| Спасение возможно только при благодати. Благодать же дана людям Господом нашим Иисусом Христом, воплотившимся от Духа Святого во чреве Пречистой и Преблагословенной Девы Богородицы. Началом спасения для человека является Таинство Крещения, и только в Церкви и посредством Церкви осуществляется спасение людей. Церковь – Невеста Христова и наставница своих духовных чад. В ней Христос почивает; в ней спасает и руководит души; и вне Церкви спасение невозможно. Таким образом, можно видеть, что богословие Михаила Пселла безупречно православное. В нем нет исканий: у него все законченно и совершенно. Думается, что более полного суждения о богословии Пселла, чем то, которое мы представили, в настоящее время и невозможно дать. Перечислим богословские творения Пселла. Значительное число омилий, толкующих Св. Писание и Св. Отцов. За исключением отдельных цитат из комментария Пселла на творения Св. Григория Богослова (Париж, рук. 1182) – не изданы. Краткие омилии, из числа которых наиболее значительная посвящена размышлению о Воплощении Господнем – и была послана василевсом турецкому султану, – не изданы. Пространная омилия на Усекновение Главы Св. Иоанна Крестителя (Париж, рук. 1177, фол. 250–264) – не издана. Слова на Перенесение мощей Св. Первомученика Стефана, о чудесах Архистратига Михаила, на Пасху, на праздник Св. Агафии, о Св. Григории Чудотворце , – не изданы. Издано в сопровождении латинского перевода: Толкование на Песнь Песней, «О всестороннем Учении», «Стихи о Догмате», «Об определении смерти», слово на Благовещение. Издано в русском переводе: Краткое слово «О чуде во Влахернах». Пер. П. В. Безобразова в «Журнале Министерства народного просвещения», т. 262 (1889 г.). Обвинительные речи против Патриарха Михаила Керулария/Пер. П. В. Безобразова//Там же. Имеется и более полный перевод этого сочинения на французском языке, сделанный Л. Брейе. Похвальное слово Симеону Метафрасту , переведенное Архиепископом Арсением Иващенко//Воронежские епархиальные ведомости за 1872 г. В нашем переводе читатель найдет нижеследующие писания Пселла: Толкование Книги Песнь Песней; Всестороннее Учение (только богословские главы); Стихи о Догмате; Ответ на вопрос относительно определения смерти; Слово на Благовещение Пресвятой Богородицы; Этих сочинений нет в переводах, за исключением латинского. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание НЕОФИТ (Ок. 290 - 303...305 гг.), мч. Никейский (пам. 21 янв.), пострадал при имп. Диоклетиане (284-305). Сохранились 6 Мученичеств Н. (BHG, N 1325y - 1326c), из которых издано только одно: Ιωννου Θ. Μνημεα γιολογικ. Venemiis, 1884. Σ. 239-251 (BHG, 1326), а также подробное сказание в Синаксаре К-польской ц. (архетип кон. X в.) (SynCP. Col. 410-411). Прп. Никодим Святогорец в «Синаксаристе», в примечании к сказанию о Н., приписывает авторство Мученичества BHG, N 1326a прп. Симеону Метафрасту. Болландисты , видимо, не знали об этих текстах, т. к. они не были включены в «Acta Sanctorum» , там отмечена только память мученика. Столь богатая агиографическая традиция говорит о популярности культа Н. в Византии, хотя сведений о посвящении ему храмов нет. Само Мученичество носит эпический характер, содержит множество агиографических топосов и сказочных эпизодов. Мученичество св. Неофита Никейского. Миниатюра из Минология Василия II. 1-я пол. XI в. (Vat. gr. 1613. P. 339) Мученичество св. Неофита Никейского. Миниатюра из Минология Василия II. 1-я пол. XI в. (Vat. gr. 1613. P. 339) Согласно источникам, мч. Н. родился в г. Никея (М. Азия, ныне Изник, Турция) в семье благочестивых родителей, к-рых звали Феодор и Флоренция. Когда мальчик, воспитанный в христианской добродетели, достиг возраста 10 лет, у него проявился особый дар благодати Божией, отличавший его от сверстников. Как только из школы, где учился грамоте Н., детей отпускали после занятий, он приводил самых бедных одноклассников домой и втайне от родителей отдавал им свой обед. Затем мальчик шел к восточным воротам города, рисовал на городской стене крест и молился перед ним. Когда вокруг него собирались сверстники, он ударял рукой о камень в стене, и оттуда текла вода, к-рой могли напиться дети. Н. запрещал товарищам рассказывать о своих чудотворениях. Но через год после появления у Н. чудесного дара его матери во сне открылось, что сын изводит воду из камня городской стены. Проснувшись, она стала молиться, чтобы Бог открыл ей правду о сыне. Тотчас появился белый голубь, сел на постель, где спал мальчик, и обратился к нему со словами: «Я послан от Бога, чтобы сохранить твой одр непорочным». Флоренция при этом видении упала замертво. О ее смерти тут же узнали соседи; немедленно послали за Феодором, к-рый работал в поле, и тот в великой скорби поспешил домой. Видя горе отца, Н. объявил, что его мать не умерла, а уснула. Он взял ее за руку и велел проснуться, после чего Флоренция очнулась и рассказала все, что она видела во сне и наяву. Услышав ее рассказ, мн. язычники, бывшие в числе собравшихся в доме Феодора, уверовали во Христа. |
| Русские люди видели в епископе туровском втораго златословеснаго витию, т. е. русскаго Златоуста; но этот взгляд их показывает, что они мало знакомы были с свойствами проповедей Златоуста. В проповедях Кирилла Туровскаго меньше всего можно встречать нравоучение, общедоступность изложения и современность, которыя были отличительными чертами проповеди Иоанна Златоуста . Гораздо более сходства можно найти у Кирилла Туровскаго с другими проповедниками восточными; например в слове в неделю Ваий есть много сходных мест с словом на тот же день Прокла Константинопольскаго , а отчасти с беседою на праздник Ваий св. Кирилла Александрийскаго . В слове в неделю новую по Пасхе встречаем большое сходство с словом св. Григория Богослова также на новую неделю и на память мученика Маманта. В слове о мироносицах речь Иосифа Аримафейскаго похожа на такую же речь в слове св. Епифания Кипрскаго на погребение Спасителя. В этом же слове Кирилла находим ясные следы подражания плачу Богородицы, который приписывается Симеону Метафрасту . Наконец, сам Кирилл проповеди свои называет словесами от пророческих, евангельских и апостольских сказаний. И действительно многия его поучения представляют собою евангельский разсказ события, распространенный и дополненный собственными соображениями проповедника, заимствованными из книг Ветхаго Завета, особенно пророческих и псалмов. Форма представления у Кирилла Туровскаго символическая, происходящая от символическаго воззрения на природу и человека. Иногда символизм этот доходит до одушевленнаго, поэтическаго представления, верно передавая сходство предметов мира вещественнаго и духовнаго, а иногда, напротив, впадает в искусственность, вследствие произвольных, натянутых сближений и желания провести символическую параллель не только в целом, но и в частностях. Образы для своих мыслей он заимствует то из Священнаго Писания Ветхаго и Новаго Завета, то из природы. Иногда они передают его мысль ясно, наглядно, а иногда, если этих образов много, затемняют ее. Изложение у Кирилла Туровскаго нередко переходит от повествовательнаго к драматическому: лица, о которых говорится в проповеди, становятся как бы действующими, вступают друг с другом в беседу и выражают свои мысли и чувства монологами, иногда очень длинными. |
| Непривычное для русского читателя наименование автора требует пояснения. Дело в том, что еще в первые десятилетия нашего века пристальное изучение выявило в творениях, известных большей частью под именем Макария, ясные указания на то, что их сочинителем был на самом деле какой-то другой выдающийся монах и проповедник. Он жил не в Египте, а в Месопотамии: им упоминаются река Евфрат, набеги индийцев и сарматов, персов и готов, оборонительные сооружения, характерные как раз для приграничных областей тогдашней Римской державы, смежных с Персией, замерзающие зимой реки и озера и тамошнее название месяца апреля. Кроме того, не всегда Макариевы беседы носят это имя; иногда их автором назван Ефим Сириянин, в арабских переводах – Симеон. На сирийское, а не африканское, происхождение намекает и загадочное, до сих пор не объясненное сходство трактата «О христианском установлении» св. Григория, епископа Нисского, брата славного законодателя монастырской жизни св. Василия Великого , с «Большим посланием» Макария. Что на самом деле могло произойти? Возможно, в бурную эпоху догматических споров соборному осуждению незаслуженно подвергся человек выдающегося таланта и благодатной силы, по своим личным привязанностям и жизненным обстоятельствам, не по убеждениям и писаниям, оказавшийся близким к тем, кто был осужден за еретичество. Им был, по предположению Германа Дерриса, немецкого исследователя, больше полувека занимавшегося этим вопросом, Симеон из Месопотамии, упоминаемый ранним церковным историком Феодоритом («Церковная история», 4, 11, 2) в числе пяти вождей мессалиан (евхитов, или «энтузиастов»), осужденных на Эфесском соборе 431 г. Но с сочинениями великого проповедника, имя которого по недоразумению стало неблагонадежным, Церковь никак не могла расстаться, и вот для их спасения они были приписаны египетскому отшельнику, далекому от всяких обвинений. О том, как все это произошло, теперь можно только гадать. На различные предположения наводит, помимо имени «Симеон» в арабских переводах Макария, еще и то, что первое из семи его «Слов», в некоторых списках непосредственно примыкающих к «Пятидесяти духовным беседам» 6 , имеет надписание: «Второе послание Макария к авве Симеону, подвижнику из сеирийской Месопотамии». И чистая ли случайность то, что «Главы» из сочинений св. Макария вошли в обиход византийского монашества, исихастов, тоже под эгидой «Симеона» – Симеона Метафраста ? |
| Часть II. Антиохия Святой Лукиан Антиохийский и его ученики (К предыстории Антиохийской школы) 923 Глава I. Жизнь святого Лукиана Свидетельств о его жизни очень мало, и они далеко не всегда согласуются друг с другом. По словам А. Спасского, «в исторических воспоминаниях IV века личность Лукиана занимает совершенно особое место: большинство говорит о нем не иначе как с уважением к его нравственному характеру и высокой учености, но в то же время избегает передавать какие-либо конкретные факты из его жизни» 924 . Согласно некоторым источникам («Жизнь Константина», Свида и Симеон Метафраст ), он родился в Самосате, однако «Константинопольский Синаксарий» и «Менологий» Василия (PG. Т. 117. Col. 109) предполагают антиохийское происхождение Лукиана; последним двум свидетельствам следует доверять больше. Дату его рождения определить трудно, но, скорее всего, она приходится приблизительно на середину III века (Г. Барди предполагает 240 год) 925 . Вероятно, родился Лукиан в христианской среде, но о том, кто были его родители и к какому социальному слою они принадлежали, не сохранилось от древности точных известий. В Житии его, восходящем к Симеону Метафрасту 926 , но отражающем в ряде частей своих древние пласты житийной традиции, говорится, что «святой Лукиан происходил от благочестивых родителей из города Самосаты». Можно предполагать, что семья будущего мученика не была бедной и могла дать ему неплохое образование. Существует предание, что Лукиан обучался в Эдессе у некоего Макария 927 , но насколько можно верить этому преданию, сказать трудно, так как об Эдесской школе и учителях в III веке у нас нет никаких твердых указаний источников 928 . Все, что нам известно о Лукиане, говорит в пользу совершенно эллинского типа культуры, являющейся «средой обитания» его личности. Впрочем, пребывание его в двуязычной Эдессе, где греческий язык имел достаточно твердые позиции, нельзя полностью исключать из гипотетических возможностей. Приблизительно около 270 года святой Лукиан был рукоположен во пресвитера, и, видимо, с этого времени начинается наиболее плодотворный период его жизни. |
| 48, VIII). В этих словах нельзя не видеть отголоска какого-то предания о просветительной деятельности апостола Петра в Паннонии, которое (как видно из Паннонской легенды о Мефодии) и было использовано заинтересованной стороной, как ultima ratio. Известно, что в средние века, несмотря на существовавшую с древних времен легенду о состоявшемся вскоре после вознесения Христа на небо распределении стран между 12-ью апостолами для их проповеди , 94 в легендарных сказаниях о них постепенно расширялись районы путешествий каждого из них, несмотря на отсутствие каких-либо исторических свидетельств об этом. Следы легенды о пребывании Петра в пределах мораво-паннонских имеются уже в приписываемом (без достаточных оснований) Симеону Метафрасту «Ù πμνημα διαλαμβνον μεριχϖ ς τος γϖ νας χα λα χα ποδημαδ χα τελεωσιν Πτρου χα Παλον» (нач.: » Και τϖ υ τεχνϖ ν ο μνον»). 95 Здесь содержится, между прочим, рассказ о странствованиях Петра из Рима в «Terracina, Sirmium in Spania, Carthago» и «Aegyptum», о возвращении его в Рим и путешествии в Φωτιχ в Епире, Милан и Британию. Во всех этих местах апостолом поставлялись епископы и, в том числе,-Епенет в Сирмии. Этот Сирмий легенда указывает в «Спании», но, так как, другой Сирмий, кроме паннонского неизвестен, 96 то уже издавна Епенет был признан паннонским епископом, и в греческих минеях память его чествуется 30 июля, совместно с Андроником (Lipsius, op. cit. 222), хотя отсутствует в латинских месяцесловах (ibid.). В известном труде ученого иезуита D. Farlati «Illyricum sacrum» можно найти обстоятельную сводку преданий, как местных, так и общецерковных, об апостольских подвигах и странствованиях в пределах западного и восточного Иллирика, и видеть, какие усилия прилагало католическое духовенство для защиты достоверности этих сказаний. Из этой сводки оказывается, что Иллирик, в широком смысле этого названия, просвещали и поставляли здесь епископов или учреждали церкви апостолы: Петр (Illyr. sacrum, t. I, р. 235–243), Павел (199, 243–246, 255, 378, 395), Марк (261), Матфей (254), Лука (258, 259, 396), Иаков (249), Тит (266, 267, 354, 372), Тимофей (260), Андрей (254), Домний (404) и другие. Конечно, не все подобные легенды относятся к древнейшей эпохе. Они появлялись на свет постепенно и по мере надобности. Но, несомненно, что некоторые из них были в обороте еще в конце 9 в., 97 и что известие нашей летописи о древнейшем местожительстве славян в Иллирике, в котором учил апостол Павел, принадлежит к циклу этих легенд. |
| Однако совр. зап. ученые четко разделяют сведения о мучениках, выделяя Г. Римского и Г. (вместе с Д.) Никомидийского с указанием, что его мощи сохраниться не могли, т. к., по сообщению Евсевия Кесарийского, тела казненных были извлечены из могил и брошены в море. Однако Евсевий не уточняет, произошло ли то же самое с Г.: его тело, согласно теории Сюискена, могло быть сразу же увезено в Рим для погребения. В позднем визант. «Мученичестве Инда и Домны» (BHG, N 822z - 823a), приписываемом Симеону Метафрасту (X в.), говорится, что Домна извлекла тела Г. и брошенных с ним в море Петра и Инда и захоронила. Но «Мученичество...» не является достоверным памятником: так, в нем говорится, что Д. был обезглавлен, Г. утоплен в море, а не задушен. Это дало болландистам основание предполагать, что существовали еще и другие Горгоний и Дорофей Никомидийские. С X в. «Мученичество Инда и Домны» стало основой всех синаксарных сказаний о Никомидийских мучениках с упоминанием Г. и Д. под 28 или 30 дек. Кроме того, под 30 сент. помещается память той же дружины Никомидийских мучеников с небольшим расхождением в составе, но имена Г. и Д. присутствуют. Под этим числом и под 3 дек. была помещена служба этим мученикам по уставам Великой ц. и Евергетидскому. В синаксарных заметках либо в одном сказании рассказывается о всех святых, упомянутых в «Мученичестве Инда и Домны», либо текст разбивается на неск. отдельных сказаний о каждом мученике или группе мучеников, но помещаются они всегда под одним и тем же числом календаря. Так, в Минологии Василия II (под 28 дек.) содержится память Г. и Д. вместе с мучениками из числа тех, кто не пострадали от огня. «Мученичество Инда и Домны» представляет собой компиляцию из различных более ранних агиографических сочинений, одним из к-рых могло быть гипотетически существовавшее «Мученичество Дорофея и дружины», причем в версии, отличной от той, к-рой мог пользоваться Руфин Аквилейский. Согласно этому тексту, придворные убедили имп. Максимиана Галерия, что ему не справиться с христианами, пока они есть среди придворных. Император вызвал к себе Д. и др. христиан, из к-рых по имени названы Мардоний и Мигдоний, евнух Инд, Петр и Г., и потребовал отречься от Христа. Однако они предпочли оставить царскую службу, но не отреклись от своей веры. Разгневанный император приказал их пытать и бросить в темницу. Сщмч. Анфим, еп. Никомидийский, чтобы укрепить их веру, отправил мученикам увещательное послание, но диакон (не назван по имени, в синаксарях - Феофил), к-рый нес его, был схвачен. Имп. Максимиан после безрезультатного допроса Д., диакона и др. узников приказал всех казнить. Д. обезглавили, Г., Инда и Петра утопили в море. Через нек-рое время Домна извлекла тела из воды и погребла у городской стены в Никомидии, на том месте, где был казнен Д. |
| Расхождения с сообщениями Евсевия Кесарийского и Руфина Аквилейского заключаются в обстоятельствах смерти Г. и Д. и в определении времени события. По тексту «Мученичества Инды и Домны» это произошло на 2-м году правления имп. Максимиана Галерия, т. е. в 307 г. Центральное место в повествовании отведено Д., Г. упомянут только 1 раз. Отсутствует он и в заключительном списке всех мучеников, о к-рых говорилось в тексте. Этот список в неск. измененном виде воспроизведен также в «Мученичестве Анфима» (пам. 3 сент.; BHG, N 134y-135c), приписываемом Симеону Метафрасту (BHG, N 135). Однако там отсутствуют имена Г. и Д. Свт. Димитрий Ростовский в переложении Метафрастова «Мученичества Анфима» добавил их имена в список, что стало основанием для внесения в календарь РПЦ памяти Г. и Д. под 3 сент. вместе со сщмч. Анфимом, но в более ранних греко-слав. памятниках их память приходится на 28 или 30 дек. (как исключение, еще на 3 дек.) и на 30 сент. Почитание в Западной Церкви В визант. источниках ничего не говорится о мощах Г. и Д., но к IX в. на Западе сформировалось мнение, что мощи Г. были перенесены из Никомидии в Рим и погребены на Лабиканской дороге, откуда с сер. VIII в. их частицы увозили в разные страны Европы, гл. обр. на север Франции и Германии. Впервые о перенесении мощей Г. в Рим сообщается в Малом Римском Мартирологе (сер. IX в.), где под 9 сент. отмечена память не только Г., но и Д. Под 12 марта из всей дружины Никомидийских мучеников из Мартиролога блж. Иеронима оставлен только мч. Петр Никомидийский. В Мартирологе Адона Вьеннского под 9 сент. есть подробное сказание о Г. и Д., основанное на «Церковной истории» Евсевия Кесарийского в переводе Руфина Аквилейского, но сообщается, что их подвергли тем пыткам, к-рые перенес мч. Петр, видимо на основании текста Руфина Аквилейского. Говоря о перенесении мощей Г. в Рим, Адон Вьеннский допускает неточность, называя местом его погребения Латинскую дорогу. Он считает 9 сент. днем кончины мучеников, что опущено в Мартирологе Узуарда, к-рый во всем остальном следует за Адоном Вьеннским. |
| Образ Г. П. (обычно в рост) встречается в минологиях: на монументальных фресковых (в нартексе ц. Христа Пантократора мон-ря Дечаны (1338-1348)); на иконах (Синайский диптих с лицевым минологием на весь год (К-поль, 2-я пол. XI в., мон-рь вмц. Екатерины на Синае); Синайский гексаптих c лицевым минологием на весь год (К-поль, 2-я пол. XI-1-я пол. XII в., мон-рь вмц. Екатерины на Синае)); в иллюминированных манускриптах (Минологий имп. Василия II (Vat. gr. 1613. Fol. 74, 926-1025 гг.)); в Служебном Евангелии с Минологием на весь год (Vat. gr. 1156. fol. 255r, 3-я четв. XI в.); в Минологии и Житиях (на сент.) по Симеону Метафрасту (Lond. Add. 11870. fol. 242v, кон. XI в.) - в мучении; в греко-груз. рукописи, т. н. Афонской книге образцов (РНБ. O. I. 58. Л. 79 об., XV в.), и на листе, вклеенном в рукопись XVII в. (предположительно оплечно) (Историко-этнографический музей, Кутаиси. 155; по пагинации в греко-груз. рукописи - л. 157 об.); в лицевом минологии на весь год с циклом двунадесятых праздников и Житием вмч. Димитрия, выполненный для деспота Фессалоники Димитрия (по пояс) (Oxon. Bodl. f. 1. fol. 11v, 1327-1340). В древнерусском искусстве образ святого встречается в росписях, в частности новгородских церквей. Наиболее раннее изображение Г. П. находилось в апсиде (крайний справа в святительском ряду) ц. Спаса на Нередице (1198): облачен в фелонь, с омофором, правая рука - перед грудью в жесте именословного благословения, в левой - Евангелие. В этом же храме в диаконнике среди образов св. жен были фрески с изображением святых Рипсимии и Нины ( Пивоварова Н. В. Фрески церкви Спаса на Нередице в Новгороде: Иконогр. программа росписи. СПб., 2002. С. 42, 65, 66, 67, 137). Предполагаемый образ Г. П.- по пояс, в медальоне, с прижатым к груди Евангелием - помещен на сев. столпе в ц. вмч. Феодора Стратилата на Ручью в Новгороде (80-90-е гг. XIV в.). В Хутынском мон-ре в ц. во имя Г. П. (1535-1536, погибла в XVIII в.). Здесь же находилась фреска с его образом в киоте. В ц. св. Симеона Богоприимца, в Зверине мон-ре в Новгороде, образ Г. П. помещен в нижнем регистре юж. люнета (минологий на сент.; после 1467 - нач. 70-х гг. XV в.). В ц. свт. Николая Чудотворца, в Гостинопольском мон-ре, полуфигура святителя изображена в простенке над аркой прохода в жертвенник (ок. 1475 (?) - кон. XV в., разрушена во время второй мировой войны). Во имя Г. П. освящен сев.-зап. придел в соборе Покрова на Рву в Москве (1555-1561) в память о взятии Арской башни и крепостной стены Казани во время Казанского похода царя Иоанна Грозного 30 сент.- в день празднования памяти святого. |
| 34 Прот. Александр Державин предполагает, что это были не Макарьевские, а Милютинские Четьи-Минеи. Державин А., прот. Радуют верных сердца. Четии-Минеи Димитрия, митрополита Ростовского, как церковно-исторический и литературный памятник. Часть I. М., VINK «ИХТИОС», 2006. С. 106–107 39 Диарий, 1685 г.//Сочинения св. Димитрия, митрополита Ростовского. Т. I. М., 1839. С. 481–483 41 Диарий, 1689 г.//Сочинения св. Димитрия, митрополита Ростовского. Т. I. М., 1839. С. 487–488 42 Порфирий (Попов), архим. Об издании житий Святых в хронологическом порядке//Чтения в Обществе любителей духовного просвещения, 1869, VI, с. 5 44 Порфирий (Попов), архим. Об издании житий Святых в хронологическом порядке//Чтения в Обществе любителей духовного просвещения, 1869, VI, с. 6 45 Порфирий (Попов), архим. Об издании житий Святых в хронологическом порядке//Чтения в Обществе любителей духовного просвещения, 1869, VI, с. 6 46 Четьи-Минеи. Книга вторая. Декабрь, январь, февраль. Киево-Печерская Лавра, 1764. Л. 53. Оборот 47 Четьи-Минеи свт. Димитрия так и не были переведены на русский язык. Существует выполненная под редакцией В.О. Ключеского переработка Четий-Миней – «Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского с дополнениями, объяснительными примечаниями и изображениями святых». М., 1903–1911. 50 Неизданными пока остались три обширных тома приложений к магистерской диссертации прот. А. Державина. В них подробно разбирается текст каждого жития Четьих-Миней, сопоставляются тексты житий, принадлежащие св. Симеону Метафрасту , Лаврентию Сурию, Петру Скарге, находящиеся в Макарьевских Великих Четьих-Минеях и многих других источниках, и устанавливаются источники, которыми, действительно, пользовался свт. Димитрий. См. Державина Е.И. Протоиерей А.М. Державин. Жизнь и научная деятельность//Святитель Димитрий, митрополит Ростовский. Исследования и материалы. Спасо-Яковлевский Димитриев монастырь. Ростов Великий, 2008. С. 365–366 58 Заметим, что ни у кого из противоборствующих сторон не возникало сомнение собственно в пресуществлении хлеба и вина в Тело и Кровь Христову; вопрос стоял лишь о времени пресуществления. Отрицание пресуществления рассматривалось как уклонение к протестантстким воззрениям. Так, Шляпкин, упоминая о некоем Яне Белободском, отрицавшем пресуществление, замечает: «Все это были помышления люторския, а их уже побаивались в Московском государстве». Шляпкин И.А. Св. Димитрий Ростовский и его время. СПб., 1891. С. 145. Достойно замечания, что вследствие этих споров православное учение о пресуществлении Св. Даров в 1696 году было внесено в текст архиерейской клятвы. |
|
|
