| Но они совсем не верят, а хотят видеть людей, живущих теперь. Покажи нам, говорят, веру от дел твоих; а дел нет. Напротив, они видят, что мы хуже зверей терзаем ближнего своего, и потому называют нас язвою вселенной. Вот что удерживает язычников и не дозволяет им присоединиться к нам» . Итак, вся вселенная обратилась бы ко Христу, если бы христиане социально воплотили христианскую истину — общность имуществ, а без этого христианство — пустые бредни , включая наших древних мужей , то есть апостолов и других святых. Вот что означает то, что мы все, вся современность располагается на страницах «Феноменологии духа». И сколько бы вы Гегеля ни отрицали, вы — просто одна из идей в его диалектике. Ибо кто как не Гегель показал, что отрицание есть основной ход диалектики, то есть, отрицая Гегеля, вы продолжаете его диалектику. Вот как Маркс и Кьеркегор — их сюжет с Гегелем прослежен в чудеснейшей книге Карла Левита «От Гегеля к Ницше. Революционный перелом в мышлении XIX века. Маркс и Кьеркегор» , в русле которой я буду дальше писать — вплоть до пересказа, близкого к цитированию. Маркс и Кьеркегор как близнецы Маркс и Кьеркегор, два зеркальных близнеца, противоположно-схожие, оба — сыновья Гегеля с понятной эдипальной яростью набросившиеся на своего отца. Ведь что сделал Гегель? — он объявил буржуазное общество XIX века идеалом, Концом истории. Это не могло устроить ни одного, ни другого. Оба выходили из ложного тупика материализма/идеализма, в который человечество загнало Просвещение. И материализм, и идеализм игнорировали конкретный опыт, экзистенцию. Оба убивали реальность своими обобщениями. Оба поэтому не знали Бога. Идеализм есть идеология автономии самосознания. Лосев показал её классовую сущность: идеализм, будучи учением о примате идеи над материей есть идеология рабовладения (вообще господства): отношение господин – раб переносится на все мироздание в схеме “идея – материя”. Но христианство, как показал Лосев, есть антирабовладельческая, антигосподская идея. Отличие рабовладельческого идеализма от идеализма буржуазного в том, что первый провозглашал господство открыто, последний же внушает субъекту иллюзию свободы (ибо уже «заражен» христианством; субъект эксплуатируется буржуазией иначе, чем рабовладельцами). Немецкий идеализм, хотя и нес следы христианства, христианским не был, он был идеологией капитализма, раскритикованной и атеистом Марксом, и христианином Кьеркегором. Марксизм и христианство знают, что субъект порабощен; учения этих двух суть учения не о свободе, а об освобождении, не о «самосознании», а о конкретном человеке. |
| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 БЕРДЯЕВ НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ Внимание, эта статья еще не окончена и содержит лишь часть необходимой информации Статья из энциклопедии " Древо " : drevo-info.ru Бердяев Николай Александрович ( 1874 - 1948 ), русский религиозный философ. Родился 6 марта 1874 года в Киеве . В девятнадцать лет, будучи студентом Киевского университета, он начал изучать теорию научного социализма; пройдя тюрьму и ссылку (в Вологде вместе с Луначарским, Богдановым и Б. Савинковым), он в годы первой революции утверждается в мысли о невозможности примирить материалистический взгляд на историю с идеалистическим взглядом на мир человеческой души. За полемику с теоретиками научного коммунизма он дважды подвергался аресту, а осенью 1922 г. был выслан за пределы родины в числе десятков ученых, писателей, публицистов. В эмиграции жил в Берлине , затем в Париже . Умер 23 марта 1948 года от разрыва сердца в своем доме в Кламаре под Парижем . Учение Находясь под сильным влиянием Маркса, Ницше, Ибсена, Канта и Карлейля, защищал идеи экзистенциализма, в которых преобладала проблематика философии, учил о примате свободы над бытием (свобода не может быть никем и ничем детерминирована, даже Богом; она уходит своими корнями в небытие), об откровении бытия через «богоподобного " человека, о разумном ходе истории, писал о христианском Откровении, по вопросам социологии и этики. Характеристику творчества Бердяева дал один из западных философов: «он был очень русским… однако достаточно много нерусских обнаружили, что его книги открыли перед ними новые горизонты мысли…» Труды Основные произведения: Использованные материалы Редакция текста от: 12.04.2009 20:48:47 Дорогой читатель, если ты видишь, что эта статья недостаточна или плохо написана, значит ты знаешь хоть немного больше, - помоги нам, поделись своим знанием. Или же, если ты не удовлетворишься представленной здесь информацией и пойдешь искать дальше, пожалуйста, вернись потом сюда и поделись найденным, и пришедшие после тебя будут тебе благодарны. |
| Аналогичным образом сформулировал проблему возврата к архаическому сознанию и М. Бубер: «Тот, кто пытается осуществить это возвращение, заканчивает либо безумием, либо чистой литературой» 15 . То есть религиозным выходом это быть не может и в лучшем случае обслуживает лишь творческие нужды. Бывает, что творчество спасает даже зашедших в экспериментах над собой достаточно далеко. Но иногда и оно оказывалось бессильно... Миф и идеология Итак, неоязыческий миф оформлялся в западной культуре конца прошлого столетия как реакция на стремительное наступление технической цивилизации. Урбанизация толкала в объятия природы, мораль [как христианская, так и утилитарная] начинала восприниматься как механизм подавления, торжество рационализма заставляло вспомнить о примате чувств [и чувственности], размывание национальной идентичности толкало к ее древним [биологическим] корням. Эпоха буржуазного благоденствия еще не наступила, а к ней уже предъявлялась масса претензий. Неоязычество возникало как один из вариантов удовлетворения этих претензий, но, как всякий миф, носило универсальный характер и было готово ответить на любой вопрос. Другое дело, что каждый извлекал из мифа то, что было ему по нраву. Предположим, человек решил раствориться в природе и стал нудистом, но это совсем не значило, что он будет сторонником полигамии или начнет совершать жертвоприношения в языческом капище, а тем более требовать изгнания семитского духа. Миф тем и отличается от идеологии, что его компоненты не имеют жестких связок, диктуемых рацио. Отвечая на разнообразные запросы, порождаемые гнетом цивилизации, неоязычество продолжало говорить на ее языке, то есть языке современной науки и культуры. Не стоит забывать, что творцами мифа были люди, получившие образование [и неплохое] именно в той системе, от которой они собирались удрать. Поэтому бегство не могло состояться, напротив, неоязыческий миф помогал сосуществовать с немилой цивилизацией – как некий универсальный способ выпускания пара. Это подметил в свое время Бердяев, рассуждая о духовных пристрастиях современного человека. «Человек этот согласен временами принять какую угодно религию, любую форму язычества, религию Вавилона и дионисизма... но только не христианство . В этом отвращении от христианства есть что-то странное и таинственное. Особенно охотно человек нашей эпохи становится пантеистом... Пантеизм и пантеистическая мистика уживается и с позитивизмом, и с атеизмом, и с марксизмом, и с любым учением современности» 16 . |
| В 30-50-х гг., когда Халеб стал главным центром противоборства Православия и католичества в Сирии, И. Ф. выступал как один из самых влиятельных покровителей правосл. общины. Так, после изгнания из города в нач. 50-х гг. правосл. митр. Софрония (впосл. К-польский патриарх Софроний II) последние приверженцы Православия собирались для богослужений только в доме И. Ф., к-рый в силу своего статуса англ. драгомана был неприкосновенен для османских властей. Ок. 1757 г., после некоего служебного промаха, И. Ф. был отстранен от работы в брит. консульстве и отослан в Триполи, где вскоре скончался. Похоронен в мон-ре Баламанд в Ливане. И. Ф.- автор 11 антикатолич. полемических трактатов на араб. языке (датированные относятся к 1727-1752). Он писал обо всех спорных моментах в вероучении 2 Церквей: об исхождении Св. Духа, о понимании таинства Евхаристии, об обстоятельствах фотианской схизмы и Флорентийской унии и др. Наряду с оригинальным творчеством И. Ф. перевел на араб. язык ряд греч. полемических трактатов о чистилище, примате Папского престола и др. догматических расхождениях Вост. и Зап. Церквей. Европ. миссионеры и арабо-католич. авторы в свою очередь ответили на произведения И. Ф. целым рядом опровержений. И. Ф. принадлежат также переводы греческой церковно-канонической литературы. Известно несколько его рукописей-автографов, самая ранняя датирована дек. 1696 г. Сочинения И. Ф. не изданы, их рукописи хранятся в различных собраниях Ближ. Востока, в Ватикане и С.-Петербурге. Ист.: Abdallah ibn T rad. Mukhtasar ta " rkh al- " asa qifa. Beyrut, 2002. P. 78-79. Лит.: Соколов И. И. Дидаскал Иаков Патмосский: Очерк из истории духовного просвещения в Сирии и Палестине в XVIII в. [С. 337-338]//СИППО. 1909. Т. 20. Вып. 3. С. 321-351; Graf. Geschichte. Bd. 3. S. 134-140; Арабские рукописи Ин-та востоковедения: Кр. кат./Под ред. А. Б. Халидова. М., 1986. 2 ч. В 1220, В 1222, В 1223, 10443-10449, 10540-10542; al-Makhua t al-‘arabiyya f-maktabat bariyarkiyyat " Ana kiya wa sa " ir al-Mashriq li-r-ru m al- " urthu dhuks (Араб. рукописи б-ки правосл. Антиохийского Патриархата). Beyrut, 1988. 131, 133, 173, 193; Nasrallah. Histoire. T. 4/2. P. 202-216; Masters B. Christians and Jews in the Ottoman Arab World: The Roots of Sectarianism. N. Y.; Camb., 2001. P. 76. |
| В свое оправдание К. говорит, что «попасть в руки язычников и там исповедать Господа - это первое победное отличие; осторожно скрыться, чтобы благодаря этому сохранить себя для Господа,- это вторая ступень к славе» (гл. 3). Основной текст трактата - главы 4-36. К. воспринимает гонение на христиан как посланное Господом испытание за нарушение церковной дисциплины в мирный период (гл. 5). Он разделяет падших на неск. категорий. Во-первых, это те, кто принесли жертвы идолам и отреклись от своей веры добровольно после первых же угроз, из страха потерять свое имущество (главы 7-9, 11); такие с трудом могут заслужить прощение. К. предупреждает исповедников, чтобы они не заступались за таких людей, ибо снисхождение в подобных обстоятельствах может помешать должному искуплению их вины (гл. 15). Во-вторых, это те, кто были сломлены только после пыток и истязаний; такие заслуживают снисхождения (excusatio miserabilis) (гл. 13). В-третьих, это либеллатики, т. е. получившие ложное свидетельство (libellus) о совершении жертвоприношения, к-рые хотя и не осквернили своих рук, но запятнали совесть (гл. 27). Так или иначе, все падшие должны быть допущены к покаянию, после к-рого могут получить отпущение грехов через священников (гл. 29). 6. «О единстве Церкви» (De unitate Ecclesiae; CPL, N 41; PL. 4. Col. 493-520; CSEL. Vol. 3/1. P. 207-233; CCSL. Vol. 3B. P. 249-268; SC. 500), написан в кон. весны - нач. лета 251 г. ( Mattei, Siniscalco. 2006. P. 24; Маттеи. 2012. С. 49). Поводом к написанию этого важного экклезиологического трактата послужили церковные расколы: Новата и Фелициссима в Карфагене, Новациана в Риме ( Mattei, Siniscalco. 2006. P. 33-35). Хотя трактат был адресован карфагенским верующим и в особенности участвующим в Соборе африкан. епископам, из послания К. ( Cypr. Carth. Ep. 54. 4) известно, что он также отправил этот трактат рим. исповедникам, когда они были на стороне Новациана и выступали против законно избранного Римского еп. Корнелия. 4-я гл. трактата сохранилась в 2 версиях: в одной из них, более краткой, говорится о примате ап. |
| Поэтому, когда мы говорим о диалоге с Римско-Католической Церковью, я думаю, что приоритетом в этом диалоге сегодня являются не вопросы о filioque или о примате Папы — эти темы уже тысячу лет стоят на повестке дня, и, может быть, столько же еще будут стоять, а богословы будут заседать в комиссиях, на симпозиумах и все это обсуждать. Но жизнь при этом будет продолжаться, и что-то очень важное мы можем попросту упустить, если все свое внимание сосредоточим только на разделяющих нас богословских моментах. Мы должны научиться взаимодействовать в том состоянии, которое имеется сейчас, — в состоянии разделения при отсутствии евхаристического общения. Мы должны научиться воспринимать друг друга не как соперников, а как союзников, понимая, что перед нами общее миссионерское поле, общие вызовы. Перед нами стоит общая задача по защите традиционных христианских ценностей в жизни общества, и это нужно сегодня не из каких-то богословских соображений, а, прежде всего, для того, чтобы помочь выживанию наших народов. Таковы приоритеты, которые мы ставим в этом диалоге. — Какова Ваша позиция в отношении заочного обучения в духовных школах и практики рукоположения в сан без предварительного получения духовного образования? — Сам я был рукоположен в сан священника, не окончив ни одного класса духовной семинарии, и начал учиться в духовной школе уже после рукоположения. При этом я думаю, что правилом должно стать получение человеком, который будет принимать священный сан, духовного образования как минимум по программе духовной семинарии. Конечно, и сегодня из этого правила не может не быть исключений, потому что, во-первых, есть люди, которые, скажем, не окончили духовное учебное заведение, но имеют высшее образование, а во вторых (и это главное), есть люди, которые, даже окончив семинарию, могут допускать грубейшие ошибки в вопросах вероучительных. Удивительно, но можно проучиться несколько лет в семинарии, и при этом не знать очень важных и очень существенных вещей. Именно поэтому, я думаю, что помимо того учебного курса, который студент должен прослушать в семинарии, он должен еще и очень внимательно заниматься самообразованием — без этого сегодня просто невозможно существовать священнослужителю. |
| Негативное значение марксизма (научного коммунизма) для дела строительства коммунизма состоит в том, что он закрепил в сознании миллионов понимание человека как существа, помышляющего лишь о своём материальном благополучии. Марксизм придал всем помыслам человека сугубо материальный смысл: «Прежде, чем помышлять о культуре, человеку надо есть и пить», - писали классики марксизма. Классики здесь никак не выделяли человека из царства животных. Кажется, они не понимали, в чём главное отличие человека, что выделяет абсолютно человека из животного мира. Классики в своих рассуждениях фактически опускают РАЗУМ, который невозможно отключить голодом или невзгодами - разум ВСЕГДА творит и ПРОИЗВОДИТ культуру потому, что НЕ МОЖЕТ СУЩЕСТВОВАТЬ ИНАЧЕ. Нельзя говорить об «условиях разумной деятельности», разумная деятельность просто ВСЕГДА ЕСТЬ у разума, это первейшая функция разума - размышлять. Говорить, что ПРЕЖДЕ, чем создавать культуру, надо быть сытым - вульгарный материализм. Культура зависит от наполненности желудка, но не определяется этим! 5. Либеральный коммунизм Коммунизм марксистский по существу есть коммунизм либеральный, «вещный». Достаточно прочитать определения коммунизма, чтобы понять, что на первом месте всегда стоят вопросы «материального обеспечения трудящихся», в то время как вопросы нравственные либо вовсе отсутствуют, либо представлены весьма скупо. У всех либералов, что правых - капиталистических, что левых - коммунистических, вопросы экономики стоят всегда на первом месте. И Маркс с Энгельсом видели коммунистическое общество, в первую очередь, как общество с самым высоким уровнем производства, превышающим производство капиталистическое. Вот и весь коммунизм! В коммунистической теории марксизма с самого начала царил чисто либеральный подход, основанный на примате экономики. Экономический базис определяет общественно-политическую надстройку - ещё одна максима научного коммунизма. Удастся создать экономическую базу коммунизма, вот и настанет коммунизм - так просто! И никаких проблем с человеком - соответствует ли он по своему духовно-нравственному развитию человеку коммунистического общества. |
| Иначе говоря, даже если допустить, что рассматриваемые документы предполагали бы сохранение юрисдикции патриарха Константинопольского над Киевской кафедрой (чего, следует подчеркнуть, в них нет!), они должны были бы предписать митрополиту Киевскому поминать только Константинопольского предстоятеля – что, кстати, и предлагал патриарх Досифей. Вместо этого авторы документов настаивали на поминовении митрополитом Киевским сначала патриарха Константинопольского – то ли ради утверждения спорного учения о его вселенском примате, то ли в качестве дани истории, – а затем Московского, как положено по правилам, поскольку он становился законным главой для Киевского митрополита (причём и первое, и второе эксплицитно утверждается в самих же документах!). Но если «по правилом» нужно было поминать все-таки патриарха Московского, совершенно очевидно, что требование о поминовении патриарха Константинопольского, наоборот, не соответствовало правилам и должно было бы вызвать как минимум недоумение российской стороны, а может, и просьбу дополнительно прокомментировать либо отозвать это требование 90 . Идея о том, что требование о поминовении двух патриархов якобы указывает на сохранение юрисдикции Константинопольского престола над Киевской митрополией – при том, что в самих же документах 1686 г. этому требованию даётся иное толкование, – была впервые публично провозглашена лишь в 2009 г., в первом издании книги В. М. Лурье. В 2018 г. церковно-политические обстоятельства сложились так, что эта идея оказалась удобна для Константинопольской патриархии и была использована ею как повод для денонсации документов 1686 г. и дальнейшего вмешательства в церковные дела на Украине. Иначе говоря, современное руководство Константинопольской патриархии удалось убедить в том, что его предшественники – патриарх Дионисий и иерархи Константинопольской Церкви, действуя вполне сознательно, ввели российских царей, патриарха Иоакима, митрополита Гедеона, клириков и мирян Киевской митрополии в заблуждение относительно своих истинных намерений. |
| Сюнъити Судзуки, японский министр финансов, в ходе парламентского заседания выразил непонимание того, как решение Кремля будет воплощено в жизнь. Тем не менее, Хирокадзу Мацуно, генеральный секретарь кабинета министров Японии, сообщил, что начались консультации с другими ведомствами и энергетическими компаниями, закупающими российский сжиженный природный газ с Сахалина (его доля в общем объеме японского импорта СПГ составляет 8,8%). Глава польской энергетической компании PGNiG заявил об отсутствии возможности перейти в расчетах за поставки газа из РФ на рубли. А Болгария, напротив, объявила, что не возражает. Показательны оценки зарубежных аналитиков, согласных между собой в том, как выразился Йенс Зюдекум, экономист из Дюссельдорфа, что «своим заявлением Путин сумел застать Запад врасплох». Размышляя о последствиях, экономист делает акцент на том, что оптовым покупателям пришлось бы покупать рубли у российского Центробанка, который фактически попал под санкции ЕС. «Таким образом, Путин косвенно заставляет нас обходить наши собственные санкции», – резюмирует Йенс Зюдекум. Другой автор «Шпигеля», Питер Бофингер, прогнозирует: «Если западные потребители газа теперь будут вынуждены покупать рубли за доллары или евро, спрос на российскую валюту и, следовательно, ее обменный курс возрастут». Шаг Москвы означает, подчеркивает Клаус-Юрген Герн из Кильского института мировой экономики, что «российское правительство пытается поддержать валюту и сдержать инфляцию в России». Для построенного на примате извлечения сверхдоходов рыночного капитализма нет ничего более нервирующего и болезненного, чем угроза их недополучения и даже простая потеря ожидаемой прибыли. И потому в англосаксонском бизнес-жаргоне популярна угроза в адрес конкурента и оппонента: «Бейте их там, где это больше бьет по карману» (Hit them where it hurts most – their pockets). Нет ничего удивительного в том, что «недружественные» европейцы (представляете, с каким олимпийским спокойствием наблюдают за происходящим в Венгрии!) взвешивают варианты своего ответа. Поднять ставки? Ввести вне очереди сразу седьмой и восьмой пакеты санкций? Начать торг? Смириться? |
| У Лейбница мысль об интеллектуальном Роке выражена в его учении об «истинах разума», противоположность которым невозможна и которым в конечном счете подчинено все бытие . Также Гегель, отбрасывая натуралистическую причинность, как будто бы стесняющую свободу, и повторяя, что «сущность духа есть свобода», учит о том, что существуют вечные законы разума, которые — ко благу Духа — подчиняют себе действительность. В этом смысле и нужно понимать его знаменитое изречение, что «все действительное разумно» . Саморазвитие Духа совершается, по Гегелю, хотя и диалектически, но в строгом соответствии с законами этой диалектики. Также Гуссерль говорит, что законы логики действительны для всех существ, будь то люди, звери, ангелы или боги . Словом, в философии идея логической необходимости составляет ее традиционное достояние, хотя мысль эта выражена у большинства классиков скорее implicite, чем explicite. Большой заслугой Льва Шестова является то, что он в своих писаниях всеми силами выводил эту идею на чистую воду и упорно твердил, что не законы природы, а именно «разумные» законы логики являются величайшими противниками свободы . По Шестову, истина (именно разумная истина) порабощает, и он с сочувствием приводит известную цитату из Достоевского, где герой «Записок из подполья» говорит, что «дважды два — четыре — прекрасная вещь, но и дважды два — пять — премилая иногда вещица» . В принудительном характере истины Шестов видит величайшее посягательство на свободу. Нам представляется, что эта контраверсия между свободой и истиной покоится на недоразумении. Нужно отличать формальную разумность (законы логики), являющуюся условием возможности и бытия и мышления, от «материальной» разумности — учения о примате разумности в бытии, которое действительно означало бы посягательство на свободу. Война против закона в логике (в формальном смысле), объявленная разуму Шестовым и некоторыми крайними иррационалистами, представляет собой раздор разума с самим собой. Протесты против того, что «дважды два — четыре», если понимать их буквально, являются апологией безумия и были бы смешны, если бы дело ограничивалось одним буквальным смыслом таких протестов. — Законы мышления никакой опасности для свободы представлять собой не могут, ибо они являются условием возможности как свободы, так и принуждения . Законы логики не причастны ни к ошибкам, ни к нахождению истины, хотя и то, и другое возможно лишь при наличии этих законов, следует ли им ищущая мысль или уклоняется от них. Собственно, в случае ошибки здесь нет даже и уклонения, ибо одних законов тождества, противоречия и исключенного третьего недостаточно для нахождения истины, хотя без них не может обойтись никакое мышление. |
|
|
