| Облачившись таким образом, «Священницы, приемше воду святую, сущую на блюде, и с честным крестом» (Большой Требн., гл. 107), и «стол со всякою потребою, яже суть прилична к освящению, вносят в алтарь» (Чин освящ. храма, от архиерея творимаго, лист 4; Больш. Требн., гл. 107), Царскими вратами (Чин освящ. храма, от архиерея творимаго, лист 4), и поставляют стол одесную страну (там же). Архиерей, входя в алтарь, отдает посох у Царских врат поддьяку и, моляся, осеняет сослужащих на обе стороны (там же). В алтарь входят священники и диаконы. И от прочих людей никому нн позволяется войти в алтарь или стоять в нем, кроме архиерея и священников и диаконов (Чиновн., Чин освящ. антиминса). Царские же двери затворяются, и мирские люди из алтаря выходят, дабы от утеснения не могло какому-либо священнодействию возследовати препятствия (Чин освящ. храма, от архиерея творимаго, лист 4, на обороте). Итак, в алтаре присутствуют только облеченные в священные одежды (Требн., гл. 107). т. е. только те, кои освящены печатью священства (Нов. Скр., ч.III, гл. 8, § 5). Затем, диакон, подносит архиерею святую воду. Архиерей, приняв кропило, кропит святой водой столпи (престола); потом ключарь приносит воскомастих кипящий. Архиерей кропит святой водой его, и воскомастих возливает крестообразно на столпи, «против меры (сколько нужно), обходя кругом, и отдает горнец: потом кропит святой водой столпы, чтобы скоро устыл воскомастих; а священницы подувают на столпцы, идеже воскомастих, дóндеже устынет» (Чин освящ. храма, от архиерея творимого, лист 4). Воскомастих, иначе мастика, служа сродством для прикрепления доски, подобие столпцу, как к сему служат и гвозди, с тем вместе изображает ту благовонную мазь, которой Никодим и Иосиф Аримафейский помазали тело Спасителя, снятое со креста 1314 ( Ин.19:39–10 ). Архиерей затем же читает молитву вслух всех: «Господи, Боже Спасителю», в которой просит Господа, чтобы Он удовлил несосужденно совершить освящение храма. После сего приносится священниками доска на престол. |
| Согласно «Новой скрижали», где дается рисунок этого запона, архиерей опоясывается тремя поясами: около шеи – ради ума и в знáмение подчинения Богу; вокруг груди – ради слова; вокруг чресл – ради чистоты и крепости. Облачившись таким образом, священнослужители, взяв святую воду в сосуде на подносе вместе с Крестом, а также стол со всем необходимым, вносят все это в алтарь через царские врата и поставляют стол справа. Архиерей, входя в алтарь, отдает посох у царских врат иподиакону и, молясь, осеняет сослужáщих по обе стороны. В алтарь входят также священники и диаконы. Царские двери затворяются, и все миряне выходят из алтаря. Диакон подносит архиерею святую воду. Приняв кропило, архиерей окропляет святой водой столпы престола. Затем приносится кипящий воскомастих. Архиерей кропит его святой водой и, взяв сосуд с воскомастихом, возливает крестообразно его на столпы, обходя кругом; отдав воскомастих, вновь берет кропило и кропит святой водой столпы, чтобы воскомастих скорее остыл, а священники с этой же целью дуют на столпы. Воскомастих изображает благовонную мазь, которой Никодим и Иосиф Аримафейский помазали Тело Спасителя, снятого со Креста. Потом архиерей возгласно читает молитву: «Господи Боже Спасителю наш...», в которой просит Господа о даровании неосужденно освятить новый храм. После этого священнослужители приносят доску на верх престола. Архиерей кропит ее с обеих сторон, и она полагается на престольных столпах. При этом поется 144-й псалом: «Вознесу Тя, Боже мой, Царю мой, и благословлю Имя Твое в век и в век века...» По окончании псалма возглашает архиерей: «Благословен Бог наш...» Когда воскомастих остывает, поется псалом 22-й: «Господь пасет мя, и ничтоже мя лишит; на месте злáчне тáмо всели мя, на воде покойне воспитá мя, душу мою обрати, настави мя на стези правды, имени ради Своего...» После этого архиерей снова произносит: «Благословен Бог наш, всегда, ныне, и присно, и во веки веков». Священнослужители: «Аминь». Приносят четыре гвоздя, и архиерей окропляет их. Затем он влагает их в заготовленные отверстия в доске престола. Четырьмя камнями архиерей с помошью священнослужителей прибивает доску к столпам престола, утверждая святую трапéзу. Это действие напоминает пригвождение Господа нашего Иисуса Христа четырьмя гвоздями ко Кресту. Камни, освященные таким употреблением, обычно полагаются под престол. Вбитые в престол гвозди заливают воскомастихом, и по остывании последнего эти места сглаживаются ножами, если воскомастих выступает над поверхностью. В то же время открываются впервые царские врата, чтобы верные могли видеть начало созидания храма. |
| Еще одну гипотезу, связанную с путешествиями Иисуса, развивает Донован Джойс. Он пишет, что в 1964 г. некий профессор, отказавшийся назвать свое настоящее имя, рассказал ему о похищенном свитке. Профессор утверждал, что найденный в Масаде на Мертвом море свиток был написан человеком, который называл себя «Иисусом Геннисаретским, сыном Иакова». Видимо, этот восьмидесятилетний защитник Масады умер, сражаясь с римлянами во время иудейского восстания 66–73 гг.н.э. К сожалению, Джойсу так и не удалось узнать имя профессора, а тем временем свиток исчез, и никто не знает о местонахождении ни его, ни профессора! Тем не менее, Джойс не исключает возможности, что свиток был написан Иисусом перед его смертью в возрасте восьмидесяти лет. Поэтому на протяжении почти пятидесяти лет после распятия и до смерти с ним должно было что-то происходить. Так, Джойс полагает, что Иисус не умер на кресте, но придумал, как остаться в живых, несмотря на распятие. На кресте ему дали наркотик, а охранники (судя по всему, подкупленные) не стали тщательно обследовать тело, когда он погрузился в кому. В гробнице скрывался врач, который занялся лечением Иисуса; ему помогал Иосиф Аримафейский – дядя Иисуса. Выздоровев, Иисус еще раз посетил учеников, а затем стал монахом в Кумране 195 . Но остаток его дней прошел не в тишине Кумрана. Джойс утверждает, что Иисус принадлежал к династии Хасмонеев и был связан с зелотами, открыто выступавшими против Рима. Как требовало его происхождение, Иисус женился на Марии Магдалине еще до распятия – в соответствии с хасмонейской традицией, – и у него был по крайней мере один сын. Иисус выступал против римского правления и перебрался из Кумрана в Масаду, где умер, сражаясь с римлянами 196 . Святая кровь и Святой Грааль Еще одна современная попытка изобразить Иисуса путешественником представлена в к иге «Святая кровь и Святой Грааль». Как и Джойс, авторы этой книги утверждают, что Иисус был женат на Марии Магдалине (которую они называют Марией из Вифании). Дети от этого брака были наследниками царского рода Иисуса 197 . |
| Вот что совершилось. Испустил последний вздох на Кресте Голгофском Господь Иисус Христос, сказав слово, которое потрясло весь мир: «Совершишася» ( Ин.19:30 ). Повисло беспомощно мёртвое тело Иисусово, упала на грудь глава, терновым венцом увенчанная, кровью обагрённая. Разодрались под тяжестью тела раны на прибитых к Кресту руках Его. Пришли близкие, пришла Мать Его, пришли апостолы, пришли мироносицы, пришёл Иосиф Аримафейский, и в глубоком горе, обливаясь слезами, сняли с Креста Пречистое Тело учителя своего и положили на землю. И горький плач сотворили над Ним. Вот и ныне пред нами лежит изображённое на святой плащанице мёртвое тело Иисусово. Сотворим же и мы плач о Нём... На Кресте воссияло Солнце правды, Солнце любви, озарившее весь мир светом своим, светом Божественного сострадания. И от этого Солнца зажглись миллионы сердец тех людей, которые всей душой возлюбили Господа Иисуса Христа, в сердцах которых огненными буквами были начертаны слова Его: «Аще кто хощет по Мне идти, да отверзется себе и возьмет крест свой и по мне грядет» ( Мф.16:24 ). Господь первый взял крест, самый страшный крест, а вслед за Ним взяли на рамена свои кресты меньшие, но часто тоже страшные кресты, бесчисленные мученики Христовы. Вслед за Ним взяли кресты свои огромные толпы народа, которые, тихо опустив головы, пошли с ними в дальний путь. В дальний и тернистый путь, указанный Христом, – путь к Престолу Божиему, путь в Царство Небесное, идут и идут уже почти две тысячи лет вслед за Христом толпы народа. На том пути стоят и кресты, на которых распяты мученики Христовы. Кресты, кресты... И дальше, дальше – всё кресты – сколько охватывает глаз; всё кресты, кресты... Лежат в лужах крови истерзанные тела исповедников Христовых. Идут вереницей люди, которые отвергли все блага мира, всё презрели ради Господа Иисуса Христа; люди, оставившие всё, что им было дорого, и посвятившие всю жизнь свою служению Ему. Идут юродивые под тяжестью вериг и железных крестов, идут бесконечной вереницей монахи и монахини, идут Божии святители с крестом и со Святой Чашей в руках. Идут за ними, как за пастырями, толпы добрых и кротких людей – людей, покорных пути Христову, людей, идущих вслед за своими духовными вождями, за пастырями и учителями. Идут без конца... Идут толпы простого народа, любящего Христа, на которых исполнилось слово Христово: «В мире скорбны будете» ( Ин.16:33 ). Идут они, неся тяжёлый крест скорбей своих. Идут длинной вереницей изгнанные за правду, изгнанные за имя Христово. Все идут. Идут чистые, непорочные жены, ведя за ручки своих маленьких детей, ибо и детям открыл Господь вход в Царство Небесное. |
| Дамблдор вынул волшебную палочку и стукнул по крышке ларца три раза. Крышка медленно, со скрипом открылась. Дамблдор сунул внутрь руку и достал большой, покрытый грубой резьбой деревянный кубок. Ничего примечательного — не будь он до краев наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Дамблдор говорит нам, что «участников турнира отбирает из школьных команд беспристрастный выборщик — Кубок огня» (глава 16). Грюм позже называет его «очень мощным магическим предметом» (глава 17). Что же такое этот Кубок — изобретение Роулинг? И да и нет. Нет — в нем есть отсылка к средневековой легенде; и да — Роулинг кое-что поменяла, чтобы придать этому легендарному артефакту собственное значение. В легендах Артуровского цикла магическим предметом, который сам избирал себе достойных хранителей, был Святой Грааль. Однако Святой Грааль — не просто волшебный предмет типа вредноскопа или «зеркала врагов», определяющий человеческие недостатки. Он обладает силой, поскольку это не что иное, как чаша Причастия с Тайной Вечери Христовой; иные же говорят, что в него собирали текущую кровь распятого Христа. Легенда гласит, что Иосиф Аримафейский привез Грааль в Англию, в те времена самую дальнюю окраину Римской империи. Читатели артурианских легенд знают, что найти Грааль под силу лишь тем, кто чист сердцем (в легендах это сэр Персиваль и Галахад). Роулинг внесла в исходный сюжет любопытные изменения. Грааль в легенде — серебряный, и иногда больше похож на блюдо, чем на то, что мы назвали бы кубком. Изображение Грааля в виде большой, грубо обработанной деревянной чаши явно навеяно «Индианой Джонсом и послед- ним крестовым походом». (Помните, как Харрисон Форд находит в зале, полном богато украшенных сосудов, простую глиняную чашу и говорит: вот из такой мог бы пить плотник-назаретянин?) Но куда более интересные нововведения — это ларец и пламя в кубке. В пламени, быть может, ощущается сатира на олимпийский огонь, но ларец наводит меня на мысль, что Роулинг имеет в виду содержимое чаши Причастия: тело и кровь Христовы. Традиционные христиане читают перед причащением молитвы, в которых тело и кровь Спасителя уподобляются огню: |
| Так появился роман «За пределы безмолвной планеты»: доктор Рэнсом попадает на Марс и с удивлением узнает, что Вселенная полна жизни, а главное — что Земля считается у жителей Марса «безмолвной», не участвующей в общем хоре космоса. Увлекательный роман, обманчиво «легкий», но, как всегда у Льюиса, полный глубоких прозрений о мире и людях. «Переландра» — второй роман Космической трилогии Льюиса, мне он нравится больше других. По масштабу замысла его можно сравнить с романом «Лев, Колдунья и платяной шкаф» из «хроник Нарнии»: сюжет романа — аллегория, ни больше ни меньше, творения мира. Рэнсом попадает в прекрасный мир Венеры (Переландры), не тронутый грехом, и встречает венерианскую Еву. Третий герой романа — само зло, искуситель… Повторится ли на Венере история грехопадения? «Мерзейшая мощь», третий том космической трилогии, представляет аллегорию борьбы Церкви воинствующей. На этот раз действие романа разворачивается на Земле, где происходит финальная битва добра и зла. Чарльз Уильямс Автор семи фантастических романов («сверхъестественных триллеров»), поэт, богослов, критик, литературовед. Льюис сравнивал его с ангелом, а Элиот писал, что он похож на святого. « Романы Уильямса надо прочесть все и, по возможности, в том порядке, в каком они написаны. К счастью, первый, « Война в небесах » — лучший из них; сюжет его связан со Святым Граалем, знаменитой чашей, в которую Иосиф Аримафейский собрал кровь Спасителя. Святой Грааль попадает в современную Англию, и разворачивается борьба за обладание им, в которую включаются силы добра и зла. Эту книгу можно сравнить только с повестью Честертона «Человек, который был Четвергом». Я думаю, что сравнение окажется не в пользу Честертона. Уильямс не одарен честертоновским юмором и склонен к парадоксам. Зато он в своих романах не читает мораль; он не ставит перед собой задачи преподать урок или обратить читателей в христианскую веру. Уильямс просто хочет рассказать удивительную и загадочную историю и знает, как это сделать: он пишет о добре и зле, о неизбежной близости человека к раю или аду только потому, что на свете нет ничего более интересного. » — писал о «Войне в Небесах». Т. С. Элиот. |
| Американские фанаты британской комик-группы «Монти-Пайтон» наверняка знакомы с первыми строчками стихотворения Уильяма Блейка «Иерусалим». Оно было переложено на музыку в 1916-м году в виде гимна , который стал крайне популярным в послевоенной Британии, а Лейбористская партия избрала его в качестве лейтмотива предвыборной кампании 1946 года. Стихотворение основано на легенде, согласно которой Иисус Христос ребенком посещал Англию, куда его взял с собой праведный Иосиф Аримафейский . Блейк превращает это предание в образ Рая, который будет «построен» в современном мире: Не здесь ли, средь зеленых гор, Остался след святой ступни? И не на наших ли лугах Был Агнец Божий зрим в те дни? И не лился ли горний свет Сквозь мрак на дымные холмы? И не вставал ли Ерусалим Меж темных мельниц сатаны? О дай мне лук, златой как луч, Дерзаньем стрелы раскаля. Дай мне копье – разверзнись мрак Пред колесницей из огня. Мой разум истиной ведом, Мой меч не знает мирных нег, И мы взведем Ерусалим В зеленой Англии навек! ( Перевод Аллы Гелих ). Говорят, что король Георг V предпочитал «Иерусалим» в качестве национального гимна, а не «Боже, храни короля!» Он до сих пор используется как гимн в ряде современных постановок. «Иерусалим» надо слышать и понимать в контексте того времени. Впервые он опубликован в 1808-м году. Интересно, что Блейк был ярым сторонником Французской революции и критиком многих «темных сторон» Промышленной революции, которая тогда еще только начиналась. Этот образ борьбы являет своего рода лейтмотив, звучащий и в наши дни. Хотя мы часто приветствуем новшества и удобства, привнесенные индустриализацией и технологическим прогрессом, мы также сожалеем о частых трагедиях, которые случаются после них. Нынешнее экологическое движение, по-видимому, разрывается между «зеленым» миром тяги к природе и сверхтехнологическим миром, в котором цифровая эпоха несет нам как удобства, так и минимальный «углеродный след». Последний тезис, впрочем, нуждается в подтверждении. Во времена Блейка индустриализация была новшеством и часто приводила к вытеснению прежней рабочей силы. В детстве он жил близ «Albion Flour Mills» («Альбионские мукомольные заводы») в Саутуорке – первой крупной фабрики Лондона. Фабрика могла производить 6000 бушелей (мера ёмкости, равная 36,3 л) муки в неделю и лишила работы многих мельников, работавших по старинке. Когда фабрика сгорела в 1791-м году, независимые мельники возрадовались. Некоторые считают, что прототипом «темных мельниц сатаны» у Блейка послужила именно фабрика «Albion Flour Mills». |
| Земля святых Праведный Иосиф Аримафейский На протяжении столетий Гластонбери был славен многочисленными угодниками Божиими. По преданию, праведный Иосиф Аримафейский в I веке сделал центром своей проповеди в Англии именно Гластонбери. Праведный Иосиф был богатым и знатным членом синедриона из города Аримафеи (Рамафы). Он был тайным учеником Спасителя. О нем упоминают все четыре евангелиста. Хотя он и был членом синедриона, но не участвовал в «совете и деле» иудеев, вынесших смертный приговор Господу. После распятия и смерти Спасителя он дерзнул пойти к Пилату и просить у него тело Господа, которое и предал погребению при участии праведного Никодима, тоже тайного ученика Христа. Они сняли с Креста тело Спасителя, обернули плащаницей и положили в новом гробе, в котором никто ранее не был погребен (этот гроб святой Иосиф приготовил заранее для себя) в саду Гефсиманском, в пещере, вырубленной в скале. Тут же были Богоматерь и святые жены-мироносицы. Привалив тяжелый камень к двери гроба, они удалились. Святой Иосиф, по преданию, был одним из просветителей Англии и скончался мирно возле Гластонбери. Как говорит предание, появившееся в начале II тысячелетия, святой Иосиф вместе со святыми Марфой, Марией и Лазарем отправились миссионерами в Галлию, после чего другие остались на континенте, а Иосиф отправился проповедовать слово Божие в Британию. Он построил церковь в Гластонбери, посвященную Божией Матери. Возможно, это была самая первая церковь Божией Матери в мире. Это была та самая церковь, сгоревшая в пожаре 1184 года, о которой мы уже упоминали. Другие святыни, связанные со святым Иосифом, бережно хранили православные, а затем католические монахи Гластонбери. Протестанты уничтожили икону Божией Матери «Гластонберийская» (хотя, возможно, она исчезла и раньше), написанную, согласно легенде, самим Иосифом по повелению ангела, дабы показать великую преданность Богородице (это, возможно, была первая икона Божией Матери в Англии!). По преданию, о котором повествует современный христианский публицист Владимир Мосс, «когда святой Иосиф начал проповедовать в Гластонбери благую весть Иисуса Христа, местные жители противостояли ему: кричали и забрасывали его камнями. |
| Некоторые говорят, что Иосиф Аримафейский дал Христу гробницу после того, как Христос умер, но он не сделал ничего, чтобы заступиться за Него при жизни. И в этом есть, может быть, некая правда – та, которую мы должны увидеть, каждый из нас, по отношению, прежде всего, к самим себе. Так бывает и так должны мы увидеть свою собственную жизнь, что мы не сотворили ничего достойного для Господа нашего, но только смерть Христова открыла нам глаза на все, что происходит в нашей жизни. И только смерть Христова способна нас изменить по-настоящему. И сейчас, когда в мире идет неслыханное поругание Церкви Христовой, которая уже все более возводится на крест, когда все большему осмеянию подвергается истина Божия, мы должны быть способны сказать вместе с псалмопевцем: Время сотворити Господеви, разориша закон Твой. Время Господу действовать, потому что никто ничего не может, и разорили уже закон Твой, и нечестивые торжествуют. И далее: Сего ради я возлюбил Твои заповеди паче злата и топазия» (Пс. 118: 126–127). Только тогда, когда я увидел такое поругание правды Божией, всех заповедей Божиих, достоинства человеческого и Божественного, я понял, что заповедь Божия для меня дороже всего на свете. И я буду хранить ее ценою жизни и смерти. Вот о каком все решающем выборе, который совершил святой праведный Иосиф Аримафейский, напоминает нам сегодня Церковь. В человеке вера может быть слишком слабой, чтобы он открыто мог исповедать Христа. Так было в годы недавних гонений, и сейчас все больше люди стыдятся открыто исповедать веру, боясь насмешек. Но не может человек все время скрывать свою веру. Рано или поздно она должна быть выражена внешне. Или она вообще должна перестать быть. Вот о чем говорит нам святой праведный Иосиф Аримафейский. И о нем сказано еще, что он помазал благоуханным миром бездыханное тело Спасителя, обвив его чистою плащаницею. Так велико было количество этого мира, – литр сто, что слова Писания – се, одежды Твои благоухают миром и алоем (Пс. 44: 9) – исполнились буквально. И смерть Христа даже во внешнем, видимом, буквальном ее проявлении была приношением и жертвой Богу, благоуханием приятным, как говорит Писание (см.: Еф. 5: 2). |
| Варавву звали Иисусом Варавва, совершивший во время мятежа убийство, был самым опасным из всех преступников, находившихся в тюрьме незадолго до Распятия. О нем упоминают все четыре евангелиста. Само прозвище Варавва является чем-то вроде отчества. С арамейского «Бар-Рабба» Варавва переводится как «сын учителя», а «Бар-Раббан» означает «сын учителя нашего». Однако настоящее имя «разбойника» в большинстве изданий Нового Завета (кроме Евангелия от Матфея) вообще не упоминается, поскольку, как оказалось, Варавву звали Иисусом. Имя Иисус, применительно к Варавве, встречается в Тбилисском кодексе «Коридети» (IX в.), в Армянской версии и в ряде минускульных рукописей X-XV веков. С точки зрения римлян, Варавва был преступником, но ради удовлетворения иудеев они помиловали его. Пилат, не оправдывая невиновного Иисуса, делает попытку повернуть ход событий так, чтобы народ сам отпустил Его, так как он поддерживал обычай в честь праздника выпускать узников, за которых попросит народ. Пилат велит привести Варавву, ставит рядом с Иисусом и говорит: «Кого хотите, чтоб я отпустил вам: Варавву или Иисуса, называемого Христом?» Что стало с Вараввой, после того, как его выпустили из тюрьмы на Пасху – неизвестно. Иосиф Аримафейский умер в Англии Иосиф Аримафейский был тайным учеником Христа. Как член Синедриона он не участвовал в «совете и деле» иудеев, вынесших смертный приговор Спасителю. А после Распятия и смерти Иисуса он дерзнул пойти к Пилату и просил у него Тело Господа, Которое и предал погребению при участии праведного Никодима, тоже тайного ученика Господа. Они сняли с Креста Тело, обернули плащаницей и положили в новом гробе, в котором никто ранее не был погребен (этот гроб святой Иосиф приготовил заранее для себя) – в саду Гефсиманском, в присутствии Богоматери и святых жен-мироносиц. Привалив тяжелый камень к двери гроба, они удалились. Английская куртуазная литература 13 века уверяет, что именно Иосиф из Аримафеи собрал кровь распятого Христа в чашу, из которой Иисус пил во время Тайной Вечери – Чашу Грааля. По приказу голоса Иосиф с обращенными в христианство людьми покидает Иерусалим, неся с собой чашу. Как утверждается, Святой Иосиф скончался мирно в Англии, отдав Грааль сподвижникам. |
|
|
