| Переход К. м. под патронат Ягеллонов практически вывел обитель из-под власти епархиальных архиереев. С этого времени К. м. управлялся настоятелями, назначаемыми королем-католиком. В 1576 г. польск. кор. Стефан Баторий отдал К. м., к-рый «держал дотоле какой-то Василий Григорьевич,- дворянину Николаю Кирдеевичу в пожизненное управление» ( Макарий. История РЦ. Кн. 5. С. 220). 7 февр. 1586 г. король передал К. м. волынскому правосл. шляхтичу Ивану Гоголю-Богушевичу при условии, что он примет сан (см. Иона (Гоголь-Богушевич) ). 11 июля 1590 г. Гоголь-Богушевич, «наречоный игумен Кобринский», подал жалобу земскому подкоморию Берестейского воеводства пану Николаю Пацу на местных земян панов Каспора Чановицкого, Олехна Ждановича, Петра Якубовича и др. Настоятель К. м. обвинял их при новом обмере земель в захвате «уволоки» в старинном монастырском имении Именин. В жалобе Гоголь-Богушевич отмечал, что ранее «як дей продки его з давных часов тот кгрунт монастырский во Именине держали спокойнее, так и он дей сам в держанью был спокойном» (АВАК. Т. 2. 7. С. 16-17). В сент. 1592 г. он принял постриг с именем Иона и стал последним правосл. настоятелем обители. 22 сент. 1595 г. от имени польск. кор. Сигизмунда III Вазы была выдана жалованная грамота архим. Ионе на Пинскую епархию, к-рую он получал право занять после кончины еп. Туровского и Пинского Леонтия (Пельчицкого). В будущем настоятель К. м. должен был получить право на жалуемое владычество и на принадлежащие ему церковные имения. При этом в королевском пожаловании появились 2 статьи, к-рые не были «стариной» и в прежних грамотах не встречались. Во-первых, король «даровал» Ионе Пинское владычество «за поданьем» Киевского митр. Михаила (Рагозы) и «за залеценьем» Владимирского и Берестейского еп. Ипатия Потея и Луцкого и Острожского еп. Кирилла (Терлецкого) . Во-вторых, кор. Сигизмунд III заранее обязывал архим. Иону при замещении Пинской кафедры признать верховную власть папы Римского и навсегда перейти в его послушание. 21 мая 1596 г., несмотря на многочисленные протесты правосл. шляхты, К. м. был отдан кор. Сигизмундом III в пожизненное владение униат. еп. Кириллу (Терлецкому) (см.: Макарий. История РЦ. Кн. 5. С. 332, 347-349). |
| Таким образом, решения собора 1591 г. позволяли надеяться на примирение епископов и мирян, которые, проявляя терпимость друг к другу, могли, наконец, начать совместную работу по выведению Киевской митрополии из кризиса. Однако одновременно с этим наметившимся сближением еще недавно конфликтовавших сторон происходит цепь событий, в которых проявили себя силы, не заинтересованные в примирении православной иерархии с влиятельными мирянами. В начале 1591 г. архиерейский замок Терлецкого в Луцке в отсутствие самого епископа Кирилла подвергся нападению и разграблению со стороны войского Луцкого Ждана Боровицкого. Затем в мае-июне того же года против Терлецкого организовал целую череду насильственных акций Луцкий староста Александр Семашко — перешедший в католичество выходец из западнорусского магнатского рода. Терлецкий не только претерпел большое унижение и понес значительный материальный ущерб по вине Семашко, но и стал объектом судебного разбирательства, так как староста Луцкий инициировал против него несколько дел. Семашко в мае 1591 г. также совершил разорительный набег на принадлежавший в то время епископу Львовскому Гедеону Балобану Жидичинский монастырь. Сходные события произошли и в Турово-Пинской епархии, где в октябре-ноябре 1591 г. люди Литовского маршалка князя Альбрехта Радзивилла дважды нападали на имение, принадлежавшее епископу Леонтию Пелчицкому (19). Складывается впечатление, что все эти недружелюбные действия в отношении православных епископов, подписавших Декларацию 1590 г. (и пока еще не обнародованную! (20)), должны были вновь вернуть их к мысли о необходимости заключить унию, чтобы обезопасить себя и свои владения благодаря поддержке Рима и королевской власти. Интересно отметить, что бурная распря между Терлецким и Семашко, следствием которой стали судебные дела, инициированное обоими противниками, неожиданно завершилась их примирением 18 июня 1592 г.(21) Также обращает на себя внимание, что агрессивные действия против православных епископов имели место после возвращения весной 1591 г. в Луцк активного сторонника церковной унии латинского епископа Луцкого Бернарда Мацеевского. Причем, последний привез с собой в Речь Посполитую молодого грека-униата Петра Аркудия, вскоре решительно включившегося в пропаганду унии (22). Возможно, что действия Семашко, даже если они и не были напрямую санкционированы Мацеевским, могли быть следствием усилившейся в то время униатской пропаганды. |
| Пересказывая послания, митр. Макарий опустил важный фрагмент, в котором львовские братчики излагали свои предложения о том, как изменить ситуацию: «Сего ради молимся, да будет совершенный Собор на предыдущее лето пособием твоей святыни и да послеши экзарха своего, мужа изрядна, несть бо можно осужеником на суде сидети; вси же суду ожидают». Так возникала перспектива привлечения недостойных иерархов к ответственности за свои действия на Соборе, созванном благодаря вмешательству их верховного пастыря — Константинопольского патриарха. Не случайно именно в это время епископы, вступив в переговоры с Сигизмундом III, выражали беспокойство за свою судьбу. Выход из складывавшейся для них неблагоприятной обстановки епископы стали искать в унии с Римом (Левицький О. Bhympiшhii стан Зaxiдhopycьkoi Церкви в Noльcko-Лumobcьkoi дepжabi в kihцi XVI ст. та Уния//Руська исторична бiблiomeka. Львов, 1900. Т. 8. С. 58—59). Сходного содержания послание Александрийскому патр. Мелетию Пигасу было отправлено 6 февраля 1592 г. в связи с ожидавшимся приездом патриарха (Monumenta Confraternitatis. T. 1. 217). Послание львовского братства царю Федору Иоанновичу — важное событие в истории русско-украинских связей XVI в. Прося царя о помощи, братчики писали, что «в Польской стране» они живут «в великих печалех», а от царя исходит «утешение и окормление» «везде обретающимся от многоплеменитого рода российского», к которому принадлежат и братчики, так как «тебе во многороднем племене российском царя неподвижна от прародителей постави». Царя призывали последовать примеру его «прародителя» — великого Владимира, который крестил «весь род российский». Впервые важный центр общественной и религиозной жизни на Украине в публичном документе признавал московского царя единственным законным правителем всех восточных славян — «рода российского». Обращение еп. Гедеона Балабана к королю с просьбой о назначении смешанной комиссии, в которую входили бы лица латинской веры, для рассмотрения его спора с митрополитом было грубейшим нарушением принятых при его участии постановлений Брестского Собора 1591 г., запретившего духовным лицам обращаться с жалобами на собратьев «до урядов свецких». А другой православный епископ, Кирилл Терлецкий, согласился возглавить эту комиссию. Из этого примера видно, что препятствием для проведения церковной реформы был не только образ жизни, но и действия епископов, готовых ради узких, локальных интересов нарушать выработанные общими усилиями установления. |
| Кирилл (Терлецкий). Осенью 1592 г. Львовское братство обратилось к Патриарху с просьбой созвать в 1593 г. Собор с участием Патриаршего экзарха, на к-ром состоялся бы суд над недостойными епископами. О Соборе, состоявшемся в Бресте в 1593 г., известно только то, что вызванный на него Гедеон (Балабан), ранее отстраненный митрополитом от управления епархией и не пожелавший подчиниться этому решению, не пожелал туда явиться и был на Соборе отлучен от Церкви. Впосл. противоречия достигли такой остроты, что на Собор, созванный митр. Михаилом (Рогозой) в 1594 г., большая часть епископов не явилась, и это позволило в дальнейшем говорить о незаконности его решений. К Собору обратились Виленское братство и правосл. дворянство Великого княжества Литовского с важными предложениями, направленными против епископов, к-рых воспринимали как препятствие на пути к улучшению положения Церкви. По мнению авторов обращения, в Речи Посполитой требовалось постоянное присутствие Патриаршего экзарха, чьей задачей, очевидно, являлся контроль за выполнением епископами соборных решений. Доходы епископских кафедр должны использоваться на содержание школ, строительство храмов и больниц, епископам надлежало вернуть монахов в разоренные мон-ри. Требовали установить суровые санкции против архиереев, которые в нарушение решений Собора обратились в светский суд. Вместе с тем предлагалось в судебном порядке преследовать противников братств, признать монополию братств на создание школ и типографий, учредить братства и братские школы в центре каждого повета, подчинить священников братских храмов непосредственно митрополиту. Архиереи, присутствовавшие на Соборе, во главе с митр. Михаилом и Владимиро-Волынским еп. Ипатием (Потеем) не одобрили эти предложения. Никаких решений, в чем-либо ущемлявших епископов, Собор не принял за единственным исключением - Гедеон (Балабан) был отстранен от управления епархией, однако это решение не могло быть исполнено из-за противодействия светской власти. Деятельность братств была одобрена, но Собор постановил, что братские священники должны подчиняться власти епархиальных архиереев, с разрешения к-рых должна осуществляться издательская деятельность братств. |
| 33 А. З. Р., т. IV, 4. На пакете имеется следующий адрес: Братству о Христе храма Успения Божией Матере, православным христианом, мещаном великого града Лвова славному народу Рускому належит». В примечании 3 сказано: что же касается до чина Виленского братства, то эту любопытную книжку, кажется, надо считать потерянной. Не составляет ли обнародованный проф. Голубевым устав этого братства, его первоначальное издание? 34 «Братию же непокарающуся истине и соблазн зсебе инем подающу сим листом нашим Митрополиту киевскому и галицкому и его наместнику, и всем купно свещенником места Виленского за прозбою весе купно братьи прет всеми людми во церкви от братства отлучити повелеваем» – сказано в самой грамоте. Эта грамота – от 5 июня 1588 года помещена в Собр. древ. акт. и грам. гор Вильны, Ковна, Трок, 1843 г., ч. II, 3. 36 Вспомним, говорит историк Соловьев, (в стат. «Братчины», помещ. в Рус. Бесед. 1856 г., кн. IV), древнерусское положение; «братчина судит, как судьи». 37 Королевская привилегия напечатана: 1) в А. З. Р., т. IV, 18; 2) в Собр. древ. грам. и акт. г. Вильны, Ковна и Трок, ч. II, 4; 3) в Акт. Вилен. Ком., т. IX, стр. 140, 52, где значится, что она напечатана и в Чт. Им. Общ. ист. и древ. Рос., 1859 г., кн. III, отд. III, стр. 23–28. Согласно этой грамоте братство было ограждено и от посягательств Виленского магистрата на отобрание от него членов и на пользование услугами братчиков для других братств (т. е. очевидно медовых). Привилегия эта была впоследствии подтверждена королем Владиславом IV, в 1633 году; см. А. З. Р., т. IV, стр. 25. Подтверждение привилегии 1589 года воспоследовало со стороны короля Сигизмунда III еще 9 октября 1592 года, по почину пана Григория Тышковича Бузыча и всего братства, в состав которого входили: «особы с панов-рад и с кола рыцерскаго»: см. Акт. Вилен. Ком., т. IX, стр. 144. 39 О дальнейших столкновениях Львовского братства с епископом Гедеоном см. летоп. Львов. брат., под 1589 годом. 40 Diplom. statut. XIV. Памят. Киев. Ком. т. III, IV. В последнем издании эта грамота значится выданной в 1590 году, а в Diplom. statut. в 1588 году. В виду имеющейся на этой грамоте подписи Кирилла Терлецкого, назначенного патриаршим экзархом в 1589 году, а равно в виду двух изданных патриархом Иеремией в ноябре 1589 года грамот, охраняющих интересы Львовского братства, надлежит, кажется, считать грамоту об онуфриевском монастыре выданной в 1589 году. |
| От него ожидаем великого умножения хвалы Божией в святой церкви. И не желаем более переносить того на нашей совести. Но, соглашаясь отдать нашу волю и мысль в послушание святейшему отцу и подчинить церкви Божии верховной власти святейшего папы римского, мы выговариваем себе только то, чтобы святейший папа римский оставил нам до скончания века неотмененными и ненарушимыми все церемонии и обряды, т. е. службу Божию и весь церковный порядок, какие издавна содержит наша св. восточная церковь. А его королевская милость, пан наш милостивый, обеспечил бы нам его указами наши привилегии и утвердил бы артикулы, которые нами будут представлены. При таком обеспечении и утверждении актами со стороны святейшего папы и его королевской милости, мы соглашаемся и настоящим документом нашим обещаемся и обязуемся подойти под верховную власть и благословение святейшего отца папы Римского. Для сего, исповедуя Единому в Троице Богу нашу мысль и желание сердца нашего мы и выдаем настоящий документ за подписанием собственных рук наших и приложением наших печатей старшему брату нашему, его милости Кириллу Терлецкому, экзарху и епископу Луцкому и Острожскому». В первый же день собора, 24-го июня, поставили свои подписи под этим актом: Луцкий Кирилл Терлецкий, Львовский Гедеон Болобан, Пинский Леонтий Пельчицкий и Холмский Дионисий Збируйский. Ни Полоцкого, ни Владимирского, ни Перемышльского епископов не было на соборе, но нет подписи и митр. Михаила, председательствующего на соборе. Значит, инициаторы сочли нужным в этот момент и его не посвящать в свою тайну. Поразительно в этом документе полное умолчание о вероучении и догматах. Сердца епископские этим не заняты. Их интересует лишь вопрос о гарантиях безопасности и удобств. Гедеон Львовский был движим озлоблением. Другие с подмоченной канонической репутацией могли опасаться, что под контролем братств патриарх рано или поздно лишит их кафедр. Епископы Леонтий Пинский и Дионисий Холмский были женаты. Львовское братство несколько позднее в 1592 г. |
| писало о них Иеремии II, что они «живут с женами». И добавляли, что Перемышльский Михаил Копыстенский «с женою на епископство возведен» и что видя это, двоеженцы смело литургисают. О многом другом мы написали Александрийскому патриарху (Мелетию) в ответ на его писания. Церковь сильно смущается. Люди сановные, впавшие в разные ереси (подразумевается, главным образом, протестантство) и хотевшие возвратиться к своему правоверию, теперь отказываются от этого, порицая церковное бесчиние. А все люди единогласно говорят: если не исправится в церкви беззаконие, то в конец разойдемся, отступим под римское послушание и будем жить в безмятежном покое». В другом письме к патриарху КПльскому в том же 1592 г. братчики пишут: «Прежде всего да ведает твоя святыня, что у нас так называемые святители, а поистине осквернители, обещавшись иночествовать, живут невозбранно с женами. Некоторые многобрачные святительствуют, другие прижили детей с блудницами. Если таковы святители, то каким же быть священникам? Когда митрополит обличал их на соборе перед всеми и требовал, чтобы они перестали священствовать, они отвечали: пусть прежде святители перестанут святительствовать, послушают закона, тогда и мы послушаем. Горе миру от соблазна! Епископы похитили себе архимандритства и игуменства, ввели в монастыри своих родственников и мирян управляющих. Истощили все церковные имения и упразднили иночество, так что в монастырях не обретается иноков и священно-иноков. Но по временам совершают службы мирские священники. Церковь наша православная оказывается исполненной всякого зловерия. И люди смущаются недоумением: не предстоит ли время погибели?» Вот контраст грешного епископата и требовательного православного народа. Мы на опыте наших дней знаем, что криминальные клирики часто ищут спасения своего сана через переходы в другие церкви. Таков один из мотивов измены 4-х епископов заговорщиков. Итак, Кирилл Терлецкий — патриарший экзарх оказывается уполномоченным для измены православию... Изменники торопились сделать угодное королю. |
| Прошло три года, как четыре православных епископа в Литве решились принять унию на известных условиях и заявить о том своему королю, и около двух лет, как король дал епископам торжественное обещание выполнить предложенные ими условия, насколько будет зависеть от него, и с тех пор дело как будто остановилось, и мы не видим никаких следов его. Знаем только, что в 1592 г. многие и из мирян в Галиции при виде плачевного состояния своей Церкви желали согласиться на унию, и папа принимал там некоторые меры для привлечения русских; знаем еще, что в 1593 г. на Владимирскую кафедру возведен был известный ревнитель унии Потей и сам князь Острожский писал к нему послание об унии,— и больше ничего. А между тем дело, начатое четырьмя епископами и королем, отнюдь не прекращалось: оно велось тайно и, хотя медленно, подвигалось вперед при участии, с одной стороны, епископов Кирилла Терлецкого и Ипатия Потея, а с другой — короля и его сенаторов, как духовных, т. е. латинских прелатов, так и светских. В 21-й день мая 1594 г. в гродский владимирский уряд явился со своими крылошанами владыка Луцкий Кирилл и просил внести в актовые книги лист, начинавшийся следующими словами: «Я, Кирилл Терлецкий, милостию Божиею экзарх, епископ Луцкий и Острожский, и мы, капитула, или крылошане, луцкой соборной церкви св. Иоанна Богослова, объявляем всем и каждому, что, по воле и промышлению Бога, в Троице славимого, и при усердном старании и содействии его королевской милости, пана нашего милостивого Сигизмунда III, и панов рад, духовных и светских, наступило давно желанное примирение и соединение, восстановилась братская любовь между двумя столько времени разрозненными по вере Церквами, Восточною и Западною, с признанием святейшего папы Римского верховным пастырем и наместником апостольским. А чтобы точнее утвердить это соединение и засвидетельствовать покорность святейшему отцу папе, его королевская милость определил послать в Рим двух особ, в Бозе велебного отца Ипатия Потея, прототрона, епископа Владимирского и Брестского, и меня, епископа Луцкого, и на разные дорожные потребности позволил мне своею грамотою заложить одно из церковных имений». Далее говорилось в листе, что Кирилл действительно заложил церковное имение Водирари на сорок лет гродскому владимирскому писарю Станиславу Кандыбе, заняв у него 2000 польских злотых . Вот до чего уже доведено было дело об унии! И однако ж, в нем недоставало еще самого главного и самого существенного. Король с своими сенаторами дал согласие на соединение Русской Церкви, находившейся в его владениях, с Римскою, но необходимо еще было согласие самих иерархов Западнорусской Церкви и во главе их митрополита: от их только лица и можно было вести речь об унии с Римским первосвященником. Король назначил послать в Рим двух депутатов из среды русских же святителей, но необходимо было, чтобы этим депутатам дали от себя уполномоченность все остальные их собратия. Верно, надеялись легко и скоро |
| «Нападки на богослужение последователей древней Греческой Церкви,—говорит один современник, писавший против унии от имени православных,—начали появляться тотчас, как издана была в 1592 г. королевская грамота некоторым епископам, изъявившим согласие подчиниться папе . Но сильнее и открытее сделались они в 1595 г., уже по отъезде в Рим Потея и Терлецкого. В это время открылось прямое преследование нашего богослужения, а началось оно по универсалам самого короля, и именно в имениях и городах королевских. Запечатывали в некоторых местах церкви, забирали из них церковные облачения; в праздники, отправляемые по старому календарю, силою выгоняли народ из храма, нападали на духовенство; запрещали нашим священникам ходить в ризах с Святыми Дарами чрез площадь и открыто провожать мертвых по обычаю Греческой Церкви. По праздникам не дозволяли нам звонить в колокола и отправлять обряды нашего богослужения, а тех, которые этим приказаниям и запрещениям не хотели повиноваться, удручали пенями, заключением, побоями и другими способами. В то же время и в тех же королевских городах делали нападения на школы нашей греческой веры, выгоняли из них детей и нищих, тащили в свои школы, били, сажали в тюрьмы и подвергали всяким посмеяниям. В некоторых королевских городах люди греческой веры вопреки давним обычаям были устраняемы от должностей, от цехов, от ремесл и притесняемы в судах и разных других делах. Со стороны православных заявлено было в разных местах много протестов, свидетельствующих о том, кому, где и когда сделаны были насилия» . Все это происходило после того, как Потей и Терлецкий отправлены были в Рим, и прежде, нежели они оттуда возвратились. Посмотрим же теперь, как исполнили они возложенное на них поручение и что последовало по возвращении их в отечество . Ссылки по теме Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла © Православная Энциклопедия, 2001–2024. Все права защищены © Сделано в Stack Group , 2008–2024 Поделитесь с друзьями |
| 24 Супрасльская Летопись 148. 163. Востокова стр. 123. Ист. Иер. 1, 316, 298. 458. Смоленские епископы, опущен. в Ист. Иер., Симеон, сконч. 1445 г.(Лет. Данил. 67. 70.), Мисаил 1454–1474 гг., Иоаким 1474–1490 гг., Иосиф 1591–1592 гг. называется Смоленским Владыкой, а в 1507–1509 гг. уже в сане митрополита (Ак. Зап. Рос. Т. 1. 70. 148. Т. 2. 23. 24. 51.). Полоцкие архиепископы: Симеон старший... 1456 г., Каллист 1458–1459 гг.(Ист. Акт. 500. 503), Симеон 2-й, Иона Глезна до 1488 г., Лука 1488–1503 гг., Евфимий 1504–1524 гг., Нафанаил 1524–1532 гг., Мисаил 1534 г., Симеон 3 упом. 1540–1545 гг., Герман Хребтович 1553–1558 гг., Герасим Корсак 1559 г., Арсений Шишка с 22 окт. 1562 г. По взятии Полоцка ц. Иоанном полоцкие и великолуцкие архиепископы до 1570 г. в Ист. Иерархии. Со стороны Литвы Полоцкие архиепископы – Варсонофий Валах 1564–1676 гг., Феофан Богдан Рпинский 1577–1583 гг., Афанасий Терлецкий с 1588 г. (Ак. Зап. Рос. Т. 3. 75. 91. 98. 127. 135. 150. Т. 1. 62. 173. 202. Супр. Лет. 141). Полоцкий архипастырь, называвшийся архиепископом, не раз имел спор с Владимирским епископом (Ак. Зап. Рос. Т. 2. 68. 212). 26 Акт. Зап. Рос. 1. 166. О Софийск. Соб. прилож. II. В 1503. г. дано «подтверждение Полоцкому (Луке) порядков и справ и канонов церковных, выписанных через В. К. Ярослава Владимировича». Сборник Муханова 69. 84. 85. В Журн. Мин. Нар. Просв. 1844. Окт. Кроме того, жалов. грамота Сигизмунда м. Иосифу 1511. июл. 4. о неприкосновенности веры и церковных уставов православного духовенства. Она напечатана у м. Евгения там же стр. 52. В ней сказано, что она дана на основании древнего права и письменных привилегий, данных «от предков наших В. К. Витолда и отца и брата нашего». Грамоты западных удельных князей 1443 и 1483 г. показывают, что «свиток Ярославль» был действующим законом на юго-западе (Акт. Зап. 43 и 82). В Акт. Зап. России «Королевския жалованныя и судныя граматы православному духовенству» 1. 49. (Владислава 3); 87. 95. (Казимира Кн.), 117. 118. 140. 141. 144. 145. 148. 151. 152. 166. 168. 174. 209. 212. 213. 223. 224 (Александра); «граматы жалованныя князей и бояр» 1, 5. 7. 13. 14. 28. 43. 46. 72. 82. 84. 86. 93. 94. 111. 211. 217. 224. |
|
|
