| Воспоминание об этой древнейшей поре сохранилось и в его позднейших записях, где по временам делаются ссылки на какой-то древнейший типик и приводятся из него извлечения. Так в Синодальном уставе указывается на «παλαιωτρα τυπικ» в службе Феодора Тирона, в других читается целая статья, начинающаяся следующими словами: «γγραπται ν τ παλαι τυπικ τ γραφντι ν εροσολμαις оτως». В ней идёт речь о том, что малая вечерня накануне праздников поётся не в церкви, а притворе, и притом не певчески, но скороговоркой χμα. Различие между старыми и новыми типиками продолжает держаться и в полных его списках XV–XVI b., но эти ссылки относятся уже не к первоначальной редакции устава (за весьма немногими исключениями, перешедшими из древнейших типиков), а только к более ранним спискам. Разделение основывается на сравнительной древности некоторых из них и, может быть, на совпадении их в известных пунктах с первоначальной редакцией. Если провести это сравнение дальше, то окажется, что в дошедших до нас письменных уставах не сохранилось многих обычаев древних палестинских монастырей, а судя по тому, что эти указания на первоначальную практику палестинскую чрезвычайно бедны и отрывочны, естественно предположить, что число пунктов разногласия пришлось бы увеличить до размеров очень крупных. Прежде всего, в древних монашеских общинах Палестины преобладал келлиотский образ жизни, а это сообщало особый характер и порядкам литургическим. Богослужение имело у них вид однообразного келейного правила, суть которого сводилась к исполнению известного числа псалмов и библейских песней без всякой драматической, обрядовой обстановки. Если и в позднейшее время скитяне и келлиоты, вследствие особых условий своего положения, расходились в обрядах с киновитами и имели особый устав скитского жития, тем больше должны были отразиться эти условия на характере службы у первоначальных палестинских иноков, когда тропари, стихиры, каноны были ещё малоизвестны и считались у строгих монахов даже неприличными и соблазнительными, благодаря мелодическому их исполнению. |
| В лице братьев Иоасафа и Варлаама о.Алексий приобрел замечательных людей, редких по смирению, послушанию и выносливости. Святые люди. Труд, который взвален им на плечи, непомерно тяжел — обременены они работой до переутомления. Продолжительные скитские церковные службы, молитвенное келейное правило, тягота хозяйства: печенье просфор, работа в огороде, кухня, водовозное послушание (артезианский колодезь вырыли сравнительно недавно, а первые годы воду приходилось возить бочками за четыре версты на ручной тележке). Престарелому о.Алексию при двух трудоспособных помощниках, конечно, со всей сложностью скитского устава справиться трудно. Я упрекал о.Алексия за то, что он переобременяет своих сподвижников непомерным трудом, и убеждал его пересмотреть вопрос об уставе, но, по словам о.Алексия, молодые монахи сами стоят за сохранение его в нерушимости. Этим решением — не изменять устава, думаю, и объясняется то явление, что за 6 лет существования скита ни один из аспирантов, попадавших под начало о.Алексия, искуса не выдерживал и новых пострижешщ за все это время не последовало. Афонский устав рассчитан на многочисленную братию, среди которой распределить все необходимые послушания нетрудно; в нашем скиту они взвалены полностью на 2–3 человек, и физически долго этого не выдержать. Надо понять, что устав применяется к реальным условиям жизни, а потому эти условия нельзя не учитывать. Монашеский идеал не знает незыблемо–неизменных форм. Но о.Алексия, 29 лет подвизавшегося на Афоне, убедить в этом трудно. Отличный знаток афонского устава, начитанный в аскетической литературе, монах опытный на путях духовного делания, он, однако, не смог зажечь, при всех своих положительных данных, того огонька, к которому бы души повлеклись. Преобладание «Типикона», «буквы», формального начала над духом на путях монашеского подвизания — неблагоприятная атмосфера для произрастания молодых побегов, а долголетний афонский стаж, который укрепляет о.Алексия в сознании, что только он один на высоте монашеского идеала, не способствует, а препятствует сближению с ним душ, взыскующих монашества. |
| В чем может выражаться неправильная ревность? В том, что человек без всякой нужды, а только из-за своей гордости, фантазии, высокоумия выбирает для себя какие-то особенные подвиги, какие-то особенные добродетели, по большей части внешнего характера, считая, что исполнить их очень просто. («Высокоумие» в данном случае можно понимать как «возношение». Греческое слово со значением «возносящийся» буквально переводится как «парящий умом». Таким образом, высокоумный – это человек, высоко о себе мечтающий, парящий умом в каких-то высоких о себе представлениях.) Допустим, человек возлагает на себя строгий пост, носит нищенскую одежду, делает много поклонов или уединяется для того, чтобы избегать общения с людьми, которые, как ему кажется, вводят его в грех. При этом он осуждает людей, которые, с его точки зрения, живут нерадиво. Конечно, для фарисеев имели значение другие добродетели, не те, что сейчас важны для нас, но Спаситель ведь не напрасно сказал: Берегитесь закваски фарисейской и саддукейской ( Мф. 16, 6 ). Может получиться так, что все выдуманные ими обряды мы отвергнем, а сам фарисейский дух, то есть соблюдение только внешнего благочестия, сохраним. Поэтому все упреки Спасителя в адрес фарисеев за соблюдение ими всевозможных человеческих преданий, могут быть отнесены и к нам. Когда монахи упрекали Моисея Мурина за то, что он нарушил устав скита, позволив себе разжечь огонь и сварить пищу (а он сделал это из любви к посетившим его странствующим братьям), один из пресвитеров скитской пустыни сказал, что Моисей нарушил заповедь человеческую, но соблюл заповедь Божию. Значит, и такой подвиг, как строгий пост, который в соединении с другими подвигами приводил многих пустынников в бесстрастное состояние, может восприниматься людьми неправильно и стать для них тем же, чем были для фарисеев предания старцев. Потому пост и назван в данном случае заповедью человеческой. Когда Спаситель сказал фарисеям, что пришел не праведников, а грешников призвать к покаянию (см. Лк. 5, 32 ), то этими словами Он намекнул на то, что и фарисеи не праведники, а грешники. Но они не образумились и, желая оправдаться, продолжали укорять Господа, обвиняя Его учеников в нерадении: Они же сказали Ему: почему ученики Иоанновы постятся часто и молитвы творят, также фарисейские, а Твои едят и пьют? ( Лк. 5, 33 ). Фарисеи упрекали учеников Спасителя за то, что те нарушают посты, молятся мало и не совершают положенных молитвословий. Он сказал им: можете ли заставить сынов чертога брачного поститься, когда с ними жених? ( Лк. 5, 34 ). Конечно, во время брачного пира никто поститься не будет, но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься в те дни ( Лк. 5, 35 ). Значит, всему свое время ( Еккл. 3, 1 ): сначала нужно устремить внимание на внутреннее делание – на приобретение духовных добродетелей, а позднее, по достижении некоторого преуспеяния, будет уместен и пост. |
| Начиная со второй половины XVIII века, раскольнические монастыри и скиты проникают в города и под именем кладбищ и богаделен открыто организуются даже в обеих столицах. Однако интересующая нас сторона и здесь осталась в прежнем виде. Женские «обители» и «половины» и здесь имели не только вообще значительное число насельниц, но, сколько можно судить по отрывочным данным о более крупных из них, и превышающее 8 . Наконец: самой крупной чернеческой и вообще «скитской» величиной, если брать в общей сложности, была единичная женская келия, городская и особенно сельская, самая мелкая величина в отдельности. Где это было возможно, сельская женская келья получила широкое применение ещё в первой четверти XVIII века 9 , как бы в соответствие «лесным» женским келиям и мелким скитам 10 . По мере расширения этой возможности во второй половине XVIII века и ещё более по причине закрытия главных «лесных» и «пустынных» центров раскола в XIX веке, постепенно увеличиваясь в своём числе, она достигла, наконец, того, что иногда на один уезд приходилось до 2400 келейниц 11 . 2 .Ещё от первой четверти XVIII века существует весьма характерное изречение: что в расколе – «что мужик, то вера, что баба, то устав» 12 . Значит, и в то время уже было подмечено, что женщина при движении жизни раскола по его принципам идёт рядом с мужчиной, хотя и не одной тропой. Берём для примера некоторые факты и явления. Когда Керженец был объят жаркими спорами относительно еретических писем протопопа Аввакума, сходки происходили при участии стариц и даже в их кельях. Когда взволнованная Москва готовилась к знаменитому перемазанскому собору, керженские женские обители выразили своё общее требование в нарочном туда послании 13 . Когда в бегунстве возникло разногласие по вопросу о приёме в члены толка лиц, которые ещё не вышли в действительное странство, – в истории бегунства первое и по значению основное разногласие, – в нём принимала влиятельное участие известная Ирина Фёдорова, тверская крестьянка, спутница Евфимия при жизни основателя толка и наставница по смерти его 14 . |
| Отцы завещали поститься – не принимать пищи до часа девятого, по нашему расчислению суточного времени – до третьего часа пополудни. А кто больше сего благорасположится оставаться без пищи, тому – добрая воля. Вообще же они (отцы) положили, в дни весеннего и осеннего равноденствия, вкушать пищу, когда день начнет преклоняться и когда, спустя два часа после полудня, настанет девятый, а по нашему счету – третий час пополудни. Но так как в наших северных странах, летом и зимой как дни, так и ночи, то весьма значительно увеличиваются, то уменьшаются, в обратном друг к другу порядке, против мест более близких к средоземию – к экватору, например, к Палестине, Константинополю и другим, то нам должно вкушать пищу, сообразуясь с переменой долготы и краткости дней. В день непостный можно уранить, т.е. пораньше назначить час обеденного вкушения пищи, и если нужно, вкусить немного вечером, т.е. поужинать. 3. Различие пищи По словам Григория Синаита , «благоразумные и рассудительные понемногу вкушают всякого яства, как бы оно ни было вкусно и сладко: у них нет того, чтобы одно избрать, другое отринуть, через это они – и Богу за все благодарение воздают и душу свою предохраняют от надмения». Таким образом, избегая надмения, удалим себя от пренебрежения к доброму созданию благого Бога Создателя. Немощным же – верой или душой – полезнее воздержаться от некоторых яств, особенно сладких, т.е. им нравящихся; ибо они, как говорит тот же Григорий, не имеют уверенности и убеждения в том, что будут сохранены от Бога и вкусят безвредно: им Апостол велит зелие ясти ( Рим. 14, 2 ). Когда же какое-либо ястие кому-либо вредно, по болезненному состоянию или по сложению тела, то пусть таковый не принуждает себя ко вкушению вредного, но да ест полезное для него; ибо Василий Великий говорит: «Не подобает ратовать против тела брашном, которое должно служить к его сохранению». 4. Различие тел Кто имеет здоровое и крепкое тело, тому нужно утомлять его, как и чем только можно, да избавимся от страстей, и да будет оно, благодатью Христовой, покорно духу. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| и Сорская пустынь, ок. 14801508 гг.), а также идей и мировозрений, распространенных в его окружении. Для того чтобы приблизиться к умственной среде Нила, я последовал смелому методу современного исследователя педагогики в Кириллове XV в. Р. Романчука (Robert Romanchuk) и его теории относительно взаимно дополняющих – «пустынного (desert)» и «академического» – направлений иноческого воспитания и тройного монастырского курса обучения: «этика» (основы христианства и иночества), «физика» (действительный мир) и «эпоптика» («умственно-духовное» мастерство). Я следую за Е. В. Беляковой, Е. Э. Шевченко и Е. В. Романенко, подчеркивая значение Сорской пустыни как места и частичного сосредоточения самой зрелой деятельности Нила и кульминации его жизни. Поэтому я перевожу Нилову редакцию Скитского устава. Я также следую предложенному Т. Лённгрен определению капитальной идейной и педагогической функции Нилова Соборника вместе с Уставом. Исходя при определении подлинности из стиля и построения словосочетаний, я почти столь же ограничителен, как и Островски, но при этом считаю Завещание аутентичным, как и Предание, Устав, четыре изданных Прохоровым Послания, а также Предисловие и Послесловие Соборника. Вслед за Прохоровым и Шевченко я включил Завет Иннокентия, поскольку он дополняет Предание. Помимо этого, я сделал перевод двух небольших статей о причастии без священника, которые также представляют собой дополнения Нила к Преданию. Что касается общественной деятельности Нила, то я, исходя из замечаний Лурье и Островского и не найдя никаких солидных причин для приписывания Нилу умеренности по отношению к «Новогородским еретикам», ни просьбы о конфискации или законном ограничении монастырских земель, выстраиваю систематический подход к Нилу и Иосифу как к союзникам. В отдельных статьях мною рассматриваются (подробнее, чем Я. С. Лурье) части Просветителя, переписанные Нилом, а также распределение и характер его приверженцев и почитателей в Иосифовом монастыре по 1580е гг.– по крайней мере, 20 человек. |
| Самая лучшая и благонадежная брань может быть тогда, когда помысл – прилог отсекается в самом начале, и когда будет непрестанная молитва. Ибо кто сопротивляется в первомыслии, то есть прилогу, тот, так сказать, одним ударом пресечет все последующие его действия: благоразумный подвижник умерщвляет самую мать злых исчадий, т.е. лукавый прилог – первые мысли, – сказали отцы. А наипаче во время молитвы надо ум свой привесть в такое состояние, чтобы он был и глух и нем, как сказал Нил Синайский , и иметь сердце упраздненным от всякого помысла, даже, по-видимому, доброго, как сказал Исихий Иерусалимский ; ибо, по опыту известно, что за допущением бесстрастных, добрых помыслов, следуют и страстные худые: вход первых отверзает дверь и вторым. Так всемерно нужно упразднять себя и от тех помыслов, которые представляются правыми, чтобы постоянно – беспрепятственно – зреть в глубину сердца и взывать: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, – произносить иногда всю эту молитву, иногда половину ее, сокращая так: Господи, Иисусе Христе, помилуй мя, – или: Сыне Божий, помилуй мя, как это будет удобнее для новоначальных, – научает святой Григорий Синаит . Впрочем, слишком часто изменять слов молитвы не должно. По произнесении: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божии, помилуй мя, – отцы присовокупляют еще слово: грешного. И это Господу Богу приятно, а нам грешным особенно прилично. Взывай так прилежно, стоишь ли, сидишь ли, или лежишь, взывай, затворяя ум в сердце и – для внутренней беспрепятственности – сдерживая, сколько можно, самое дыхание, чтобы не часто дышать, как учит Симеон Новый Богослов . А Григорий Синаит говорит: «Призывай Господа Иисуса всеусердно, терпеливо и постоянно – пождательно, отревая всякий помысл». В том же, как полезно для средоточения ума в молитве сдерживать дыхание и не часто дышать, скоро удостоверит самый опыт, – говорят отцы. Если не можешь молиться в безмолвии сердца и без помыслов и видишь, что они в уме твоем плодятся, то не малодушествуй об этом, и, ни на что не смотря, держись в молитве. Святой Григорий Синаит , совершенно зная, что нам, страстным, невозможно победить лукавые помыслы, сказал: «Никто из новоначальных не удержит ума и не отженет помыслов, если Сам Бог не удержит его и не отринет помыслы. Только сильные и многопреуспевшие в духовном делании в состоянии удерживать ум и прогонять помыслы, но и они не своей силой прогоняют их, а с Богом подвизаются в противоборствовании им, облекшись благодатью и во всеоружие Его. Ты же, узрев нечистоту лукавых духов, т.е. помыслы, в уме твоем воздвизаемые, не ужасайся и не смущайся. И если бы стали представляться тебе, по-видимому, добрые какие-либо предметы, не обращай на них никакого внимания, но сколько можно, удерживая дыхание и затворяя ум в сердце, вместо оружия, часто и прилежно призывай Господа Иисуса. И все помыслы, как бы огнем опаляясь Божественным Именем Господа Иисуса, невидимо отбежат». |
| обителями. Вам известна моя немощь, мое происхождение и нежность воспитания. Для них принятие и того устава, который я Вам предлагаю по образцу Скита Оптина, есть уже великий подвиг и распятие. Предпринятие чего-либо большего превышает мое соображение, «Да не смятении и отсечении житие твое, – говорит преподобный Исаак Сирский в 80 слове, – и за вожделение мала труда да не останешься и престанеши от всего течения твоего. Яждь умеренно, яко да не всегда еси, и да не простреши ноги твоей выше силы, да не отнюдь праздней будеши». За сим не угодно ли будет Вам обратить внимание на главу 36-ю иноков Каллиста и Игнатия, Добр., часть 2 «О рассуждении», положенную ими сряду – после изложения телесных подвигов и уставопищия, подобающих безмолвствующим. Надо заметить, что овощи и плоды средней России несравненно сильнее северных, а произведения южной России столько же сильнее среднеполосных; плоды же и овощи Цареграда и Афона, где жили Св. Каллист и Игнатий, равняются питательною силою рыбе северных краев и даже превосходят ее. «Тело немощное, – сказал Св. Исаак Сирский в 85 слове, – егда понудиши на дела, многша силы его, помрачение на помрачение и душу твою и смущение тем паче наносиши». Все сие представляя на благоусмотрение Ваше, прошу Вас снизойти моей немощи и единодушных со мною братий, которым подвигов общежития не понести, и которые могут понести подвиг Скитский, по растворении его благоразумною умеренностью. Тем более кажется, настоящего случая не должно упускать, что всячески, по прошествии непродолжительного времени, должно же будет учинить упомянутое снисхождение и изменение в уставопищии Скитском, иначе никто не будет жить в Скиту. Стали немощны, батюшка! Притом, как я выше сказал, устав Оптинского Скита «о пище» строже положенного Церковию для схимника. Так, когда положено уставом употребление рыбы, она поставляется на трапезе; кажется, в течение сорока дней в году разрешается на сыр и яйца, масло скоромное и молоко. Как в Валаамском общежитии не употребляется молоко, то и в Скиту не должно вводить его; а прочее все полезно бы ввести как для пользы телесной, так и для пользы душевной: ибо и св. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
|
|
