| Высочайшего соизволения для членов царской фамилии и проч.; 4) нахождение одного из брачующихся в арестантских ротах или в заключении, а также в учебных заведениях; 5) небытие у исповеди и Св. Причастия; 6) незнание символов веры и заповедей Божиих. Но если брак совершен при существовании какого-либо из этих препятствий, то он, как выше сказано, не поражается, вследствие этого. недействительностью, а сопровождается известными последствиями для тех лиц, которые должны были устранить препятствие, но не устраняли; дисциплинарному взысканию может подвергнуться священнослужитель, совершивший брак вопреки правил, а также вступившие в брак, – например, по жалобе родителей. Б. Impedimenta dirimentia. Это такие препятствия, которые поражают брак недействительностью. Эти препятствия разделяются на два класса: 1) Препятствия, проистекающие из таких недостатков лиц, которые препятствуют им вступать во всякий брак, например, недостаток возраста, установленного законом для вступления в брак, престарелость (свыше 80-ти лет), impotentia – неспособность к брачному сожитию (скопчество и др.). 2) Препятствия, проистекающие не из личных недостатков, а из недостатков при самом заключении брачного союза. Сюда относятся: принуждение, обман, насилие при совершении брака. Существует еще третий и самый простой способ классификации условий, состоящий в перечислении всех, по данному законодательству, препятствий и положительных требований для заключения брачного союза, и в рассмотрении их в отдельности. Ему последуем и мы. Препятствием для вступления в брак, по Русскому праву, служат: 1) Недостаток возраста. Наименьший возраст, открывающий возможность для вступления в брак по греко-римским законам, определялся в 12 лет для женщин и в 14 лет для мужчин. Так было и у нас до Стоглавого собора (1551) который запретил мужчине вступать в брак ранее 15 лет; потом, синодским указом 1774 г. (17 декабря) велено венчать и женщин не ранее 13-ти лет. Наконец, в 1830 году (19 июля), именным Высочайшим повелением определено было венчать жениха не моложе 18 лет, а невесту – 16 лет; для предупреждения вредных последствий, происходящих от сочетания браком несовершеннолетних. |
| Первые меры к исправлению книг имели характер паллиативный. В 1551 г. на стоглавом соборе было постановлено, чтобы в городах поповские старосты и избранные священники пересмотрели по церквам богослужебные книги и, если книги окажутся не правленными и сомнительными, правили бы их собором с добрых переводов; «также которые писцы по городам книги пишут и им бы велели писать с добрых переводов; да написав правили, потом бы и продавали; а не правив бы книг не продавали. А который писец, написав книгу, продаст не исправив, и тем бы возбраняли с великим запрещением; а кто у него не исправлену книгу купит, и тем бы потому же возбраняли с великим запрещением, чтобы впредь тако не творили; а впредь таковые обличены будут продавец и купец, и у них бы те книги имали даром без всякого зазора, да исправив отдавали в церкви, которые будут книгами скудны» 59 . Это соборное постановление не могло принести существенной пользы, потому что трудно было установить контроль над списыванием книг и не всегда возможно было находить добрые исправленные переводы для переписки. Важнее была другая мера, принятая правительством к исправлению книг, заключавшаяся в устройстве в 1553 году книгопечатного двора в Москве. Печатные книги должны были заменить собой прежние неисправные рукописные книги, остановить дальнейшую порчу их необразованными переписчиками и дать церкви новые исправленные книги. Наш первопечатник, дьякон Иван Федоров, в послесловии к печатному московскому изданию книги «Апостол», устройство печатного двора в Москве ставит в непосредственную связь с неудачей постановления стоглавого собора о контроле над рукописными книгами, продававшимися на рынках; указав на то, что царь Иван IV «повеле святыя книги на торжищах куповати, в них же мали обретошася потребни, прочие же вси растлени от преписующих ненаученых сущих и неискусных в разуме, ово же и неисправлением пишущих», дьякон Федоров прибавляет: «и сие доиде царю в слух, он же начат помышляти, како бы изложити печатныя книги, якоже в грекех, а в Венеции и во Фригии, и в прочих языцех, дабы впредь святыя книги изложилися праведне», и с благословения м. Макария устроил двор для печатания книг 60 . |
| С XV в. появляются описи монастырских библиотек. Уникальность любой рукописной книги определяла и определяет ее материальную ценность. До появления плодов книгопечатания даже на взгляд не особо просвещенных людей любое собрание рукописей представлялось дорогостоящим. Поэтому рукописные библиотеки православных обителей обзаводились инвентарными списками своих книг как гарантией сохранности в качестве дорогостоящих объектов. К числу ранних из известных описей книг отечественных монастырских библиотек относятся часть описи имущества Слуцкого Троицкого монастыря и Описание рукописей Кирилло-Белозерского монастыря , составленные в конце XV в. По постановлению Стоглавого собора, состоявшегося в Москве в 1551 г., описи движимого монастырского имущества, в том числе и книг, становятся обязательными. Дошедшие до наших дней появившиеся после середины XVI в. описи монастырских библиотек исчисляются десятками. Некоторые из них представляют особую ценность для библиографа. Например, Опись книг Иосифо-Волоцкого монастыря, составленная в 1573 г., содержит около 1150 наименований рукописных и печатных книг . Как правило, описи монастырских книг не несли в себе элемента систематизации. Чаще всего выделялись лишь клиросные книги, то есть предназначенные для богослужения и хранившиеся обычно отдельно от прочих, составлявших монастырскую библиотеку. Описи обычно делались в соответствии с расстановкой книг. А так как самым распространенным способом их расстановки был форматно-крепостной, то и систематизация описи зачастую сводилась к разделам, соответствующим формату книги в долях листа – «в четверть», «в восмь», «в пол десть» и проч. Однако были и исключения. К их числу следует отнести упомянутое Описание рукописей Кирилло-Белозерского монастыря и Указец , составленный в 1584 г. библиотекарем вологодского Спасо-Прилуцкого монастыря Арсением Высоким. В первом содержится постатейная роспись (вплоть до глав) кодексов собрания с указаниями времени написания некоторых из них, второй содержит роспись уставных чтений , по значительному числу книг вологодской обители. Позднее, уже во время книжной справы, инициированной Патриархом Никоном, была составлена Опись книгам в степенных монастырях находившимся , являющаяся сводом существовавших до этого описей 39 крупнейших русских обителей и, что особо важно для нас, первым сводным каталогом в отечественной библиографии. Несколько позже насельник Чудова монастыря в Кремле монах Евфимий (†1705) составляет ряд библиографических перечней, наиболее важными из которых представляются Опись греческим, греко-латинским, польским и словенским печатным и письменным книгам, поступившим в 1675 году в патриаршую ризную казну и Оглавление четьих миней всероссийского Митрополита Макария . |
| Лит.: Лилеев М. И. Из истории раскола на Ветке и в Стародубье XVII-XVIII вв. К., 1895; Поздеева И. В. Археографические работы Моск. ун-та в р-не древней Ветки и Стародубья (1970-1972)//ПКНО, 1975. М., 1976. С. 56-58; Богомолова М. В. , Кобяк Н. А. Описание певч. рукописей XVII-XX в. Ветковско-Стародубского собр. МГУ//Рус. письменные и устные традиции. М., 1982. С. 162-227; Бобков Е. А. , Бобков А. Е. Певч. рукописи с Ветки и Стародубья//ТОДРЛ. 1989. Т. 42. С. 448-452; Смилянская Е. Б. К изучению ист.-культурного значения Ветковско-Стародубского старообрядческого центра в XVIII-XX вв.//История Церкви: изучение и преподавание: Мат-лы науч. конф. Екатеринбург, 1999. С. 205-210. Н. Г. Денисов Иконопись В. (кон. XVII в.- 2-я пол. XVIII в.), отражающая непрерывность правосл. традиции, сохраненной в среде старообрядцев в следовании решениям Стоглавого Собора 1551 г. и памятникам духовной культуры XVI - 1-й пол. XVII в., изучена мало. Ее истоками были художественные центры в Романове-Борисоглебске (ныне Тутаев), Костроме, Ярославле, чьи лучшие мастера работали в Оружейной палате Московского Кремля. Однако на дониконовскую иконопись не могли не оказать влияние новые художественные тенденции. Совмещение традиц. письма с «живоподобием» свидетельствует о двойственности стиля, удержавшегося тем не менее в старообрядческой иконе в границах древнего канона. Конфессиональная замкнутость и расположенность за пределами России способствовали закреплению в художественной практике В. местных особенностей, сохраняемых благодаря династической преемственности мастерства. Своеобразие иконописи на В. проявилось и в создании новых иконографий. Ветковские мастера изготавливали иконные доски без ковчега из древесины мягких пород, осины и тополя, сильно подверженных воздействию жучка-точильщика. Для паволоки использовались льняные, позже хлопчатобумажные промышленного производства ткани. Графья присутствовала всегда; рисунок процарапывался, вычеканивался по левкасу и затем поверхность золотилась. Характерной чертой ветковских икон стало одновременное сочетание большинства распространенных техник и приемов письма (цировка, цвечение золота, черневая роспись, впроскребку). при золочении нимбов нередко применялось глассирование, они выполнялись в виде точечного орнамента, а также способом цировки, цветом (красной и тонкой белой линиями), иногда по зап. типу - сочетанием прямых и зигзагообразных лучей. В разделке одежд твореным сусальным золотом использовался рисунок (в перо, в зигзаг, в рогожку и др., а также свободной формы) в технике золото-пробельного письма (техника инакопи не использовалась); только на ветковских иконах встречается унаследованная от мастеров Оружейной палаты разделка одежд охрой или белилами по золоту. Влияние этих мастеров сказалось также в одновременном применении золота и серебра при написании орнаментов одежд поверх складок, в т. ч. в «теневых» местах. Особенностью икон такого письма является высокое качество олифного покрытия. |
| Человек в природе своей настолько поражен грехом, что даже в относительно высокие по своей религиозности века вера скользила по рельсам прежних языческих понятий. Как пишут исследователи, на протяжении почти полутора тысяч лет, до XVI столетия, «народная религиозность объединяла собой весь христианский мир, и различные регионы обладали сходными чертами, идет ли речь о Франции Жанны д Арк, Нидерландах Эразма Роттердамского, лютеровской Германии или даже Италии времен Макиавелли. Начиная с имен, дававшихся младенцам при крещении, и вплоть до сложных посмертных ритуалов, которые должны были ускорить процесс освобождения души из чистилища, христиане XV века соблюдали ряд обычаев так ревностно, как только могли. В то же время учёные, принадлежащие к разным школам, склонны согласиться с тем, что народная религиозность XV века принимала подчас уродливые формы. Даже по меркам этого века она была пронизана " суевериями " » ( Монтер У. Ритуал, миф и магия в Европе раннего Нового времени. М., 2003. С.35), как тогда называли ведовство, т.е. сатанизм и язычество. Аналогичные типичные картины преобладания дохристианских традиций, обрядов и мифов демонстрировала и Русь. Не случайно, начиная со Стоглавого собора 1551 г., а затем и на последующих, тема борьбы с язычеством и ведовством всегда сохраняла свою актуальность ( Голубинский Е.Е. История Русской церкви. В 2 т. Т.1. Первая половина тома. М., 2002. С.175). Грубость нравов, положенная на внешнее благочестие, «неодухотворённое внутренним благочестивым настроем, конечно, не могло очищать нравы общества. Поэтому пороки предшествующего времени уцелели в нем и даже возросли» ( Доброклонский А.П. Руководство по истории Русской церкви. М., 2001. С.416). Было ли человечество разделено в те века? В качестве ответа заслуживает внимания одно интересное суждение, которое хотелось бы привести максимально полно. «В продолжение ряда веков Европа составляла настоящую федеральную систему, и эта система была разорвана лишь Реформацией. До этого рокового события народы Европы смотрели на себя, как на одно социальное тело, хотя и разделенное территориально на разные государства, но в нравственном отношении принадлежащие к одному целому. Долгое время у них не было другого публичного права, помимо церковного; тогдашние войны рассматривались как междоусобные; весь этот мир жил одним и тем же интересом; одна идея одушевляла его. История Средних веков – в буквальном смысле этого слова – есть история одного народа, народа христианского; это в буквальном смысле слова история человеческого духа; движение нравственной идеи – главное её содержание; события политические занимают там второстепенное место; и лучше всего это доказывают те самые войны из-за убеждений, которые были для философии XVIII века предметом ужаса» ( Чаадаев П.Я. Философские письма. Письмо шестое//Чаадаев П.Я. Избранные труды. М., 2010. С.241, 242). |
| В странах, опыт которых нам приводят в пример, это происходит, например, следующим образом. В газете «Чикаго трибюн» публиковалось сообщение о деятельности крупной национальной организации гомосексуалов, занимавшейся наймом мальчиков для проституции по всей стране. В Лос-Анжелесе существует общество Рене Гуньона, действующее под девизом: «Секс начинается с 8 лет, иначе будет слишком поздно». Цель этой организации – узаконить сексуальные отношения между взрослыми и детьми. Североамериканская «Ассоциация любви к мальчикам», выступающая в поддержку прав взрослых на половые контакты с подростками, недавно обвинила ФБР в «охоте за ведьмами» в связи с тем, что двое ее участников были арестованы за участие в похищении детей. А во Франции, на родине куртуазной поэзии, Александра Дюма и Мопассана, ежегодно пропадают из семей около семи тысяч мальчиков. Судьба многих из них, попавших в лапы тайных торговцев «живым товаром», весьма печальна и безысходна: их приучают насильно к наркотикам и превращают в игрушки богатых педерастов. Такой вот опыт. «Передовой». В связи со всем сказанным необходимо понять: опасна не только прямая пропаганда гомосексуализма, опасно любое упоминание о нем в позитивном или даже нейтральном тоне. Любая подобная акция работает на разрушение вековых табу в общественном сознании, а значит – психологической защиты от раковых клеток гомосексуализма. Академически объективный подход здесь неуместен. И гуманизм – не аргумент, когда идет речь не просто о борьбе интересов, а о защите жизни и здоровья человеческого рода. Как Ельцин и педерасты спасли друг друга В России еще с 1551 г. «содомские грехи» мужеложства, лесбиянства и скотоложства рассматривались в качестве уголовных преступлений (согласно п.33 постановления Стоглавого собора). По Уложению о наказаниях царской России за мужеложество полагалась ссылка в Сибирь на поселение (ст. 995), христиане, сверх того, подвергались церковному покаянию. Это касалось одинаково как активного, так и пассивного участника, а если акт сопровождался насилием, то насильнику назначались каторжные работы от 10 до 12 лет (ст. 996). Само же мужеложество определялось как «противоестественный порок». |
| 50 См.: Ливанова Т. Очерки и материалы по истории русской музыкальной культуры. М., 1938, с. 285. 52 Подобно тому как в концертном зале местоположение уха слушателя влияет на восприятие звука, так и местонахождение слушателя в окружающем колокольню ландшафте влияет на то, что он воспринимает. См.: Оловянишников Н. И. История колоколов и колокололитейное искусство. М., 1912, с. 392–393; Смоленский С. О колокольном звоне в России. СПб., 1907, с. 4. 54 Термин «звон» имеет несколько значений: действие извлечения звука и подбор колоколов; зодчие называли этим словом место для помещения колокола – арку, проем и т. п. См.: Мартынов А. Московские колокола. – «Русский архив», 1896, 1–3, с. 108. См. также статью В. В. Кавельмахера в данном сборнике. 55 См.: Донской Г. О церковном звоне. Новочеркасск, 1915; Черепнин Л. К истории «Стоглавого» собора 1551 г. – Средневековая Русь. М., 1976, с. 118–122; Ярешко А. Указ. соч., с. 64. 56 Мациевский И. Народный музыкальный инструмент и методология его исследования (к насущным проблемам этноинструментоведения) – Актуальные проблемы современной (фольклористики. Л.. 1980, с. 143–170. 70 См.: Брянцева В. Фортепианные пьесы Рахманинова. М., 1966, с. 72–73; Римский-Корсаков Н. Летопись моей музыкальной жизни. М., 1935, с. 226. 72 Римский-Корсаков А. Н. Планы книг, статей. История культовой музыки в России и др.– Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии, ф. 8, оп. Р 111, ед. хр. 15. 74 См., например: Полный православный богословский энциклопедический словарь. Приложение к журналу «Русский паломник» за 1912 г. СПб., 1912, вып. IX, с. 1410, «Колокольный звон»; Рыбаков С. Г. Церковный звон в России. СПб., 1896, с. 13; Оловянишников Н. И. История колоколов и колокололитейное искусство. М., 1912, с. 401, 407–408. 75 Легенда об отличном от Запада, исконно русском, способе звона не беспочвенна, но ей недостает историзма. Она родилась среди энтузиастов русского колокольного звона в грамотной купеческой, ремесленной и духовной среде и впитала в себя глубокое знание и любовь к предмету. |
| Максим Грек смог убедительно показать, что и за пределами московских границ можно обрести христианскую мудрость, порой более глубокую, чем та, что была доступна московским начетчикам. Так, часть посланий греческого инока, по всей видимости, предназначались не для москвичей, но для православных греков Италии, с которыми афонит поддерживал связи вплоть до своей кончины 231 . Таким образом, через личность Максима Грека для московской интеллектуальной элиты состоялось знакомство с христианской культурой Европы. При этом изрядное количество столичных образованных людей относилось к Максиму Греку с нескрываемым недоверием и подозрением. Сам Максим значительную часть своего пребывания в Московском государстве был вынужден провести в ссылках, осужденный как еретик, и освободился лишь к концу жизни, в 1551 г. Бурное развитие русской культуры в первой половине − середине XVI в. было пресечено длительным социально-политическим кризисом, начавшимся опричной политикой и затяжными войнами Ивана Грозного и завершившимся в итоге Смутой начала XVII в. 232 Решения Стоглавого собора по большей части остались лишь декларациями и так и не были воплощены в жизнь 233 . Стремление Бориса Годунова посылать русских дворян для получения образования за рубеж и идеи о создании в Москве университета, равно как и подобные высказывания Лжедмитрия I, остались скорее любопытным курьёзом 234 . В то же время в западнорусских землях этот период стал эпохой мощного подъема православной культуры. Особая культурная ситуация Речи Посполитой способствовала появлению здесь иного стиля мышления, радикально отличного от того, который был свойственен книжникам Древней Руси. В рамках Польско-Литовского государства, особенно после Люблинской унии 1569 г., впервые стало возможным достаточно тесное взаимодействие восточнославянской православной культурной традиции с культурой латинской Европы 235 . При этом наиболее мощными идейными движениями, определявшими интеллектуальную атмосферу в западнорусских землях со второй половины XVI в., становятся Реформация и Католическая Реформа. |
| Когда первая партия выйдет за границу – за реку Проню – и провожавший ее сын боярский, возвратясь, скажет, что Ногаи шли смирно, никому никакого зля и убытку не учинили, тогда отпускают и вторую партию. Если же Ногаи учинять какое-либо лихо, то не выпускать вторую партию до тех пор, пока Ногаи не дадут удовлетворения пострадавшим. Равным образом необходимо установить надзор и за русскими, чтобы и они не чинили никакого лиха Нагаям – послам и купцам, – отправляющимися на Русь или из Руси. 142 12) Царь объявляет собору, что он решил послать писцов описать и смерить все государство: земли, принадлежащие ему – царю, митрополиту, владыкам, монастырям, церквам, князьям, боярам; земли вотчинныя, поместные, черные, оброчные, починки, пустоши, селища и «земецкие земли; писцы должны были смерить пашенные земли и непашенные, луга, леса и всякие угодья, реки, озера, руды, оброчные ловли, колы, сежи, борти, перевесы, мыта, мосты, перевозы, рядки, торговища; земли, принадлежащие погостам; земли церковные; дворы, огороды. Кого чем царь пожалует, тому давать царскую жалованную грамоту на данные царем земли и угодья, и сведения об этих землях и угодьях писать в грамотах из писцовых книг, чтобы впредь не было тяжб «о водах и землях». Благодаря писцовым книгам царю будет также известно, кто с какого поместья служит, какое поместье пусто, и какое состоит за кем-либо. 143 Таковы были государственные законопроекты, предложенные царем Стоглавому собору. Некоторые из их, как мы заметили в примечаниях, были осуществлены вполне (3-й, 7-ой, 8-ой, 12-й и по всей вероятности также 9-й по сходству его с 12-м, другие были осуществлены отчасти (2-й и 10-й), третьи вовсе не осуществились (4-й, 5-й и 6-й). Что касается 1-го законопроекта, то относительно него нет никаких известий, был ли он осуществлен, или нет; 11-ый же законопроект хотя и был осуществлен, но действовал недолго. 144 Выше было замечено, что эти законопроекты, как и не касавшиеся прямо церковной жизни, в Стоглавом внесены не были, но тем не менее из всего сказанного о них следует несомненно, что они составляли часть соборных деяний. |
| Таким образом, уже a priori можно сказать, что царь во всяком случае не один составлял эту программу, а при участии других лиц. Косвенное подтверждение высказанного предположения мы находим в самом Стоглаве. Вот что говорится в начале 6-й главы: «Некогда вниде в слухи боговенчанного и христолюбивого царя и государя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси самодержца, что по многим святым церквам звонят и воют не вовремя, кроме божественного устава, и многие церковные чины не сполна совершаются по священным правилам и не по уставу. Он же боголюбивый царь, о том таковая слышав, не просто вмени, но разжегся Духом Святым, вскоре повеле исписати о тех о многоразличных церковных чинах, которые не по уставу и не сполна по священным правилам совершаются, и вдаст на соборе отцу своему Макарию митрополиту всея Руси и повеле ему о всех тех церковных чинах, рассудив, указ учинити по божественному уставу и по священным правилам». 156 Следовательно, вопросы, предложенные царем Стоглавому собору, были написаны не м самим, а кем-либо другим, но кем именно – об этом ни в Стоглаве, ни в других источниках не находится никаких указаний. Итак, эти вопросы можно называть царскими не по тому, что они составлены самим царем, а потому, что они были изложены от его имени и им же были предложены собору. Впрочем, нельзя думать, что царь в составлении вопросов не принимал никакого участия; напротив, как увидим ниже, он даже вносил в эти вопросы свои собственные мнения, почерпнутые из наблюдения личного опыта. Хотя имена лиц, участвовавших в составлении вопросов, остаются неизвестными, тем не менее можно догадываться, от кого «вниде в слухи» царя известие о церковных беспорядках. Это было та «избранная рада», по выражению Курбского, которая с 1547 года, со времени чудесного исправления царя, окружала последнего и руководила всеми его действиями. Здесь нет надобности подробно разбирать вопрос об историческом значении этой рады: вопрос этот достаточно исчерпан историками русскими, хотя окончательно его решения, кажется, еще не последовало. |
|
|
