| Без сомнения, он призывал на помощь св. заступника Пскова, прося его ходатайства пред Богом за свой город. Вместе с князем усердно помолились и его сподвижники и граждане Пскова. Приняв благословение от пастырей церкви, князь выступил навстречу врагам. Время было зимнее. Пользуясь удобными путями, передовые полки Александра должны были выследить движение неприятелей. К несчастию, легкие отряды наткнулись на главные силы врагов. Немцы с яростью бросились на русских и разбили их. Часть войска попалась в плен, другие бежали к Александру с печальным известием о постигшей неудаче 154 . Однако успех неприятелей, по-видимому, принес им больше вреда, чем пользы. Немцы приняли передовой отряд за главные силы русских и с большою самоуверенностью двинулись вперед. Они шли по направлению к Пскову по льду Чудского озера . Передовые русские полки отступали пред неприятелями. Между тем к Александру постоянно подходили новые отряды новгородцев, вполне готовые к бою. Главные силы русских сосредоточивались у скалы «Вороний камень», получившей свое название от множества кружившихся там воронов, на Узмени, при повороте из Чудского озера в Псковское. С высоты уступа Александр внимательно следил за движениями неприятельского войска. Пред ним на далекое пространство расстилалось к северу Чудское озеро с низменными, поросшими лесом, берегами, и по льду его, сверкая издали доспехами, двигалось стройное рыцарское ополчение. Была суббота, день 5 апреля 1242 года, на восходе солнца, когда пред русскими открылся клинообразный строй немецкого войска, который русские называли свиньею 157 . Этот строй страшен для слабого войска, которое он рассекает надвое и дробит на мелкие отряды, подобно скале, разбивающей морские волны. Рассеянные неприятели, теряя между собою связь и вместе с тем присутствие духа, разбегаются в разные стороны. Но не таковы были полки Александра. Несокрушимой стеной двигались вперед «железные люди», стремясь пройти как можно дальше сквозь густые полки русских. Они и прошли. Но дорого стоил им этот путь. |
| 14 января, погребен же в 1840 г. 14 декабря, не предавшись тлению. В 1849 г. община принята под покровительство духовного и гражданского начальств, а в 1853 г. переименована в заштатный монастырь. При м-ре находится приют с училищем. “Основание Казан. Сезенов. девич. м-ря и жизнь Иоанна Сезеновского затворника”, Спб., 1860 г.; “Жизнь Иоанна Сезеновского затворника, основание Сезенов. девич. м-ря и краткое сказание о жизни старицы Дарьи”, Москва, 1866 г., изд. 3-ье, с портрет. Иоанна и Дарьи; “Сенат. ведом.”, 1849 г., 65; 1853 г., 50; Хитров, “Ист. стат. опис. Тамбов. Епар.”, 237, 268, 293, 307; “Извл. из отч. Об. Пр.”, 1849 г., 11 (учр. общины); 1853 г., 11 (возвед. на степень м-ря), 18 (разрешено постр. церковь ); 1857 г., 102 (покупка участ. земли); 1860 г., 13 (пожертвов. участ. земли); 1884 г., 244 (приют); Строев, “Спис. иерар. и настоят.”, 904 (неизвестно почему сделана сноска на “Ист. Р. Иер.”, V, 9, когда м-рь еще и не существовал); Григорович, “Обзор учрежд. правосл. м-рей, 1764 – 1869 г.”, 101. 208. Ивановский – Предтечевский на Кулижках , женский, 2-го класса, в Москве, в Белом городе, близ улицы Солянки. Время основания его с точностью неизвестно; одни приписывают Иоанну III, другие Вел. Кн. Елене Глинской, матери Грозного, а третьи самому Грозному, который праздновал день своего ангела 29 августа. Но нет сомнения, что он уже существовал в XVI ст. В 1812 г. все здания сгорели, кроме соборной церкви, которая была обращена в приходскую, монастырь упразднен, а в возобновленных келлиях и пристроенных зданиях помещены чиновники и рабочие синодальной типографии. Указом от 13 июня 1859 г. монастырь восстановлен. Сюда прислана была в 1785 г., по секретному повелению Имп. Екатерины, одна женщина, не старых лет, по-видимому, знатного происхождения; она, под именем монахини Досифеи, скончалась в 1810 г. и погребена в Новоспасском мон., усыпальнице Романовых. На одном из портретов, хранящихся в монастыре, есть надпись „Принцеса Августа Тараканова, во иноцех Досифея, постриженная в Москов. |
| 32 В светской мировой литературе представляет подобный пример “Граф Монте-Кристо” А. Дюма (герой знаменитого романа). На этом превращении деревенского пария в утонченного по воспитанию и образованного графа держится вся интрига романа и приковывается внимание читателя. В самом деле, войти в тюрьму неотесанным мужиком, а выйти из нее образованным человеком, знающим полдюжины языков и университетские науки, такое положение не может не заставить умного человека задуматься и попытаться подражать этому. И многие, как всем известно, подражали с успехом и в настоящее время, хотя и по-своему. Острота (пикантность) интереса в таких случаях увеличивалась особенно тогда, когда процесс перевоспитания не был известен окружающим и являлся для них неожиданностью. Это отмечено даже в Евангелии – фарисеи удивлялись Христу и говорили: како Сей книги весть не учився?.. ( Иоан. 7, 15 ). 34 Деяния Вселенских Соборов, т. V, стр. 6 (“Истор. сведения о Пятом Вселенском Соборе”); Е. Арсений, Летопись Церковных событий, и проч., стр. 219–223; свящ. М. Хитров, Примеч. к гл. 4 и 19, стр. 11, 26, цитированное издание. 35 Речь идет, очевидно, о переписке книг, а не о составлении их. – У преп. Феодора Студита есть подробные епитимий, предназначенные “каллиграфу” (т.е. переписчику книг, выбираемому, понятно, из тех, кто обладал красивым почерком, χαλλι– γςαφα) ηа проступки по своему послушанию. По ним можно составить представление об организации этого дела в древних монастырях. Феодор Студит . Творения, т. II, СПб.. 1908, стр. 842 – 843; “...епитимий “общие всему братству против нарушающих правило в церкви”, о каллиграфе, nºnº 53 – 60”. – Специально о каллиграфах. 40 См. также у еп. Иоанна Смоленского, Опыт Курса Церковного законоведения, СПб., 1851, т. II, стр. 325, 326. – Подробно в житии св. Евтихия. 41 Этим объясняется, почему в древнее время многие жены, вынужденные обстоятельствами, тайно спасались в мужских монастырях под видом мужей (евнухов) и могли остаться неузнанными. См. Жития преп. Матроны (9 ноября), Евгении (24 декабря), Аполлинарии (5 января), Феодоры (11 сентября) и друг. |
| В 1-й пол. XIX в. переселенцы, в 1771 г. покинувшие упраздненный Анадырский острог на Чукотке и переехавшие в Гижигинскую крепость, начали возвращаться на старое место. В окрестностях бывш. острога возникали поселения. В этот период центром миссионерской работы в бассейне р. Анадырь стала гижигинская Спасская ц. В 40-х гг. XIX в. свт. Иннокентий направлял отсюда на Чукотку священнослужителей для проповеди чукчам; новоучрежденную Анадырскую миссию (также именовалась Гижигинской походной ц.) возглавил гижигинский свящ. Р. И. Верещагин. Спасская ц. не имела необходимых для содержания миссии средств, для этой цели направлялись доходы ямской и тауйской церквей. В 1862 г. на средства гижигинского купца П. П. Брагина в с. Маркове (ныне Анадырского р-на Чукотского АО) была построена Никольская ц., ставшая центром Анадырской миссии. Гижигинская походная ц. была переименована в Корякскую походную миссию. С учреждением 12 янв. 1870 г. Якутской епархии (к-рую тогда же возглавил еп. Дионисий (Хитров), бывший с 1868 Якутским викарным архиереем) территория М. о. была разделена между нею и Камчатской епархией. Христианизации коренных народов способствовало основанное свт. Иннокентием в 1869 г. Православное миссионерское общество . Так, его Якутский комитет, образованный в 1870 г., принимал участие в финансировании Чукотско-Колымской миссии (РГИА. Ф. 796. Оп. 193. Д. 6828. Л. 25). В 1875 г. казанским Православным миссионерским об-вом при Гурия Казанского святителя братстве была основана переводческая комиссия, 1-м председателем которой стал Н. И. Ильминский . Она занималась переводом на языки инородцев, в т. ч. на тунгусский (эвенский), религ. лит-ры, составлением словарей и букварей; впосл. эти труды были изданы и распространялись в основном бесплатно. 1 янв. 1899 г. Камчатская епархия была разделена на Благовещенскую (см. ст. Благовещенская и Тындинская епархия ) и Владивостокскую (см. ст. Владивостокская и Приморская епархия ). В последнюю были включены земли М. о., ранее относившиеся к Камчатской епархии. |
| Выши, близ впадения ее в р. Цну с правой стороны. Время возникновения ее неизвестно, но она уже существовала в XVII ст. и в 1652–80 г. ею управлял игум. Герасим. В 1724 г. по малому числу братии была приписана к Чернееву-Николаев. м-рю. В ней находится чудотворная икона Божией Матери. В 1867 г. в пустыне жил на покое еписк. Владимир. Феофан. “Ист. Росс. Иер.», III, 634; Ратшин, 506; “Матер. для стат. Росс.», 1841 г., I, 186; “Опис. монаст.», 31; Хитров, “Ист. стат. опис. Тамбов. епар.», 138, 263, 302; “Рязан. губ. в.», 1855 г., 45 (быв. м-ри в Ряз. еп.); Строев, “Спис. иер. и настоят.», 904. 1293. Успенская – Золотниковская или Золотоношская – Березовского Борку, мужская пустынь, заштатная (с 1764 г.), Владимирской губ., Суздальского у., в 34 вер. к сев. от Суздаля по почтовой дороге в Шую, при рч. Золотоструйке. Основана в первой четверти XVII ст. иноком старцем Ионою Головцыным, который в 1624 г. был утвержден в сане игумена. В 1663 г. здесь пострижен в иночество некий Михаил с именем Митрофана, бывший впоследствии епископом Воронежским, мощи коего ныне почивают в гор. Воронеже. В пустыне находится явленная и чудотв. икона Казанской Божией Матери. Стромилов, “Успенская Золотниковская пустынь», помещено в “Ежегоднике Владим. губ. стат. Комит.», V, Отд. III, 46–75; “Ист. Росс. Иер.», IV, 210; Ратшин, 36; “Матер. для стат. Росс.», 1841 г., I, 147; “Опис. монаст.», 1817 г., 45; “Словарь ист. о свят.», 182; Федоров, “Ист. собр. о граде Сужд.», 99; “Владим. губ. вед.», 1842 г., 8; Толстой, “Книга глагол. опис. о Росс. свят.», 275, 476 (св. Митрофан); Строев, “Спис. иер. и настоят.», 706, 35 (Березовского борку, Успенская), 711, 45 (Золотников. пуст.); Калачов, “Акты юрид. быта древ. Росс.», III, 334, 340 (Сказка 1677 г. о бунте монаст. крестьян; игум. Ефрем); “Чтения в И. Общ. ист.», 1860 г., III, Отд. 1, 149 (в 1744 г. имела 29 душ крест.); 1876 г., I, смесь, 225 (игум. Феоктист 1667 г.): Иванов, “Опис. госуд. архива стар. дел», 350 (в 1700 г. имела 6 двор. крест.); “Опис. |
| Ильминский работал и над переводами со славянского, а также над методиками преподавания славянского языка. Огромный успех имели его книги по начальной церковнославянской грамоте, которым, по свидетельствам современников, не было ничего равного в начальной школе того времени С. 95]. Все, кто всерьез занимался переводами, сотрудничали с ним и учились у него. Он был настолько уважаем, что без его указаний и советов мало кто решался браться за этот труд. Так действовали и глава Алтайской миссии архим. Владимир (Петров) (впоследствии Томский епископ), и его помощник иеромон. Макарий (Невский) , и Якутский еп. Дионисий (Хитров), который поддерживал с ним ученую переписку в течение более чем 20 лет. Позднее, в 1869 г., с этой целью в Казань приезжал иеромон. Николай (Касаткин) , осуществляющий миссионерскую деятельность в Японии, в 1875 г. – начальник Иркутской миссии архим. Мелетий (Якимов) , в 1886 г. – иркутский еп. Вениамин (Багрянский) и др. С. 8]. В результате появилась огромная школа переводчиков Священного Писания, а Казань стала центром всей переводческой деятельности Церкви. Принципы перевода Ильминского использовались и распространялись не только на языки Поволжья и Сибири, но и Средней Азии, где трудились ученики Ильминского во главе с Н. П. Остроумовым 96 . Они переводили на узбекский, туркменский, таджикский и другие языки. За семнадцать лет председательства Н. И. Ильминского в переводческой комиссии было издано 142 книги на 12 «инородческих наречиях» С. 181] общим тиражом около миллиона экземпляров. Многие книги выдержали по нескольку изданий, большую часть из них составляли Евангелие, буквари, молитвословы, рассказы из Священной истории Ветхого и Нового Заветов. Это было огромное дело, аналогов которому не было на Западе. Обер-прокурор Св. Синода К. П. Победоносцев рассказывал: «Несколько лет тому назад в Альзасе, в городе Мюльгаузе, почтенный реформаторский пастор Матьё устроил учреждение под названием Библейского Музея и начал собирать туда со всей вселенной издания Священного Писания на всех возможных языках и наречиях. Услышав от кого-то, что и в России есть кое-какие переводы на инородческие языки, он обратился ко мне за сведениями и пришел в крайнее изумление, получив от меня огромный ящик инородческих книг Священного Писания, изданных в Казани, – имея самое превратное понятие о нашей церковной жизни, лютеранин никак не ожидал от нас ничего подобного» С. 40–41]. |
| Если составить карту только московских и подмосковных поездок Великой княгини, то эта карта будет испещрена множеством линий и точек: Марфо-Мариинская обитель труда и милосердия, Храм Христа Спасителя, Исторический музей, дворец в Нескучном саду, вся территория Московского Кремля (особенно Кремлевские дворцы, Большой Успенский собор и Чудов монастырь), особняк Дворянского собрания, Епархиальный дом, Строгановское училище, Малый, Художественный, Большой театры, Шереметьевский странноприимный дом, Шелапутинский педагогический институт, Иверская община сестер милосердия, Воспитательный дом, Хитров рынок, Синодальное училище, генерал-губернаторский дом на Тверской, ясли, приюты, школы Елисаветинского благотворительного общества, Покровский, Зачатиевский, Новоспасский, Никитский и многие другие монастыри Москвы, Сергиево-Елисаветинское трудовое убежище увечных воинов, Московская консерватория… Важное место в жизни Елисаветы Феодоровны занимали подмосковные православные святыни: Троице-Сергиева лавра, Саввино-Сторожевский и Ново-Иерусалимский монастыри; а также имения в Ильинском, Дмитровском, Петровском, Кораллове, Ершове, Архангельском, Усове, Ромашкове… . В любое путешествие по Москве и Подмосковью, в каждую встречу Великая княгиня вносила мысль об основе основ русского добротолюбия: мысль о почитании духовно образованного человека, о культивировании его родственного внимания к ближним и дальним. Ее душа была переполнена готовностью понять чужую радость и скорбь как свою собственную. Черствость, снисходительное, холодно-милостивое отношение к людям вызывали искреннее удивление Елисаветы Феодоровны. Не уяснив этой характерной черты духовной природы Великой княгини, невозможно подойти к пониманию ее жизни и подвига. Каждое новое дело было для Великой княгини не просто задачей, требующей творческого решения, но в равной мере и еще одним нравственным испытанием. Великая княгиня — не только обаятельная, тонкая, умная женщина, но и крупный общественный деятель рубежа эпох. Она была среди главных инициаторов организации помощи защитникам Отечества в Русско-японскую и Первую мировую войны, имела самое прямое отношение к созданию творческих союзов, работе музеев, новых медицинских и учебных заведений, к проведению грандиозных общенародных празднеств. |
| Парфений Попов 1854–1860 Епископы Томские и Семипалатинские: Порфирий Соколовский 1860–1864 Виталий Вертоградов 1865–1866 Алексий Новоселов 1867–1868 Платон Троепольский 1868–1876 Петр Екатериновский 1876–1883 Владимир Петров 1883–1886 Исаакий Положенский 1886–1891 Макарий Невский 1891 с 1894 года еп. Томский и Барнаульский Бийское викариатство Учреждено в 1879 году. Кафедра в Бийске. Епископы: Владимир Петров 1880–1883 Макарий Невский 1884–1891 Владимир Синьковский 1891–1893 Мефодий Герасимов 1894 Тульская Учреждена в 1799 году. Кафедра в Туле. Епископы Тульские и Белевские: Мефодий Смирнов 1799–1803 Амвросий Протасов 1804–1816 Симеон Крылов-Платонов 1816–1818 Авраамий Шумилин 1818–1821 Дамаскин Россов 1821–1850 Димитрий Муретов 1851–1857 Алексий Ржаницын 1857–1860 Никандр Покровский 1860–1893 с 1873 года архиепископ Ириней Орда 1893 Каширское викариатство Учреждено в 1893 году. Епископы (в Туле): Арсений Иващенко 1893 Туркестанская Учреждена в 1871 году. Кафедра в Верном. Епископы Туркестанские и Ташкентские: СофронийСокольский 1871–1877 с 1877 года архиепископ Александр Кульчицкий 1877–1883 Неофит Наводчиков 1883–1892 Григорий Полетаев 1892 Уфимская Учреждена в 1859 году. 77 Кафедра в Уфе. Епископы Уфимские и Мензелинские: Порфирий Соколовский 1859–1860 Филарет Малышевский 1860–1869 Петр Екатериновский 1869–1876 Никанор Бровкович 1876–1883 Дионисий Хитров 1883 Финляндская Учреждена в 1892 году. Кафедра в Выборге. Архиепископы Финляндские и Выборгские: Антоний Вадковский 1892 Харьковская Учреждена в 1799 году. Кафедра в Харькове. Епископы Слободско-Украинские и Харьковские: Христофор Сулима 1799–1813 Аполлос Терешкович 1813–1817 Павел Саббатовский 1817–1826 Виталий Борисов-Жегачев 1826–1832 Иннокентий Александров 1832–1835 Епископы и архиепископы Харьковские и Ахтырские: 78 Мелетий Леонтович, архиеп. 1835–1840 Смарагд Крыжановский, архиеп. 1840–1841 Иннокентий Борисов 1842–1848 с 1845 года архиепископ Елпидифор Бенедиктов, еп. 1848 Филарет Гумилевский 1848–1859 с 1857 года архиепископ |
| Но мысли Никона выставляли то сомнительными, то несправедливыми потому, что предлагал их Никон; а резкие выражения, в каких отзывался впоследствии о Приказе Никон, только радовали врагов Никона. Мало-помалу они дошли уже до того, что стали открыто ругаться над патриархом. Стрешнев (Семен) столько был нагл, что назвал именем Никона свою собаку и ненависть к Никону доводил до открытого кощунства над благословением святительским. С половины 1657 г. царь не был уже так близок к Никону, как прежде. Дружеских бесед за трапезой уже не было; не было и частых совещаний о делах с патриархом. Бояре возбудили недоверчивость в царе к Никону и употребляли меры довести ее до совершенной холодности, если не до вражды. Если бы добрый царь и патриарх искренно объяснились между собою, дружество их ожило бы. Но до сего-то и не допускали царя, даже в случаях самых важных для Никона. В июле 1658 г. открылся случай довести тайные неудовольствия до открытого разрыва. В Москве делали торжественный прием грузинскому царю Теймуразу, прибывшему скрепить союз Грузии с Россией. Патриарх оставил Воскресенское уединение свое, чтобы принять участие в деле, которое было в связи с делами церковными, и в котором участвовали предшественники его, начиная с патриарха Иова. Но патриарх не был приглашен во дворец. Изумленный Никон послал своего боярина-князя узнать о причине. Стольник Богдан Хитров, любитель старины и родственник царский, ударил князя палкой; посланный сказал, что он прислан патриархом; Хитров повторил удар с грубой бранью. Понятно, Хитров действовал с верными надеждами на защиту сильных: так показали и последствия. Раздраженный Никон требовал удовлетворения, и царь письменно обещал удовлетворение, желал и лично объясниться с патриархом; но происками бояр Никон не получил удовлетворения. Патриарх надеялся говорить с царем в праздники; но прошел один праздник (8 июля), и царь удержан был от выхода; пришел другой (10 июля), патриарх долго ждал царя; но князь Ромодановский, пришедший объявить, что царь не выйдет, стал публично упрекать Никона в гордости за титло великого государя, т. е. за то самое, которое дал ему царь. Тогда Никон, огорчившийся до глубины души, потерял терпение. По окончании литургии, он объявил вслух всех, что он более не патриарх; поставил к Владимирской иконе Богоматери посох святителя Петра и в ризнице написал письмо царю. Это был поступок самоволия и потому, что подавал другим пагубный пример самоволия. Царь, смущенный, хотел успокоить Никона; но князь Трубецкой, отправившийся с поручением царским, вовсе не имел расположения успокоить Никона. Никон в ответе дал ему заметить о его интригах пред царем. Народ простосердечно плакал и держал двери, не пуская пастыря из храма. Никон пеший пошел из Кремля на Иверское подворье, а оттоле уехал в Воскресенскую обитель. |
| Чины и казаки, не имея общего всей нации совета, ничего на то не противоречили; а вострепетав от вводимого в их землю так страшного, по их мнению – насилия, изумились и разошлись с крайним огорчением. И так боярин Хитров оказал себя весьма простым, и вместо полезного устройства, сделал неосмотрительный шаг к вредным переменам и положил первый камень к междоусобиям. Полковник полтавский Пушкаренко, быв советником гетманским, определенным с общего согласия всей нации, сведав, о злонамеренных поступках Юрия Хмельницкого и знав, что инструментом тому есть писарь Выговский, доносил от себя царю на их обоих, и в ожидании резолюции, когда собрались к нему полки с их чинами, воротившиеся от Заславля, то он, в числе двадцатитысячного войска, выступил к Чигирину с намерением, осадить в нем Выговского и отобрать у него все дела и документы национальные, яко у канцлера нации хранившиеся, да и самого его арестовать, к осуждению по законам. Но боярин Хитров, встретив Пушкаренко под городом Лубнами, объявил ему изволение царское, по коему Выговский устроен гетманом малороссийским, и что он, Пушкаренко, должен его таковым признавать и ему повиноваться со всеми чинами и народом. Пушкаренко, пораженный сим объявлением, как громовым ударом, сколько ни убеждал Хитрова не верить Выговского обманам, исполненным коварств и злоумышлений, каковыми они скоро и откроются, однако Хитров, ничему не внимал, велел ему именем царским возвратиться на свое место в Полтаву. Глава IV Новый гетман Выговский, чтобы более обольстить царя притворным своим к нему усердием и усыпить министерство его со стороны дел польских, докладывал царю, что поляки, по уничтожении гетмана Хмельницкого, им крайне противного, согласились признать его, царя, электором короны польской, а по смерти нынешнего их короля, возвести на Польский престол и соединить Польское королевство с царством Московскими. Царь, по обольщению Выговского, отправил в Польшу великолепное посольство, со многими и богатыми подарками, которое от поляков, игравших с Выговским одну роль, встречено и провожаемо было в столицу с пышным триумфом. |
|
|
