| См.: Антонов Д. Я., Антонова И. А. Метрические книги России XVIII – начала XX в. М., 2006; Боярченков В. В. Исповедные росписи Сапожковского уезда второй четверти XVIII в.: Источниковедческие наблюдения//Актуальные вопросы истории, философии, права и педагогики. Сборник статей Национальной научно-практической конференции с международным участием. Рязань, 2019. С. 11–15; Варламова Н. А. Исповедальные ведомости 1737 г. как источник по истории населения Петербурга//Проблемы отечественной и всеобщей истории. Вып. 11. Генезис и развитие феодализма в России. Л., 1988. С. 187–196; Маркова М. А. Источники по истории населения Санкт-Петербурга и столичной губернии: 1730–1740-е гг.//Материалы церковно-приходского учета населения как историко-демографический источник. Барнаул, 2007. С. 103–120; Миронов Б. Н. Исповедные ведомости – источник о численности и социальной структуре православного населения России XVIII – первой половины XIX в.//Вспомогательные исторические дисциплины. Т. XX. Л., 1989. С. 102–117; Миронов Б. И. Исповедный и метрический учет в имперской России//Материалы церковно-приходского учета населения как историко-демографический источник. Барнаул, 2007. С. 8–47; Морозова Э. А. Изучение истории крестьянских семей первой половины XIX в. на основе сводной базы данных по ревизским сказкам и исповедальным ведомостям//Информационный бюллетень Ассоциации «История и компьютер». 30. М., 2002. С. 189–192; Постников А. Б. Исповедные росписи как источник по истории Псковской церкви и духовенства в 1727–1762 гг.//Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Сер. 2: История. История Русской Православной Церкви. 2016. 6(73). С. 21–44; Федорец А. И. Московские исповедные ведомости середины XVIII века как источник социально-демографической информации по истории города//Per aspera… Сборник научных статей победителей конкурса студенческих работ исторического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова и материалы научных конференций. Вып. 2. М., 2010. С. 6–18; Щербачев О. В. Исповедные ведомости московских сороков как источник по генеалогии дворянства середины XVIII века//Известия Русского генеалогического общества. Вып. 12. СПб., 2003. С. 25–52. |
| (см., напр.: Соколов. 1982. С. 22). Т. о., к сер. 80-х гг. XVII в. Л. завершил общую разработку собственной философской системы; в последующих работах он расширял и уточнял ее содержание, вводил новые термины и вносил нек-рые корректировки в обосновывающую аргументацию, однако фундаментальные принципы и основное философское содержание его метафизики с этого момента не подвергались существенному пересмотру. В сжатой и строгой форме основные идеи «Рассуждения о метафизике» представлены также в записке на лат. языке «Логико-метафизические принципы» (Principia Logico-Metaphysica; 1-е изд.- 1903; переизд.: Leibniz. SSB. R. 6. Bd. 4. S. 1643-1649), к-рая была составлена ок. 1689 г. и, вероятно, использовалась Л. в философских дискуссиях с итал. теологами и философами во время поездки по Италии. В 1695 г. Л. впервые представил новую систему метафизики широкой публике, издав в престижном французском научном ж. «Journal des Sçavans», в к-ром и ранее неоднократно выходили его философские, научные и полемические статьи, соч. «Новая система природы и общения между субстанциями, а также о связи, существующей между душою и телом» (Système nouveau de la nature et de la communication des substances, aussi bien que l " union qu " il y a entre l " âme et le corps; переизд.: Leibniz. Phil. Schr. Bd. 4. S. 477-487; рус. перевод: Соч. Т. 1. С. 271-281). В отличие от «Рассуждения о метафизике» в этом трактате Л. строил изложение своей метафизики не в виде философского раскрытия учения о Боге и его следствий, но в автобиографической и проблемной перспективе, подчеркивая, что его философские поиски определялись стремлением найти «принцип истинного единства». Объявив таким принципом нематериальную субстанцию, к-рая одновременно есть «первичная сила» и «первичная деятельность», Л. излагал учение о свойствах субстанций и «гипотезу согласия», т. е. первоначальный вариант учения о предустановленной гармонии, с помощью к-рого он объяснял любую деятельность и все познавательные процессы. Отвечая на критические замечания франц. |
| 1994. S. 215-220). Еще в 30-х гг. XX в. у К. возникли проблемы с сердцем: во время поездки в 1936 г. в Вену и Прагу он перенес инфаркт и с этого времени регулярно принимал сердечные препараты; кроме того, врачи отмечали у него склонность к диабету, проблемы с дыханием и опорно-двигательным аппаратом (Ibid. S. 159-160; Meyer. 2006. S. 222). 13 апр. 1945 г. К. участвовал в последнем в семестре факультетском совещании в Колумбийском ун-те; затем в клубе преподавателей сыграл партию в шахматы. Направляясь домой, он остановился, чтобы взять такси; в это время к нему подошел поговорить студент философского фак-та А. Пэп. Обернувшись к нему, К. внезапно упал. Прибывшие медики констатировали смерть от внезапной остановки сердца. Через неск. дней при участии посещавшего его лекции нью-йоркского студента, молодого раввина Артура Херцберга (1921-2006), к-рый возглавил траурную церемонию, К. был погребен по иудейскому обряду на кладбище Сидар-Парк - Бет-Эл, расположенном близ Нью-Йорка ( Meyer. 2006. S. 255; Krois. 2009. S. XLII). Философские взгляды Традиционно развитие философских взглядов К. подразделяется исследователями на 3 периода. 1-й период, длившийся до начала работы над «Философией символических форм», характеризуется близостью К. к марбургской школе неокантианства и строгим следованием ее основной философской парадигме - ориентации на исследование структур научного познания. Во 2-м периоде, продолжавшемся до сер. 30-х гг. XX в., в фокусе внимания К. оказывается уже не только научное познание, но и все в целом многообразие способов творческого отношения человека к миру, объединяемых под общим наименованием «культура» и рассматриваемых в их объективном аспекте. Начало 3-го периода связано с разработкой К. метафизической и антропологической проблематики: от вопроса о результатах деятельности человека К. обращается к вопросу о самом деятеле и о «действительности» как о пространстве его деятельности. Хотя такая периодизация в целом является справедливой, эти 3 периода не отделены жестко друг от друга и не сопряжены с некими «революциями» во взглядах К., но являются закономерно и эволюционно взаимосвязанными. |
| В 1248 г. груз. перевод «Первооснов» и «Комментарий» И. П. были переведены на арм. язык Симеоном Плинзаханеци (Пхиндзаханеци); в арм. традиции «Комментарий» приписывается некоему «Амелахосу, философу и ритору, епископу Афинскому». Философ Симеон Джугаеци († 1657) составил на арм. языке новый «Комментарий на «Первоосновы теологии» Прокла Диадоха», использовав при этом «Комментарий» И. П. В сер. XVIII в. оба текста (Симеона Плинзаханеци и Симеона Джугаеци) были переведены на груз. язык ректором Тбилисской ДС Филиппом Каитмазашвили и Иоанном Орбелиани (НЦРГ. S 192; Akinean. 1951. S. 267). Нем. перевод груз. текста «Первооснов», сделанный Гюнтером, издан под редакцией Алексидзе и Н. Сакварелидзе с использованием новогруз. перевода Д. Меликишвили ( G ü nther. 2007). «Комментарий» - главное оригинальное философское произведение И. П., посвященное неоплатонической системе взглядов Прокла (Труды. 1940. Т. 1). Сочинение, по-видимому, было написано после периода скитаний, т. к. содержит ряд автобиографических сведений, указывающих на поздний период жизни И. П. «Комментарий», основываясь на поздних рукописях (XVI-XVII вв.) и без учета рукописи XIII в. (НЦРГ. H 1337), издал Каухчишвили (Труды. 1937. Т. 2). «Комментарий» написан сложным философским языком, отличным от языка проч. сочинений И. П. Он состоит из предисловия, основной части и послесловия. В предисловии кратко разъясняется цель создания произведения, даются сведения об авторе и вводится понятие Единого. Основная часть посвящена объяснению каждой из 211 глав «Первооснов» c рассмотрением наиболее важных проблем философии Прокла: соотношения Единого и множественности вещей, проблемы причины и действия, времени и вечности, бытия, блага и зла, учения об уме и о душе. Каждую главу «Комментария» И. П. начинает с изложения главного положения соответствующей главы трактата Прокла, каждое положение он подвергает сравнительному анализу, соотнося его со взглядами античных мыслителей: оценивает, ставит вопрос о его приемлемости, выдвигает свою т. зр., высказывает критические замечания в адрес нек-рых античных философов, полемизирует с ними. |
| 14 Сараф М. Я. Понятие универсума в философии Г. В. Лейбница//Пространство и время. 2011. 3 (5). С. 43–46, здесь: с. 44. 15 Соколов В. В. Философский синтез Готфрида Лейбница//Лейбниц Г. В. Сочинения. Т. 1. С. 3–77, здесь: с. 43. 17 Лейбниц Г. В. Опыт абстрактных доказательств//Его же. Сочинения: в 4 т. М., 1984. Т. 3. С. 647. 20 Лейбниц Г. В. Критика основоположений преподобного отца Мальбранша//Его же. Сочинения. Т. 1. С. 397. 21 Сергеев К. А., Коваль О. А. Монадология Лейбница: субстанция, субъект, истина//К 70-летию профессора Я. А. Слинина. Сер. «Мыслители». Вып. 10. СПб., 2002. C. 475–506, здесь: с. 475. 23 Лосский В. Н. Богословское понятие человеческой личности//Его же. Боговидение: сб. ст./пер. с франц. В. А. Рещиковой; сост. и вст. ст. А. С. Филоненко. М., 2006. С. 645–657, здесь: с. 655. 28 Зеньковский В. В., прот. Неолейбницианство в русской философии. Козлов. Аскольдов. Лопатин. Лосский//Его же. История русской философии. М., 2001. С. 599–641, здесь: с. 629. 34 Лосский Н. О. Обоснование интуитивизма//Его же. Избранное. М., 1991. С. 11–334, здесь: с. 52. 41 Майоров Г. Г. Лейбниц как философ науки//Лейбниц Г. В. Сочинения. Т. 3. С. 3–40, здесь: с. 34. 43 От греческого «αυτουργς» – «само-деющий» (αυτς и -ουργς), см.: Lampe G. W H. A Patristic Greek Lexicon. Oxford, 1961. P. 273. 48 Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви//Богословские труды. 1972. 8. С. 9–128, здесь: с. 29–30. 57 См., напр.: Тауфик И. Мусульманский атомизм как строгий финитизм//Вопросы философии. 2014. 6. С. 142–153. 59 Батурин В. К. Онтология Г. В. Лейбница: целостный взгляд с позиций современной философии и науки//Пространство и время. 2012. 1 (7). С. 51–55, здесь: с. 52. 65 Лейбниц Г. В. Новые опыты о человеческом разумении автора системы предустановленной гармонии//Его же. Сочинения. Т. 2. С. 215. 103 См.: Лейбниц Г. В. Опыты теодицеи о благости Божией, свободе человека и начале зла//Его же. Сочинения. Т. 4. С. 49–401. 104 Луцик Р. В., Колесникова А. В. Монадология и теодицея Лейбница в свете современной науки (Макс Планк и Лейбниц)//Гуманитарные и правовые проблемы современной России: мат-лы XIII межвуз. студенч. научн.-практ. конф. (Новосибирск, 27 апреля 2017 г.). Новосибирск, 2017. Ч. 2. С. 10–12, здесь: с. 10. |
| Проблема признания/отрицания существования И. как единого божества и основных его атрибутов в отношении к миру была одним из приоритетных предметов дискуссий в инд. философии начиная с эпохи первых философов и заканчивая периодом схоластики и соответствует противостоянию инд. философского теизма и антитеизма (богоборчества). Шраманский период (сер. I тыс. до Р. Х.). Наиболее влиятельным антитеистом был глава адживикизма Госала Маккхали , к-рый прямо не отрицал существование божества; это положение следовало из его учения об устроении мира «анонимной необходимостью» (акария-вада) (Дигха-никая. I 53-54). Глава материалистов и атеистов Аджита Кесакамбала считал подаяние милостыни и жертвоприношения делом глупцов и обманщиков, потому что ничего, кроме временных соединений 4 стихий (земли, воды, огня, ветра), в мире не существует (Там же. I 55). В ранних редакциях Сутра-питаки (пали Сутта-питака ) ближайшие ученики Будды противопоставляют некритическую веру (буквально - «не имеющую опоры») тех, кто опираются на традицию, критической, «основательной вере» последователей Будды, к-рая позволяет избавиться от распространенных ложных убеждений (Маджджхима-никая. II 211, 170; Ангуттара-никая. I 189 и т. д.). В «Брахмаджала-сутре» «основательная вера» демонстрируется на примере разоблачения идеи миросоздателя, в к-рого верят как в того, кто есть «всемогущий, самовластный, всевидящий, всесильный, господин, деятель, созидатель, лучший, распределитель жребиев, владыка, отец всего, что есть и что будет», которым «созданы эти существа». Источником веры в него объявляются заблуждения нек-рых аскетов, к-рые «неправильно вспоминают» (используя специальную психотехнику) свое прежнее существование в виде неких существ, будто бы созданных первосуществом (тогда как оно лишь раньше их обосновалось в пустующем «дворце Брахмы» после очередного разрушения мира) (Дигха-никая. I 17-18). Образ миросоздателя прямо высмеивается в тех пассажах «Кеваддха-сутты» и «Паттика-сутты», когда приведенное самоопределение влагается в уста Брахмы, признающего полное превосходство над ним Будды и его последователей среди др. небожителей (Там же. I 220-221; III 29-30). Ранние школы индийской философии |
| К сер. V в. крупнейшим центром развития греч. философии стали Афины. В этот город, где было много богатых граждан и ценились знания и произведения искусства, стремились деятели греч. культуры, рассчитывая заработать и добиться признания у местной более образованной публики. В V в. основную роль в развитии греч. мысли играли школы софистов. Лучшие из софистов обладали большим объемом научных знаний и прекрасно владели риторическим искусством убеждения слушателей. Наиболее известными были Протагор из Абдеры (ок. 480-410), Горгий из Леонтин (485-380), Продик с Кеоса (2-я пол. V в.), Фрасимах из Халкидона (2-я пол. V в.), Гиппий из Элиды (кон. V - нач. IV в.). Основа философских взглядов софистов - релятивизм, понимание относительности человеческих знаний и суждений по любому вопросу. Протагором был выдвинут тезис «человек есть мера всех вещей существующих, что они существуют, и не существующих, что они не существуют», к-рый означал прежде всего отсутствие объективных критериев истины. Ораторское искусство софистов пользовалось большим спросом в Афинах, где вся политическая жизнь строилась на борьбе лидеров за голоса граждан и на судебных процессах. Поэтому философы могли взимать высокую плату за обучение с тех, кто надеялись с помощью софистики добиться успеха на общественном поприще. Во многом противоположное софистике направление афинской философии создал Сократ (470-399), стремившийся к обоснованию истинного знания, к поиску этических идеалов человеческого бытия. Наиболее оригинальным философом V в. был Демокрит из Абдеры (460-371), к-рый также приезжал в Афины, но не получил там признания. В IV в. определенное значение приобрело движение философов-киников (κων - собака), к-рые демонстративно отказывались от всех земных благ, от имущества и стремились культивировать в себе лишь истинное благо - добродетель. Среди киников известны Антисфен из Афин (ок. 444-366), Диоген из Синопы (ок. 412-323). Из учеников Сократа наиболее важную роль в развитии философии сыграл афинянин Платон (427-347). Он не стремился к систематическому изложению своих взглядов и представлял их в виде диалогов на различные темы. Тем не менее в диалогах Платона нашли отражение почти все проблемы, интересовавшие в то время греч. ученых, философов и общество. Основа его философии - учение об умопостигаемых общих понятиях всех вещей (идеях), к-рые существуют вечно и неизменно, в то время как мир чувственных вещей представляет собой лишь их отражение. В 387 г. в Афинах Платоном была основана философская Академия , к-рая до VI в. по Р. Х. была наиболее влиятельным античным центром философской культуры. |
| Йонайтис О.Б. " Слово " в концепциях Дионисия Ареопагита и А.Ф. Лосева//Соврем. проблемы филос. знания. 2001. Вып. 2. с. 17–23. Йонайтис О.Б. Роль наследия Дионисия Ареопагита в развитии философской мысли Московской Руси//Философский альманах. – Иваново, 2000. – 5.1020. Камельчук Е.Н. Псевдо–Дионисий и неоплатоническая традиция//Гуманитарные науки в Сибири. – Сер. Философия и социология. – Новосибирск, 1997. – 7. Камельчук Е.Н. Ценностные основания теодиции Псевдо–Дионисия//Философия: история и современность: Сб. науч. тр.. Новосибирск, 2001. 1999–2000. с. 174 – 191. Карсавин Л.П. Святые отцы и учители Церкви: (Раскрытие православия в их творениях). – М.: МГУ, 1994. С.147–151. Катанский А.Л. Догматическое учение о Семи Таинствах в творениях древнейших Отцов и писателей церкви до Оригена включительно. М.: Паломник, 2002. С.405–415. Киприан (Керн). Антропология св. Григория Паламы. – М.: Паломник, 1996. с.229–232. Клеман О. Истоки: Богословие отцов Древней Церкви/Тексты и комментарии. – М.: Центр по изучению религий; Путь, 1994. С.329–331. Колесов В.В. Проблемы средневекового знания в славянском переводе Ареопагитик//Отечественная философская мысль XI – XVII вв. и греческая культура. – Киев: Наукова думка, 1991. Коплстон Ф.Ч. История средневековой философии. – М.: ЭНИГМА, 1997. Крайник Н. Дионисий Ареопагит//Румынская литература. – Бухарест, 1993. – Т. – 3, 4, 5. Краткая философская энциклопедия. – М.: Прогресс, 1994. Кукушкин Л.С. Мистические корни христианского богословия//Мистическое богословие Восточной Церкви. – М.: АСТ; Харьков: Фолио, 2001. Лейн Т. Христианские мыслители/Пер. с англ. – СПб.: Мирт, 1997. Лосев А. Ареорагитики//Философская энциклопедия/Гл. ред. Ф.В.Константинов. – М.: Советская энциклопедия, 1960–1970. Лосев А.Ф. Ареопагитики//Философский словарь. – М.: Республика, 2001. Лосев А.Ф. Историческое значение Ареопагитик//Вопросы философии. – М., 2000. – 3. Лосев А.Ф. Конструктивный смысл ареопагитского первоначала//Ареопагистские разыскания. – Тбилиси. 1986. |
| Татары-мусульмане Пензенской обл.: взгляд в сов. прошлое (1940-1980-е гг.)//Антропологический форум. 2008. 9. С. 299-308; они же. Мечети Пензенского региона: история и архитектура//Региональная архитектура и строительство. 2011. 1. С. 171-178; они же. Мусульмане Ср. Поволжья: 1940-1960 гг. Пенза, 2013; они же. Ислам, гос-во, общество в СССР во 2-й пол. 1960-х - 1-й пол. 1980-х гг.: (По мат-лам Ср. Поволжья). Пенза, 2014; Плоткин В. А. Старообрядчество и старорус. сектантство Пензенской губ., 20-е гг. XIX - нач. XX в.: Канд. дис. Пенза, 2002; он же. Распространение старообрядческого поповского согласия в Пензенской епархии во 2-й пол. XIX в.//Ист. записки. Пенза, 2003. Вып. 7. С. 249-257; он же. Распространение старообрядчества и старорус. сектантства на территории Пензенской губ.//XXI в.: итоги прошлого и проблемы настоящего: Межвуз. сб. науч. тр. Пенза, 2003. Вып. 4. Ч. 1. С. 106-112; он же. Старорус. секта хлыстов: особенности вероучения, распространение, взаимоотношения с властями: (По мат-лам Пензенской епархии XIX - нач. XX в.)//Ист. записки. Пенза, 2004. Вып. 8. С. 221-230; он же. Социально-полит. особенности возникновения и распространения старообрядчества и старорус. сектантства в Пензенской губ. в XVII - нач. XIX в.//Изв. Самарского науч. центра РАН. 2008. Т. 10. 4. С. 997-1006; он же. Особенности сектантства Пензенской губ. в 1-й четв. XIX - нач. XX в.//Вестн. Волгоградского гос. ун-та. Сер. 4: История. Регионоведение. Междунар. отношения. 2011. Т. 16. 2. С. 19-29; он же. Старорус. секта скопцов в Пензенской губ. XIX - нач. XX в.//Ист., философские, полит. и юрид. науки, культурология и искусствоведение: Вопросы теории и практики. Тамбов, 2011. 6(12). Ч. 3. С. 156-159; Левин В. И. История евреев России: Взгляд из Пензы. Пенза, 2003; Королёва Л. А., Королёв А. А., Клюшина Л. В. Религ. орг-ции Пензенской обл. (2-я пол. 1940 - 1-я пол. 1960-х гг.). Пенза, 2004; Королёва Л. А., Ломовцев А. И., Королёв А. А. Власть и мусульмане Ср. Поволжья (2-я пол. 1940-х - 1-я пол. |
| (23) Григорьев А.П. Ярлык Менгу-Тимура: реконструкция содержания//Историография и источниковедение истории стран Азии и Африки/Под ред. А.Д.Желтякова. - Выпуск XII. - Ленинг рад: Издательство Ленинградского университета, 1990. - С. 68. (24) Крамаровский М.Г. Золотая Орда как цивилизация//Золотая Орда. История и культура. Каталог выставки «Золотая Орда. История и культура» (г. Казань, Казанский Кремль, музейный центр «Эрмитаж. Казань». 23 августа 2005 года - 10 мая 2006 года) (на русском, татарском и английском языках). - Санкт-Петербург: АО «Славия», 2005. - С. 62. (25) См.: Сингатуллина А.З. Джучидские монеты поволжских городов XIII века. - Казань: Издательство «Заман», 2003. - С. 35. (26) Григорьев А.П. Указ. соч. - С. 69. (27) Приселков М.Д. Троицкая летопись (реконструкция текста)/Ответ. ред. К.Н.Сербина. - Москва - Ленинград: Издательство Академии наук СССР, 1950. - С. 329. (28) Сингатуллина А.З. Джучидские монеты поволжских городов XIII века. - Казань: Издательство «Заман», 2003. - С. 42. (29) Там же. - С.с. 42 - 43. (30) Янина С.А. Указ. соч. - С. 433. (31) См.: Лебедев В.П. Корпус монет Крыма в составе Золотой Орды (сер. XIII - нач. XV в.)//Вестник Одесского музея нумизматики. - Выпуск N 2. - 2000. - Март. - С. 15. (32) Крамаровский М.Г. Указ. соч. - С. 71. (33) См., например: Алексеев И.Е. Православие в Волжской Булгарии, булгарских землях в составе Золотой Орды и Казанском ханстве как исторический феномен (актуализация проблемы)//Православная миссия в Казанской епархии в конце XIX - начале XX вв./Выпуск II: Статьи и документы по истории православного миссионерства, храмов и монастырей. - Казань: ООО «Астория и К°», 2014. - С.с. 233 - 296. (34) Крамаровский М.Г. Указ. соч. - С. 73. (35) Чувашский исследователь В.Н.Алмантай (Иванов) называет их «магическими знаками». (См.: Алмантай/Иванов/В.Н. Суваро-булгарская культура. Философия символов монет и украшений. - Чебоксары - Москва: ООО «Чебоксарская типография N 1», 2012. - С.с. 27 - 28.) (36) См.: Сингатуллина А.З. Джучидские монеты поволжских городов XIII века. - Казань: Издательство «Заман», 2003. - С.с. 137 - 150.; Степанов О.В., Бугарчев А.И. Новые монеты булгарского чекана//XVI Всероссийская нумизматическая конференция (Санкт-Петербург, Репино, 18 - 23 апреля 2011 года): Тезисы докладов и сообщений/Ответ. редактор А.А.Калинин. - Санкт-Петербург: Издательство Государственного Эрмитажа, 2011. - С.с. 62 - 65.; Алмантай (Иванов) В.Н. Указ. соч. - С.с. 27 - 29. |
|
|
