| Вроде небольшой эпозод из жизни... Но такой трогательный и с глубоким смыслом! Прочитала на одном дыхании. Читается легко. Слова и фразы ,как журчащий ручеек, который уверенно пробивает дорогу к широкой реке. Вспомнила сразу историю о том, как мы с мужем покупали мои первые и единственные золотые серёжки, которые ношу, не снимая, уже 30(!) лет! Мария 1 октября 2014, 20:56 Дорогая милая моя один в поле воин! Я с мужем 14 лет живу, а кроме сережек на свадьбу ничего не дождалась. Жаловаться я не стану здесь, не за этим пишу, просто каков даритель, таков и подарок. Так мне неуютно в этих сережках, так безрадостно. Как сказала Анна Австрийская Д " Артаньяну - супруг мой скуп до крайности. И, поверьте, пишу я теперь это с улыбкой - Господь никого не оставляет обделенным. Это я недавно у Паисия Святогорца прочла. Как говорится, свято место пусто не бывает. Если кто-то не выполняет свои обязанности : мать, отец, или супруг - всегда найдётся с Божией помощью тот, кто порадует. И пусть не сережками, а чем-то, что во сто крат нужнее в данный момент. Наталья 1 октября 2014, 13:51 Дорогая один в поле воин! Не в сережках ведь счастье - ни в золотых, ни в каких-либо других. У кого-то полные закрома денег, а у кого-то дети, как у Вас, например. Вот подлинное счастье. А сережки... Это так, пустяки. Вот Вы пишете, что муж когда-то ушел. А, может, с ним была бы жизнь в сто раз невыносимее? Цените, что имеете! И помните, несчастной быть легче, чем счастливой. одна в поле воин 1 октября 2014, 10:38 Грустно читать. В этом году могла бы отмечать серебряную свадьбу. Но не сложилось. Молодой муж ушел. Более двадцати лет одна. Дети выросли, скоро женится старший сын. А мне так и не подарили сережки! Ни золотые, ни серебряные, - никакие. В юности носила мамины, а перед свадьбой сняла и вернула родителям. Целая жизнь минула как один миг. Вот и осень пришла. Заметает на золотые косы ранний снег. Ни серьги, ни кольца, ни наряды мне уже не нужны. Четверьть века одинокой борьбы с нищетой остудили все желания. Осталась только синяя, пронзительная, как осеннее небо, грусть. |
| И где нет нарушения общественного порядка, где нет угрозы жизни и здоровью, где нет угрозы жизни психического здоровья посетителей, ну, наверное, все-таки каждый делает для себя какой-то вывод, изучает творчество режиссера, дирижера или композитора. А то, что сейчас переносят все на современную почву — это сейчас уже почти везде делают, 95 процентов постановок, потому что, как кто-то недавно написал: «Давайте будем честными, большинство оперных либретто являются ужасной архаичной чушью, которую невозможно читать без того, чтобы у тебя не сводило скулы, кто там разберется в этих перипетиях вагнеровских опер, кто куда пошел, кто куда полетел». Действительно, кто-то это делает талантливо, а кто-то бездарно, кто-то потому, что он просто идет за модой, а кто-то потому, что только таким образом он сможет сделать так, чтобы мы с вами, сидящие в зале, восприняли Кармен, как свою соседку по даче. С этим я не спорю, хотя не уверен, что это правильно, я имею в виду, я не уверен, что я хочу воспринимать Кармен, как соседку по даче… А я хочу сказать, что единственный принцип искусства — это то, как бы примеряем мы на себя, мы когда читаем, мы себя отождествляем отчасти с Д " Артаньяном, с Атосом. Я когда играю что-то, я хочу, чтобы человек испытал в зале такое чувство, которое позволило бы ему выйти из зала и сказать: я что-то до этого момента в своей жизни делал неправильно, пойти и стать, я не знаю — вылечить собаку больную, усыновить ребенка из детдома, сделать что-то, что бы этот мир немножко сделало бы получше. Вы верите, что искусство может человека изменить? Конечно, конечно, абсолютно. Тогда у него очень низкий кпд. Возможно, но я говорю только то, во что я верю. И за это мы вас и любим. Я понимаю, что это тяжелый вопрос, но как-то нечестно, если я его не задам. Это опять же про то, что описано в вашей книге и, в общем-то, как раз в то сложное время, когда вам приходилось давать интервью и вот этих всех хейтеров переживать. Вы говорили в одном из интервью: «Что касается отца, что мне его жалко, и надо по-христиански простить и примириться, но я не могу решить дилемму: прощать и примиряться — значит ли это молчать о правде или не значит». |
| И на дуэлях он дрался, и мундир свой украшал всякими побрякушками " просто потому " , что все так поступают в его кругу. А позднее совершенно искренне, не скрывая, зарабатывал себе чин барона - " просто потому " , что это же свой герб! Да и вообще - красиво! Наталья 6 февраля 2013, 14:34 Извините, но, " жить, потому, что живем " , могут как раз очень немногие из нас и я думаю, что как раз так и надо жить, не оставаясь в прошлом и не зацикливаясь на нем и не жить какими-то абстрактными мечтами о будущем. Насколько я знаю, церковь тоже призывает жить сегодняшним днем, просто жить, благодаря Господа за каждый мирно прожитый день, работать, учиться,растить детей, заботиться о родителях и т.д. Как раз это и есть геройство повседневной жизни. Извините, если я что-то не так поняла или сказала. михаил 6 февраля 2013, 11:09 (продолжение) 4. Атос не был раздавлен прошлым. Он нашел силы жить настоящим и даже будущем, т.к. у него у единственного из мушкеторов был сын. Вы правы, что семья способна спасти человека, если даже такая не полная семья " Отец и Сын " поддерживала Атоса " в форме " . Вспомните, как удивился д " Артаньян в " 20 лет спустя " , когда увидел Атоса бодрым в его 60 лет. Кстати, Атос был самым аристократичным из всех мушкетеров. У него был самый вымуштрованный слуга, советы Атоса (редкие, но меткие) были всегда по делу и Атос всегда лучше всех знал, что может себе позволить благородный господин, а что - нет. Он единственный из всех был способен возразить Людовику XIV. Только смерть его сына свела в могилу этого несгибаемого человека. 5. Арамис стал священником. Это была не просто мечта, она осуществилась. Потом он стал архиепископом. Он, правда, стал плохим священником, но это скорее беда самого автора, относившегося к вере крайне пренебрежительно и не понимающего ее. Напомню, что сам Дюма-старший в своих воспоминаниях оскорблял Русскую Православную Церковь за то, что она не прокляла Екатерину Великую, за дворцовый переворот. Это при том, что сам Дюма к означенному перевороту относится с сочуствием. |
| То есть вы бы сейчас уже так не ответили? Нет, я так отвечаю, я так чувствую и думаю так всегда, но мне кажется, что это в наше время больше имеет отношение к тому, какие ты сам себе устанавливаешь ориентиры духовные внутренние, потому что время их больше не устанавливает. Теперь как бы мы все предоставлены своей совести, своему какому-то личному этическому кодексу и тому кодексу, который мы сами внутри себя устанавливаем, потому что больше как бы границы размыты. А правильно я вас слышу, что тогда получается вот этот страх Божий – это в каком-то смысле ваш собственный ориентир или это все-таки какие-то ваши отношения с Ним? Мне кажется, что, поскольку мы все равно в своей душе с Богом разговариваем, он же не приходит к нам как на парткоме и не спрашивает: «Ну давай, рассказывай, Осетинская, что ты сегодня сделала?» «Так, Полиночка», да? Да. Все равно Его голос в нас — это тот голос, которым мы как бы сами с собой разговариваем. И хотя в моей жизни было несколько очень значимых доказательств существования Бога, которые я просто буквально на своем опыте узрела, Господь мне послал, видимо, такую милость — убедиться в этом, несколько раз в жизни, но все равно, конечно, я понимаю, что я большей частью имею Его в своей душе в том своем представлении, в котором я Его имею. И разговариваю я, как мне бы хотелось, чтобы Бог со мной разговаривал. А вот когда вы говорите, что сейчас не судья, что Бог — это Любовь, а друг — можно сказать так? Конечно, в каком-то смысле, но это не друг, который тебе простит все абсолютно, это друг, который, знаете, может и пожурить, бывает, как бы старший друг, может и наказать, может сделать так, чтобы ты сам задумался, опять же своими какими-то доказательствами Своего существования, потому что это очень часто происходит: нагрешил — и тут же тебе что-нибудь сверху упало на тебя. Но это такое, знаете, причинно-следственные связи. А вот я помню, я очень любил в детстве «Три мушкетера», и там был какой-то момент, когда Д " Артаньян что-то, какую-то гадость хочет сделать, и Дюма пишет: «Но спокойное лицо Атоса встало перед ним, Атос не простил бы». |
|
|
