| Прокл, не имея собственной церкви, и пользуясь расположением Сисинния произносил поученья к народу в столице, которыми и составил себе имя. В этом году окончилось гонение в Персии против христиан. л. м. 5922, Р. Х. 422. В сем году Филипп, священник Сидский, пишет историю христиан в тридцати шести книгах, в которой сильно нападает на Сисинния за то, что Сисинний предпочтен в епископстве Филиппу, равно как и Проклу. Вскоре после сего Сисинний умер. л. м. 5923, Р. Х. 423. Первый год епископства Нестория в Константинополе. В сем году, по кончине Сисинния, епископа Константинопольского, принял епископство Несторий, родом из Германикии. Но едва взошел он на престол, тотчас оказалось зловерие его и превратные мысли в учении веры. Сочинив слово о вере, он вручил его синкеллу своему, приказав читать оное по церквам, которое было такого содержания: «Никто да не называет Марию Богородицею; Мария была человек, от человека же невозможно родиться Богу». Такое слово его первый начал порицать Евсевий, схоластик царицы Константинопольской, что привело в смущение многих византийцев. Несторий же, желая всюду утвердить свое учение, провозглашал, что Господь был простой человек. В один воскресный день, в присутствии Нестория, Прокл, которому назначено было проповедывать, сказал: «Беседа о Богородице»; начал же проповедь так: «Девственная похвала ныне, братие». Тогда нечестивый Несторий сделался ненавистным для всех как по гордости, так и зловерию своему. Он очень любил одного антиохийского священника, Анастасия, как единомышленника, человека самого дерзкого, поносившего в церкви присно Деву Богородицу; против него восстал Евсевий, епископ Дорилейский; действуя таким образом, Несторий произвел многие мятежи и беспокойства. В том же году произошло страшное чудо святых семи отроков, в Эфесе восставших после 184-летнего сна. л. м. 5924, Р. Х. 424. В сем году Кирилл, епископ Александрийский, узнав о богохульстве Нестория, написал к нему увещание, вразумляя, чтобы он воздержался от своего учения и не оставлял православной веры; но Несторий ответил ему ругательствами и богохульством. |
| 4 . В-четвертых, это являет обычай Кафолической Церкви, как Латинской, так и Греческой, которая молится за усопших и всегда имела обычай молиться за них; ибо, если бы не было положено очищение после смерти, молитва была бы совершенно безцельной, поскольку она напрасно возносилась бы за тех, которые или уже – в славе, или же – в аду. 5 . В-пятых, это подтверждается авторитетом святой Римской Церкви, наученной и наставленной блаженными Апостолами Петром и Павлом и прочими преподобными иерархами, возвеличившимися безчисленными чудесами, которых почитают и греки и латиняне, как святых; ибо она во все времена так веровала и так исповедывала, также и в те времена, когда обе Церкви представляли единое, и до того, как произошло настоящее разделение. 6 . В-шестых, истинность нашего верования свидетельствуется авторитетом Святых Отцев, как греческих, так, конечно, и латинских, а особенно общим определением, вынесенным греками и латинянами, санкционировавших сие (т. е. авторитет Свв. Отцев) на Пятом Вселенском Соборе, которого слова следующия: “Мы последуем во всем Святым Отцем и Учителям Церкви – Афанасию, Иларию, Василию, Григорию Богослову , Григорию Нисскому , Амвросию, Августину, Феофилу, Иоанну Епископу Константинопольскому, Кириллу, Льву, Проклу – и принимаем все то, что они изложили касательно правой веры и осуждения еретиковъ” 72 . Из некоторых из этих Учителей, как и из некоторых иных, мы, ради краткости, приведем немного. И, во-первых, начнем со святого Августина. Он в омилии об очистительном огне, толкуя следующия слова Апостола: “Основания бо иного никтоже может положити паче лежащаго, еже есть Иисус Христос ”, так говорит: “Есть многие, которые плохо понимая эти слова, обманывают себя ложной безопасностью, веря, что если на основании Христа они созиждут даже тяжкие грехи, то и эти грехи они возмогут очистить прохождением через огонь, а затем и они могут достичь вечной славы. Такое понимание, возлюбленные братия, должно быть исправлено, ибо сами себя обольщают те, которые льстят себя этой надеждой. Ибо прохождением чрез тот огонь, о котором говорит Апостол: “сам же спасется, такожде якоже огнемъ”, – не тягчайшие, но меньшие грехи очищаются” 73 . |
| Клименту принадлежат каноны Пресвятой Богородице, великомученице Ирине, священномученикам Клименту Римскому и Мефодию Патарскому, мученикам Лонгину сотнику, Акиндину, Кодрату, Панхарию, святителям Николаю Мирликийскому, Проклу Константинопольскому и Евстафию Вифинскому, преподобным Мартиниану и Никите Медикийскому, каноны на смерть священника, на смерть монахини, молебный канон. В современных Минеях помещены составленные Климентом каноны пророку Божию Моисею, архистратигам Михаилу и Гавриилу, преподобному Иоанну Лествичнику, семи отрокам Эфесским, святым праотцам, канон Недели 4-й Великого поста, в основу содержания которого положена евангельская притча о богаче и Лазаре. Под пером святого Климента сложился гимнографический жанр канона, состоящего из 9-ти песен Святой Климент был исповедником иконопочитания во времена гонений иконоборцев на православных, поэтому почти во всяком его творении независимо от его основной темы упоминаются иконы, которые он обозначает кроме слова «икона» разными другими словами: типос, морфи, идос. Его каноны содержат больше реалий, исторических, географических, биографических, чем это обычно бывает в произведениях такого жанра. Под пером святого Климента сложился в основных чертах и обрел устойчивый вид гимнографический жанр канона, состоящего из 9-ти песен, с «феотокион» (тропарем, посвященным Божией Матери) в конце каждой песни. Правда, в канонах Климента, в отличие от окончательно выработанной формы этого жанра, 2-я песнь не опускается, что позже стало особенностью великопостных канонов. Помимо канонов святой Климент стал творцом песнопений, включенных в Постную Триодь: трипеснцев и стихир-подобных на будние дни Великого поста, а также стихир в Неделю о блудном сыне. Преподобная Кассия Песнописица В IX столетии церковная поэзия обогатилась творениями учеников и последователей Климента: Иосифа Песнописца, преподобноисповедника Феофана Начертанного и еще нескольких выдающихся гимнографов. Среди них самой яркой звездой сияет преподобная Кассия, которая по-другому в источниках именуется Кассианой и Икасией. |
| Чрезвычайно авторитетное свидетельство в пользу епископства св. Мефодия в Филиппах имеется в одном из писем Иоанна Антиохийского († 441 г.), который играл видную роль во время несторианских споров. После примирения с св. Кириллом и осуществления унии он приблизительно в 435 г. направил специальное послание св. Проклу Константинопольскому. В этом послании он усматривает, что современные ему восточные епископы и по духу и по букве содержат ту же самую веру, как и те епископы, пребывающие в любви Божией, которые жили ранее. Затем он перечисляет живших ранее этих епископов, указывая местности, представителями которых они являются: «...Intellegimus vero eam traditamque recipimus circa intellectum et verbum et sermonem, sicut hi qui ante nos fuerunt Deo amicissimi Episcopi, in occidente quidem Damasus, Innocentius, Ambrosius et alii patres, in Hellade vero et Illyrico Methodios et alii patres que pietate claruerunt, et in Africa Cyprianis, in Alexandria Alexander, Athanasius, Theophilus, in Constantinopoli Nectarius, Ioannes. Atticus, in Ponto qui circa Basilium atque Gregorium, in Asia Amphilochius, Optimus, in oriente Eustathius, Meletius, Flavianus et omnes quicunque similiter talibus pietate micuerunt». Антиохийский епископ называет в своём послании ряд самых выдающихся представителей Православия из разных областей обширной Римской империи. Местом епископского служения св. Мефодия у него является не какой-нибудь город Ликии (и не Тир, который принадлежал к его собственному диоцезу), а Эллада и Иллирик. Особенно характерно, что для такой обширной области наиболее видным и авторитетным представителем Православия назван именно св. Мефодий. По связи мыслей здесь уместно ещё раз вспомнить слова блаж. Иеронима о том, что св. Мефодий претерпел мученическую кончину в греческой Халкиде. Если бы св. Мефодий был епископом Олимпа, то едва ли это сообщение выглядело бы правдоподобным. Правда, в эпоху гонений не раз случалось так, что христианских мучеников увозили в дальнее изгнание, и они кончали свою жизнь на чужбине. Но уже Тиллемоном было замечено, что в 311 г. Олимп и Халкида находились под управлением разных властителей. Азией управлял Максимин, Элладой — Ликиний. Едва ли осуществима была в этих условиях пересылка Ликийского епископа на Евбею. В то же время Филиппы вместе с Евбеей находились под управлением Ликиния. |
| В актах пятого Вселенского Собора (553 г.) сохранились отрывки толкований па Св. Писание Феодора Мопсуестского, по которым можно судить, что сей ученый Епископ был не последним филологом и критиком своего века; но в тех же актах видим, что ученость толкователя не спасла его от осуждения Церковного, или лучше – излишнее доверие к своей учености и усилие поставить свое частное разумение Св. Писания выше суда Вселенской Церкви и было причиною его осуждения. Вот основания, на которых утверждались Св. Отцы сего Собора, рассматривая его писания: «Мы последуем во всем святым Отцам и учителям Церкви – Афанасию, Иларию, Василию, Григорию Богослову , Григорию Нисскому , Амвросию, Августину, Феофилу, Иоанну Константинопольскому (Златоустому), Кириллу, Леону, Проклу и принимаем все, что изложили они о правой вере и осуждении еретиков.» Посему и проклятие на сочинения Феодора Мопсуестского выразили в следующих словах: «анафема Феодору и писаниям его; они чужды Церкви, чужды Православным, чужды Отцам, исполнены нечестия, чужды Соборам, ратуют против Божественных Писаний» 37 . К сему должно присовокупить, что живая вера и внутреннее помазание ( 1Ин.2:27 ) и без пособий тяжелой учености легко вводили святых Отцев в сокровищницу Божественного Писания, открывая им утаенное от премудрых и разумных века сего. «Будем искать», говорит Св. Кирилл Иерусалимский , «свидетельств о страдании Христовом: ибо мы собрались сюда не для того, чтобы сделать умозрительное изъяснение Писаний, но паче для того, чтобы увериться в том, чему уже верим» 38 . Вообще должно сказать, что верование Церкви – это Церковное мудрствование (κκλησιαστικν [Исправлена опечатка – Редакция «Азбуки веры " ] φρνημα 39 ) у Св. Отцов составляло главный светильник при изъяснении Св. Писания. Основание такого образа действования их заключается в той неоспоримой истине, что Ветхозаветное Писание, настоящий смысл коего, до явления в мир Христа Спасителя, оставался прикровенным для самых просвещеннейших толкователей Иудейских, если не во всех, то по крайней мере в существенных и главнейших местах изъяснили сам И. |
| Итак, наш тезис, который был обозначен в начале статьи, на данный момент исследования вполне оправдал себя: характер богословия прп. Исаака Сирина поставил его в ту эпоху, которую ему выделяют выдающиеся отечественные агиографы, свт. Филарет (Гумилевский) и Сергий (Спасский) , – не VII, а конец VI века 193 . А аллюзивные отсылки к толкованию св. Ефрема Сирина на Диатессарон в текстах прп. Исаака могут служить основанием и для более ранней датировки. Подобно тому как с древней иконы снимают слой напылившейся грязи и со временем проступает благолепный вид святого, так и наше исследование снимает пыль предрассудков и грязь еретического обвинения с боголепного и богомудрого мар Исаака Сирина и представило его как непоколебимый форпост сирийского Православия. 17 Цит. по: Зинковский Мефодий, иером. Святоотеческие категории и богословие личности. СПб., 2014. С. 78. 18 Зинковский Мефодий, иером. Святоотеческие категории и богословие личности. СПб., 2014. С. 110. 85 Библейский комментарий отцов Церкви и других авторов I-III вв. Т. VI. Герменевтика. 2003. С. 329–331. 106 Sebastian Brock. Isaac of Nineven. The Second part Chapters IV-XLI Lovanii in Aedibus Peeters. 1995. 130 То, что прп. Исаак не называет имени того, кто «погрешил неисправимо», свидетельствует о сложившейся в его эпоху ситуации вокруг имени Феодора Мопсуестийского. Так например, поступал блаженный Феодорит : когда оспаривал Феодора или его почитателей, он никогда не называл его имени. Причину этого свт. Кирилл Александрийский в письме к свт. Проклу Константинопольскому выражал в том, что имя Феодора в первые годы после его смерти было славно на всем Востоке. По этой же причине и отцы Ефесского и Халкидонского соборов, осудив символ веры Феодора, умолчали об имени автора (Гурьев. П. С. 167 – 168). 139 Борис Тимофеев, свящ. Типология в толковании пророчеств у Феодора Мопсуестийского//Христианское чтение 2. 2016. СПбПДА. С. 206. 188 Истолковывая слова Псалмопевца: «Глас Господа, пресецающаго пламень огня», – свт. Василий говорит: «Отчего и о воздаянии за дела жизни нашей некоторое учение втайне преподает нам, что естество огня будет разделено и свет предоставлен в наслаждение праведным, а мучительность жжения назначена наказываемым». И еще: «Думаю же, что огонь, уготованный в наказание диаволу и ангелам его, пресекается гласом Господним с той целью, чтобы из двух способностей огня – сожигающей и освещающей – грозное и карательное уготовано было для достойных сожжения, а светоносное и светозарное отделено было в отраду веселящимся». Василий Великий , свт. Т. 1. Сибирская благозвонница. 2008. С. 505. |
| Начало сего праздника Судя по важности происшествия, о котором напоминает нам праздник Благовещения и которое, по выражению Церкви, есть главизна нашего спасения, можно бы искать следы этого праздника в самых первых временах христианства; однако же до IV века не видно, чтобы он существовал в христианской Церкви. Правда, некоторые, основываясь на трех беседах Григория Чудотворца, относят начало праздника к III веку; но это основание не совсем прочно, потому что эти беседы, по замечанию критиков, относятся к позднейшему времени, а именно: две из них приписываются Проклу, Константинопольскому патриарху, жившему в V веке, а третья — Иоанну Златоусту. Но IV век представляет нам уже ясные следы существования этого праздника. Так, во-первых, между сочинениями Златоуста, кроме той, которая приписывается и Григорию Чудотворцу, есть другая беседа на день Благовещения Богородицы; во-вторых, в 255-м и 416-м правилах Номоканона, составленных отцами Неокесарийского Собора, день сей поставляется между торжествами Христианской Церкви. Особенное намерение Церкви при учреждении сего праздника Можно думать, что в намерении Церкви при учреждении праздника Благовещения, если только он не был известен ранее IV века, между прочим было и то, чтобы опровергнуть ересь ариан и других лжеучителей сего времени, силившихся опровергнуть Божество Иисуса Христа и поколебать истину Его воплощения. К этой мысли приводит нас частью сам предмет праздника — безсеменное зачатие Сына Божия, частью же одна беседа Иоанна Златоуста, говоренная на день Благовещения Богородицы и вся направленная против Ария и последователей его. Особенности сего праздника Как особенность праздника Благовещения можно заметить, во-первых, то, что в оный совершается литургия даже в самый Великий Пяток; во-вторых, что всенощное бдение, исключая когда этот праздник будет в воскресенье или понедельник, поется с великим повечерием; в-третьих, что литургия, исключая субботы и воскресенья, совершается с постными часами и вечерней, и, следовательно, поздно; в-четвертых, что празднование это не отлагается и тогда, когда оно совпадает с первым днем Пасхи; и, в-пятых, что в день Благовещения разрешается рыба и в Великий пост (кроме Страстной седмицы), хотя поклоны постные и не оставляются. |
| Издать этот закон внушил Феодосию, без сомнения, отцы вселенского собора, и они же указали ему на Диодора, как на строгого ревнителя православия. Феодор Мопсуестский, вместе с св. Иоанном Златоустом , изучал под руководством Диодора монашескую жизнь 51 . Имея такого наставника, Феодор знал учение вселенской церкви об исхождении Св. Духа и в символе изложил это учение так, как оно преподано было ему Диодором. Правда, в том же символе находятся семена несторианского лжеучения, так как Феодор дозволял себе неточные и неосторожные выражения касательно учения об ипостасном единении во Христе божества с человечеством. Но будучи неискусен в изложении учения о единении естеств в Богочеловеке, Феодор однако правильно содержал догмат об исхождении Св. Духа, так как чтил второй вселенский собор, знал его учение и был во всей церкви уважаем за свои творения до самых несторианских споров. Во время этих споров ясно обнаружилось, какой славой пользовался на Востоке Феодор. Все тогда понимали, что несторианские понятия об отношении естеств в лице Богочеловека заимствованы из выражений Феодора Мопсуестского; но однако творения Феодора не были тогда же подвергнуты осуждению. По рассказу св. Кирилла Александрийского , когда в Антиохии осмелился кто-то пред церковным собранием вкоротке сказать нечто, не относящееся к славе Феодора, то антиохийцы, забросав камнями говорившего, кричали по церквам: «да возрастает вера Феодора; мы так веруем, как веровал Феодор» 52 . «Говорят», – писал Кирилл в послании к Проклу, патриарху константинопольскому, – «что некоторые ходатайствовали пред благочестивейшими и христолюбивейшими императорами, чтобы их священною властью осуждены были книги Феодора Мопсуестского и самый этот муж. Но имя его велико на Востоке и сочинения его читаются с великим удивлением. – Зачем раздувать потухшее пламя и вызывать утихшую бурю, когда может случится, что последняя беда будет хуже первой» 53 . Уважение к Феодору на всем Востоке, засвидетельствованное здесь св. Кириллом, самым жарким противником несторианских мнений, не позволяет сомневаться, что в борьбе за православное учение о Троице, до ефесского собора занимавшей умы, Феодор не расходился ни на шаг в своих мыслях с другими светилами Востока, как то: со св. |
| Кирилла к Проклу, епископу константинопольскому, о Феодоре Мопсуестском, просившем его, чтобы он не дозволял анафематствовать его, так как это было бы причиной возмущения. Некогда трудом и великими усилиями твоей святости и святого собора, собиравшегося в Ефесе, церкви Божии повсюду отвергли суесловие Нестория. Весьма печалятся от этого некоторые из восточных, не только мирян, но и поставленных на священнослужение. Ибо как долговременные болезни бывают более трудны для уврачевания, или, может быть, даже совершенно отрицают оное: так и душа, болящая гнилью превратных мнений и учений, имеет болезнь неизлечимую. Однако ж, по благодати Божией, они случайно ли, или истинно, и говорят и проповедуют об одном Христе, и анафематствовали нечестивые многоглаголания Нестория; и между тем там большое спокойствие, и ежедневно утверждаются в вере даже те, которые некогда сомневались. Теперь же, как написал ко мне господин мой святейший епископ антиохийский Иоанн, у них поднялось начало другой бури, и весьма большой существует страх, чтобы некоторые нетвердые как-нибудь не возвратились к прежнему. Ибо говорят, что некоторые пришли в тот великий город, потом явились к благочестивейшим и христолюбивейшим императорам, и просили, чтобы высочайшим их постановлением были анафематствованы книги Феодора Мопсуестского и сам помянутый муж; – что имя его славно на востоке, и весьма удивляются его сочинениям; и все, как говорят, печалятся о том, что муж знаменитый и умерший в общении церквей анафематствуется. А ныне ни для кого из право-мудрствующих нет сомнения в том, что в его сочинениях мы нашли нечто, неприлично сказанное и исполненное чрезмерной хулы. Пусть же знает твоя святость, что когда предложено было на святом соборе изложение, составленное им, как говорили предложившие, не содержащее в себе ничего здравого, святой собор отвергнул его, как исполненное превратных мыслей и как бы источающее нечестие несторианское; осудив же тех, которые так мудрствуют, он благоразумно не упомянул об этом муже, и по благоразумию не подвергнул анафеме его самого по имени, для того, чтобы некоторые, относящиеся с уважением к этому мужу, не отделились от церквей. |
| Вот что немногое мы выбрали из бесчисленного, чтобы показать как бы чрез маленькую скважинку, какая внутри скрывается громадная пропасть. Вот, оказывается, какие книги написал Феодор, коих более десяти тысяч. Посудите, прошу вас, не тем ли более жесточайшие мучения он заслужил, чем больше написал. Но те его слова, которые приведены, может быть, сомнительны, – ему ли они принадлежат. Если угодно, приведем Писания отцов; таким образом, что книги, которые у вас и которые мы привели свидетелями его вероломства, суть его книги, мы подтвердим посторонними свидетелями. Так епископы Армении, в прошении, поданном ими против Феодора, Проклу, епископу константинопольскому, говорят: „был некто зловредный человек, или, лучше, имеющий диавольский вид человека, называющийся ложным именем Феодора. Он имел вид и имя епископа, скрывался в уединенном и незнатном местечке, в небогатом городе второй Киликии Мопсуестии. Последователь преимущественно Павла самосатского, он в книге о воплощении Господа нашего Иисуса Христа подражает Фотину и прочим ересиархам, во всем своем рассуждении употребляет самые слова их, и даже худшие. Посредством ухищрений, смелости и диавольского заблуждения он хотел всех людей погубить своим языком, подобным змеиному, и ядом, который находится под языком аспида. Между тем он все-таки держался в своем логовище, боясь могущества тех, которые от великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа получили власть «наступати на змию и скорпию и на всю силу вражию» ( Лук. 10, 19 ): я говорю о святых апостолах и следовавших за ними преемниках, мучениках, исповедниках, епископах и прочих святых. Улучивши, не знаю, каким образом, время, он начал пресмыкаться; и вне своих пределов в непринадлежащем ему приходе снискавши доверие, как ученый говорун, проповедуя в одной из церквей Антиохии сирийской, он сказал: „человек Иисус. Ибо «что есть человек, яко помниши его» ( Псал. 8, 5 )? А что это сказано об Иисусе, апостол прибавил: «малым чим умаленного от ангел видим, – говорит, – Иисуса " ( Евр. 2, 9 ). |
|
|
