| Не очень давно была у них беседа с противу-окружниками в подмосковном селе Коломенском. Еще в 1886 г. они подали противу-окружническому попу Василю деревни Печатникова вопросы о том, какие ереси находятся в Окружном Послании по мнению противу-окружников. Поп Василий ответил им письменно, и в свою очередь требовал у братчиков ответа на свои вопросы, тут же написанные 16 . Братчики замолкли, – и вот только теперь, вместо письменного ответа, предложили попу Василю побеседовать с ними. Василий согласился, и беседа назначена была на 4-е марта. К этому дню у Василия собралось несколько противу- окружников – послушать беседу. Явился между прочим противу-окружнический поп Аким Медакин. Василий партии Иосифа нижегородского, Аким же сторонник Иова московского; поэтому между попами сейчас же завязался спор. Аким упрекнул Василия, зачем он отделяется от Иова; Василий отвечал, что не признает Иова, как запрещенного Иосифом. Среди упреков партии Иова московского поп Василий упомянул и о подложной грамоте Кирилла балтского, в которой предаются анафеме даже первые пять патриархов московских, очевидно, почитая грамоту подлинною; Аким вычитал ему из «Братского Слова» о том, что такой грамоты ни Иов, ни Кирилл не издавали, что ее выдал Анастасий Измаильский и этим подлогом навсегда опозорил себя. Спорили два попа противуокружники очень горячо до самых тех пор, как явились на беседу окружники – члены Братства: Брилиантов, Егоров, Иголкин, Лялин, Артемов. Они предложили Василю указать ереси в Окружном Послании, ради которых противуокружники от них отделяются. Василий согласился, и для этого потребовать приступить к чтению Окружного Послания. Когда дочитались до второй статьи, где говорится, что грекороссийская церковь под именем Иисуса верует в истинного Бога, Творца видимым и невидимым, противуокружники голосов в пять заговорили: вот вы, окружники, и ввели в церковь страшную ересь, признали иного Бога, Иисуса, истинным Богом! Егоров и Бриллиантов ссылками на древлеписьменные и древлепечатные книги доказывали, что и древлеправославная церковь под именем Иисуса исповедывала истинного Бога. |
| Огромную роль в этом деле сыграла местная пресса, не стеснявшаяся в подборе материала. Грузинское духовенство также своими нетерпеливыми и далеко небеспристрастными выступлениями немало содействовало тому, что в разрешение церковных вопросов стали вмешиваться совсем не церковные круги. Отношения обострялись и грозили перейти в серьезные осложнения национально-политического характера. Комиссар Вр. Правительства в Закавказье, В. А. Харламов, не мог не обратить на положение дел своего внимания, почему и собрал под своим председательством совещание из представителей русской и грузинской церкви. Излагаем о происходившем в совещании словами протокола 2 Общего Собрания духовенства и мирян г. Тифлиса на 5 апреля 1917 г., где делался подробный доклад об упомянутом совещании. «Справка: Совещание происходило во дворце, в 7 часов вечера 4 апреля под председательством председателя Особого Закавказского Комитета, Комиссара Временного Правительства, В. А. Харламова, в присутствии другого Комиссара Временного Правительства М. И. Пападжанова. Со стороны Русской Церкви присутствовали: Священник Тифлисского военного собора В. Н. Егоров, Прокурор Синодальной Конторы, Μ. Г. Попов, преподаватель Семинарии В. П. Тихвинский, священник И. Лозовой и преподаватель Епарх. женского училища И. И. Авраменко; со стороны Грузинской Церкви: Преосвященный Антоний, Епископ Горийский, ректор Семинарии, протоиерей К. Кекелидзе, протоиерей К. Цинцадзе, и преподав. Епарх. женского училища С. Р. Горгадзе. Преосвященный Антоний выразил свое недоумение, почему объявление автокефалии вызвало такое возбуждение. Грузинская Церковь в данном случае лишь использовала свое право, которое было отнято у нее силой 100 лет тому назад. Если же замечается брожение, то причины его исходят от русских: в русских церквах ведется агитация против грузинской автокефалии, причем последние церковные события обрисовываются в неправильном свете. Необходимо поэтому назначить расследование, чтобы выяснить виновников волнения. Епископу Антонию отвечал священник Вл. |
| Ключевыми для Егорова стали слова Христа из Откровения Иоанна Богослова: «Се, творю все новое», которые являются характеристикой одновременно и Божества, и человека в той мере, в какой он способен подражать Богу. Очень простая, но мало популярная нынче среди церковных архитекторов идея. «Я понимаю,— говорит Егоров,— очень сложно себя сдерживать. Но с кого-то срисовывать — это проще всего. Когда великий архитектор Константин Мельников работал, у него на столе не было ни одного альбома, ни одного чужого чертежа. Тем он и прославился, что создавал все новое. Я, разумеется, начинал с того, что подражал старым образцам. Потом, глядя на старое, старался компилировать. Но компиляция хороша для ученика. Любой художник, если он творец, сделав десять иконостасов, захочет сделать что-то свое. Поэтому искать в старом — не художественный подход. Держаться за формальные шаблоны, подменяя ими канон, значит проявлять творческую слабость. Вся история христианского искусства показывает, что евангельский идеал может существовать в любой форме. Посмотрите, как разнообразна церковная архитектура, иконопись. Неизменно только Священное Писание. От него и нужно отталкиваться». Польза, прочность, красота — Не надо выбирать стиль! — с жаром говорит Егоров.— Он вырабатывается сам собой! Вспомните, что первыми христианскими храмами были римские базилики — судилища, помещения для общественных собраний, у которых была только одна задача — вместить как можно больше народу. Потом эта форма стала видоизменяться и наполняться символическим смыслом. Это и есть стиль, органический продукт той или иной эпохи, ее ощущений, представлений. Чтобы создавать русскую, православную архитектуру, нужно не копировать церковь Покрова-на-Нерли, а просто быть русским и быть православным. «Посмотрите, что получается, когда прерывается естественное развитие архитектуры. Скажем, при государе Алексее Михайловиче было запрещено строительство шатровых храмов и введено обязательное пятиглавие. Шатровые храмы — то, что внес русский дух в архитектуру, пройдя путь от рационального пространства византийских храмов до иррационального пространства русских храмов столпного типа, где при равном строительном объеме большая часть пространства переместилась вверх к куполу. |
| После революции 1917 года Ильинской церкви выпал неожиданный жребий стать хранителем непрерывной молитвенной традиции старой Лавры в годы гонений. Троице-Сергиев монастырь был закрыт одним из первых в 1920 году, а монахам было предложено проводить службы в Пятницкой и Введенской церквях на Подоле. Однако в начале 1930-х годов были закрыты и эти две церкви, как и все остальные городские церкви Загорска, кроме одной – Ильинской. Этот храм стал последним пристанищем для верующих города вплоть до 1946 года. Надежда на то, что власти позволят вновь открыть Троице-Сергиеву лавру, стала сильней во время Великой Отечественной войны. В июне 1943 года будущий преподаватель Духовной академии Сергей Волков сделал такую запись в дневнике: «Говорят, что в 6 ч. Вечера в Ильинской церкви будет молебствие о победе и крестный ход. Некоторые высказывали предположение, что крестный ход будет в Лавру и молебен состоится в Успенском соборе. Но этого не может быть. Собор в таком виде, что там никакое богослужение невозможно…» В феврале 1945 года в Ильинском храме начались реставрационные работы. Параллельно шла подготовка к открытию Троице-Сергиевой лавры. В сентябре того же года почетным настоятелем в Ильинскую церковь был назначен отец Гурий (Егоров). Протодиакон Сергий Боскин вспоминал, как торжественно прошло осеннее празднование памяти Сергия Радонежского в 1945 году в Ильинской церкви. Литургию совершил митрополит Николай в сослужении многих священников. Во время проповеди он сказал во всеуслышание: «Следующее летнее празднование преподобному мы будем совершать в стенах Троицкой обители у святых мощей преподобного Сергия». Для первых богослужений в Успенском соборе Троице-Сергиевой лавры на Пасху 1946 года Ильинский храм поделился богослужебными книгами, аналоями, подсвечниками и прочей утварью. В первых службах участвовали регент и хор Ильинской церкви, а ее почетный настоятель о. Гурий (Егоров) стал первым наместником Лавры после ее открытия. С сайта: http://mosregtoday.ru/news/Истории святынь Подмосковья/Антон Саков. Ильинская церковь в Сергиевом Посаде |
| Совершив повечерие, духовник и скитская братия навестили старца, но нашли его уже мертвым. Во вторник Светлой седмицы было совершено отпевание и погребение о. Никиты в со служении монастырских и скитских иеромонахов, в присутствии многочисленных насельников монастыря, пожелавших отдать ему последний долг, невзирая на крайне неудобную переправу из монастыря в скит по случаю весенней распутицы. Погребен был о. Никита, согласно его желанию, за алтарем скитского храма. Слава Тебе, Царю славы, что сподобил меня великого таинства... Схимонах Галактион (Егоров) (1824–1908) Схимонах Галактион (в миру Егор Егорович Егоров) родился 1 апреля 1824 г. в мещанской семье в деревне Варлышино Любимовского уезда Ярославской губернии. Вдовец. 8 августа 1868 г. поступил в Валаамский монастырь; 30 июня 1899 г. зачислен в послушники; 8 июля 1899 г. пострижен в монашество с именем Гавриил, а 10 октября 1902 г. – в великую схиму с именем Галактион. Около 35 лет старец нес поварское послушание. Несколько лет жил в скиту Всех святых. Сохранилось описание внешности о. Галактиона: «среднего роста, с довольно длинной, совершенно белой бородой и такими же длинными волнистыми волосами. Лицо имел продолговатое, нос прямой, голос приятный, звонкий». «Этот старец особенно отличался христианским смирением, – вспоминает иеродиакон Варсонофий. – Однажды, когда я, еще будучи послушником, отправлялся на послушание в Москву, то пришел к старцу за благословением. Старец, немного побеседовав и благословив меня, совершенно неожиданно упал мне в ноги и поклонился до земли. Этот образ смиренного старца запечатлелся во мне до гробовой доски и часто сдерживает мои горделивые порывы». М.Янсон в своей книге «Большой скит на Валааме» писал о старце: «Ослеп он за девять лет до смерти, то есть в 75 лет. Но эти последние годы своей жизни нимало не роптал, а пребывал благодушным и благодарил Господа. Хотя и был он слеп, но отец игумен, быть может, желая испытать его, предложил ему принять участие в чтении Псалтири. В то время в скиту (Всех святых. – Авт.) было установлено неусыпное чтение по усопшим и живым благодетелям. Назначалась чреда чтецов, и насельники скита читали Псалтирь посменно, по два часа круглые сутки, а бывало, что приходилось и по четыре часа, а то и больше в зависимости от назначения и количества сменяющихся. |
| В.Ф. Федоров, М.И. Шишова Протоиерей Иоанн Егоров. Православие и жизнь в нем. Новый путь истинно православной христианизации личной и общественной жизни Что такое православие как определение истины общественного богочеловечества? То, где Божеская и человеческая сторона определяются органически соединенными воедино неслиянно, неразлучно, неизменно, нераздельно. Пастыри и пасомые, Церковь и государство, религия и наука, и далее – личность и общество, дух и плоть, свобода и закон, небесное и земное, внутреннее и внешнее, слово и дело, мысль и слово... все должно быть определено в своем взаимоотношении по этому закону православия. Факт всегда яснее слова. Православия нет еще в факте как общественного жизнеустроения. И потому, как бы подробно словами ни определять по-православному перечисленные проблемы, эти вековечные антиномии человечества, все-таки не уяснишь дела. Или по каждой проблеме пришлось бы писать книгу. Но мы здесь решили изложить только основной руководящий принцип. Яснее вселенско-соборной формулы может ли быть что-либо?.. Мы только еще простым образом выразим установленный принцип. Впрочем, это – не образ, а яркий факт жизни. Вот – растение. Посмотрите, как по-православному, богочеловеческому складывается его жизнь. Усердно и настойчиво тянется каждое растение ввысь, к солнышку; усердно и упрямо стремится подставлять свои листочки так, чтобы на них падало наивозможно больше ярких солнечных лучей. Посадите зернышко под ящик: в нем – скважина, пропускающая свет; как раз в эту скважину вытянет свой стебелек проросшее зернышко... Нет скважины – пробуравит в земле ход и за стенками ящика, на свету, пустит свои стебельки зернышко... Смотрите, – чем гуще лес, тем выше деревья. Это они, наперерыв друг перед другом, тянутся к солнцу за светом и силами... И в то же время посмотрите, как усердно буравит растение и вглубь, и вширь землю! Тысячи, миллионы корешковых нитей!.. И понаблюдайте, – чем усерднее стремление ввысь, тем успешнее буравит землю растение, и наоборот. Одно другое взаимно обусловливает. |
| Протоиерей Николай Скурат из храма Пророка Илии Обыденного, с детства знавший батюшку, пишет: «Отец Александр был одним из тех, кого органы в период кинопередвижек, крутивших по селам фильмы о броненосце и Чапаеве в оскверненных храмах, называли «поп-передвижка». В простой одежде, с маленькой бородкой, с рясой, спрятанной в небольшом чемоданчике, или запрятанной под пальто, а чаще в ношеном гражданском костюме, он шел по тротуарам, ехал в трамваях и электричках, неся на груди Святые Дары больным, умирающим и просто погрязшим во «страхе иудейском» (Ин. 20.19). Такие, как он, были трудно уловимы для преследователей Церкви и ненавидимы ими». Зато прихожане его любили. Люди чувствовали любящее сердце отца Александра и тянулись к нему. Подкупали душевная деликатность, мягкость батюшки, искренний интерес к человеку, неравнодушие, идущее из самого сердца желание помочь, уберечь, спасти. Он умел быть своим для всех: и для потомка знатного аристократического рода, оставившего след в истории России, и для ученого, занимающегося вопросами мироздания, и для простого рабочего – батюшка на своем опыте знал его проблемы, – и для молодого человека, только что пришедшего в храм и непривычно озирающегося на иконы. Отец Александр Егоров стал известен в верующей среде как ревностный и добрый пастырь. Православные москвичи делились со своими знакомыми впечатлениями о том, как благоговейно служат в храме св. Пророка Илии, как там поставлена исповедь. К исповеди батюшка приступал за полчаса или даже за час до всенощной, а заканчивал около 23.30, чтобы люди успели прийти домой, перекусить до полуночи и начать готовиться к причастию. Все это время он стоял у аналоя, никуда не отлучался. Так продолжалось много лет, особенно большой нагрузка была в 90-е годы, когда верующих стало больше, а новые храмы еще не открылись или не были обустроены. Сотни людей тянулись к батюшке, чтобы разобраться в собственной душе, покаяться, исправить свою жизнь, и он понимал, какая душа стоит перед ним, в чем она нуждается. Понимал это больше, чем сам кающийся. К отцу Александру Егорову вполне могут быть приложены слова, сказанные епископом Арсением Жадановским о праведном Алексее Мечеве: «Было совершенно бесполезно таиться от этого ясновидящего пастыря: первые же вопросы, первые же ответы показывали, что он не только понимал и видел чужую жизнь, но способен был находить ее разгадку, неведомую часто самому пришедшему». Характерно в связи с этим замечание духовного сына отца Александра И.А. Кузменкова: «Сколько стоит людей на исповеди, столько он примет. Иногда смотришь – быстро отходит от него один, другой, третий… Когда подходишь к нему, понимаешь, почему: батюшка знает, что ты ему хочешь сказать, он сам один за другим называет твои грехи. Потом спросит: «Все?» И накрывает епитрахилью». |
| Рассказ Татьяны я записал на видеокамеру. При разговоре присутствовали иконописцы Сийского монастыря, делавшие интерьер нашего храма и иконостасы. Татьяна рассказала нам об этом кресте зимой, и мы решили: как только сойдёт снег, поедем на могилку к её отцу и посмотрим, что это за крест. И вот по весне к нам приехал священник, с ним руководитель Сийской иконописной мастерской Сергей Егоров, наши прихожане подошли. Мы вместе отправились на могилу и были немало удивлены, когда увидели крест. Необычна не только его форма, но и хорошо сохранившееся на нём изображение Воздвижения Креста Господня. Егоров сразу же сказал, что это не местное письмо, не соловецкое и не сийское, и нигде у нас на Севере так не писали. Но что это очень высокое письмо, один из редких неизвестных списков. Написана икона Воздвижения хорошими красками, которые сохранились до наших дней. Когда мы показали фотографию креста доктору искусствоведения, заведующей отделением древнерусского искусства Государственного музейного объединения «Художественная культура Русского Севера» Татьяне Михайловне Кольцовой, она нашла в каких-то древних исторических источниках упоминание о двух каменных крестах, приплывших в XIII веке в Пянду по Северной Двине. Они выплыли на песчаный берег, и когда конь подошёл в этом месте попить воды и наступил на один из крестов, то сразу же упал замертво. Для крестов на берегу реки в Осиново - это недалеко от Пянды - были построены две часовни. Люди приходили к ним, поклонялись и исцелялись. Кресты оказались животворящими, широко почитались в округе. После революции один из них был изъят в фонды областного музея, а второй пропал. Так как он был чудотворным и особо почитаемым, верующие, по-видимому, его просто забрали себе и передавали из рук в руки. Татьяна Кольцова считает, что Александр Попов, возможно, был последним хранителем и историю этого креста пересказал домочадцам своими словами. Однако не исключено, что по Промыслу Божию крест этот во времена, когда Хрущёв грозился показать по телевизору последнего попа, объявился чудесным образом и снова приплыл по реке, чтобы люди могли через него обращаться с молитвами ко Христу и по своей вере получать исцеления. |
| Он попал на гражданскую войну и воевал на юге в составе Красной армии. После демобилизации работал воспитателем в детском доме, размещавшемся тогда в стенах Александро-Невской Лавры, и одновременно учился в Богословском институте, который окончил в 1923 году. В 1922 году, 2 марта, священномученик митрополит Вениамин постриг его в мантию и дал имя Варлаам, в честь Преподобного Варлаама Хутынского. Через день, в субботу первой седмицы Великого поста, он посвятил его в иеродиакона. В ночь с 1 на 2 июня 1922 года были арестованы епископ, Иннокентий (Тихонов) и архимандрит Гурий (Егоров). Чуть раньше арестовали будущего священномученика митрополита Вениамина. Во иеромонаха отец Варлаам был рукоположен епископом Венедиктом 3 июня в Троицкую родительскую субботу. После ареста 25 июня 1922 года архимандрита Льва отец Варлаам остается единственным руководителем Александро-Невского Братства. Служил он первоначально в церкви на Спасской, где настоятелем был тогда иеромонах Мануил (Лемешевский , будущий митрополит Куйбышевский). Когда Спасскую церковь закрыли, он стал служить в единоверческой церкви на Волховом кладбище, а с осени 1923 года – на Творожковском подворье. В январе 1924 года был арестован и после девятимесячного одиночного заключения сослан в Соловецкий лагерь. После освобождения осенью 1926 года снова стал служить на Творожковском подворье. В феврале 1929 года возведен в сан архимандрита. После закрытия Творожковского подворья в апреле 1930 года служил в Александро-Невской Лавре. В 1932 году, 18 февраля, арестован по делу Александро-Невского Братства и осужден на 10 лет. В лагерь был выслан в день Благовещения. До 1937 года он – на Беломорканале, редкие письма, единичные свидания, ограниченная возможность послать посылку. С конца 1937 года от него не было никаких вестей. По официальным данным, полученным Владыкой Гурием в 50-х годах, скончался 5 мая 1941 года, где – сведений нет. В Старом Петергофе отец Варлаам служил редко, хотя очень любил туда приезжать, и там несколько дней пожить, и послужить. |
| Егоров; а пропущенные доказательства его служили только предлогом к тому, да еще удобным случаем высказать несколько незаслуженных упреков о. Павлу, несколько темных намеков на мнимую недобросовестность его в изложении своих бесед… Читатели увидят, победителем ли явился г. А. Егоров в этом новом разборе доказательств иг. Павла, или своим примером доказал еще раз ту истину, что никакими ухищрениями невозможно защитить неправду. Ред. 67 Долгом поставляем и со своей стороны подтвердить справедливость этого объяснения. Мы вообще имели обычай делать особые оттиски помещавшихся в «Братском Слове» статей о. Павла и вручать их почтенному автору, как единственную, дозволенную им, плату за его драгоценные для нас труды: так же точно сделаны особые оттиски и беседы его с Антоном Егоровым, разумеется без всякого изменения против напечатанного в журнале текста. Г-н А. Егоров не мог не знать и не приметить, что это именно отдельный оттиск из журнала, а не вновь изданная книжка: к чему же, спрашивается, это немалое его удивление и эти новые упреки о. Павлу? Ред. 68 Просим читателей просматривать те места в печатной беседе, против которых делаются возражения, и пусть они сами решают: чем объяснить подобные настоящему возражения, – недобросовестностью, или непонятливостью возражателя? Ред. 69 Итак это давнее и столько раз опровергнутое доказательство непогрешимости Стоглавого собора доселе не стыдятся повторять защитники раскола, даже считающее себя солью старообрядчества! В настоящем случае это тем более непростительно возражателю, что сам же он сослался на наказные списки Стоглавого собора, и следовательно должен знать, как обстоятельно издатель этих списков, г. Беляев, доказал нерассудность употребленного в Стоглаве выражения: святые отцы рекоша, и незаконность делаемых раскольническими писателями ссылок на отцов, живших во время и после Стоглавого собора. Ред. 70 Правило 16-е шестого вселенского собора: Да разумеет глаголяй, семь диаконов быти по реченному в Деяниях, яко не о служащих святым тайнам слово, но о служащих трапезам. Толкование. Четвертое (15) правило Новокесарийского собора, от книги Деяний Апостольских, и мняся им семь диаконов в коемждо граде, аще и зело велик есть, поставлять повеле святым тайнам служащих. Се же правило глаголет, не добре разумеша того собора отцы, еже в книгах Деяний Апостольских о семи диакон лежащего словесе: не о служащих бо, рече, божественным тайнам мужах бяше попечение тогда св. Апостолам, но о служащих в трапезах, имже бе поручено строение, общие потребы тогда собравшихся. Сего ради убо церкви не истязаны будут по оному правилу, по семи диакон имети к службе божественных таин; но каяждо церковь против имению сходящемуся к ней, да имать колико может пресвитер, или диакон, и прочих причетник. |
|
|
