| В качестве почетная пленника, он во все остальное течение Иудейской войны всюду сопровождает Веспасиана, оказывая ему, а потом сыну его – Титу, важные услуги в роли парламентера при осаде Иерусалима. Когда Веспасиан сделался действительно императором, Иосиф получил полную свободу в качестве императорского вольноотпущенника, при чем усвоено было ему и фамильное прозвание Веспасиана «Флавий». При взятии Иерусалима, Тит позволил ему «взять, что он хотел», причем он взял «некоторые священные книги» и исходатайствовал освобождение многих знакомых ему пленников. Еще щедрее одарен был он по возвращении вместе с Титом в Рим. Веспасиан дал ему помещение в собственном своем прежнем дворце, право римского гражданства и назначил ему годовое содержание, подарив также участок земли в Иудее. Наконец, в самом Риме в честь Иосифа (и в признательность за литературные заслуги) была воздвигнута даже колонна с его статуей. 6 Дорогой ценой должны были быть куплены и окупаться для Иосифа все эти милости «признательного» Рима. Его презирали все соотечественники, как жалкого перебежчика и продажного льстеца. Еще во время осады Иерусалима, его отец и братья, находившиеся в Иерусалиме, были казнены, быть может, ради одного только отмщения Иосифу, а может быть и по чувству небезосновательных подозрений насчет их благонадежности. Еще ранее, при сдаче Иотапаты, он пожертвовал для спасения своей жизни – последними своими товарищами, склонив их умереть добровольной смертью от руки друг друга по жребию и убедив указанного последним жребием своего убийцу перейти на сторону Римлян. 7 Все это, не исключая и почетного прозвания «Флавий», клеймило его в глазах соотечественников, как низкого презренного труса, изменника и предателя отечества, и его последующая жизнь при дворе постоянно отравлялась происками и наветами ненавидевших его Иудеев, мешавших ему со спокойной совестью наслаждаться могущественным покровительством и почестями трех императоров – Веспасиана (до 79 г.), Тита (79–81) и Домициана (81–96). |
| Emp., Pyrrh. I, 41–42). Не выручает ни практически медицинская критика суеверий и религиозного шарлатанства Цельсом в «Λγος ληθς» , ни тем более такие жизнерадостные летописцы философии, как Диоген Лаэртский . Но, в конечном итоге, все духовные метания эпохи имеют цель – поиск надежного психологического основания «здесь» и гарантированного убежища «там» (Э. Доддс). Для обоих пунктов поиска нет ничего невозможного. Но если знание о посмертном существовании, будучи достаточно общим представлением для религий древнего мира вообще, при этом фиксирует в сознании естественность неравенства в земной юдоли и неравенства после смерти, то раннее христианство выгодно отличается на этом фоне своим наивным призывом к равенству здесь и там. Простота этого взгляда привлекает, и новая религия очень быстро набирает адептов во всех социальных слоях общества. А подлинной теологией она становится после того, как в нее обращаются интеллектуалы. В Александрии – это Тит Флавий Климент (ок. 150 – после 210 гг.) и его логический последователь Ориген-христианин (185–254 гг.). За дело взялись профессионалы. Обратить религию в теологию – это значит создать с нуля письменную теорию всех ее частей – онтологию, гносеологию и эсхатологию со всеми входящими в них разделами. Параллельно с ними в Александрии развивается школьный неоплатонизм под руководством Аммония Саккаса (175–242 гг.). С теми же ментальными установками, только на проверенной основе греческой философской традиции. В эпоху отсутствия средств стремительной передачи информации требуется больше времени для формирования, формулирования и популяризации идеи, но и результат прочнее. Главное – найти точку опоры для утверждения истины. Климент, александрийский христианский пресвитер, рожденный в языческой семье, начинает с гносеологии, привлекая при ее структуризации стоическую, эпикурейскую и платоническую терминологию. Этим вопросам отведена II книга его фундаментального энциклопедического труда «Строматы». Первым основанием для познания является религиозная интуиция , сформулированная в термине «вера» (пистис). |
| Наряду с другими культами, пришедшими в Римскую империю с Востока, Климент знакомится с христианством и оказывается полностью покоренным открывшейся ему истиной. Однако и после обращения он не перестает вести жизнь странника, которым владеет одна страсть – глубже узнать новое учение. Позже он заявит, что если бы мудрецу пришлось выбирать между познанием Бога и вечным спасением (если бы они были различны), то мудрец предпочел бы первое (Clem. Strom., IV (22) 136, 5). В этом вопросе Климент разительно отличается от Тертуллиана , полагавшего, что между Афинами (т.е. философским знанием) и Иерусалимом (т.е. верой) нет ничего общего 2 . Горя желанием услышать лучших христианских проповедников, Тит Флавий переезжает из города в город до тех пор, пока не встречается в Александрии с бывшим стоиком Пантеном, возглавлявшим с 179 г. катехетическое (огласительное) училище. Ученость этого человека произвела неизгладимое впечатление на Климента, ставшего его помощником. Вспоминаются следующие его слова из «Увещевания язычникам» (Clem. Protr., 112, 1): «Мне кажется, что […] не должно более ходить на обучение к людям, стремясь в Афины и в остальную Элладу, а также в Ионию», ведь есть Александрия! В 190 г. Пантен, отправившийся, по преданию, проповедовать Христово учение в Индию, оставил своим преемником Климента, получившего к этому времени сан пресвитера. Во время гонения Септимия Севера в 202–203 гг. Титу Флавию пришлось покинуть Александрию и отправится к своему бывшему ученику Александру, ставшему епископом Кесарии Каппадокийской. Климент, в отличие от Тертуллиана , написавшего даже трактат «О бегстве вовремя гонений», не считал, что бегство недостойно христианина (ср. Мф.10:23 ). Руководство катехетическим училищем взял на себя Ориген 3 , которому тогда было восемнадцать лет (Eus. H. E., VI 3, 3) 4 . В начале 210-х гг. Климент находится в Иерусалиме, о чем свидетельствует письмо Иерусалимского епископа Александра (Eus. H. E., VI 11, 6). Довелось ли ему возвратиться в Александрию – неизвестно. |
| Писания, вырождавшуюся по местам в произвольную игру воображения 2 . Происхождение александрийской катехизической школы сокрыто во мраке. Около 180 г. она вступает в свет истории, но уже как давно существовавшее учреждение 3 . Первоначально это была только катехизическая школа, удовлетворявшая потребности приготовить к восприятию крещения. Но в 180 г. она уже носит печать учёной христианской школы, объемлющей всю эллинскую мудрость, и служит апологетико-христианским целям. При современных благоприятных обстоятельствах эта школа превращается в знаменитый учёный институт, с целью удовлетворять, через глубокое философское понимание содержания христианской веры, стремлениям многочисленных образованных лиц, перешедших в христианство . Начатое Пантеном, усовершенствованное Климентом, направление александрийской школы достигло своего высшего развития и славы в лице Оригена . Первым исторически известным руководителем александрийской школы был Пантен († около 200 г.). Но об этом достопочтенном учителе, о котором Климент говорит с высоким уважением и который, по словам Оригена , был первым христианином, вполне воспользовавшимся богатыми сокровищами языческой учёности и философии, мы почти ничего не знаем. По свидетельству Евсевия Кесарийского , Пантен славился как знаменитый изъяснитель св. Писания, но сам церковный историк не делает никакого употребления из его сочинений 4 . Иероним приписывает Пантену многочисленные комментарии на св. Писание 5 , но, кажется, только на основании свидетельства Евсевия. Сохранились только два незначительных образчика толкования Пангена, но по этим фрагментам невозможно судить ни о методе, ни об отношении его к авторитету Слова Божьего 6 . Учеником Пантена, этой „сицилийской пчелы, собиравшей добычу с цветов пророческой и апостольской пажити” 7 , был Тит Флавий Климент (родился около 150; † около 215–216 г.). В истории развития древне-церковной литературы Климент составляет эпоху. Он первый из александрийцев поставил для себя совершенно определённую цель научно обосновать христианское учение, придать ему философскую формулу и в таком виде внедрить в сознание современного общества. |
| Умер он около 215 г. Творчество Климент был блестящим полемистом и апологетом. А. Амман характеризует его следующими словами: «По натуре энтузиаст, поэт и мистик, убедительный, красноречивый, проявляющий в некоторых случаях недюжинную интуицию, Климент пленяет своей свежестью, непосредственностью и чуткостью, своим неизменно живым воображением» 5 . Его стиль нетороплив и спокоен. Придя к познанию истины христианского учения после продолжительных поисков, он с отеческим сочувствием относится к язычникам, которым хочет дать счастье подлинного богопознания. В сочинениях, образующих своеобразную трилогию, – «Увещевании к язычникам», «Педагогике» и «Строматах» – Климент рассматривает язычество («Увещевание»), христианство («Педагог») и христианство в его отношении к язычеству («Строматы»). Основой для этих сочинений послужили, вероятно, лекции, читавшиеся им в своем училище. «Увещевательное слово к эллинам» (т.е. к язычникам) Климента (Προτρεπτικς πρς λληνας) появилось около 192 г.: в «Строматах», которые, вероятно, были написаны позднее «Протрептика», Климент говорит о смерти императора Комода (192 г.) как о недавнем событии (Clem. Strom., I (21) 144, 1–145, 5). В «Увещевании» Климент раскрывает перед своими читателями суть языческих мистерий, доказывает суетность идолопоклонства, призывая в качестве свидетелей языческих философов и поэтов, и приглашает читателей стать участниками подлинных таинств – принять Христа. По форме и содержанию «Увещевание» существенно отличается от ранних христианских апологий 6 . В нем не названы адресаты, почти ничего не говорится о гонении на христиан. Единственным указанием на такие гонения являются слова: «несчастные, жалкие люди полагают, что Бог вещает посредством ворона и галки, а не через человека, и почтили ворона как вестника Божьего, человека же Божьего, который не каркает, не кудахчет, а говорит членораздельно, преследуют. Горе тем, которые не ожидают милости с неба и не уклоняются от наказания, пытаются бесчеловечно убить учащего их разумно и человеколюбиво и призывающего к справедливости» (Clem. Protr., 104, 2). Намеки на угрозу истине и ее защитникам содержатся в Protr. 71, 3 и 74, 2. О ненависти к благу и запрещении его говорится в Protr. 89, 3. Не упоминает Тит Флавий и возводимые на христиан обвинения. Он не защищается и не обвиняет. Ему больше по душе роль учителя. |
| В год мученичества Петра и Павла префектом в Риме был Тит Флавий Сабин. Он, по самой должности своей, не мог не знать сих апостолов и при чинимых им допросах слышал новую веру их, а великим историком Тацитом 8 описан вот как: «Это был человек справедливый, жизни неукоризненной, человек мягкий, не любивший принуждений и бесполезного пролития крови. В последние годы жизни его некоторые обвиняли его в лености и равнодушии к делам общественным, in fine vitae alii segnem credidere, а другие видели в нем человека умеренного и желавшего щадить жизнь своих сограждан, иные наконец на уединенную жизнь его смотрели, как на естественное следствие немощной старости, склонной к покою». Вслушавшись в эти разные толки современников Флавия Сабина о перемене жизни его, удивившей их, и зная, что язычники обвиняли христиан в ненависти к людям, в удалении от них и в равнодушии к общественным и житейским делам 9 , решаюсь признать префекта Сабина христианином тем поваднее, что его ближайшие потомки были христиане. Он имел четырех детей. Из них самый знаменитый был римский консул Тит Флавий Климент, мученик за Христа в 100 году. Сей Климент был женат на племяннице императора Домитиана Флавии Домитилле. По заверению историка Диона Кассия, он потерпел мученическую смерть, а она была сослана в ссылку. Домитиан, говорит сей историк, приказал умертвить многих и в числе их консула Флавия Климента, хотя он был племянник его и женат на родственнице его Флавии Домитилле. Оба супруга были обвинены в безбожии. За это преступление осуждены были многие другие лица, усвоившие себе обычаи и образ жизни иудеев. У большей части из них были конфискованы имения их. А Домитилла не была осуждена на смерть, но послана в Пандатарий 10 (остров в виду Гаетского залива, между Понцой и Итиа, ныне Санта Мария). Дион не произнес слова «христианство», но всякий ученый знает, что в век апостольский и в следующие столетия под безбожием и усвоением иудейских обычаев разумелось христианство , не признававшее богов и богинь и уважавшее священные книги иудеев. |
| Священник О. Стеняев ответил раввину, что евреи в первом веке «всего лишь» отвергли и убили Мессию, что и вызвало на их головы самое большое наказание Божье… Это тоже было предсказано в Писании: «И выйдя, Иисус шел от храма; и приступили ученики Его, чтобы показать Ему здания храма. Иисус же сказал им: видите ли все это? Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; все будет разрушено. И когда приблизился к городу, то, смотря на него, заплакал о нем и сказал: о, если бы и ты хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему! Но это сокрыто ныне от глаз твоих, ибо придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду, и разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне за то, что ты не узнал времени посещения твоего». Между прочим, как сообщал Иосиф Флавий, Веспасиан не хотел разрушать храм, но пророчество исполнилось буквально: в пылу битвы разъяренные римские воины разрушили там все, не оставив буквально камня на камне, и побив почти всех людей. Флавий писал: «павших во время осады было миллион сто тысяч…. Размеры гибели людей превысили все, что можно было ожидать от человеческой и Божеской руки… Римляне, наконец, предали огню и отдаленнейшие части города и срыли стены до основания… … Когда Тит вступил в горо д, он дивился его могучим укреплениям… Рассматривая вышину массивного сооружения, чудовищную величину каждого камня и тщательность сочленения их, он воскликнул: «мы боролись покровительствуемые Богом; только Он мог оттолкнуть иудеев от таких крепостей, ибо что значили бы человеческие руки или машины против таких башен?»». Примерно так же, как свт. Иоанн Златоуст, истолковал пророчество Ноя Иероним «От Сима рождаются евреи, от Иафета — народ язычников. Итак, поскольку обширно множество верующих, то Иафет получил имя «обширность». Это слово [по-еврейски] звучит как lapheth (). А слова «да поселится он в шатрах Сима» пророчествуют о нас: после отвержения Израиля мы изучаем и познаём Писания». |
| Воздействие школы на нравственный характер юноши Савла сказалось с самой положительной стороны. Позднее он сам говорил, что старался вести жизнь безукоризненную и превзошел в законной праведности всех своих сверстников, по «правде законной был непорочен» 9 . Школа, помимо умственного и нравственного развития, научила юношу Савла и труду. У иудеев был обычай непременно с обучением соединять изучение какого-либо ремесла; обычай, имевший основание не только в том, чтобы обучающийся имел впоследствии средства ко внешней жизни, но и в том, что труд заполняет досуг, облагораживает человека и отвлекает от всего нехорошего и дурного. Ремесло это состояло в делании из грубого шерстяного войлока палаток 10 . Впоследствии, во время апостольского служения, Павел содержал себя от занятий этим ремеслом. При характеристике образования ап. Павла встаёт вопрос: получил ли апостол греческое классическое образование? На это можно дать вполне определённый ответ. Во-первых, учитывая резко отрицательное отношение иудеев вообще к греческому философскому образованию, о чём свидетельствуют современные апостолу иудейские источники (Иосиф Флавий) и греко-римские (Тацит, Страбон) и особенно партия фарисеев – ревнителей строго иудейского просвещения, можно утверждать, что ап. Павел систематического школьного греческого образования не получил. Во-вторых, язык посланий ап. Павла не есть в собственном смысле чистый греческий, школьный язык, а язык провинциальный. С другой стороны, метод изложения мыслей у апостола – не метод школьной греческой риторики, а близкий к раввинскому, не по содержанию, а по форме 11 . По указанным данным смело можно заключить, что ап. Павел систематического греческого образования не имел. Однако, это не значит, что ап. Павел не был знаком с классической литературой и философией; был знаком и довольно хорошо. В пользу этого говорят не только его цитаты из языческих и притом мало известных поэтов, а именно из Арата, киликийца, следовательно, соотечественника ап. Павла, и афинского поэта Клеанфа ( Деян.17:28 ), из афинского комика поэта Менадра ( 1Кор.15:33 ) и из Эпименида, критского поэта ( Тит.1:12 ), но ещё больше его глубокие мысли о существе и развитии языческой религии и философии ( 1Кор.1 ). |
| Ириней Лионский (ок. 130–202) – святой, отец церкви, родился ок. 130 в Смирне (или поблизости от нее) в Малой Азии. Учился у св. Поликарпа Смирнского (который, в свою очередь, был учеником св. Иоанна Богослова), стал пресвитером, а позднее – епископом Лионским. Ириней умер (вероятно, мученической смертью) в 202 в Лионе. День памяти святого 28 июня (в Русской православной церкви 23 августа по старому стилю). До нас дошли многочисленные фрагменты сочинений Иринея, цитируемых позднейшими авторами, и только два сочинения, сохранившихся полностью. Первое из них – трактат Против ересей – содержит изложение гностических учений и других еретических систем. Опровергая эти системы, Ириней в то же время оставляет нам ценное свидетельство о характере вероучения древней церкви. Затем Ириней говорит об общехристианской вере в подлинность евангелий и во второе пришествие Христа, а также о вере в первенство Римской церкви. В другом сочинении, сохранившемся только в армянском изводе, Ириней доказывает истинность евангельского учения, опираясь на ветхозаветные пророчества. Цит. по Patr. Migne. PG, t. 7. Климент Александрийский (ок. 150 – ок. 217) – Тит Флавий – пресвитер александрийской церкви, знаменитый учитель и писатель конца II и начала III века. Климент родился в Афинах, язычник по воспитанию, он после долгих странствований по Империи и общения с различными учителями философии, обратившись в христианство, около 175 года обосновался в Александрии. Около 190 года он был избран главой Александрийского Огласительного собрания. Его творчество демонстрирует глубокое погружение в философию гностицизма. Во время гонений при императоре Септимии Севере, начавшихся в 201 году, переселился в Каппадокию. Автор книг «Стоматы» и «Педагог». Климент умер в Иерусалиме около 216 года. Оценивая заслуги Климента перед Церковью , Евсевий Памфил (выдающийся церковный историк нач. IV века.) называет его, вместе с Иринеем Лионским , «вождями церковного правоверия». Цит. по Patr. Migne. PG, t. 8/1 и t. 8/2. |
| Когда апостол Павел, еще совсем молодой человек, отправился в Иерусалим, дабы получить наставление в отеческом Законе - Торе (Деян. 22:3), Иисус Христос, вероятно, был уже распят. Трудно себе представить, что в момент предания Иисуса Христа крестной смерти Павел был в Иерусалиме, ибо он обязательно отразил бы Страсти Христовы в своих Посланиях» (2). Родители апостола имели статус римских граждан, и, видимо с этим связано его латинское имя Павел (лат. - «малый, меньший»). «Кто-нибудь из предков Павла приобрел своему потомству право римского гражданства или посредством услуг, оказанных кесарям во время междоусобий, или за деньги. По свидетельству Диона Кассия, Юлий Цезарь даровал это право весьма многим чужестранцам. А Иосиф Флавий говорит, что иудеи очень охотно покупали его у корыстолюбивых римских правителей». (1) Тарс был в то время известен как город, имеющий свою довольно известную философскую школу, и публичные состязания философов давно стали здесь нормальным явлением. Разумеется, и языческое образование там было на высоте. Неизвестно, правда, получил ли его ап. Павел. «Большая часть писателей, древних и новых, отвечали на (этот вопрос) утвердительно. В самом деле, Тарс славился науками так, что жители его, по замечанию Страбона, соперничали в просвещенности с жителями Афин и Александрии, а поэтому невероятным кажется, чтобы родители Павла не воспользовались для образования своего сына теми средствами, которые находились у них, так сказать, под руками. Самые послания Павловы, по-видимому, дают основания предполагать в нем знание греческих писателей, поскольку он приводит в них стихи некоторых поэтов: Арата (см.: Деян. 17, 28), Менандра (см.: 1 Кор. 15, 32), Епименида (см.: Тит. 1, 12). Несмотря на это, гораздо вероятнее, что образование, полученное Павлом в Иерусалиме, не было предварено изучением в Тарсе греческой мудрости, ибо Савл был отправлен в Иерусалим в самых юных летах. Жизнь мою, - говорит он, - от юности моей, которую сначала проводил я среди народа моего в Иерусалиме, знают все Иудеи (Деян. 26, 4). То же, без сомнения, означает и выражение: воспитанный... при ногах Гамалиила, кое применяет, говоря о себе, Павел (Деян. 22, 3). |
|
|
