| Несколько иначе обстоит дело с другими произведениями, надписываемыми именем преп. Макария Египетского. В старину сомнение в аутентичности их не поднималось. Авторство Макария принималось на веру и в полном объеме. Но уже в XVIII в. были высказаны известные сомнения, которые с большими или меньшими оговорками принимались научными авторитетами более позднего времени. На Западе, Oudin и Semler первые выразились против аутентичности «Духовных омилий». По мнению этих ученых, «Беседы» предназначены для монахов общежительного монастыря, типа Пахомиевых общежитий, а не для отшельников, населявших египетскую пустыню, среди которых жил Макарий Египетский. Послание св. Макария меньше возбуждает сомнений в своей подлинности. С другой стороны, и в Греции, как свидетельствует проф. Диовуниотис, в том же XVIII веке тоже возникло сомнение в подлинности произведений преп. Макария. Рукопись (Афинск. Универс. библ. 1267), датируемая 1783 г., и Афонская рукопись (по каталогу Ламброса 6026.), писанная в том же XVIII в., содержат рассуждение некоего пелопонисского дидаскала Неофита, подвергающего все литературное наследие Макария, кроме «Апофтегмат», сомнению в подлинности, по причине якобы мессалианских идей, в них содержащихся. Русская богословская литература сравнительно мало сделала для определения авторства и времени написания «Макариан». Наша библиография может быть сведена к следующим произведениям: Анонимная статья, принадлежащая, как установлено, проф. прот. Г.П. Павскому, «Краткие исторические сведения о св. Макарии Египетском и св. Макарии Александрийском» в «Христ. Чтении» за 1821 г., стр. 3—15. Анонимная статья в «Воскресном Чтении». Иеромонах Григорий (Борисоглебский) напечатал в «Богосл. Вестнике» за 1892 год (ноябрь, стр. 205—224) свою вступительную лекцию в Моск. Дух. Академии «Возрождение, по учению преп. Макария Египетского». Архим. Палладий: «Новооткрытые сказания о преп. Макарии Великом по коптскому сборнику». 1898 г. Проф. И. В. Попов: «Мистическое оправдание аскетизма в творениях Макария Египетского» в «Бог. Вестн». за 1904 (ч. III, стр. 537—565) и 1905 (ч. I, стр. 27—59; ч. II., стр. 237—278.). Иеродиакон Онуфрий писал также «Мистика преп. Макария Египетского» в «Учено-богословских опытах студентов, Киев. Д. Ак»., вып. XII, 1914 г. Проф. Б. А. Тураев напечатал в «Христианском Востоке»,. т. IV, Петроград, 1916 г. стр. 141—154; «Эфиопское аскетическое послание, приписанное св. Макарию Египетскому». Самым крупным вкладом в библиографию «Макариан» надо признать докторскую диссертацию проф. СПБ. Д. Ак. А. А. Бронзова: «Преп. Макарий Египетский, его жизнь, творения и нравственное мировоззрение» СПБ. 1899, стр. 545. Автор издал только свой первый том, разбирающий литературу вопроса, источники для биографии преподобного, список его трудов и дающий обзор мнений о подлинности или неподлинности «Макариан». |
| „Да будет же, повторим слова русского ученого епископа, поставленный между эпиграфами нашей речи, да будет же вечная память сему боголюбезнейшему святителю, сказавшему между прочим первое справедливое слово о Россах, и положившему начало обращению их в христианство . Вечная память! Αονα μνμη”! Москва. Универс. типогр., на Страстн. бульв. 1892 г. 1 Вследствие особенных условий, в виду которых приходится нам составлять свое исследование о Фотии, мы находимся в необходимости дать ему своеобразную форму. Чтобы не обременять внимания слушателей при устном произнесении речи, мы в текст ее вносим лишь самые общие положения, краткий абрис того содержания, какое предполагаем раскрыть в исследовании; разъяснение же подробностей, рассмотрение отдельных вопросов напечатаем после в отдельных примечаниях к речи. Там читатели найдут все необходимые ссылки, цитаты, подтверждения, разъяснения на положения, высказываемый в речи. Там мы постараемся дать посильное рассмотрение самых запутанных вопросов Фотиевой истории, которые в отдельности стоят целых больших исследований. 2 Опыты критического отношения к источникам Фотиевой истории в русской литературе можно находить преимущественно в следующих сочинениях: 1) А. Н. Муравьева «Правда Вселенской Церкви». СПБ. 1841 г. стр. 122 – 184. Это первое обстоятельное изложение истории Фотия в русской литературе, не совсем полное и составленное при пособии иностранных исследований, по критическому отношению к источникам оставляющее за собою большую часть западных сочинений об этом предмете. 2) Филарета, архиепископа черняговского «Историческое учение об отцах Церкви». СПБ. 1859 г. Т. III. §§ 281 – 286. Здесь на 27 страницах самого сжатого изложения рассеяно много кратких отрывочных, но весьма метких и ценных (к сожалению, плохо прокорректированных) замечаний относительно источников и самых фактов Фотиевой истории. 3) Харьковского профессора Зернина «Очерк жизни константинопольского патриарха Фотия», исследование, напечатанное в Чтениях императорского общества истории и древностей российских, издав. |
| Произведенные на русском участке раскопки и найденные здесь остатки древней стены, порога Судных врат, арки базилики Константина и пристроек византийской эпохи, естественно, потребовали со стороны Палестинского общества сооружения зданий для защиты находок от непогоды. Для этого общество нашло необходимым всю северную часть участка, где были сосредоточены главные реликвии, связанные с евангельскими событиями, реконструировать так, чтобы к ним был возможен свободный доступ паломников; здесь же предполагалось устроить археологический музей. Тринадцатого сентября 1887 г. трудами Палестинского общества был заложен первый камень нового здания. К 1891 г. было закончено строительство сооружений, которые должны были охранять древние святыни. Порог Судных врат, открытый при раскопках, был огражден решеткой, и по обеим стенам были помещены иконы, а сверху, на арке, повешены лампады. Некоторый вклад в археологические исследования Святой Земли внесли и сотрудники основанного в 1894 г. Русского археологического института (РАИ) в Константинополе (см.: Успенский Ф. О РАИ в Константинополе//Труды Десятого археологического съезда в Риге (1896). М., 1900. Т. 3: Протоколы. С. 44–50). Хотя основной областью интересов института была византология, однако его ученые предприняли несколько археологических разведок по всему Ближнему Востоку и даже провели раскопки на участках Русской Духовной миссии, доставив богатый археологический материал (см.: Фармаковский Б. Последние научные предприятия РАИ в Константинополе//Труды Одиннадцатого археологического съезда в Киеве (1899). М., 1902. Т. 2: Протоколы. С. 79–80). Археологическая экспедиция 1891–1892 гг., проводившаяся по инициативе Палестинского общества и при участии Я. Смирнова (см.: Кондаков Н. Археологическое путешествие по Сирии и Палестине. СПб., 1904), а также экспедиции в 1898 г. в Заиорданье (см.: Дмитриевский А. ИППО и его деятельность за истекшую четверть века (1882–1907): Историческая записка. СПб., 1907), в 1908 г. на Синай, а в 1913 г. – в Тивериаду (см.: Семенов Д. Русское Палестинское общество и его деятельность до войны 1914 г.//НВ. 1925, 8–9. С. 210–214) привели к тому, что отечественная библейская археология поднялась к 1914 г. на уровень, в некоторых отношениях превышавший европейский (и уж тем более американский). |
| «Я берегся, я старался ничего не искать, а только избежать тех зол, которые со всех окружают человека. И особенно я берегся нравственно – совесть у меня слабая, беспокойная; сделать подлость или несправедливость для меня несносно». − Там же. С. 165. Там же. С. 187. Сравни еще: «Спаси душу – вот единое счастье. Добродетель – сама себе награда». – Там же. С. 327. В письме от 8-го января 1880 г. Страхов признается: « Иго мое благо и бремя мое легко –мне кажется, я это понял! И не дай только Боже забыть, не дай Боже поддаться злу, чтобы потерять из виду узкий путь спасения. Любите враги ваша, добр творите ненавидящим вас.И это я понимаю». – Там же. С. 244. За разъяснение этих евангельских слов Страхов здесь же благодарит – Л.Н.Толстого … «О мет оде естественных наук и их значении в общем образовании» (1865), «Мир как целое» (1872) и др. Флорилегий его высказываний на эти темы был собран автором этих строк в середине 1970-х гг. и, после многолетних борений в редакции, нашел место на страницах журнала «Природа» ( Гаврюшин Н.К.Мир как целое. Н.Н.Страхов о развитии естествознания//Природа, 1982, 7. С.100-107). «На знаменитый вопрос: как отделить субъективное в нашем познании от его объективного содержания, − пишет Страхов, − нужно отвечать, что никакое отделение здесь невозможно, что определенная точка зрения (т. е. субъективный элемент) есть необходимое условие познания, условие, которое не только не лишает его объективности, а одно лишь и делает его объективным, так как только с определенной точки может получиться определенный образ».- Страхов Н.Н. Об основных понятиях психологии и физиологии. СПб., 1894. С.105. Там же. С. 106. Он не раз подчеркивает, что «история наук... есть история путей, по которым идет ум человеческий, и изучая ее, мы изучаем вместе и основываем приемы ума» ( Страхов Н.Н. Мир как целое. СПб., 1892. С. 322) и выражает сожаление, что люди, вновь посвящающие себя науке, прямо хватаются за последние вышедшие книги, хлопочут только о том, чтобы узнать последнее слово науки, в котором и видят всю науку» ( Страхов Н.Н. Об основных понятиях... С. 252). |
| Наиболее энергичным защитником указанного взгляда на брак выступил в последние годы известный писатель-публицист В. В. Розанов в целом ряде газетных и журнальных статей, часть которых, вместе с возражениями на них разных авторов и другими „материалами к решению вопроса», переизданы в сборниках: „В мире неясного и нерешённого» СПБ. 1901) и „Семейный вопрос в России» (два тома, СПБ. 1903). В этих статьях автор многократно и настойчиво повторяет свою основную мысль, что сущность брачного отношения состоит в «полопереплетении», в «прилеплении» мужа к жене, осуществляющемся чрез „мистический» телесно-половой акт. Этот последний при всяких условиях, не исключающих возможности деторождения, есть дело не только вполне дозволенное, но и едва-ли не обязательное для каждого, у кого есть potentia sexualis, в виду данной от Бога заповеди о „наполнении земли». Во всяком случае, воздержание от него так же мало может быть оправдано моральными побуждениями, как и добровольное скопчество, а поддерживаемое Церковью, правом и нравами разграничение законных и незаконных сожительств является, в сущности, скрытою проповедью детоубийства. Направляя этот упрёк прежде всего в сторону нашего „византийского» христианства, г. Розанов противопоставляет ему „религию жизнетворчества» – ветхозаветное иудейство с его современным продолжением, сожалея о том, что натуралистический реализм еврейско-талмудических воззрений на брак остаётся чуждым христианскому миру. Некоторый pendant к этим, нередко весьма эксцентричным в подробностях (см. ст. проф. Н. А. Заозерского – „Странный ревнитель святыни брачного очага» в Богос. Вестн. за 1901 г., т. III, стр. 446–469), суждениям увлекающегося русского публициста представляет попытка солидного немецкого учёного Ios. Freisen’a (в упомянутом раньше его труде), повторенная Chr. Меигег " ом (Die Eheschließung nach geltendem katholischen Kirchenrecht – в Zeitschrift f. Kirchenrecht, Bd. XXI, S. 232 ff.), доказать, что copula carnalis, занимающая центральное место в еврейском бракозаключительном акте, имеет такое же значение и в церковном (католическом) праве, всецело примыкающем, будто бы, в развитии своей доктрины о форме бракозаключения к моисеево-талмудическому праву. В специальной литературе теория Фрейзена, наделавшая в своё время не малый переполох в учёном мире, уже подвергнута обстоятельному разбору и признана несостоятельною (см. Deutsche Zeitschrift f. Kirchenrecht, 1892, Bd. I, S. 399 ff.; Sling, Die Unterscheidung der Verlöbnisse, S. 174–183, Leipzig 1887). |
| Во второй части изложено учение Дж. Локка о прирождённых началах знания и деятельности. Вторая часть подразделяется на две главы: в 1-й главе исследуется положительная сторона этого учения, говорится о тех способностях и стремлениях, которые, по взгляду Дж. Локка, врожденны человеку; во 2-й главе разъясняется отрицательная сторона Дж. Локкова взгляда, критикуется учение о врождённых принципах, которое подразумевает не способности и стремления, а идеи и знания. В последней третьей части анализируется Дж. Локково учение о прирождённых началах с позиции христианского учения об образе Божием. Третья часть также подразделяется на две главы: в 1-й главе рассматривается христианское учение об образе Божием; во 2-й главе проводится критическое сравнение Дж. Локкова учения о прирождённых началах с христианским учением об образе Божием. Таким образом, на основании анализа рецензентов магистерское сочинение является ценным вкладом не только в философское, но и в богословское научное наследие. См. подробнее: Журналы заседаний Совета СПбДА за 1890/91 уч. год. СПб., 1896. С. 98–110. 17 Вундт Вильгельм (1832–1920) – немецкий психолог, физиолог и философ. В 1878 г. основал первый в мире институт экспериментальной психологии в Лейпциге, где изучались ощущения человека, время реакции, образование ассоциаций, внимание и чувства. Его лекции по психологии состояли из введения и систематического обозрения психологического материала, которое в свою очередь разделялось на три части: «1) учение о представлениях, 2) учение о душевных волнениях и 3) критическое разъяснение о существе души» (Отчёт доцента академии В.С. Серебреникова об учёных занятиях его за границею в течение 1892/93 учебного года//Журналы заседаний Совета СПбДА за 1893/94 уч. год. СПб., 1894. С. 113–128). 18 О. Кюльпе (1862–1915) – ученик В. Вундта и его ассистент в Лейпциге. Он знакомил учеников с методами экспериментального исследования, с аппаратами, находящимися в институте, и с их употреблением. В частности, он изложил: «методы Вебера о едва заметных различиях; Вундтовские методы минимальных изменений и постепенных средств переходов; Фехнеровские методы правильных и ложных случаев и средних ошибок; и Меркелевский метод двойных раздражений. Показал, посредством, каких аппаратов и как изучаются с помощью этих методов сила, качество, продолжительность и протяжение ощущений (точнее: созерцаемых в ощущении объектов). Также Кюльпе познакомил с Гипповским хроноскопом, со способами его контролирования и с производными при помощи его исследований времён реакций» (Там же. С. 125–126). |
| перев., сделанном при Петерб. дух. акад., изд. 1859 г. цит. по книге проф. Павлова о 50-й главе Кормчей, стр. 61; соответствующий текст греч. подлинника см. у Migne – Patr. gr. t. LXII, col. 388–389). Наиболее энергичным защитником указанного взгляда на брак выступил в последние годы известный писатель-публицист В. В. Розанов в целом ряде газетных и журнальных статей, часть которых, вместе с возражениями на них разных авторов и другими «материалами к решению вопроса», переизданы в сборниках: «В мире неясного и нерешенного» (СПБ. 1901) и «Семейный вопрос в России» (два тома, СПБ. 1903). В этих статьях автор многократно и настойчиво повторяет свою основную мысль, что сущность брачного отношении состоит в «полопереплетении», в «прилеплении» мужа к жене, осуществляющемся чрез «мистический» акт coitus " a. Этот последний при всяких условиях, не исключающих возможности деторождения, есть дело не только вполне дозволенное, но и едва ли не обязательное для каждого, у кого есть potentia sexualis, ввиду данной от Бога заповеди о «наполнении земли». Во всяком случае, воздержание от него так же мало может быть оправдано моральными побуждениями, как и добровольное скопчество, а поддерживаемое церковью, правом и нравами разграничение законных и незаконных сожительств является, в сущности, скрытою проповедью детоубийства. Направляя этот упрек прежде всего в сторону нашего «византийского» христианства, г. Розанов противопоставляет ему религию жизнетворчества – ветхозаветное иудейство с его современным продолжением, сожалея о том, что натуралистический реализм еврейско-талмудических воззрений на брак остается чуждым христианскому миру. Некоторый pendant к этим, нередко весьма эксцентричным в подробностях (см. ст. проф. Н. А. Заозерского – «Страстный ревнитель святыни брачного очага» в Богос. Вестн. за 1901 г., нояб., стр. 446–469), суждениям увлекающегося русского публициста представляет попытка солидного немецкого учёного Ios. Freisene (в упомянутом раньше его труде), повторенная Chr. Меигег’ом (Dia Eheschliessung nach geltendem katholischen Kirchenrecht – в Zeitschrift f. Kirchenrecht, Bd. XXI, S. 232 ff.), доказать, что copula carnalis, занимающая центральное место в еврейском бракозаключительном акте, имеет такое же значение и в церковном (католическом) праве, всецело примыкающем, будто бы, в развитии своей доктрины о форме бракозаключения к моисеево-талмудическому праву. В специальной литературе теория Фрейзена, наделавшая в свое время немалый переполох в ученом мире, уже подвергнута обстоятельному разбору и признана несостоятельною (см. Deutsche Zeitschrift f. Kirchenrecht, 1892, Bd. 1, S. 399 ff.; Sehling, Die Unterscheidung der Verlöbnisse, S. 174–183, Leipzig 1887). |
| Сочинение удостоено премии Имени Государыни Императрицы Александры Феодоровны. 6) «Письма преосвященного Виктора Садковского, первого минского архиепископа» (150 писем), собранные и объясненные г. Рункевичем. Минск. Отпечатаны в «Минских Епархиальных Ведомостях» за 1891 г. 23 и 24, 1892 г. 1–12, 15–24 и в отдельных оттисках. 7) «Религиозные мотивы в сочинениях А.С. Пушкина», СПБ. 1899 г. и 8) журнальные довольно многочисленные статьи, из которых многие вошли в представленную на соискание Уваровской премии книгу о Св. Синоде, предварительно напечатанные в «Христианском Чтении». По исчисленным ученым сочинениям и изданиям г. Рункевич пользуется известностью в русской церковно-исторической литературе. Ими он достаточно подготовил себя к ученому предприятию – приступить к составлению подробной истории русской церкви под управлением Св. Синода. Началом успешного исполнения этого предприятия, положенным в издании первого тома «Истории», заключающего в себе обширное исследование и изложение происхождение и первоначального устройства Св. Синода, г. Рункевич составил себе имя в русской церковно-исторической литературе. Новый ученый труд г. Рункевича составляет весьма ценный вклад в церковно-историческую литературу о Св. Синоде и отличается выдающимися особенностями. Автор такого сочинения не может и не должен опасаться не только объективного обстоятельного научного разбора его труда, но и притязательной на строгость критики его недостатков, воззрений и отношений к другим исследователям. Всякого рода критические замечания относительно исследуемого автором предмета, не лишенные научных оснований, могут служить лишь к научному уяснению авторитета Св. Синода в русской церкви. Безвозвратно прошло время, когда возможны были опасения за авторитет Св. Синода от критических воззрений на его происхождение, историю и современное значение. Не могли и не могут колебать его церковного авторитета ни оппозиционные ему возражения Маркелла Радышевского и Арсения Мацеевича, ни полемические нападения на него заграничных иноверных писателей, публицистов и подпольной раскольнической и старообрядческой письменности, ни письма даже таких пользующихся мировой известностью писателей, как гр. |
| Годы правления Пилата достаточно хорошо определяются Иосифом Флавием. Пилат правил Иудеей 10 лет; когда он, будучи лишен власти при Тиверии, прибыл в Рим, он нашел Тиверия скончавшимся. Но Тиверий умер 16 марта 790 a.U.C., 37 по Р.Х. Получаются годы 27–36. Вследствие этого выбор годов значительно сокращается. Иисус Христос воскрес в первый день недели, утром, в наше воскреснье. Это воскресенье приходилось тогда на 16 нисана, и в этом заключается существенная разница наших православных воззрений от западноевропейских; поэтому самые точные изыскания западноевропейских ученых о годе воскресения Иисуса Христа не годятся для нас. Дело в том, что все западные ученые богословы одержимы каким-то поверьем, что Иисус Хритос распят 15 нисана, т.е в первый день опресноков, а не 14. В русской литературе этот вопрос разобран достаточно ясно у Хвольсона в «Христ. Чтении» за 1875, 1877 и 1878 гг. и «Записках Петербургской академии наук» в 41 томе 7 серии (Das letzte Passamahl Christi und der Tag seines Todes. Спб. 1892), где представляются доказательства, что невозможно 15 нисана считать днем распятия Христа. Таким образом, приходится отыскивать в ряду годов правления Пилата тот год, когда по астрономическим данным, воскресенье приходится на 16 нисана. Таким годом оказывается прежде всего 30 год нашего летосчисления, 783 от основания Рима, затем 33 нашей эры, 786 от основания Рима. Все вероятности за то, что Иисус Христос воскрес 5 апреля 786 г. Таким образом, выясняется, что Иисус Христос скончался в 33 г. Но это покоится на положениях, которые исторически обосновать очень трудно. Что касается указания Евангелия, что когда Христу было около 30 лет, шел 15-й год правления Тиверия Кесаря ( Лk. III, 1:23 ), то главный вопрос здесь не в том, как считать годы царствования Тиверия (допуская, что еврейское летосчисление могло расходиться с римским и за 15 год мог быть считаем не 29, а 27), а в том, что величина «около 30 лет» в рассматриваемой дате указывается приблизительная. И несмотря на весь хронологический авторитет Евсевия кесарийского , мы не можем вместе с ним настаивать, что Христос умер именно на 34 году рождения, потому что было и другое известие, идущее от Иринея лионского, что Христос освятил своим пребыванием на земле все возрасты человеческой жизни (Adv. |
|
|
