| По итогам обсуждения членами Конкурсной комиссии, в которую входят писатели, литераторы, преподаватели Литературного института им. Горького, редакторы и журналисты, из числа работ, набравших максимальное число баллов по результатам оценки Советом экспертов, были выбраны 39 финалистов конкурса по 13 в каждой возрастной группе. В финал вышли участники конкурса из Московской, Волгоградской, Тюменской, Липецкой, Ростовской, Владимирской, Новосибирской, Тульской, Астраханской, Рязанской, Смоленской, Самарской, Ульяновской, Иркутской, Саратовской областей, Республик Коми и Марий Эл, Белоруссии, Санкт-Петербурга и Донецка. Финальные мероприятия конкурса были по традиции назначены на 25-28 марта — дни весенних школьных каникул. В рамках программы очного этапа конкурса для финалистов конкурса провели мастер-классы писатели и литераторы: А.П. Торопцев — член Союза писателей России, председатель секции детских и юношеских писателей Московской городской организации Союза писателей России, руководитель семинара по детской и юношеской литературе в Литературном институте им. А.М. Горького, доцент; С.С. Арутюнов — поэт, прозаик, публицист, критик, преподаватель Литературного института им. Горького; А.В. Орлов — выпускник Литературного института имени Горького и Московского института открытого образования, лауреат всероссийских конкурсов им. А.П. Платонова (2011), им. Ф.Н. Глинки (2012), им. С.С. Бехтеева (2014), педагог высшей категории. Для ребят и сопровождающих лиц была подготовлена обширная экскурсионная и просветительская программа — посещение Покровского и Новодевичьего монастырей, Свято-Троицкой Сергиевой лавры и Церковно-археологического кабинета Московской духовной академии, богослужений в Храме Христа Спасителя. Также для участников конкурса была организована экскурсия в Москвариум и пешие литературные прогулки по Москве. Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси Календарь ← 21 апреля 2024 г. (8 апреля ст.ст.) воскресенье Неделя 5-я Великого поста. Глас 5-й. Прп. Марии Египетской (переходящее празднование в 5-ю Неделю Великого поста). Апп. Иродиона, Агава, Асинкрита, Руфа, Флегонта, Ерма и иже с ними (I). |
| Вот, братья и сестры, для нас ясный ответ, как Господь принимает наши молитвы. Нужно с добрым, мирным сердцем обратиться ко Господу, с глубокой верой в то, что мы получим просимое. Почему я начал об этом говорить? С тем, чтобы одухотворить ваше паломничество. Потому что паломничество — это не прогулки в хорошую погоду по красивой природе, а подвиг, с которым мы идем по историческим святым местам и молимся Господу, чтобы Он исцелил наши душевные и телесные болезни предстательством святых. Я думаю, что сегодня тоже так будет. Я хотел бы специально обратиться к Анне Витальевне, потому что она начинала созидание этого центра. Ее усердие поражает всех, кто знает о том, что сделано. Когда я готовился к поездке из Новодевичьего монастыря, то считал, что нужно что-то вещественное, рукотворное преподнести ей в знак благодарности за ее веру, за ее служение Святой Церкви, за то, что она организовывает такие паломничества. Я хотел бы, дорогая Анна Витальевна, подарить Вам это изображение Царственных страстотерпцев, которые пусть будут нашими помощниками и покровителями во всех жизненных обстоятельствах, и помогут Вам в достижении спасения. Примите от меня это изображение, и я думаю, что Вы найдете подходящее место, может быть, в вашем церковном музее, чтобы люди не только восхищались красотой этого изображения, но и проникались подвигом новомучеников. Я благодарю отца благочинного и духовенство за то, что вы собрались. Спасибо за дивный образ Спасителя, который вы мне подарили. Мне тоже нужны ваши молитвы, ваша духовная поддержка, и это священное изображение будет мне напоминать, что мы с вами в мыслях и молитвах едины. Поздравляю причастников и причастниц с принятием Святых Христовых Таин, с праздником. Желаю вам благословенного паломничества и призываю на всех Божие благословение!» В тот же день состоялся Елисаветинский крестный ход. Участники молитвенного шествия прошли от храма Илии Пророка в селе Ильинское до Спасского храма села Усово. На территории храма всех ожидали трапеза, концерт духового оркестра, благотворительная ярмарка, показ фильмов и выставка Фонда Елисавето-Сергиевского просветительского братства «Не умолкну ради Сиона, и ради Иерусалима не успокоюсь». |
| ПОСТАНОВИЛИ: Рапорт принять к сведению. ЖУРНАЛ 40 СЛУШАЛИ: Рапорт Преосвященного митрополита Калужского и Боровского Климента, председателя Издательского Совета, о проведении третьего сезона Международного детско-юношеского литературного конкурса имени И.С. Шмелева «Лето Господне» в 2016-2017 гг. Справка: Третий сезон Международного детско-юношеского литературного конкурса имени Ивана Шмелева «Лето Господне» был посвящен 100-летию восстановления Патриаршества и начала гонений на Церковь. Юные авторы — более 1200 школьников из 61 региона России, а также из Белоруссии, Казахстана, Узбекистана, Украины — представляли свои работы в тематических направлениях «Патриаршество на Руси» и «Подвиг новомучеников и исповедников Церкви Русской». Поступившие работы были оценены Советом экспертов и Конкурсной комиссией, которая определила 39 финалистов. С 25 по 28 марта 2017 года участники итогового этапа посетили Москву в дни весенних школьных каникул. Для ребят и сопровождавших их лиц была подготовлена обширная экскурсионная и просветительская программа — богослужения в Храме Христа Спасителя, посещение Покровского и Новодевичьего монастырей, Свято-Троицкой Сергиевой Лавры и Церковно-археологического кабинета Московской духовной академии. Организовывалась экскурсия в Центр океанографии и морской биологии «Москвариум» и пешие литературные прогулки по Москве. С участниками финала провели мастер-классы преподаватели Литературного института имени Горького А.П. Торопцев и С.С. Арутюнов, а также писатель А.В. Орлов. 26 марта в Издательском Совете финалисты написали итоговые творческие работы на предложенные темы. Они оценивались Конкурсной комиссией, определившей победителей первого, второго и третьего мест. Торжественная церемония награждения победителей конкурса состоялась под председательством Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла 28 марта в Белом зале Храма Христа Спасителя. Победители получили дипломы, книги и ценные подарки, а также комплекты литературных журналов «День и ночь», «Дружба народов» и «Москва», в которых были опубликованы лучшие работы финалистов конкурса второго сезона. Также дипломами и комплектами литературы были отмечены образовательные учреждения и педагоги, подготовившие победителей конкурса. |
| Каждый раз за Божественной литургией читаются отрывки из Евангелия для нашего вразумления и назидания. Мне хочется обратить внимание на одно обстоятельство, которое относится к вашему паломничеству. Христа Спасителя окружали многие люди, слышавшие Его слова и поучения. Однажды болящая женщина, которая все средства отдала врачам и не получила помощи, с верой и надеждой подошла и прикоснулась к одеждам Спасителя (Лк. 8:43-48). Ему не нужно было получать от нее благодарность, но для назидания тех, кто оказался свидетелем этого исцеления, и для нашего назидания Христос спросил: " Кто прикоснулся ко Мне? " Апостол Петр в простоте сердца ответил: " Наставник! народ окружает Тебя и теснит, — и Ты говоришь: кто прикоснулся ко Мне? " Господь сказал: " прикоснулся ко Мне некто, ибо я чувствовал силу, исшедшую из Меня " . Тогда женщина рассказала всем о том, что она получила исцеление. Господь похвалил ее и сказал: " Дерзай, дщерь! вера твоя спасла тебя; иди с миром " . Вот, братья и сестры, для нас ясный ответ, как Господь принимает наши молитвы. Нужно с добрым, мирным сердцем обратиться ко Господу, с глубокой верой в то, что мы получим просимое. Почему я начал об этом говорить? С тем, чтобы одухотворить ваше паломничество. Потому что паломничество — это не прогулки в хорошую погоду по красивой природе, а подвиг, с которым мы идем по историческим святым местам и молимся Господу, чтобы Он исцелил наши душевные и телесные болезни предстательством святых. Я думаю, что сегодня тоже так будет. Я хотел бы специально обратиться к Анне Витальевне, потому что она начинала созидание этого центра. Ее усердие поражает всех, кто знает о том, что сделано. Когда я готовился к поездке из Новодевичьего монастыря, то считал, что нужно что-то вещественное, рукотворное преподнести ей в знак благодарности за ее веру, за ее служение Святой Церкви, за то, что она организовывает такие паломничества. Я хотел бы, дорогая Анна Витальевна, подарить Вам это изображение Царственных страстотерпцев, которые пусть будут нашими помощниками и покровителями во всех жизненных обстоятельствах, и помогут Вам в достижении спасения. |
| Через некоторое время после назначения отца Кирилла духовником Святейшего Патриарха Алексия II состоялся его переезд в резиденцию Патриарха в Переделкине. Оттуда он продолжал окормлять лаврскую братию. Пребывая в Переделкине, Батюшка старался, пока позволяли силы, приносить духовную пользу людям, ежедневно отвечая на приходившие письма. В течение месяца ему приходилось отвечать на двести или более писем. Интересна история одного ответа-письма отца Кирилла женщине, переживавшей проблемы со здоровьем и душевный кризис . Однажды, собравшись с силами, она направилась погулять у любимого Новодевичьего монастыря. Перед этим она написала письмо отцу Кириллу. Она пишет об этом событии так: «Мне главное было, чтоб старец получил мое письмо и помолился обо мне». Вскоре пришел ответ от старца, написанный его рукой, что было, по словам этой женщины, так драгоценно для нее. «Перечитывала его несколько раз, — пишет она далее. — И только потом до меня дошло, что он написал свой ответ на открытке. Переворачиваю ее — и что же вижу на обороте? Изображение Новодевичьего монастыря! Только такое красивое, в солнечное, летнее время. И с того самого ракурса, от пруда заснят, где я сидела в тот самый день». Этот ответ старца оказался очень памятен и утешителен для написавшей его москвички. В последующее время старцу отвечать было сложно и поэтому выписывались имена тех, кто написал письмо, и их имена поминались духовенством во время богослужения в храме. В 2005 году отцу Кириллу была вручена награда «За вклад в духовное возрождение Отечества» в резиденции Патриарха Алексия II в Переделкине. И в этом же году у Батюшки случился инсульт: это положило начало его новому подвигу — безропотному несению креста тяжелейшей болезни. С той поры и до самой кончины он был прикован к постели и лишь частично находился в сознании. Братия Лавры по-прежнему навещала своего духовника и духовника трех Патриархов, особенно в дни праздников. Духовные чада также не оставляли своего отца в болезни. Вспоминает профессор А. В. Недоступ: «Один раз помощники поднимали, хотели посадить его в кресло. Раз-два — ничего не получалось. Батюшка переживал при этом не за свои неудобства, а о них, помогал им, превозмогая свои боли, тихо приговаривая: “три-четыре”. И помощники взбодрились, усадили наконец отца Кирилла в кресло для прогулки на свежем воздухе. Десятый год Батюшка уже тяжело болеет, и события идут трагические. Многое сказанное им вспоминается. Когда Батюшка был рядом, казалось, что так будет всегда. Если бы знать, что отец Кирилл будет по существу отсечен болезнью от нас, мы бы каждое слово его записывали. Несмотря ни на что, Батюшка наш никогда не жалуется, всегда радостный. С ним рядом, при любом его состоянии — ощущение близости Бога.Он не устает призывать нас: “Всегда радуйтесь!” Никогда он не бывает мрачен, даже в болезни. Один раз только он мне сказал: “Меня очень тяготит моё положение…” — и всё». |
| 4 апреля. Вторник. Опять превосходный, солнечный, весенний, теплый день. Утром прогулка и затем работа над рецензией до 5 1 / 2 вечера в полнейшей тишине, т. к. Л[иза] и Миня уехали к Богоявленским. В 5 1 / 2 я отправился к ним же пешком. Улицы полны народа и необычайно грязны. Масса всякого сора, тротуары прямо в иных местах загажены. Много хуже, чем в Неаполе, но там все искупается природой и морем. Видимо, эта сторона городской жизни не составляет теперь ничьей заботы. Поскорей бы все это наладилось и вошло в свою колею. 5 апреля. Среда. Окончил рецензию на Гневушева. Работал над нею более 2 месяцев. Появились газеты и с горькими пилюлями: ряд телеграмм о буйствах и бесчинствах солдат по Московско-Казанской дороге. В поезд влезает их человек по 500–600, бьют железнодорожных служащих, сами распоряжаются движением поездов и т. д. Есть и воззвание Временного правительства к солдатам о прекращении таких беспорядков. Но что толку в таком воззвании. Главнокомандующий Гурко 712 взывает против болтливости в письмах с фронта, открывающей неприятельским шпионам сведения о наших формированиях. Грустно. У меня завтракал проф. Академии А. П. Орлов, рассказавший мне о событиях в Академии за страстную неделю, когда студенты потребовали удаления ректора [епископа Волоколамского Феодора (Поздеевского) ]. Были переговоры с ним делегатов от студентов и профессоров, и он согласился, наконец, подать прошение об отпуске и сдал управление Академией инспектору [архимандриту Илариону (Троицкому) ]. 6 апреля. Четверг. Начал перечитывать книгу Михайлова о Псковской правде, с целью написать статью для «Исторических известий». Не знаю, что выйдет. Был у вечерни в Новодевичьем монастыре; там превосходно поют и читают, и при таком исполнении понимаешь всю красоту и смысл православной службы. Вечером начал читать Яковлева «Приказ сбора» и т. д.; глава I этой книги кажется мне прицепленной к остальному тексту механически. В газетах – вести об украинском съезде в Киеве, на котором раздаются горячие голоса за отделение Украйны (так в тексте – ред.) и за провозглашение конгресса Украинским учредительным собранием, которое «октроирует» автономию Украйны 713 . О, Русская земля, собранная столькими трудами великорусского племени! Неужели ты начинаешь расползаться по своим еще не окончательно изгладившимся швам! Неужели нам быть опять Московским государством XVI в.! |
| В следующее же после торжественного акта воскресенье летят вниз по Тверской, через празднично–пустынную Красную площадь, по москательно–скобяному Балчуку, по тишайшей провинциальной Ордынке и дальше мимо Нескучного сада к знаменитому ресторану Крынкина три лихацких пролетки. В них, навстречу своим неизвестным, но радостно ожидаемым судьбам, весело несутся шесть горячих, молодых сердец. Звонко цокают па булыжнику подковы, мягко подпрыгивают колеса на резиновом ходу, за обещанный «на–чай» от души усердствуют извозчики. В расчете на длинную обратную прогулку, мы едем спозаранку. Из церквей под светлый колокольный звон степенно расходится народ. Милый, старомосковский воздух напоен горьковатым запахом буйно цветущей за заборами черемухи. Обедали мы совсем как взрослые: закуска, котлеты «de volaille», Гурьевская каша и к ней две бутылки шампанского, чтобы чокнуться. После обеда заказали чай и долго сидели за столом, беседуя о своих планах. Трое из нас идут самым обычным путем — поступают в Московское Императорское Техническое училище, среди них и мой брат. Один из нас идет на сцену, наш поэт мечтает о сборнике стихов и кругосветном путешествии. Наиболее темны и противоречивы мои планы: тянет и на сцену, и в Училище живописи и ваяния (я уже справлялся об условиях приема у директора, профессора Гиацинтова), но больше всего хочется попасть на историко–филологический факультет. Этому плану мешает, однако, то, что с аттестатом реального училища в университет не принимают. Древние языки можно было бы, конечно, осилить, но на это надо время, мне же не терпится как можно скорее надеть форменную фуражку и гулять студентом. После чая мы спускаемся к Москва–реке, переправляемся на другой берег и медленно, пустырями, пахотами и огородами пробираемся к Новодевичьему монастырю, спасательному пристанищу многих трудных минут моей последующей жизни. О товарищах, с которыми в мае 1900–го года я в тихой задумчивости (длинный шумный день к вечеру всегда наполняет душу затишьем) входил в душистую прохладу монастырского кладбища, я скоро уже девять лет как ничего не знаю. |
| Настоящий офицер, правильно командующий, строит нас в походную колонну, и мы трогаемся. То ли в Хамовники, то ли за Доргомилово. Быстрая ходьба разогревает. А там из дымного тумана означится краснеющее над Москвой солнце, и покажется, что теплей, и московский снег, промерзший и певучий, скрипит под сотнями молодых ног. Похоже на прогулку, на какую-то игру. Прохожие оглядываются сочувственно. На каком-нибудь углу поджидают — кого жена, кого сестра, невеста. Машут платочками, смеются: эти приветы дорогих и близких всегда в нашем положении так радостны!— Взвейтесь соколы орла-ами, полно горе горевать… Наша рота певучая. Какие бы мы ни были «извозчики», но поем, действительно, хорошо, и «жеребцы» нам завидуют. А под песню, даже на морозе, идти легче. По правде же говоря, длинный поход не так особенно и легок: трудно с винтовками. Идти нам нужно стройно и красиво («бравые александровцы»), и для этого штыки должны торчать стойком и весело позванивать иногда, задевая один за другой. Нельзя винтовку просто положить на плечо: и безобразно будет, и того гляди выколешь глаза кому-нибудь. Значит, вся тяжесть винтовки на ладони, в которую упирается ложе, а штык в небе. Рука устает. И очень устает. Правда, мы научились и ловчить: приноровишь петельку шинели, и обопрешь на нее ложе. А рукой держишь только для декорации. За городом рассыпание в цепи, перебежки, атаки, все это уже настоящий спорт, игра. По легкомыслию ли, по могучей ли, таинственной жизненности, вся эта молодежь, и даже шляпы не первой молодости, как-то забывали на пустырях Хамовников, на искрящемся снегом поле перед видом Воробьевых гор, куполов Новодевичьего, что это за игра , к чему, собственно, готовимся. Перебегали, залегали, хохотали в снегу… А тайными путями Проведения в те самые дни нарастали события, долженствовавшие все перевернуть. С какого-то дня все же морозы прекратились. Походы стали еще легче. И теперь ходили мы больше за Дорогомилово, под Фили — знаменитые Фили 12-го года с Наполеоном, Кутузовым, победоносным нашим отступлением. |
| Так-то и жили люди. А у меня к обыденным чувствам примешалась ещё и мечта: любо было взглянуть на одну необыкновенную для сердца особу. Звали её Нелли Багрий, дипломированный инженер-конструктор нашего отдела, сидит напротив меня, и разделяет нас только проход. Стараюсь сдерживать своё любопытство, тупо поглядываю, казалось бы, равнодушно. Но, видно, женское сердце - вещун, Нелли почувствовала затаённую жадность в моих глазах и ответила очаровательной улыбкой. Приятно переглянуться, поздороваться утром и снова за чертёж. Но чертёж чувств проявляло воображение, а оживлял его тревожный сон. Бывало, лежу в летнем домике на Огородном, отделанном моим отцом, а всё её повторяю имя - мило мне. Даже стишок нацарапал белый, без рифм. «Без тебя, мой друг, в ночи долгие, Молодая грудь тоской полнится, Золотая мечта отпугнула сон, Раскалённым кольцом давит заживо!». Незаметно подложу Багрий на стол, пускай потешится. Но не такова была Нелли, не нахмурилась, а лишь заметно повеселела. И всё же заметили мои наставники, что в душе юного их слушателя что-то происходит. Кудряшов на очередной прогулке, как бы между прочим заметил: пора вам одну сказочку пересказать. Называется она «Юлия, или Встречи под Новодевичьим». Спрашиваю, да где же её взять? Отвечает: трудно, почти недоступно. И, встрепенувшись, добавил: «Вы же читатель в Доме Пашкова, можно сказать, в дворцовом зале сидите, среди хрустальных люстр и жирандолей. Так вот по соседству находится корпус, а в нём Отдел редкой книги, где эту книжку и обрящете. Она без указания Александра Чаянова, подлинного автора повести. Для отвода глаз там на титуле выведено: «Романтическая повесть, написана Ботаником Ха», Москва 1928. Такой подвох и спас книжку от уничтожения, не тронули. Всё чаяновское извели, а «Ботаник Ха» уцелел. Прочтите, и в следующее свидание в Новодевичьем поговорим. Взял в Отделе редкой книги Романтическую повесть, напечатанную Ботаником Ха в Москве в 1928 году, и тоненькая книжка меня, юношу, потрясла остросюжетной мистикой, с призраками и наваждениями, отсылкой к реальным историческим лицам описываемой эпохи, поражал и язык изложения - энергичный, изящный. Читал полный воскресный день, тогда библиотеки оставались открытыми и в выходные. Александр Чаянов стал моим кумиром, но где взять что-либо ещё из его писаний? Мои наставники, кажется, и сами не знали. Их глухие ответы на мои слишком дерзкие вопросы подсказывали: лучше не любопытствовать, а косвенно собирать сведения, что попадётся по старым и доступным библиографическим указателям. Карточки «пропалывались» цензурой, а это признак верный - писатель запрещён. Как раз такие-то потаённые имена и начинали разжигать мою библиофильскую страсть. |
| Официальное сообщение пресс-службы Московской епархии в связи с инцидентом в храме Новодевичьего монастыря 9 декабря, 2012. Редакция " Правмира " В церковь во время вечернего богослужения вошла женщина с ребенком в прогулочной коляске. На просьбу сестры перенести коляску в притвор, женщина разразилась словами возмущения и, отказавшись исполнить просьбу, осталась в храме до конца богослужения. В связи с появлением в ряде средств массовой информации сообщений об инциденте в храме Новодевичьего монастыря считаем необходимым довести до сведения посетителей сайта Московской епархии комментарий к происшедшему событию настоятельницы монастыря игумении Маргариты. Епископ Балашихинский Николай, пресс-секретарь Московской епархии В церковь во время вечернего богослужения вошла женщина с ребенком в прогулочной коляске. На просьбу сестры перенести коляску в притвор, женщина разразилась словами возмущения и, отказавшись исполнить просьбу, осталась в храме до конца богослужения. Автор вышеупомянутого сообщения в своем «живом журнале» — активный комментатор, а впоследствии — участник инициативной группы поддержки известных «Пусси Райт» — Лидия Мониава. Любому активному блогеру имя ее хорошо знакомо. В своем желании поднять очередную негативную волну против Церкви она очень последовательна, и ее действия напоминают те, что были ею предприняты в комментариях предыдущей истории, происшедшей в Храме Христа Спасителя. В информации, представленной на суд читателей, также было сказано, что женщину в ребенком в коляске выгнали из храма. А ведь этого не было. В каждом учреждении, например: культурном, медицинском или в храме существуют определенные правила, которые следует уважать и исполнять. Когда в Успенский храм Новодевичьего монастыря во время вечернего богослужения вошла женщина с ребенком в прогулочной коляске, подошедшая к ней сестра напомнила о существующем порядке в нашем храме — оставлять детские прогулочные коляски в притворе храма. Но в ответ неожиданно эта женщина отреагировала неадекватно и очень шумно. В адрес сестры прозвучали оскорбления с ненормативной, нецензурной лексикой. Созданный ею шум нарушил ход богослужения. Если бы мама ребенка вместо этого объяснила сестре, что ребенок тяжело болен, выслушала сестру до конца, то ей пошли бы навстречу. |
|
|
