| Она сохранила Неаполь и некоторые из своих южных владении в Италии, до позднейшего завоевания оных норманами, и непрестанно домогалась, чрез частые посольства к королям франков, возвратить утраченное достояние. 36 Предложен был даже брачный союз между сыном императора Константина и дочерью Пипина, о чем упоминает папа Стефан в одном из своих посланий, но и первосвященники бодрствовали с своей стороны, чтобы не состоялся союз столь для них опасный. Успокоившись на время, под покровительством патрициев франкских, которых признавали только своими по Боге защитниками и помощниками, они постоянно заботились о утверждении за собою вновь приобретенной ими области и о господстве в самом Риме, где почитались владыками, по естественному порядку вещей, за отсутствием светской власти, хотя Рим, как столица государства, не мог собственно принадлежать к патримониям церкви. VI. Последняя борьба Рима с Лангобардами до их падения. Папы Павел, Стефан III и Адриан Выбор преемника Айстулфу озаботил папу Стефана, который пережил несколькими месяцами своего соперника. Царственный Рахис, наскучив уединением обители Бенедиктинской, пожелал вступить опять на престол, им однажды оставленный, но сильно воспротивился папа такому намерению. Он вступил в переговоры с герцогом Дезидерием, управлявшим соседнею Тосканою, и доставил ему корону, на том условии, чтобы уступил римскому престолу остальные города бывшего экзархата, Фавенцию, Имолу, Ферару, Болонию и Анкону, которых домогался папа еще при Айстулфе. 37 Дезидерий страшною клятвою подтвердил свое обещание, пред посланными римскими, диаконом Павлом, братом Стефана, и его примикирием или первостепенным духовным сановником, Христофором, который по своей знатности и характеру, имел большое влияние на дела римские, и пред полномочным короля франков, аббатом Фульрадом, который от его имени вводил епископов римских во владение землями экзархата. Но Дезидерий, отстранив опасного для себя соперника в лице бывшего короля Рахиса, уклонился от исполнения своей клятвы, хотя и старался быть в хороших отношениях с новым епископом Павлом, который вступил на кафедру своего брата, как бы уже в качестве законного наследника по праву родства, и продолжал его хитрую политику. |
| Также и иерархические степени не только не разграничены точно, но и не названы все, хотя то и другое также не выходило бы за пределы Нового Завета (Пастырские послания) и Мужей Апостольских (Послания Игнатия Богоносца ). 1652 Стефан представляется главою находящихся с ним пресвитеров (1:1), что, по аналогии с посланием св. Поликарпа к Филиппийцам 1653 и св. Игнатия к Филадельфийцам, 1654 должно бы указывать на епископскую степень Стефана, хотя название епископа не имеется ни в одном из трех текстов апокрифа, а в латинском выразительно устранено даже и название пресвитерской степени переводом греческого πρεσβτεροι не presbyteri, а majores natu – старшие возрастом, старейшины, старцы. В армянском тексте (II. 1) названы два диакона, коим поручено было доставить послание Коринфян к —151— Апостолу в Филиппы и кои принесли Коринфянам ответ Апостола. Также и у св. Ефрема упомянуты два диакона, хотя и не названы по именам. Но в латинском тексте и в Смирнской рукописи армянской совсем нет второго отделения апокрифа. Таким образом в Латинском тексте мы не имеем указания ни на одну иерархическую степень. В Армянском тексте и у св. Ефрема, хотя и разумеются пресвитеры, 1655 но остается неясным, в какой степени представлял апокрифист Стефана – епископом или сопресвитером? – Даже более: в виду латинского majores natu остается неизвестным, разумел ли апокрифист под πρεσβτεροι иерархическую степень, или же называл так старейшин Коринфской общины во главе с первостарейшиною Стефаном? – Во всяком случае должно признать достопримечательным отсутствие более ясных указаний в апокрифе на церковно-иерархические степени. В III, 32, по тексу св. Ефрема и Армянскому, говорится, что верующие «основаны на крови и на плоти и на духе Христа», что может указывать на таинство Евхаристии и на Ин.6:53–59 ср. 63 и 1Ин.5:6–8 . Но нет оснований отвергать и более естественное толкование этих слов св. Ефремом в смысле указания на истинное человечество Христа, подвергшееся смерти, и истинное божество Спасителя, которое умереть не могло. Притом, и это важно, – в Латинском тексте совсем нет таких слов, а соответствующие им «тело и душа и кости и дух» отнесены не ко Христу, а к воскрешенному костями Елисея мертвецу. |
| Из преемников Преподобного Саввы сперва на игуменстве Хилаидарском, а потом и на Архиепископском престоле Сербии в XIII столетии, известны: 1) Савва II, брат короля Стефана Уроша I (сына Стефана Первовенчанного), по одним, довольное время жил в Хиландаре, a по другим, и управлял обителью, но, «многия беды претерпев от безбожных хусаров (корсаров), оттуда возвратися в отечество свое» (как говорит краткая летопись об Архиепископах Сербских). Посвящен в Архиепископы Сербские около 1266 года. 2) Иоанникий, ученик Архиепископа Саввы II, живший с ним долго в Хиландаре, по поставлении Преподобного Саввы Архиепископом Сербским паки возвратился в Хиландарь, где и был поставлен сперва экономом Лавры, а потом игуменом оной, в каковом звании видим его с 1263 года 10 , а около 1272 года поставлен Архиепископом. 3) Евстафий I также долго жил в Хиландаре, и потом был избран игуменом, откуда взят на Архиепископский престол около 1275 года. 4) Архиепископ Савва III (1310–1318) также был постриженцем Хиландарской Лавры; кроме него в следующем столетии увидим двух Хиландарских Игуменов, Даниила и Никодима, преемствовавших один другому в управлении Хиландарем и в Архиепископстве Сербском. К самому концу ХШ столетия относится хрисовул Греческого Императора, Андроника Старшего, 1292 года, которым подтверждаются права Хиландарской обители на ее имения внутри и вне Святой Горы, большая часть коих приобретена для нее святыми ее ктиторами. Приводим этот хрисовул здесь в Сербском переводе, как знакомящий нас с состоянием обители в конце первого столетия по ее основании: «Паки, иже чудесем и славы Бог , помаза сущим Божеством, не токмо излитие едино, иже суть перви жребия его, но обаче и языком показати свое человеколюбие и спасение восход, имже и возлия свою благодать всегда, и шествовати на вящная. бывшим дарованиям. И первому верховому от Богозванных хризму дает, общее убо нарещи, ни чесо же нечисто есть, но во всех языцех, ищущих его и правду творящих, своих угодников имать, а не точию иже в вере живущих, первонареченных, делма их на вящшая поставляете. |
| Совершенно ясно, что, по мысли Фирмилиана и Киприана, римский епископ, чтобы быть истинным епископом, должен быть в союзе мира со всем епископатом 1873 . Католические ученые часто высказывают и защищают положение: Стефан не отлучал ни Киприана, ни восточных епископов, а только угрожал им отлучением 1874 . В источниках, действительно, нигде определенно не говорится об отлучении Стефаном своих противников 1875 , даже и в наиболее решительном, только что приведенном свидетельстве Фирмилиана употреблены неопределенные термины – rumpens pacem, а te abstineri, ab omnibus abstinuisti 1876 . Впрочем, большинство ученых 1877 признает, что отлучение действительно было 1878 . Из приведенных нами свидетельств можно видеть, что и такой взгляд на значение римского епископа в III веке, какой высказывают новейшие католические исследователи – такие, как Эрнст и Пошманн, не имеет под собой никаких оснований. Допустим даже, что Стефан только угрожал отлучением. По мнению Пошманна, единение с римским епископом было необходимым условием епископского авторитета 1879 . Но почему же тогда угроза Стефана не имела никакого действия, и он единогласно был осужден и на востоке, и на юге? Не называет ли Фирмилиан самого Стефана схизматиком и даже – хотя и не прямо – лжехристом и лжеапостолом 1880 за его отложение от епископата? 1881 Да и вообще, если сравнить письма Киприана, писанные к римскому епископу в различные времена, с письмами к другим епископам, то нельзя не заметить того, что он пишет римскому епископу так, как и всякому другому. В письмах Киприана к римскому епископу совершенно не заметно какого-либо особого почтения, чего мы вправе ожидать в том случае, если бы Киприан признавал примат римского епископа. Римский епископ для Киприана – «collega», «frater», и о его церковном положении он говорит совершенно так же, как о своем собственном или о положении всякого другого епископа 1882 . Не лучше ли поэтому установить, что, по церковному сознанию, не согласие епископа с римским епископом были условием его авторитета, а наоборот – необходимым условием авторитета римского епископа было его согласие со всем епископством Церкви 1883 ? Таким образом, ни в творениях св. |
| 1150 Талмудисты переносят сессионную комнату под именем lischath haggazith во двор или башню втораго храма (Mischn. Peah III, 6. Sanhedr. XI, 2. Midd. V, 4), позднее в устроенные в горе храма таверны chamijoth, когда они называются уже dinej naphschith judicia capitalia, Gem. Schabb. XV, 1. Напротив Иосиф, de bell. jud. V, 4, 2 упоминает о душе, βουλ, τ βουλητρν между террасою и портиком храма. По Мишн. Peze или Jom tob. V, 2 в субботу и праздники не было никаких судебных заседаний; напротив по Гемаре Sanhedr. 10 л. 88, 1 в эти дни синедрион собирался, только не в lischchath haggazith, а в башню при храмовой горе вблизи двора женщин и заседания продолжались от времени после утренней жертвы до вечерней жертвы. Слич. Зельдена 1 гл. II, 10 § 2. 1151 Слич. Ин.18:31 : μν οκ εξεστιν ποκτεναι οδνα с Вавил. Sanhedr, лист. 24, 2: Quadraginta annis ante vastatum templum ablata sunt judicia capitalia ab Israele. С этим, кажется, стоит в противоречии обвинение и побиение камнями Стефана, Деян.7 , также, как показания в Вавил. Aboda sar. f. 8, 2: что синедрион за 40 лет до разрушения Иерусалимского храма перенес свои заседания из храма в таверны, с прибавленным объяснением: cum viderent crescere interfectores (interfectorum numerum): convenim nobis migrare a loco in locum (hinc in alium locum), ne fiamus rei. Слич. Зельдена 11, 15, 8 и 11. Это объяснение в основании своем однакож есть ничто другое, как попытка объяснить отнятие права смертной казни в смысле добровольного отречения от этого права из гуманности. Но побиение камнями Стефана, хотя ему предшествовало и судопроизводство со стороны синедриона с допросом свидетелей ( Деян.6:12 и д.), в сущности остается возмутительным бесправным поступком, при котором синедрион переступил свои права, пользуясь тем, что Пилата не было в Иерусалиме, как позднее казнь Иакова праведного совершилась в отсутствие римского прокуратора, Иосиф. Antiqq. XX. 9, 1. Посему справедливо большая часть ученых (слч. Винера, R. W. II. стр. 553. зам. 2) решили относительно этого, что у синедриона вообще было отнято право жизни и смерти jus gladii, даже за религиозные преступления, которые могли быть только обсуждаемы по Моисееву закону, т. е. что в этих случаях он мог только вести процесс и произносить приговор, но смертный приговор мог быть произносим и приводим в исполнение только римским прокуратором. |
| Нек-рые средневек. И. появляются только в иконографии государей (напр., «имперский меч» имел исключительно знаковую функцию и отличался от меча, использовавшегося правителями (герм. королями и императорами) в сражениях или суде). Мн. средневек. И. нередко имеют легендарное происхождение (связанное с именем того или иного правителя (напр., меч имп. Карла Великого, железная корона лангобардских королей) или с именем святого - покровителя гос-ва (напр., копье св. Маврикия, ставшее одним из главных символов власти в Римско-Германской империи, корона св. Вацлава - «вечного правителя» средневек. Чехии, трон Эдуарда Исповедника в Англии)). Часто с ними связывается ряд чудесных событий (напр., ок. 1320 появилась легенда о том, что корона св. Стефана однажды была потеряна на дороге одним из неудачливых претендентов на престол, но стала невидимой для прохожих и на следующее утро была вновь чудесным образом обретена). И. могли являться также священными реликвиями или заключать в себе их частицу, а потому хранились в особых местах. Так, напр., в аббатстве Сен-Дени, согласно инвентарям, хранились меч, шпоры, десяток скипетров, «десница справедливости» (скипетр Дагоберта?), скипетр Карла V, ок. 30 корон из золота или позолоченного серебра и проч. И. Священной Римской империи в те периоды, когда престол оставался вакантным, содержались в выстроенном специально с этой целью замке Трифельс (последний раз - в 1298), а с 1423 г. были перенесены в хранилище имперского г. Нюрнберга, где ежегодно выставлялись на всеобщее обозрение, подобно тому как это делалось с реликвиями святых. В Венгрии охрана королевских И. после событий 1440 г. (во время к-рых корона св. Стефана была похищена из Вышеградского замка и затем возвращена имп. Фридрихом III за большой выкуп) регулировалась специально созданным органом, выбиравшим представителей высшей аристократии (баронов) и рыцарства, на к-рых возлагалась ответственность за сохранение И. Обязанность нести те или иные королевские И. во время праздничных церемоний впосл. могла закрепляться в качестве почетного права высших должностных лиц. Это право могло дать толчок к формированию соответствующих символов данного должностного лица (меч как обозначение королевского судьи, знамя - обозначение маршала). Порой (напр., во Франции) ношение И. становилось наследственной привилегией того или иного аристократического рода. |
| - Словом, Иван III имел право арестовать Оболенского? – Несомненно. Но Борис Волоцкий и Андрей Углицкий подняли мятеж, обвиняя Ивана III и в аресте Оболенского, и в том, что он не поделился новгородской контрибуцией. Мол, со служилыми татарами рассчитался, а с братьями нет. Татарам он действительно выплатил все, помня свой запрет грабить русские земли. А братьям не заплатил, поскольку считал, что они и так награбили достаточно. – Но вернёмся в лето 1480-е. В это же время ливонцы напали на Псков. А тут еще король Казимир подстрекал Ахмата пойти на Москву, обещая помочь ему войском . - Это и привело к знаменитому Стоянию на Угре? – Да. На складывающуюся антирусскую коалицию у Ивана III был свой ответ, была попытка вовлечь в нее Стефана Молдавского, будущего свояка, который " слил " Казимиру IV информацию о том, что на него скоро нападут турки, поэтому он, в основном, был занят подготовкой к обороне Польши и Ахмату не помогал. А к мятежным братьям послали переговорщиков. Но главным достижением российских дипломатов стал союз с крымским ханом Менгли – Гиреем, который совершил набег на южные рубежи ВКЛ. - Как проходило стояние? – Иван III выставил заслон у Коломны. Ахмат увидел, что все перекрыто, и пошел на запад к Угре . Угру было перейти проще, чем Оку . К тому же туда должны были подойти войска короля . Сначала шли жестокие бои на переправах. Нашими войсками командовал сын Ивана Третьего великий князь – соправитель Иван Молодой, и брат Андрей Вологодский. Татары поняли, что быстрого форсирования не получится. Хан ждал помощи от польского короля, но тот был связан турецкой угрозой и набегом крымчан. На случай внезапного прорыва татар и для оперативного управления растянутым фронтом Иван расположил свою ставку не на передовой, а чуть поодаль . С ним был небольшой резервный отряд. - Ивана упрекали за выжидательную тактику. – Которая между тем себя вполне оправдала и позволила достичь победы наименьшей кровью. Но вначале все думали, что Иван боится. Вассиан Рыло написал Ивану письмо, где называет его " Богом избранным царем, подобным Константину Великому " и призывает Ивана не бояться и переходить в атаку. Но |
| [лат. Eugenius Vulgarius], мон., греко-италийский поэт рубежа IX и X вв., писавший на латыни. Сведения о Е. В. черпаются исключительно из его поэтических произведений. Вероятно, уроженец Неаполя, где преподавал в епископской школе. Позже подвизался в мон-ре св. Бенедикта ( Монте-Кассино ). Написал сочинение «В защиту папы Формоза» (In defensionem Formosi papae//Vetera analecta/Ed. I. Mabillon. P., 17232. Vol. 4. P. 28-32), посмертно низложенного и отлученного папой Стефаном VI в 897 г. Сочинение адресовано папе Сергию III , к-рый подтвердил постановление папы Стефана о папе Формозе . В ответ на это сочинение Сергий III повелел Е. В. уйти в затвор. При помощи еп. Виталия и Феодоры, супруги консула и сенатора Феофилакта, влиятельнейшего лица в Риме нач. X в., Е. В. удалось получить прощение Сергия III, после чего Е. В. написал папе 3 стихотворных панегирика. Один из панегириков снабжен акростихом, другой написан довольно редкой для каролингской эпохи сапфической строфой. Нек-рые из стихов снабжены дополнительными посланиями, в которых содержится прозаический парафраз поэтического текста. Подобный же характер имеет стихотворение, приложенное к благодарственному письму еп. Виталию. В послании к Феодоре стихов Е. В. не сохранилось, остался лишь предваряющий их парафраз. Во фрагментах известны стихи, посвященные мон. Бенедикту, вероятно современнику Е. В. (Ad Benedictum monachum//Ibid. P. 420). Также известны стихи Е. В., посвященные епископам Петру Салернскому, Афанасию III Неаполитанскому и герц. Беневенто Атенульфу. Ряд стихов Е. В. рассчитан на зрительное восприятие. Самым знаменитым является его стих, посвященный визант. имп. Льву VI Мудрому . Он построен в виде пирамиды из букв, к-рую от конуса пересекает линия, в свою очередь пересеченная 2 диагональными линиями. Как и проч. свои стихи, данную пирамиду Е. В. снабдил поясняющим прозаическим парафразом. Др. стихи в честь имп. Льва VI Е. В. написал малым асклепиадовым и адонисовым стихом. Поэзия Е. В. свидетельствует о превосходном владении автора лат. языком. Е. В. творчески использует разные стихотворные метры, в т. ч. и довольно редкие, как, напр., асклепиадов стих или сапфическая строфа. Творчество Е. В. было почти забыто в средневек. Италии. Его стихи дошли в единственной рукописи XII в. из Бамберга. |
| (Ассем. Kalend. ibid., Шафар. Древн. II, 2, 17 нач. и 18). Со времени поселения на теперешней своей территории до ближайших предшественников пмпер. Василия хорваты признавали верховную власть греков; при сейчас названных слабых предшественниках Василия они отложились было от власти греков и стали ни от кого независимыми; но по вступлении на престол сейчас названного императора они снова нашли более выгодным состоять под властию и покровительством византийских государей, почему при этом князе Седеславе снова и возвратились к ним (Конст. Nop- фupor. b Vima Basilii, komopaя b Scripmores post Theophanem, ed. Paris. § LII, p. 178 ubb De administr. imper. c. 29, р. 128 fin. sqq, Шaфap. II, 2, 17 и выше в истории сербов) 390 . 10) Бранимир, убивший предшествующего в мае 879 г. (Шaфap. ibid.), немедленно по своем вступлении на престол нашедший необходимым отложиться от греков и отдаться под покровительство папы (см. у Бammuaha ibid. II, 42 – грамоту папы к electo Nonensi Феодосию, и в Патрол. Миня t. 126, р. 841 sqq и 918 – послания папы Uoahha VIII к Бравимиру (два) и Ad sacerdotes et populos Branimiro subjectos, Ассем. Kalend. IV, 314, Шафар. Древн. II, 2, 17 sqq). 11) Мунтимир (младший сын Бранимира), упоминаемый под 892 г. (у Бammuaha ibid. t. II, р. 45, Шафар. Древн. II, 2,19). 12) Красимер или Кресимир II (старший сын Бранимира), занявший престол около 900 г. и умерший в 912 г. (сомнительный, Шaфap. ibid. стр. 20). 13) Тамислав, получивший от папы титул короля, упоминаемый около 925 г. (у Бammuaha ibid. t. I, р., 329 и 335). 14) Кресимир III (ibid. t. II, р. 79). 15) Держислав, младший сын Кресимира III, правивший с 990 по 1000 г. (Шaфap. ibid. стр. 21). 16) Стефан, вероятно, старший сын Кресимира III (у Бammuaha ibid. t.I, р. 409, (t. II, 76 и 79; Шaфap. ibid. стр. 23 неправильно). 17) Кресимир IV, сын Стефана и внук Кресимира III, упоминаемый под 1059 –1069 годами (у Бammuaha ibid. (t. I, р. 409, t. II, р. 75 и 79). 18) Славиша, вступивший на престол в 1074 г. и правивший недолго (Шафар. |
| Его ответ пришелся, что называется, кстати – увидев выстроенные перед стенами Константинополя византийские войска, передовые части германцев с ходу атаковали их, но понесли жестокий урон. После этого Конраду III пришло новое «извинительное» послание от василевса, в котором тот сочувствовал «брату» по поводу больших потерь и замечал, что, увы, не может наказать своих «непокорных» подданных: «Как это можно, когда мы однажды уже позволили им следовать собственной воле? Надобно нам обоим крепко держать бразды власти и обуздывать порывы своих войск, а неугодно – пусть все остается в нынешнем положении» 483 . Однако на этом переписка еще не закончилась. В очередном послании Конрад III потребовал от императора прислать ему царский корабль и суда для перевозки германской армии, а в случае отказа угрожал осадить Константинополь своими многочисленными отрядами. Безапелляционность тона короля наткнулась на жесткий ответ Мануила I. Царь писал: «Стадо овец считай хоть целыми мириадами – едва ли оно устоит при нападении льва. Разве не знаешь, что ты был уже в наших руках, как птичка, и если бы мы захотели, твоя погибель не замедлила бы свершиться». Попутно император направил своих агентов в германские отряды, перекупая клятвы немцев, чем внесли разлад и смятение в их ряды. Поняв, что его угрозы иллюзорны, Конрад III умерил амбиции. В конце концов на каком-то корабле король переплыл через Дамалеев пролив на другой берег и попросил василевса дать ему проводником кого-нибудь из греков, хорошо знающих местность. Но – важный момент – наотрез отказался заключать союз с Византией против турок (!). Стоит ли удивляться, что царь только похвалил себя за предусмотрительность и нашел способ втайне напомнить Масуду I, что не он воюет с ним, а германцы. Но и с Конрадом III ссориться не хотелось – царь дал ему проводником акалуфа (главного начальника дворцовой стражи) Стефана, чьими услугами, однако, германцы пользовались с большой осторожностью и недоверием. Возле Никеи их ждало первое разочарование – вырвавшийся впереди основного германского войска 15-тысячный авангард был уничтожен сельджуками. |
|
|
