| Случай этот в своё время наделал много шума. Заинтересовавшиеся лица навели точные справки; оказалось, что, как вся брошюра, так в частности описание болезни и рецепт в первый раз появились на свет именно через год после удивительного сна; оказалось также, что автор брошюры, живший совершенно в другом уголке Германии, ничего решительно не знал о померанском докторе и его больной. «Этот факт, – заканчивает обыкновенно Дюбуа-Реймонд, – достаточно строго проверен, но наша наука не может объяснить его и должна обойти его молчанием». («Ребус» 1890 г. 7. Предсказание факира В интересном сочинении: «Воспоминания охотничьей и военной жизни в Вест-Индии» (Records of а Sport and Military live in Western India), полковник Фразер, со свойственной ему точностью и добросовестностью, поместил следующий рассказ, сообщённый ему вдовой одного генерала. Однажды она встретила факира, обратившегося к ней со следующими словами: – «Вы жена генерала Саиба, у вас есть сын и дочь». – Это правда, но только сын мой недавно умер. – «Нет, я говорю верно, – продолжал факир. Вы скоро поедете на родину». (Муж мой не раз говорил, что он никогда больше не уедет из Индии). – Благополучно ли мы доедем домой? – «Да, но через четырнадцать дней после отъезда из Индии муж ваш скончается. Через восемнадцать дней от сегодняшнего, вы уже будете на пароходе, продав всё ваше имущество, кроме одной лошади». – Вот конюшня, сказала я, покажи мне эту лошадь. – «Эта», – отвечал факир, указывая мне на серого арабского коня, подаренного мне два дня тому назад мужем, по случаю дня моего рождения. – Доеду ли я домой и увижусь ли с дочерью? – «Да, по дороге из Индии вы увидите и вашего сына, но не будете говорить с ним. Он издали будет махать вам платком. Денежные дела заставят вас возвратиться в Индию, но вы опять вернётесь и после некоторого времени получите в Англии ваши деньги и будете счастливы». В тот самый вечер муж объявил жене, что решил отправиться домой. Все вещи были проданы, за исключением арабского коня. Когда они проходили мимо Бомбейского маяка, то заметили лодку, старавшуюся догнать пароход, и увидели в ней человека, махавшего платком. Впоследствии дама эта узнала, что это был её сын, известия о смерти которого оказались ложными. Генерал умер скоропостижно на четырнадцатый день плавания, так что каждое слово предсказания факира сбылось в точности. (Из «Civil and Military Gazette», Lahure; сн. «Ребус» 1890 г., 8. Вещие тени |
| Д-р Марн очень охотно подал мне руку, подтвердив честным словом сообщённое им, и разрешил мне предать гласности этот случай. Д-р Марн живёт в Аграме на Senoa-Gasse, («Psychishe Studien», сн. «Ребус» 1899 г., с) Г-жа Pathier из Парижа сообщает, что один из друзей её отца пошёл в монахи по следующему случаю. Раз, ночью, он увидел во сне свою умершую сестру, которая стояла, опершись рукой на буфет, и горько жаловалась на свою загробную судьбу. Сон этот нисколько не повлиял на брата, но, проснувшись, он увидел на буфете ясный отпечаток женской руки, что и заставило его посвятить остаток своей жизни молитвам за сестру. т) Г-жа Мария Тило, д-р медицины, из Сент-Имье (в Швейцарии) сообщает следующий случай. Один молодой русский офицер, подверженный, вообще, галлюцинациям, находясь однажды в большом обществе, пел и аккомпанировал себе на рояле. Вдруг он встал, сильно побледнев, и на вопросы окружающих отвечал, что видит на пороге необычайно красивую женщину, которая манит его к себе. Никто, кроме него, этой женщины не видал. Убедившись, что её не слушают, она стала на колени и со слезами умоляла офицера последовать за ней. Он, наконец, решился и, вместе со всеми присутствовавшими, последовал за видением. Выведя всех их за город, причём женщина неоднократно оборачивалась, чтобы посмотреть, идут ли за нею, она повела всю компанию по большой дороге, а затем, минут через двадцать или тридцать, свернула в сторону, подвела их к небольшой яме со свежевырытой землёй и исчезла. Отметив камнями это место, офицер вернулся в город и, взяв с собой несколько солдат, привёл их к яме и велел рыть землю, при чём были найдены два свежих трупа – молодого человека и той самой красавицы, которая являлась к офицеру. При следствии было открыто, что трупы эти принадлежат новобрачным, которых в предыдущую ночь убил и ограбил ямщик. Он тотчас же был арестован и понёс заслуженное наказание. («Ребус» 1899 г., у) В январской книжке «Исторического вестника» за 1899 г. г. С. И. Уманец поместил свои воспоминания о недавно скончавшемся поэте Я. П. Полонском, с которым был очень дружен его отец. Г. Уманец, между прочим, сообщает следующий интересный факт. |
| Ты понял? Да? Не правда ль, это то? Та бесконечность? То обетованье? И стоило расти, страдать и ждать. И не было ошибкою родиться? На станции дежурил крупный храп. Зачем же так печально опаданье Безумных знаний этих? Что за грусть Роняет поцелуи, словно август, Которого ничем не оторвать От лиственницы? Жаркими губами Пристал он к ней, она и он в слезах, Он совершенно мокр, мокры и иглы… Высокая болезнь (1923 – 1928) Мелькает движущийся ребус Мелькает движущийся ребус, Идет осада, идут дни, Проходят месяцы и лета. В один прекрасный день пикеты, Сбиваясь с ног от беготни, Приносят весть: сдается крепость. Не верят, верят, жгут огни, Взрывают своды, ищут входа, Выходят, входят, идут дни, Проходят месяцы и годы. Проходят годы, все в тени. Рождается троянский эпос. Не верят, верят, жгут огни, Нетерпеливо ждут развода, Слабеют, слепнут, идут дни, И в крепости крошатся своды. Мне стыдно и день ото дня стыдней, Что в век таких теней Высокая одна болезнь Еще зовется песнь. Уместно ль песнью звать содом, Усвоенный с трудом Землей, бросавшейся от книг На пики и на штык. Благими намереньями вымощен ад. Установился взгляд, Что если вымостить ими стихи, Простятся все грехи. Все это режет слух тишины, Вернувшейся с войны, А как натянут этот слух, Узнали в дни разрух. В те дни на всех припала страсть К рассказам, и зима ночами Не уставала вшами прясть, Как лошади прядут ушами. То шевелились тихой тьмы Засыпанные снегом уши, И сказками метались мы На мятных пряниках подушек. Обивкой театральных лож Весной овладевала дрожь. Февраль нищал и стал неряшлив. Бывало, крякнет, кровь откашляв, И сплюнет, и пойдет тишком Шептать теплушкам на ушко Про то да се, про путь, про шпалы, Про оттепель, про что попало; Про то, как с фронта шли пешком. Уж ты и спишь, и смерти ждешь, Рассказчику ж и горя мало: В ковшах оттаявших калош Припутанную к правде ложь Глотает платяная вошь И прясть ушами не устала. Хотя зарей чертополох, Стараясь выгнать тень подлиньше, Растягивал с трудом таким же Ее часы, как только мог; |
| Я испытала почти то же самое незадолго до смерти моего брата, но тогда я не придала этому никакого значения. Наконец, в ночь на воскресенье, день, в который известие о смерти В. дошло до нас, я была разбужена колокольным звоном в нашей сельской церкви, викарий которой в это время был опасно болен. Звон начался около полуночи, так как было ровно десять минут первого, когда, досадуя на помеху моему сну, я посмотрела на часы, после чего крепко заснула. Звон этот произвел на меня тягостное впечатление, хотя я объяснила его возобновлением старого обычая звонить при смерти духовного лица и подумала, какое может произвести это дурное впечатление на нашего больного соседа, жившего как раз напротив церкви, что я и сказала моей горничной, когда та вошла утром ко мне. Отправившись затем в комнату матери, я застала её с письмом Л., извещавшим нас о смерти В. Нисколько не приписывая колокольному звону какого-либо предзнаменования, я попросила молодую девушку, гостившую у нас в это время, пойти узнать у церковного старосты, в котором часу скончался викарий и что заставило их возобновить так некстати старинный обычай? Оказалось, что викарий не умирал и никакого звона не было». Сообщаю эти странные факты так, как они происходили, без всяких комментариев, исключая разве первый, который можно еще объяснить «передачей мыслей» от моего покойного друга В. к молодой немке («Light», см. «Ребус» 1884 г., 34). ж) «Пет. Лист.» передает о следующем происшествии, случившемся в С. — Петербурге. У купца Антона Павловича С… ва, живущего на Литейном проспекте, висел в роскошном кабинете в позолоченной раме портрет отца его, проживающего в Москве. Отец его, хотя и старик, но очень бодрый и совершенно здоровый человек, отличался крепким организмом. По возвращении с дачи, у всех картин, и в том числе у портрета отца г-на С… ва, шнуры, на которых они висели, заменены были новыми и крепкими. На днях вечером, когда г-н С…ов с семейством пил чай в столовой, в соседнем кабинете раздался стук от упавшего на пол предмета; все бросились в кабинет, и там оказалось, что портрет отца г-на С… ва упал на пол со стены, вследствие того, что шнур лопнул. На г-на С… ва это обстоятельство произвело крайне неприятное впечатление, и ему невольно представилось, что в этот момент его отец умер в Москве. И действительно, предчувствие его сбылось: на другой день утром получена была телеграмма, извещавшая, что накануне вечером отец г-на С…ва скоропостижно скончался («Пет. Лист»; см. «Ребус» 1885 г.,.42 49). |
| Так оно, впрочем, и следовало. В подобных случаях, как вообще в области психизма, где так трудна проверка и прочная установка несомненности факта, разумная доза сомнения не только простительна, но и обязательна. Сначала Цшокке пробовал объяснить этот феномен то игрой случая, то сходством представлений, возникавших в уме слушателя, с его собственными. Но частая повторяемость случаев и безусловная верность всех мельчайших деталей в картине видения с действительностью устраняли всякую резонность подобных объяснений. Наконец, он остановился на метафизическом объяснении. Исходя из убеждения, что человек состоит из трёх элементов; тела, души и духа 187 , он приписывает эту способность духовному элементу, проявляющемуся в некоторых случаях неведомым и непонятным для нас путём. Собственно говоря, при современном состоянии наших знаний, нет ещё возможности представить строгое научное объяснение явлений психизма. Возможны только более ила менее остроумные догадки. («Ребус» 1887 г., 6. Рассказы о психометрических способностях м-сс Коффан а) «Однажды моя приятельница, – пишет в своём дневнике м-с Коффан, – не допускающая возможности психического привидения (perciption), написала какие-то слова в бумажке, после чего потушила свет, закрыла мне глаза и положила мне на голову свою записку. Я тотчас же стала описывать незнакомую мне женщину и, охарактеризовав её самым точным образом, добавила, что эта личность очень больна. В ту самую минуту я почувствовала страшный толчок в затылок, отозвавшийся вдоль всей спины, и должна была сказать ещё, что больная страдает болезнью спинного мозга. Испытываемое мной ощущение было так неприятно, что я должна была сбросить с головы эту бумажку. Мне никогда не приходилось ни встречать эту личность, ни что-либо о ней слышать, а между тем моё описание оказалось, безусловно, верным. б) В другой раз генерал Г. передал мне письмо, но так, что я не видела почерка, которым оно было написано. Я сразу сказала, что оно написано на иностранном языке, описала физические и душевные свойства его автора, объяснила цель письма и объявила, наконец, что написавший скоро предпримет путешествие. |
| Вся суть явления состояла в том, чтобы заставить мальчика отрешиться от своих мыслительных способностей настолько, чтобы впасть в полумесмерическое состояние и, таким образом, войти в сношение (en rapport) с Варбуртоном, когда тот вызывал разные лица. Образы, проходившие через мозг м-ра Варбуртона, при вызывании этих лиц, являлись мальчику как бы в картине, что и доказывает сильное развитие дара ясновидения. («Public opinion» от 6 апреля 1894 г.; сн. «Ребус» 1894 г., Е. Ясновидение Опыты ясновидения Мисс Кора Морз сообщает м-ру Ходжсону о своих опытах ясновидения: «Когда в 1881 году я жила в семействе; м-ра Рофа, мои психометрические способности подвергались почти ежедневно самым тщательным исследованиям. Вот два таких опыта. М-р Роф имел привычку, когда приносили с почты письма, не раепечатывая их и не прочитывая даже адреса, держать их некоторое время у меня на лбу. «Однажды, когда он держал нераспечатанный конверт на моём лбу, я сказала: «в письме этом пишут о болезни, и пришло оно от кого-то из Ватсеки. Да, теперь вижу, дочь ваша миссис А. очень больна». Тут она сообщила некоторые подробности о болезни и прибавила: «завтра вы получите телеграмму, призывающую вас к больной, но она не умрёт, и мы должны уложиться так, чтобы быть готовым к поспешному отъезду». Письмо распечатали, и в нём оказалось всё, что я говорила. На следующее утро пришла телеграмма, и встревоженные родители выехали в тот же день. Больная выздоровела, всё случилось так, как оно отразилось в моем впечатлении. Она сама или родители её охотно засвидетельствуют мои слева в самых мельчайших подробностях. 2 . Когда в другой раз м-р Роф держал письмо у моего лба, я залилась вдруг слезами и воскликнула: «письмо это ко мне, отдайте мне его. Кто-то умер, я читаю следующие слова: звоните в колокольчик потише, разве не видите крепа на двери». Он отдал мне письмо, разорвав конверт: я тотчас же увидала прочитанную мной ранее заглавную фразу. Письмо было от моей матери, извещавшее меня о смерти племянника, сына моего старшего брата. |
| Что же касается последнего, он был признан виновным в убийстве и приговорён к казни (колесованию). Вначале он стоял на том, что никогда даже не был в Лионе, но уличить его было нетрудно: во всех гостиницах, где, по словам Эмара, он останавливался, между Бокэром и Лионом, его узнавали, и, наконец, он должен был признаться, что с ним было двое товарищей. Подтвердив все подробности, касавшиеся их бегства, он старался убедить судей, что оставался простым свидетелем, когда один из товарищей убивал мужа, а другой – жену. Но по заявлению одного современника, против него было так много улик и кроме добытых Эмаром, что не могло быть никакого сомнения в его виновности. Нельзя умолчать о том, что, когда впоследствии Эмара привезли в Париж для производства научных опытов над ним, он уже в значительной степени утратил свою чудесную способность. Многие объяснили это переменой среды и образа жизни, благодаря которой, говорят, и Орлеанская дева утратила способность к ясновидению. («Ребус» 1890 г., 188 ). 10. Смерть герцога Орлеанского в Париже, виденная в Шотландии Г-жа Броутон, знакомая одного из корреспондентов лондонского общества психических исследований, рассказала следующий случай. Однажды, – это было в 1844 году в Эдинбурге, – она проснулась ночью и принялась будить своего мужа, говоря, что во Франции случилось что-то ужасное. Муж подумал, что она видела страшный сон, уговаривал её снова заснуть и просил не мешать ему спать. Она уверяла его, что видела это не во сне. Вот что она видела: во-первых, сломанный экипаж, сбегается толпа народа, бережно поднимают какое-то тело и несут его в соседний дом. Затем видит она тело, лежащее на кровати, и в нём узнаёт герцога Орлеанского. Мало-помалу у кровати собираются друзья; между ними несколько членов французского королевского дома – король, королева. Все молча, со слезами, стоят у изголовья умирающего герцога. Какой-то человек (она видела его спину, но не могла узнать его), – это был доктор, – нагнулся над герцогом и щупает его пульс, в другой руке он держит часы. Затем всё исчезло. Как только наступило утро, г-жа Броутон записала своё видение в памятную книжку. |
| Сам мальчик рассказывает о своей странной способности, что со времени своей болезни он видит вокруг себя какую-то атмосферу, распространяющуюся на неопределённое пространство, и в пределах этой атмосферы все лица и предметы представляются ему так ясно, как если бы они находились совсем возле него. Я пожелал сам сделать опыт вместе с доктором Ньютоном, и родители Джона согласились на моё желание. Доктор вышел, а я остался с мальчиком, который стал рассказывать мне постепенно всё, что Ньютон делал. Он говорил, что видит его садящимся в свою одноколку и едущим в какую-то местность, потом, поящим свою лошадь, вынимающим из кармана футляр и кладущим его под подушку, а, затем, опять влезающим в одноколку и едущим обратно. Вскоре Ньютон вернулся и буквально подтвердил рассказ Джона. Затем, когда доктор вышел в другую комнату, мальчик стал рассказывать, что тот, стоя посреди комнаты, сверяет свои карманные часы со стенными, потом берёт с камина статуэтку, рассматривает её и ставит на прежнее место, что, по возвращении Ньютона, оказалось совершенно верным. Тогда я, в свою очередь, вышел из комнаты, а доктор поместился возле мальчика, имея перед собой часы, лист бумаги и карандаш. Я сел в одноколку, отъехал на расстояние 500 ярдов, повернул и, вышедши из тележки, сел на лошадь верхом и, таким образом, вернулся, пробыв в отсутствии семнадцать минут. Всё, что я делал, было записано по минутам и оказалось вполне верным. Отдавая сам отчёт о том, что делал, я намеренно пропустил некоторые мелкие подробности, но они все были записаны мальчиком, и он сказал мне; «но вы вышли из одноколки там, где колёсная дорога поворачивает в лес, привязали лошадь к старому пню, прошли пешком до скалы и вернулись к одноколке». Всё это было верно, и я остался вполне доволен своим опытом. («Ребус» 1885 г., 2 . Вот ещё подобный факт. В своём сочинении о Египте мистер Варбуртон описывает свой опыт с одним из наиболее известных местных чародеев. Мистер Варбуртон пригласил этого чародея к себе в гостиницу, с целью самому проверить неподдельность явления, а тот позвал с улицы мальчика, сделал таинственный знак на его ладони и приказал ему пристально смотреть на этот знак. Мальчик исполнил требуемое; однако прошло десять минут, и никакого результата не последовало. Тогда чародей позвал другого мальчика и повторил с ним ту же манипуляцию. Второй мальчик, будучи более чувствительным к его влиянию, вскоре впал в полумесмерическое состояние, произведённое действием на него таинственного знака на его руке. Чародей предложил м-ру Варбуртону вызвать, кого он желает, и тот вызвал покойного лорда Дерби. Мальчик тотчас же воскликнул: «вот он, я вижу старика в очках, и в длинной чёрной одежде, лежащего на кушетке». Затем м-р Варбуртон вызвал покойного лорда Нельсона. Мальчик сказал: «он здесь, я вижу военного с одной рукой». Потом были вызваны ещё многие другие лица, и мальчик всех их подробно описывал, чем очень удивлял Варбуртона и его друзей. |
| 411). 9 . В 1893 г., в Тобольской губ., в Тюкалинском округе, в с. Сыропятском, в д. священника Донарского – в течение шести месяцев преследование разными таинственными проказами: выдергивание растений из горшков, обламывание листьев и сучьев, так что были вынуждены перенести цветы в другой дом; тогда началось опрокидывание и швыряние всякой утвари; унос, прятание и даже истребление разных вещей. После молебна с водосвятием все прекратилось. (Письмо священника Донарского от 10 сент. 1893 г., см. «Ребус» 1893 г., стр. 427). 10 . В конце 1889 г., на окраинах Канады, в провинции Понтиак, возле городка Шаувиля, в доме фермера Дэтта вдруг начались необычайные явления: стуки, движение предметов, их внезапное исчезновение и появление, и разные проказы, иногда далеко не невинного свойства, напр., неоднократное самовозгорание занавесок на окнах и различные преследования, направленные преимущественно против 11-тилетней девочки Дины – приемыша Дэттов. Вскоре в ее присутствии, в воздухе, в нескольких шагах от нее, стал раздаваться грубый, старческий голос, преследовавший ее всюду всякой бранью и непристойными речами; голос одинаково раздавался и в доме, и на открытом воздухе; все присутствовавшие его слышали и разговаривали с ним. Газеты затрубили об этих диковинках, и вскоре приехал на место действия для точного исследования г. Вудкок, член королевской канадской академии в Броквиле, давно интересовавшийся этими явлениями. Он тотчас же вступил в гласное собеседование с таинственным голосом. На первый же вопрос г. Вудкока: «Кто ты?» – он ответил: «Я черт! Убирайся прочь, не то сверну тебе шею». В продолжение пяти часов, среди белого дня, при толпе народа, г. Вудкок увещевал мнимого «черта», и, наконец, он стал сдаваться и извиняться в своих проказах. На вопрос – «зачем он преследовал эту семью?» – он ответил: «меня подослала соседка, миссис Уоллэс». Тогда г. Вудкок отправился к соседке, захватил ее с собою и устроил «черту» очную ставку. После всяких уверток, измышлений и брани, он был уличен во лжи и сознался, в конце-концов, что все это проделывал для потехи; сказал, что покинул землю двадцать лет тому назад 174 , открыл свое настоящее имя, под условием неоглашения его; просил у всех прощения и обещал в такой-то день со всеми распроститься – что и исполнил. Письмо В. А. Щапова |
| Что можно сказать о подобном объяснении!? Г. Дебэ пытается объяснить явления сомнамбулизма сравнением: как капитан корабля направляет ход своего судна, рассматривая карту, так в сомнамбулизме; память направляет тело посредством образов, сохранившихся в ней. Не странно ли слышать подобное сравнение из уст физиолога: мы не знали до сих пор, что память направляет тело, мы полагали, что это есть функция воли, возбуждаемой различными влияниями, часть которых составляет и память. Нелегко принять объяснение г. Дебэ даже в том случае, когда движение сомнамбула происходит в месте, ему хорошо известном, но что сказать, когда он движется в месте, ему совершенно не известном, и; при том с уверенностью и точностью, далеко превосходящими его способности в нормальном состоянии. Вспомним сомнамбулические путешествия дамы с ребёнком. Можно ли предположить, что ею управляла память, когда она ходила по крыше дома, обходя опасные места, где один неверный шаг мог грозить гибелью? Невозможно предположить, чтобы она предавалась этим упражнениям в нормальном состоянии. Но какая же сила управляла ею, предупреждая её об опасности, каким органом видела она в этом случае? Возможно ли допустить объяснения доктора в другом месте: что, когда орган зрения не действует, мозг дополняет его функцию внутренним зрением, с помощью которого он видит предметы, которые ищет. Но каким же образом он может видеть внутренним зрением вещи, которых глаза его никогда не видели? Предположение, что органы осязания достигают такой остроты, что способны на расстоянии различать тела, кроме своей произвольности, не обнимает и всех случаев, представляемых явлениями сомнамбулизма. В самом деле, в случае, рассказанном доктором Эскиролем, разве спящий фармацевт, приготовлявший во сне лекарства по рецептам, мог быть предупреждён об опасности, угрожавшей его клиенту, если бы он управлялся одними внешними стимулами? Он рассуждал логично, совершенно как в нормальном состоянии, о несообразности рецепта. Кто же в этом случае рассуждал? Очевидно, деятель, который один не спит, когда тело погружено в сон, который думает, рассуждает, который действует согласно своему желанию, и этого деятеля, бодрствующего над телом, мы называем душой («Ребус» 1884 г., |
|
|
