| Еще в годы учебы Сергей Зосимович начал преподавать и дирижировать: в Загорске он руководил хором, созданным при местном оптико-механическом заводе. Врачпедиатр Г. Г. Бострем рассказывала о том времени: «Вызовов было очень много, до 30 в день. Я ходила с утра до вечера, по колено в грязи. По воскресеньям я стала ходить в хор. Занятия проходили в только что отстроенном в Загорске дворце культуры. Там люстры, паркет — красота. Приходили разные люди — рабочие с ЗОМЗа и другие. Для всех это была отдушина… Обычно тот, кто посещал хор, сначала или одновременно с занятиями в хоре учился на вечернем отделении Загорской музыкальной школы. Сергей Зосимович вел там теорию музыки, фортепиано, сольфеджио. Помню его в шинели, сапогах — солдатик…». Несмотря на молодость руководителя и столь разнородный состав, хор достиг высокого исполнительского уровня. По окончании консерватории С. З. Трубачев принял на себя обязанности главного дирижера симфонического оркестра Карельского радио и телевидения в Петрозаводске, совмещая их с преподаванием теории в музыкальном училище. Здесь же им были созданы Карельское хоровое общество и хоровая капелла, которая (хоть и в гораздо более скромном виде) существует в Петрозаводске и по сей день. С.З. Трубачев дирижирует симфоническим оркестром. Петрозаводск, 1950-е годы Руководство оркестром, без сомнения, предоставляло редкую возможность самостоятельной деятельности, воплощения творческих замыслов. Представление о профессиональных взглядах Сергея Зосимовича можно получить, в частности, из письма, адресованного М. В. Юдиной, от 17 мая 1956 года: «…исполнять кантатно-ораториальную музыку Баха, Генделя, Моцарта, Бетховена, Танеева. Это — самое сильное дирижерское желание и самое высокое, к чему я хочу стремиться… Мне кажется, близко время, когда и монументальное искусство возродится к новой жизни. Мне хотелось бы найти свой путь именно в этом направлении… Оркестровое дирижирование для меня не самоцель, и мне далеко не безразлично — что дирижировать». Главным событием своей творческой жизни в этот период С. З. Трубачев считал исполнение «Реквиема» Моцарта Ленинградской государственной академической хоровой капеллой и симфоническим оркестром Карельского радио под его управлением. |
| Собрание приветствовали заместитель директора Славянского фонда Л.Ю. Редкий, президент Фонда академика РАН О.Н. Трубачёва профессор Г.А. Богатова. Затем состоялась камерная, но достаточно насыщенная по проблематике, научная конференция, организованная в основном силами сотрудников Института русского языка, вел заседание ученик и последователь О.Н. Трубачёва, сегодня один из ведущих этимологов профессор А.К. Шапошников. Первым прозвучал доклад профессора Ж.Ж. Варбот, заведующей отделом этимологии и ономастики ИРЯ РАН, - «Золотой век русской, славянской и западноевропейской этимологии». Она, в частности, отметила, что О.Н. Трубачёв пришёл в науку в середине 50-х гг. ХХ в., тогда он служил в Институте славяноведения и балканистики АН СССР. Это было время подъема науки в целом в нашей стране, расцвета гуманитарных исследований, особенно же славистики. В 1958 г. в Москве состоялся IV Международный съезд славистов, в котором О.Н. Трубачёв уже принимал участие (напомним, что первый славистический форум прошёл в 1929 г. в Праге, затем - второй в 1934 г. в Варшаве, а в 1939 г. в Белграде состоялся последний перед войной съезд ученых-славистов). С большим воодушевлением Олег Николаевич всегда вспоминал то время - тут и молодость, и кипучая работа по подготовке к съезду, и встреча с выдающимися зарубежными учеными (именно на этом съезде Трубачёв встретился с М. Фасмером, «Этимологический словарь русского языка» которого впоследствии перевел на русский язык с изрядными дополнениями; первое издание 1964-1973 гг.), и стремление скорее проявить себя в науке, время горячих споров по самым разным вопросам славяноведения... (см. подробнее здесь ) Несомненный исследовательский талант, огромная работоспособность, знание к тому времени уже всех славянских и многих западноевропейских языков, широкая образованность, пронзительная интуиция любознательного следопыта, некий даже азарт, столь свойственный молодым годам, - всё это приметы облика Трубачёва тех лет. Впрочем, они сохранились до конца жизни, и с приобретением опыта стали, что ли, несколько «увесистее». |
| 803). В рецензии, посвященной выходу в свет отдельного издания повести, критик С. Трубачев писал о ней: «Интрига романа очень проста, да и не в ней дело: дело в симпатичной идее, положенной в его основу и воплощенной в живых образах. Автор хотел показать превосходство любви чистой, духовной, христианской перед любовью мутной, чувственной, языческой, — любви самоотверженной, деятельной перед любовью эгоистической, эпикурейской…» («Исторический вестник», 1890, июнь, отдел «Критика и библиография», стр. 679). Переходя далее к оценке чисто художественных достоинств повести, Трубачев продолжал: «Написана «Гора» с мастерством, присущим г. Лескову в обработке легенд и обличающим крупного художника. Простой, гибкий, образный и вместе с тем музыкальный язык удивительно гармонирует с благородством и глубиной содержания; картины египетской языческой жизни являют собой эффектные контрасты с главной идеей произведения; герой и героиня психологически очерчены мастерски, хотя и несколько эскизно. Вообще, повторяем, роман «Гора» — крупное художественное произведение» (там же, стр. 680). Отзыв начинающего критика настолько понравился писателю, что он поспешил поделиться своими впечатлениями с редактором «Исторического вестника» С. Н. Шубинским. «Гора» столько раз переписана, — признается в этом письме Лесков, — что я и счет тому позабыл, и потому это верно, что стиль местами достигает «музыки». Я это знал, и это правда, и Трубачеву делает честь, что он заметил эту «музыкальность языка». Лести тут нет: я добивался «музыкальности», которая идет к этому сюжету как речитатив…Мне самому стыдно было на это указывать, а старшие этого не раскушали. А Трубачев это уловил. Это ему делает честь. Он умеет читать…» («Ежемесячные литературные приложения к журналу «Нива» на 1897, сентябрь — декабрь, стр. 319–320). Еще одна хвалебная рецензия на повесть «Гора» появилась в журнале «Русская мысль». Анонимный критик ставил повесть в один ряд с другими произведениями Лескова на восточные темы и характеризовал эти произведения как «блестящие художественные картины», полные «любви к ближним, без разделения этих ближних на «своих» и «чужих» по верованиям, национальностям, общественным положениям и занятиям». |
| В 1944 г. группа Кузнецова была захвачена боевиками УПА, которые приняли советских диверсантов за немецких дезертиров (на них была немецкая униформа). Опасаясь провала, Кузнецов взорвал себя гранатой, а его спутники (Белов и Каминский) были застрелены. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1944 г. за исключительное мужество и храбрость при выполнении заданий командования Н.И.Кузнецов был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза. Награждён 2 орденами Ленина . Кузнецову воздвигнуты памятники на Урале и Украине. Его именем в 1984 г. назван молодой город Ровенской области Украины - Кузнецовск. О подвигах Кузнецова написаны книги («Это было под Ровно» Д.Н.Медведева, «Человек, который не знал страха» Бранко Китанович) и пьесы, статьи и очерки, сняты художественные («Подвиг разведчика», «Сильные духом», «Отряд специального назначения») и документальные («Гений разведки») кинофильмы. В этот день 2002 года скончался исследователь славянских языков, академик РАН Олег Николаевич Трубачев. Он родился 23 октября 1930 г. в Сталинграде. В 1952 г. окончил филологический факультет Днепропетровского университета. Работал референтом Антифашистского комитета советской молодежи в Москве. В 1953 г. поступил в аспирантуру в Институте славяноведения, в 1958 г. защитил кандидатскую, а в 1966 г. докторскую диссертацию. В период послевоенного подъёма сравнительно-исторического языковедения Трубачёв встал в ряд таких признанных специалистов в лингвистике, как В.Н.Топоров, В.В.Иванов, Н.И.Толстой, А.А.Зализняк. Трубачёва отличали необыкновенная работоспособность, пунктуальность и знание многих языков: уже в этот период он говорил на основных европейских и славянских языках, знал на уровне текста и сравнительной грамматики практически все древние индоевропейские языки, строил свои исследования, привлекая огромное количество фактического материала и научной литературы. Именно с этого времени этимология становится в творчестве Трубачева стержневой дисциплиной - и в качестве цели, и одновременно в качестве основного инструментария исследования. Трубачев был одним из ведущих ученых в области этимологии славянских языков и славянской ономастики. Под его руководством создавался многотомный «Этимологический словарь славянских языков». Он руководил переводом, редактированием и дополнением «Этимологического словаря русского языка» Макса Фасмера. За годы деятельности Трубачев был избран академиком АН СССР и РАН, член-корреспондентом Югославской академии наук и искусств (Загреб); членом Совета Международного фонда славянской письменности и культуры; член-корреспондентом Финно-угорского общества (Финляндия); членом международного комитета ономастических наук; членом Комиссии по лексикологии и лексикографии Международного комитета славистов; членом редколлегии журнала «Вопросы языкознания». В 1975 г. он был награждён орденом «Знак почета», а в 1994 г. - золотой медалью им. В.И.Даля. |
| Татищев 3 – Татищев В. Н. История российская. М.; Л., 1964. Т. 3. Теоф. Преев – Манускрипт Феофила «Записка о разных искусствах»/[Перев. А. А. Морозова, С. Б. Октябревой]//Сообщения Всесоюзной центральной научно-исследовательской лаборатории консервации и реставрации музейных и художественных ценностей. М., 1963. [Вып.] 7. Титм. – Титмар Мерзебургский. Хроника/Перев. И. В. Дьяконова. М., 2005. ТОДРЛ – Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы Российской академии наук (до 1991 г.: АН СССР) (Пушкинского дома). СПб. Толочко 1972 – Толочко П. П. Icmopuчha monorpaфiя стародавнього Киева. 2-е вид. 1972. Толочко 1999 – Толочко П. П. Кочевые народы степей и Киевская Русь. Киев, 1999. Трубачев 1961 – Трубачев О. Н. О племенном названии «уличи»//Вопросы славянского языкознания. М., 1961. Т. 5 (==Трубачев О. Н. Труды по этимологии: Слово, история, культура. М., 2004. Т. 1). тюрк. – тюркский. Флоровский 1935 – Флоровский А. В. Чехи и восточные славяне: Очерки по истории чешско-русских отношений (X–XVIII вв.). Прага, 1935. Т. 1 (Práce Slovanského ústavu v Praze. Svazek 13). Флоровский 1961 – Флоровский А. В. Чешско-русские торговые отношения X–XII вв.//МС. Флоря 1985 – Флоря Б. Н. Сказание о преложении книг на славянский язык: Источники, время и место написания//BS1. 1985. Т. 46. Фортинский 1872 – Фортинский Ф. Я. Титмар Мерзебургский и его хроника. СПб., 1872. Франклин, Шепард 2000 – Франклин С., Шепард Дж. Начало Руси, 750–1200/Перев. с англ, под ред. Д. М. Буланина. СПб., 2000. Херрманн 1988 – Херрманн И. Ruzzi. Forsderen liudi. Fresiti: К вопросу об исторических и этнографических основах «Баварского географа» (первая половина IX в.)//Древности славян и Руси. М., 1988 (немецкий оригинал: Herrmann J. Ruzzi. Forsderen liudi. Fresiti: Zu historischen und siedlungsgeschichtlichen Grundlagen des «Bayrischen Geographen» aus der ersten Hälfte des 9. Jahrhunderts//Herrmann J. Wege zur Geschichte: Ausgewählte Beiträge. Berlin, 1986). ц.-слав. – церковнославянский. |
| Еще А. Лескин высказал предположение о славянском происхождении приведенных в заглавии балтийских слов (Leskien 1891: 194). Однако, поскольку рус., укр. ковш, блр. коуш и пол. kousz на славянской почве не этимологизируется, их этимологические истоки стали искать в восточных странах. Приводились многочисленные названия разного рода сосудов в тюркских, иранских и других восточных языках – названия, которые хотя бы отдаленно напоминали по звучанию рус. ковш и другие славянские и балтийские слова. 231 В настоящее время большинство исследователей решительно отвергают гипотезу о восточном происхождении анализируемых слов. О неприемлемости этой гипотезы уверенно пишет М. Фасмер (II, 273), а в словаре Э. Френкеля приводится балтийская этимология лит. káušas и лтш. kaûss (Fraenkel, 231–232). Однако время от времени это положение о балтийском происхождении рассматриваемых слов подвергается прямой или косвенной критике. Так, П. Я. Черных в «Очерке русской исторической лексикологии» предлагает славянскую этимологию слова ковш (к ковать) (Черных 1956: 96). О. Н. Трубачев в рецензии на эту книгу справедливо отметил, что слово ковш, видимо, было заимствовано из литовского (Трубачев 1958: 101). Однако впоследствии сам рецензент отказался от своей прежней точки зрения и вернулся к отвергнутой в настоящее время гипотезе о восточном происхождении рус. ковш и о последующем заимствовании из славянского в балтийский (Трубачев 1966: 302–303). Поскольку автор лишь бегло касается данного вопроса, ограничиваясь, в основном, приведением материала из словаря В. И. Абаева, имеет смысл остановиться подробнее на основных pro et contra. Осет. k’s/k’os «миска, чашка», алт. köš, якут, küös »горшок, чашка», груз, k " ovzi «ложка», перс, kza »кружка, горшок», арм. ku «горшок» представляют собой достаточно пеструю семантическую картину, не совпадающую с проходящим красной нитью по всему балтославянскому ареалу значением »ковш». Фонетически трудно себе представить, чтобы какое-либо из перечисленных слов могло послужить источником славянского ковш. Учитывая особенности фонетической субституции и возможной славянизации слова, мы вправе допустить значительные отклонения в звучании двух слов (в языке-источнике и в заимствующем языке). Но все дело в том, что рус. ковш фонетически совсем не выглядит славянским словом, что заставляет предполагать предельно близкую передачу фонетического «облика» слова языка-источника. |
| 199 Здесь, правда, речь идет о сварке железа. О трудностях, связанных с его варкой, ср.: «Лучше бы ми желзо варити, нежели со злою женою быти» (Сл. Дан. Зат., 69). 200 В диалектах литовского языка насчитывается около ста (!) прилагательных на -us, имеющих соответствия в славянских языках в виде прилагательных на k: varùs – варкий, dùs – дkiй, lavùs – ловкий, с.-хрв. бдак – лит. badùs и мн. др. Подробнее об этих балто-славянских образованиях см.: Откупщиков 1983. 201 О неприемлемости этимологии В. И. Абаева, связывавшего ст.-сл. МДЬ с названием страны Мидия (др.-перс. Mda) см.: Откупщиков 1973: 109 сл. 202 См. Skardius 1943: 277 слл. Ср. также чередование -au-/-- в суффиксальной части слова: лит. gleauns=glens (мн. ч.) " воспаление желез горла (у лошадей)». 203 Лат. raudus «медяк» – заимствование из какого-то, видимо, индоевропейского языка. Исконно латинским является ruber »красный», италийским заимствованием – rfus " рыжий». 204 Ф. Шпехт сопоставил в словообразовательно-этимологическом плане слав, sivo «топор; молот» с лат. secvum »кусок жертвенного пирога» (Specht 1944: 150). О. Η. Трубачев почему-то хочет видеть здесь ремесленную терминологическую изоглоссу (Трубачев 1966: 151, 363 : 392). 205 В стороне остаются лат. tlum «копье, дротик» и tla »ткань», которые О. Н. Трубачев также относит к числу славяно-латинских терминологических изоглосс, причем из области ремесленной лексики, относящейся к обработке дерева (там же: 152, 392). 206 Статья под таким названием была опубликована в журнале: Lietuviy kalbotyros klausimai. 1993. Т. XXX. Р. 63–68. 207 Здесь и далее литовский материал дается по Академическому словарю литовского языка (LK), русский диалектный материал – по словарю русских народных говоров (СРНГ). 208 Говоря о древнем и.-е. названии овцы, нельзя не отметить, что лит. avis имеет соответствия в др.-инд. ávi, др.-гр. (F)ις, лат. ovis, др.-ирл. oi, в то время как в славянских языках форма с простой основой не сохранилась (ср. ст.-слав. ОВЬЦА, др.-инд. avik, лит. avàk, а также лит. avikiena=чеш. ovina «баранина», но др.-рус. овьчина »овечья шкура»). |
| – А в семье еще есть музыкально одаренные представители? – Да, пожалуй. Например, у меня сноха поет в церковном хоре храма преподобного Марона Пустынника в Москве, и она говорит, что они очень любят исполнять музыку отца Сергия Трубачева. И сестры отца Андроника издают его ноты: издано уже два сборника нот отца Сергия Трубачева, сейчас готовится третий. Благодаря традициям, заложенным дедом, мы любим и ценим своих предков. И не только на словах, но и на деле: вот, они сохраняют память семьи. – Вы тоже следуете семейной традиции? – Да, я написал две книги о своем отце. Дядя мой, Кирилл Павлович , в большей степени прославлен своими учениками. – Чувствовалось ли церковное влияние отца Андроника на семью? – Церковное влияние его на семью было несомненным. В первую очередь – тайное, сокрытое молитвами, которое за эти прошедшие несколько дней с его кончины я начал осознавать. Ну и явное, конечно. Среди двоюродных братьев и внучатых племянников отца Андроника, по-моему, шесть юношей служат алтарниками, и тоже, по-моему, шесть девушек поют в хорах. Так что, в целом, можно сказать, вся семья является воцерковленной в разной степени. – Как прошла юность будущего отца Андроника? – Он был нормальным школьником, немножко хулиганистым. Он был «спартаковцем»: ходил в красной футболке, с флагом спартаковским, бывал на стадионах, где болел за «Спартак»… В общем, вполне адекватный юноша своего времени. Были потом колебания, куда поступать учиться после школы: поступил он в Историко-архивный институт. Тогда мы с ним дружили, хотя я был заметно старше его, и я некоторое влияние на него оказывал. Я как бы «компенсировал» некоторые стороны «родительского» воспитания. Потому что, как правило, родители «оттачивают» свои характеры на детях, а дети, особенно сыновья, «оттачивают» свой кинжальный характер на родителях, как правило на отце. По крайней мере, со мной он был юношей очень близок. Близок настолько, что я однажды взял его в геологическую экспедицию. Он был тогда студентом-филологом, так что ему это было совершенно как-то несвойственно… |
| 425 Поскольку настоящая статья была отослана в ALH в 1961 г., в ней отсутствуют ссылки на работы последних лет. Здесь, прежде всего, следует указать на книги: Топоров, Трубачев 1962 и Трубачев 1968. В первой из этих книг говорится о балтийском происхождении гидронима Березина (с. 21, 176). Во второй книге О. Н. Трубачев возвращается к традиционной славянской этимологии данного гидронима (с. 144). В обоих случаях связь Березины с названием «березы» не подвергается сомнению. Оставляя в силе предложенную в данной статье новую этимологию названия реки Березины (связь со значением »быстрый»), я хотел бы внести небольшое уточнение: речь должна, по-видимому, идти не о славянском, а о балто-славянском (бързъ burzdùs) происхождении анализируемого гидронима – и только сравнительно поздние фонетические его преобразования (→ Березина) произошли уже в славянском ареале. 426 Статья под названием «О топониме Тюмень» была опубликована в сборнике: Этимологические исследования по русскому языку. М., 1968. Вып. VI. С. 134–141. 427 «... доидоша до Тюменскова городища и поставиша первый городъ въ Сибири Тюмень» (ПСРЛ, XIV, 34). Все дальнейшие ссылки на летописи также даны по Полному собранию. 428 «Архангелогородский летописец». М., 1819. С. 126. – Очень часто это место из русской летописи считают позднейшей вставкой на том основании, что Тюмень была основана в 1586 г. (см., например: Алексеев 1941: 54). Однако мы находим крепость Тюмень (Tumen) на карте С. Герберштейна, изданной в 1549 г. (кстати, эта карта воспроизведена в книге М. П. Алексеева на с. 105). Крепость Тюмень упоминает в 1575 г. француз А. Тевэ (там же: 145). Эти, а также изложенные ниже факты, по-видимому, говорят о том, что у нас нет достаточных оснований для того, чтобы подвергать сомнению известие «Архангелогородского летописца» о гибели Тохтамыша в Тюмени в самом начале XV в. 429 Возможно, что этому содействовало наличие татарских легенд, связывавших топоним Тюмень с монг. тумэн. Две такие легенды приводит Г. Ф. Миллер в своей «Истории Сибири» (1937: I, 273). |
| Будущему веку Эта доступность для практики, то есть для исполнения в храмах, и была смыслом трудов диакона Сергия Трубачева. Его приношением Будущему Веку. 28 октября, 2014 Эта доступность для практики, то есть для исполнения в храмах, и была смыслом трудов диакона Сергия Трубачева. Его приношением Будущему Веку. Произведения диакона Сергия Трубачева сегодня, без преувеличения, звучат в каждом православном храме России. Музыка отца Сергия — канонически-традиционная и глубоко молитвенная, созданная с полным пониманием того, к Кому она обращена и что происходит во время богослужения. В то же время, благодаря исключительному таланту автора, она узнаваема и самобытна. Это музыка Русской Церкви ХХ века, просиявшей сонмом новомучеников. Это музыка Троице-Сергиевой Лавры — сердца России. Многие специалисты говорят о том, что Трубачеву как церковному композитору не было равных в ХХ веке. И хотя о композиторе рассказывают, прежде всего, его произведения, невозможно не задумываться: кем был их творец, каким был его жизненный путь? «Кольца времени» «Когда мы видим старое дерево — величественный дуб с мощными корневыми выступами, могучим стволом и зеленеющей кроной или уходящую в синеву неба сосну с шумящей над землей вершиной, вдыхаем ее терпкий смолистый запах, мы не задумываемся о начале их роста — какие бури выдержали они в прошлом и как через века, пережив безжалостные рубки леса, стали могучими исполинами… А если встретится на жизненном пути благодатный старец “в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа”, нам так же трудно соотнести его облик с прошлым… Мы созерцаем законченный образ, освобожденный от всего наносного и случайного, узнаем в нем родное, отеческое, укорененное в прошлом, но незримо прорастающее в вечность. Возраст дерева определяют по кольцам, нарастающим на стволе его… А как увидеть незримые следы времени в становлении души, восстановить события и следы, оставленные встречей в далеком уже прошлом с тем, кем пробуждены твои внутренние силы? Есть кольца памяти, есть хранимые на разной глубине слои пережитого, доступные только внутреннему зрению, и по этим-то срезам можно восстановить былое». |
|
|
