| Созданию покаянного чувства и настроения способствуют пост, воздержание и умеренность в личной жизни пастыря, скромность, нестяжательность. Необходимо воздержаться от яств и пития пред богослужением, следует соблюсти себя трезвым, не объедаться, не пьянствовать, не многословить и быть внимательным к себе, поучает святитель иереев. Необходимо избегать многоречия, «ни с кем не беседовать без нужды... говорить то, что нужно бывает сказать». Тех же из них, кто не вразумляется, он отрезвляет словами святого Епифания: «Если кто из вас, чада мои, сподобится алтарного служения, съимите сапоги плотских, безсловесных страстей, не подходите к Божественному алтарю связанные сладострастными похотьми» 141 . Большим соблазном на пути пастырского служения бывает сребролюбие, гордость, и «горе пастырю, который ищет только своей выгоды, пасет только себя, а об овцах нерадит! Горе тому пастырю, который ищет только чести пастырской, а подобающего ему труда не подымает! Такой пастырь подобен идолу!» – заключает святитель. И не напрасно говорится такому пастырю в Писании: «О, пастырю и идоле» 142 . Сокровенная жизнь духа, постоянное стремление к тому, чтобы внутренний храм души был жилищем Бога – вот то, чему священник должен уделять особое внимание. На пути духовного совершенствования необходимо преодолеть множество преград, необходимы личный подвиг, воспитание в себе высоких качеств. «Пастырю подобает быть многоочитым не только извне, но и внутри, – поучает святитель Димитрий, – не только исправляя прегрешения других, но и внимательно предохраняя себя от грехопадений и соблазнов. Он должен бодрственно смотреть и внутрь самого себя» 143 . Священник, взявший благое иго Христово, должен все свои силы посвятить этому великому делу. Подобно апостолу Павлу, он должен подвигом добрым подвизаться ( 1Тим.6:12 ), быть всегда светлым по жизни и исполненным внутренней силы в совершении своего служения, «быть подобным ангелу, предстоящему престолу Божию и приносящему теплые молитвы о всем мире» 144 . |
| Поправки эти, если не ошибаемся, были вызваны первее всего указаниями самого Хвостова, о которых речь впереди и по поводу которых Евгений писал графу, что «первого издания ни один автор не издавал исправно и всегда остается, что поправить..., не только мне одному, но и потомству достанемся долго поправлять и дополнять Словарь, если только он будет стоить внимания потомства» (стр. 170, 173 и 171, письма от 15 и 22-го ноября 1818 г.). После 22 ноября 1818 г. и до 21 июня 1820 г. в переписи Болховитинова с Хвостовым нет ни слова о Словаре духовных писателей. Но апрельское и майское письма (в 1819 г.) гр. И. П. Румянцева к ученому иерарху говорят за то, что он в это время поправлял уже свой Словарь. О том же, лишь красноречивее, говорят и письма Евгения к Я. И. Бардовскому: «Благодарю, пишет Евгений последнему от 19 сентяоря 1819 г., за благоприятный отзыв о моем Словаре, несчастно изданном и даже в некоторых местах поправкою испорченном. Ко 2-му изданию, ежели доживу, выбрано уже у меня много новых статей и дополнений». (Автографы московского Румянцевского музея, 101). 20 апреля 1820 г. преосвященный пишет тому же Бардовскому: «О Седмодневнике св. Димитрия ростовского я впервые от Вас слышу. Ежели вы его видели, то прошу покорно описать мне оный или указать в алфавите, где он на него ссылается. Я приготовлю о сем прибавление ко 2-му изданию Словаря. А у меня много уже набрано к нему и новых статей, которых я прежде не знал. Пословица справедлива: век живи, век учись». Просьбу Евгения Бардовский исполнил. «Книгу св. Димитрия ростовского . Седмодневник вписал уже я в жизнеописание его, сообщал первый последнему 4 июня 1820 г. Но не есть-ли это выписка из св. Василия великого , подробно описавшего премудрость творения Божия? Впрочем, не имея Дмитриевой упоминаемой книги, ничего верного о сем сказать нельзя. «Молитва исповедания к Богу» не таже ли, что «исповедание грехов генеральное», напечатанное в 1ч. собрания сочинений сего святителя, не знаю. Сличите вы и прошу меня уведомить». |
| —151— «Камня веры» с формальной, а отчасти и с материальной стороны, реальная, наглядная, осязательная. Затем нужно было с достаточною подробностью указать особенности богословия Св. Димитрия Ростовского . Тогда для читателя было бы ясно, чем и как отличается богословие одного святителя от другого. Тогда обнаружилось бы, что богословие Св. Димитрия Ростовского отличается от богословия Стефана Яворского больше, нежели как показано в сочинении г. Краско. В сочинении г. Краско есть неточности. Так, на 47 стр. он признает „Камень веры» трудом исключительно догматическим, в котором нет ничего относящегося к обрядовой стороне. А учение о постах? Не важно, что сам Яворский назвал это учение догматом. Во всяком случае «Камень веры» есть сочинение догматико-полемическое, а не чисто догматическое. На 229 стр. на основании Словаря Митрополита Евгения о сочинении Яворского об антихристе сказано, что оно составлено по сочинениям Малвенды. Но Малвенда написал одно сочинение: «De Antichristo». Вообще же сочинение г. Краско обработано хорошо и вполне закончено, изложено просто и ясно, языком сжатым. Автор его достоин степени кандидата». 14) И. д. доцента Е. А. Воронцова о сочинении студента Крутикова Андрея на тему: «Еврейская школа (педагогические воззрения древних евреев)»: «Рецензент настоящей работы недавно читал в одном из поданных ему семестровых сочинений недоуменный вопрос его автора: возможно ли сказать что-либо нового из области древнееврейского школьного дела? Г. Крутиков на 84 стр. своей работы правильно замечает: natura hominis novitatis avida est. Труд г. Крутикова, подлежавший нашему рассмотрению, утвердительно отвечает на вышеприведённый вопрос: он несомненно даёт нечто новое, а старое приводит лишь отчасти и во всяком случае в новой оригинальной группировке элементов. Сообщая свои замечания на труд г. Крутикова, рецензент не считает их исчерпывающими свойства его работы и в этом случае апеллирует к собственному наблюдению автора, формулированному на стр. 124: умственный труд не поддаётся точной оценке. Все сочинение о древнееврейской школе |
| К сему же предложил еси не точию на листе, но на тебе же самом, иже тыяжде жития, яже пером изобразил еси на хартии, на тебе делы изобразуеши, да равне обучается во учении святом и нравех чтяй их на листе и иже зрит в тебе не без удивления, с сим единым разнствием, яко тоежде пространнее на хартии, сокращеннее в лице свойственном изъявляеши. Благодарствует тебе небо, яко естество солнца изобразуяй, его в зодиах благочестивых и разумным крылом протекл, паче же пролетел еси, в нем же уже сияющия в вечном при(сно)существии звезды (небесных жителей глаголю) твоим просветил еси просто влагалищем. Благодарствует православная земля, яко утаенное в ней толико лет сокровище от тмы невежества исторг еси. Новый год новыи Титан святым летописцем прорастил еси, его же дние не чрез планет обтечения, но чрез твоя, его же часы не чрез степени екклиптики, но чрез несекомые твои и пневматическия сочисляются. Премногия приносит благодарения и некрасноречивое наше любомудрие, яко ему святаго Иустина философа христианскую философию, святыя (Божия) девы Екатерины премудрость и иных небесных граждан премудрую жизнь в навершение предложил еси. Подражати (сим) единоусильне желаю, да несовершенную прикосновением твоея святительския руки совершиши. Сам же да живеши лета всех угодников Божиих, их же житие и лета сочислил еси, тем же по нескорых летех венец сравненный, – достойное трудов мздовоздаяние, имущи восприяти». Дальше в рукописи приведена речь, надо думать, того же Прибыловича, вероятно тоже сказанная по латыни. «Философия, ейже свойственно даяти имена по достоинству, сокровищем тя добродетелей именовати может, преосвященнейший владыко: кто бо не видит премногими тя обогащенна добродетельми? Кто не зрит благими светлеюща тя делы? Кому не явственно богатство преблагих трудов твоих, и словом бо поучительным, и писанием святых отец, и образом ово смиреномудрия твоего, ово терпения, ово беззлобия, ово благочестия, ово усерднаго взыскания славы Божия не токмо в сердца российская, но и во всю христиан полноту влагая всеваеши (благоразумие), основание добродетелей, всеваеши чистоту, украшение души, всеваеши воздержание, росу духовную, всеваеши любовь к ближнему, совершенство правды, всеваеши любовь к Богу, венец благочестия. |
| Посылая в Москву свое разсуждение о брадобритии , Святитель вместе пишет: «Послах честности твоей Фаетона краткаго, также и иных еллинских басней, яже в 39 слов Назианзиновом воспоминаются, краткое толкование. Не досужно о том писать много, ниже хочется для безделицы оставлять нужнейшия дела 216 ». Вскоре после того писал еще Ростовский Святитель: «не надобно ли вам богов поганских? послах к вам, буде изволите принять. Зело полезно прочитать и плюнуть 217 ». Статья «о богах поганских», вероятно, та самая, которая помещена Святителем в летописи, при конце пятаго и в начале шестого столетия четвертой тысячи лет 218 . Цель, с какою он дал место этой статье в своем сочинении, высказывается в самом ея начале. «Во дни праведнаго Авраама, всем иже в поднебесней, народом и языком во идолобесии заблудившим и нечествовавшим, прославляхуся в тех боги поганстии , о нихъже, яко нечестивых, аще и не надлежаще ми писати, ибо ни к коейже пользе нашей суть: обаче ово ведания ради, понеже в житиях святых, в мученических страданиях часто тыя по имени воспоминаются: ово же обличения ради нечестия тех и посмеяния ради безумно заблудших людей, нечистивыя человеки обоготворивших, вкратце о тех богах скверных имамы на своих их местех повествовати». Уклоняясь от занятий несродных с благочестивою настроенностию духа, Святитель Димитрий тем охотнее предавался трудам, в которых душа его находила себе пищу. Повторяя вместе с Давидом: пою Богу моему, дóндеже есмь, он говорил: «что нибудь в славу Божию делать долженствуем, да час смертный не в праздности нас застанет 219 ». Согласно с сим правилом, но окончании прений с раскольниками, он намеревался продолжать свою летопись . «Помышляю возвратиться к летописцу, писал он к Феологу, аще Бог поможет моей немощи. Молю, помолитесь о мне грешном 220 ». Но воля Вышняго Распорядителя судеб человеческих не судила исполниться его желанию. Силы его, изнуренныя долговременными подвигами и непрестанными трудами, оскудевали более и более. В письмах своих он неоднократно упоминает о своих болезнях. «Часто изнемогаю, писал он к Поликарпову, почти за год до своей кончины. И Бог весть, могу ли начатое совершити (летопись): понеже частыя мои недугования перо от руки пишущей отъемлют, и писца на одр повергают, гроб же очесам представляют. А ктому очи видя мало видят, и очки не много помогают, и рука пишущая дрожит, и вся храмина тела его близ раззорения». |
| Для успеха восприятия служил и особый стиль проповеди. В своё время Фома Млодзяновский прославился тем, что его проповеди были похожи на непринуждённую беседу. В них отсутствовала чёткая структура, и создавалось впечатление, что перед нами импровизация, проповедник раскованно делится со слушателями теми мыслями, что приходит ему в голову. Нередко он внезапно задавал неожиданные вопросы и отвечал на них сам или же предоставлял право голоса святым или Самому Господу − говоря за них перефразами из Священного Писания , святоотеческих сочинений или житий, разумеется. Периодически создавалось впечатление, что проповедь – это не монолог и даже не диалог с паствой, а многоголосый разговор. Проповедник то разыгрывал небольшие интермедии, в которых общались персонажи Священной истории, то начинал собеседовать и даже вступать в спор с героями своего рассказа: святыми, ангелами и самим Богом. Подобное сближение проповеди с театром было, в целом, закономерным следованием в русле стилистики эпохи барокко. Театр претендовал на роль доминирующего искусства, и элементы театрализации пронизывали всё, от изобразительного искусства и поэзии до общественной жизни, находя логическое завершение в философских рассуждениях о «мире-театре» 627 . У эстетов артистизм проповедников вызывал отторжение, однако они вынуждены были признавать, что подобный стиль проповеди обеспечивал ей неизменный успех у паствы 628 . Ростовский владыка мастерски перенял «разговорную» манеру проповеди Млодзяновского, время от времени задавая вопросы, вызывающие любопытство в слушателях и отыскивая некие недоумения в словах и поступках действующих лиц Священной истории − естественно, подлежащие разъяснениям по ходу проповеди 629 . Эти приёмы, естественно, помогали завоевать внимание слушателей и ставили перед необходимостью постигнуть, о чем идет речь в проповеди. «Диалог» со святыми стал одним из основных творческих приёмов святителя − его в той или иной форме можно встретить почти в каждой проповеди, а в некоторые «поучениях» он становится основным структурным элементом. Например, в слове в неделю вторую по Св. Духе проповедь построена как обращения проповедника с вопросами к различным святым. Причём, когда речь заходит о покаянии, диалог становится весьма оживлённым: митр. Димитрий обращается к святым с упрёками, предлагая поступить с позиции «здравого смысла». Так, он рассуждает: «Воспомяни здесь и жену грешную в Евангелии, яже ставши при ногу Его созади начать нозе Его омывати слезами. Святый верховный Апостоле Петре, теплый по Христе ревнителю! Отрини жену блудную от ног Христовых, и от того места, на нем же вы возследователи Христовы стоите. Прочь греховный смраде, от чистоты Источника! Не бранит ей Петр Святый стояти на Апостольскем месте и прикасатися ного Христовых» 630 . |
| Самую существенную особенность месяцеслова Четиих-Миней сравнительно с месяцесловом Пролога составляют, однако, не эти исправления и изменения, а те дополнения памятей святых, которые свят. Димитрий внес сюда из разных источников. Сделать эти дополнения Святителя побудила, с одной стороны, та задача, какая была поставлена его труду, с другой – несомненное влияние на это оказали и находящиеся под руками Святителя различные месяцесловы. Исполняя желание родной украинской церкви, Святитель должен был дать в Четиих-Минеях назидательные и достаточные чтения из жизни святых на каждый день года. А так как некоторые дни церковного года были бедны памятями святых или хотя и имели их, но такие, для которых не находилось нигде материала и полных сведений, то свят. Димитрию поневоле приходилось дополнять эти дни новыми памятями, чтобы дневное чтение не оказалось скудным. Наиболее веское подтверждение этого мы имеем в рукописях Святителя, именно – в том месяцеслове на месяцы июнь, июль и август, который являлся как бы планом, распределяющим памяти и жития по дням этих месяцев. В этом месяцеслове нас прежде всего поражает то, что свят. Димитрий, указывая материал для составления житий, всегда обозначает, сколько будет его количеством. Напр., «1-го июня, св. Иустин философ . Surius t. 2, f. 703 – лист с лишком»; 2-го числа – св. Никифора, «у Чете нет. Зри Surius t. 2, f. 262 листа два с трошкой»; 3-го числа – св. Лукиана, «только взменка в Прологе» и т.д. 114 На первый взгляд эти добавления кажутся ненужными и лишними, но для Святителя они имели важное значение, – по ним он судил, достаточно или мало будет имеющегося у него материала для заполнения дня. Замечательно, что и другой подобный месяцеслов, составленный в начале работы, имеет такие же отметки 115 . Просматривая эти месяцесловы, мы еще более убеждаемся в справедливости сделанного нами предположения. О чем, напр., свидетельствуют встречающиеся там такие замечания: «в сем дню (13 июля) только трудности много, а писать мало что, потребно будет чим-нибудь наполнити» 116 ; или 28-го июля: «сей день наполнити треба чим?» 117 . Без сомнения, эти замечания свидетельствуют о том, что Святитель находил собранный им материал недостаточным для дневного чтения и делал для себя отметки, чтобы потом дополнить такие дни новыми жизнеописаниями. По первому месяцеслову мы можем проследить и дальнейшую работу Святителя в этом направлении. Напр., 4-го июня, указав, что для жития свят. Митрофана, патриарха Цареградского, нет нигде никаких сведений, кроме Пролога, Святитель ищет материал для жития воспоминаемого в этот же день м. Астия, – отмечает Martyrologium, в своем Прологе пишет: «взменка о нем в сей книге (Прологе) июля 7-го», но видя, что материала мало и жития по нему не составишь, решается внести в этот день память новых святых и в рукописи отмечает: «Hic Concordio et Frontasio». В Четиих-Минеях 4-го июня мы, действительно, и находим житие свв.мм. Конкордия и Фронтасия, памятей которых в Прологе нет 118 . |
| Но в тех же самых книгах Четиих-Миней встречаются факты и совершенно противоположные. Напр., 14 мая, о житии св.м. Исидора Святитель пишет, что оно заимствовано «от греческих рукописцев», т.е. из Acta Sanctorum. Сравнивая находящиеся там акты св. мученика с рассказом Святителя, встречаем в последнем много новых фактов и особенностей. Оказывается, что на работу Святителя сильное влияние оказал Сурий, у которого дано житие св. Исидора Метафрастовой редакции. Ее то, как более полную и систематически изложенную, Святитель и предпочел Актам, хотя в Четиих-Минеях сослался на них, а не на Метафраста 445 . Интересны в том же соотношении жития свв.мм. Максима, Дады и Квинтилиана, 28 апреля, св.м. Пелагеи, 4 мая и св.м. Акакия, 7 мая. Святитель в Четиих-Минеях отмечает, что взял эти жития у Метафраста и здесь послушно следует за Сурием, который дает те же редакции житий, называя их Метафрастовыми. Между тем Болландисты в предварительных комментариях – об актах свв. мм. Максима, Дады и Квинтилиана и о житии св. Акакия говорят, что Метафрасту они не могут быть приписаны и что Липоман и Сурий ошиблись, назвав эти редакции Метафрастовыми. Акты св.м. Пелагии Болландисты называют сомнительными (Suspecta acta) и полагают, что они составлены не по верным источникам, а по народным рассказам и Метафрасту также не принадлежат 446 . Предполагать, что Святитель не ознакомился с этими комментариями, едва ли возможно, – обыкновенно он внимательно просматривал в Acta не только жития, но и весь остальной материал, даже примечания к житиям 447 . Поэтому вернее видеть здесь пример предпочтения Актам Сурия и оказания ему большего доверия. О соотношении Acta Sanctorum и Vitae ss. рр. мы уже говорили. Интересно еще отметить предпочтение им истории Никифора Каллиста. Описывая жизнь и деятельность равноапостольного царя Константина, Святитель, говоря о его крещении, держится той версии этого события, которая дана у Никифора Каллиста, именно утверждает, что царь Константин принял св. крещение в Риме от рук св. папы Силивестра. Между тем Болландисты отвергают это мнение Никифора, как ложное, и ссылаются на Евсевия Памфила , который, как известно, сообщает совершенно иное об этом событии. Святитель решил следовать за Никифором. Может быть, к этому побудило его не столько недоверие к Актам, сколько желание согласовать историю царя Константина с ранее написанным житием св. папы Силивестра, где передана та же версия о крещении 448 . |
| Святителю, стремившемуся к простоте и краткости, не могли нравиться излишнее многословие и риторика греческих и русских агиографов; поэтому большую часть заимствованных из источников житий он переделал, изложив самостоятельно. Сильнее всего Святитель вооружался против многословия. Вспомним опять его отзыв о житии прей. Григория Синаита ... То же «преумножение словес» возмущало его и в других житиях, и он старался всеми мерами избегать его в своих переложениях. Об этом официально заявляет и сам Святитель и его руководитель митроп. Варлаам Ясинский в предисловиях к 1-ой и 2-ой книгам Четиих-Миней. Варлаам Ясинский в предисловии к первой книге говорит, что свят. Димитрий, как составитель Четиих-Миней, из каждого жития выбрал только «самую истину, кроме многих излишних, темных же и неудобь разумительных словес. Многих же святых жития», – пишет Ясинский далее, – «от древних списателей суть широтою словес зело распростерты, яже аще бы зде вся, до одиного слова писана быша, то и единого бы месяца величина превосходила всего лета Пролог, и чтый или послушаяй жития такового, утруждшися, престал бы не докончав, ниже совершенно историю уразумев». Чтобы этого не случилось, составитель «излишество словес не всяко потребных оставил, кратчайшими же яснейшими, удобь разумительными словесы вся действия святых тщашеся описати, ничтоже ново и неправедно от себе прилагая, но засвидетельствуя с св. Софронием, патриархом Иерусалимским так: не буди ми лгати на святыя». Почти то же самое повторяет в предисловии ко второй книге и свят. Димитрий. «Излишество не всяко потребных словес» сказывалось прежде всего в том, что автор-агиограф очень много говорил от себя, прилагая к житию обширные прологи и заключения, а иногда и самою историю жизни святого сопровождая различного рода субъективными замечаниями, восклицаниями и рассуждениями. Свят. Димитрий все эти отделы большею частью совсем опускал. Из прологов он перевел, напр., очень немногие и то не затем, чтобы дать своим житиям красноречивое начало, а ради той назидательности, какою эти отделы житий отличались. |
| В этом отношении особенно характерны следующие заметки, сделанные свят. Димитрием в его Прологе под 5 марта. В этот день память двух мучеников Кононов – градаря и иже во Исаврии, причем в Прологе память первого поставлена ранее памяти второго. Святитель пишет на поле против памяти св. Конона градаря: «сему св. Конону нет службы в Минеи, а другому», а против памяти св. Конона Исаврийского: «сему св. Конону в Минеи служба», и в своих Четиих-Минеях начинает день с жития этого последнего, помещая житие Конона градаря на втором месте 84 . Следуя Минеям, свят. Димитрий не только переставлял памяти святых под одним и тем же числом, но и переносил их совсем на другие дни, существенно отступая от Пролога. Напр., в Прологе 20-го января память свв. Трапезундских мучеников Евгения, Кандида, Уаллериана и Акилы, но Святитель в своих Четиих-Минеях помещает под 21 -м числом и на поле в Прологе отмечает: «сим святым служба утро на павечерни и в месяцеслове утро им память» 85 . Или: в Прологе память пр. Акакия Синайского 27 ноября, а Святитель помещает ее под 29-м числом того же месяца и в Прологе пишет: «В Минеи сему святому положена служба 29-го сегож месяца, значит и память его там положити, а нетот (27-го числа). Сегож святого июля 7-го» 86 . Седьмого июля та же заметка повторяется 87 . Вообще, когда память святого повторялась в месяцеслове несколько раз, Святитель отдавал предпочтение тому числу, под которым была служба святому и обыкновенно здесь помещал его житие. Или, упоминая память, положенную в месяцеслове, он все же отмечал, где ей приличнее быть, руководствуясь той же Минеей. Напр., в Прологе 13 мая память свв. мучеников Ираклия, Павлина и Венедикта. Святитель пишет на поле: «сиих мая 18-го, там и служба в Минеи с Петром и прочиими» 88 . В Четиих-Минеях здесь им положено и житие 89 . В некотором противоречии с высказанными нами предположениями о влиянии служебных Миней стоит, по-видимому, заметка под 14 ноября. Заканчивая этот день, Святитель пишет: «в Минеи в сей день положена служба св. священномученику Ипатию, епископу Гангрскому, обаче не ныне его память, но марта 31-го, тамо и житие его смотри» 90 . Но служба св.м. Ипатию есть и под 31-м марта. Следовательно, Святитель и здесь не отступил от своего порядка, а только выбрал для жития святого из двух дней тот, который более соответствовал обстоятельствам его жизни. |
|
|
