| Начну здесь с того, что они, продолжая дело апостольства, распространяли в свете, веру между неверующими или язычниками, которых после апостолов оставалось еще несравненно более, чем христиан. Так, напр., о св. Григорие, который, спустя около 200 лет после апостолов был епископом в греческом г. Неокесарии, говорится, что, трудясь над обращением язычников этого города, он оставил по себе такое малое число их, как мало было число христиан при вступлении его на епископство. Но не в своих только городах и областях распространяли веру святители-отцы. Они сами ходили или посылали священников и др. проповедников в самые далекие страны. Из великого множества таких равноапостольных святителей, я упомяну вам о святителе, старавшемся о просвещении св. верою далеких предков наших славян, живших в стране по реке Дунае и называвшейся Скифиею. Это св. Иоанн Златоуст , бывший констант. архиепископом в конце 4-го и начале 5-го века по P. X. Он посылал сюда священников и учителей, и чрез них обратил многих ко Христу, так что сам с восторгом говорил: «Скифы славят Христа!» А блаженный Феодорит так говорил о нем: «Есть у тебя сродство с апостолами: ты первый воздвиг алтари у скифов, и тот, кто не сходил с коня, научился преклонять колена, стал повергаться на землю; нетрогавшийся слезами пленников, научился оплакивать, свои грехи!» Но еще много веков прошло до той поры, как предки наши славяне стали принимать веру не отдельными лицами, семьями, а целыми племенами, народами. Просветителями, апостолами их были славные и святые братья Кирилл и Мефодий, жившие за 1000 лет до нас. Они многих славян обратили к вере. Но апостольский подвиг их велик был особенно тем, что они принесли предкам нашим Слово Божие, книги пророческие, евангельские, апостольские на их родном, славянском языке, переведши их с греческого, завели у них на этом же родном языке и всю церковную службу. Всего этого не было дотоле у славян, так что и те из них, которые считались христианами, не разумели христианской веры. Теперь же радовались они, услышав на своем языке о великих делах Божиих, слушая на нем церковные молитвы, песни и всю службу. Отселе-то, особенно, вера Христова стала расти и шириться между славянами, достигла и к тем славянам, какие поселились в нашей земле, т.е. к русским славянам, нашим ближайшим предкам. Когда чрез сто лет после св. Кирилла и Мефодия, Русь при св. князе Владимире приняла веру, то она усвоила и славянские книги, славянскую службу этих св. братьев, и это было великим пособием· к утверждению веры Христовой в сердце русского народа. Тут следовало бы мне еще сказать, как дух апостольства жил в святителях, собственно, нашей русской земли, каковы, напр., св. Михаил, первый митрополит Киевский, вместе с св. князем Владимиром крестивший Русь, св. Антоний Ростовский, св. Стефан, просветитель Перми, св. Гурий Казанский, обративший многих татар ко Христу и другие. Но мне остается еще много говорить о других видах учительства святителей и отцов церкви. |
| Церковь совершать память сего чудотворца земли Русской. В 1609 году на обитель напали польско-литовские захватчики: настоятель и братия были умерщвлены, монастырь разорен, но по прошествии некоторого времени силами жителей Углича восстановлен. Июнь 7 Антоний Кенский, Кожеезерский Преподобный Антоний Кенский (Кожеезерский), в схиме Авраамий, ученик и преемник преподобного Серапиона (память 27 июня/10 июля) по управлению Кожеезерским монастырем мирно преставился ко Господу 27 июня 1592 года. Июнь 8 Феодор, епископ Ростовский и чудотворец Суздальский, святитель Святитель Феодор, епископ Суздальский, был родом из Греции. Он прибыл в Киевскую Русь из Константинополя в свите духовных лиц, сопровождавших святителя Михаила, митрополита Киевского († 992; память 30 сентября/13 октября), который крестил великого князя Владимира в 987 году в Корсуни. По свидетельству Кормчей XIII века, список с еще более древней, равноапостольный великий князь Владимир († 1015 г.) говорил о себе: «Прием святое крещение и прослави Бога, яко сподобити прияти таковую благодать преосвященным митрополитом Михаилом, и взях его, первого митрополита, от патриарха и от всего собора, почтеннаго лампадою и саком, яко второго патриарха, с ним же крестих всю Русскую землю». После крещения киевлян летом 988 года великий князь Владимир вместе с сыновьями и первым митрополитом Киевским Михаилом объезжали русские города, ревностно распространяя христианство. В Чернигов, Белгород, Переяславль, Новгород, Владимир Волынскиий были поставлены епископы. В 990 году митрополит Михаил посвятил в сан епископа сопровождавшего его святителя Феодора и назначил его на новоустроенную кафедру в Ростове Великом. Рукописное житие святителя Леонтия Ростовского († 1164; память 23 мая/5 июня) свидетельствует: «Бысть первый епископ Ростову Феодор и крести Ростовскую землю и Суздальскую». Святитель Феодор сразу же приступил к строительству первого в Ростове христианского храма, первоначально деревянного. Он был освящен в честь Пресвятой Богородицы и простоял 168 лет. Ростовские жители вначале, будучи еще язычниками, довольно враждебно встретили и самого архипастыря, и все его начинания. Множество обид пришлось вынести святителю от идолопоклонников, подстрекаемых волхвами. Притеснения с их стороны все увеличивались, поэтому в 992 году епископ Феодор вынужден был покинуть Ростов Великий. |
| 17 Ср.: Толочко А. П. Замечания о первых митрополитах киевских//Вертоград многоцветный: Сборник к 80-летию Бориса Николаевича Флори. M., 2018. С. 73–90. 18 Необходимо, впрочем, отметить, что в историографии имеются и работы, отрицающие конфликт между Константинополем и Киевом по поводу поставления Илариона (см. примеч. 50 в статье А. Поппэ, указанной в следующей сноске). 19 См. подробнее: Поппэ А. Русские митрополии Константинопольской Патриархии в XI столетии//Византийский временник. M., 1968. Т. 28. С. 85–108; 1969. Т. 29. С. 95–104; Назаренко A. В. Митрополии Ярославичей во второй половине XI века//Древняя Русь. Вопросы медиевистики. M., 2007. Jsfe 1(27). C. 85–103 [исправленный текст: Он же. Древняя Русь и славяне (историко-филологические исследования). M., 2009. С. 172–206; здесь же – и критика статьи К. Цукермана]; Цукерман К. Дуумвираты Ярославичей. К вопросу о митрополиях Чернигова и Переяславля//Дьнеслово: праць на пошану члена академй наук Петра Петровича Толочка з нагоди його Κ., 2008. С. 40–50. Мы оставляем за скобками различия в трактовке авторами указанных статей деталей одновременного присутствия на Руси нескольких митрополитов. 21 Уже в 1084 г., в первый год своего правления, патриарх Николай направил императору синодальную грамоту с соответствующими требованиями: Grumel V. Les regestes des actes du Patriarcat de Constantinople. Vol. I. Les actes des patriarches. Fase. II et III. Les regestes de 715 à 1206/2 ème éd. par J. Darrouzès. P., 1989. N 938. P. 408–409. Тому же вопросу посвящено «согласное мнение» синода 1087 r.: Ibid. N 941 Р. 414. 25 Виноградов А. Ю., Желтов M., свящ. Правовые акты Русской митрополии при Константине I (1156–1159 гг.)//У истоков и источников: на международных и междисциплинарных путях. Юбилейный сборник в честь A. В. Назаренко. M.; СПб., 2018. С. 35–56. 26 Обоснования данного утверждения см. в статьях: Назаренко A. В. Архиепископы в Русской церкви домонгольского времени//Древняя Русь: вопросы медиевистики. M., 2015. X» 4(62). С. 67–76; Печников M. В. Новгородский святитель Нифонт, княжеская власть и Киевская митрополия (30–50-е гг. XII в.)//Вестник церковной истории. M., 2017. 3/4(47/48). С. 237–278. |
| 179 Впоследствии Иона был экзархом Грузии и скончался в 1849 г. 22 Июня в сане Митрополита, который носил 20 лет. (См. Историю СПб. Академии, стр. 240–247). 186 Архиепископы Михаил и Серафим по кончине Митрополита Амвросия, оба были Митрополитами Санкт-Петербургскими – сначала первый, потом второй. 187 История Санкт-Петербургской Духовной Академии, стр. 234–235. NB : Этот акт избрания трёх кандидатов на докторство изложен здесь не точно, по крайней мере, не в полном содержании, и отсюда выходит неопределённость по отношению к самому основанию избрания этих лиц. Мы восполним это из подлинных документов. Авт. 188 Воспитанник Георгий Постников, в монашестве Григорий, – впоследствии Доктор Богословия и бывший Митрополит Санкт-Петербургский. 190 См. в «последних днях жизни Высокопр. Филарета, Митрополита Киевского». Эти слова его были буквальные – перед самой кончиной. 191 Этот документ найден мною, в бытность мою в СПб. в Сентябре 1887 г. в архиве Канцелярии Новгородского и Санкт-Петербургского Митрополита. См. дело 1814 г на трёх листах; по архивной описи На него то и указано было прежде, где замечено нами было о неточности или в неполноте изложения этого дела в Истории СПб Духовной Академии. 195 Что действительно были в этом роде понимавшие взаимные отношения двух соименников – Филаретов, во всё время их служения, когда они оба занимали уже первосвятительские кафедры, об этом пишет например автор «Записок о жизни и времени Святителя Филарета», именно по вопросу о буквальном значении самых членских кресел. – «Митрополит Московский давно уже занимал первое, после Первоприсутствующего в Синоде, место, как, старший в нём Член. При возведении же архиепископа Казанского Филарета в сан Митрополита Киевского, внезапно пронёсся откуда-то вопрос по всем кружкам и слоям Санкт-Петербургского общества: которому же из двоих Филаретов должно достаться кресло старшего Члена в Синоде? Московский имел на него право и по давности обладания им и по иерархическому старшинству архиепископского служения своего, и по пребыванию в сане Митрополита ещё с 1826 года. Право Киевского опиралось на старшинстве вверенной ему епархии. Не понимавшие ни глубины смирения, ни ясности просвещённого и освещённого благодатью ума Московского первосвятителя, ожидали с тупым любопытством первой встречи двух митрополитов в Синоде: какое тут возникнет состязание? Кто увлечёт на свою сторону большинство голосов? За кого станет Первоприсутствовавший? Кто одержит победу и овладеет креслом старшего Члена? Дело же кончилось очень просто. Филарет Московский радушно приветствовал Филарета Киевского, указал сам ему на своё место и занял второе. |
| Витовт со своей стороны издал грамоту, в которой высказывает резкие жалобы на императора, патриарха и Фотия, уверяя, что он действовал единственно для чести и пользы Русской Церкви. 314 Блаж. Фотий желал предупредить бедствие личным объяснением с великим князем Литовским, но был ограблен на границе и принужден возвратиться в Москву. Узнав о посвящении Григория, святитель не замедлил отвечать на грамоту епископов Литовско-Русских. Он не опровергает обвинений, взводимых лично на него (замечательная черта смирения пастырского), не обвиняет Витовта, но всю вину разделения слагает на Григория и на епископов посвятивших его, осуждает своевольное нарушение церковных правил и внушает всем верным, чтобы не имели общения с нарушителями древнего порядка церковного, изменившими своему клятвенному обещанию. Епископам Литовским блаженный Фотий напоминает, что каждый из них, при своем поставлении, давал перед алтарем Господним обещание не принимать иного митрополита, кроме присланного из Царьграда, и церковными правилами доказывает, что приемлющие власть не от законного чиноначалия церковного и самовольно поставляющие себе пастыря, сами себя подвергают извержению из сана. 315 Это определение первосвятителя и все дело о Григории было рассмотрено собором Великорусских епископов, созванных в Москву в марте 1416 года по случаю посвящения Новгородского владыки. Святители произнесли соборное осуждение на незаконно поставленного митрополита Киевского. 316 Примечательно, что в это смутное время, когда оспаривались права митрополии Московской на Киев, в особенном изобилии открылись знамения от мощей почившего в Москве первосвятителя всея Руси, св. Петра. Первый из митрополитов Киевских, перенесший свою кафедру в город св. князя Даниила, свидетельствовал чудесами неизменность своего благоволения к Москве, и утешал своего преемника, незаконно отвергаемого само- вольными. 317 Впрочем на этот раз разделение Русской митрополии не было окончательным. По смерти или удалении митрополита Григория, 318 Витовт согласился, чтобы Фотий снова принял в свое заведывание епархии юго-запада, 319 а блаж. святитель поспешил посетить города, возвращенные в его паству. 320 |
| Вспомним о других «присланных Москвой» иерархах. С 1917 по 1941 год, со времени Октябрьской революции до начала Великой отечественной войны, Киевская митрополичья кафедра была настоящим эшафотом, через который прошли полтора десятка архиереев. Это объясняется тем, что после ареста и заключения – а они были постоянными – одного архиерея епархией управлял другой, когда арестовывали его – третий. Не всех, конечно, сразу казнили в тюрьмах, чаще всего освобождали из лагерей и ссылок, но с запретом проживать в Украине или в Киеве. А потом все равно добивали. Пережил этот самый кровавый этап в истории не только Православной Церкви лишь архиепископ Киевский Сергий (Гришин), но и то не надолго: после пяти лет заключения был освобожден в 1941 году, через два года он умер в Москве от тифа. Разумеется, никто никаких иллюзий в отношении революционной власти не питал: постриженик Лавры и выпускник Киевских духовных школ, первый в советской Украине Митрополит Киевский и Галицкий Михаил (Ермаков) перед арестом в 1923 году составил завещание, в нем указал список из семи викарных архиереев, которые в случае его ареста (чтобы не оставлять священников и верующих без окормления каноническим Киевским митрополитом) должны вступить на Киевскую кафедру, и поочередность их вступления. В случае если и они окажутся за решеткой, управление епархией должны осуществлять архиереи соседних епархий. Вскоре он был арестован, вывезен в Москву, заточен в Бутырку, осужден, как враг народа, и приговорен к ссылке в Туркестан. Но выслать не успели, поскольку в Украине начались сильные волнения и протесты православных, вставших на защиту великого архиерея. Власть, испугавшись (редкий случай), освободила митрополита, впрочем, ненадолго: в 1925 году он был снова арестован и отправлен в ссылку. В 1929 году, после ссылки, умер, его отпели и похоронили в Софии Киевской. Это последний Киевский Митрополит, похороненный на территории древней резиденции киевских святителей (его могила, как и все прочие, срыта музейщиками). |
| Ириней Фальковский, знаменитый богослов, в своем Сокращении Богословия изумляющий обширностью взгляда и познаний; до сочинений Макария Европа не имела полнейшего богословского учебника. Памятен для нас и Амвросий Подобедов , Митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский († 1818), член разных ученых обществ, который в первый раз особенно показал отличный дар красноречия двумя словами над гробом соименного ему Святителя Московского Зертис-Каменского, из которых одно тогда же переведено было на немецкий и французский языки и за тем долго витийствовал с кафедры в присутствии Двора и всякий раз слышал от Царских Особ отличные о себе отзывы. Кроме того, всю жизнь свою он посвящал на мудрое управление паствой и образование духовного юношества. В особенности Санкт-Петербургская Академия должна помнить его просвещенную заботливость об образовании духовных юношей: он дал жизнь ей. Памятен и Августин Виноградский , Архиепископ Московский († 1819), член разных ученых обществ, так много содействовавший сохранению святынь и драгоценностей Московских в нашествие галлов, с таким радушием и отеческой любовью ободрявший русских во дни скорби и с такой живостью чувства, чувства глубокого и пламенного, произносивший речи при разных замечательных случаях. И теперь глубоко трогает сердце, например, речь его, сказанная по случаю годичного поминовения Бородинских воинов. Памятен и Михаил Десницкий , Митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский, действительный член Российской Академии и других ученых обществ († 1820), неутомимый проповедник, около кафедры которого всегда и везде теснилась паства, чтобы напитаться его духовной пищей, всегда назидательной для души, всегда сладкой для сердца. С благодарностью вспоминают Церковь и Отечество и о преосвещеннейшем Митрополите Киевском, действительном члене Российской Академии и других ученых обществ Евгении Болховитинове , который, между прочим, составил предначертание о преобразовании духовных училищ и занимал почетное место не только между нашими иерархами, но между историками и археологами и сверх того имел степень доктора медицины. |
| Но всё сие является благоустроенным, когда явился Ходатаем между Богом и человеками Богочеловек Христос Иисус, в Котором естество Божеское и человеческое, быв соединены ипостасно и нераздельно, находятся во взаимном общении, и не потерпев слияния, или преложения, пребывают каждое с существенными своими свойствами и действованиями. О сем явися любы Божия в нас, яко Сына Своего Единороднаго посла Бог в мир, да живи будем Им... Возлюбленнии, ныне чада Божия есмы, и не у явися, что будем: вемы же, яко, егда явится, подобни Ему будем, ибо узрим Его, якоже есть. И всяк имеяй надежду сию на-Нь, очищает себе, якоже Он чист есть ( 1Ин.3:2–3, 4:9 ). 10. Святой Киприан, митрополит Киевский и Всея России Неблагоприятно встретили Киприана в России, когда он в первый раз явился туда, чтоб занять престол митрополии (1377). В то время ещё жив был верховый пастырь Церкви Русской св. Алексий, пред которым благоговела вся Русь. Получив от архиепископа новгородского отрицательный ответ на своё предложение о принятии в звании митрополита, Киприан остановился в Киеве, выжидая более благоприятных обстоятельств в будущем. Между тем Михаил своим поведением, действительно, оправдывал нерасположение к нему духовенства. В нём не видно было приличного сану иноческому смирения. Ещё будучи архимандритом, он позволял себе украшаться святительскою мантией и белым клобуком, употреблять жезл митрополичий; перешёл из Спасского монастыря во двор митрополита, и присвоил себе заведывание всеми судами, всеми сборами церковными 381 . Сначала он располагался идти за поставлением в митрополита, по установленному порядку, в Константинополь: но потом, вероятно, опасаясь затруднений получить престол митрополии при жизни поставленного в Константинополе Киприана, мало-помалу начал склонять мысль Великого Князя к тому, чтобы посвящение было совершено в Москве русскими епископами. Великий Князь не противился такому внушению; созвал епископов в Москву на совет. Никто не противоречил его желанию, кроме Епископа Суздальского Дионисия, который осмелился утверждать, что такое самовольное посвящение митрополита будет противно правилам церковным 382 . |
| поставления на митрополию природных русских кандидатов. Неизвестно впрочем достоверно, кто по национальности был первый Галицкий митрополит Нифонт. Греки со времени нашего татарского ига, из-за сложных дипломатических отношений с монгольской империей, вдруг начали сбрасывать с себя титул русских митрополитов на русские плечи. Греку-митрополиту было несколько унизительно быть на русской территории политически зависимым от татар. Кроме того, при обязательствах, налагаемых на греков унией 1274 г., греку митрополиту не совсем удобно было быть в державе латинской (Польская Галичина), ибо от него могли потребовать унии. По всем этим резонам представляется естественным, что Нифонт был из галичан, потому что после его смерти, случившейся почти одновременно со смертью митр. Максима, около 1305 г., прежний князь Юрий Львович, как бы по заведенному порядку, посылает в Царьград ставиться на место Нифонта в митрополиты галицкого уроженца, Ратьского (между гг. Львовым и Бельзом) игумена Петра. Петр (1308–1326 гг.) Великий князь Владимирский, в виду такого благоволения Царьграда к южным князьям, естественно желал снова восстановить единство разделенной митрополии и, по крайней мере, не хотел себя лишить допущенного для южан права предлагать на митрополию своего собственного кандидата. Поэтому, по смерти митр. Максима, вел. князь Владимирский, каковым был тогда удельный князь тверской Михаил Ярославич, снаряжает от себя в КПль на поставление в митрополиты Киевские игумена Геронтия. Факты эти почерпаются из житий св. Петра митрополита, 30 написанных в патриотически-московском духе с умолчанием и прикрыванием неприятных для Москвы подробностей дела. Поэтому, напр., последний факт передается в них в таком невероятном освещении: будто Геронтий, одержимый недугом самовластия, дерзнул самовольно восхитить святительский сан, забрал из кафедрального собора митрополичью ризницу и утварь, взял с собой сановников церковных и отправился в Константиноград. Если трудно допустить, чтобы самозванец мог забрать святительскую утварь, то уже прямо невозможное дело, чтобы без законных полномочий, он мог ехать со свитой митрополичьих чиновников. Уполномочить его мог только великий князь. Москва, враждовавшая в то время с Тверью за обладание великим княжением, естественным образом питала неприязнь к тверскому кандидату на митрополию, который, в случае удачи в КПле, мог содействовать поставившему его князю закрепить за Тверью великокняжеский стол. Московские авторы жития св. Петра постарались заклеймить Геронтия темной характеристикой в истории. |
| 74–82 по изд. 1823 г. и стр. 92–102 по изд. 1836 г.). Но список этот нового ничего почти не дает сравнительно с помещенным в «Описании Киево-Софийского собора», если не иметь ввиду большей положительности в хронологии и того обстоятельства, что здесь первый киевский митр. Михаил без всяких оговорок признается и митрополитом всероссийским и что пребывание м. Леона в Переяславле предположительно объясняется его исканием «спокойствия или неимением еще в Киеве устроенного жилища» (стр. 74–75 по изд. 1823 г. и 93 по изд. 1836 г.). Припоминая же, что сам Евгений не убежден был в справедливости хронологических дат, здесь указанных, и в правдоподобности предположений, здесь высказанных, – так как он в 1825 г. изменил уже свои взгляды 1823-го года 375 , – мы должны заметить, что «летосчислительный список» более любопытен для характеристики составителя его, чем для исследователя в области истории отечественной иерархии. Что касается «Хронологического списка всех преосвященных архиереев, управлявших киевскою паствою от начала до ныне, помещенного на страницах «Месяцеслова» (480–490), то и он отличается большею хронологическою положительности) сравнительно с «Описанием Киево-Софийского собора», – все «сомнительные» митрополиты выпущены и, что особенно характерно, Евгением опущены на этот раз свидетельства касательно времени святительства того или другого митрополита, находящиеся у Коссова и в Никоновой летописи, и приведены лишь свидетельства киевского каталога с московскими остальных летописей и Палинодии. Кроме настоящего списка, для истории киевской иерархии не бесполезны помещенные в «Месяцеслове» статьи: 2) «Особенный месяцеслов киевских храмовых и других в Киеве совершаемых праздников» (стр. 341–361); 3) «Указание таковых же праздников в Киеве по пасхалии совершаемых» (стр. 362–364); 5) «Указание крестных ходов в Киеве» (стр. 366); 14) «Ведомость о числе церквей каменных и деревянных в г. Киеве, и киевской епархии в уездных городах и селениях» (стр. 502); и 13) «Краткое историческое сведение о монастырях киевской митрополии» (стр. |
|
|
