяснить. Но вдруг как холодная и трезвая догадка пришла к нему мысль, что в тот самый момент, когда он крестился и отрекся от сатаны, то получил не только ангела-хранителя, но и приступившегося к нему злобного беса, и по неведомой причине этот бес оказался сильнее. Что теперь делать и как жить дальше, Николай Петрович не знал. Еще несколько раз он приходил в храм, молился, но всякий раз злобная сила, подстерегая его, заставляла произносить богохульства, и он с трудом удерживался от того, чтобы они не вырвались наружу. О том, чтобы пойти к священнику и все ему рассказать, Николай Петрович и думать не смел. Он стыдился случившегося, как позорной болезни, и жизнь его превратилась в адскую муку. Он уже не мечтал о том, чтобы вернуться в храм, — он хотел лишь одного, чтобы бес оставил его, хотел жить как тысячи людей вокруг, ни разу в жизни не задумывавшихся ни о Боге, ни о дьяволе, но пути назад не было. Одиночество его сделалось невыносимым, он не знал, что делать с собою, куда деться, как прожить это жуткое время и сколько оно еще продлится. А город по-прежнему изнывал от небывалой жары — солнце садилось в душное чистое небо, и ночь не приносила прохлады. Тогда отчаявшись, загнанный в угол, Николай Петрович в минуту просветления рассудка вдруг вспомнил, что священник говорил о том, что ему будет необходимо, особенно в первое время, часто причащаться, и скорее от безвыходности он решил это сделать. Несколько дней постился и читал молитвы, с удивлением и тайной радостью замечая, что ужасные слова и образы не мучают воспаленную душу. Николай Петрович воспрял духом, казалось, кошмар забылся, и после стольких мук он обретет долгожданный покой. Но когда на литургии после общей исповеди он стал подходить к чаше, рассудок его внезапно помутился, и его стала бить судорога. Испытывая невероятное омерзение к собственному телу, он словно извне увидел, как затряслись его голова и руки, и чем ближе была чаша, тем сильнее он бился и хрипел. |
| — А Мариловна сказала, что вы от её пирожков не откажетесь, — смутилась Варя. — В другой раз точно бы не отказался, а сейчас — увольте. — Тогда, наверное, у меня и повода нет больше здесь оставаться, — опустила глаза девушка. — Наоборот, я хотел, чтоб ты пришла. Можно я буду на «ты»? — Можно. — И я буду тебе признателен, если ты будешь обращаться ко мне попроще, без величания. Ладно? — Я попробую. — А то начинаю чувствовать себя либо официальным лицом, либо пожилым человеком, который переживает за развитие пенсионной реформы. Варя улыбнулась. — Глядя в твои синие глаза, хочется жить, Варя. До твоего прихода жизнь казалась мне скучной, и возвращение в этот мир, по сути, не принесло особой радости. Ну не умер — и ладно. — Это из-за любви к жене… — фраза Вари не была вопросом, но не была и утверждением. — Не совсем так. Хотя огромная часть моего сердца принадлежала ей. Но не той красивой, уверенной в себе женщине, которая вместе с новым мужем принесла мне сегодня букет цветов, а другой, что осталась в идеализированном мною прошлом. Ту я любил так, что мог сойти с ума, а это нарушение меры. — Неужели любовь может быть во вред? — Может. Бог любит меру во всем. Безумная страсть порождает безумие. Но понял я это, когда было уже поздно. Я полагал, что любовь понимает и оправдывает все. Не тут-то было! В какой-то момент каждая женщина из романтичной, витающей в облаках или в море нежности своего возлюбленного начинает превращаться в прагматичную хозяйку. В ней добавляется уверенного шарма, но в то же время появляется трезвая расчетливость, и если желаемый результат расчетов не совпадает с системой координат, в которой она пребывает, то из этой системы она готова вычеркнуть любой объект, в том числе не удерживающего рост графика мужа. Тьфу, я как-то математически выражаю свою мысль. — Мне понятно… Хотя банально и неправильно считать, что либо время побеждает любовь, или любовь побеждает время. Они параллельны и меняются вместе. Другое дело, если они пошли в разные стороны или пересеклись. Но мне кажется, в этом случае духовный разлад имеет первичное значение. К примеру, с точки зрения карьеры и быта, мой отец — это образец неудачника, но у мамы даже мысли не возникало с ним расстаться. Просто у них другая формула счастья, возможно, отличная от общепринятой. Хотя кто её утверждал? А ещё я знаю более драматичный, даже шокирующий пример. Одна женщина потеряла в результате травмы кисти рук. Представляете себе женщину без рук?! Даже если она Венера Милосская, она уже не может быть хозяйкой. Не всякий мужчина примет на себя груз, который полагается от природы женщине. Так вот, муж этой женщины остался с ней. Жизнь изобилует примерами как с той, так и с другой стороны. Все определяется состоянием души… |
| Сегодня я прочитал в Евангелии: «Кто имеет уши слышать, да слышит». Слова знакомые и многократно слышанные, но особенно пронзительно они прозвучали сегодня — в этот день весны, которую уже ощущаешь всем телом, но на улице еще царит зима: темный снег твердым настом покрывает землю, деревья стоят сонные и холодные, и только в воздухе появилось едва различимое гудение новой жизни. Все мы имеем уши, чтобы слушать. Так зачем Христос говорит об «ушах, чтобы слышать»? Слышать и слушать — не одно и то же. Многие люди — жена, врач, священник, психолог, друзья — говорили, умоляли, угрожали, предупреждали: Не пей — погибнешь! Не пей — ты разрушаешь, убиваешь себя и других. Я слушал, но не слышал. А когда алкоголик на собрании рассказал, как он умирал от алкоголизма, а теперь ожил благодаря программе «12 Шагов», я услышал. У каждого человека есть внутренний, духовный слух: орган, которым мы постигаем то, что способно изменить нашу жизнь. Одному Богу известно, когда этот внутренний слух открывается и как он работает. Сначала, первые месяцы в Содружестве, я ничего толком не слышал, все сливалось в одну общую расплывчатую картину. Но эта картина мне нравилась. Постепенно кто-то словно бы начал вынимать вату из моих ушей, и я вдруг стал не только слушать, но и слышать. В рассказах других я услышал горькую правду о своей собственной жизни, и меня уже не надо было ни в чем убеждать. Я услышал и принял как благую весть слова о том, что трезвая и полноценная жизнь возможна, возможна для меня! Позже я услышал, что духовный рост и в самом деле происходит, и что каждый имеет возможность расти в Боге и видеть повсюду отблески Небесного Царства. Открылись духовные очи, и я начал замечать, как красив может быть человек, как много люди страдают и как трудно жить духовной жизнью. Слова Христа я тоже услышал заново, я понял, что они — это программа действия, а не красивая заоблачная сказка. А слова Христовы про «имеющего уши» в программе АА звучат так: «Вынь вату из ушей, засунь ее себе в рот, сядь на пятую точку и слушай». Грубовато, но доходчиво. Господи, помоги мне быть внимательным и чутким к жизни; дай силы внимательнее слушать и меньше говорить, отверзи внутренний слух, чтобы за внешним и обыденным уловить Твой тихий кроткий голос. 12 марта |
| II Несмотря на видимую нелепость вероучения, секта иеговистов отличается значительною устойчивостью и живучестью в сравнении с другими толками. Обращения из этой секты сравнительно редки. Помимо твердой дисциплины, членов этой секты удерживают обыкновенно в их заблуждениях многие привлекательные стороны иеговизма. Прежде всего члены ее отличаются трезвою и воздержанною жизнью. Кроме того, нигде не развита так общественная взаимопомощь, как у иеговистов. В их обществе нередки даже случаи разделения, собственного имущества с единомышленным бедняком, нечего уже и говорить о помощи из общественной кассы, коею заведует особый казначей совета. Эта-то взаимопомощь и удерживает часто иеговистов от обращения в православие. Удерживает их в их заблуждении и нехристианская жизнь православных. На предложения миссионеров соединиться в любви с Церковию иеговисты обыкновенно отвечают: «у вас и жить-то по-христиански нельзя: ваши попы-торгаши сами губят людей, защищая в угоду правительства заводские работы по праздникам, а мы не можем работать в субботу». Таким образом, в глазах своих и в глазах православных иеговисты являются ревностными исполнителями закона. Нравственная жизнь их выше, чем у православных. III Сознавая, очевидно, насколько привлекательны эти стороны «опиумных», иеговисты при встречах с православными и на беседах постоянно обращают внимание слушателей на то обстоятельство, что в православной Церкви и умирать-то бедняку трудно, он останется будто бы без погребения, так как за него никто не заплатит; что у нас хорошо только богатым, коих хоронят со звонами, торжественно и пр. Эти соображения нередко заставляют православных задумываться над своим положением Обратившиеся из иеговистов обыкновенно рассказывают, что их прежде всего привлекает в иеговистах видимая скромность, трезвая жизнь, отсутствие в их обществе курения табака, привычки ругаться неприличными словами и обращения с женщинами, как сестрами. Заводится знакомство, а затем и увлечение в сектантство. Но главным средством пропаганды является рассылка брошюр 21 . |
|
|
