| Златоуст советует ей быстро убегать от этих размышлений и обращаться к мысли о Страшном Суде и этим спасительным страхом побеждать свою печаль. Но на этом Златоуст не долго останавливается, сознавая, что святость Олимпиады не заслуживает осуждения Праведного Судии. Он спешит занять ее воображение размышлением о блаженстве праведных, о воздаянии им за добродетели в Царстве Небесном. Он превозносит высокие качества Олимпиады; он старается возбудить в ней доверие к самой себе; он стремится показать ей, насколько высоко он ценит ее добродетели, которые, без сомнения, достойны Неба и равного с Ангелами удела, светлых венцов и ликостояния девственных. Златоуст был уверен в непоколебимом и глубоком смирении своей ученицы, потому что не боялся в глаза хвалить ее, имея при этом лишь одну цель – вырвать эту мужественную душу из мрака уныния. Картина добродетелей святой диакониссы, которой посвящены несколько страниц этого письма, интересна главным образом тем, что дает нам возможность с точки зрения Иоанна Златоуста восстановить нравственный облик ее. Олимпиада, как изображает ее святитель, была в его глазах чем-то более, чем обыкновенная добродетельная женщина. Это было почти равноангельское существо – земной Ангел, готовящийся стать небесным человеком. Земную жизнь свою она проводила, как мы имели уже случай говорить, подобно бесплотным Силам, в строгом посте, сверхъестественном почти бдении, непрестанной молитве… Мы не будем перечислять остальных ее добродетелей, над которыми Иоанн Златоуст так умиляется. В письмах Иоанна Златоуста заметно, как огорчен он, что такое именно существо при всем своем природном мужестве побеждается приступами столь сильного уныния. Нельзя, однако, умолчать об одной добродетели святой диакониссы: о ее ненависти к страсти наряжаться. Мы имели уже случай говорить об этом. Здесь же сделаем краткое извлечение из писем святого Иоанна Златоуста для дополнения сказанного ранее. «Умы непосредственные могут низвесть скромность женщины на последнюю ступень заслуг; я же помещаю ее на первом месте». |
| Житие ев. Олимпиады. 7 [Свт. Иоанн Златоуст ] посвятил диаконисс Святой церкви: [Олимпиаду] и трех ее родственниц: Элисантию, Мартирию и Палладию, – предусматривая то, чтобы святой монастырь, во главе которого она [Олимпиада] стояла, всегда имел четыре диаконских места [для женщин]. Nicephorus Callistus Xanthopulus Historia ecclesiastica. XIII. 24 PG CXLVI. 1009. Никифор Каллист Ксантопул († ок. 1350), – вероятно, клирик при храме св. Софии в Константинополе, богослов, историк и поэт, автор каталогов константинопольских патриархов и византийских императоров, а также обширной «Церковной истории», в которой упомянуты события, связанные с житием св. Олимпиады. Περ τς γιας και μακαρας λυμπιδος διακνου γενομνης τς Μεγλης κκλησας Κωνσταντινουπλεως μερικ τις των κατ’ αυτν διγησις. Τας δ’ κκλησιαστικας τατησι συμφορας μλα νδρεον διαγγονεν νδειξαμνη τ φρνημα και μακαρα ’Ολυμπς δικονος. Никифор Каллист Ксантопул Церковная история. XIII. 24 Некий отрывочный рассказ о святой и блаженной Олимпиаде, ставшей диакониссой Великой церкви Константинополя, и о том, что с ней случилось. Блаженная диаконисса Олимпиада проявила великое мужество духа среди этих церковных бедствий. Vita S. Eupraxiae sive Euphrasiae. II. 7–8, 10; III. 14 Acta sanctorum Bollandi/Ed. G. Henschenius, D. Papebrochius. Parisii, Romae, 1865. T. 8. Martii: T.2.P. 261–270. Текст приводится по латинской версии болландистов. Святая дева Евпраксия, или Евфрасия (ок. 380–410), по Житию – дочь родственника и приближенного императора Феодосия, была отдана своей матерью, также Евпраксией, в семилетием возрасте в монастырь в Фиваиде Египетской и находилась в послушании у начальницы монастыря Феодулы, которая в Житии называется по-разному: диакониссой (diaconissa, diaconatissa), аббатиссой (abbatissa), госпожой (domina), – эти термины очевидным образом указывают на ее статус руководительницы монастыря, и ее функционал нельзя назвать типичным для диаконисс как таковых. И здесь нельзя согласиться с К. Мадигэн и К. Осайек, разбирающими Житие св. Евпраксии в контексте функционала диаконисс, которые становились настоятельницами монастырей, – очевидно, что звание диакониссы в данном случае было не более чем почетным титулом настоятельницы монастыря 196 . В этой связи очевидно, что Житие отражало реалии более позднего времени, чем IV век, но, возможно, не позднее VIII, так как уже св. Иоанн Дамаскин приводит фрагмент Жития как обоснование иконопочитания (см. ниже). |
| Не осталась без вознаграждения и попранная добродетель. В 434 году на патриарший престол возведен был святой Прокл 120 , друг и искренний ученик святого Иоанна Златоуста . При нем торжественно были перенесены святые мощи святителя Иоанна из Комман в Константинополь. Сын Аркадия Феодосий II и сестра его благочестивая Пульхерия, склоняясь над ними, просили у мученика прощения за нанесенные ему их родителями оскорбления. Имя Златоуста, несмотря ни на какие сопротивления врагов, внесено в диптихи святых. С тех пор оно с благоговением призывается не только в церквах Константинополя, где оно так недавно предавалось анафеме, но уже тысячу пятьсот лет во всех церквах вселенной в благословение христианам произносится на отпустах, где бы ни совершалась установленная им литургия. Не осталась в безвестности и святая ученица его, блаженная Олимпиада. Еще самые первые дни ее успения о Господе украсились трогательным преданием. Святая Олимпиада явилась в сонном видении митрополиту Никомидии еще до погребения своего и сказала ему: «Положи мое тело в гроб, поставь гроб в лодку и предоставь его течению Босфора; где гроб мой остановится, там меня и погребите» 121 . Митрополит исполнил желание святой. Лодка с гробом долгое время носилась по волнам, пока не остановилась близ местечка Врохдис на противоположном от Константинополя берегу, близ монастыря святого Фомы. В это самое время игумен имел видение: явившийся ему во сне Ангел открыл ему, что у берега остановились священные останки святой Олимпиады в лодке. Он повелел ему взять их, принести в монастырь и поставить на жертвенник. При возвещении этих слов Ангела все двери храма открылись сами собой. Видение повторилось два раза. Игумен внял Божию гласу. С братией, с крестом и Евангелием вышел он на берег, где нашел лодку с гробом и мощами святой диакониссы. Братия обители с благоговением подняли гроб со священными останками, перенесли его в храм Святого Фомы, поставив по повелению Ангела на жертвенник. От святых мощей исцелялось множество больных. |
| Он восхваляет ее целомудренное девство, милосердие, превышающее само девство, добровольные лишения, приведшие к победе духа над плотью. С духовной свободой, свойственной святым, он восхищается невыразимой простотой ее одеяний, естественностью ее облика, видя в них «краски добродетели, извне живописующие хранящуюся в душе мудрость». К терпению святой диакониссы святитель Иоанн Златоуст относился с особым уважением, убежденный в том, что терпение – «царица добродетелей». В испытаниях святая Олимпиада стяжала глубокое духовное ведение и мудрость: «У тебя знание, высшее всякой бури, – сила любомудрой души, которая крепче бесчисленных войск и сильнее оружия», – пишет святитель. Хорошо представляя бедствия святой Олимпиады, горячо сочувствуя ей, он одновременно спокоен за ее «золотую душу». Письма святителя Иоанна Златоуста – первое, предшествующее ее прославлению свидетельство ее святости. После исповеднической кончины святителя Иоанна святая Олимпиада перемещалась из одного изгнания в другое и наконец осталась в Никомидии. Больше она уже не принадлежала миру. Хотя ее преследовала клевета, друзья святителя Иоанна Златоуста оказывали ей глубокий почет. Ее болезни усилились и, почувствовав приближение смерти, она обратилась к епископу Никомидии с просьбой, чтобы ее тело было лишено погребения и предано морю. 25 июля 410 года святая Олимпиада преставилась к Богу. Гроб с ее телом, опущенный в море, прибило волнами в месте, называемом Брохти, близ Константинополя. Жители положили останки святой в местном храме во имя святого апостола Фомы у Босфора, недалеко от Константинополя. Около гробницы святой диакониссы начались чудеса и исцеления. Во время одного из нашествий варваров храм был захвачен и сожжен, но мощи святой Олимпиады остались неповрежденными огнем. Их бросили в море, но христиане спасли их. Когда при Патриархе Константинопольском Сергии (610–638) состоялось перенесение мощей святой Олимпиады в Константинополь, из них вытекла кровь – знамение ее святого страдания. Мощи святой Олимпиады были положены в Константинопольском женском монастыре, который был основан святой Олимпиадой. |
| Святая Олимпиада, диакониса Константинопольская К 1600-летию со дня кончины Житие святой Олимпиады при всей его сказочной высоте поразительно документально. Святая Олимпиада происходила по отцу от одной из самых знатных римских фамилий – князей Анасиев (Анициев). Мать Олимпиады была дочерью епарха Авлавия (Аблабия), того самого епарха, к которому во сне явился святитель Николай и повелел отпустить из заточения трех оклеветанных мужей с угрозой, что в противном случае он будет съеден червями и вся семья его погибнет. Из жития Николая Чудотворца мы знаем, что епарх не ослушался святителя, а посему и не погибла его семья, но дала редкий плод благочестия в его внучке – святой Олимпиаде. Мать святой, Олимпия, еще в детстве была обручена с Константом († 350), сыном императора Константина. Однако этот брак не состоялся из-за смерти Константа, и она вышла замуж за царя Армении Арсака (Аршака; † 367). Селевк Анасиев, проконсул, отец святой Олимпиады был вторым мужем ее матери. Ближайшим родственником святой был также и епископ Елеонопольский Палладий, автор знаменитого «Лавсаика» – египетского патерика. Родственная принадлежность к таким высоким и знаменитым родам, ее знатность и богатство уже способствовали тому, чтобы имя ее было отражено в истории. Но не это было истинным достоинством святой Олимпиады, а высота редчайших духовных качеств выделила ее из окружающей знатной среды, и она как яркая звезда просияла среди множества святых своего времени. Ее наставлял святитель Григорий Богослов, и его знаменитые «Советы Олимпиаде», стали советами для многих девушек, желавших подвизаться в благочестии. Младший брат Василия Великого – святитель Григорий Нисский по ее просьбе написал и посвятил ей толкование на «Песнь песней» в 15-ти беседах. С детства воспитывалась она благочестивой Феодосией, сестрой святителя Амфилохия и теткой святителя Григория Богослова. Но самым близким, ревностным, пришедшим в самый плодотворный и скорбный период ее жизни наставником Олимпиады был святитель Иоанн Златоуст. В таком редчайшем созвездии выкристаллизовалась редкая по красоте душа святой. Вот почему житие ее, отраженное в письмах к ней и о ней, в ее собственных письмах, в памятниках, написанных людьми, ее современниками, воскрешает нам ее образ с несомненной подлинностью, раскрывая не только внешнее проявление ее благочестия, но и состояние ее души и мыслей. |
| Однако, согласно с 40-м правилом Шестого Вселенского Собора, святые отцы постановили посвящать вдовиц или диаконисе сорока лет, так как Церковь , благодатию Божией, прияла большую крепость и преуспеяние и верные стали тверже и благонадежнее в соблюдении Божественных заповедей 191 . Возраст дев-диаконисс также определялся не ниже сорока лет, и посвящение допускалось не иначе как по тщательном испытании их безукоризненной нравственности. Об этом говорит 15-е правило Четвертого Вселенского Собора и правило 14-е Шестого Вселенского Собора 192 . Исключения из общего правила неоднократно допускались епископами. Факт этот подтверждается и некоторыми указами императоров, где говорится о диакониссах. Исключения допускались, однако, «лишь для лиц, отличавшихся особенно благочестивой жизнью: они сразу назначались диакониссами без всякого испытания, даже если и не достигли сорокалетнего возраста» (Юстиниан. Новелла 123). При Юстиниане было дозволено избирать диаконисе из вдовиц и дев, и притом моложе сорока лет, хотя действительное служение поручалось им не ранее достижения ими этого возраста (см.: Юстиниан. Новелла 6). Возраст девиц в подготовительный период их деятельности, до посвящения в сан диакониссы, определялся, по некоторым данным, двадцатью пятью годами 193 . Диакониссы обязаны были хранить в чистоте обет безбрачия и жить целомудренно. За нарушение обета диакониссы строго наказывались Церковью: они отлучались от Таинства Причащения на семь лет и принимались в это время лишь в молитвенное общение 194 . По правилу 15-му Четвертого Вселенского Собора диаконисса, принявшая рукоположение и вступившая в брак, предавалась церковной анафеме 195 . Должность диаконисе состояла преимущественно в служении женщинам в различных случаях. Главными обязанностями диаконисе, насколько мы знаем из древних свидетельств, были следующие. 1) На них возлагалась обязанность наставлять на дому (а не в церкви) оглашенных, готовящихся ко Крещению, в главных и основных истинах христианской религии. Что женщины-диакониссы принимали участие в наставлении, видно из того, что апостол Павел в Послании к Титу (см.: Тит 2, 3 ) требует, чтобы старицы учили добру, то есть были, по греческому выражению, καλοδιδασκαλοι. И 12-е правило Карфагенского Собора гласит: «Вдовицы или инокини при Крещении жен должны хорошо знать сию должность, чтобы могли здравой речью поучать неопытных и необразованных жен пред Крещением тому, как отвечать им на вопросы крестящего и как жить по принятии Крещения». |
| О посвящении диаконисе история сохранила нам некоторые сведения, на основании которых мы вправе думать, что в глубокой древности посвящение диаконисе совершалось через возложение рук и произнесение известных молитв. В доказательство того, что диаконисса древней Церкви была посвящаема Богу особым обрядом, который по-латыни обозначается словом ordinatio, мы приведем следующие данные. В «Постановлениях Апостольских» есть глава, которая носит название «Молитва на посвящение диакониссы» 199 . Затем мы можем указать на соборные правила: 15-е правило Четвертого Вселенского Халкидонского Собора, также на 14-е и 40-е правила Шестого Вселенского Собора, потом на гражданские постановления: «Кодекс» Феодосия Великого и «Новеллы» Юстиниана, где также упоминается о посвящении диаконисе. Священнодействие, через которое диакониссы принимались в чин церковных служительниц, в древних письменных памятниках со времен Тертуллиана называется словом ordinatio, или по-гречески χειροτονια (хиротония), которое, по объяснению блаженного Иеронима 200 , еще в то время означало посвящение, совершавшееся через произнесение известных молитв и возложение рук. В «Постановлениях Апостольских» есть прямое предписание епископу совершать посвящение диакониссы через возложение рук и чтение молитвы. В главе, которая носит название «Постановление Варфоломея о диакониссах», читаем: «О диакониссах я, Варфоломей, постановляю: епископ, возложи на нее руки в присутствии пресвитеров, диаконов и диаконисе и говори…» 201 . Затем в следующей главе помещена сама молитва , которая читается так: «Вечный Боже, Отче Господа нашего Иисуса Христа, Творче мужа и жены, Который исполнил Духом Марию, Девору, Анну и Ольдану, не счел недостойным, чтобы Единородный Сын Твой родился от жены, и в скинии свидения и в храме поставил жен сторожами врат Твоих, – Сам и ныне призри на рабу сию Твою, избранную в служение Тебе, даждь ей Святаго Духа и очисти ее от всякия скверны плоти и духа, дабы она достойно совершала возложенное на нее дело для славы Твоей и прославления Христа Твоего, с Нимже слава и поклонение Тебе и Святому Духу во веки. Аминь» 202 . |
| История вовсе не упоминает Сальвину в числе обвиняемых. Без сомнения, двор избавил от постыдной явки на суд эту дочь мавританского царя, ставшую римлянкой через брак с родственником великого Феодосия, а следовательно, – родственницу царствующего императора. Пентадия же второй из диаконисе (после Олимпиады) была приведена на суд перед Оптатом, префектом города. Вдову консула Тимасия встретили здесь лишь грубые оскорбления и жестокость. Письма, которые написал святой Златоуст, изображают нам картину того, что пришлось ей претерпеть тогда. «Каких козней не испытывали они против тебя, каких орудий не приводили в движение, дабы пошатнуть твою душу, столь сильную, столь мужественную, столь верную Богу. Тебя, не знавшую ничего в мире, кроме церкви и своей комнаты, они повлекли на форум, с форума в судище, из судища в темницу. Они изощряли языки лжесвидетелей и, дабы ужаснуть тебя, произвели убийства на глазах твоих. Ты видела потоки крови, отроческие тела, терзаемые железом, сжигаемые огнем, лица знаменитые и многочисленные, покрытые ранами и преданные пыткам, наконец, не осталось ни одного камня, который не сдвинули бы для того, чтобы привести тебя в ужас и заставить из страха говорить противное тому, что ты видела… Однако не удалось им затянуть тебя в свою петлю, но сами они попали в нее: это обвинение в поджигательстве, возведенное против тебя людьми презренными и жалкими в надежде на собственное торжество, послужило лишь тому, что они сами уличены в клевете твоими устами» 146 . Ампрукла (Прокла) – диаконисса Ампрукла, как мы видели, принадлежала к знатнейшим матронам столицы. Она была одной из преданнейших Иоанну Златоусту диаконисе, перенесших гонение за Церковь и его имя. Сохранились два письма Иоанна Златоуста к ней, из которых о личности Ампруклы и можно почерпнуть сведения. В одном из этих писем святителя усматривается лишь то, что Ампрукла говорит о тех испытаниях, которым подверглись она и ее сестры за верность владыке и Церкви. Ампрукла была одной из тех диаконисе, которые присутствовали в церкви Святой Софии при последних прощальных словах епископа, и уже по одному этому должна была подпасть под обвинение в поджоге. Эта возвышенная женщина, кажется, управляла общежитием монахинь (не диаконисе ли?) в Константинополе; она была в этом городе приезжая и, по всей вероятности, прибыла из Сирии в то время, когда Златоуст стал архиепископом, и потом, как полагают, возвратилась умереть на родину. Она знала по-гречески плохо и этим извинялась в том, что редко писала своему горячо любимому отцу. Златоуст отвечал ей на это, что вместо того, чтобы лишать его своих писем, Ампрукла сделала бы лучше, если бы писала на своем родном языке, который был ему так же хорошо знаком, как и греческий 147 . Сабиниана (Савиниана) – диаконисса |
| Диакониссы, находясь при храме, услуживали женщинам при совершении над ними таинств, при крещении взрослых, при исповеди, при браке; они наблюдали, чтобы женщины вели себя чинно в храме, обучали новокрещеных молитвам и заповедям, украшали храмы и смотрели за их чистотою. Олимпиада поддерживала веру многих жен, у которых мужья были язычники, наставляла и давала средства к пропитанию. Олимпиада была высоким образцом для всех знавших ее; современные святители отзывались о ней с глубоким уважением. Одевалась она сама в рубище и все, что имела, употребляла на дела милосердия, придерживаясь не буквы закона, а духа его, стараясь то же передать и другим, проводя многие ночи у постели больных и умирающих, не давая себе покоя и днем, и, по отзыву современников, незлобие и кротость ее превосходили простоту, детей. Не одною нестяжательностью и жизнью, исполненною лишений, угодно было Богу прославить сию великую праведницу. Многими скорбями, обидами, лишениями, печалью о безвинно страдающем святителе Иоанне Златоусте , изгнанном, из Константинополя, запечатлела эта сильная духом женщина свое призвание. После изгнания святителя злоба врагов его не унималась. Они призывали к допросу всех приближенных его и возводили на них самые нелепые обвинения. Олимпиаде приказано было выехать из столицы, она долго скиталась по различным местам, страдая в то же время душою за поруганную церковь и за терпевшего всякие злострадания великого светильника ее, кроткого Златословесного Иоанна. На суде те самые люди, которых она облагодетельствовала, оскорбляли ее, рвали на ней платье и возводили всякие клеветы. Имения ее в то же время расхищали, но все оскорбления и незаслуженные пытки Олимпиада переносила безропотно, с величавым спокойствием, в уповании на воздаяние от Того, Кто Сам предстоял поруганный и оскорбленный перед судьями неправедными. Одно утешение среди этих скорбей были письма святителя, который из изгнания не переставал утешать и ободрять безвинную страдалицу. Последние годы своей жизни святая Олимпиада провела в основанном ею монастыре, но и этому монастырю злоба врагов не допустила пребывать в столице, и Олимпиаду выслали в заточение в Кизик, а потом в Никомидию, где она и скончалась. |
| Вот, в кратких словах, в чем состояла в IV веке главная деятельность диаконисе, и святая Олимпиада была лучшим украшением их при святом Златоусте. Для святителя, стремившегося к тому, чтобы всех своих пасомых приблизить к идеалу христианского совершенства, святая Олимпиада была живым примером возможного на земле самосовершенствования. Высокая душа святой диакониссы была преисполнена духовной крепости. По словам святого Григория Богослова , Олимпиада была «одушевленным образом честности, чистоты, подвижничества и печатью веры». Она терпела одно, готова была претерпеть и другое. И за все всегда воздавала непрестанное славословие Богу. Она не унижалась оскорблениями, не превозносилась почестями и славой. Равной ей в этом искусстве жить среди современниц не было 35 . Отличительной чертой характера святой Олимпиады было, как мы упоминали, милосердие. «С юного возраста до настоящего дня, – говорил святой Иоанн Златоуст , – она непрестанно питала Христа алчущего, напояла жаждущего, одевала нагого, гостеприимно принимала Его странником, посещала больного, приходила к связанному» 36 . В этом отношении она была отрадным явлением среди косневших в языческом жестокосердии великих вельмож и знатных женщин богатой столицы. Иоанн Златоуст , при совместной деятельности близко присмотревшийся к душевному складу святой своей ученицы, оставил нам ценные сведения о ее исключительных качествах. Он обстоятельно знакомит нас с нею и открывает одно за другим сокровища святой души этой замечательной женщины. Милостыня ее, по словам Златоуста, заслуживала великого небесного воздаяния, пред стояния по правую руку Христа и блаженства в Его Царстве. Девственная жизнь святой Олимпиады была настолько чистой, что святитель, не сомневаясь, предрекал ей равный с девами удел в загробной жизни, несмотря на то что она была вдовой. «Представь себе, – пишет ей святитель в одном из писем, – воздаяние за твои прекрасные дела, блистательные награды победные, светлые венцы, ликование с девами, священные чертоги, брачный пир на Небесах, общество Ангелов, смелое обращение и беседу с Женихом, это дивное шествие с брачными светильниками, – все эти наслаждения, которые выше слова, выше мысли» 37 . |
|
|
