| — Что стоите? Идите к ним, может, чего обломится! — со злостью подтолкнула Лерка Савву. — Я уйду, не помешаю. Нахмуренный Савва подтянулся, порасправил плечи, забрал у Степана гитару: — Один раз живем!.. По дороге с холма Лерка спускалась, опять гордо задрав подбородок, вышагивала широко, решительно, но в низине побрела сгорбленная, тихо, побитой собачонкой. Савва этого не видел: примостившись со Степаном возле молодок и промочив горло предложенной чарочкой, он начинал пробовать голос. 7 Отец Флегонт проводил взглядом согбенную фигуру молодой женщины, тихо побредшей по дороге с холма в низину, видел он и как привернули на край погоста к молодухам Савелий с братом, расслышал вскоре Саввин баритончик, выводящий слова разудалой песни. — Так и не внял он моим словам, — подумав про Савву, хмыкнул священник. — Но грешно его осуждать-то, не судите да не судимы будете — в Писании речено. И мудрее не скажешь… Он прижался спиной к шершавой грубой коре ствола липы, под которой притулилась лавочка, прикрыл глаза, подставив лицо нежарким лучам закатывающегося за дальний синий бор солнца. Вот так, с закрытыми глазами, в тишине, Одинцов мог легко перемещать, прокручивать в памяти всю свою долгую жизнь и, чем ближе сдвигалась она к началу, тем свежее и красочнее вставало перед мысленным взором то или иное. Он отчетливо увидел вдруг сияющие позолотой где-то в недосягаемой вышине купола собора в большом городе — городе его детства. Внутри обширной ограды вокруг храма толпился народ, но лица многих были не просветленно-чистые, а злые, красные, потные, хоть и отмечался церковный праздник. Флегошу бы, пожалуй, в толчее стоптали — под стол еще пешком ходил, но бабушка его, шустрая старушонка, сумела пролезть с внуком на самый край посыпанной свежим песком и забросанной цветами вперемежку с травой тропинки, на которую не смели ступать, хоть и вдоль нее одни орали, другие крестились. Шум внезапно смолк, когда на тропинке показался опирающийся на посох старичок в черном одеянии и высоком монашеском клобуке — владыка Ферапонт. Но никто не встречал его у восходящей ступени вверх паперти. Окованные железом врата храма с гулким хлопком стремительно затворились, снаружи перед ними встали люди в кожаных куртках и средь них — ухмыляющиеся криво попы-обновленцы. |
| — Оттого и клицут, что они аду поклоняются, а токмо для видимости кресты на себе рисуют, — объяснил мудрец Ряпко. Такое объяснение всем пришлось по душе, по толпе собравшихся на берегу узменцев прокатилось: «ородь», «ородь», «как-как?» — «ородь», «тоцно — ородь!» А главное, ссора между Мишкой и Уветом временно прекратилась. Долго стояли и смотрели на продолжающуюся вдалеке битву, и снова было непонятно, кто — кого. И снова ноги окоченели у Мишки так, что он их перестал чувствовать, пора было побегать. — Мишка-ородь, Мишка-ородь, тебя батька будет пороть! — стал дразниться Увет. — Меня батька не будет пороть! — возмутился Мишка. — Моего батьку немцы убили. — Не твой, а мой батька тебя будет пороть. — На тебе! — от сильнейшей обиды набросился на Уветку обиженный сирота и крепко ударил тому кулаком под глаз. Их тотчас бросились разнимать. Вид у Увета был испуганный, и когда драчунов растащили, он злобно прошипел Мишке: — Ну держись же теперь, ородь избороцкая! Я тебя ноцью придушу, когда ты спать будешь! Потом их развели в разные стороны, а тетя Малуша хотела было увести Мишку домой греться, но он так расплакался, что пришлось его оставить на берегу мерзнуть. Так он продолжал стоять и смотреть на битву, а тетя Малуша сходила домой и принесла детям постных пирожков с блицами и барканом . — Долго еще биться будут, шли бы вы, дети, домой, посогрелись бы, — увещевала она, но никто ее не послушался. А Мишка вдруг вспомнил про воина Савву и подумал, что тому, должно быть, теперь особенно одиноко. Он все же сбегал домой ненадолго, перекинулся с Саввой парой слов: — Ну как там? — спросил раненый. — Бьются еще, — сказал Мишка. — Чья берет? — Неведомо. Но надо на Бога уповать, и одолеют наши. — Это ты мудро молвил. — Ты не скуцай тут, я к тебе мигом примцусь, когда наше одоленье придет. В тепле дома было очень хорошо, и Мишка невольно задержался чуть подольше, чем собирался вначале. Он подкормил Савву пирожком и поведал о новых подлостях Увета, под конец горестно добавив: — Не жить мне теперь. |
| Стефану Савваиту, глас 5 Воздержанием житие украси и страсти умертвив,/посрамил еси вражия прилоги, отче Стефане ,/и преложися к Богу, чудотворец показася,/в вечней славе со Ангелы ликуя,//с ними же моли помиловати души наша. Стефану, в иночестве Симеону, царю Сербскому, Мироточивому, глас 3 Божественною благодатию просветився,/и по смерти показуеши светлость жития твоего,/источаеши бо миро благоухания/притекающим к раце мощей твоих,/и люди твоя наставил еси к свету Богоразумия,/ Симеоне отче наш,/Христа Бога моли//даровати нам велию милость. Перевод: Божественной благодатью просветившись, и после смерти ты являешь светлость жизни твоей, ибо источаешь благоухающее миро приходящим к раке с мощами твоими, и людей направляешь ты к свету Богоразумия, Симеон отче наш, Христа Бога моли даровать нам великую милость. Стефану, в иночестве Симеону, царю Сербскому, Мироточивому и святителю Савве I, архиеп. Сербскому, глас 1 Обители Хиландарския священных строителей/и Афона светильники, Сербии похвалу,/Симеона величайшаго, преподобных лепоту,/и род его чудный, святителя, — глаголю, — Савву,/приидите согласно почтим, глаголя:/молите Христа Бога/о пастве вашей, блаженнии,//и о еже Церкви свободней быти от обстояний. Перевод: Обители Хиландарской священных строителей и Афона светильников, Сербии похвалу, Симеона величайшего, преподобных украшение, и родственника его удивительного, святителя Савву, придите единогласно почтим, взывая: «Молите Христа Бога о пастве вашей, блаженные, и о том, чтобы Церкви быть свободной от бедствий». Титу, пресвитеру Печерскому, в Ближних пещерах, глас 1 Братолюбне тя живуща видев любве ненавистник,/победил тя во гнев,/но, ведый твоя прежния труды любве источник — Господь,/преложи тя паки на братолюбие,/в немже ты прочее пожив Богоугодне,//молися о нас, яко да поживем братолюбне. Перевод: В любви к братии живущего тебя увидел ненавистник [диавол] и победил тебя, обратив во вражду, но знающий твои прежние труды Источник любви – Господь, снова переменил тебя к братолюбию, в нем ты и жил дальше, Богоугодный. Молись о нас, чтобы мы жили братолюбно. |
| Настало время великому авве подвизаться и за истину; ибо ересь евтихиан еще не преставала волновать Восток. Наследник императора Зинона, Анастасий, старался распространить повсюду окружное послание, под именем Энотика, т. е. согласительного, которое, для примирения евтихиан с православными, не осуждало гласно, но и не признавало Халкидонского Вселенского собора. Главным действователем в Сирии был Север, лжепатриарх Антиохийский, некогда инок одной из обителей Иларионовых, в окрестностях Газы, изгнанный оттоле за ересь игуменом своим Нефалом. Посланный евтихианами, с некоторыми другими иноками того же духа, в Константинополь, он был благосклонно принят престарелым императором и содействовал ему в низвержении законного патриарха Македония. Тимофей, избранный на его место, послал от себя общительные грамоты ко всем первостепенным епископам; но мужественные между ними отвергли сии грамоты; а робкие, в том числе Флавиан Антиохийский и Илия Иерусалимский, приняли писание, как от православного, хотя не одобрили низвержение Македониево, и тем возбудили против себя гнев императора. Патриарх Илия, видя бурю, собирающуюся над его церковию, послал семидесятитрехлетнего старца Савву, во главе иных православных игуменов Палестины, в Царьград, чтобы предупредить козни Северовы, и писал к императору: «Я посылаю тебе цвет пустыни, добрых и верных рабов Божиих, настоятелей обителей многих, и между ними господина Савву, главу всех пустынножителей и свет всея Палестины, в той надежде, что они умирят твое царское величество» 96 . Савва и бывшие с ним игумены предстали к двору царскому; но привратники всех пропустили, кроме одного Саввы, которого приняли за нищего, по его рубищу. Когда же император, прочитав грамоту, спросил, где Савва, с изумлением нашли его в углу одной из палат, читающим псалмы. Анастасий мнил видеть Ангела в его лице и встал пред ним с престола, исполненный благоговения; он посадил всех старцев и, расспрашивая о нуждах каждого, старался по мере возможности удовлетворить их, ибо любил монашествующих. Дошла очередь и до святого и на вопрос императора, почему он ничего не просит своей лавре, он отвечал, что пришел в Царьград только поклониться его лицу и просить от имени Св. града и своего архиепископа не возмущать мира Церквей Божиих, дабы они денно и нощно молились о благоденствии его державы. |
| Можно думать, что на старца Савву «переводчика книжново» указал великому князю кто-нибудь из афонских монахов, приходивших в Россию за подаянием, может быть Нифонт, который был в России перед посланием грамоты на Афон и через которого вел. кн. послал туда различные дары. Притом Савва, вероятно, был уже известен своими переводами, как видно из того, что в грамоте он называется «переводчиком книжным» 206 . С другой стороны, в сочинении Максима Грека мы находим указание, что вел. князь был побужден к вызову переводчика посторонним советом. Так, Максим, после перевода Псалтири, писал вел. князю: «и ныне Господь воистину воздвиг твою державу к переложению толкований псалмов… Царство твое…, разумом просвещенное и душою божественной ревности исполненное, сообщает немедленно совет преосвященнейшему о Господе отцу своему, господину Варлааму, митрополиту всея Руси, и, молитву от него и благословение приняв, скорейше письменами не праздными, но исполненными изобильно человеколюбия, подобно плодоносным колосьям, посылает к проту и инокам во святой горе пребывающим, призывая от честной обители Ватопеда Савву» 207 . А так как, по первоначальному предположению, занятие переводчика должно было состоять в переводе Псалтири с толкованиями известных церковных писателей, то ясно, что сделать этот выбор мог только человек, способный оценить все значение подобного труда, и если обратить внимание на то, что вызов переводчика стоит в связи с ересью жидовствующих и что в числе сотрудников Максима Грека по переводу находился известный Дмитрий Герасимов, который, во время борьбы с жидовствующими, заявил уже себя целым рядом литературных трудов (см. выше), – то можно думать, что ему принадлежит и указание на ту книгу, которую поручено было перевести Максиму Греку . Герасимов был близок к вел. князю, отправляя разные посольские поручения. Некоторые Герасимова считают даже греком 208 , но это неверно: как известно, в переводе при его посредстве Максим Грек употреблял латинский язык. Некоторые исследователи, касавшиеся Максима Грека , упоминают еще о грамотах вел. |
| Сыновне хочу поблагодарить Вас, Ваше Святейшество, за высокое доверие, которое Вы мне оказали, предложив Священному Синоду в 2009 году мою кандидатуру в качестве руководителя Управления делами Московской Патриархии, и оказываете поныне, с любовью восполняя имевшиеся в моей работе недостатки своим мудрым первосвятительским словом. Оставляю вышеизложенное на благоусмотрение Вашего Святейшества и Священного Синода». ПОСТАНОВИЛИ: 1. Прошение удовлетворить, выразив сердечную благодарность Преосвященному митрополиту Варсонофию за понесенные в течение десяти лет архипастырские труды в Управлении делами Московской Патриархии. 2. Управляющим делами Московской Патриархии назначить Преосвященного митрополита Тверского и Кашинского Савву, первого заместителя управляющего делами Московской Патриархии. 3. Первым заместителем управляющего делами Московской Патриархии назначить Преосвященного епископа Воскресенского Дионисия, викария Святейшего Патриарха Московского и всея Руси. 4. Заместителя управляющего делами Московской Патриархии архимандрита Савву (Тутунова) избрать викарием Святейшего Патриарха Московского и всея Руси с титулом «Зеленоградский», сохранив за ним несение обязанностей в Управлении делами Московской Патриархии. 5. Место наречения и хиротонии архимандрита Саввы (Тутунова) во епископа оставить на благоусмотрение Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. — О чем и послать соответствующий указ. ЖУРНАЛ 5 ИМЕЛИ СУЖДЕНИЕ о деятельности Финансово-хозяйственного управления Московского Патриархата. ПОСТАНОВИЛИ: 1. Председателя Финансово-хозяйственного управления Московского Патриархата Преосвященного митрополита Рязанского и Михайловского Марка освободить от занимаемой должности председателя указанного управления, выразив ему благодарность за понесенные труды. 2. Назначить председателем Финансово-хозяйственного управления Московского Патриархата Преосвященного митрополита Вологодского и Кирилловского Игнатия, сохранив за ним обязанности по архипастырскому окормлению Вологодской епархии. |
| Двери Потайкина дома были гостеприимно открыты не для одного Саввы. Много бегунов находили себе убежище в многочисленных тайниках и норах этого таинственного дома. Устьвольский священник рассказывает, что ему неоднократно случалось видеть рано поутру, в летнее время, выходящих из Полетайкина дома, неизвестных людей, мужчин и женщин, когда двух человек. Как скоро они замечали его приход в деревню, в ту же минуту бежали под гору, садились в лодку и уезжали за реку Онегу. А за рекой Онегой невдалеке лежат глухие леса и топкие болота. Там привольно скрываться бегуну. Там он спокоен за себя, уверен, что никакая полиция не отыщет его в дикой, лесной чаще. Там он найдет себе и теплый, удобный приют в лесной избушке, построенной для Саввы. Устьвольские бегуны зорко берегли своего наставника Савву. Как только заслышат они о приезде полиции, тотчас же спешат подальше спрятать своего наставника. Для укрывательства его, они вытроили лесную избушку в таком строгом секрете держали место, где она построена, что несколько лет полиция не могла разыскать ее. Наконец, в 1856 году, осенью, был послан, для разыскивания избушки, канцелярский служитель земского суда. Он начал поиски из отдаленного Пименского прихода, взяв с собой треть крестьян. Ранним утром все они, взвалив на плечи ружья, как будто для охоты, вышли из Пименского прихода. Им не попадалось следа человеческого поселения. Без конца тянулась дикая, лесная глушь, по которой им приходилось пробираться одному за другим. Так проходили они четыре дня, подвигаясь лесами ближе к Устьвольскому и Волосовскому приходам. Наконец, на пятый день, они набрели на избушку в три окна, с русской печкой. В избушке ни жителей, ни вещей не нашли. Рядом стояла баня с небольшим окном и амбар на столбах, около которого выкопан колодезь без сруба. Все постройки покрыты на один скат тесом. Под навесом заготовлено около трех саженей сухих, толстых дров и довольно много лучины. Избушка стояла в самой чаще леса; вокруг было топкое болото. На расстоянии около версты от избушки протекала речка Порша. Избушка находилась от приходов Устьвольского и Волосовского, по примерному соображению, на расстоянии 15 верст, от Пименского до 40 верст, а от Мошинского и Шошинского около 60 верст. На этих расстояниях нет никаких поселений, – только одни леса и болота. Вот в какой дикой, лесной чаще Козлова укрывала Савву и других бегунов, когда разносился слух о приезде полиции. |
| Когда я пробовал читать мои произведения знакомым малоруссам, бывшим своим товарищам, то встретил очень неодобрительные отзывы; одни смеялись над моим малознанием и указывали мне промахи, другие поднимали на смех самую идею писать на малорусском языке. Замечательно, что Амвросий Лукьянович Метлинский, который сам впоследствии писал и печатал по-малорусски, был в числе противников моих идей о малорусском писательстве. Я не поддавался ничему и, напротив, увлечение более и более овладевало мною. В феврале 1838 года я принялся писать драматическое произведение и в течение трех недель сотворил «Савву Чалого» 31 , взявши содержание из известной народной песни, но сделал большую историческую ошибку, произвольно отнесши событие, воспеваемое в этой песне, к первой половине XVII века, тогда как оно относилось к первой половине XVIII. Когда я прочел своего «Савву Чалого» И. И. Срезневскому в присутствии нескольких знакомых малоруссов, он очень похвалил мое произведение, а другие находили в нем разные промахи. Вслед за тем, не печатая своих малорусских произведений, раннею весною 1838 года я отправился в Москву вместе с Метлинским, получившим какую-то командировку по должности библиотекаря, которую он занимал в Харьковском университете. Пребывание мое в Москве продолжалось несколько месяцев. Я слушал университетские лекции тамошних профессоров и имел намерение держать экзамен на степень магистра русской словесности; но отложивши этот план на будущее время, в начале лета отправился вместе с Метлинским в Воронежскую губернию, пробыл недели две у матери; потом, проводивши от себя Метлинского, остался в слободе и с жаром принялся учиться немецкому языку, в котором чувствовал себя малознающим. Я занимался очень прилежно все лето, выучил всю грамматику и целый словарь, так что мог утешать себя, раскрывая наудачу книгу и поверяя знание немецких слов, встречающихся в словаре. Вооружившись таким приобретением, я стал читать Гете и в продолжение двух месяцев прочел его всего в парижском издании в 1/8 л. |
| Савва не воспринимал эту стычку в качестве какого-то героического поступка. Просто неприятная сторона повседневной жизни на море. Расспрашивали в основном изнеженные дети из богатых семей, которые не нюхали пороха и не видели крови, не вкушали горького хлеба матросского и ни разу не оставались наедине с взбесившейся стихией морского шторма. Людям хотелось почесать языки – чтобы было чем блеснуть за кружкой вина в какой-нибудь таверне или припортовом борделе. Но не только это останавливало Савву. Бесполезно доказывать, что победой он обязан упорству в боевой подготовке моряков, своему упорству в деле овладения необходимыми знаниями… А главное, Савва всегда памятовал о милости Божией. О Том, Кто не покинул в роковые минуты ни самого Савву, ни его команду. Он понимал, что слава победителя пиратов умножит ряды завистников. Тех, кому невыносимо было смиряться с тем, что кто-то другой, а не он, оказался в центре всеобщего внимания и обожания. А зависть – страсть весьма опасная. 6. Необычайное знакомство в тёмном переулке Когда Савва вышел из дома своего приятеля, где несколько задержался на ужине, и направился в сторону гавани, переулки Дубровника были уже полностью погружены в какую-то почти осязаемую тьму египетскую. Внезапно послышались звуки какой-то возни и приглушенный женский крик. Савва, не раздумывая, выхватил палицу пернач, которую всегда носил за поясом, и бросился в ту сторону, откуда раздавались эти звуки. Побежав, он увидел женщину, чьё лицо было скрыто капюшоном, попавшую в лапы четырёх насильников. Один обхватил её со спины и пытался приподнять, двое других вцепились в ноги и пытались содрать с неё одежду, а четвёртый уже приспустил свои панталоны в предвкушении. Озабоченные совершением безобразия, насильники даже не заметили, как из мрака вынырнул некто, подобный призраку и… Удара даже вполсилы было достаточно, чтобы насильник со спущенными панталонами – первый, попавший под руку, – свалился с окровавленной головой. Второй насильник, стоявший слева, достал нож, но Савва молниеносно схватил его за рукав и, подставив ногу, резко дёрнул. Тот потерял равновесие и рухнул под ноги третьему хулигану, уже выхватившему шпагу из ножен. Инстинктивно этот третий поднял руку со шпагой, и в это мгновение Савва резко ударил его палицей снизу вверх по незащищённой части руки, державшей шпагу. Хруст переломленной кости заглушился отчаянным криком боли. |
| Пост Парижане закончили казнью убийцы Anostey, обратив событие это, очень грустного характера, в какое-то радостное торжество. Сердце русского человека и мягче и чувствительнее». 5-е число. День Пасхи. Утреню, литургию и вечерню служил в кафедральном соборе. С 9 часов утра и до 1 часу пополудни принимал поздравителей. В то же время с почты получено 19 писем и 8 телеграмм. Помещаю здесь, в извлечениях, некоторые лишь, более· или менее интересные, письма. Так, из Константинополя от 29-го марта пишет мне настоятель Посольской церкви, архимандрит Арсений: «В Царьграде в настоящее время тишина, я разумею· здешнюю патриархию, в которой новый патриарх доселе не проявляет самостоятельной деятельности, но во всем следует внушениям митрополита Ираклийского, которому он обязан своим избранием. А Ираклийский себе на уме, он расчищает себе дорогу к кафедре Златоуста, и потому дает советы с своею целью. Впрочем, эта внутренняя борьба у Греков составляет стихию, без которой они жить не могут. Но пусть они между собою грызутся, только бы не мешались там, где их не спрашивают, а то они, получивши в милость подворье в Москве, вместо благодарности берутся судить и клеветать на Московское духовенство и Палестинское общество. Равно и на Афоне Греки продолжают свирепствовать против русских монахов; так, например, в Ильинском ските (русском) они действуют самым безобразным способом, притесняя монахов русских во всем, даже запретили служить архиереем в их ските, чтобы только чем-нибудь унизить их, или досадить. И все это проделывается теми, которые должны бы всеми мерами стараться угождать русским за те великие суммы, которые они получают от России. Впрочем, об этом поговорим, как Бог приведет, при личном свидании, потому что наступающее лето имею намерение провести в Твери». Из Москвы от 4-го числа писал Секретарь Синодальной конторы Сергей Петрович Славолюбов: «По возвращении моем из Твери в январе месяце, я узнал, что в мое отсутствие был представлен Владыке Митрополиту 278 один протокол за подписью моего помощника. Владыка спросил о причине этого и ему сказали, что я в Твери. Вследствие этого, бывши у Владыки вскоре по прибытии из Твери, я должен был объяснить ему о цели своей поездки. Владыка сказал, что он уже знает об этом и прибавил: «я поздравлял Преосвященного Савву телеграммою, а когда я праздновал свой юбилей в Петербурге 279 , Преосвященный меня не поздравлял, а я его все-таки поздравил и тем его посрамил. Впрочем, я уважаю Преосвященного Савву за прямоту его характера». Далее разговор коснулся того, что по мнению Владыки Вашему Высокопреосвященству и Высокопреосвященному Феогносту следовало бы получить награды. При этом Владыка с недовольством отозвался об изменении срока наград (к 15 мая) и назвал лицемерами тех, которые настаивали на этом изменении под тем предлогом, что получение наград к Пасхе будет уменьшать духовную радость о Воскресшем Спасителе. |
|
|
