| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 СОЛОВЕЦКИЙ ГОЛГОФО-РАСПЯТСКИЙ СКИТ Статья из энциклопедии " Древо " : drevo-info.ru Голгофо-Распятский храм, нач. XXI в. Известно, что около горы Голгофы издавна селились отшельники. Здесь построил келью постриженник Свято-Троицкого скита иеродиакон Паисий. Преподобный Иов Анзерский , в то время строитель (скитоначальник) Троицкого скита , нередко находился у пустынника и во время одного из посещений был удостоен особого откровения: «… в тонком сне вдруг увидел в келье своей необыкновенный свет и в сиянии небесной славы Пресвятую Богородицу и с Нею преподобного Елеазара Анзерского . В благоговейном страхе, встав с места, он поклонился видению до земли. При этом услышал голос Царицы Небесной: «эта гора отныне называется второй Голгофою ; на ней будет устроена великая каменная церковь распятия Сына Моего и Господа и учредится скит…. Я Сама буду посещать гору и пребуду с вами во веки». Соловецкий патерик свидетельствует, что чудесное видение было 18 июня 1712 года. Преподобный Иов начал заботиться об устроении скита. У него появились последователи и ученики. Жили они единодушно и питались от трудов рук своих. Преподобный Иов постоянно трудился, несмотря на преклонные лета, и был примером для братии. Насельники скита чтили духовный опыт и строгость жизни своего наставника. Преподобный Иов еще в 1710 году был пострижен в схиму с именем Иисус (в честь Иисуса Навина ). В скит принимали всех желающих, объясняя им условия иноческой жизни. Новоначальный должен был сам построить себе келью. Пища была самая постная: хлеб с квасом, сухари, размоченные в теплой воде. В праздники на трапезе употребляли вареную капусту, горох, толокно, ягоды и грибы. По воскресным дням насельники собирались на общую службу. Послушание признавалось первой из всех добродетелей. Братия проводили время в трудах, непрестанно совершая Иисусову молитву. 15 июля 1713 года архиепископ Холмогорский Варнава (Волатковский) благословил преподобного Иова с учениками начать строительство двух каменных церквей. Однако, по причине нехватки материалов и работников, строительство прекратилось. Преподобный Иов обратился к владыке за разрешением поставить деревянный храм. |
| Но церковь была заперта, и тогда, прислушавшись, все поняли, что пение раздавалось из кельи усопшего старца. Они вошли в келью и огласили ее своим горьким плачем. С честию приготовили тело старца к погребению и перенесли его в церковь без народа. Хотя множество собралось на Голгофу людей, – а их никто не уведомлял о кончине старца, – но не могли прийти на перенос тела из кельи, вследствие особенно сильного дождя. Желание старца исполнилось – он был перенесен и погребен без «бытности мирских людей». Благоговейно отпели братия его тело, похоронили в могиле, собственноручно им выкопанной. Ныне над его могилой храм и устроена рака, на которой сделано и изображение самого иеросхимонаха Иисуса. А братия еще тогда положили на его могилу доску, на которой было написано: «Здесь скончался 1720 г., марта 6 дня, преподобный Иов, в схиме Иисус строитель прежде бывший анзерский, а потом голгофский, рожденный 1635 года. В монашество поступил 1701 года. В Анзерский скит пришел на безмолвие 1702 г. Строительство Анзерское принял 1706 г. В схиму постригся в 1710 году, на гору Голгофу пришел жить строителем 1714 года. Показавший образ добродетелей словом и житием, любовию и духом, верою и чистотою сердечною». Этими словами братия кратко, но верно выразили свое замечательно правильное понимание личности иеросхимонаха Иисуса. Действительно, это был истинный христианин, никакие испытания не могли отвратить его от любви к Богу, ввергнуть в отчаяние и уныние. Вера и надежда всегда его поддерживали и тогда, когда другой впал бы в отчаяние, он нашел новые силы для новой деятельности и является перед нами великим в своем смирении подвижником благочестия. Благоговейная память о нем свято чтится служением панихид. Скит иеросхимонаха Иисуса, после его смерти, утратил свою самостоятельность, был в подчинении у Соловецкого монастыря, и из него были вывезены все его сокровища; братия разошлась в Анзерский скит и Соловецкий монастырь. В 1723 году он соединен с Анзерским скитом. В 1764 году отдан в ведение Соловецкого монастыря, настоятелем которого, Досифеем II был возобновлен и приведен в благоустроенный вид. |
| В 1710 году старец Иов был вызван соловецким настоятелем, архимандритом Фир– сом, в обитель и за строгую подвижническую жизнь удостоен пострижения в великую схиму с именем Иисус, в честь и память об израильском вожде Иисусе Навине. Получив такое священное имя духоносный старец с еще бблыыим вниманием и усердием стал проводить свою ангелоподобную жизнь. Он, теперь уже иеросхимонах Иисус, нередко удалялся на безмолвие в пустынные места, а также ходил к отшельникам для духовной беседы. Однажды, в 1712 году, старец захотел посетить уважаемого им пустынника, иеродиакона Паисия, жившего в четырех верстах от Анзерского скита, при высокой горе, называемой ныне Голгофой. После беседы скитоначальник пожелал некоторое время пробыть с пустынножителем, и отец Паисий выделил ему особую келью. Спустя некоторое время старец Иисус, по своему обычаю, стал на вечернюю молитву, которую продолжал до самой полуночи. Утомившись, он присел и в тонком сне вдруг увидел в кельи необыкновенный свет и в сиянии небесной славы Пресвятую Богородицу, а с Ней преподобного Елеазара Анзерского. В благоговейном страхе, встав с места, он поклонился видению до земли. При этом услышал голос Небесной Царицы: «Эта гора отныне назовется второй Голгофой, на ней будет устроена великая каменная церковь Распятия Сына Моего и Господа и учредится скит для тебя с двумя учениками, схимонахом Матфием и монахом Макарием, скит назовется Распятским, соберется к тебе множество монахов и прославится имя Божие. Я Сама буду посещать гору и пребуду с вами во веки» (1, с. 121). С этими словами Пречистой видение окончилось. Но в то же время послышался с высоты другой голос: «Освяти гору Голгофу и водрузи на ней крест!» (1, с. 121). Старец удивился виденному и слышанному и всё рассказал иеродиакону Паисию. Тот же всё слышанное вырезал на кресте, сделанном руками самого иеросхи– монаха Иисуса. 29 июня, в праздник святых апостолов Петра и Павла, преподобный Иисус, исполняя волю Божию, с учениками Матфием и Макарием отправился из Анзерского скита на гору Голгофу, там освятил воду, и, окропив ею гору, водрузил приготовленный крест с надписью. |
| архим. Мелетий (Шергин) Историческое описание Среди самого Анзерского острова, от Троицкого скита на восток, находится конусообразная необыкновенной высоты крутая гора, на которую для въезда сделана винтообразная дорога. С вершины горы при ясной летней погоде представляется взору прекрасный вид: необъятное для глаз пространство морских вод, по которым часто несутся с распущенными парусами суда, а на самом острове возвышенные холмы с зеленеющим лесом и озера различной величины с пресною водою. С неё можно обозреть часть островов Соловецкого и Муксальмского и виден остров Жигжин, а на материке видны летние берега и так называемый Орлов мыс. Гора эта – конечное возвышение цепи холмов, простирающихся по острову от северо-запада к востоку, называется Голгофою. Здесь первоначально жил в уединении преп. Елеазар, основатель Троицкого Анзерского скита. Эту гору никогда не оставляли пустынножители, но как бы преемственно один за другим имели на ней свое пребывание. В 1712 году жил при ней доблестный подвижник, благоговейный иеродиакон Паисий. Из уважения к нему в том году приходил Анзерского Троицкого скита строитель иеромонах Иов, в схимонасех Иисус, который, окропив святою водою гору, водрузил на ней крест. Местная надпись свидетельствует, что это сделано не просто, а по бывшему, летом 1712 года июня в 18 день, в тонком сне явлению Пресв. Богородицы с Пр. Елеазаром Иисусу распятскому. Достопамятная эта надпись, открывающая начально причину основания Распятского скита, вырезана на деревянном позолоченном кресте, который сохранился доныне и находится на стене в теплой церкви, против гробницы вышеупомянутого Иисуса. На кресте следующая надпись: «Лета 1712 июня в 8 день в среду, у иеродиакона Паисия в келии, в тонце сне явися Пресвятыя Богородица с преподобным Елеазаром Богоблаженному отцу Иисусу распятскому и глагола ему: сия гора нарицается Голгофа; на ней же имат быти церковь распятия Господня и, устроится вселение твое, со двумя ученики твоими, на верху горы сея и скит Распятский построится; слыши глас Божий, освяти гору сию Голгофу и постави на ней крест Господень. Иисус взем с собою два ученика своя, ихже в явлении виде, и шед с ними в неделю по литургии, в память святых Апостол Петра и Павла, и освяти воду по показанному ему образу, и пояше тропари, и каждяше и кропяше гору, и постави сей крест по изволению Пресвятыя Богородицы во уверение и в поклонение». |
| С годами отец Иоанн, посвятив себя богомыслию, выходил из дома только на церковные службы, не прекращая благотворений через доверенных лиц. В 1701 году, по ложному доносу царю (якобы, узнав о злоумышлении, «он, яко духовник, не открыл начальству»), преподобный был сослан в Соловецкий монастырь и пострижен в монашество с именем Иов. После многих испытаний старец Иов был освобожден от послушаний и уединился на безмолвие в своей келлии. Узнав о святой жизни подвижника и удостоверившись, что старец был оклеветан, царь Nemp I хотел возвратить духовника к себе, но преподобный Иов отказался. В 1702 году для большего безмолвия он перешел в Анзерский скит Святой Троицы, где вскоре по смерти Анзерского строителя Елеазара был назначен настоятелем. Помня слова Господни: Ему же дано будет много, много и взыщется от него (Лк. 12, 48), на новом поприще священноинок Иов положил много труда и забот. Мудрый наставник всех учил смиренному послушанию Богу и начальникам как первой добродетели, без которой не может быть спасения; приучал к постоянному труду и заботе о ближних. Он сам посещал больных, омывал и перевязывал им раны, а нередко исцелял их недуги своей молитвой. При этом церковных служб и келейного правила он никогда не опускал. В 1710 году преподобный Иов принял и великий ангельский образ с именем Иисус. Вскоре Сама Матерь Божия определила дальнейший путь иеросхимонаху Иисусу: Она явилась ему во сне вместе с первоначальником и покровителем скита преподобным Елеазаром Анзерским (память 13/26 января) и сказала, что на горе, отныне называемой второй Голгофой, на Анзерском острове, будет устроена церковь Распятия Иисуса Христа и учредится скит. Приняв этот чудный сон за благословение Божие, старец Иисус в 1714 году переселился на жительство на гору Голгофу и с помощью учеников, схимонаха Матфея и монаха Макария, основал Голгофо-распятный скит, где продолжил свой многотрудный подвиг. В 1715 году была построена деревянная церковь в честь Распятия Господня. Сам престарелый строитель, в пример братии, нередко рубил дрова, носил воду, в пекарне затворял тесто. В своей келлии старец постоянно занимался рукоделием, а деньги, которые за это выручал, делил на три части: на нужды церковные, на нужды братии, на милостыню нищим. Себе он не оставлял ничего, имея при себе лишь несколько духовных книг. |
| «Аз убо Троицкаго скита постриженик, един от последних чернец Макарий, аще и многое возбранение себе восприях от добраго нашего наставника и блаженного отца и достопамятнаго скитского строителя иеросхимонаха Иисуса Распятского или и впредь некое от него запрещение понесу, еже заповеда ми о себе молчати, и ничтоже отнюдь повеле являти; но некая Сила Судеб Божиих весьма понуждает меня о нем, всем на спасение душевное, возвестити» (7, с. 96). И… покоряясь влечению этой непреодолимой силы, Макарий–Летописец уже при земной жизни старца Иова стал свидетельствовать о его духовных подвигах. Так, благодаря этому дерзновению ученика, «теоретически» несвойственному строгим принципам монашеского послушания, весть о подвигах богоносного соловецкого аввы разлетелась с острова Анзер в разные уголки Святой Руси. «Официально» же, то есть по благословению своего старца–чудотворца, отец Макарий несколько лет составлял жизнеописание основателя и первоначальника Свято-Троицкого скита преподобного Елеазара Анзерского. Это жизнеописание также быстро распространилось по всем уголкам Русской земли. В 1710 году инок–летописец приступил к новому труду – возобновлению утраченной вкладной книги Свято-Троицкого Анзерского скита: «В лето 1710 марта 1 дня начата сия книга вкладная перваго начальника и строителя святаго пустыннаго скита, иже во Анзерском острове, преподобнаго отца нашего Елеазара чудотворца. И нынешняго, по нем наставшего, ревнителя его Боголюбиваго того же дивнаго Анзерского скита, от господина нашего трудолюбиваго строителя и приснопамятнаго, и блаженнаго отца иеромонаха Иова Распятскаго сия книга от многих старых книг, и давных лет разных записок, вкупе собрана но отеческому его благословению и приказу» (7, с. 98). С 1704 по 1710 год инок Макарий выполнял очень важную для скита работу. Строитель Иов поручил летописцу вести отводные книги, в которых переписывалось все имущество скита. К послушанию своему отец Макарий отнесся ревностно. Описи имущества составлялись им необычайно подробно, с указанием особой ценности и значимости церковной утвари. Литературный дар отца Макария преобразил сухой документ, каким обычно являются отводные описи, в настоящую поэму, прославляющую Христову Церковь : |
| Уединенный, суровый Анзерский остров лежит в двадцати двух верстах от Соловецкого острова и прежде был необитаем. В 1616 году на нем поселился преподобный Елеазар, вокруг которого собралось несколько ревнителей скитской жизни. Келии отшельников стояли в версте одна от другой. В субботу вечером они собирались для общей молитвы в церкви, а в воскресенье после литургии расходились опять по келиям, дли уединенных подвигов молитвы и богомыслия. Вступив в число братии Анзерского скита, о. Иов считал себя последним послушником, и всем смиренно служил, особенно больным и старым. Но вскоре братия избрала его своим начальником. В новом звании своем о. Иов еще усилил свои иноческие подвиги. В сердце, мысли и на устах его была постоянно молитва Иисусова, а телом он неутомимо трудился, прежде всех приходил на богослужение и на работу и последним уходил. Весь день у скитян обыкновенно проходил в келейной и соборной молитве, трудах и послушаниях, а по ночам о. Иов обыкновенно обходил кельи. Если слышал он, что стоят на молитве, то радостно отходил. Если же слышал разговоры, то стуком напоминал о молитве и утром обличал наедине виновных. Этим обычаем подражал он великим отцам русского монашества, преподобным Феодосию Киево-Печерскому и Сергию Радонежскому. Сам же настоятель большую часть ночи проводил, стоя на молитве на коленях, а с первым ударом колокола первым шел в церковь к утрене. Скитяне и наружно должны были выражать свое внутреннее настроение. Они держали руки на груди, при встрече кланялись друг другу в пояс. Умиление и мир сияли на лицах их, приветливость была во взорах. Послушание было в скиту беспрекословное — ничего не делалось без благословения старших. Заботясь о больных, о. Иов своими руками обмывал и перевязывал им раны, часто мазал больные места освященным маслом, и тем исцелял их. В 1710 г. о. Иов принял схиму с именем Иисус, в память Иисуса Навина, вождя израильского. Ища уединения, особенно же со времени принятия схимы, иногда от трудов настоятельства он удалялся куда-нибудь в пустынное место, а еще чаще уходил на время к пустынникам. |
| Белосельский государев губной староста Кирилл Васильев Хвостов при игумене Илии чинил насилия Адрианову монастырю и невинных подводил под вину. Игумен и братия давали двойные откупы, но староста не переставал делать притеснения. Но вот он впал в недуг беснования. Люди привезли его к мощам преподобного, служили молебствия. Через три дня больной исцелился и после уже не только не чинил насилий обители, но и стал ее благотворителем. При том же игумене Илии у монастырского крестьянина Иоанна Евстафьева ослеп внезапно малолетний сын; он перестал совершенно видеть, а из глаз непрестанно тек гной, так что родители думали, что сгнили совсем глаза ребенка. Для лечения они обращались к волхвам или знахарям, но помощи никакой не было. Наконец, оставивши волхвов, родители принесли младенца к мощам преподобного Адриана, отслужили молебен, и ребенок во время утрени в церкви прозрел и стал совершенно здоров. Много и других чудесных исцелений совершалось при мощах преподобного как в те далекие времена, так и позже. Март, 6 Иов Анзерский, преподобный Преподобный Иов Анзерский, в миру Иоанн, родился в Москве в 1635 году. Свое пастырское служение начал священником в одном из приходских храмов. Он жил строго, по-монашески, в посте и постоянной молитве: «Помилуй мя, Господи! Пощади мя, Господи!» Любовь к людям была у него удивительная: он всегда искал случая сделать ближнему добро. С полным участием отец Иоанн помогал всем нуждающимся, заботился об обиженных и невинно страдающих, духовно слабых подкреплял, заблудших ласково и мудро вразумлял, утешал и наставлял. Дом его всегда был открыт для бедных — накормив, отечески побеседовав, он отпускал утешенных, наделяя их в дорогу, чем мог. Если сам нечаянно кого-нибудь обижал, то тут же каялся и немедленно просил прощения. Слава о добром пастыре дошла до самого царя Nempa I — преподобный был призван для священнослужения в придворной церкви и избран духовником царя и царствующего дома. Пользуясь своим влиянием при дворе, преподобный старался еще более быть полезным бедствующим. Посещая заключенных в тюрьмах, он через слово Божие благотворно влиял на преступников, невинно осужденных укреплял в терпении, тому же, кто отбывал срок за долги, помогал расплачиваться. |
| Вручая Иову управление скитом, архимандрит сказал: «Чадо Иове, вручаю тебе скит Святыя Троицы, блюди его опасно, как все устроено, так все да будет; устава церковного не изменяй, но твори все по правилам святых отец». И священноинок Иов, свято соблюдал, наставления своего учителя, в течение 8 лет заведывая скитом Св. Троицы и преподобного основателя Елеазара. По прибытии в скит, старец собрал всю братию, отслужить с ними молебен с коленопреклонение Пресвятой Троице и преподобному Елеазару, прося благословения Божия и помощи угодника. А после молебна обратился к братии с кратким словом, увещевая на подвиг. Сделавшись настоятелем Анзерского скита, священноинок Иов с усердием стал заботиться о духовном совершенствовании подчиненной братии. Часто старец по ночам обходил кельи. Если он видел инока на молитве, радовался и тихо удалялся. Если же видел, их говорящими, то стучал в дверь и уходил, глубоко опечаленный. На утро призывал к себе нерадивого и убеждал трудиться. Внушения его не оставались бесплодными. Братия старалась подражать ему, некоторые по его благословению удалялись в уединение и там подвизались в молитве. Отец Иов часто посещал этих пустынников и уже тогда, обладая даром прозорливости, если видел уклонения, исправлял и наставлял. Из его учеников своей строгой жизнью были известны два инока – схимонах Матфий и монах Макарий: число же всей братии возросло до 30 человек. Уча других, о. Иов в тоже время сам подвизался еще усерднее прежнего. Особым подвигом, который он принял на себя в Анзерах, было служение братии в больнице. Ухода за больными он не покидал потом до самой своей смерти. Часто, поручая управление Матфию или Макарию, старец удалялся в пустыню и там проводил по нескольку времени. Нередко он посещал пустынника Паисия для духовной беседы, который жил на высокой горе. На этой горе подвизался по нескольку времени преподобный Елеазар Анзерский и здесь-то было угодно Богу, чтобы был устроен храм и братство. Орудием же своей воли Ему благоугодно было избрать священноинока Иова, который в это время уже носил имя Иисуса (в честь Иисуса сына Навина) и был сподоблен (с 1710 г.) равноангельского образа. |
| Иов прожил на Соловках двадцать лет. Он полюбил эти светлые острова, леса, прозрачные озёра, даль безбрежного моря, открывающуюся из окон церкви, поставленной высоко на горе «Ольгоф». Иов, будучи скитоначальником, не спал в эти хрустальные сияющие ночи Севера, видя в них как бы прообраз вечного «невечернего» дня. Вот Иов «ронит» лес, ставит часовню, кельи… Поручая скит ученику, Иов любит ходить по тихим озёрам, гостит у отшельников. Всё живо, всё любимо для него на сем «суровом» острове, который стал для него, «ссыльного», дражайшею родиной. Современные культуртрегеры насилуют природу, во что бы то ни стало уродуют её. На Севере обилие ягод, овощей; преизобилие рыбы… Этого взять не умеют современные пришельцы… Печатают в газетках, что в тундре удалось вывести… помесь яблока с капустой. Случают «колмогорскую корову» со «швейцарским оленем»… Хвастают, что почту самолёты возят (!), а известное — кораблестроительство и мореходство — уничтожено дотла. И о сих до зде. Тяжко мне от публицистики. Скажут: отошло время преподобных пустынников, вон в дебрях Африки-де и то везде всё нивелируют (и давно!) американ-кулыура… Да, плоды этой культуры — «атомные бомбы» и т. п. Но «страшен сон, да милостив Бог». «Территория земного шара» вся может быть испепелена этой «культурой», небо, видимое нами, всё застят самолёты, но «Бог в сердцах человеческих пребывает паче херувимского престола». Разве иночеству нужен непременно окружённый стенами монастырь? Нет, внутрь себя можно построить монастырь и в нём жить. Это вернее. 22 августа. Вторник Норд-вест над Москвою тянет — холодно, будто и октябрь. Видать, прошло лето. Я его и не видал. А, неважно… Всё тщуся приникнуть опять, воротиться к родине милой, к истинному сердцу Севера моего. Всё гляжу в любимую с детства «зелёную книжицу» — «Патерик Соловецкой». Семи, слышь-ка, годов очаровался я литографированными картинками этой прекрасной книжки и с увлечением срисовывал и «Вид Анзерской пустыни», и «гору Ольгоф». Ажно и сейчас расцвеченные эти картиночки умиляют меня и согревают сердце. |
|
|
