| Статья В Древней Церкви существовали разные формы служения, не все из них сохранились в более позднюю эпоху: это касается женских церковных институтов диаконисс, вдов, стариц и дев. Первые три формы служения (или особого служения женщин, которые таким образом обозначались) достаточно подробно охарактеризованы в современной литературе [Martimort, 1982; Back, 2015; Zagano, 2016; Chaillot, 2020]. Институт дев как таковой меньше привлекал внимание исследователей, однако в ряде работ он описан с разных сторон в контексте общего представления христианских авторов о роли целомудрия в деле спасения как на основе письменных [Koch, 1907; Feusi, 1917; Camelot, 1944; Vizamanos 1949; Elm, 1996; Ткаченко, 2007; Волчков, 2007, 2016; Постернак, 2013, 419–427], так и эпиграфических [Wilpert, 1892] источников от Античности вплоть до эпохи Средневековья. Особо следует выделить монографию Р. Метца [Metz, 1954]. В жизни Древней Церкви хранение целомудрия само по себе признавалось универсальной добродетелью, и отцы Церкви (например, свв. Иоанн Златоуст, Амвросий Медиоланский, Иероним и др.) свидетельствовали об этом исключительно в нравственно-апологетическом ключе , подчеркивая отличие этой добродетели от других форм девства, существовавших у иудеев или в греческих и римских языческих культах. Предметом данной статьи является сообщество дев, члены которого имели свой статус, в рамках христианских общин разных регионов на протяжении длительного времени с I по VI вв. Информация о девах носит разрозненный и спорадический характер, поэтому отражена в разнородных и сильно разбросанных по времени источниках: текстах Нового Завета, апологетов и отцов Церкви, посвятительных и надгробных надписях, агиографических и других нарративных сочинениях, канонических сборниках и постановлениях Соборов, вплоть до византийских правовых памятников. Уже в Евангелиях провозглашается особая ценность безбрачия: «…есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного» (Мф. 19:12). Апостол Павел утверждал, что «незамужняя заботится о Господнем, как угодить Господу, чтобы быть святою и телом, и духом» (1 Кор. 7:34); «Безбрачным же и вдовам говорю: хорошо им оставаться, как я» (1 Кор. 7:8). Первыми известными девами в апостольское время будут обладавшие даром пророчествования дочери Филиппа-благовестника (Деян. 21:9), две из которых, «великие светила веры», по словам св. Поликрата, переданным Евсевием Кесарийским, состарились в девстве (Euseb. Hist. eccl. III. 31. 3, 5; V. 24. 2). Именно целомудрие выделяется авторами как основа святой жизни этих дев, имена которых церковная традиция не сохранит. |
| 23 «Юродство… есть своего рода форма, своего рода эстетизм, но как бы с обратным знаком» (Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского. Изд. 3–е. М., 1972, с. 397). 24 24 Лосев А. Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон. М., 1969, с. 85 и др. 25 25 См.: Ренан Э. Жизнь Иисуса. СПб., 1906, с. 61, примеч. 4. 26 1 Житие Прокопия Устюжского. — В кн.: Памятники древней письменности, вып. СШ. СПб., 1893, с. 16—19. 27 2 ГБЛ, Румянцевское собр., 364, л. 327 об. 28 3 Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения. М., 1960, с. 99.. 29 4 ВМЧ, октябрь, дни 1—3. СПб., 1870, стб. 90 (житие Андрея Цареградского). 30 5 Житие протопопа Аввакума…, с. 93. К этому поступку Федора можно подобрать агиографические аналогии. В «Слове похвальном Прокопию и Иоанну Устюжским» князь С. И. Шаховской писал об Иоанне: «На углие горящие пещи яко на воде почивал еси, и не прикоснуся огнь многострадалному тедеси твоему» (Житие Прокопия Устюжского, с. 248; см. ниже, раздел «Юродство как общественный протест»). 31 6 Слово Даниила Заточника по редакциям XII и XIII вв. и их переделкам. Пригот. к печати Н. Н. Зарубин. Л., 1932, с. 71. 32 7 См.: Бебель Г. Фапетии. Издание подгот. Ю. М. Каган. М., 1970, с. 146. 33 8 Кузнецов И. И. Святые блаженные Василий и Иоанн, Христа ради московские чудотворцы. — В кн.: Записки Московского археологического института, т. VIII. М., 1910, с. 46—47, 201. 34 9 Евреинов В. Театр как таковой. СПб., 1913, с. 38—31. 35 10 Пушкин А. С. Полн. собр. соч. в 10–ти томах. Изд. 2–е. Т. 7. М., 1958, с. 213 (статья «О народной драме и драме „Марфа Посадница " »). 36 11 Цит. по кн.: Забелин И. Е. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII ст. Изд. 3–е. М., 1901, с. 112. Трудно установить, по какому славянскому переводу цитирует Кедрина И. Е. Забелин. Как кажется, он не пользовался славянизированным переложением конца XVIII в., напечатанным кириллицей (см.: Кедрин Г. Деяния церковные и гражданские, ч. 1—111. Пер. И. И. Сидоровского. М., 1794). 37 12 В житии Андрея Цареградского рассказчик сообщает, что ему удалось подсмотреть, как юродивый молился днем; «Възря семо и овамо, да яко же не виде никого же, възде руце горе, творя молитву» (ВМЧ, октябрь, дни 1—3, стб. 96). 38 |
| Первым таким опытом надо считать летописную статью «О убиении Борисове», которая находится в «Повести временных лет» под 1015-м годом. Статья эта, вероятно, была самостоятельным произведением и назначалась для чтения в церкви. Написана она с целью защиты князя Ярослава 1-го и в ней политическая тенденция преобладает над церковно-исторической. Хотя ее автор широко использует приемы греческой агиографии, внося в изложение цитаты из Священного Писания и, заканчивая свое изложение похвалой князьям, напоминающей акафист, тем не менее, он излагает в ней и исторические факты, не обезличивая их и не изменяя в угоду известной ему житийной формы. Умело и тепло составленная, эта статья дала определенное направление последующей русской агиографии и определила ее тип хотя бы только на первое время. Следующим агиографическим произведением в домонгольский период является «Сказание о Борисе и Глебе», начинающееся словами «род правых благословится» и находящееся уже в Успенском сборнике. Историками прошлого (XIX) века это сказание приписывалось монаху Иакову, но в настоящее время после разысканий А. А. Шахматова и Н. К. Никольского – эта гипотеза отвергнута и оно считается анонимным. Составитель «Сказания» старался сделать из своего труда настоящее в духе греческой агиографии житие, он разделил его на три части – вступление, изложение и заключение, – ввел в него риторику и своеобразный лиризм, но сохранил в нем и летописные подробности, следуя примеру автора статьи «о убиении Борисове». Кроме этой статьи, которую составитель «Сказания» очень широко использует, он заимствует материал и из летописи, но все эти источники под его пером превращаются в искусную законченную композицию, в талантливую повесть, которая очень нравилась современникам и дошла до нас в большом количестве списков. Она оказала влияние на многих последующих агиографов и определила надолго тип княжеского жития. Написанное в защиту того же князя Ярослава, «Сказание» ратует против княжеских усобиц, проводит идею покорности младших князей старшим в роде и поднимается до мысли о единой Великой русской земле. |
| Статья Развитие древнерусской агиографии, как известно, происходило в том числе через появление новых тем, проблематик, описываемых типов святости. При этом можно условно выделять святых, память о которых связывалась с циркумпонтийским регионом и Балтикой. Черноморье как путь прежде всего в Константинополь теоретически могло стать территорией, через которую в древнерусскую агиографию попала бы антилатинская проблематика. Такое предположение резонно, поскольку именно в Византии произошел разрыв между восточным и западным христианством, именно оттуда на Русь попали первые произведения антилатинской книжности и именно Константинопольская патриархия через присылавшихся ею на Русь митрополитов старалась вовлечь в конфликт на своей стороне русские земли. При этом византийская литература, в том числе агиография, положила начало христианской книжности на Руси, стала ее образцом и первые столетия вдохновляла и подпитывала ее. Резонно поставить вопрос, сыграл ли причерноморский регион ключевую роль и в становлении антилатинской проблематики в древнерусской агиографии. Это можно выяснить путем сравнительного анализа византийской и древнерусской агиографии. В начале рассмотрим историю проникновения антилатинской темы в византийскую агиографию. В византийские житийные произведения антилатинская проблематика попала сравнительно поздно, поскольку в эпоху крестовых походов, особенно после Четвертого крестового похода, агиография в Византии была уже в глубоком кризисе. В начальную эпоху схизмы — XI–XII века — трудно назвать житийные памятники, в которых отразилась бы ситуация конфликта, фиксируемая в области богословской полемики, канонического разрыва Рима и Константинополя и политических последствий в столицах патриархатов и некоторых точках соприкосновения культур. Даже фигура святителя Фотия, патриарха Константинопольского, фактического родоначальника антилатинских полемических произведений, широко известных в древнерусской книжности, память которого изредка отмечена в византийских синаксарях и других сходных с ними памятниках X–XVI веков , не породила соответствующей агиографической традиции ни в Византии, ни тем более в России . |
| С.Б. Сорочан Приложение Предисловие Статья бывшего директора Херсонесского музея, заведующего кафедрой истории древнего мира и средних веков Харьковского государственного университета, проф. К.Э. Гриневича предназначалась для публикации в вып.5 «Херсонесского сборника», вышедшего в 1959 г., но по причинам, о которых можно догадываться, в него не была включена. Изучение истории и культуры Византии признавалось вредным и запрещалось, а исследование христианства, его памятников расценивалось как пропаганда религии – «позорного порока прошлого» 1884 . В те годы, когда автор вынашивал идею статьи, подобные научные проблемы предлагалось критически пересматривать в свете «гениального труда И.В. Сталина «Марксизм и вопросы языкознания» 1885 . Между тем, в работе К.Э. Гриневича было впервые обосновано важное для истории христианской топографии раннесредневекового Херсона предположение о культовом, мемориальном назначении четырехапсидного здания раскопанного к 1909 г. 1886 и о его связи с памятью о чуде епископа Капитона и массовом крещении херсонеситов. Исследователь датировал тетраконхиальную постройку временем «после Юстиниана», VII–VIII вв., и отождествил известный из агиографии храм апостола Петра с Уваровской базиликой, что, как показали позднейшие доследования, не вполне соответствовало истине: тетраконх уже существовал к концу VI в» а главный кафедральный храм-кафоликон на северо-восточном берегу городища гораздо убедительнее увязывается с храмом свв. Апостолов Петра и Павла 1887 . Однако эти единственные упущения, свойственные многоступенчатому процессу творческого исследования, не умаляют актуальность и научную новизну работы, которая должна быть наконец открыта для широкого читателя. Текст подан в соответствии с правилами издания исторических документов, с концевыми примечаниями отсылочного характера и подстрочными примечаниями текстологического, справочного характера. Вставки издателя, облегчающие понимание текста, даны в квадратных скобках. Описки исправлены в соответствии с правилами орфографии. Статья публикуется по машинописной рукописи, хранящейся в Архиве НЗХТ 1888 . Издатель выражает глубокую благодарность сотрудникам архива за помощь в подготовке публикации работы К.Э. Гриневича. К.Э. Гриневич. Четырехапсидное здание в Херсонесе (Новая попытка его объяснения) |
| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 Изменить КИРИЛЛИН ВЛАДИМИР МИХАЙЛОВИЧ Статья из энциклопедии " Древо " : drevo-info.ru Владимир Кириллин, профессор МДА Владимир Михайлович Кириллин (род. 1951 ), профессор, заведующий кафедрой филологии Московской духовной академии , член Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви Родился 24 мая 1951 года. В 1981 году окончил филологический факультет Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова по специальности " Русский язык и литература " . В 1988 году защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Публицистические мотивы «Тихвинской легенды» – памятника древнерусской литературы конца XV-XVI веков». С 1988 года работает старшим научным сотрудником в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки. Ведущий научный сотрудник Отдела древних славянских литератур Института мировой литературы им. А. М. Горького РАН. Профессор Московского государственного университета культуры и искусств. Член редакционной коллегии журнала «Древняя Русь. Вопросы медиевистики». Член редколлегии регулярного сборника Российской Государственной библиотеки «Записки отдела рукописей». С 1990 года - преподаватель Московской духовной академии и семинарии. В 1995 году окончил Московскую духовную семинарию . В 2001 году ему была присвоена учёная степень доктора филологических наук за работу «Поэтика иносказаний в литературе Древней Руси (символика чисел: ее своеобразие и формы)». С 2004 года - профессор, а также заведующий кафедрой филологии МДА. Преподает - Историю России, Актуальные проблемы изучения истории России, Актуальные проблемы изучения истории Русской Церкви, Агиографию и агиологию, Историю древнерусской литературы. С 27 июля 2009 года - член Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви . Труды Награды Использованные материалы " Состав Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви " (от 27.07.09), официальный сайт Русской Православной Церкви, http://www.patriarchia.ru/db/text/705058.html Редакция текста от: 10.12.2019 07:45:11 Дорогой читатель, если ты видишь, что эта статья недостаточна или плохо написана, значит ты знаешь хоть немного больше, - помоги нам, поделись своим знанием. Или же, если ты не удовлетворишься представленной здесь информацией и пойдешь искать дальше, пожалуйста, вернись потом сюда и поделись найденным, и пришедшие после тебя будут тебе благодарны. " КИРИЛЛИН ВЛАДИМИР МИХАЙЛОВИЧ " еще можно поискать: полнотекстовый поиск в Древе: Google в других энциклопедиях: Яндекс - Википедия - Mail.ru - в поисковых системах: Искомое.ru - Яндекс - Google Powered by DrevoWiki based on Yii |
| Но вернёмся к «Сказанию». Памятник уже попадал в поле зрения исследователей. В 1890 г. каргопольский краевед К.А. Докучаев-Басков использовал его текст в своей работе об истории Макариевской Хергозерской пустыни 336 . «Сказание» было известно ему по единственному списку, хранившемуся в самой пустыни. В 1901 г. он издал этот список, предварив публикацию краткой характеристикой рукописи 337 . Список представлял собой отдельную книгу форматом в ¼ долю листа, на 52 листах в новом переплёте. Согласно писцовой записи в конце списка, рукопись была изготовлена в 1839 г. Текст местами был утрачен, поскольку листы были «обрезаны, все закапаны воском и запачканы руками, порваны, выпадали из книги» 338 . Эти дефекты не позволили К.А. Докучаеву-Баскову опубликовать в полном объёме чудеса 33-е и 34-е, а в тексте последующих чудес (35−41) многие слова он вынужден был восстанавливать по смыслу. Предпринятые К.А. Докучевым-Басковым попытки разыскать в Каргополье другие списки «Сказания», «чтобы восстановить утраченное», результата не дали. По словам исследователя, «Сказание» «было излюбленным чтением поселян, по крайней мере, в 60-х годах XIX века, в каждый праздник преподобного Макария (24−25 июля) стекавшихся в Хергозерскую обитель. Его беспрерывно, громко и внятно читали, а толпа с услаждением слушала. Читали то в самом храме во время служения молебнов, то на паперти церковной, а то просто на улице» 339 . Изредка «Сказание» кратко упоминается (по публикации К.А. Докучаева-Баскова) в работах других исследователей, посвящённых народным религиозным культам и истории северно-русских монастырей 340 . Среди этих работ выделяется статья А.Н. Старицына, который привёл обнаруженные им в каргопольских документах XVII в. исторические сведения о некоторых персонажах «Сказания» 341 . О «Сказании» писала также Л.П. Тарасенко – искусствовед, исследователь иконографии Макария Желтоводского. На основании данного памятника она попыталась «восстановить историю и иконографию исчезнувшей иконы» 342 . Наконец, в изданной недавно брошюре Н.Я. Ушакова повествуется о современном паломничестве на Хергозеро, и о начавшемся возрождении Хергозерской обители. Фрагменты «Сказания» воспроизведены здесь по публикации К.А. Докучаева-Баскова 343 . |
| В эмиграции К. опубликовал неск. книг. Все они, по его признанию, восходят к материалам, собранным в СССР. Сотрудничество с амер. коллегами выражалось гл. обр. в их помощи при изложении текста на англ. языке. К. владел английским, но писать по-английски так же свободно, как и на русском, он не мог. Кн. «Исследования по византийской литературе XI-XII вв.» (Studies on Byzantine Literature of the 11th and 12th cent. Camb.; P., 1984; в сотрудничестве с англ. литературоведом С. Франклином) является собранием статей К., посвященных визант. писателям кон. XI-XII в. Эту работу К. считал необходимым этапом в создании истории византийсокй литературы как общественного явления и как составной части истории культуры. В США К. начал серьезно изучать агиографические источники. Результатом чтения житий святых стала картотека (16 тыс. карточек), в которую были занесены данные, необходимые для изучения этих текстов (сведения о климате, об орудиях производства, о праве, об эстетических и богословских идеях). Он тщательно определял датировку памятников, исследовал их структуру и композицию, выяснял исторические реалии и просопографические данные. Итогом этих исследований стали статьи, объединенные под общим названием «Агиографические заметки» и опубликованные в 80-х гг. в ведущих византиноведческих журналах. В 1992 г. статьи были собраны в книгу и напечатаны в Лондоне в серии «Variorum Reprints». В б-ке Дамбартон-Окс хранится машинописная рукопись 3-томного труда «Перечень святых I-X вв. в хронологическом порядке», в к-рой содержатся биографические сведения о 325 святых, а также библиографические материалы об их житиях и мученичествах. Картотека К. стала основой для создания компьютерной базы данных о визант. святых, осуществленной в Дамбартон-Окс коллективом исследователей (Dumbarton Oaks Hagiography Database. Wash., 1998). Параллельно с агиографией К. продолжал исследование «Истории» Никиты Хониата. Он создал словарь-симфонию, т. е. полный список слов, употребленных в этом сочинении, на 655 страницах, а затем сгруппировал слова по смысловым гнездам. Работа была начата еще в России. В 1991 г. в Германии вышла 1-я статья на основе обработки словаря Никиты Хониата. Всего К. написал 8 статей, объединенных методом, который основан на том, что лексика писателя, частота употребления слов и контекст фразы может сказать о писателе гораздо больше, чем он говорит о себе сам. |
| Итак, вторая часть Повести открывается 1237 годом, т. е. вторично фиксируемой датой Батыева нашествия. Но с предыдущей частью ее определенно связывает фраза: «Во второе на десять лето по принесении чюдотворного образа ис Корсуня». По летописям излагается история нашествия Батыевых полчищ (конечно, с литературными добавлениями), но эпизод с убиением князя Федора разработан более подробно по сравнению с первой частью. Указано, что тело Федора Юрьевича тайно сохранил «един от пестун» князя именем Апоница, который и поспешил сообщить горькую весть княгине Евпраксии. Далее повторен рассказ, как княгиня «ринуся» из превысокого храма с сыном Иваном на руках и «заразися до смерти». С поэтическим вдохновением и высоким патриотическим подъемом описывается последнее сражение рязанских князей и гибель защитников Рязани. «И не оста во граде ни един живых, вси равно умроша и едину чашу смертную пиша», – горестно заключает автор. Из Чернигова после этого приходит рязанский «вельможа» Евпатий Коловрат, видит разоренную Рязань и «воскрича в горести душа своея». Собрав «мало дружины», Евпатий гонится по следу захватчиков и внезапно нападает на «станы Батыевы». Царь посылает против Евпатия множество «сильных» полков татарских, но рязанский исполин «бьяше их нещадно». Только с помощью «тмочисленных пороков» удалось наконец убить Евпатия, мужеству и храбрости которого дивились мурзы и санчакбеи: «Мы со многими цари, во многих землях, на многих бранях бывали, а таких удалцов и резвецов не видали». В последнем разделе Повести рассказывается о возвращении в Рязань «Богом соблюденого» князя Ингваря Ингоревича. Князь плачется о погибшей братии, собирает останки сродников и погребает их честно. Принесено было и тело князя Федора Юрьевича в «область его», к великому чудотворцу Николе Корсунскому, и похоронено вместе с княгиней Евпраксией и сыном Иваном Постником в «едином месте», и поставили над ними кресты каменные. «И от сея вины, – не устает повторять сочинитель, – да зовется великий чюдотворець Николае Заразский, яко благоверная княгиня Еупраксеа и с сыном своим князем Иваном сама себе зарази» 692 . Заключительная Похвала роду рязанских князей прославляет их храбрость, силу, добрые нравы, душевную и телесную чистоту, религиозное благочестие. Во многих списках Повесть сопровождается особой статьей «Род служителей чюдотворца Николы Заразскова», содержащей родословную роспись потомков Корсунского иерея Евстафия. В древнейшей редакции статья заканчивается хронологической выкладкой, из которой следует, что родословный перечень составлен в 1560 г. Но до сих пор не выяснено, с какой редакцией самого памятника связано составление перечня служителей церкви Николы Заразского и какое место занимает этот каталог в текстологической стемме списков Повести. |
| Обращает на себя внимание тот факт, что только в сборнике РГБ конца XVI, нач. XVII в. из собрания Овчинникова, 277, памятник озаглавлен как «Сказание». В одном из списков XVI в. отсутствует начало (РНБ, Погод. 641) 243 , другой не имеет заглавия (РНБ, Погод. 836), а четыре списка, переписанные после 1547 г., имеют название «Житие» (ГИМ, Епарх. 407 244 , СПбИИ РАН, ф. 238, оп. 1, д. 275; 245 РНБ, Q. 1.173; 246 РГБ, ф. 310, 337) 247 . В рукописи РНБ, ОЛДП, Q. 258 середины XVII в. 248 слово «Житие» в заглавии зачёркнуто киноварью и исправлено на «Обретение мощей». В сборнике 30−50-х гг. XVI в. – СПбИИ РАН, ф. 115, Q 249 , на обороте вклеенного л. 455 почерком, отличающимся от основного почерка списка, киноварью написано заглавие памятника: «Лта 7029 (1521). М()с(я)ца маия въ 26 д(е)нь. Oбpmehie мощемъ пр(е)п(о)д(о)бнаго и б(о)гоноснаго о(т)ц(а) нашего Makapiя Колязинскаг(о) чюд(отворца)». Начало статьи на л. 456 имеет подзаголовок «Npeдucлobie», а перед началом собственно текста Сказания на левом поле, л. 466, об., киноварью вписано ещё одно заглавие: «Ckaзahie oбpmehiю с(вя)тых мощеи преподобнаго Makapiя Колязиньс(каго) чюдотвор(ца)». Появление заглавия «Житие» в списках Сказания о мощах, можно связать с отсутствием начального текста в двух ранних списках памятника, из составных рукописей собрания Погодина 836 и 641. Сказание данной редакции не встречается в рукописях позже середины XVII в. Статья об обретении мощей святого переписывалась под 26 мая в составе сборников типа минейного Торжественника (СПбИИ РАН, ф. 238, оп. 1, д. 275), сборников слов и житий (РНБ, ОЛДП, Q. 258; РНБ, Погод. 641; РГБ, ф. 209, 277), житий и служб (СПбИИ РАН, ф. 115, 155 Q), житий, служб и поучений (ГИМ, Епарх. 407), а также сборника постоянного состава – постного Златоуста (РНБ, Погод. 836). Два сохранившихся сборника, тексты которых посвящены исключительно Макарию Калязинскому, входили ранее в состав других рукописей. Так, список середины XVI в. из собрания Толстого (РНБ, Q. 1.173) был приписан к служебной Минее начала того же века 250 . |
|
|
