| Берендя тоже с жаром и страстностью набросился на чтение и постепенно приобрел некоторое уважение в кружке как человек начитанный, с громадной памятью, как ходячая энциклопедия всевозможных знаний. Иногда, если у компании хватало терпения, его дослушивали до конца, и тогда из тумана высокопарных слов выплывала какая-нибудь оригинальная, обобщенная и обоснованная мысль. Корнев тогда задумывался, грыз ногти и пытливо заглядывал ему в глаза, пока высокий Берендя, в позе танцора, подымаясь еще выше на носки и осторожно прижимая руки к груди, спешно выкладывал перед всеми свои соображения. Только в глазах Вервицкого Берендя сохранил свой прежний вид дурня и растеряхи в практической жизни. Впрочем, таким он и был в общежитейских отношениях: был на счету у начальства неспособным, имел плохие отметки, по математике из двойки не вылезал и только по истории имел круглую пятерку. Историю, и особенно русскую, он любил до болезни. Обладая громадною памятью, он помнил все года и перечитал массу исторических русских книг. Барометр товарищеских отношений – Долба снисходительно трепал Берендю по плечу и добродушно говорил: – Бокль не Бокль, а дай же, боже, щоб наше теля да вивка съило. Аглаида Васильевна добилась наконец своего. Однажды Карташев после долгих колебаний (он все боялся, что не захотят к нему прийти) пригласил к себе Корнева, Рыльского, Долбу и прежних своих приятелей – Семенова, Вервицкого и Берендю. Прежние приятели уже собрались и пили вечерний чай за большим семейным столом, когда раздался звонок и в переднюю ввалились вновь прибывшие. Они раздевались, переглядывались между собою и громко перебрасывались словами. Рыльский, прежде чем войти, вынул чистенький гребешочек, причесал им и без того свои гладкие, мягкие, золотистые волосы, оправил pince-nez, весело покосился на замечание Корнева «хорош», проговорив «рыло», и первый вошел в гостиную. Увидев общество в другой комнате, он уверенно направился туда. За ним вошел Корнев, невозможно перекосив лицо и с каким-то особенно глубокомысленным, сосредоточенным видом. |
| В то же время вполне очевидно, что связи между двумя областями сознания порой истончаются до разрывов, возможности поддерживать их диалектическую напряженность утрачиваются. Религиозно-философская мысль как раз тогда и выступает своеобразным посредником между литургической и обыденной областями сознания, вырабатывая прозрачные для обеих понятийно-логические формы, восстанавливающие смысловое единство христианской культуры. Одной из существенных на протяжении тысячелетия была для русской мысли историософская тема. Сама по себе задача христианского осмысления истории сложна, прежде всего, тем, что в святоотеческих писаниях непросто найти необходимые точки опоры, и в поздней византийской книжности мало чему можно поучиться. Например, из знаменитой «Истории» Льва Дьякона, младшего современника митрополита Иллариона и преподобного Нестора-летописца, вообще довольно трудно заключить, что ее автор был христианином. Не останавливаясь на том скромном историософском материале, который давали Древней Руси переводные хронографы или «Палея историческая», подчеркнем, что русская мысль практически изначально стояла перед необходимостью самостоятельно рассматривать причинно-следственные связи исторических событий. Но историософия ни в коей мере не была отвлеченной наукой. В ней осуществлялось становление религиозно-исторического самосознания русского народа. Первые шаги русской историософии запечатлены сочинениями Киевского митрополита Иллариона («Слово —112— о законе и благодати») и преподобного Нестора-летописца («Повесть временных лет»). В них намечен основной мотив – о русском народе как народе Божьем – но нет еще ясного представления о его крестном пути, о единстве русской земли и священном отечестве. В «Слове о погибели русския земли», написанном сразу после монголо-татарского нашествия, в «Послании на Угру» Ростовского архиепископа Вассиана Рыло (1480) эти мотивы развиваются и конкретизируются, получая эсхатологическое обоснование в знаменитой теме «Москва – Третий Рим». Отголоски ее находят даже в петровскую эпоху, а в XIX веке на языке новой философии мессианские мотивы поднимаются славянофилами, почвенниками, Ф.М. |
| Бестолковый словарь Авторство народное Научной ценности этот словарь не имеет, да и словарем его, по большому счету, назвать нельзя. Это такая народная забава, хорошо известная еще с начала 90-х по выступлениям российских сатириков. Помните объяснение Задорнова, что папазол — это трезвый отец? Это так называемая игровая, народная этимология. Рыло — лопата, чернослив — сточные воды, декадент — человек, у которого десять зубов. Найти этот “словарь” можно на портале Грамота.ру: http://www.gramota.ru/igra/humor/rubric_399/ Послесловие Перечисленные словари — это, конечно, прежде всего развлечение: интеллектуальное и не очень. Но и чтение серьезных словарей — орфографического, орфоэпического, толкового, иностранных слов, фразеологического — может быть не менее интересным. В одной из петербургских школ даже поставили спектакль по словарю Даля! Все дело просто в том, что в России крайне низкая культура пользования словарями — нет у нас привычки сверяться с источником. Тогда как в Великобритании, например, в мебельных магазинах продаются даже специальные столики под словари. Может быть, начнем хотя бы с развлечения, чтобы выработать привычку? Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Материалы по теме 4 апреля, 2024 22 февраля, 2024 18 апреля, 2023 7 июня, 2022 9 сентября, 2021 6 марта, 2019 19 февраля, 2019 17 июля, 2018 22 ноября, 2017 Лучшие материалы Показать еще Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее! Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира. |
| Время подходило к трем часам дня, печи раскалились, в бараке постепенно теплело, запахи от этого стали резче, но от тепла барак стал близким и уютным. Несколько раз в барак приходил надзиратель, и, как всегда, первыми его словами была озлобленная матерная ругань и угрозы, а при одном заходе в барак увидел на полу щепку, ударил о. Арсения по голове, но не сильно. Ношение дров и беспрерывное подбрасывание их в печи совершенно обессилили о. Арсения, в голове шумело от слабости и усталости, сердце сбивалось, дыхания не хватало, ноги ослабли и с трудом держали худое и усталое тело. «Господи! Господи! Не остави меня», – шептал о. Арсений, сгибаясь под тяжестью носимых дров. БОЛЬНЫЕ В бараке о. Арсений был не один, оставалось еще трое заключенных. Двое тяжело болели, а третий филонил, нарочно повредив себе руку топором. Валяясь на нарах, он временами засыпал и, просыпаясь, кричал: «Топи, старый хрен, а то холодно. Слезу – в рыло дам», – и тут же опять сразу засыпал. Другие двое лежали в тяжелом состоянии, в больницу не взяли, все было переполнено. Часов в двенадцать зашел в барак фельдшер из вольнонаемных, посмотрел на больных и, не прикасаясь к ним, громко сказал, обращаясь к о. Арсению: «Дойдут скоро, мрут сейчас много. Холода». Говорил, не стесняясь, что двое лежащих слышат его. Да и почему ему было не говорить, все равно рано или поздно должны они были умереть в «особом». Подойдя к третьему больному, повредившему себе руку и сейчас демонстративно стонавшему, сказал: «Не играй придурка, завтра тебе на работу, а пересолишь – за членовредительство в карцере отдохнешь». В перерывах между рубкой дров, топкой печей и уборкой барака о. Арсений успевал подходить к двум тяжелобольным и, чем мог, помогать. «Господи Иисусе Христе! Помоги им, исцели. Яви милость Твою. Дай дожить им до воли», – беспрерывно шептал он, поправляя грубый тюфяк или прикрывая больных. Время от времени давал воду и лекарство, которое фельдшер небрежно бросил больным. В «особом» основным лекарством считали аспирин, которым лечили от всех болезней. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Осторожно! Иностранные агенты в Верховной Раде! 10.02.2014 1506 Время на чтение 5 минут Комитет по вопросам свободы слова и информации, возглавляемый оппозиционером Николаем Томенко, отклонил мой законопроект «Об организациях, которые получают финансирование из-за рубежа» от 28 января 2014 года. Комитет настолько заигрался в политику, что уже неоднократно на деле опровергал свое название! Так вот и на этот раз единогласно «против» проголосовали все присутствующие на заседании. Это и неудивительно! Из десяти членов Комитета семь представители оппозиции, которым настолько любо купать рыло своих «оранжевых» грантожрадских организаций в иностранных дотациях, что слишком болезненным окажется для их ЛИЧНОГО бюджета отказ от них! Чего вы так страшитесь, господа хорошие?! Неужели настолько приятно плясать под западную дудочку и музыку звонкой монеты, разваливая Украину по частям?! Далеко не секрет, что большинство депутатов данного комитета Верховной Рады занимает так или иначе почетные (а часто и руководящие!) должности в общественных организациях или СМИ, работающих на подсосе зарубежных грантов. Ну или как минимум имеют неплохие откаты от полученных ими грантов! Несомненно и то, что проголосовавший против законопроекта и председатель Комитета свободы слова Николай Томенко, который с 1994 по 1997 годы занимал должность вице-президента фонда «Украинская перспектива», а начиная с 1998 года по сегодня является учредителем и директором общественной организации «Институт политики». На сайте Организации прямо указано: «Средства финансирования: гранты международных организаций, благотворительные взносы» . Демократия за деньги?! Не иначе! Неужели иностранные инвесторы дали денюжку господину Томенко просто так?! И даже ничегошеньки взамен!? И даже не единого намека о выгоде для инвестора?! А можно и представить себе ситуацию, что глава парламентского комитета в США, возглавляет структуру, которая финансируется, припустим, Российскими или Китайскими полуправительственными организациями? Вот где настоящая «пятая колона»? |
| А засуха продолжалась; зной высасывал всю влагу из почвы, так что наконец русло реки Венгунги превратилось в единственный поток; это был ручеёк воды в мёртвых берегах. Дикий слон Хати, проживший сто лет или больше, увидел длинную узкую синюю гряду скал, обнажившуюся на самой середине реки, и понял, что перед ним вырисовывается Скала Мира. Тогда он поднял свой хобот и объявил начало Водяного Перемирия, как пятьдесят лет тому назад это сделал его отец. Олени, кабаны и буйволы хрипло повторили его слова; Чиль описал в воздухе широкий круг и со свистом громко предостерёг жителей зарослей. По Закону Джунглей, раз Водяное Перемирие объявлено, тот, кто убьёт какое-либо существо на водопое, подвергается смерти. Причина этого та, что утоление жажды важнее утоления голода. Каждый в джунглях ещё может как-нибудь прожить, когда дичи мало; но вода — это вода, и когда остаётся только один источник, тогда на время общего водопоя всякая охота прекращается. В счастливые времена, во дни изобилия воды, животные, пившие из Венгунги или в другом месте, рисковали жизнью, и сама опасность придавала особое очарование этому ночному удовольствию. Спускаться так ловко, чтобы не шелохнулся ни один листок; входить в ревущую воду, шум которой заглушает все остальные звуки; пить, оглядываясь через плечо, напрягая все мускулы для отчаянного прыжка; валяться на песчаной отмели и возвращаться с влажным носом и полным желудком к ликующему стаду — вот что казалось восхитительным каждому молодому оленю с разветвлёнными рогами, именно благодаря возможности нападения; ведь Багира или Шер Хан ежеминутно могли выскочить из чащи. Но теперь эта опасная игра, в которой ставками были жизнь или смерть, окончилась; жители джунглей приходили истощённые, усталые к сузившейся реке: тигр, медведь, олень, буйвол, кабан, — все вместе. Они рядом пили помутневшую воду и оставались близ Венгунги, слишком измученные, чтобы уйти в заросли. Олени и кабаны целый день бродили, отыскивая что-нибудь получше сухой коры и увядших листьев. Буйволы не находили болот, в которых они могли освежиться, и зелёных всходов, на которых им можно было воровски пастись. Змеи покинули джунгли и спустились к реке, в надежде поймать уцелевшую лягушку; они свивались около влажных камней и не кусались, когда рыло кабана сбрасывало их с места. Багира, самая ловкая охотница, уже давно убила всех речных черепах; рыбы зарылись глубоко в сухой ил. Скала Мира тянулась вдоль отмели, точно длинная змея, и утомлённые волны шипели, высыхая на её горячих откосах. |
| Шейка – копейка, алтын – голова, по три деньги нога, а душка – полушка. В большой цене пойдет, коли в карты проиграть. Корм коня дороже. Этот конь корму не стоит. Не в коня корм травить. Ломаного гроша (шкворня, чеки) не стоит. Не стоит ни деньги; ни гроша; ни копейки, ни полушки; ни шелега; не стоит выеденного яйца. Хоть и жаловать не стал (нас), да дорого не ставь (на счет) . Дешевле пареной репы, задаром отдают. Это просто шаль. Хоть даром бери, да еще и придачи дают. Всего в мире не выкупишь. И дешево и сердито. И товар хорош и цена веселая. Нипочем. Задаром. Не купля, а даровое. Эка шаль: по три деньги шваль (т. е. дрянь дешева) . Не дешево, а мало денег стоит (т. е. не нужно, не годится) . Не в счете деньги, а в цене. Купишь лишнее – продашь нужное. Пиво добро – по три деньги ведро: пьют похваливают. Кому доживать, тому и покупать (ответ стариков) . Питер бока повытер, да и Москва бьет с носка (т. е. все дорого, убыточно) . В Москве толсто (густо, часто) звонят, да тонко (жидко, редко) едят (т. е. все дорого) . Даром и чирий не сядет (все хоть почесаться надо). Даром – скворец гнездо вьет (да и ему скворешницу поставь). Кукиш и без денег купишь. Дешевое на дорогое наведет. Дешевое доводит до дорогого. Где дешево, там и дорого. Променял серка на волка. Выменять шило на свайку. Был кумачный, да променяла на бумажный (сарафан) . Пустое на порожнее променял. Сам меняешь, на себя попеняешь. Мена мана, придача ложь. Кто меняет – дурака на придачу берет. Мена мана, менка манка; а назади-то, поглядишь – ямка. Не в мене сила, в придаче. Меняючи только жид разживается (да и то на три дня). Менять ухо на ухо. Рыло на рыло. Баш на баш. Менять – не пенять (а ехать, принанять). Меняй взад-вперед сто рублей – ничего не останется. Меняло – гладкая бородка (скопец) . Пред. глава Оглавление След. глава Рекомендуем TG-kahaлы VB-kahaлы Комментировать Отменить ответ ещё Самое популярное Облако меток Афон Богородица Вера Воспоминания Врач Детям Дневники Женщина Жизнеописания Житие Зарубежная классика История Критика Молитва Монашество Новомученики О войне Очерки Паломничество Пасха Письма Повесть Пост Притчи Псевдоправославие Пьесы Рассказы Рождество Христово Роман Русская классика СССР Сказки Стихи Стихи о Рождестве Христовом Стихи о Пасхе Фантастика Философия Чудеса Школьнику Эсхатология Библиотека св. отцов и церковных писателей |
| – Читайте сегодняшнюю «Правду», её нельзя узнать. Это теперь – солидная, настоящая газета. Действительно, у неё был совсем неприличный тон, и репутация… Хоть закрывай совсем. Но я решил её перестроить. – Ах, так вот и кстати! А мне негде печататься как раз. Я хотел бы, может быть, у вас – но Шляпников говорит: надо объявить себя большевиком? – Ну, ерунда какая, мало ли что Шляпников. Пишите, пожалуйста, охотно напечатаем. Так, так, – с поворотом ещё этой новой комбинации спешил Гиммер к Лурье и Урицкому. А что ж? Такая перепрыжка произведёт сенсационное впечатление в советских кругах. Уж во всяком случае, большевики – верные циммервальдисты. И резко оторваться от Нахамкиса, с которым рядом им невозможно быть, тот мешает развороту гиммеровского таланта. А тем временем в комнате Исполкома набирались члены. Лурье и Урицкий здоровались со многими знакомыми – все петербургские социалисты, в общем, знали друг друга, хоть и отлучаясь порой в эмиграцию или в ссылку, – и уж теперь никому не могла прийти такая неловкость: попросить их покинуть заседание. Лурье уже многим оживлённо сообщил свой проект журнала «Интернационал». Кончали завтракать, Шляпников пришёл с Мурановым, тоже рыло. Собралось десять, пятнадцать, восемнадцать человек, и утомлённый, ото всех дней невыспавшийся, да и старше их тут всех, Чхеидзе, в потёртом порыжевшем пиджаке, открыл заседание, зовя к тишине. Против включения Муранова, не вместо Шляпникова, а лишним, сразу же стал ершиться Чхенкели: лишний большевик? – тогда и нашего лишнего меньшевика! Ничего не могли решить, отложили вопрос на бюро. Да, придётся Гиммеру ещё придумать манёвр, как вставить Лурье. А уж Урицкого, наверно, не удастся. Да он какой-то мешок. Дальше упёрлись в финансы. Когда разрешали две недели назад создание Временного правительства, не догадались – никто не догадался! - связать их ещё и финансовым обязательством в пользу Совета: революция тогда пылала, и все умы были заняты одной политикой. Но постепенно остыли, куда ни кинься – нужны деньги, и вот рассчитал Брамсон потребности Исполкома – а денег-то у Совета нет! а деньги-то оказались в министерстве финансов. |
| Девушки были в шубняках, а тут им стало зябко. «Что, Параха? Меня мороз по коже подирает. Ну, как суженый-ряженый не приедет, так мы здесь околеем». – «Полно, Машка, врать! Коли рано женихи собираются; а теперь есть ли и обед на дворе». – «А что, Параха, коли приедет один, кого он возьмет?» – «Не тебя ли, дурище?» – «Да, мотри, тебя!» – «Конечно, меня». – «Тебя! Полное тебе цыганить да врать!» Морозко у девушек руки ознобил, и наши девицы сунули руки в пазухи да опять за то же. «Ой ты, заспанная рожа, нехорошая тресся, поганое рыло! Прясть ты не умеешь, а перебирать и вовсе не смыслишь». – «Ох ты, хвастунья! А ты что знаешь? Только по беседкам ходить да облизываться. Посмотрим, кого скорее возьмет!» Так девицы растабаривали и не в шутку озябли; вдруг они в один голос сказали: «Да кой хранци! Что долго нейдет? Вишь ты, посинела!» Вот вдалеке Морозко начал потрескивать и с елки на елку поскакивать да пощелкивать. Девицам послышалось, что кто-то едет. «Чу, Параха, уж едет, да и с колокольцем». – «Поди прочь, сука! Я не слышу, меня мороз обдирает». – «А еще замуж нарохтишься! » И начали пальцы отдувать. Морозко все ближе да ближе; наконец очутился на сосне, над девицами. Он девицам говорит: «Тепло ли вам, девицы? Тепло ли вам, красные? Тепло ли, мои голубушки?» – «Ой, Морозко, больно студёно! Мы замерзли, ждем суженого, а он, окаянный, сгинул». Морозко стал ниже спускаться, пуще потрескивать и чаще пощелкивать. «Тепло ли вам, девицы? Тепло ли вам, красные?» – «Поди ты к черту! Разве слеп, вишь, у нас руки и ноги отмерзли». Морозко еще ниже спустился, сильно приударил и сказал: «Тепло ли вам, девицы?» – «Убирайся ко всем чертям в омут, сгинь, окаянный!» – и девушки окостенели. Наутро старуха мужу говорит: «Запряги-ка ты, старик, пошевёнки; положи охабочку сенца да возьми шубное опахало. Чай девки-то приозябли; на дворе-то страшный мороз! Да мотри, воровей, старый хрыч!» Старик не успел и перекусить, как был уж на дворе и на дороге. Приезжает за дочками и находит их мертвыми. Он в пошевёнки деток свалил, опахалом закутал и рогожкой закрыл. Старуха, увидя старика издалека, навстречу выбегала и так его вопрошала: «Что детки?» – «В пошевнях». Старуха рогожку отвернула, опахало сняла и деток мертвыми нашла. |
| - Словом, Иван III имел право арестовать Оболенского? – Несомненно. Но Борис Волоцкий и Андрей Углицкий подняли мятеж, обвиняя Ивана III и в аресте Оболенского, и в том, что он не поделился новгородской контрибуцией. Мол, со служилыми татарами рассчитался, а с братьями нет. Татарам он действительно выплатил все, помня свой запрет грабить русские земли. А братьям не заплатил, поскольку считал, что они и так награбили достаточно. – Но вернёмся в лето 1480-е. В это же время ливонцы напали на Псков. А тут еще король Казимир подстрекал Ахмата пойти на Москву, обещая помочь ему войском . - Это и привело к знаменитому Стоянию на Угре? – Да. На складывающуюся антирусскую коалицию у Ивана III был свой ответ, была попытка вовлечь в нее Стефана Молдавского, будущего свояка, который " слил " Казимиру IV информацию о том, что на него скоро нападут турки, поэтому он, в основном, был занят подготовкой к обороне Польши и Ахмату не помогал. А к мятежным братьям послали переговорщиков. Но главным достижением российских дипломатов стал союз с крымским ханом Менгли – Гиреем, который совершил набег на южные рубежи ВКЛ. - Как проходило стояние? – Иван III выставил заслон у Коломны. Ахмат увидел, что все перекрыто, и пошел на запад к Угре . Угру было перейти проще, чем Оку . К тому же туда должны были подойти войска короля . Сначала шли жестокие бои на переправах. Нашими войсками командовал сын Ивана Третьего великий князь – соправитель Иван Молодой, и брат Андрей Вологодский. Татары поняли, что быстрого форсирования не получится. Хан ждал помощи от польского короля, но тот был связан турецкой угрозой и набегом крымчан. На случай внезапного прорыва татар и для оперативного управления растянутым фронтом Иван расположил свою ставку не на передовой, а чуть поодаль . С ним был небольшой резервный отряд. - Ивана упрекали за выжидательную тактику. – Которая между тем себя вполне оправдала и позволила достичь победы наименьшей кровью. Но вначале все думали, что Иван боится. Вассиан Рыло написал Ивану письмо, где называет его " Богом избранным царем, подобным Константину Великому " и призывает Ивана не бояться и переходить в атаку. Но |
|
|
