| Современники недаром называли С.И. Пономарева «певцом Святой Земли». Из года в год, начиная с 1875-го, он печатает в различных изданиях свои стихи «Из Палестинских впечатлений». Собранные вместе, они стали посильным приношением русского писателя – паломника земной родине Спасителя. Удивительный по глубине и фактологической насыщенности стихотворный некролог «Светлой памяти Василия Николаевича Хитрово », также принадлежащий перу С. И. Пономарева, печатается нами по первой публикации (Черниговские епархиальные известия. 1903. были и отдельные его оттиски). Р. Б. Бутова Памяти отца архимандрита Антонина Ничто так не знакомит нас с человеком, как его собственная речь, и в особенности речь предсмертная. Архимандрит Антонин Хронологический список сочинений и переводов его Литературная деятельность отца архимандрита началась в 30-х годах, когда он еще был воспитанником Пермской, а потом Екатеринославской семинарий (в последней ректором был дядя его). Уже там он известен стал как поэт и, между прочим, написал в стихах «Седмицу Страстей Христовых», которая позднее была и напечатана: Но большая часть его стихотворений осталась в рукописи. (Любовь к стихам сохранил он до конца жизни и очень часто импровизировал их в дружеских письмах, иногда чрезвычайно шутливо и колко). Печатные произведение его начинаются с 1843 года, в Киеве, в журнале Воскресное чтение, где он участвовал статьями оригинальными и переводными, но указать их теперь могут разве одни сослуживцы его. Нам же известны произведения его только с 1850 года, список которых и предлагаем вниманию почитателей его памяти. Мы не станем говорить здесь о значении его крупных сочинений по истории к археологии Востока – они хорошо известны тем, кому о них ведать надлежит; мы заметим только, что сами корреспонденции его с Востока являются весьма ценным источником для истории Церкви Афинской, Константинопольской и особенно Иерусалимской. В них наглядно изображаются и святыни края, и особенности тамошнего богослужения, и многие деятели, и местная природа, и быт наших поклонников, и пр. и пр. О своих корреспонденциях он мог бы сказать словами преподобного Афанасия Афонского : «Желаю, как живым голосом, так и настоящим писанием открыть всем свою мысль и свою заботу, которою волнуясь постоянно, в скорби чрезмерной провел все дни моей жизни». В этом смысле, корреспонденции его заслуживали бы собрания и издания в одной книге. Указание их и вообще хронологический список его сочинений необходимы и потому еще, что они мало кому известны: журнальная критика почему-то молча проходила даже мимо его важнейших сочинений (например, его «Заметок поклонника Св. Горы»), а небольшие статьи и корреспонденции подписаны то одними буквами, то разнообразными псевдонимами, например: А; А. А; А и Б; А. С.; Ал. Введенский; О. Загороднин; Иерусалимский старожил; Камзолов; Один из поклонников; А. Орестов; А. Отшибихин; Папандони; П-ни; Поклонник; Посетитель Вифлеема; А. Солодянский; Sol. |
| После того отец Серафим сделал мне еще несколько отеческих наставлений и прибавил, чтобы я поспешил производить духовные плоды, и затем отпустил меня с миром. Я же в простоте, без всякого внимания сжег те одиннадцать свечей. Через несколько времени, когда я был у отца Серафима, он, сделав мне много разнообразных наставлений, необходимых для жизни моей, под конец опять повторил прежние слова: «А жизнь моя сокращается духом, я как бы сейчас родился, а телом по всему мертв». И потом подал мне девять свечей. То же повторил он и в третий раз, через несколько времени, и тогда подал мне шесть свечей. На четвертый раз, повторяя те же слова, он прибавил, чтобы я поспешил по возможности собирать духовные плоды, и подал мне уже три свечи. Таким же образом в пятый раз он подал мне одну, а в шестой только полсвечи. Но еще после четвертого раза я рассказал об этих свечах одному боголюбивому брату, с которым мы делились всем слышанным от отца Серафима. И тогда-то, по общему обсуждению, мы решили, что старец этими свечами непременно говорит нам о своей кончине, потому что еще прежде, в своих наставлениях, он уподоблял человеческую жизнь свече зажженной, мало-помалу сгорающей. Только мы не могли понять, что именно означало число свеч: годы ли, месяцы ли, недели ли или дни, потому что я не помнил, как велики были промежутки времени между моими посещениями старца. Когда же я пришел к нему в следующий, седьмой раз, то отец Серафим после мудрых наставлений опять повторил прежде сказанные слова, с глубоким вздохом и особенным чувством, что жизнь его сокращается и что он приближается уже к последним минутам. Эти слова еще более подтвердили наши догадки и в то же время совершенно поразили меня. После того старец начал повторять мне все то, что он в течение жизни сеял на грешной душе моей, а в особенности завещал мне не оставлять попечением сирот Дивеевских и устроить у них все необходимое. В подражание он приводил мне святого Афанасия Афонского , говоря так: «Ты всегда и во всем подражай ему. Как он устроил все в Афонской горе, так и ты все устрой в Дивеевской обители». |
| По крайней мере, в житии одного из замечательнейших представителей этой органической девственности, – того, который жизнеописателем нелестно именуется «небесным человеком» и «земным ангелом» 972 , – в житии преподобного и богоносного отца нашего Афанасия Афонского , подвизавшегося в Х-м веке, читаем, как от голода разбежалась братия игумена Афанасия и как, оставшись один, он, превозмогаемый голодом и без куска хлеба, решил оставить обезлюдевшую Лавру и идти куда-нибудь в другое место. «На утро же св. Афанасий, – говорит Житие, – со своим железным жезлом, в смутном расположении духа, уныло шел по пути в Кареи. Два часа он прошел этим путем, наконец утомился, и только было хотел присесть отдохнуть, как некая жена под голубым воздушным покрывалом показалась идущею к нему навстречу. Св. Афанасий смутился, и, не веря собственным глазам, перекрестился. «Откуда взяться здесь женщине? – сказал он сам себе. – Вход женщине сюда невозможен». Удивляясь видению, св. Афанасий пошел навстречу незнакомке. – Куда ты, Старец? – скромно спросила незнакомка св. Афанасия, повстречавшись с ним. Св. Афанасий осмотрел с ног до головы незнакомку, заглянул ей в глаза, и, в невольном чувстве почтительности, потупился. Скромность одежды, тихий девственный взор незнакомки, ее трогательный голос – все это показывало в ней не случайную женщину». Как затем выяснилось, это была Сама Приснодева Мария, которая обещала отныне навсегда остаться домостроительницей, – экономиссою, – Лавры 973 . Трудно себе представить, чтобы виденное преп. Афанасием «прозрачное голубое покрывало» Пречистой Девы, – или, скорее, голубое окружение, голубой нимб, голубое прозрачное облачко, – чтобы оно было случайностью; в ведениях горнего мира нет случайностей, нет ни лишнего, ни недостающего, но – все знаменательно. Да, кроме того, эта подробность и не попала бы в Житие, если бы сам Афанасий на ней не остановился бы вниманием. Можно, в подтверждение этой присущности Богородице голубого цвета, указать еще и на то, что обычаем принято , а для непосредственного вкуса кажется естественным и неотменным, церковные службы в дни, посвященные памяти Пречистой, совершать именно в голубых облачениях. |
| В афинские годы им были собраны и изучены более 200 христианских надписей Афин VII–XII веков, найденных на стенах храмов (более всего на храме Пресвятой Богородицы — древнем Парфеноне) и на отдельных, преимущественно надгробных, плитах. Надписи сообщают данные о перестройках, возобновлениях и освящениях церквей и приделов (самая ранняя — 630 года), а также о времени кончины архиепископов и митрополитов афинских. Все они тщательно скопированы, и прориси помещены в приложении. Опубликован греческий текст с русским переводом и комментарием. «Если афинскими средневековыми надписями занимались англичане, немцы и французы, то архимандрит Антонин был первый и единственный русский, составивший полный их сборник, в который вошло не только прежде изданное, но и вновь найденное»13. Крупными событиями в отечественной византинистике стали «Письма из Вифинии»14 с описанием древностей Никеи, города Первого и Седьмого Вселенских Соборов, а также книги, содержащие материалы путешествия отца Антонина 1865 года, изданные много лет спустя, уже в период его пребывания в Иерусалиме15. В 1860-е годы архимандрит Антонин складывается как исследователь-археограф. Он одним из первых исследовал греческие и славянские рукописи Иерусалима, Афона и Синая. Собранная им коллекция древних манускриптов (ныне в Библиотеке РАН в Петербурге) включает в себя греческие, славянские и арабские рукописи16. Материалы поездки на Афон 1859 года, посвященной не только церковно-архитектурным памятникам, но и более всего рукописным сокровищам монастырей17, включают в себя издание «Завещания» и «Диатипосиса» (Устава) преподобного Афанасия Афонского. В библиотеке богословского училища на острове Халки, близ Константинополя, архимандриту Антонину в 1861 году показали рукописный греческий синаксарь XII века, на полях которого содержались разновременные исторические записи, касающиеся истории города Сугдеи (нынешний Судак, в Крыму). Он их разобрал, опубликовал в русском переводе и прокомментировал. 193 заметки, представляющие большой интерес для истории Крыма с 1186 по 1400 год, содержали данные о постройке новых церквей (восьми храмов), местных церковных праздниках и важнейших исторических событиях. |
| В указанной составе данная часть становится известною с XIII ст. по рукоп. лавры преподобного Афанасия Афонского 189 и рукоп. Синайской библ. 960, хотя в это время помазание больного елеем совершается не в промежутках между чтениями, как теперь, а в конце последования, – после седьмой молитвы 31 . В зависимости от подобной практики на тоже самое время падает и семикратное чтение молитвы при помазании: «Отче святый, врачу душ и телес». Что касается памятников более раннего времени – Барберинова евхология VIII–IX в. и рукописи XII в. Синайской библ. 973, то, упоминая о чтении семи молитв, они ничего не говорят о семи чтениях из апостола и евангелии 32 . Чем, вызвано появление этих последних в чине XIII в., сказать довольно трудно. По всей вероятности, нововведение обязано своим происхождением обычаю совершать елеопомазание не в конце литургии, как это делалось в XII и IX в., а после малого входа,– начинать его чтением литургийного апостола и евангелия. В пользу подобного предположения говорят следующие данные. Из сравнения последования елеопомазания по Барберинову евхологию, рукоп. XII в. Синайской библ, 973 и рукоп. XIII в. той же библ. 960 видно, что если помазание больного елеем совершается в конце литургии, то семикратного чтения из апостола и евангелия нет, и наоборот, если – после малого входа, – литургийных» чтений, то и на нем полагаются чтения. В последнем случае они введены по следующему соображению. Входящая в состав елеосвящения литургия заканчивается чтением со стороны предстоятеля апостола и евангелия, образующим начало самого таинства. И так как по уставу последования его действия повторяются другими священнослужителями, то и в настоящем случае, подобно ему, они читают апостол и евангелие, делают, тоже, что он. При подобном, объяснении вполне понятен тот факт, что апостол и евангелие предстоятеля, будучи литургийными, являются в тоже самое время и первыми из семи. В противном случае, т.е. при независимости чтений елеосвящения от литургийных, мы имели бы их во всем последовании не семь, а восемь: одно на литургии и семь на елеопомазании. |
| Обратимся же теперь к рассмотрению этого важнейшего периода в жизни старца Паисия. Часть третья. Уединенная жизнь старца Паисия на Афоне и начало общежительного братства (1746 — 1763) Глава 1. Переселение Платона на Афон. Природа Афона, его скиты и монастыри. Прошлое Афона. Заслуги Афона в деле духовного просвещения. Бедственное положение Афона в половине 18-го века С переселением на Афон оканчивается для Платона период послушничества и начинается период одинокого самостоятельного подвига. Спутником Платона в его путешествии по Афону был иеромонах Трифон. Они отправились в путь с несколькими медными монетами в кармане, но их бедность их не смущала. В Галаце они сели на корабль, который доставил их в Царьград, а оттуда они прибыли на Афон, и 4 июля, накануне памяти преподобного Афанасия Афонского, вступили в его святую лавру. Святой Афон! Как много исторических воспоминаний, мыслей и чувств вызывают в душе православного человека эти два слова! " Царственнейшая и божественная гора, превосходнейшая всех гор во вселенной " , по выражению греческого императора Алексея Комнина, с древних времен привлекала к себе христианских подвижников и стала центром духовного просвещения на православном востоке. Афонская гора составляет одну из трех ветвей, так наз., Солоникского или Халкидикского полуострова. Длину Афонской горы определяют в 80 километров, ширину в разных местах от 12 до 20 километров. На южной оконечности горы возвышается, уносясь за облака, громадная вершина из белого мрамора. Это собственно и есть столь известная еще в языческой древности гора Афон. От нее впоследствии и весь полуостров получил свое название. Высота вершины над уровнем моря по отвесной линии равна двум километрам. Почти вся гора за исключением южного пика покрыта роскошною растительностью. Здесь растут лимоны, апельсины, груши, орехи и каштаны и разводятся виноградники. Особенно хорошо возделан восточный склон Афона. Горные ручьи снабжают Афон прекрасною водою. Морской ветер умеряет летний зной. Снег выпадает редко и держится недолго. Птиц на Афоне мало. Зверей почти нет. При всей красоте Афона на нем лежит печать какой-то грусти, и даже суровости. Громадные горы и глубокие пропасти поражают своим |
| Фактически Никодим стал не только признанным духовным лидером традиционалистов, но и координатором их издательской программы. В условиях отсутствия государственной поддержки он сам искал деньги на издание своих книг, а также их издателей и распространителей. Свою основную задачу он формулировал как «помощь не владеющим «греческой грамотностью» братьям» 409 и сотрудничал с максимальным числом людей для её успешного решения. Никодим получил в своей издательской деятельности широкую поддержку: «На Святой Горе Афонской пребывающие преподобные отцы, подвизающиеся в монастырях, скитах и кельях с оказавшимися на Афоне святыми архиереями... услышав об этой книге, что она необходима и в высшей степени полезна для всего рода православных христиан, охотно по мере своих возможностей и желания оказали финансовую помощь, выделив деньги на публикацию» 410 . Издание многих произведений Никодима «ради общего блага» 411 ’ было поддержано Патриархом Григорием, без помощи которого, возможно, не было бы найдено возможности для их публикации 412 . В основе его сотрудничества с патриархами и архиереями лежали те же причины и мотивы, что и у Космы Этолийского , – Патриархия традиционно отвечала за образование и определяла учебную программу школ, а архиереи были ответственны за реализацию этой программы на местах и поиск средств для её успешного осуществления. Таким образом, Никодим, с одной стороны стремился найти средства на издание своих произведений 413 , с другой – хотел распространить их в качестве учебных пособий по школам и учебным заведениям высшего уровня. Подобно Косме Этолийскому , стремившемуся заручиться патриаршим благословением на проведение своих миссионерских путешествий, Никодим также всегда старался получить разрешение на публикацию своих произведений. Так, на девятнадцатой странице «Новой Лествицы» мы встречаем небольшой текст, содержащий разрешение Константинопольского Патриархата на печать этой книги, подтверждающий, что в ней не содержится ничего противоречащего православному вероучению. На наш взгляд, это, с одной стороны, свидетельствует о стремлении Никодима избежать в своих произведениях богословских ошибок (для этих же целей он посылал многие свои произведения на рецензирование авторитетным богословам своего времени), с другой – подтверждает, что Никодим ожидал от патриархов финансовой помощи и официального признания своих произведений (в том числе и как учебных пособий в школьной образовательной системе). |
| Благодаря излишнему преклонению пред авторитетом Миня, и получилось в книге проф. Попова то разнообразие текстов в λγος σκητικς бл. Диадоха, какое мы видим в принятом издателем тексте и в выдержках из позднейших аскетических произведений и какое лучшими древнейшими рукописями не подтверждается. Вот для этого примеры. Текст глав 64, 65 и 66 аскетического слова читается в 15 и 19 словах Пандект известного монаха Антиоха и, по книге проф. Попова, с значительными весьма вариантами. Желая проварить наблюдения издателя, мы обратились к превосходному списку Пандект монаха Антиоха в рукописи XI в. Лавры преподобного Афанасия Афонского В′ и нашли, что разницы в текстах не существует никакой, если не принимать во внимание приписку на полях рукописи следующего содержания: «Τν Διδοχον λγεται καλεν εναι δι’ λγου χρνου διαδοναι, περ δι πολλο βουλμεθα διαδοναι τος πνησι· μ χοντες γρ μετ τν τοτων διδοσιν δοναι λεημοονην ταπεινοφρονομεν». Это привело нас к мысли, что если бы извлечения из Лествицы Иоанна Климака и других писателей заимствовались прямо из лучших рукописей, то сходство текстов извлечений из бл. Диадоха с оригинальным текстом наблюдалось бы чаще, чем теперь. Думается нам, что в этом случае скорее всего достигало бы своей цели и намерение издателя, оставшееся почему-то теперь лишь pium desiderium и не перешедшее в факт реальный, – обращаться к этим выдержкам из творений христианских аскетов после VI века и позднее, как к «хорошему пособию для рецензии текста творении бл. Диадоха» (стр. XVIII). Бесспорно, ценное значение в книге проф. Попова имеют, по нашему мнению, лишь схолии, в которых даются «изъяснения аскетики, терминологических слов и выражений бл. Диадоха, кажущихся ныне неясными или представляющих догматический, нравственно-аскетический, биографический и библиографический интерес» (стр. XXX). Чтобы свести к единству разбросанные в разных местах творений бл. Диадоха однородные мысли и по ним представить более или менее цельное воззрение на тот или иной вопрос христианской аскетики, автору не мало пришлось потрудиться, и за эти схолии, написанные в большинстве случаев самостоятельно, от специалистов ему будет воздана достодолжная признательность. |
| Еще более полное издание писем было подготовлено Досифеем, Патриархом Иерусалимским, а опубликовано епископом Анфимом в 1705 году в Валахии. Это издание включало в себя также письмо к Захарии, Католикосу Армении, на армянском языке, и еще одно письмо к армянскому царю Ашоту, с переводом на латинский язык, который осуществил католический кардинал Анджело Май (Angelo Mai) 6 . В 1860 году письма Патриарха Фотия были опубликованы католическим аббатом Ж. П. Минем в составе греческой патрологии в 102 томе. Это издание включило в себя все выше упомянутые письма, за исключением трех, адресованных епископам Италии. Минь разделил 193 письма на три основные группы: I. Письма, адресованные главным образом особо значимым лицам: императорам, архиереям, общей численностью 24. II. К епископам, клирикам, монахам – 102 письма. III. Письма к мирянам, занимавшим высокие государственные посты. Их число составляет 67. В 1864 году 7 в Лондоне выходит еще одно издание писем Фотия. Над их подготовкой и публикацией потрудился Иоанн Валетта (Ι. Βαλττα) 8 . В это издание вошли 260 писем, которые были разделены на пять групп. К первой группе, состоящей из 84 писем, были отнесены письма, в которых затрагивались различные догматические вопросы, а так же вопросы, касающиеся интерпретации различных мест из Священного Писания . Ко второй группе были отнесены 57 писем, носящих рекомендательный характер. Третью группу составили 15 писем, именуемых утешительными. Затем следуют 64 письма, вошедшие в четвертую группу, в которых Фотий по тем или иным причинам порицает отдельных лиц за жизнь, не соответствующую христианским нормам и принципам. И пятая группа – 40 писем самой разнообразной тематики. В 1896 году известный дореволюционный византинист Афанасий Иванович Пападопуло-Керамевс (1856–1912 гг.) опубликовал 45 неизданных писем Патриарха Фотия, обнаруженных им в двух афонских кодексах 9 . Однако через некоторое время он вынужден был признать, что 24 письма из 45-ти принадлежат не Фотию, а преподобному Исидору Пелусиоту 10 . К слову сказать, он считал, что количество писем Патриарха Фотия может достигать до 1000 11 . Профессор Ф.А. Курганов , признавая большую значимость писем Патриарха, полагал, что значительное их число так и не было обнародовано 12 . |
| Господь нас учит способу, с помощью которого мы можем по-настоящему войти в общение с другим человеком. Как? Своим примером, Своим вочеловечением, тем, что Он стал совершенным, настоящим, абсолютным Человеком, чтобы совершить дело нашего спасения. Почему Он сделал все это? Именно для того, чтобы стать подобным нам и научить нас примером Своей жизни. Это крайнее снисхождение Бога учит нас тому, как войти в общение с другим человеком. Мы тоже должны стать подобными другому человеку, чтобы его понять, чтобы его ощутить, войти в его душу, внутрь его существа. Безусловно, все это должно совершаться так, как это делал Христос, без греха. Господь стал безгрешным человеком, он не совершил греха, чтобы спасти нас от греха. И мы не должны совершать греха, чтобы уподобиться другим людям. Человек должен умалиться, смириться, освободить себя, очистить себя от всего, что у него внутри, чтобы продвинуться вперед и встретить другого человека так, как это сделал Христос. Так мы должны поступать в ежедневной жизни, в своей семье, в отношениях с детьми, с супругом или супругой, с родителями, соседями, учителями – всеми ближними без исключения. Другой возможности полюбить человека и войти с ним в общение нет, кроме как следовать по пути собственного умаления и отвержения себя, чтобы воспринять другого человека в себя. Однако смирению невозможно научиться теоретически, это не просто умение сказать про себя, что ты грешный, слабый, ничтожный; это – состояние, которое человек должен пережить. В этот трудный час переживания смирения и оставленности другими людьми человеку остается одно: вера в Бога, какая была у преподобного Силуана Афонского . Он пережил свое нисхождение во ад, дошел до последней степени отчаяния, когда Бог сказал ему: «Держи ум твой во аде и не отчаивайся» 9 То есть для человека единственным спасением остается вера в Бога. Человек ни в чем не может надеяться ни на себя, ни на других людей. Горе нам, если мы ищем наше счастье в людях. Человеческое всегда недостаточно. Даже самое совершенное человеческое несовершенно в сравнении с Богом. Мы ежедневно наблюдаем вокруг нас людей, живущих на последнем пределе, и это иногда приводит их даже к саморазрушению, но так же живут и святые, с одной лишь разницей: находясь на пределе отчаяния, святые имеют единственную надежду – Бога. А человек сегодня переживает отчаяние, не имея никакой надежды. Единственной его надеждой является смерть, и он убивает себя, потому что не может больше выдержать жизни, или же находит другой выход – начинает принимать таблетки, вещества, наркотики, чтобы выйти из этой пустоты. |
|
|
