| — А как же все эти стресс-тесты, когда снимают показатели сердца, а ты едешь на велосипеде? Никаких специфических кардиологических замеров не нужно? — У стресс-тестов есть совершенно четкие основания. Их назначают, если человек жалуется на специфические боли в грудной клетке — давящие, сжимающие, жгучие, пекущие, появляющиеся в груди во время физической нагрузки. Например, человек идет пешком, поднимается на десятый этаж, на восьмом у него вдруг заломило в груди, будто слоненок сел на грудь, запекло. Любой из нас поймет, что есть четкая связь между физической нагрузкой и этой болью — остановится, на восьмом этаже вызовет аккуратненько лифт и последние два этажа доедет. После того, как он остановится, у него постепенно эта боль утихнет. Если такие симптомы есть, во-первых, нужно срочно бежать к кардиологу или даже вызывать скорую. Во-вторых, на нагрузочном тесте четко появятся ишемические изменения у людей с выраженным атеросклерозом. Когда бляшка сужает просвет больше чем на 50-60 процентов. Субклинический атеросклероз — это когда бляшка сужает просвет артерии на 20–30% — даже на нагрузочном тесте не будет давать никаких изменений. Человек сделает нагрузочный тест, у него вроде бы все в порядке, но на самом деле бляшка есть. И она может разорваться и стать причиной того, что на поверхности ее свернется кровь. Большинство сосудистых катастроф — инсультов и инфарктов происходит из-за гемодинамически незначимых бляшек, то есть из бляшек меньше 50–60%. То есть изменения на нагрузочном тесте можно обнаружить только у очень запущенных пациентов, у которых за годы до этого исследования можно было выявить факторы риска. Выявить и предотвратить тяжелый атеросклероз. Вы сходите к кардиологу, он вам назначит те тесты, которые нужны. Важно обязательно дойти до врача, потому что интерпретация этих анализов тоже не всем доступна. Многие пациенты считают: «У меня нормальный уровень холестерина». Но нормальный уровень холестерина всегда зависит от сердечно-сосудистых рисков. Одна норма — для девочки 16 лет, которая никогда не курила. Другая — для 50-летнего мужчины-курильщика с сахарным диабетом, который уже пережил инфаркт. У первой пациентки низкие риски, у второго — высокие. |
| Но способ, которым он надеялся достигнуть этого, был ошибочен и не мог дать положительных результатов. В своих представлениях о духе мы непременно опираемся на некоторые данные внутреннего опыта. Исходной точкой мы берем или самое сознание или возможно более отвлеченное понятие и по аналогии с ними, не заключающими в себе элементов протяжения, делимости и внешних очертаний, мыслим о духе. Августин в это время в анализе своего внутреннего мира не шел далее образов фантазии 192 и не умел выделить в нем ни отвлеченных идей, ни того начала, которое ощущается нами в качестве их носителя. Вместо этого он пытался прийти к понятию духа посредством устранения из сознания вех образов и всего его содержания. Задача эта, как каждый может убедиться по собственному опыту, неосуществима. Можно до крайности сузить сознание, остановив его на очень отвлеченной и бедной содержанием идее, как поступают мистики, сосредоточивая мысль, напр., на идее абсолютного единства, но нельзя удалить из сознания все символы мышления. Августин делал отчаянные усилия совершенно опустошить свое сознание и очистить мысль от всех понятий и представлений. Иногда ему казалось, что его старания увенчаются успехом. Были мгновения, когда толпящиеся в сознании образы как бы исчезали, оставляя, как он полагал, просвет в область бесплотного и не имеющего никаких очертаний, но этот просвет тотчас же снова закрывался облаками чувственных представлений 193 . О мучительном напряжении и вместе о безуспешности этих попыток Августин часто говорить в своих сочинениях. Испытав на себе самом власть воображения, стоящую на пути к познанию духовного, Августин не считал уже себя вправе относиться без всякого снисхождения к манихеям. «Те против вас свирепствуют, пишет он, которые не знают, как трудно превозмочь плотские фантазмы ясностью благочестивой мысли и как редко это бывает. «Те против вас свирепствуют, которые не знают, с какою трудностью излечивается око внутреннего человека, чтобы иметь возможность узреть солнце свое, не то солнце, которое вы чтите, небесное тело, блистающее и сияющее пред телесными очами людей и животных, но то, о котором ... |
| – Вероятно, пошли погулять по ту сторону клуба, – сказал он. – Очень может статься, – отозвался Грейн. – Ночь обещает быть великолепной. Вскоре после того как это было сказано, кто-то окликнул их из тени, которую отбрасывала стена клуба, и они с удивлением увидели Трейверса, который торопливо шел к ним, что-то выкрикивая на ходу. – Друзья, мне нужна ваша помощь! – услышали они наконец. – Там, на поле для гольфа, случилось неладное! Они поспешно прошли через клубную курительную и примыкавшую к ней библиотеку, словно ослепнув в прямом и переносном смысле слова. Однако Хорн Фишер, несмотря на свое напускное безразличие, обладал странным, почти непостижимым внутренним чутьем и уже понял, что произошел не просто несчастный случай. Он наткнулся на какой-то предмет в библиотеке и вздрогнул от неожиданности: предмет двигался, хотя мебели двигаться не положено. Но эта мебель двигалась, как живая, отступала и вместе с тем противилась. Тут Грейн включил свет, и Фишер обнаружил, что просто-напросто натолкнулся на вращающуюся книжную полку, которая описала круг и сама толкнула его; но уже тогда, невольно отпрянув, он как-то подсознательно почувствовал, что здесь кроется некая зловещая тайна. Таких вращающихся полок в библиотеке было несколько, и стояли они в разных местах, на одной из них оказались две чашки с кофе, на другой – большая открытая книга, как выяснилось, это было исследование Баджа, посвященное египетским иероглифам, прекрасное издание с цветными вклейками, на которых изображены причудливые птицы и идолы; Фишеру, когда он быстро проходил мимо, показалось странным, что именно эта книга, а не какое-нибудь сочинение по военной науке, лежит здесь, раскрытая на середине. Он заметил даже просвет на полке, в ровном ряду корешков, – место, откуда ее сняли, и просвет этот будто издевался над ним, как чье-то отвратительное лицо, оскалившее щербатые зубы. Через несколько минут они уже были на другом конце поля, у Бездонного Колодца, и в нескольких шагах от него при лунном свете, который теперь по яркости почти не уступал дневному, они увидели то, ради чего так спешили сюда. |
| Некоторой аналогией может служить математика, которую пифагорейцы и платоники сакрализировали без тени колебаний, помещая ее в область эйдосов и логосов – т.е. в метафизику. Математические законы и структуры не произвольны (относительно произволен лишь выбор аксиом), мы не выдумываем математику, мы открываем ее законы. С сакральной, метафизической стороной феноменов то же самое – ее не надо выдумывать, ее надо открывать. И чем полнее мы ее обнаружим, тем более живым и, более того, святым становится предмет нашего исследования «сердечным зрением». Мы за феноменом начинаем распознавать Божий замысел о нем, обнаруживаем его истинный смысл. Можно сказать, что сакральное – это то, что соединяет физику и метафизику, дольний и горний миры. Сакральное – просвет, откуда горний мир просвечивает в дольний, в свете сакрального разоблачается ложное и темное, распознается истинное и светлое. Чем шире просвет, тем ярче горний свет, тем большие пространства им освещены и освящены. Долгое время мы были погружены в мир светских идеологий, которые отвернулись от горнего и озаботились исключительно мирским обустройством. «Но разве это так плохо? – спросит нас воспитанный светским миром читатель. – Что плохого в гуманистических проектах, проникнутых заботой о человеке и его хлебе насущном?» Увы, это невероятно плохо, это просто неописуемый ужас, как отвратительно. Потому что наши планы и проекты, построенные в небрежении с Божиим Промыслом , рано или поздно приходят с Ним в разлад, а то и в прямое противоречие. А следовательно, рано или поздно они рушатся как карточный домик или Вавилонская башня, засыпая обломками незадачливых планировщиков. Горе строителям, не знающим законов сопромата и всемирного тяготения. Однако не меньшее горе ожидает пастырей, ведущих паству без духовного компаса. Модерн прошел под флагом самонадеянной веры в человеческий разум. Постмодерн утвердил зыбкость человеческих истин и подверг их полному осмеянию. Человеку больше не на что опереться, не на кого больше рассчитывать. Истина, добро, красота – всё дискредитировано и обессмыслено до такой степени, что кажется, что этот мир уже ничего не спасет. |
| — Т-сс. Тише. — Ни звука. Три тени, бесшумно скользя, вышли на парадную лестницу и минуту прислушивались. В Шкиде было тихо. Ребята уже спали, и только изредка тишину нарушал шорох возившейся под полом крысы. — Ну, идем. Нас уже ждут, — опять раздался шепот, и три таинственные фигуры начали спускаться по лестнице, осторожно держась за перила и стараясь не производить шума. Мелькнул просвет парадной двери, выходившей на улицу, но за ненадобностью давно уже и наглухо закрытой. Таинственные фигурки минуту потоптались на месте, словно совещаясь, и, наконец, решившись, стали так же бесшумно прокрадываться под темный свод лестницы. Непроницаемая безмолвная мгла поглотила загадочных пришельцев. Они шли на ощупь, держась за холодные выступы ступеней и удаляясь все дальше от света. Тусклым просвет парадных дверей поблек вдали, и зеркальные окна замутились и посерели, едва виднеясь мертвыми матовыми пятнами. Вдруг передняя тень вздрогнула и отпрянула назад. — Смотрите! Прямо со стены глядело на них страшное, квадратное, бледно светящееся, словно фосфорическое, пятно: Пришельцы прижались к противоположной стене. Но тут один из них, самый храбрый, рассмеялся и сказал: — Ведь это ж трансформаторная будка. Чего вы сдрейфили? Почти тотчас откуда-то сбоку из темноты раздался глухой голос. — Пароль? — Четыре сбоку! — ответила первая тень. — Ваших нет! Проходите, — донеслось снова из темноты, и перед таинственными пришельцами раскрылась дверь в слабо освещенное помещение. Это был дровяной сарай Мефтахудына, куда он складывал дрова, перед тем как распределять их по печкам. И сейчас еще в сарае было немного дров, разложенных рядами у стенок. На одной из этих поленниц сидели три темные сгорбившиеся фигуры. При появлении новых пришельцев сидевшие приветствовали их громкими криками: — Урра! Пришли. Пыльников! Кобчик! — Кубышка, и ты?! — А что я — рыжий, что ли? Я тоже хочу работать в вашей организации! В сарае шесть человек расселись на дровах и, закрыв плотно двери, замерли. Кроме пришедших там были Янкель, Японец и Пантелеев, совсем недавно вернувшийся в Шкиду после скандального изгнания из школы за битье стекол. |
| Т. 33: Холмогорская летопись. Двинский летописец/Сост. совм. с К. Н. Сербиной; подгот. текста Холмогорской летописи совм. с Ю. А. Лимоновым и З. Н. Савельевой; Т. 38: Радзивиловская летопись/Предисл., ред. совм. с М. П. Ирошниковым и М. В. Кукушкиной; Т. 42: Новгородская Карамзинская летопись/Подгот. текста: А. Г. Бобров, З. В. Дмитриева; ред.: Я. С. Лурье). По объему привлекаемого материала и тщательности анализа работы Л. в области летописеведения во многом остаются непревзойденными. Л. принадлежит ряд статей в Советской исторической энциклопедии, он принимал участие в написании академической многотомной «Истории русской литературы» (Л., 1980. Т. 1. С. 185-290) и учебника для высшей школы «История русской литературы X-XVII вв.» (М., 1980. С. 250-333). В работах 80-90-х гг. он обращается к исследованию рус. лит-ры XIX-XX вв., посвятив свои книги и статьи жизни и творчеству Л. Н. Толстого , А. М. Ремизова, М. А. Булгакова , И. А. Ильфа и Е. П. Петрова, Ю. О. Домбровского, А. И. Солженицына и др. Соч. (избр.): Роль Твери в создании Рус. нац. гос-ва//УЗ ЛГУ. Сер. ист. наук. 1939. 36. Вып. 3. C. 85-109; Новые списки «Царева государева послания во все его Российское царство»//ТОДРЛ. 1954. Т. 10. С. 305-309; Антифеод. еретические движения на Руси XIV - нач. XVI в. М.; Л., 1955 (в соавт. с Н. А. Казаковой); К вопросу об идеологии Нила Сорского//ТОДРЛ. 1957. Т. 13. С. 182-213; Борьба Церкви с великокняжеской властью в кон. 70-х - 1-й пол. 80-х гг. XV в.//Там же. 1958. Т. 14. С. 219-228; Заметки к истории публицистической лит-ры кон. XV - 1-й пол. XVI в.: 1. Геннадиевский кружок и теория «Москвы - третьего Рима»; 2. Мнимые послания Нила Сорского Паисию Ярославову//Там же. 1960. Т. 16. С. 457-465; Идеологическая борьба в рус. публицистике конца XV - нач. XVI в. М.; Л., 1960; Литературная и культурно-просвет. деятельность Ефросина в кон. XV в.//ТОДРЛ. 1961. Т. 17. С. 130-168; Problems of Sourse Criticism: With Reference to Medieval Russian Documents//SlR. 1968. Vol. 27. N 1. P. |
| Кто вникнет в эту страшную анатомию природы, где раздвинуты были мощной рукой ее каменные ребра, чтобы пропускать сквозь них поток? Над пышной его полосой, грызущей камни, изгибается, промежду горных вершин, такая же узкая полоса лазури – просвет неба на этот ад, где также душно человеку, как и сжатому Тереку, рвущемуся из пропасти в пропасть. Страшные очерки скал свидетельствуют о болезненном его рождении, когда растерзал он утробу матери земли и мчится от нее, как дети ехидны от ехидны, чтобы их опять не пожрала; далеко, только у моря, застигнут он и поглощен в песках. Но тут кто остановит сего горного Дива, принимающего все образы, сокрушающего все препоны? Иногда только старец Казбек, шутя, накрывает его своей снежной шапкой, запружая поток: но горе тогда жертвам его ярости, доколе не прогрызут они враждебную лавину. Морем становится река, топит и ломит окрестные селения и утесы, жадно настигает путников и, массою вод одолев препоны, грохотом смеется в лицо Казбеку, страшно отмщая ему за шутку. Не такова ли бывает всегда игра исполинов, безотчетно ломающих вокруг себя все, как дети свои игрушки? Мирны были между собою Терек и Казбек, когда мимо них пролегала моя дорога. Самый яркий осенний полдень освещал предо мною дикую природу, резко обрисовывая окраины утесов. Лучи солнца, отвесно падая в бездну, кипели в каждом ее водопаде, как будто растопленная лава металла клокотала по скалам; отблески брызг отражались на всех изгибах ущелья, и если можно уловить что-либо смеющееся в таком ужасе, казалось, тогда улыбался Дарьял. Три раза переезжал я Терек от Ларса на расстоянии семи верст до того места, которое, собственно, носит имя Дарьяла, или устья долины, ибо тут действительно она открыла каменные уста свои, чтобы пропустить один только Терек. Смелая рука человеческая и здесь умела перебросить легкий мост через бешеный поток и заградить бойницами громадные врата Кавказа, как бы недовольно было твердыни природной. Но укрепление новое ничтожно в сравнении с древним, которое, как гнездо птиц, приросло к выдавшемуся над бездной утесу и уже брошено по своей недоступности. |
| Но не так, что вы молчите-молчите, а потом в один прекрасный день решите провести «секс-просвет», который, поверьте, вызовет у чада только недоумение. Фото: houstonherald.com С целомудрием всё намного серьёзней — Как духовник молодежной организации, вы много общаетесь с молодежью. Какими словами вы объясняете ребятам необходимость целомудрия, воздержание до брака? Не секрет, что многие православные люди воспринимают воздержание как какую-то гарантию: так себя веди, и всё у тебя будет хорошо. Но множество есть примеров, когда люди всё соблюдали, но семья не сложилась. Значит, целомудрие — вовсе не залог того, что в жизни молодых всё будет успешно? Тогда зачем оно? — Наша ошибка в том, что мы понимаем под словом целомудрие только воздержание от телесных отношений до брака. На самом деле это не совсем так. Воздержание — лишь одно из аскетических упражнений, которые человек на себя берет и несет перед Богом — по заповеди. Человек, как мы знаем, существо трехсоставное: в нём взаимодействуют дух, душа и тело. Когда взаимоотношения только зарождаются, речь идет сначала о внешнем, но потом постепенно переходит на внутреннее. Доказано совершенно четко и врачами, и психологами, и священники могут это подтвердить, что контакт одного человека с другим оставляет глубокий след. Думаю никто, будучи честным с самим собой и перед Богом, не сможет сказать, что «у меня были отношения, и они прошли бесследно». Обязательно останется отпечаток — и не только телесный, но и душевный, духовный. Поэтому воздержание в таком ключе — действительно, своего рода гарантия того, что, вступая в брак, ты не приобретешь чужого и чуждого тебе жизненного опыта. Господь желает, чтобы мы жили в чистоте и в чистоте рождали детей своих. Чтобы гармония была. Ведь внутренние ритмы человека, его духовное, душевное состояние, чувственные переживания — это как музыкальные инструменты, которые издают каждый свой звук. Когда много инструментов без дирижера начинают беспорядочно играть, получается сумятица и бессмыслица. Такие звуки могут отпугивать, раздражать, даже вызывать отвращение, желание закрыться и не слышать всего этого. |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 24 голоса: 4.3 из 5) 51. Огонь и сено Надя долго рыдала и впивалась зубами в одеяло, чтобы перестать. Под подушкой, надвинутой на голову, стало мокро. Она была рада уйти куда-нибудь до поздней ночи из комнаты. Но некуда было ей пойти в огромном городе Москве. Уж не первый раз тут, в общежитии, её хлестали такими словами: свекровь! брюзга! монашенка! старая дева! Всего обиднее была несправедливость этих слов. Какая она была раньше весёлая!.. Но легко ли даётся пятый год лжи — постоянной маски, от которой вытягивается и сводит лицо, голос резчает, суждения становятся бесчувственными? Может быть и вправду она сейчас — невыносимая старая дева? Так трудно судить о себе самой. В общежитии, где нельзя, как дома, топнуть ножкой на маму — в общежитии, среди равных, только и научаешься узнавать в себе плохое. Кроме Глеба уже никто-никто не может её понять… Но и Глеб тоже не может её понять… Ничего он ей не сказал — как ей быть, как ей жить. Только, что — сроку конца не будет… Под быстрыми уверенными ударами мужа оборвалось и рухнуло всё, чем она каждый день себя крепила, поддерживала в своей вере, в своём ожидании, в своей недоступности для других. Сроку — конца не будет! И значит, она ему — не нужна… И, значит, она губит себя только… Надя лежала ничком. Неподвижными глазами она смотрела в просвет между подушкой и одеялом на кусок стены перед собой — и не могла понять, и не старалась понять, что это за освещение. Было как будто и очень темно — и всё же различались на знакомой охренной стене пупырышки грубой побелки. И вдруг сквозь подушку Надя услышала особенный дробный стук пальцами в фанерную филёнку двери. И ещё прежде, чем Даша спросила: «Щагов пришёл. Встанешь?» — Надя уже сорвала подушку с головы, спрыгнула на пол в чулках, поправляла перекрученную юбку, гребёнкой приглаживала волосы и ногами нащупывала туфли. В безжизненно-тусклом свете полунакала Муза увидела её поспешность и отшатнулась. А Даша кинулась к люд иной постели, быстро подоткнула и убрала. |
| До сих пор «половики» в нашей стране вынуждены отступать, встретив противодействие хотя бы одного родителя, поскольку их внедрение в школы противозаконно. Но если Европейская социальная хартия будет Россией ратифицирована, да еще подкрепится системой ювенальной юстиции, родители уже по закону не смогут воспрепятствовать растлению своих детей. Молдавия, недавно ратифицировавшая эту хартию, уже вынуждена оправдываться перед евросообществом за то, что она недостаточно резво внедряет у себя секс-просвет. В городских школах он уже есть, а в сельских пока не везде. Непорядок! В контексте современной жизни ребенок, понятое дело, обладает незыблемым правом играть в компьютерные игры и посещать салоны игровых автоматов. В последние десятилетия «друзья детей» очень постарались сделать это важнейшей частью досуга молодых. И если сейчас российские родители, пекущиеся о здоровье и нравственности своих детей, оберегают их от этого развлечения, то ювенальная юстиция и тут наведет порядок. Вам не верится? Тогда еще одна история, на сей раз из далекой Австралии. Подросток подал в суд на родителей, которые несколько ограничивали его страсть к компьютерным играм. Суд встал на сторону юного истца и лишил маму с папой родительских прав, передав мальчика в другую семью, которая обещала давать ему играть, сколько влезет. Ну и конечно, о нормальном образовании в условиях ювенальной юстиции говорить уже не придется. Не секрет, что у очень многих современных детей нет личной мотивации к учебе, и родителям стоит большого труда принудить их хоть как-то заниматься. Ювенальная юстиция и тут будет на стороне ребенка. Не хочет – это его свободный выбор. И чтобы никакого насилия! В западных школах недаром учебу подменили играми. Как охотники обкладывают флажками волков, так обложили там учителей правами ребенка. И учителя уже не имеют возможности реально влиять на учебный процесс. Поэтому приходится делать хорошую мину при плохой игре и фактически превращать классы в игровые комнаты детского сада. Потом, правда, происходит резкая смена декораций в виде экзамена, определяющего (часто на всю жизнь) дальнейшую судьбу ученика. И те, кто все школьные годы при попустительстве взрослых забавлялись на уроках вместо того, чтобы серьезно учиться, остаются у разбитого корыта. Свободный выбор с этого момента весьма ограничен: можно выбирать недорогие продукты, недорогие вещи и развлечения, а также сексуальных партнеров своего уровня. О переходе же на другой, более высокий социальный (и, соответственно, материальный) уровень подавляющее большинство населения «развитых» стран вынуждено позабыть навсегда. |
|
|
