| Давно уже об этом я с вами не говорил. Быстрее стрелы несется время к цели окончания своего! – Как все приходит неприметно, о возлюбленные мои сестры о Господе, и проходит невозвратно! Когда довольствуемся настоящим, тогда и следующее встречает нас. От благих начинаний – благие и последствия: от воздержания и поста – следует чистота душевных чувств, радость сердца и веселие такое приятное и сладкое, какого любящие со услаждением до насыщения пить и есть не могут вместить; оно вмещается в алчущих и жаждущих небесного Света – Христа... Вам известно, что любители временного удовольствия восхищаются, когда находят и видят перед собой довольно перемен к наслаждению и насыщению себя; и огорчаются, ежели кто напомнит им о должном воздержании и посте. Установления Святой Церкви. Они бранят и порицают рачительно постящихся и не согласующихся с ними; называют таковых, благоугождающих Господу, тщеславными, гордыми, и грубыми невежами. А к тому еще приговаривают, желая оправдать невоздержное свое сластолюбие: вить любовь спасает, а не пост (конечно любовь, только не самолюбие). Они не могут того слышать и верить тому, что Сам Господь глаголет в Евангелии: «ничимже изгоняются бесы (а с ними и душевные злые страсти), только молитвою и постом» ( Мф. 17, 21 ), которыми свидетельствуется и чистейшая любовь. Но насыщающиеся не чувствуют горя своего, о котором Сам Христос свидетельствует, говоря: «Горе насыщающимся ныне: таковые вечно взалчут, и не утешатся». Да и ныне пространно питающиеся уже приходят в бедственное состояние, впадают в долги, в нищету! И сами же всех обвиняют, на всех ропщут: будто другие были причиною их скудости и бедствия. Горе невоздержно живущим: в них непрестанная молва, клевета, лесть, коварство: они смущаются и поносят всех, которые не сочувствуют их мнениям; у них междоусобные распри, и в насыщение их гнева нередко невинные должны терпеть от них оскорбления. И всему этому причиной – презрение поста и гордое о себе мнение! Господи и Владыко живота моего! Дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми. Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве, даруй ми рабу Твоему. Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков, аминь. Когда примете неизреченное сокровище Христовой тайны в себя, сохраняйте ее в глубине сердца вашего, к непрестанному и вечному наслаждению. Возлагайте на Господа всякое ваше попечение; любите погружаться в безмолвную жизнь: благочестие на все полезно. Господь смиренным дает благодать. И после печали, как после грозных туч солнце, объемлет сердце радость. Блаженная сладость слаще без сравнения всяких сладостей земных! Покровительница Ваша Матерь Божия, для Нее не тайна ваше сердце, да будет Ея на вас призрение и попечение о истинном успокоении вашем. Слава Богу о всем! Недостойнейший Серафим. |
| Отец Иоанн призывал всех быть учениками Христовыми не по имени только, но и по жизни, то есть что бы ни случилось: посетила ли нас тяжелая болезнь, лишились ли мы своих родных, друзей или кто-то напрасно нас поносит, – мы не должны падать духом, но все терпеть и считать несчастье вполне заслуженным. 340 О терпении поношений схиархимандрит Серафим (Романцов), писал: «Если решились мы для спасения души своей идти путем благочестия, то да не забываем Апостольских слов: «Вси хотящии благочестно жити, гонимы будут» ( 2Тим.3:12 ), если не по-древнему различными муками, то по-новому различными поношениями, но, чтобы мы в этом не малодушествовали, сам Господь подкрепляет и утешает нас, глаголя во Евангелии: «Блаженны будете, егда поносят вам, и рекут всяк зол глагол на вы, лжуще Мене ради. Радуйтесь и веселитесь, яко мзда ваша многа на небесех» ( Мф.5:11–12 ). Если же еще по немощи нашей не можем при поношении радоваться, то, по крайней мере, да не скорбим паче меры, если же от слабости нервов не можешь побороть и одолеть скорбных и оскорбляющих мыслей, то всячески да соблюдаем себя от ропота. Когда же и до сего доходило дело, то да познаем немощь нашу, и да смирим себя пред Богом и людьми – покаемся. Познание своей немощи и смирение тверже всякой иной добродетели». 341 Схиархимандрит Серафим подчеркивал, что не следует выяснять, справедливо ли подверглись мы поношениям: «Не нужно терять время, чтобы разыскивать, откуда, через кого и как, справедливо или напрасно мы оскорблены. Одно нам необходимо: нужно благодарно принять и благодушно ради Бога перенести оскорбления, побеждая благим злое, и, что бы ни приключилось, по всей возможности обращать во благое и всеми чувствами служить во славу Божию». 342 В своих письмах схиархимандрит Иоанн также учит: «Кто несет свой крест безропотно, тот является поистине последователем Христовым. А путь Христов завершился на Голгофе. Вот все эти скорби и болезни и составляют нашу Голгофу, посредством которой душа очищается и бывает пригодной для вечного спасения». Поэтому он призывает: «Возлюбленные о Господе мои чада, несите с терпением и благодарением возложенные на вас Спасителем мира жизненные кресты. Ведь болезнями и скорбями получили Царствие небесное не только очевидцы Христовы – Апостолы, но и все святые. Тем более нам грешным без этого креста невозможно было бы умолить Бога о помиловании. А если это так, то будем с терпением нести все то, что посылает нам Господь». 343 Для возбуждения в ищущих спасения добродетели терпения отец Илиодор (Голованицкий) указывает: «Мы удивляемся мужественному терпению святых мучеников, страдавших из любви ко Христу; но сами оного не имеем. Отчего же это происходит? Не оттого ли, что мы к несению креста своего еще не привыкли? Возьмем же оный на рамена свои с усердием и верою и будем нести оный с терпением, тогда только победа наша довершится над врагом». 344 |
| Сестры, я надеюсь и желаю видеть вас вчиненных в книге Животной. Только не ослабевайте в терпении, и понуждайтесь смиряться перед Богом и пред людьми, и заботьтесь об искреннем и истинном покаянии и исповедании [грехов] (бывает, что вы высказывались на исповеди скупо). Святой Исаак Сирин пишет, что смирение одно, кроме других добродетелей, может привлечь на нас милость Божию, а где милость Божия – там всякая польза духовная, всякая отрада душевная. При смирении всякая вещь бывает на своем месте: ни к кому нет ревности и зависти, ни к здоровым, ни предпочтенным, ни к обласканным. Всем – свое, а нам – наше при смирении будет и полезно и Богоугодно, даже приятно, если вполне восчувствуем собственное [ничтожество] перед Богом и перед людьми. Вот вам, сестры, все, что я могу написать вам в моем слабом и недосужном положении по своему скудоумии и недостаточеству духовному. Сами сообразите, если что найдете полезным примените к вашему внешнему и внутреннему состоянию. Вообще вам скажу: в скорби и печали не ищите отрады, утешения во вне и извне, а по слову апостола старайтесь о том, чтобы пребывать в том звании, в которое призваны Промыслом Божиим для спасения души своей. О получении же спасения читаем в Евангелии, что оно приобретается тесным и прискорбным путем, и входим мы в Царствие Небесное узкими дверьми. Почаще размышляйте об этом при содействии молитвы и чтения духовных книг, всеми средствами старайтесь удержать в себе веру и упование на Промысл и помощь Всеблагого Господа, иже хощет всем спастись и в разум истины приити. Благожелательно приветствую о Господе матушку вашу Игумению Евфалию многовещанную и всех сестер, которые «живут, аки рыбы безгласные, хотя изредка перышки и поднимают. Но перо не палка, и воробей не галка, и сорока не ворона. Впрочем, у всех есть своя оборона. Когда найдет уныние, прочитывай этот набор слов, как немец русскому говорил: «Экой ты дров!» Хотел назвать дубиной, да не сумел» ( Амвросий Оптинский ). Призывая на всех вас мир и благословение Божие и испрашивая матушки Евфалии и ваших святых молитв о моей худости и неисправности, остаюсь с искренним благожеланием многогрешный Серафим. |
| Первый период заложил надежные основы духовной жизни, научив вниманию к себе, постоянной молитве, покаянию. Укоренялось это в обстановке духовного мира, царившего в обители, внимательного и ответственного отношения к каждому послушнику и при наличии живых примеров искреннего богопочитания. Второй – углубил молитвенные навыки, научил преданности воле Божией и открыл радость благоговейного предстояния Богу в уединении и безмолвии. Третий – явил миру, т. е. всем приходящим к старцу, что духовные плоды реальны и спасительны не для одного только человека, стяжавшего их, но и для всех, кто шел к нему с покаянием и жаждой очиститься и возродиться душой. Говорить об о. Серафиме трудно, кажется даже невозможно тому, кто не бывал в Глинской пустыни, кто не стоял в маленьком деревянном больничном храме, не сидел на ступеньках скрипучей лестницы, ожидая очереди на прием среди паломников со всех концов нашей необъятной страны. Он успевал все, всегда, везде и был так прост в обращении, что казалось – так не бывает теперь, но так было. Он умел не видеть и не слышать того, что мешает главному, но человека видел, понимал, сочувствовал и стремился помочь, как мог, при этом не говоря ничего лишнего. Вообще многословия не любил, даже таких привычных, особенно в монашеской среде слов, как «простите» и «благословите» без меры и смысла. Не любил и бесконечных «спаси вас, Господи», где надо и где не надо. Об этом сам говорил, разбирая груды писем на столе в своей келье. О. Серафим говорил четко, определенно и только по делу. Все замечал, но не спешил тут же высказывать даже недовольство, часто вполне законное. Вряд ли кто-нибудь мог бы сказать, что видел его раздраженным или подавленным. Он всегда был ровным, спокойным, внимательным, легко и быстро ходил, несмотря на возраст, и никогда не суетился. У него можно учиться искреннему, чистосердечному смирению: никогда не думать о себе, нигде ни в чём не подчеркивать своего отличия от других людей, не превозноситься и не подчеркивать расстояние между собой и простым прихожанином или просто прохожим на улице. Когда он приезжал в Москву по делам обители и намеревался посетить знакомых, то никогда не выражал желания вызвать такси или отвезти его на машине. Спокойно пользовался городским транспортом и, вероятно, не замечал никаких неудобств. Сядет, когда кто-то уступит место похожему на пасечника старичку в сером плаще и шляпе, наклонит голову, делая вид, что дремлет, и живет своим... |
| Отец Михей жил в Глинской пустыни в свои молодые годы. Потом ему пришлось исполнять другие послушания, связанные с назначением на приходское служение. Его духовным отцом был отец Серафим (Романцов), с которым он поддерживал связь до кончины старца. Об архимандрите Исаакии В 1913 году со старого Афона из-за смуты, поднятой «имяславцами», выслали многих русских монахов. Отец Исаакий (в схиме Исаия), настоятель обители, охотно принимал их в пустыни, построил им келлии в скиту во имя праведных Богоотец Иоакима и Анны, чтобы они могли жить в уединении. О молодых монахах отец Исаакий заботился сам, следил, чтобы они преуспевали в духовной жизни. Он не только не поощрял стремления к роскоши, но считал щегольством даже желание приобрести себе, например, блестящие калоши или блестящий пояс. Не оставлял он без внимания и такие «мелочи» в поведении, как равнодушное помахивание четками или «играние» ими на ходу. Заметит такого монаха и сразу же вызовет к себе и подскажет, что так делать нехорошо. Как пекли хлеб Отец Серафим (духовник) рассказывал, как в дореволюционное время в обители пекли хлеб. В большой чан засыпали сразу 5 пудов муки (80 кг), вливали нужное количество воды, и 9 человек начинали месить тесто. Месили веслами. Старший ставил свое весло в центр, остальные расставляли по кругу. Старший читал по четкам сорок раз Иисусову молитву, во время которой 40 раз тесто мешали веслами в одном направлении, потом 40 раз – в другом направлении. Перемешанную массу все вместе 40 раз поднимали и опускали, чтобы тесто уплотнилось. В нужный момент добавляли закваску, давали подняться тесту и пекли в больших формах хлеб. Он получался очень вкусным, ароматным. Богомольцы любили брать с собой монастырский хлеб в благословение, так как он был замешан с молитвой. Обычай давать на дорогу довольно солидный кусок хлеба сохранился в обители и в послевоенные годы, когда монахи уже могли печь «чистый» хлеб. В годы войны, вскоре после открытия обители в 1942 году, хлеб пекли в основном из картошки с небольшим количеством ржаной муки. Сварят мелкую картошку в мундире, изомнут, добавят муки немного и пекут. Хлеб был тяжелый, но – вкусный. И такого давали по небольшому кусочку. Встреча с гипнотизером |
| гордости, возникает мысль, что нам и самим известен ответ. В собственном представлении мы ведь очень мудрые. Попробуй кто-нибудь скажи нам, что мы глупые! Нам присуще, следуя правилам христианского смирения, называть себя неразумными, но в глубине души мы считаем себя умней почти всех живущих на земле. «Архимандрит Серафим (Романцов) рассказывал, что бывали случаи, когда он благословлял или советовал вопрошающему его то, о чем не думал заранее, когда его собственный ответ был неожиданным для него самого, и говорил, что Господь в таком случае открывал ему, что сказать, по вере человека. Если же ученик или духовное чадо неискренни до конца: одно говорят, другое скрывают, спрашивают без решимости исполнить, уговаривают и убеждают старца, как бы подсказывают ему свое собственное решение, то старец чувствует перед собой не живого человека, а какую-то стену, не проницаемую для его слов. Тогда может последовать и наказание за лицемерие и лукавство неверный ответ старца. Отец Серафим говорил, что разговор с непослушным человеком очень утомляет, и потому советовал при малейшем возражении прекращать такую беседу словами: “Поступай, как знаешь”. Старец не любил, когда вместо краткого вопроса рассказывают целую историю, как будто хотят объяснить, в чем дело и что надо сказать. Между тем вопрос должен быть кратким и ясным. Чем он более краток, тем более старец чувствует в своей душе ответ» 114 . Да, некоторые духовные чада любят рассказывать своему наставнику о волнующем их вопросе очень подробно. Тебе не приходилось так поступать? Вспомни, какое желание при этом тобой владело? Ну, конечно, каким бы скрытым оно ни было, это было стремление подтолкнуть духовника к желаемому ответу! И чем такое желание охватывает нас сильней, тем многословней мы излагаем свою проблему духовнику. Это и понятно: ведь в краткий вопрос невозможно вложить весь тот подтекст, который направил бы мысль духовника в нужное нам русло. Мы твердо знаем, что можем спасти свою душу только терпением скорбей и безропотным несением своего креста. Именно об этом каждый раз говорит нам и духовник. Однако привязанность к миру, комфорту и сытой, спокойной жизни влечет нас не к небесному, а к земному. Падшей человеческой природе легко склонять нас к принятию решений, приятных нашей плоти. И при всем нашем стремлении к духовной жизни мы ой, как часто! с тайным или явным удовольствием, принимаем именно такие решения. |
| За что они страждут? За что, например, страждут младенцы невинные и безгрешные и другие прочие? Ответ на этот вопрос тот же, какой Иисус Христос дал Апостолам, когда вопросили его о слепце: «Ни сей согрешил, ни родители его, но да явятся дела Божии на нём». Кто бы как ни страдал, при благодушном терпении и благодарении Богу много пользы получает от своих страданий. Страждет телом, зато не будет страдать душою. Страдает несколько времени, зато будет блаженствовать вечно. Но всё же Богу возможно без этих тяжких страданий спасти нас! Да, Богу всё возможно, Бог творит, что нам полезно. Это требует закон Его любви и правда. Нет человека без греха. Мы все рождаемся во грехах, во грехах живём, во всех есть семена злобы. Скорби, посылаемые нам Богом, хотя и горькие, но это верное лекарство, которое исцеляет наши греховные немощи, останавливает в нас действие злых наклонностей. «Хвалимся в скорбях, – говорит Апостол, – видяще, яко скорбь терпение соделовает, терпение же искусство, упование же не посрамит, яко любовь Божия излияся в сердца наша Духом Святым, данным нам». Нет ни одного страдальца, который бы терпел случайно и понапрасну, и нет ни одного бедствия, которое бы не принесло страдающему пользы, не содействовало бы к лучшему. Это лучшее иногда сбывается на земле, но большей частью оно там, на небе, ибо «многими скорбями подобает нам внити в Царствие Божие». Сказано: «Его же любит Господь, наказует, да не с миром осудимся». И ещё: «В терпении вашем стяжите души ваша». Давайте терпеть и спасёмся: «претерпевый до конца, той спасен будет». Итак, простите меня в том, что сам ещё неключим и не стяжал малого навыка к терпению, а убеждаю Вас к сей добродетели. Не я убеждаю Вас, а слова нашего Подвигоположника Господа Иисуса. К Нему обратимся с молитвою сердца сокрушенного и смиренного. Верен и праведен словеси Своему: «Просите, и дастся вам». Молитеся усерднее, и не оставит, помилует и утешит. Прощайте. Да хранит вас Бог. Недостойный Серафим Милость Божия буди с вами! Письмо Ваше получил, но до сих пор не отвечал Вам по всегдашней моей немощи душевной и телесной, и сейчас много писать Вам не могу. |
| Когда в другой раз тот же обидчик вырвал у него клок волос из бороды, старец опять поклонился ему и сказал: «Прости меня, верно, я тебе не понравился» (440). Однажды кто-то его так сильно ударил, что отец Архипп потерял даже сознание. Очнувшись, он молча взялся за работу, как будто ничего и не было. А ещё раз – он пригласил обидчика к себе в гости... (440). Схимонах Марк (†1893) безропотно переносил все – даже незаслуженные – упрёки. Обычным ответом на все нападки у него было: «Прости Бога ради» (403). Схимонах Иоанн (†l890), по жизни и виду строгий, всегда, как только просили у него прощения, тут же всё прощал и, более того, проявлял добрые знаки внимания: ласкал, угощал яблоками, сливами, бубликами... (401). А об иеромонахе Гурии (†1875) говорится, что он «имел такое детское незлобие и доброту сердца, что, кажется, не было подобного ему между братиями. “Это был ангел”, – говорил про него глинский старец Илиодор (†1895). – Что ему ни скажи, что ни сделай, он всё улыбается, всё у него “слава Богу”. Благодушия его никто не мог нарушить. Ему, например, говорят: “Отец Гурий, отец настоятель благословил тебе надеть свитку и идти на экономию работать”, и он безропотно, ничтоже сумняшеся, сейчас же шёл на экономию. При виде его и у злобного пройдёт злоба» (321). Наконец, уже упоминавшийся старец Марк не только сам спокойно переносил все обиды, но и настоятельно внушал братиям беззлобно переносить всякие оскорбления и самим стараться никого не оскорблять (409–410). Неосуждение Осуждение, как и злоба, – тяжкий грех . Старец Пётр (†1898) учит: «Осуждать всякого человека, кто и каков бы он ни был, есть тяжкий грех. Сам Спаситель сказал: “Не судите, да не судимы будете” ( Мф.7:1 )» (504). «Братия, – говорил, уходя в мир небесный схимонах Артемий (†1885), – не осуждайте друг друга, осуждающих ждёт горькая доля» (369). Предостерегал и предостерегал постоянно от осуждения старец Серафим (Романцов, †1976), обращая внимание на тяжесть сего «страшного греха» (684). Зная опасность осуждения, иеросхимонах Макарий (†1864) внушал быть осторожными в словах, никого не осуждать, «а то как ржа железо поедает, так и осуждение все добродетели истребляет. |
| Архимандрит Гавриил, находясь в миру, казался свободным от мира. Он отверг его владычество Архимандрит Гавриил, находясь в миру, казался свободным от мира. Он отверг его владычество, как разрывают липкую паутину, принял подвиг юродства, словно посвящение в духовное рыцарство, и мир отступил от него. Надо сказать, что он обличал пороки людей только в глаза, нередко в резкой форме, бил словами, как ударами клинка, угрожая проклятием Божиим тем, кто не хотел исправиться. Однако за глаза он не осуждал никого, кроме себя самого, приписывал себе грехи, которых на самом деле не совершал, и пороки, которых не имел. Те, кто исповедовались у отца Гавриила, вспоминали, что открывать ему грех и даже самые постыдные падения было легко: само сердце раскрывалось перед ним. Люди уходили от него с облегчением и радостью, как будто тяжелую ношу, давившую плечи, сложили у его ног. Народ интуитивно чувствовал духовную силу и дерзновение к Богу этого подвижника. Сразу же после смерти, еще до канонизации, началось паломничество к его могиле. Преподобноисповедник Серафим (Романцев) Я отношусь с большим уважением к духовнику Глинской пустыни отцу Серафиму (Романцеву). В этом старце сочетались строгость и милосердие, душевная мягкость и духовная твердость; он мог утешить скорбящего несколькими словами, поднять павшего и как бы вдохнуть в него новые силы, смирить гордого, указать на скрытые ямы, которые лежат на духовном пути человека, и подробно объяснить, как обнаружить и обойти их. Было замечено, что непослушание отцу Серафиму со стороны духовных чад оборачивалось для них несчастьями и нравственными падениями. Общение с подвижником - это не только радость и утешение, но ответственность: оно похоже на общение с огнем, который светит и согревает, но при неосторожном и небрежном обращении может опалить и сжечь. В наше время я не вижу подвижников, подобных тем, о которых писал. Это не значит, что их нет. Вероятно, они есть и продолжают подвиг своих отцов, но сокровенно. Я просто не вижу их, а может быть, и не ищу. Старцы, о которых я писал, окончили земную жизнь, но духовно пребывают с нами. Они пример для современников, но для меня, прежде всего, обличение моей нерадивой жизни: я имел доступ к сокровищнице, но не взял оттуда ничего и остался нищим. |
| Теперь посетители в еще большем количестве стали стекаться к отцу Варнаве за получением благословения, совета в каких-либо важных жизненных обстоятельствах, утешения в скорбях. Все дни с раннего утра до глубокой ночи он посвящал теперь служению им. Двери его убогой келлии были одинаково открыты для всех. Старушка, издалека пришедшая на богомолье, юноша-студент, ученый профессор, сановник, мастеровой, торговец, молоденькая девушка, монахини, дети – все шли к батюшке и находили у него удовлетворение своих духовных потребностей. Для всех он был одинаково доступен, всех одинаково привечал словом отеческой любви и утешения. Отец Варнава искренно, от души радовался с радующимися, соскорбел скорбящим; он был серьезным и полезным собеседником деловых людей, по-отечески снисходительно и ласково наставлял молодежь, а также детей, доверчиво приходивших за благословением к своему “батюшке Варнаве”. И само лицо его всегда бывало озарено светлой радостью, несмотря на то, что он часто испытывал крайнее переутомление, так что порой едва-едва слышным голосом беседовал с посетителями» 47 . Для успешного руководства различными по характеру людьми наставнику нужна особая сердечная чуткость. Конечно, она приходит к духовнику с опытом, но ее появлению несомненно способствует и природная утонченность души. Духовники, обладающие благодатной участливостью к мятущимся человеческим сердцам, привлекают к себе почти всех без исключения людей. Одним из подобных духовников был и схиархимандрит Серафим (Романцов; 1885–1976). Вот как описывает архимандрит Рафаил (Карелин) свою встречу с этим замечательным пастырем: «С первых же слов отца Серафима у меня возникло чувство, будто я знаю его уже много лет. В этом старце были необыкновенная простота и любовь, но впоследствии я не раз видел, как он скрывал эту любовь под внешней строгостью к своим чадам. Иногда он, казалось, гневался на них, но когда видел, что они искренно каются и просят прощения у Бога, то спешил ободрить и утешить их. Казалось, что солнышко зашло за грозовую тучу, а потом выглянуло опять» 48 . |
|
|
