| Из догматов и проповедей, соблюденных в Церкви, иные имеем в учении, изложенном в Писании, а другие, дошедшие до нас от апостольского предания, приняли мы в тайне. Но те и другие имеют одинаковую силу для благочестия. И никто не оспаривает последних, если хотя несколько сведущ он в церковных постановлениях. Ибо, если бы вздумали мы отвергать не изложенные в Писании обычаи, как не имеющие большой силы, то неприметным для себя образом исказили бы самое главное в Евангелии, лучше же сказать, обратили бы проповедь в пустое имя. Например (напомню сначала о первом и самом общем), кто из возложивших упование на имя Господа нашего Иисуса Христа письменно научил знаменовать себя крестным знамением? Какое Писание научило нас — в молитве обращаться к востоку? Кто из святых оставил нам на письме слова призывания при показании . Хлеба благодарения и Чаши благословения? Ибо мы не довольствуемся теми словами, о которых упомянули Апостол или Евангелие, но и прежде, и после них произносим другие, как имеющие великую силу к совершению таинства, приняв их из не изложенного в Писании учения. Благословляем же и воду крещения, и елей помазания, и даже самого крещаемого по каким изложенным в Писании правилам? Не по соблюдаемому ли в молчании и таинственному преданию? Что еще? Самому помазыванию елеем научило ли какое писанное слово? Откуда и троекратное погружение крещаемого человека? Из какого писания взято и прочее, относящееся к крещению — отрицаться сатаны и аггелов его? Не из этого ли не обнародованного и сокровенного учения, которое Отцы наши соблюдали в непытливом и скромном молчании, очень хорошо понимая, что достоуважаемость таинств охраняется молчанием? На что непосвященным непозволительно даже и смотреть, прилично ли было бы учение о том выставлять на показ письменно? Или с каким намерением Моисей не все в храме сделал доступным всякому, но оскверненных поставил вне святых оград, вход же в первый двор дозволив более чистым, одних Левитов призвал достойными служителями Божиими, а заклания, всесожжения и прочие священнодействия предоставив только иереям, одного избранного из них допускает во святилище, и того не всегда, но в один только день в году, и в этот день назначив ему определенный час для вхождения, чтобы, по неприступности и непривычке, с изумлением взирал он на Святая Святых? Моисей очень знаю по своей мудрости, что попираемое и само собою дающееся в руки близко к презрению, а изъятое из употребления и редкое естественным образом делается предметом усильного искания. |
| Какая же печать Бога Живаго будет на челах людей Божиих в дни антихриста? Святой Андрей, архиепископ Кесарии Каппадокийской, толкователь Апокалипсиса, ясно говорит, что печатью сей будет святой крест. Толкуя приведенные слова Апокалипсиса: «видех инаго Ангела», – святой Андрей пишет так: «Еже Иезекиилю древле открыся... сие и зде блаженному (Иоанну Богослову) указуется, превышайшей святой силе, повелевающей казнителям, святым Ангелам, ничтоже соделати согрешившим, прежде даже познают истины служителей запечатлением разделенных бывших. Но убо, как речеся, во время пришествия антихристова наипаче будет (умножение верных): печати Животворящего Креста, отделяющей от неверных верных, непосрамленно и дерзновенно знамение Христово пред нечестивыми носящих. Тем же глаголет Ангел: не повредите землю, ниже море, ни древеса, дóндеже запечатлеем рабов Бога нашего на челах их " ». Тот же святой Андрей в другом месте пишет: «В конце лукавых деяний сокровенна (сокрыта) есть душевредная смерть, ей же подлежат не знаменованные на челах Божественной печатью и просвещением Животворящего Креста». Согласно святому Андрею пишет и святой Ипполит в слове своем в Неделю мясопустную, говоря, что Крест Христов будет печатью верных. То же свидетельствуется и в «Книге о Вере» безымянного творца, которая напечатана была в Москве при Патриархе Иосифе: «Во время второго пришествия Христова вси святые знаменанни будут знамением Креста» (Л.69 об.). И что яснее может быть сего показания и свидетельства? Не говорят ли раскольники, что восьмиконечный Крест печатью будет на челах верных? Но да внемлют они первым словам святого Андрея, который, вспоминая видение Иезекиилю, приводит и видения Иоанновы. Что же видел Иезекииль? – Видел Ангела, знаменующего чела людей Божиих, и было то знаменование по подобию греческой буквы «тав», которое пишется по-русски как «Т». И буква эта является преобразованием Креста четвероконечного, а не восьмиконечного. И, приложив к тому письменному знаку наверх титло Христово – f, четвероконечный Крест и узришь. Именно так видел преобразование четвероконечного Креста пророк Иезекииль, так же видел четвероконечный Крест в Апокалипсисе и Иоанн Богослов, – Крест, которым Ангелы запечатлевали рабов Божиих. Как и Иезекиилю открылось, так и блаженному Иоанну: не восьмиконечное, но четвероконечное крестное знамение. |
| Какими были признаки формальной неполноты в изложении Символа веры I Вселенского Собора? Выделите признаки диалектического мышления в теологии святого Григория Богослова . По каким вопросам богословская триадология св. Григория Богослова расходится с александрийской философской триадологией? Темы докладов и творческих работ Теистическая онтология Ария и Евиомия согласно доксографии. «Пять Слов о богословии» св. Григория Назианзина : предмет и содержание каждого из них (философские аспекты). Различение «сущности» и «ипостаси»: философская предыстория и значение для IV в. по Р.Х. Границы компетенции философии в вопросах веры по трудам св. Григория Богослова . Теистическая гносеология в «Poemata theologica» святого Григория Богослова . Лекция 9. Соотношение веры и разума в философско-богословском контексте Особенность философско-богословского мышления, о котором приходится говорить при обращении к наследию Александрийской школы и ее продолжателей, состоит в том, что оно вовлекает в сотрудничество веру и разум как две различных, но взаимно конституирующих способности познания. Безусловно, и в чисто философских построениях всегда присутствует вера, ибо иначе мысль, призванная начертить эскиз картины мироздания, вынуждена будет ограничиться лишь отрицательными положениями скептицизма. И в чисто религиозном учении обязательно задействуется разум тем более, чем полнее требуется согласовать известное о мире и человеке с тем, что открывается свыше. Однако вера и знание в качестве поддерживающих друг друга, диалектически связанных начал умозрения впервые выступают именно в деятельности духовных школ поздней Античности, методологию которых мы называем философско-богословской. Св. Григорий Богослов продолжал развивать в своих трудах те подходы к проблеме веры и знания, которые обозначил его младший, но рано умерший друг – св. Василий Великий . Показательно сходство их воззрений на материю: Видел ли кто когда-нибудь материю без формы? Или кто нашел форму без материи, хотя и очень много трудился в сокровенных изгибах ума? А я не находил ни тела бесцветного, ни бестелесного цвета. Кто отделял друг от друга то, чего не отделила природа, но свела воедино? Не отделим форму от материи. Рассуди же: если бы они были вовсе несоединимы, то как бы сошлись вместе или как бы образовался мир, когда они совершенно отдельны? А если соединяемы, то как соединились? Кто, кроме Бога, слил их между собою? (Песнопения таинственные, IV. 10–15). |
| катафатические имена Бога, заимствованные из Его действий. Что же касается «разделяющих» имен, то это имена, отличающие одно Лицо Троицы от другого: прежде всего речь идет об именах «Отец», «Сын» и «Дух Святой», а также об имени «Иисус» и всех других именах, относящихся к Сыну Божию . Впрочем, ни объединяющие, ни разделяющие имена ничего не говорят о сущности Божией: «когда мы называем Богом, Жизнью, Сущностью, Светом или Словом сверхсущественную Сокровенность, мы имеем в виду не что другое, как исходящие из Нее в нашу среду силы, боготворящие, создающие сущности, производящие жизнь и дарующие премудрость», что же касается того, каково Божество в своем начале и основании — «это выше ума, выше всякой сущности и познания». Каким образом Сын и Дух происходят от Отца, или каким образом воплотился Бог в Лице Иисуса Христа, или каким способом Иисус совершал чудеса, — все это выходит за пределы постигаемого и именуемого . Источник божественных имен, согласно Дионисию Ареопагиту, находится в «благолепных исхождениях (προδοι) Богоначалия вовне» . Под этими «исхождениями» (термин переводят также как «выходы», или «выступления»), которые следует отличать от неоплатонических «эманации» , понимаются проявления Бога вне Своей сущности. Здесь Ареопагит следует характерному для восточно–христианской традиции разделению между, с одной стороны, сущностью Божией, с другой — действиями, проявлениями Бога ad extra. Это различие, встречающееся уже у каппадокийских Отцов, догматизировано на Константинопольских Соборах середины XIV века, о чем нами будет сказано ниже. Таким образом, имена Божий — это имена божественных «исхождений», но не имена сущности Божией: Поскольку Бог есть Сущий сверхсущественно, дарует сущему бытие и производит все сущности, говорят, что это Единое Сущее многократно увеличивается благодаря появлению из Него многого сущего, причем Оно нисколько не умаляется и остается единым во множестве; соединенным, выступая вовне; и, разделяясь, — полным, по той причине, что Он сверхсущественно пребывает запредельным по отношению и ко всему сущему, и к объединяющему все исхождению вовне, и к неиссякающему излиянию Его неуменьшающихся преподаний. |
| Конечно, жизнь подвижника, избравшего пустынножительство, настолько трудна, что мы не в силах себе этого вообразить. Она исчисляется не годами и месяцами — каждый день и даже час становится ареной невидимой борьбы. Но Григорий еще в школе Оригена научился «всегда держаться поставленной пред собою цели, ни в каком случае не уклоняясь с прямого пути...» И благодарил наставника за то, что он сделал его «невосприимчивым к скорбям и нечувствительным ко всякого рода бедствиям, напротив, внутренне упорядоченным, уравновешенным и поистине богоподобным и блаженным». С этого момента жизнь Григория Неокесарийского становится для всех тайной, а позднее — и легендой. Из жизнеописаний святых разных веков известно, что Бог дарует подвижникам поистине неземные дары: прозорливость, умение исцелять молитвой и изгонять злых духов, способность чудотворений. В одном из своих известных афоризмов Григорий Неокесарийский лишь намекает нам на эти великие тайны: «Созерцание видимого открывает сокровенное...» Вскоре об отшельнике стало известно во всей округе. Дошла новость и до епископа Федима, который управлял христианской общиной в городе Амасия, в соседней области Каппадокия. Он загорелся идеей поставить подвижника епископом в Неокесарии и с этой целью направил в горы посыльных. Но Григорий провидел об этом духом и от всех скрылся, желая продолжать уединенную жизнь. Федим не отступился от своего и даже пошел на необычный, довольно дерзкий поступок: он посвятил Григория в епископы... заочно, молясь, чтобы Господь Сам освятил эту необычную хиротонию. Григорию об этом тоже стало известно, и он воспринял такое посвящение как волю Бога. Отшельник сам явился к Федиму, чтобы его хиротония была совершена по всем правилам — так, как это велось с апостольских времен. В Неокесарию в сане епископа Григорий вернулся приблизительно в 245 году. С этого времени он всегда будет жить среди людей, в трудах и заботах своей многочисленной общины. Святитель Григорий Нисский, составивший в IV веке «Слово о жизни св. Григория Чудотворца», интересно описывает момент, как отшельник впервые появился в родном городе. Его встречало множество народа, но он, «идя как бы по пустыне, смотрел только на себя и на дорогу, не обращаясь ни к кому из собравшихся около него... Григорий входил в город, отовсюду теснимый сопровождающими, как будто весь город уже почтил его святительство. Но, освобождая себя от всякого житейского бремени, святой не обращал на это внимания». |
| На закате своей жизни не оставляя философии (которую он отделял от богословия разве что как «размышление» от «созерцания»), св. Григорий Богослов вместе с тем внимательно пересматривал события прошлого. Он описывал все перипетии своей жизни и писал молитвы в таком жанре, в каком полтысячелетия спустя будет писать армянский поэт Григорий Нарекаци – «слово к Богу, идущее из глубин сердца». Цвет опал, приблизилось время жатвы. Побелели у меня волосы; гумно призывает к себе колос; уже нет незрелости в ягоде; близко собирание гроздов. Точило моих злостраданий уже истаптывается. О мой злой день! Как избегну его? Что со мною будет? Как страшен мне грех; как страшно оказаться полным терний и гроздов гоморрских, когда Христос станет судить богов, чтобы каждому воздать по его достоинству и назначить страну, сколько глаз вынесет света! (Покаянная песнь при конце жизни, 2). Св. Григорий Богослов , исповедуя веру в таинство Боговоплощения, считал каждого человека «богом», созданным для созерцания Бога, в Троице познаваемого. Сокровенным желанием всей его жизни было приобрести глаза, которые выдержат великолепие Божественного света, сияющего для чистых сердцем. Очевидно, это истинное желание явилось главным источником его вдохновения, подарившего истории христианства лучшие образцы философско-богословской поэзии. Вопросы к семинарским занятиям Отметьте общее и различное в характерах св. Василия Великого и св. Григория Богослова . Какие черты философской поэзии св. Григория Богослова позволяют говорить о нем как о мистике? Опишите догматические воззрения партии омиусиан. Почему борьба с арианством, коль скоро оно лишалось государственной поддержки, не была особенно тяжелой? Что, по мнению A.A. Спасского, сулила общественным нравам победа никейского богословия? Какое учение вызвало против себя поздние полемические гимны святителя Григория Богослова ? Лекция 8. Философские идеи в триадологии Святого Григория Богослова Главной заслугой великих каппадокийцев перед историей философско-богословской мысли периода патристики было «утверждение безупречно логически выверенной терминологии в отношении Лиц Святой Троицы, представления, которое так легко соотносится со спасением всего человечества и каждого отдельного человека» 78 . Действительно, сущность «каппадокийского синтеза» состояла не только в соединении религии с философией, но и в достаточно аргументированном приведении к общему знаменателю таких интегральных частей христианского учения, как теология, космология, антропология и этика. |
| Не должно ожидать по воскресении чего-либо свойственного этому веку; надобно знать, что в будущем веке – жизнь ангельская и свободная от всяких нужд. Не должно думать, что пришествие Господне будет местное и плотское, но надобно ожидать Господа во Славе Отчей вдруг во всей Вселенной (Нравственные правила, LXVIII. 1, 2). Однако указанный идеализм не переходит в гностический спиритуализм: Святитель говорит о «другой» реальности обновленного мира, но не об исчезновении материи. Стремление обосновать все положения на тексте Священного Писания приводило к необходимости найти общие правила экзегетики. Такие правила не могли быть полностью извлечены из самой Библии, что приводило к бесконечным спорам. Великие герменевты, как Ориген и Диодор, не имели безусловного признания. Таковое принадлежало только устному Преданию, свято сохраняемому во всех Церквах. «Из догматов и проповедей, соблюденных в Церкви, – писал по этому поводу св. Василий, – иные имеем в учении, изложенном в Писании, а другие, дошедшие до нас от апостольского Предания, приняли мы в тайне» (О Святом Духе, 27). Хотя в православии не существовало формальных «уровней посвящения», каппадокийцы неоднократно подчеркивали, что высшие догматы открываются для понимания только по мере нравственно-духовного роста. Здесь можно подвести итог рассмотрению теолого-космологических взглядов святителя Василия Великого . Наиболее важным представляется то, что необходимым для познания Истины св. Василий Великий считал праведное житие, которое и делает человеческий разум предрасположенным к восприятию реальности как она есть. Отсюда – проходящее сквозь все средневековые «Шестодневы» убеждение в единстве законов физических и нравственных. Отсюда же искренний, не полемический только, призыв каппадокийцев к осторожности в решении богословских вопросов: ибо мысль, исходящая из сердца, подобна потоку, в котором «утекает столько же, сколько источено первоначально; каково сокровенное, таково и обнаруженное» (Беседа XVI. 3). Вопросы к семинарским занятиям |
| Но мы, предоставив им низлагать друг друга, сами же, не касаясь рассуждений о сущности, и поверив Моисею, что «сотвори Бог небо и землю», прославим наилучшего Художника, премудро и искусно сотворившего мир, и из красоты видимого уразумеем Превосходящего всех красотою. Из величия сих чувственных и ограниченных тел сделаем наведение о Бесконечном, превысшем всякого величия, и по множеству Своей силы превосходящем всякое разумение. Хотя и не знаем природы сотворенного, но и то одно, что в совокупности подлежит нашим чувствам, столько удивительно, что самый деятельный ум оказывается недостаточным для того, чтобы изъяснить, как следует, самомалейшую часть мира, и чтобы воздать должную похвалу Творцу, Которому слава, честь и держава во веки веков, аминь. 2–ая беседа. О том, что земля бе невидима и неустроена (Быт. 1,2) На не многих словах остановившись утром, нашли мы в них такую сокровенную глубину мыслей, что приходим в совершенную безнадежность касательно последующих. Ибо если вход во Святая таков, и преддверие храма так досточестно и величественно, таким преизбытком красоты осиявает наши очи и умы, то каково же Святая–Святых? И кто достоин смело взойти во святилище? Или кто прострет взор на таинственное? И зрение сих тайн недоступно, и знаменование вмещаемого умом совершенно неизъяснимо. Впрочем, поскольку у Праведного Судии назначены немаловажные награды и за одно преднамерение исполнить должное, то не обленимся заняться исследованием. Ибо, хотя не постигнем достоинства предметов, однако же, если при помощи Духа не уклонимся от намерения Писания, то и сами, конечно, не будем признаны ни к чему негодными, и при содействии благодати сделаем нечто к назиданию Церкви Божией. Сказано: «земля же бе невидима и неустроенна». Почему, когда то и другое, и небо и земля, сотворены равночестно, небо доведено до совершенства, а земля еще несовершенна и не получила полного образования? Или вообще, что значит неустроенность земли? И по какой причине была она невидима? Совершенное устройство земли означает обилие ее произведений, прозябение всякого рода растении, появление высоких деревьев, и плодовитых и неплодовитых, доброцветность и благовоние цветов, и все то, что в скором времени должно было, по Божию повелению произникнув на земли, украсить породившую все сие. А как ничего этого еще не было, то Писание справедливо наименовало землю неустроенною. |
| О народах, верующих во Христа, пишется сине: видех ин Ангел восходящ от восхода солнца, имый печать Бога живого: и возопи гласим велиим к четырем Ангелом, имже дано бысть вредити землю и море, глаголя: не вредите ни землю, ни море, ни древа, дóндеже запечатлеем рабы Бога нашего на челех их 556 . О народах же, имущих веровати во антихриста, пишется сице: даст им (антихрист) начертанье на десней руце их, или на челех их, да никтоже возможет ни купити, ни продати, токмо имеяй начертание, или имя зверя, или число имене его 557 . Неверующих убо во антихриста антихрист убивати будет, сице пишется: иже аще не поклонится образу звериному, убиен будет 558 . Не имущих же печати Божия на челех своих гнев Божий казнить имать, сице пишется: взыде дым от студенца яко дым пещи велики, и омерче солнце и аер от дыма студеничного. И от дыма изыдоша прузи на землю, и дана бысть им область, яко имут область скорпии земнии. И речено бысть им, да не вредят травы земныя, ни всякого злака, ни всякого древа, но точию человеки, иже не имут печати Божия на челех своих 559 . Мы же розыщем, кая печать Божия, кая антихристова? Кая печать Бога жива во антихристовы дни будет на челех людей Божиих? Святой Андрей, архиепископ Кесарии Каппадокийской, толкователь Апокалипсиса, ясно сказует, яко печать будет святой крест. Сице той толкователь на словеса во Апокалипсисе сия: видех иного Ангела, имущаго печать Бога живаго 560 , пишущи глаголет: еже Иезекилю древле открыся о облеченнем в ваддин, сиречь в льняную ризу долгую, и стенящих чела знаменующем, да не погибнут праведные с неправедными, за недоведомое сокровенныя святых добродетели и Ангелом 561 . Сие и зде блаженному (Иоанну Богослову) указуется, превышайшей святой силе, повелевающей казнителем святым Ангелом, ничтоже соделати согрешившим, прежде даже познают истины служителей, запечатлением разделенных бывших. Сие же аще и частне древле бысть веровавшим Христу, разорения Иерусалимля от Римлян избегшим, во многие совершающим тьмы, (сиесть, во многия умножившимся тысящи тысящей,) по велицем Иакове, являющем блаженному Павлу множество их. Но убо, якоже речеся, во время пришествия антихристова наипаче будет, (умножение верных): печати животворящего креста, отделяющей от неверных верные, непосрамленне и дерзновенне знамение Христово пред нечестивыми носящие 562 . Темже глаголет Ангел: не повредите землю, ниже море, ни древеса, дондеже запечатлеем рабы Бога нашего на челех их 563 . |
| Один из учеников святого Антония, Иларион, перенес монашество на свою родину – в Палестину – и основал обитель близ города Газа. Отсюда монашество распространилось по всей Палестине и Сирии. Когда же свт. Василий Великий посетил обители Палестины и Египта, то учредил монашество в Каппадокии и дал им устав. А Савва Освященный, соединивший благодать священства и иночества, учредил обитель близ Иерусалима в скале, что у потока Кедронского, и ввел там богослужебный устав. И мертвая, бесплодная пустыня Святого града – суровая Иудейская земля – около Мертвого моря процвела сонмом боголюбивых отцов палестинских, родоначальником которых был прп. Евфимий Великий, скончавшийся в 473 г. на 97-м году своей жизни. Подвижников насчитывалось до 15 тысяч, и жили они в великой ревности по Богу и в обилии даров Святого Духа. Блаженный Иоанн Мосх и святой Софроний, мужи духовные и образованные, указывают такие чудесные обители в горной части пустыни, существовавшие до вторжения исламизма: 1) лавра Фаранская, расположенная в шести милях от Святого града, у селения Фари; 2) лавра Сукка, или Ветхая лавра, близ Фекун в Хади-Харитун; 3) Феоктистов монастырь, в трех милях от лавры Евфимия, на дне потока; 4) лавра прп. Евфимия, в десяти милях от Иерусалима; 5) монастыри в пустыне Зиф, близ Хеврона и пещер Давида царя; 6) Мартириев монастырь, возле лавры прп. Евфимия; 7) монастырь прп. Феодосия; 8) лавра, или келлии Хузимы, основанная прп. Иоанном Хозевитом; 9) лавра прп. Саввы с девятью киновиями и двумя обителями, близ Еммауса и Васана, и лавра Фирминская с тремя обителями, близ Вифлеема. Были еще обители в Иерихонской долине над Иорданом: 1) лавра и монастырь прп. Герасима, в одной миле от Иордана; 2) лавра Каламон, или Каламонская, основанная на месте, где останавливалось Святое семейство при бегстве в Египет, поскольку здесь пролегает дорога из Галилеи в Газу; 3) лавра Пиргов, или Башен, называемая еще Иорданской обителью, основанная блаженным Иаковом, учеником прп. Саввы; 4) лавра св. Петра, близ Иордана; |
|
|
