| Преподобный Иосиф основал свою обитель в живописном месте на берегу большого озера. Купола и кресты многочисленных церквей и возвышавшаяся среди них звонница, похожая на московскую колокольню Ивана Великого, служили великолепным завершением природного пейзажа. Рассказывали, что особенно красив был Волоколамский монастырь при таинственном лунном свете. Во время церковных праздников в обители преподобного Иосифа собирались тысячи паломников. Когда Ивану исполнилось тринадцать лет, он, вместе с другом, пешком отправился в Нилову пустынь, которая находилась в пятнадцати верстах от родного села. Монастырь был основан на месте, где подвизался преподобный Нил 5 , великий молитвенник и молчальник, – на острове посреди озера Селигер. Святой Нил проводил свои дни в труде, а ночи в молитве. Для преодоления телесной немощи и потребности в сне он прикрепил к стенам своей кельи деревянные костыли, на которые облокачивался в моменты сильнейшей усталости. Великий подвижник отошел ко Господу седьмого декабря 1555 года. Вскоре после смерти преподобного на его могиле начали совершаться чудесные исцеления. Остров на Селигере стал центром паломничества, и там был заложен монастырь, который хранил память о святом. Ежегодно в день памяти преподобного Нила устраивался крестный ход из расположенного неподалеку от монастыря города Осташкова. Сначала плыли на лодках. Первым следовало самое большое судно, за ним множество небольших лодок, и все они были украшены праздничными разноцветными флажками. Святые мощи, покоившиеся в раке, обносились вокруг монастыря, и затем совершалась праздничная литургия. Вполне возможно, что Иван и его друг были в монастыре преподобного Нила именно во время этого праздника. Еще они хотели встретиться с отшельницей Матреной, жившей в окрестном лесу, но не смогли ее найти. Вскоре после этого тринадцатилетний Иван попрощался со своим родным селом и со всеми дорогими ему воспоминаниями детства. Он очутился в совершенно ином, чуждом мире – в огромном Петербурге, на работе в трактире у брата. |
| Спиридона и с келлиями. К северозападу и западу находятся: близ самой Лавры киметир, т. е. общая усыпальница или гробницы братии, с церковью во имя св. Апостолов Петра и Павла: здесь погребаются иноки сначала в ограде этой церкви; потом, через три года, по обычаю святогорскому, кости их складываются в общую усыпальницу, находящуюся под церковью. Несколько далее от общей усыпальницы замечательны кельи с малыми церквами св. Иоанна Златоустог о и св. Пророка Илии, среди цветущих виноградников и садов, устроенные святейшим Патриархом Цареградским Дионисием, который сам нашел себе покой в Лавре св. Афанасия. Прямо к западу от монастыря идет главная лаврская дорога, ведущая в скит св. Анны, на саму гору Афон и в монастыри, находящиеся на западной стороне св. горы. К югу близ монастыря замечательны две кельи: одна с церковью св. Архангела; другая с церковью во имя св. Безсребренников Космы и Дамиана. При первой кельи безмолствовал юноша Иоанн Кукузел; там, где другая келья, находилась первая калива, в которой подвизался св. Афанасий Афонский , когда прибыл на св. гору. В двух часах ходу от Лавры находится, на самом берегу морском, и пещера, в которой спасался этот великий подвижник. Далее, по южному берегу моря, находятся еще две замечательные пещеры: преподобного Петра Афонского, первого молчальника св. горы и преподобного Нила Мироточивого, Афонского чудотворца. Первая пещера изсечена в каменных горах, немного выше берега морского, среди дикого уединения: в этой пещере совершал высокие подвиги св. жизни св. Петр Афонский, когда еще св. гора была необитаема. Он был обретен ловчими в этой дикой пустыне и погребен в своей пещере, при которой теперь есть церковь в честь св. Петра и вокруг нее несколько келлий, где уединяются отшельники. – Пещера преподобного Нила находится далее пещеры преподобного Петра на самом берегу моря и изсечена в отвесной, неприступной скале, над небольшим заливом, где высажен был, по преданию, первый Афонский подвижник. Преподобный Нил жил в ΧVI веке; жизнь его была столь свята и совершенна, его духовные подвиги были так высоки, что, еще при жизни его, молва о нем распространилась в далекие страны, а по смерти, Бог прославил останки его течением целительного мира. |
| Так древние христиане почитали всех мучеников и каждую частичку их мощей!.. И эту, собранную полотенцами, кровь они хранили как реликвии в своих домах!.. Если мы обратимся к лику преподобных, то и в нём подметим особенные характерные черты, преимущественно подвижнического, монашеского, уединённого («монос» по-гречески «один»), иноческого, то есть иного, чем у других людей, делания. Здесь вы, главным образом, заметите отшельничество, постничество, молчальничество, столпничество... Я хочу теперь выяснить, чем знаменит лик святителей, к которому принадлежат ныне чтимые святые Пётр, Алексий, Иона и Филипп. Итак, каково делание сего лика святых? Что от них требуется? Что ищется? Из только сейчас прочитанного Евангелия ясно, каков должен быть пастырь: Аз есмь Пастырь добрый..., Пастырь добрый душу свою полагает за овцы ( Ин. 10:11 ). Вот, по словам Самого Христа, прямая обязанность епископа – пасти своя овцы так, чтобы душу свою полагать за них. Выше же этого подвига ничего не может быть, как Господь сказал в прощальной беседе с учениками, в саду Гефсиманском: Больше сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя ( Ин. 15:13 ). Таким образом строится дивная цепь умозаключений. И понятно, почему выше этого подвига ничего нет для пастыря доброго: потому что святители являются подражателями Самого Иисуса Христа, пришедшего на землю, чтобы через Свою смерть избавить нас от первородного греха и вечной смерти и даровать нам жизнь вечную. И смерть Господа нашего была необходима для сего. Аз душу Мою полагаю за овцы, – говорит Христос, – сию заповедь приях от Отца Моего ( Ин. 10:18–19 ). Посмотрите, как архиерей за богослужением представляет опять-таки Самого Христа, будучи облачён в омофор – символ заблудшей овцы, которую Пастырь добрый обрел в горах и пустынях неверия, заблуждения и развращённости сего мира и на раменах Своих несёт к Богу Отцу, а сослужащие ему священники изображают апостолов Христовых!.. Если мы продолжим раскрытие внутреннего содержания лика святительского, то увидим черты уподобления их Самому Богу, как внешнего, так и со стороны нравственной, духовного. Заповедь Христова будите убо милосерди якоже и Отец ваш милосерд есть ( Лк. 6:36 ) преимущественно приличествует святителям, как живущим в мире среди пасомых. И все святители, подражая Христу, преуспевали в милосердии и всепрощении. Некоторые настолько прославились этой добродетелью, что получили наименование от Церкви милостивых: св.Иоанн Милостивый, св.Никола Милостивый, но и все другие были подобны им. Приведу пример из жизни воспоминаемых ныне святых. |
| Главным, если не исключительным деятелем в развитии богослужебного устава стало теперь монашество. Являясь столь характерным явлением церковной жизни IV–V вв., оно теперь получает еще более сильное влияние на эту жизнь; из него главным образом, пополняются ряды вышей иерархии, оно питает просвещение и литературу, оно влияет на решение важнейших богословских вопросов. Если иночество этого периода не представляет уже таких гигантов духа, как начальная его пора, то оно продолжает удивлять мир подвигами (Мария Египетская † 522 г., Симеон Дивногорец † 596 г.), изобретает новые их роды (юродство — прп. Симеон † 590 г., молчальничество — прп. Иоанн † 558 г.), являет неизвестные прежнему периоду примеры мученичества (избиения отцев в Синае и Палестине) [ 1 ]. Все это вместе с необычайным количественным ростом монашества делает из него большую силу в церкви, главный нерв ее жизни. Но едва не наиболее влияние монашества должно было сказаться из всей церковной жизни на богослужении. Неудивительно поэтому, что все сведения, дошедшие до нас из этой эпохи о богослужении, ограничиваются именно монастырским богослужением. — Если делать сравнительную оценку тогдашнему монашеству по районам его распространения, то на первом месте надо поставить палестинское и синайское монашество. Насколько значительнее были эти центры его в сравнении с другими (например видно из того, что только они оставили по себе литературный след. Тогда как о монастырях других мест мы от этой эпохи не имеем почти сведений, синайское и палестинское иночество VI–VII вв. имеет свой патерик в виде «Луга Духовного» Иоанна Моска, а палестинское и подробнейшую историю почти за весь этот период. Последнее, кроме того, привлекает к себе внимание, благосклонность и щедрые пожертвования Византийских императоров. Следовательно, если монашество этого времени взяло на себя развитие христианского богослужения, то наиболее здесь должны были сделать палестинские монастыри. В этих же последних центральной фигурой этой эпохи является прп. Савва освященный. Неудивительно, если литературное предание к нему главным образом возводит нынешний тип богослужения. Преподобный Савва Освященный |
| Со времен разрушения святынь и потаенных вертепов и дебрей они являются хранителями святыни. Выносят ее на дороги, храня от враждебных взоров. Тайный, видимый только для верующих, крестный ход движется сейчас по городам, селам, лесам и полям нашей родины. Молчали куранты Спасской башни, у бескрестных могил бились красные знамена, как далекий сон, колебался сквозь изморось Василий Блаженный. Ветер гулял на темном просторе площади, свистел и ярился в улицах и проездах... Ночью сами собой звонят колокола в Кремле. Говорят, что в тихие ночи кто-то стонет в подземельях. Говорят, огни голубые сияли у Лобного места. У Святых ворот я сижу со странником Иваном Родионовым. Москва умерла, Кремль заперт, молчат часовни, у Иверской какая-то пошлая подпись и тяжелый железный засов. Странник говорит мне о подвиге последнем, о том, что было откровение ему в молитве, что тогда придет Господь на землю, когда каждая пядь ее освятится бескровной жертвой. " Вот теперь начинается освящение. Знаете, сколько святынь разыскивают, чтобы их отдать по музеям, ну а мы их тоже каждый день в другое место уносим. А потом уже два есть среди странников священника, и антиминсы и сосуды имеют и служат по дорогам. Их ждет мученичество, они это знают. Вот вчера здесь, на Красной площади, в четыре часа заупокойную служили. А сколько знамений, и как это не все еще видят " . Не дано знать времен и сроков, мы напрасно стремимся разгадать таинственную судьбу будущего. Желая скинуть суету земную, мы иногда впадаем в пошлость вычисления годов страшного пришествия Христова. Того пришествия, которое, как тать, в конце должно явиться внезапно. Но пока дана яркая пламенность его ожидания, и эту пламенность несут странники, как ни один из подвижников нашей родины. Их подвиг томительно тоскует в цепях земли и серого уюта, и слышится, когда глядишь на них, голос пророка Исаии: " Кричат мне с Сеира: сторож! сколько ночи? сторож! сколько ночи? Сторож отвечает: приближается утро, но еще ночь " (Ис.21:11-12). Примечания: 1. Бегуны, или странники - секта раскольников беспоповского толка, возникшая в последней четверти XVIII века Согласно их учению, единственный путь спасения состоит в том, чтобы " таитися и бегати " , порвав все связи с обществом Вступавших в секту вновь крестили. 2. Откровенные рассказы странника духовному своему отцу, написанные слышавшим. Казань, 1881 (1-е изд) 3. Преподобный Иоанн Молчальник, память 3 декабря. 4. В полных православных святцах нет такого святого. Возможно, имеется в виду рассказ какого-то древнего патерика. 5. " От послушания рождается смирение... от смирения же рассуждение... от рассуждения - рассмотрение, а от сего - прозрение " (Леств.4,105). Поделиться ссылкой на выделенное |
| Вероятно, и во время существования лавры она служила для подобных же назначений, о чем можно заключить по ее огромности и стенам, оставшимся в своем природном виде. На северной стороне потока, в скалах немало также пещер, из которых одна привлекает особое внимание, напоминая своим внешним видом и положением пещеру преподобного Иоанна Молчальника в Плачевной юдоли. К ней ведет снизу крутая стезя сперва по земляной осыпи, а потом по иссеченным в живой скале ступеням. Но до самого устья пещеры достигнуть без помощи лестницы нельзя, посему мы и отложили это до одного из будущих посещений. Следующая статья, посвященная описанию развалин лавры была опубликована французским исследователем М. Жюльеном (М. Jullien) в 1896 г. В конце XIX векав Фаранской лавре работала скромная археологическая экспедиция ордена Белых Отцов. Полученные ею результаты были опубликованы в 1901 г. в статье Симеона Вэле и Софрона Петридеса (Siméon Vailhé (1873-1960), Sophrone Pétridès (1864-1911)) «Святой Иоанн Палеолаврит; с вводным словом о Старой лавре». Дальнейшие исследования осуществлялись Стефаном Шивецом (Stephan Schiwietz, также Stefan Siwiec, 1863-1941) и Анри Леклерком (Henri Leclercq, 1869-1929). В 50-е годы ХХ века полевые археологические исследования в Фаранской лавре проводились францисканцем Беллармино Багатти (Bellarmino Camillo Bagatti, 1905-1990), опубликовавшим свои результаты в журнале «La Terra Santa» в 1969 г. Данные исследований Беллармино Багатти и Вирджилио Корбо (Virgilio Canio Corbo, 1918-1991) были сведены воедино в монографии Пиа Компаньони (Pia Compagnoni) «Иудейская пустыня» (на итальянском языке), увидевшей свет в 1978 г. Дополнительные данные содержатся в опубликованных в 1964-65 гг. «Заметках о лаврах и монастырях Иудейской пустыни», принадлежащих перу немецкого ученого Отто Мейнардуса (Otto Friedrich August Meinardus, 1925-2005). Однако, в основном, сообщения Мейнардуса относятся к современным ему сооружениям, т.е. к тому, что было построено в лавре в первой половине ХХ века. |
| Еще одним почитаемым в Русской Церкви затворником является святитель Феофан, затворник Вышенский, по своей воле оставивший епископскую кафедру и посвятивший жизнь молитве, уединению и литературным трудам (1894). Молчальниками называют монахов, принявших обет молчания. Такой подвиг избрал для себя, в частности, преподобный Иоанн Молчальник (VI bek). Почитание благочестивых императоров, царей и благоверных князей имеет долгую историю в Православной Церкви. В византийской Церкви в качестве святых почитались император равноапостольный Константин Великий (337), при котором христианство стало разрешенной религией в Римской империи, его мать равноапостольная Елена (330), император Феодосий (395) и др. Традиция причисления царей и благоверных князей к лику святых была продолжена на Руси. Помимо святого князя Владимира, пример благочестивого христианского государя явили его потомки — благоверный князь Александр Невский (1263) и его сын князь Даниил Московский (1303), также причисленные Русской Церковью к лику святых за свою праведную жизнь и мудрое правление. Особым видом святости является юродство — добровольное принятие на себя человеком личины безумия. Юродство как вид подвижничества возникло около V века. Свое основание этот подвиг находит в словах апостола Павла: «Мы безумны Христа ради» ( 1Кор 4:10 ). Юродство — подвиг крайнего смирения, когда благодатные дары пророчества и исцелений скрыты под покровом безумия. Юродивый смиренно принимает поношения, побои; в то же время он может обличать властителей в грехах. В X веке в Константинополе прославился Андрей На Руси особое почитание блаженного Андрея Юродивого выразилось в том, что память его совершается на другой день после праздника Покрова Пресвятой Богородицы. В русской традиции юродство получило значительно более широкое распространение, чем в Византии: в Московской Руси юродивые обладали большим влиянием, они нередко выступали с грозными обличениями властей. Наиболее почитаемыми русскими юродивыми являются Василий Блаженный и блаженная Ксения Петербургская. |
| Таковы краткие сказания о святых отцах Дальних пещер. Они поучительны для всякого. Святые отцы своею жизнью показали пример различных добродетелей. Так, преподобный Лонгин прославился подвигом послушания при хранении врат, Игнатий – добрым пастырством и благоговейными священнодействиями, Силуан – чистотою, Агафон и Григорий – постническою жизнью, Ипатий – служением болящим, Паисий и Меркурий – взаимною братскою любовью, Лаврентий и другие затворники – великим безмолвием, молчанием и молитвою, Моисей и Сисой – умерщвлением страстей плотских, Иларион, Захария и Кассиан – победою над нечистыми духами, Памво и Лукиан – страданием за Христа, Арсений и Пимен – трудолюбием, Леонтий и Геронтий – служением в должности клириков, Павел – послушанием, Феодор, князь Острожский, – ревностью по вере, Аммон – посещением святых мест, Мардарий – великим нестяжанием, Вениамин, богатый купец, – нищелюбием, Иосиф – молитвою и упованием на Бога в болезни. Подобным образом и прочие святые отцы показали пример или смирения, или безропотного послушания, или поста, а все вместе – всегдашних молитв и благоугождения Богу. При всем таком разнообразии своих подвигов и благодатных дарований святые отцы Дальних пещер во многом сходны добродетелями с отцами Ближних пещер. Так, в тех и других есть хранители врат (Никола и Лонгин), постники (Пимен, Захария и прочие), терпеливые в болезнях (Пимен и Иосиф), послушливые (Сергий и Павел), священномученики (Кукша и Лукиан), затворники, молчальники (Онуфрий, Феодор и Евфимий), чудотворцы (Григорий, Агафон и др.), целебники (Дамиан, Агапит, Ипатий и Панкратий), прогонители злых духов (Григорий чудотворец, Иларион и прочие), делатели плача (Афанасий и Пафнутий), победители плотских страстей (Моисей Угрин, Иоанн Многострадальный и Сисой схимник). Так и прочие святые отцы обеих пещер имеют между собою духовное единение. Ибо все они духовные чада и подражатели подвигов и жизни общих своих наставников и первоначальников, преподобных Антония и Феодосия Печерских . |
| Совершенное самоуглубление о. Серафима в истины Евангельские, конечно, не осталось не облагодатствованным свыше. Важнейшим свидетельством этого служит то, что он удостоился непостижимого восхищения в небесные обители, подобно Апостолу Павлу и св. Андрею Христа ради юродивому, которые вознесены были до третьего неба, и подобно Варсонофию Преподобному. Об этом, непонятном для простого человеческого смысла видении, или откровении, послушник Иоанн Тихонов (позднее иеромонах Иоасаф) рассказывает так: «однажды, уже по выходе отца Серафима из затвора, посетил меня один боголюбивый брат, с которым мы обыкновенно делились всякою радостью и утешительным словом, слышанным от отца Серафима, в общее наше назидание. Между прочими разговорами, вдруг он спросил меня: открыл-ли мне Отец Серафим о той великой тайне, как он сподобился быть восхищенным в небесные обители? Я отвечал ему, что ничего не слыхал об этой великой милости Божией, а сам между тем скорбел сердечно, от чего и мне Старец не открыл об этой великой тайне. Сколько я ни расспрашивал брата о том, чтобы он рассказал мне что-нибудь из слышанного от отца Серафима; но при всем его желании, он ничего не мог сообщить вразумительно моему понятию. И так, проводивши брата и с нетерпением дождавшись вечернего времени, я отправился по обыкновению, часу в шестом, к отцу Серафиму, с намерением умолить его о том, чтобы он сам усладил мою душу рассказом, о полученной им великой милости Божией. Старец при моем приходе встретил меня, как отец чадолюбивый и, вслед за мною, запер на крючок двери. Когда мы сели друг против друга и я уже хотел молить его о том, чтобы он поведал мне свою великую тайну, как он в ту же минуту заградил мои уста своею рукою, и первое его слово было: «огради себя молчанием». И тут же он начал раскрывать предо мною историю Пророков, Апостолов, Св. Отцов и Мучеников со свойственною простотой. Он говорил, что все Святые, которых прославляет Церковь Христова, оставили нам, по своем успении, жизнь свою, как пример для подражания и что все они были нам подобострастны, но исполнением в точности от всей души заповедей Христовых, достигли совершенства и спасения, обрели благодать, сподобились разнообразных даров Духа Святого и наследовали Царство Небесное, а пред ним вся слава мира сего, как ничто, все наслаждения мирские и тени не имеют того, что уготовано любящим Бога в небесных обителях; там вечная радость и торжество. |
| «Не бойся, избранниче Мой, — изрекла Она. — Я пришла посетить тебя: услышана молитва твоя об учениках твоих, не скорби больше и об обители твоей, отныне она будет иметь изобилие во всем, и не только при жизни твоей, но и по отшествии твоем к Богу Я неотступна буду от места сего, и всегда буду покрывать его». Сказала так и стала невидима. Вострепетал старец от страха и радости: несколько минут был как бы в восторженном состоянии, а когда пришел в себя, то увидел ученика своего Михея лежащим на полу, как бы умершим; великий наставник мог видеть Царицу Небесную, и слышать голос Ее, а ученик, пораженный ужасом, не в состоянии был видеть все, и видел только свет небесный». «Встань, чадо мое», — кротко сказал старец. Михей пришел в чувство, но тут же упал к ногам преподобного Сергия. «Скажи, отче, Господа ради, — говорил он, — что это за чудное видение? Душа моя едва не разделилась от тела»… Но Сергий и сам еще не мог говорить от волнения душевного, только лицо его цвело небесной радостью. «Подожди, чадо, — сказал он ученику, — и моя душа трепещет от этого видения». Когда наконец старец несколько успокоился, то послал Михея пригласить двоих благоговейных мужей из братии — Исаакия молчальника и Симона экклесиарха. Те поспешили на зов своего старца-игумена, и он рассказал им все, что сейчас было у него в келлии. И все вместе совершили они молебное пение Богоматери, а преподобный Сергий провел всю ночь без сна, внимая умом Божественному видению, которое было венцом его подвигов еще здесь, на земле. «Не гаданием, не в сонном видении, а наяву видел Он Матерь Божию, как видел Ее некогда преподобный Афанасий Афонский», — замечает при сем летописец. Святой Иоанн Зедазнийский, глава этих подвижников, получил духовное образование в Антиохии. О месте его рождения и о родителях сведений не сохранилось. В молодые годы он принял монашество и предался уединенной аскетической жизни, стяжав впоследствии удивительную кротость, смирение и дар чудотворения. Слава о духовных подвигах привлекла к нему множество учеников. |
|
|
